Текст книги "Мир Приключений 1990 г."

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Анатолий Безуглов,Глеб Голубев,Сергей Другаль,Ростислав Самбук,Мадлен Л'Энгль,Валерий Михайловский,Марк Азов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 52 страниц)

Глава VI
ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА

И вот они снова вглядывались в хрустальный шар. Теперь они стремительно неслись сквозь Млечный Путь.

– Глядите! – сказала Середина.

И они снова увидели Мрак – он бурлил и корчился. Хотела ли Середина успокоить их? Но Свет распространялся все шире и шире, казалось, он пожирал Тьму, пока не исчез даже крошечный ее лоскуток. Все заполнилось мягким сиянием, сквозь которое просвечивали звезды, чистые и ясные.

– Видите?! – воскликнула Золотая Середина и расцвела счастливой улыбкой. – Зло можно победить!

Миссис Что вздохнула так печально, что Мэг захотелось обнять ее и утешить.

– Объясните нам, что произошло? – тихо спросил Чарльз Уоллес.

– Это была звезда, – печально проговорила миссис Что. – Звезда, погибшая в борьбе с Мраком. Она победила, но поплатилась за это жизнью. Это произошло не так давно, по вашим представлениям о времени.

Чарльз Уоллес подошел к миссис Что.

– Теперь я понял: вы были звездой, да? И вы сделали то же, что эта звезда?

Миссис Что закрыла лицо руками и кивнула. Чарльз Уоллес очень торжественно взглянул на нее:

– Я хотел бы поцеловать вас.

Миссис Что опустила руки и быстро обняла Чарльза Уоллеса. Он прижался к ее щеке н поцеловал.

Мэг тоже хотелось поцеловать, но она сдержалась. Мэг уже поняла: подлинная миссис Что находится вне человеческого понимания.

– Я не хотела про это говорить вам, – сказала миссис Что. – Но, мои дорогие, мне было так хорошо, когда я была звездой!

– Вы еще очень молоды, – прошелестела миссис Которая.

Золотая Середина продолжала всматриваться в хрустальный шар, в небо, пронизанное светом звезд, и счастливо улыбалась. Но Мэг заметила, что у нее закатываются глаза.

– Бедняжечка, – сказала миссис Что, – мы совсем ее заморили. Она так утомилась!

– Пожалуйста, миссис Что, – попросила Мэг, – объясните: зачем мы здесь? Что будем делать? Где отец? Когда мы отправимся к нему?

– Задавай вопросы по очереди, дорогая, – сказала миссис Что.

Вмешалась миссис Кто:

– “У стен есть уши”. Португальский.

Они повернулись, чтобы уйти, но Золотая Середина подняла руку и ослепительно улыбнулась:

– Вы ведь не уйдете, не попрощавшись со мной?

– Мы думали, что тебе лучше подремать немного. – И миссис Что потрепала ее по плечу. – Мы замучили тебя.

– Я собиралась дать вам амброзию, или нектар, или по крайней мере чаю…

Тут Мэг поняла, что она проголодалась. Сколько времени прошло с тех пор, как они ели в последний раз? Но миссис Что ответила:

– О нет, спасибо, дорогая.

– Они не нуждаются в пище, – прошептал Чарльз Уоллес. – Они едят просто для забавы. Я напомню им, чтобы они нас накормили.

Середина улыбнулась и кивнула:

– Я хотела бы порадовать немного этих бедных детей, после того как я показала им такой ужас. Может, они хотят увидеть своих матерей?

– Можем мы увидеть отца? – нетерпеливо спросила Мэг.

– Нет, – ответила миссис Которая. – Мы к нему отправляемся. Потерпи немного.

– Но ведь она может увидеть мать, – подольстилась Золотая Середина.

– Почему бы нет? Это не займет много времени и не причинит никому вреда, – сказала миссис Что.

– А Кэльвин тоже увидит свою маму?

Кэльвин быстро коснулся Мэг, но был ли этот жест жестом благодарности или предостережения – Мэг не поняла.

– Думаю, что все это не нужно, – неодобрительно произнесла миссис Которая. – Но раз вы просили, то можно показать.

– Ненавижу, – начала миссис Что, – когда она против. Но в конечном счете она всегда права. Пожалуйста, дорогая Середина.

Золотая Середина, улыбаясь, повернула хрустальный шар. В пустоте понеслись звезды, кометы, планеты, пока весь объем снова не заполнила Земля.

– Сначала мать Кэльвина, – прошептала Мэг Середине.

Глобус стал туманным, скрылся за тучами, потом тени начали застывать, проясняться, и они заглянули в неопрятную кухню, где в мойке горой возвышалась грязная посуда. Около мойки стояла небрежно одетая женщина с седыми волосами, свисавшими вдоль лица. Рот ее был раскрыт, и Мэг видела беззубые десны и почти слышала, как она кричит на двух маленьких детей, стоявших рядом с ней. Потом женщина схватила деревянную ложку на длинной ручке и стала колотить одного из них.

– О, какой ужас! – пробормотала Середина, и видение начало расплываться. – Я и не предполагала…

– Все правильно, – тихо сказал Кэльвин. – Хорошо, Мэг, что ты все узнала…

И теперь, вместо того чтобы искать в Кэльвине поддержку и защиту, Мэг сжала его руку так, что ему без слов стало понятно ее состояние. Если бы раньше кто-нибудь сказал, что близорукая, с неправильным прикусом, неуклюжая Мэг пожалеет такого популярного в школе человека, как Кэльвин, ему бы ни за что не поверили. Но сейчас эта жалость казалась естественной, так же как и сочувствие Чарльза Уоллеса.

Тени снова закрутились, а когда хрустальный шар прояснился, Мэг узнала лабораторию матери. Миссис Мюррей сидела на высокой табуретке и писала в блокноте, положенном на колени.

“Пишет отцу, – подумала Мэг. – И так каждую ночь”. И слезы – она так и не научилась их сдерживать – полились из глаз. Миссис Мюррей оторвалась от письма, посмотрела прямо перед собой, как будто увидела и Чарльза, и Мэг, потом опустила голову и сидела, погрузившись в горе, которое она всегда скрывала от детей.

У Мэг высохли слезы. Яростный, горячий гнев затопил ее, внушил потребность защитить – точно такое же состояние было у нее, когда она увидела дом Кэльвина.

– Идемте, – резко потребовала она. – Надо что-то делать!

– Я только хотела помочь… – оправдывалась Золотая Середина.

– О, дорогая, не считайте себя виноватой, – мягко сказала миссис Что. – Не переношу, когда вы подавлены.

– Все хорошо, – успокоила Мэг. – Спасибо вам.

– Тогда поцелуйте меня на прощанье, – попросила Золотая Середина.

Мэг подошла и быстро поцеловала ее. То же сделал и Чарльз.

– Куда вы отправляетесь? На случай, если я захочу проследить за вами? – спросила Середина.

– Камазот, – ответила миссис Что. Мэг не понравилось слово и то, как его произнесла миссис Что. – Но, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за нас. Лучше не глядеть на темные планеты.

– Но должна же я знать, что случится с детьми! – сказала Середина. – Самое худшее для меня, когда я полюблю кого-нибудь. Если бы я не любила, я была бы все время счастлива. Прощайте!

– Идемте. – И миссис Которая пошла к выходу из пещеры, в неразличимо-одинаковую серую дымку планеты. – А теперь, дети, не пугайтесь того, что должно произойти, – предупредила миссис Которая.

– Гневайся, маленькая Мэг, – прошептала миссис Что. – Тебе понадобится весь твой гнев.

И тут Мэг схватили и выбросили в пустоту. На этот раз пустота была заполнена липким холодом, он затягивал ее в водоворот, и она почувствовала, как ее пронизывает Мрак, осязаемый Мрак, который хочет поглотить ее и переварить подобно злобному чудовищу.

Затем темнота рассеялась. Была ли она тенью, Областью Мрака? Прошли ли они сквозь нее, чтобы добраться до отца? Потом она ощутила знакомое покалыванье в руках, в ногах и толчок сквозь пустоту, и вот она снова стояла на ногах, задохнувшаяся, но невредимая. Рядом были Кэльвин и Чарльз Уоллес.

– Это Камазот? – спросил Чарльз Уоллес, когда миссис Что материализовалась перед ним.

– Да, – ответила она. – А теперь оглядитесь.

Они стояли на холме. Перед глазами были знакомые деревья – березы, сосны, клены, в воздухе был разлит знакомый привкус осени; земля была покрыта цветами, точь-в-точь золотой рогоз. У подножия холма простирался город, торчали дымовые трубы, как во многих знакомых им городах. В пейзаже не было ничего незнакомого, чужого, страшного.

Но миссис Что подошла к Мэг и обняла ее.

– Я не могу оставаться здесь с вами, – сказала она. – Вы должны отныне полагаться на самих себя. Мы будем рядом, будем наблюдать за вами, но вы не сможете позвать нас на помощь, а мы не сможем помочь вам.

– А папа здесь? – дрожа спросила Мэг.

– Да.

– Где? Когда мы увидим его? – Она была готова сорваться с места и бежать что есть мочи туда, где был папа.

– Этого я не могу сказать. Тебе придется ждать благоприятного момента.

Чарльз Уоллес спокойно посмотрел на миссис Что:

– Вы боитесь за нас?

– Немного.

– Но если вы не побоялись сделать то, что сделали, когда были звездой, то почему вы сейчас боитесь за нас?

– Я боялась, – мягко ответила миссис Что. Она посмотрела на каждого из троих детей. – Вам понадобится помощь, но мне разрешено дать вам только маленький талисман. Кэльвин, твой великий дар – общительность, ты можешь общаться с разными людьми. Поэтому я только усилю твой дар. Тебе, Мэг, я усилю твои недостатки.

– Мои недостатки! – воскликнула Мэг. – Я всегда старалась избавиться от них!

– Правильно, – подтвердила миссис Что. – Однако, я полагаю, они тебе очень пригодятся здесь, на Камазоте. Чарльз Уоллес, в тебе я увеличу только неунывающую жизнерадостность детства.

Откуда-то замерцали очки миссис Кто, и они услышали ее голос.

– Кэльвин, – произнесла она, – вот намек. Для тебя. Примечай. Слушай.

 
…Но, нежный дух, ее велений гнусных
Ты исполнять не в силах был: за это,
При помощи подземных адских сил,
Она тебя и в ярости и в гневе
Забила в расщепленную сосну.
Двенадцать лет ты высидел в темнице… 1414
  Шекспир. “Буря”. (Перевод Л.А.Мея.)


[Закрыть]
 

– Где вы, миссис Кто? – спросил Чарльз Уоллес. – Где миссис Которая?

– Мы не можем прийти к вам сейчас, – донесся до них голос миссис Кто. – “Всего я не знаю; понимаю – многое”. Гете. Это для тебя, Чарльз. Помни, что ты не знаешь всего. – Потом голос обратился к Мэг: – Тебе я оставляю свои очки, малышка, слепая, как летучая мышь. Пользуйся ими только в крайнем случае, когда опасность будет велика.

Очки засияли и оказались в руках Мэг. Она бережно спрятала их в нагрудный карман, это придало ей немного отваги.

– И вот вам мой наказ, – сказала миссис Которая, – спускайтесь в город. Идите вместе. Не позволяйте разлучить вас. Будьте мужественны. – Мерцание исчезло.

Мэг вздрогнула.

Миссис Что, гладившая Мэг по плечам, почувствовала, как она дрожит, обернулась к Кэльвину:

– Береги Мэг, заботься о ней.

– А как же может быть иначе? – резко ответил Кэльвин. – Я всегда о ней забочусь.

Миссис Что взглянула на Чарльза Уоллеса, и ее скрипучий голос смягчился, сделался более глубоким.

– Чарльз Уоллес, тебе здесь опаснее всех.

– Почему?

– Потому что ты такой, каков есть. Ты самый уязвимый. Ты просто должен остаться с Мэг и Кэльвином. Не отделяйся от них. Остерегайся гордости, всезнайства и высокомерия, они могут подвести тебя.

В словах миссис Что, одновременно предупреждающих и страшных, Мэг услышала такие нотки, что вздрогнула снова. А Чарльз Уоллес уткнулся головой в миссис Что, точно так же, как он это делал дома, с мамой, и прошептал.

– Теперь я знаю, что вы имели в виду, говоря, что боялись, когда были звездой.

– Не боится только дурак, – сказала миссис Что. – А теперь идите. – И она исчезла, а перед ними остались только небо, зеленая трава и небольшой камень.

– Идемте же! – нетерпеливо сказала Мэг.

Она и не подозревала, что голос ее дрожит как осиновый лист. Она взяла за руки Чарльза Уоллеса и Кэльвина, и они начали спускаться с холма.

***

Внизу лежал город – прямоугольный, резко очерченный. Дома на окраинах походили друг на друга как две капли воды – одинаковые квадратные коробки, окрашенные в серое. Перед каждым коттеджем – небольшой прямоугольный клочок газона, дорожка, ведущая к входной двери, окаймленная чахлым рядом унылых цветов. У Мэг было ощущенье, что если пересчитать цветы, то выяснится, что число их одинаково для всех домов. Перед каждым домом играли дети. Одни прыгали через веревочку, другие играли в мяч. Мэг смутно почувствовала, что с играми не все в порядке. Она взглянула на Кэльвина и увидела, что он тоже озадачен.

– Взгляни, – неожиданно сказал Чарльз, – они прыгают через веревочку и играют мячом одинаково и одновременно.

Это действительно было так. Когда веревка ударяла по тротуару, мяч ударялся о землю. Когда веревка проходила над головой подпрыгивающего ребенка, другой ребенок ловил мяч в воздухе. Опускались вниз мячи. Опускались вниз веревки. И снова и снова. Вверх. Вниз. Ритмично. Совершенно одинаково. Как дома, как дорожки. Как цветы.

Затем одновременно раскрылись двери домов, и на пороге появились женщины – точь-в-точь бумажные куклы. Рисунок на платьях был неодинаков, но внешне они походили друг на друга как две капли воды. Каждая женщина стояла на пороге дома. Каждая хлопнула в ладоши. Каждый ребенок поймал мяч, каждый ребенок сложил веревочку. Каждый ребенок повернулся и вошел в дом. Двери одновременно захлопнулись.

– И как это они ухитряются так делать? – спросила Мэг. – Даже если бы мы очень старались, у нас бы ничего не получилось. Что это значит?

– Вернемся, – настойчиво посоветовал Кэльвин.

– Вернуться? – переспросил Чарльз Уоллес. – Куда?

– Не знаю. Куда угодно. На холм. К миссис Которой, миссис Что, миссис Кто. Не нравится мне все это.

– Но этих дам на холме нет. Ты думаешь, они появятся, как только мы вернемся?

– Не нравится мне все это, – повторил Кэльвин.

– Вы знаете, мы не можем вернуться. Миссис Что сказала: “Идите в город”. Идемте же. – Мэг от волнения пищала.

Она стала спускаться по улице, и мальчики последовали за ней. Одинаковые дома стройными рядами уходили за горизонт.

Затем – одновременно – они заметили странное явление и остановились, чтобы понаблюдать. Перед одним из домов стоял маленький мальчик с мячом и играл в него. Но играл довольно плохо и то ронял мяч на землю и подбегал к нему довольно неуклюже, то старался подбросить его в воздух и тщетно пытался поймать. И все это неритмично, хаотически. Дверь дома открылась, и на пороге показалась мать. Она затравленно огляделась вокруг, увидела детей и приложила ладонь ко рту, как будто стараясь подавить крик, потом схватила малыша, втолкнула его в дом и с шумом захлопнула дверь. Мяч, выпавший из рук мальчика, остался лежать перед домом.

Чарльз Уоллес подбежал к мячу и поднял его. Мяч казался обыкновенным коричневым мячом.

– Давайте отнесем мяч и посмотрим, что из этого выйдет, – предложил Чарльз Уоллес.

Мэг одернула его:

– Миссис Что приказала нам идти в город.

– Но ведь мы уже в городе. По крайней мере, на окраине. И я хочу разузнать обо всем поподробней. Сдается мне, нам это поможет впоследствии. Можете продолжать путь без меня, если не хотите здесь задержаться.

– Нет, – твердо отрезал Кэльвин. – Мы должны быть все вместе и не давать этим разъединить нас. Давайте лучше постучим к малышу и его маме и посмотрим, что из этого выйдет.

Они направились по дорожке к дому. Мэг пыталась уговорить их.

– Поспешим в город! – умоляла она. – Разве вы не хотите найти отца?

– Конечно, хочу, – ответил Чарльз Уоллес, – но не вслепую. Как мы можем помочь ему, если не знаем, с кем нам придется иметь дело? Ведь совершенно ясно, что мы должны помочь ему, а не просто отыскать.

Он быстро подбежал к двери и постучал. Подождал. Ничего не произошло. Затем Чарльз Уоллес увидел звонок и позвонил. Они услышали, как звонок прозвенел где-то внутри дома и эхо прокатилось по пустым улицам. Через секунду в дверях появилась мать. Приоткрылись двери на всей улице, но чуть-чуть, и глаза соседей впились в трех детей и в женщину, испуганно стоящую на пороге дома.

– Чего вы хотите? – спросила она. – Сейчас не время для газет, молоко мне уже принесли, и я регулярно выплачиваю Пожертвования на приличия. Все мои бумаги в порядке.

– Ваш малыш уронил мяч, – сказал Чарльз Уоллес и протянул мяч.

Женщина оттолкнула мяч:

– О, нет! Дети в нашей секции никогда не роняют мячи. Они прекрасно натренированы. У нас не было отклонений вот уже три года.

И головы всех соседей согласно закивали.

Чарльз Уоллес приблизился к двери и заглянул в дом. Сзади нее прятался в тени маленький мальчик, приблизительно его ровесник.

– Войти вы не имеете права. Вы не предъявили своих документов.

Чарльз Уоллес держал мяч так, чтобы малыш его видел. С быстротой молнии мальчик кинулся к Чарльзу Уоллесу, выхватил мяч из его рук и снова спрятался. Женщина побелела, открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но вместо этого захлопнула дверь перед носом Чарльза. И все двери тоже захлопнулись.

– Чего они так боятся? – спросил Чарльз Уоллес.

– Даже ты не понимаешь? – спросила Мэг.

– Пока не понимаю, – ответил Чарльз Уоллес. – Но пытаюсь. Пойдемте! – И он сбежал по ступеням.

Через несколько кварталов коттеджи сменились высокими прямоугольными, совершенно одинаковыми зданиями. Потом они увидели, что по улице едет на чем-то среднем между велосипедом и мотоциклом мальчик одного возраста с Кэльвином. Как только он подъезжал к подъезду, он вытаскивал из сумки, висевшей у него через плечо, газеты и опускал их в щель двери. Мальчик был не совсем обычный. Ритм его жестов никогда не менялся.

Кэльвин присвистнул:

– Интересно, играют ли они здесь в бейсбол?

Мальчик, увидев их, замедлил ход машины и остановился, рука его наполовину застряла в сумке.

– Что вы делаете на улице? – спросил он. – В этот час дня здесь могут находиться только мальчики на посылках.

– Мы этого не знали, – ответил Чарльз Уоллес, – мы нездешние. Не можешь ли ты рассказать нам, что это за город?

– Вы хотите сказать, что ваши документы в процессе изучения? – спросил мальчик. – Если вы здесь, значит, так оно и есть, – ответил он сам себе. – А что вы тут делаете, если ничего о нас не знаете?

– Так расскажи нам! – попросил Чарльз Уоллес.

– Вы что, экзаменуете меня? – нервно спросил мальчик. – Все знают, что в нашем городе находится лучшее Центральное Мозгоуправление нашей планеты. Уровень нашей продукции самый высокий. Наши фабрики никогда не закрываются; наши машины никогда не прекращают работать. Вдобавок у нас есть пять поэтов, один музыкант, три художника и шесть скульпторов.

– Откуда ты цитируешь? – спросил Чарльз Уоллес.

– Из справочника, конечно, – ответил мальчик. – Мы – самый блестящий город на планете. В нашем городе ничего не случалось вот уже несколько столетий. Весь Камазот знает наши достижения. Вот почему Центральное Мозгоуправление расположено именно в нашем городе. Вот почему Сам здесь чувствует себя как дома.

Что-то было в этом “Сам”, из-за чего Мэг вздрогнула. Но Чарльз Уоллес небрежно спросил:

– И где это ваше Мозгоуправление?

– В центре города. Идите прямо – и упретесь в него. Вы сказали, что вы нездешние? А что вы тут делаете?

– Имеешь ли ты право задавать вопросы? – спросил Чарльз Уоллес.

Мальчик побелел.

– Извините. А теперь я должен продолжать путь, не то мне придется объяснять контролеру причину задержки. – И он укатил на своей машине.

Чарльз Уоллес долго смотрел ему вслед.

– Что же это такое? – спросил он у Мэг и Кэльвина. – Он разговаривал так, будто говорил не сам. Понимаете, что я имею в виду?

Кэльвин задумчиво кивнул:

– Ты прав. Но странно не только это. Все странно.

– Идемте же, – настаивала Мэг. – Идемте к папе. Он нам все объяснит.

Они шли по улице все дальше и дальше. Вскоре они увидели взрослых; эти люди совершенно не обращали на них внимания, всецело поглощенные собственными делами и заботами. Некоторые из них входили в дома. Большинство двигалось в том же направлении, что и они. Когда эти люди выходили на главную улицу из боковых переулков, они двигались так автоматически, что, казалось, ничего не замечали вокруг. Вскоре жилые здания уступили место громадным конторским помещениям с внушительными подъездами. Туда входили и оттуда выходили множество мужчин и женщин с портфелями.

Чарльз Уоллес подошел к одной из женщин и вежливо попросил ее:

– Не будете ли вы так добры объяснить мне…

Но женщина взглянула на него и, не отвечая ни слова, прошла мимо.

– Смотрите! – Мэг указала на колоссальное здание, гораздо более массивное и высокое, чем Эмпайр Стейт Билдинг.

– Это, должно быть, и есть их Мозгоуправление, – задумчиво протянул Чарльз Уоллес. – Давайте посмотрим.

– Но если отец в опасности, – возразила Мэг, – может быть, именно туда нам и не следует входить?

– Ну а как ты собираешься отыскать его? – спросил Чарльз Уоллес.

– Но только не спрашивай ничего в этом здании!

– Никто и не собирается! Если у тебя, Мэг, есть еще какие-нибудь соображения, пожалуйста, выскажись.

– Хорошо. Скорее идемте в это ваше Центральное Мозгоуправление…

– Думаю, нам следовало бы иметь паспорта, – предположил Кэльвин. – Тот мальчик и женщина так беспокоились насчет документов, а у нас их, конечно, нет.

– Если бы нам были нужны паспорта, миссис Что сказала бы нам об этом.

Чарльз Уоллес стал руки в боки:

– Знаешь что, старина мутант? Эти три старые леди очень симпатичные, но я не уверен, что они все знают.

– Больше, чем ты думаешь.

– Наверняка. Но ты ведь помнишь, миссис Что говорила, что была звездой. Не думаю, чтобы звезды могли хорошо изучить людей, – возразил Чарльз Уоллес.

Кэльвин покачал головой:

– Не уверен. А эти местные, сдается мне, действительно люди. Они не такие, как мы, они какие-то странные. Но они ближе нам, чем жители Уриеля.

– А вдруг это роботы? – предположила Мэг. Чарльз Уоллес покачал головой:

– Нет. Мальчик, выронивший мяч, – какой же он робот? И другие тоже не похожи. Давайте прислушаемся.

Они тихо постояли, затаившись, плечо к плечу, в тени одного из зданий. Шесть вращавшихся дверей впускали и выпускали людей, которые смотрели прямо перед собой и не замечали детей, стоящих рядом с дверьми. У Чарльза на лице появилось изучающее выражение.

– Они не роботы, – решительно заявил он. – Я не знаю, кто они, но он такие же люди, как мы. Я чувствую биение их мыслей, поток желаний. Послушаю еще немного.

Они стояли очень спокойно. Люди продолжали входить и выходить. Спустя какое-то время поток поредел. Входили и выходили сравнительно немногие. И двигались они значительно быстрей, чем раньше.

Белолицый человек в темном костюме посмотрел прямо на детей, произнес:

– Боже мой, я опаздываю! – и юркнул в здание.

– Он похож на белого кролика, – нервно произнесла Мэг.

– Я боюсь! – признался Чарльз Уоллес. Его широко раскрытые глаза были полны ужаса. – Я совершенно истощился.

– Мы должны найти папу, – начала было Мэг.

– Мэг… – В глазах Чарльза Уоллеса застыл страх. – Я не уверен, что узнаю отца. Я ведь был совсем младенцем, когда он ушел.

Мэг быстро его успокоила:

– Конечно, ты узнаешь его, я уверена. Точно так же, как ты узнаешь меня, даже не видя.

– Да, – ответил Чарльз Уоллес и решительно сжал маленький кулачок.

Кэльвин взял Чарльза и Мэг за руки.

– Помнишь, при нашей первой встрече в лесу ты спросил, почему я прогуливаюсь в такой час? И я ответил, что действовал по наитию, у меня было такое ощущение, что я правильно сделал, появившись рядом с вами в тот час.

– Да, помню.

– А теперь я чувствую, что, если мы войдем в это здание, мы попадем в страшную передрягу.