Текст книги "Мир Приключений 1990 г."

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Анатолий Безуглов,Глеб Голубев,Сергей Другаль,Ростислав Самбук,Мадлен Л'Энгль,Валерий Михайловский,Марк Азов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 52 страниц)

Только я успел перекусить в буфете, как они оба нагрянули в мой кабинет. Володарский попросил высказаться первой Кармию Тиграновну.

– Как мы договорились, – начала Карапетян, – утром я пошла к Базавлукам. С участковым инспектором. Обстановка – сами понимаете… Жена рыдает, мать плачет, дети притихли… Зеркала все занавешены… Я посочувствовала их горю… Знаете, Захар Петрович, уже хотела уйти… но что-то меня остановило… Попросила сестру Лидии Ивановны показать мне гараж. Объяснила, что очень надо найти бутылку. Надо, мол, разобраться, откуда взялась отрава, чтобы еще кто-нибудь не умер. Они сами пережили, что такое потерять родного человека из-за трагической случайности… Во дворе, как это принято, сидели соседи. Я попросила двоих быть понятыми… Зашли в гараж. С нами пошла сестра и мать умершего… Стоит “Москвич”, довольно новый еще… Из гаража – дверь в небольшую пристройку. Там столик, кушетка, на полках разный инструмент, автокосметика, запчасти… Бутылка с кислотой для паяния и с машинным маслом… Что меня удивило – множество канистр. Все – двадцатилитровые… Я насчитала восемь штук. Подумала: вот запасливый водитель!.. Осмотрели мы все уголки, все закутки – нет бутылки из-под спиртного… Смотрю, один из понятых все время крутит носом. Я удивилась. А он пробурчал: “Вроде как спиртом пахнет…” Открываем мы одну канистру – керосин, вторую – бензин. Третью – резкий спиртной дух! Налито, как говорится, под завязку… В остальных пяти тоже спирт!

– Сколько же всего? – спросил я.

– Сто двадцать! – поднял вверх палец Володарский.

– Старуха удивилась, – продолжала рассказывать Карапетян, – сестра покойного тоже… Ничего не поделаешь, пришлось допросить Лидию Ивановну… Откуда в доме спирт? Не знает… Чьи канистры? “Наши, – отвечает Базавлук, – купили с мужем весной десять штук, потому как дефицит…” Спрашиваю: “Где еще две канистры, ведь в гараже всего восемь?” Лидия Ивановна разводит руками: ей это неизвестно… А у меня не идет из головы: почему мы не нашли бутылку? Может, Базавлук черпанул кружкой прямо из канистры? Выходит, что спирт там метиловый! Я попросила участкового позвонить к нам в управление, чтобы подвезли в лабораторию спирт и меня… Самый настоящий метиловый спирт! – закончила Кармия Тиграновна.

– Да, в стакане, который стоял на столике в подсобке гаража, тоже были остатки метилового спирта, – сказал Володарский.

– Точно, – кивнула Карапетян.

– Выходит, что Базавлук ни у кого спиртного не покупал, – вслух размышлял я. – Но откуда у него эта отрава? И в таком количестве… Вообще что за личность Базавлук?

– Кармия Тиграновна позвонила мне из лаборатории, – сказал следователь, – и я тут же поехал на железнодорожную станцию… Зашел в отдел кадров. Начальник помнит Базавлука только в лицо. Подумаешь, сцепщик вагонов! А из личного дела много не выудишь… Работает восемь лет, не судим, выговоров не имеет. Я нашел бригадира сцепщиков. Тот охарактеризовал Базавлука положительно… Не знаю, может, просто не хотел говорить о покойном плохо… Короче, сведений раз-два и обчелся… Тут как раз подъехал Ярцев, из ОБХСС. Мы с ним зашли в железнодорожную милицию, к майору Ушакову. Он там начальник ОБХСС… Стали интересоваться, имелись ли за последнее время факты хищения метилового спирта. Ушаков сказал, что цистерны с метиловым спиртом проходили через станцию, но сигналов о его хищении не поступало. И вообще, никогда, мол, не слышал, чтобы воровали метиловый спирт. Кому он нужен! Вот этиловый – другое дело! Они имеют несколько ориентировок, что на станции Степногорск в течение последнего года было похищено из цистерн более двух тысяч литров этилового спирта…

– Ничего себе, – покачал я головой. – А воров нашли?

– Троих. А четвертый, главарь шайки, скрылся. Ищут, – ответил следователь и замолчал.

– Небогатый урожай вы собрали на железной дороге, – заметил я.

– Ярцев там занимается по своим каналам, – сказал Володарский. – Выясняет, нет ли на нашей линии хищений метилового спирта на других станциях…

– Как обстоят дела с поиском таксиста, продававшего водку пострадавшим? – снова обратился я к Карапетян.

– Пока ничего, – развела руками Кармия Тиграновна. – Я была вчера в таксопарке… С водителями разговаривать не решилась: еще дойдет до того, кого мы ищем… Побеседовала с диспетчером. Молодая девчонка, работает всего месяц, никого толком не знает…

– Что думаете предпринять дальше? – поинтересовался я.

– Понимаете, Захар Петрович, у них есть еще один диспетчер, Гундарев… Двадцать пять лет оттрубил в нашем таксопарке, из них двадцать – за рулем… Попал в аварию, не по своей вине… Машину после этого водить не может: руку покорежило. Стал диспетчером… Он заступает сегодня с восьми вечера… Думаю, Гундарев сможет кое-что сообщить нам…

– Что ж, попытайтесь. Возможно, и повезет, – сказал я. – Вот еще что хочу спросить у вас… Помните, я говорил вам, что Базавлук в бреду упоминал какого-то Митьку?

– Конечно, помню, – ответила Кармия Тиграновна. – Я сегодня разговаривала с родственниками и соседями Базавлука. Никто не знает, кого имел в виду покойный… Я понимаю, Захар Петрович, что это важно.

Мы расстались, чтобы каждый мог заняться своим делом.

Вечером, в восемь часов десять минут, Карапетян зашла на территорию таксопарка. Хозяйство считалось образцовым. И не только по трудовым показателям – любо-дорого было смотреть на ухоженную территорию. Чистая, озелененная, с удобными беседками для отдыха под тенью виноградников.

Диспетчерская, как это принято, находилась рядом с воротами.

Артуру Валентиновичу Гундареву было за пятьдесят. Он сидел в своей застекленной конторке в тщательно выглаженной рубашке. Левая рука была неестественно согнута чуть ниже локтя – след аварии.

Капитан постучалась. Диспетчер повернулся, приоткрыл дверь и подозрительно оглядел незнакомую женщину.

– Можно, Артур Валентинович? – шагнула в конторку Карапетян.

– Раз уж зашли, – неодобрительно заметил Гундарев. – Что вам нужно, гражданочка?

– Я из милиции. – Кармин Тиграновна показала свое удостоверение.

Диспетчер хмыкнул, но особой радости по поводу визита не выразил.

Тут в окошечко, выходящее на улицу, заглянул водитель, протянул какую-то бумагу. Гундарев сделал на ней отметку и что-то чиркнул в журнале перед собой.

Шофер сел в “Волгу” с шашечками, и машина отъехала.

Гундарев кивнул на табуреточку, приглашая капитана сесть.

– Много работы? – спросила Кармия Тиграновна для затравки беседы.

– Нормально, – ответил диспетчер. – Но ведь вас не это интересует? – усмехнулся он.

– Точно, одного человека ищу, – улыбнулась Кармия Тиграновна.

– Почему именно у нас?

– Водитель такси…

– И что же натворил этот человек?

– Сами понимаете, ничего хорошего…

– Ну а я тут при чем?

– Вы, Артур Валентинович, патриарх автобазы…

– Патриарх, говорите? – хмыкнул Гундарев. – Да, четверть века – не шутка!

– Меня не помните? – спросила Карапетян. Она узнала в Гундареве шофера, который лет восемь назад выручил ее, когда надо было догнать грузовик, на котором, по предположению сотрудника уголовного розыска, пытался скрыться преступник.

Диспетчер посмотрел на капитана повнимательней, и его лицо расплылось в улыбке.

– Поселок Нижние Лиманы? – как пароль, произнес он.

– Вспомнили, – обрадовалась Карапетян. – Здорово мы тогда гнали! И так ловко срезали повороты…

– А с машиной, товарищ капитан, вы тогда обознались…

– Бывает…

– Злоумышленника нашли?

– Взяли на следующий день.

“Хорошо, что мы знакомы, – подумала Кармия Тиграновна. – Повезло. Теперь разговор, кажется, наладится”.

– Помогите, Артур Валентинович, и на этот раз…

– Пожалуйста, чем могу, – кивнул диспетчер, и лицо его посерьезнело.

Карапетян сначала поинтересовалась, кто из таксистов работал в ночь со второго на третье сентября. Приблизительно с восьми часов вечера, так как уже к этому времени Маринич купил у водителя такси три бутылки водки.

Гундарев полистал журнал. Набралось сорок девять фамилий. Но они ничего не говорили Карапетян. Прошлись по государственным номерным знакам, что стояли на машинах этих водителей. Цифра “5” была у двенадцати.

Но кто же из них?

– Лет тридцати пяти, – стала объяснять Кармия Тиграновна. – Коричневая куртка на молнии.

– Вообще-то возраст самый расхожий, – сказал Гундарев. – А куртки, почитай, нынче носят поголовно.

– Водит в перчатках, – вспомнила Карапетян.

– В перчатках? – удивился диспетчер. – Таких что-то не знаю… Сам никогда не надевал перчаток за рулем, даже зимой. В машине тепло… Да и не так баранку чувствуешь в перчатках…

– Веселый, – продолжала капитан. – Знает много анекдотов…

– Анекдотов, анекдотов… – повторил Гундарев, наморщив лоб. – Постойте! – Лицо его прояснилось. – Уж не Ренат ли? Слова не скажет без шутки-прибаутки. А уж анекдотов знает – на все случаи жизни! Точно, в куртке! И за тридцать парню…

– Фамилия? – волнуясь, спросила Кармия Тиграновна.

– Хабибулин. Машина с номером двадцать пять – семнадцать… Посмотрим, на линии он или нет. – Гундарев перелистал свой гроссбух и ткнул пальцем в страницу: – Выехал в двенадцать часов. Стало быть, в парк вернется в двадцать четыре ноль-ноль… Но обычно задерживается, так что накиньте еще час-полтора. На всякий случай…

– Адрес его можно узнать?

– Запросто. У кого-нибудь из водителей или механиков. Его знают хорошо… Хотите…

– Нет-нет, – остановила диспетчера Кармия Тиграновна, в планы которой не входило афишировать визит в таксопарк. Наверное, придется через паспортный стол…

– Странно, что вы заинтересовались Хабибулиным, – покачал головой Гундарев. – Такой мужик…

– Какой?

– Сами посмотрите, – предложил диспетчер и показал в окошко. – Там у нас доска Почета. Фотография Рената уже несколько лет красуется…

У Карапетян сразу запечатлелось в голове: фотография! Но как ее взять?

– Спасибо, Артур Валентинович, – сказала Кармия Тиграновна.

– Не за что.

– К вам просьба: о нашем разговоре – никому.

– Само собой… – даже несколько обиделся Гундарев. – Не пацан, понимаю…

– Возможно, мы продолжим беседу, – на всякий случай предупредила диспетчера Карапетян.

– Я тут до утра, – сказал Гундарев.

Карапетян вышла из диспетчерской. Во дворе таксопарка было вроде пусто. Лишь в одной беседке сидели два человека. Но доска Почета была в стороне от них.

Неспешной походкой Кармия Тиграновна направилась к ней.

“Ренат Ибрагимович Хабибулин”, – прочитала капитан под портретом широколицего мужчины.

Совсем не монгольского типа лицо. Она вспомнила показания Максима Подгорного: “гладенький”, “кругломорденький”… Любитель рассказывать анекдоты, номер машины с цифрой “5”. Он? А если нет?

Карапетян оглянулась. Никто вроде бы ее не видит. Охватило острое искушение взять фотографию. А вынималась она из рамки как будто легко…

Кармия Тиграновна прикинула, сколько времени уйдет на то, чтобы достать фото Хабибулина другим способом. Целая вечность!

“Была, не была!” – решилась она.

Через несколько секунд фотография исчезла в ее сумке.

“Да простит меня бог и начальство”, – усмехнулась про себя Кармия Тиграновна.

Она вышла за ворота таксопарка. Буквально следом выехало такси. Карапетян остановила его, села.

– Куда? – не очень любезно спросила женщина-водитель.

– На Гоголя… Возле булочной, – ответила Карапетян, которой не хотелось называть адрес горуправления внутренних дел. – Что вы такая сердитая? – спросила она у водителя.

Та вдруг улыбнулась:

– Испортили вы мне выезд…

– Чем же? – удивилась Карапетян.

– У нас примета: если первой сядет женщина, вся смена будет неудачной.

– А вы сами кто? – поддела Карапетян.

– Поэтому и смешно, – ответила та и поддала газу. Домчались минут за десять.

Кармия Тиграновна бросилась в научно-технический отдел и попросила срочно размножить фотографию Хабибулина. И пока это делали, она узнала адрес Максима Подгорного, так как его уже выписали из больницы.

Старший лейтенант Ярцев, к счастью, находился в управлении. Кармия Тиграновна вручила ему один из экземпляров фотографии и направила в больницу, где лежал Алясов. С другой она поехала к Подгорным.

Опознание проводилось по всем правилам – с понятыми. Но, увы, Максим не признал в Хабибулине того водителя такси, который продал ему бутылку водки.

Такой же результат был и у Ярцева.

Значит, не Хабибулин.

Карапетян снова поехала в таксопарк, чтобы возвратить на место портрет передовика и еще раз поговорить с Гундаревым.

Территорию таксопарка уже успели полить. В мокром асфальте отражались фонари. Томно стрекотали цикады в глубине двора.

У доски Почета стояли три человека. Курили.

Карапетян зашла в диспетчерскую.

– Опять здравствуйте, – сказала она Гундареву с улыбкой и, сев на табуреточку, виновато произнесла: – С Хабибулиным мы обознались…

– Ну и слава богу! – обрадовался Артур Валентинович. – А я все сидел, думал после вашего ухода… Выходит, Ренат чистый?

– Чистый, – кивнула Кармия Тиграновиа. – Артур Валентинович, давайте снова вернемся к тем двенадцати водителям, кто работал в ночь со второго на третье и у кого номер имеет пятерку…

– Давайте, – согласился диспетчер. – Я тут вспомнил… Курочкин, он ведь тоже любитель анекдотов. И я видел его как-то в перчатках за рулем… Правда, постарше меня будет. Скоро на пенсию, а хочет пойти в заочный институт. Увлекается цветами, мечтает стать ботаником…

– Как так? – удивилась капитан. – У человека пенсионный возраст?

– Я Петровичу то же самое говорил… А он носит с собой вырезку из журнала… Какой-то немец в свои восемьдесят шесть лет учится на математика. В их университете! Представляете? Восемьдесят шесть!.. И между прочим, имеет уже три профессорских звания и пять докторских! По разным наукам! Вот чудо, правда?

– А Курочкин в ту ночь выезжал в смену?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Гундарев.

– Тогда не стоит о нем говорить.

Кармия Тиграновна стала расспрашивать диспетчера о всех, кто был в числе двенадцати. И когда дошли до некоего Шерстобитова, Гундарев обронил фразу:

– Николай, тот расскажет вам про музыку все, что захотите…

– Как это? – встрепенулась Карапетян.

– Знает всех композиторов, певцов и всякие смешные истории из их жизни, – пояснил Артур Валентинович.

Кармия Тиграновна еле сдержала волнение:

– Откуда у него такая осведомленность?

– Он сам артист. В ансамбле танцевал. А у них рано выходят на пенсию. Вот он и пошел в таксисты…

– Давно работает?

– Второй год… Самому за сорок, но выглядит лет на десять моложе… Водитель хороший. План выполняет на сто пять – сто десять процентов… Тоже чудак: другие водители в ночь идут с неохотой, потому что за клиентами охотиться надо, а Николай – с удовольствием…

– А сегодня?

– Уехал. Когда вы уже ушли…

– Номер его машины?

– Двадцать семь – тринадцать.

– Погодите, у него же был другой.

– Точно, он ездит на двадцать пять – двадцать четыре. А сегодня его машина испортилась, посадили на радиофицированную. По вызову работает. Фургон. Верное дело! Можно полтора плана дать запросто!

– Выходит, и он передовик?

– А как же! Фотография Шерстобитова тоже на доске Почета.

– До которого часа у него смена?

– До девяти утра…

Заручившись согласием Гундарева помочь, если понадобится, и попрощавшись, Карапетян вошла на территорию таксопарка. На этот раз у доски Почета никого не было. И в беседках для отдыха вроде бы пусто. Кармия Тиграновна быстро водворила на место портрет Хабибулина, затем подошла к фото бывшего артиста ансамбля песни и пляски. Полное лицо, круглый подбородок, чуть вьющиеся волосы. Шатен. И подпись внизу: “Николай Евсеевич Шерстобитов, водитель”.

С его фотографией пришлось повозиться. И ко всему прочему Кармию Тиграновну чуть не застали за этим делом двое мужчин, вынырнувших из-за поворота аллеи. Капитан едва успела спрятать фотографию в сумочку. Те, кажется, были увлечены разговором и ничего не заметили.

Выйдя за ворота таксопарка, Карапетян позвонила по телефону-автомату дежурному по городу и попросила срочно прислать машину. Та подъехала без четверти одиннадцать.

На этот раз Кармия Тиграновна решила не размножать фото: не хватало времени. И так поздно, люди же, вероятно, легли спать. Но что поделаешь, придется побеспокоить.

Сначала Карапетян поехала к Подгорным. Действительно, бодрствовал только глава семьи, корпевший над научной статьей. Извинившись за позднее вторжение, Кармия Тиграновна попросила разбудить Максима, чтобы еще раз провести опознание.

Подросток из нескольких предложенных ему фотографий безошибочно указал на портрет Шерстобитова. Да, это был тот самый водитель такси, продавший ему ночью спиртное…

Чтобы окончательно убедиться, Карапетян заехала в больницу к Алясову. Зоотехник из Карагандинской области тоже моментально узнал Шерстобитова.

Все сомнения отпали. Кармия Тиграновна позвонила домой Володарскому и сообщила последние новости.

– Я сейчас оденусь и буду ждать вас у подъезда, – сказал следователь. – Встретимся, решим, что делать.

Забрав по пути следователя, дежурная машина доставила их в горуправление внутренних дел. Приближалась полночь. Короткое совещание провели у замначальника уголовного розыска подполковника Свешникова. В нем принял участие и старший лейтенант Ярцев.

– Ну что ж, товарищи, – сказал Володарский, – дело теперь за вами…

– А за вами, Геннадий Яковлевич, идеи, – в тон ему ответил Свешников. – Ведь, насколько я понял, Шерстобитов – звено в какой-то цепочке.

– Так оно, по-видимому, и есть, – кивнул Володарский. – Последнее звено в преступной цепи… Смотрите, что получается: все, кто отравился метиловым спиртом в городе, покупали ночью выпивку у Шерстобитова. Тот, в свою очередь, брал ее у кого-то, живущего на Партизанской улице. Сам он живет…

– …на улице Корнейчука, дом четыре, квартира одиннадцать, – подсказал Ярцев, который уже успел связаться с паспортным столом и участковым инспектором.

– Дальше, – продолжал следователь. – Спиртное у Шерстобитова не покупал один-единственный человек, ставший жертвой отравления.

– У него самого этой отравы – залейся, – заметила Карапетян.

– Есть одно обстоятельство, – развивал свою мысль Геннадий Яковлевич, – на которое следует обратить особое внимание… Покойный Базавлук упорно твердил о каком-то Митьке. Просил жену что-то передать ему, – вероятно, очень важное… Честно говоря, меня очень интересует этот Митька… Нет ли в семье Шерстобитова человека с таким именем?

– Я разговаривал с участковым инспектором, – сказал Ярцев. – У Шерстобитова в семье только жена и две дочери. Митьки, как сами понимаете, нет… Может быть, задержать Шерстобитова и хорошенько потрясти? Глядишь, назовет…

– А если нет? – усмехнулся Володарский. – Нет, надо действовать наверняка. Чтобы не спугнуть человека с Партизанской улицы, где таксист берет для пассажиров водку.

– Тогда я предлагаю вот что, – сказал старший лейтенант. – Кто-нибудь из наших сотрудников остановит Шерстобитова, сядет к нему в такси и попросит достать водку… Шерстобитов, скорее всего, поедет на Партизанскую. Нужно, чтобы там тоже были наши. И, незаметно проследив за таксистом…

– Ерунда! – не выдержав, перебила Ярцева Карапетян. – Весь город только и говорит о вчерашнем выступлении Измайлова по телевидению…

– Но он не сказал конкретно, что спекулируют спиртным водители такси, – возразил Ярцев. – Разговор шел вообще…

– Кому надо, тот понял, – сказала Кармия Тиграновна. – И некоторое время не будет спекулировать.

– Я с вами не согласен, – вставил замначальника уголовного розыска. – Есть такие наглые и отчаянные – море по колено! Тем более сейчас ночь… Я считаю, рискнуть надо… Как, Геннадий Яковлевич?

– Действительно, чем черт не шутит? – согласно кивнул Володарский. – Только следует все продумать.

– А это уже наш хлеб, – улыбнулся подполковник.

Был разработан следующий план. Выполнять план страждущего выпить будет курсант Омской высшей школы милиции Чигарьков, который находился в городском управлении внутренних дел Южноморска на практике. Параллельно с этим Ярцев направится на квартиру к таксисту и попытается выяснить у его жены, кто такой Митька. Легенду придумали на ходу: мол, только что с поезда, помнит, где живет Шерстобитов, но адрес Митьки забыл.

– Не ахти, конечно, – заметил Ярцев, – но сойдет, наверное…

– Думаю, да, – сказал замначальника уголовного розыска. – Город наш курортный, на дворе ночь, женщина спросонья… Теперь подумаем о дальнейшем. Допустим, вы вышли на того, кто снабжает Шерстобитова водкой. А у него дома ничего нет. Тоже, наверное, смотрит телевизор…

– Но у нас есть бутылки, которые он держал в руках! – воскликнула Карапетян. – А на них – отпечатки пальцев! Значит, нужно как-то получить отпечатки пальцев человека с Партизанской улицы.

– Хорошо, – согласился Свешников, – будем действовать по обстоятельствам…

Прикинули, кого еще привлечь к операции, кто и где конкретно будет находиться.

Карапетян позвонила в таксопарк. Ответил Гундарев.

– Артур Валентинович, – сказала она. – Кармия Тиграновна беспокоит… Где сейчас Шерстобитов?

– Думаю, минут через десять будет на улице Коммунаров. Там возьмет клиентов и повезет на вокзал. К московскому дополнительному…

– Спасибо, – поблагодарила диспетчера капитан. – У него есть другие заказы?

– После вокзала хочу послать Шерстобитова в район колхозного рынка, что на проспекте Кутузова.

– Пока его не занимайте, – попросила Кармия Тиграновна. – Я вам еще позвоню…

– Ладно, – согласился Гундарев.

Курсант Чигарьков, получив соответствующие инструкции, поехал еще с одним сотрудником милиции на вокзал. Ярцев – на квартиру Шерстобитова. Еще двое работников УВД отправились на Партизанскую улицу, где должны были находиться неподалеку от киоска “Союзпечать”, у которого обычно останавливался таксист-спекулянт.

Володарский, Карапетян и Свешников остались в управлении ждать сообщений.

Было четверть второго ночи. Операция началась.

Такси-фургон с номерным знаком “27–13” подкатило к вокзалу, и из него вышли две женщины. К ним тут же подскочил носильщик. Вещей у отбывающих было много, и они охотно воспользовались его услугами.

Шофер – а это был Шерстобитов – закрыл заднюю дверцу, окинул профессиональным взглядом привокзальную площадь – на стоянке такси “загорало” пяток “Волг” с шашечками. Ближайший поезд приходил через час. Шерстобитов сел за руль, включил зажигание. Тут к нему подбежал молоденький долговязый морячок с чемоданчиком в руках.

– Свободен, шеф? – заглянул он в салон.

– Не знаешь, где стоянка? – покосился на него водитель.

Вообще-то ему не хотелось упускать клиента, уж больно разухабистый видок был у морячка. А с другой стороны, было неудобно нарушать корпоративную этику: могли увидеть товарищи по автопарку, ожидающие пассажиров.

Клиент, видимо, принял нерешительность шофера за одобрение и, рванув дверцу, плюхнулся на заднее сиденье.

– В Яблоневку, – назвал один из районов города морячок.

Водитель газанул, но счетчик включил только тогда, когда выехал с площади. Пассажир, посматривая на часы, вертел головой по сторонам: явно приезжий.

– Слушай, шеф, выручи, – обратился к Шерстобитову, – выручи!.. Кореша не видел два года, неудобно ехать с пустыми руками…

– В каком смысле? – усмехнулся таксист.

– Пузырек нужен, – взмолился морячок, доставая из кармана бумажник. – Двойную цену даю!

– Не по адресу, служивый, – сурово ответил Шерстобитов.

– А за две красненьких? – все еще не терял надежды пассажир.

– Даже за десять нет! – отрезал водитель. – Я терять место не хочу. И вообще…

Поняв, что таксист непреклонен, морячок спрятал деньги.

– Что же мне делать? – с отчаянием произнес он.

– Чаек попьете, – сыронизировал Шерстобитов.

– Ладно, не юмори, – обиделся пассажир. И вдруг попросил: – Стой, попытаюсь у них…

Впереди на стоянке такси виднелись две “Волги” с шашечками.

Шерстобитов остановился. Получив с клиента деньги и кивнув коллегам, поехал дальше…

Приняв сообщение от Чигарькова, что его миссия не увенчалась успехом, подполковник Свешников сказал Володарскому и Карапетян:

– Значит, Шерстобитов не хочет рисковать…

– А может, разгадал? – высказала предположение Карапетян.

– Курсант говорит, не похоже…

– Подождем Ярцева, – сказал Володарский.

…Квартира Шерстобитова находилась на третьем этаже. Когда Ярцев подъехал к дому, во всех окнах не горел свет. Старший лейтенант нашел нужную дверь, опустил на пол большой чемодан и чуть прикоснулся к звонку, словно бы не очень решаясь будить хозяев.

За дверью молчали.

Старший лейтенант снова коротко позвонил. Раздались чьи-то шаги, и женский голос спросил:

– Коля, ты?

– Тамара Николаевна, извините, я не Коля… Я друг его. Федор Самсонов… Может, помните, мы вместе ездили на Красные Камни?

Щелкнул замок, дверь приотворилась, но немного – мешала цепочка. В щель смотрел недоверчивый глаз.

– Ради бога извините! – еще раз сказал Ярцев, приподнимая соломенную шляпу в знак приветствия. – Только что приехал ростовским поездом… В отпуск… А Николай Евсеевич дома?

– Он сегодня работает в ночную смену, – сказала жена Шерстобитова.

– Да, да, понимаю, – кивнул Ярцев. – Жаль… Собственно… Простите, Тамара Николаевна, не подскажете, как проехать к Мите?

– Водолазову? – почему-то обрадовалась Шерстобитова. Она, видимо, боялась, что поздний нежеланный гость попросится на ночлег. – Двоюродному брату Николая?

– Ну да! – тоже обрадовался старший лейтенант. – Я был у него всего один раз… Помню, улица Партизанская, а номер дома…

– Шесть, – подсказала женщина. – Там будет трамвайная остановка, вы перейдете улицу…

– Спасибо, спасибо, – кивал сияющий Ярцев. – Рядом с газетным киоском… Я такси возьму… Большой привет Коле! – помахал он шляпой.

– Вы уж простите, что не приглашаю, – сказала на прощанье Шерстобитова. – Дочь что-то прихворнула…

– Ради бога! – приложил руку к груди Ярцев.

Щелкнул замок. Старший лейтенант, подхватив пустой чемодан, сбежал вниз по лестнице, думая о том, как здорово он ввернул про мнимую поездку на Красные Камни – чудесное местечко за городом, куда ездили по выходным отдыхать южноморцы…

…Через десять минут после того, как Ярцев передал важную весть, уже были получены кое-какие сведения о двоюродном брате водителя такси.

Дмитрий Степанович Водолазов, 1956 года рождения, женат, детей не имел. Проживает в доме тетки жены, некоей Зои Ильиничны Лазебниковой.

Интересные штрихи к биографии Водолазова дал участковый инспектор, в чьем ведении находились собственные дома на Партизанской улице. Дмитрий работал в мастерской по ремонту фарфоровых изделий, но жил явно не по средствам: недавно приобрел автомобиль “опель”, который, по слухам, обошелся ему в семнадцать тысяч. Жена Водолазова не работает, шляется по комиссионкам, покупая заграничные вещи.

По словам участкового, супруги третируют свою родственницу, больную пожилую женщину, на чьей жилплощади они занимают лучшие комнаты. Соседи возмущаются: мол, сживают старуху со свету, чтобы после ее смерти заполучить дом…

– Что будем делать? – спросил подполковник Свешников.

– Первым делом вызовем такси, – сказала Карапетян. – Ко мне на дом. – Заметив удивленные взгляды Володарского и Свешникова, она пояснила: – Придется пожертвовать чашкой из сервиза…

– Кое-что понимаю, – улыбнулся следователь.

И они набросали план ареста двоюродных братьев.

…Радиофицированная “Волга”-фургон подъехала к дому Карапетян с погасшим зеленым огоньком. Когда в машину сели двое мужчин и женщина, на счетчике уже было пятьдесят две копейки.

– Сначала поедем на Партизанскую улицу, – сказал Володарский.

– Будет сделано! – ответил Шерстобитов, лихо трогая с места.

По дороге пассажиры говорили о том, какое скверное было в этом году лето. Водитель тоже разделил это мнение. Выехали на Партизанскую улицу.

– Вам куда именно? – спросил Шерстобитов.

– Дом номер шесть, – ответил Ярцев.

От всех троих не ускользнуло, как напряглась спина водителя.

– Стоп, – приказал Ярцев, когда “Волга” поравнялась с киоском “Союзпечать”.

Водитель резко нажал на тормоз.

– Приехали, – произнес он глухим голосом.

– Еще не совсем, – заметил Ярцев, а своей спутнице сказал: – Мы вас ждем, Кармия Тиграновна.

Карапетян вышла из машины. В ней остались следователь и старший лейтенант.

Карапетян перешла улицу и направилась к воротам дома номер шесть. Она несколько раз нажала на кнопку, но самого звонка не услышала.

Прошло, видимо, минуты две, пока наконец раздались шаги за калиткой. Прогрохотал отодвигаемый запор, и на улицу выглянул молодой мужчина, крепкого телосложения, с холеными усами и баками.

– Дмитрий Степанович, – сказала Кармия Тиграновна, протягивая красивую чашку с отбитым краем, – выручите! Из мейсенского сервиза!..

Профессиональное любопытство сработало безотказно: Водолазов машинально взял разбитую чашку, повертел в руках. И вдруг опомнился.

– Вы что, рехнулись? – зло проговорил он. – Знаете, который час?

– Мне необходимо… – начала было Карапетян.

Но дверь перед ней захлопнулась. Уже из-за калитки Карапетян услышала:

– Чокнутая! Это ж надо додуматься!..

Кармия Тиграновна опустила чашку в целлофан и быстро вернулась к машине. Возле нее стояли трое сотрудников милиции.

– Порядок, – произнесла довольная Кармия Тиграновна, протягивая Ярцеву, сидящему в машине, пакет с чашкой, на которой теперь уже были отпечатки пальцев Водолазова.

Следователь Володарский вышел из “Волги”, а на его место, возле водителя, сел один из милиционеров.

– Поехали, – сказал шоферу Ярцев.

– Куда? – с дрожью в голосе спросил Шерстобитов.

– В горуправление внутренних дел.

– Зачем?.. – совершенно упал духом водитель.

– Поговорим… О музыке, композиторах, певцах и о другом прочем…

Такси отъехало. А следователь, оперуполномоченный угрозыска и двое других сотрудников милиции направились к дому номер шесть.

Когда Водолазов, снова поднятый настойчивым звонком, появился на пороге калитки и увидел Карапетян, гневу его не было предела.

– Проваливайте! – завопил он, но, заметив рядом с Кармией Тиграновной трех мужчин, двое из которых были в милицейской форме, осекся.

– Старший следователь прокуратуры города Володарский, – представился Геннадий Яковлевич. – Вот постановление на проведение у вас обыска…

Водолазов было вспыхнул, пробормотав что-то вроде: “Безобразие, будят среди ночи”, но все же пропустил во двор работников милиции и следователя.

На крыльце дома стояла молодая женщина в длинной ночной сорочке и кружевном пеньюаре.

– Что такое, Митя? – спросила она, вглядываясь в пришедших людей. Разглядев форменную одежду, тихо ойкнула.

В дом заходить не стали.

– Товарищ Козырев, – обратился к участковому инспектору Володарский, – обеспечьте, пожалуйста, понятых.

Козырев вышел за ворота. Скоро в соседнем дворе послышались голоса.

Когда участковый и понятые появились во дворе, откуда-то из глубины двора, покашливая и шаркая, вышла старая женщина в накинутом на плечи потертом демисезонном пальто.