Текст книги "Мир Приключений 1990 г."

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Анатолий Безуглов,Глеб Голубев,Сергей Другаль,Ростислав Самбук,Мадлен Л'Энгль,Валерий Михайловский,Марк Азов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)

Но в этот момент раздался голос Рына:

– Охотники великой пещеры не проливают кровь детей! Остановитесь.

Остальные нехотя опустили оружие.

– Может быть, они в самом деле ни в чем не виноваты, – сказал Рын. – Они пришли сверху, а не снизу.

– Тогда пускай уходят, – сказал хромой охотник.

– Пускай уходят! – закричали остальные неандертальцы.

– Пошли, Павел, – сказала Алиса.

– Пошли, нас здесь не поняли, – сказал Пашка и поднял фотографию Гарольда Ивановича с пола пещеры. – Может, еще пригодится.

Когда они уходили, ни один неандерталец не тронулся с места.

Вслед им глядели враждебные глаза.

Отойдя метров на сто, Алиса обернулась. Сзади по-прежнему горел костер, и вокруг него черными сутулыми тенями стояли охотники.

– Ничего страшного, – сказал Пашка. – Спустимся пониже, найдем дракона.

Глава 7. ЦАРСТВО ЧЕТЫРЕХГЛАЗОГО

– Подытожим, что нам известно, – сказал Пашка, забравшись в лодку. – Где-то здесь, под нами, обитает человек, который похож на Гарольда Ивановича. А может быть, это и есть Гарольд Иванович.

– Вряд ли, – сказала Алиса. – Ведь неандертальцы говорили, что он людоед.

– Для того чтобы проверить информацию, мы должны спуститься в так называемое царство Четырехглазого и посмотреть на него.

– Если он нас не съест, – сказала Алиса.

– Съесть нас нелегко, – уверенно возразил Пашка. – Зубы обломает. Нас с тобой целое племя неандертальцев убить не смогло.

– И не хотело, – сказала Алиса.

– Дикарям доверять нельзя.

– Пашка, если они не оценили твоего произведения, это не значит, что они недостойные люди.

– Дикари – и этим все сказано. Но не отвлекайся. Поехали дальше.

Алиса включила двигатель. Лодка послушно ввинтилась в породу. И снова начали выскакивать на экране цифры глубины.

На этот раз они не долго пробивались сквозь камень. На показателе плотности появился ноль. Алиса тут же остановила лодку. Та покачнулась, проехала по инерции вперед, но, к счастью, никуда не упала.

– Добро пожаловать в царство Четырехглазого, – сказал Пашка.

Алиса выскочила из лодки на пологий откос громадной полости и удивилась: вокруг было светло! Свет исходил от стен, он был мерцающим, тусклым, но фонарей не требовалось.

– Алиска, – сказал Пашка, – ты взяла счетчик радиации?

– Нет, я не думала…

– Типичное урановое свечение, – сказал Пашка. То ли он где-то об этом читал в фантастическом романе, то ли полагал, что радиация должна быть светящейся, но сказал он это так уверенно, что Алиса невольно сделала шаг назад.

Но потом заметила, что светится не вся стена, а точки на ней, словно зеленые звездочки. Вот одна звездочка оторвалась от стены, перелетела на другое место…

– Алиса, стой! – закричал Пашка. – Ты с ума сошла!

Но Алиса уверенно подошла к стене. Так она и думала: вся стена была усеяна светлячками.

Они переползли на подставленный Алисой палец, и Алиса показала светящийся палец своему другу. Тот, конечно, сообразил, что видит насекомых, но не сдался.

– Может, они тоже радиоактивные, – сказал он. – Ты поосторожнее.

Алиса огляделась – полость была столь огромна, что ни потолка, ни дальнего ее конца не было видно. Алиса прислушалась. Неподалеку журчала вода.

Туда они и направились.

Под ногами пружинил белый мох, идти было легко, как по ковру. Вскоре они увидели подземную речку, которая бежала по камням. В воде мелькали тонкие, прозрачные рыбки.

– Жалко, что папы нет, – сказала Алиса. – Он бы страшно обрадовался. Такое открытие!

– Ничего страшного, – сказал Пашка, – считай, что это открытие сделали мы с тобой. Интересно, хватит его на Нобелевскую премию?

– Пашка, зачем тебе Нобелевская премия?

– Мне бы очень хотелось стать самым молодым ее лауреатом. Тогда меня внесли бы в книгу рекордов Гиннеса.

– Ну и логика! – удивилась Алиса.

– Какая есть. Представляешь, я прихожу в школу, а все спрашивают: “Что это за медаль у тебя, Гераскин?” А я молчу. Учитель физики спрашивает: “Что за медаль?” А я говорю: “Можете меня сегодня не спрашивать, я так устал, всю церемонию награждения на ногах простоял”.

Порой с Пашкой трудно: непонятно, где кончаются его шутки и начинаются его глупости.

Они пошли вниз по реке. Светлячки, которых они видели на стене, резвились во мху, и оттого было радостно, как на карнавале.

– Мы сюда будем экскурсии возить, – сказал Пашка.

– Не спеши, мы еще не знаем, кто такой Четырехглазый. Может, он не захочет, чтобы сюда ездили экскурсии.

Пашка замер.

– Прислушайся.

Издалека доносилось постукивание, словно несколько молоточков выбивали дробь.

– В случае чего, – напомнила Алиса, – включай фонарь – он ослепит любого местного жителя.

– Знаю.

Речка повернула, огибая высокий холм. За ним обнаружилась большая впадина, в которой горели фонарики, наполненные светляками. При свете их были видны маленькие существа, которые откалывали молотками куски породы.

– Шахтеры, – сказал Пашка.

При звуке его голоса работа тут же остановилась.

Шахтеры замерли, испугались.

Алиса смогла их разглядеть. Некоторые из них были в красных или синих колпаках, большинство бородатые, ростом каждый не больше ботинка.

– Это же гномы! – сказала Алиса. – Самые настоящие гномы! У нас один живет в Заповеднике сказок, я с ним знакома. Только все думают, что они вымерли.

– Это кто вымер? – строго спросил гном с самой длинной белой бородой. – Это мы вымерли?

– Я не говорю, что вы вымерли, – сказала Алиса. – Только так считает наука.

– Значит, ваша наука никуда не годится.

– Разумеется, никуда не годится, я тоже так считаю, – предательски заявил Пашка. – Я лично всегда был убежден, что вы не вымерли.

– И на том спасибо, – сказал самый старый гном.

– Скажите, пожалуйста, – спросила Алиса, – а вы давно здесь живете?

– Мы всегда здесь живем, – сказал гном. – С тех пор как люди вытеснили нас с Земли. Развели машины, автомобили, поезда, раскопали все горы – куда деваться честному гному? Пришлось уйти сюда.

– Но мы не жалуемся, – сказал второй гном. – Мы очень довольны.

– Мы счастливы! – сказал третий.

И что-то в их голосах Алисе не понравилось. Люди редко кричат о том, что они счастливы. Если они кричат, значит, не очень счастливы.

– А вы откуда? – спросил первый гном.

– Мы сверху, с Земли.

– И зачем к нам приехали?

– Мы ищем одного человека, – сказала Алиса. – Он потерялся двадцать лет назад. Паша, покажи фотографию Гарольда Ивановича.

Пашка достал фотографию и протянул старому гному.

Фотография была размером с гнома, и Пашке пришлось поставить ее на землю.

Старый гном посмотрел на лицо Гарольда Ивановича, которое было чуть поменьше его самого, ахнул и упал в обморок. Среди гномов началась паника. Некоторые кидали свои лопаты и кирки, пытались зарыться в породу, другие с криками убежали.

Пашка поймал на бегу одного из гномов, взял его осторожно двумя пальцами и приподнял. Гном зажмурился.

– Простите, – вежливо сказал Пашка. – Вы, кажется, испугались?

Гном кивнул.

– И чего же вы испугались?

– Мы ничего плохого не сделали, – пискнул гном. – Мы выполняем нормы. За что нас так пугать?

– Честное слово, – сказал Пашка, – мы не хотели вас пугать. Мы хотели только узнать. И если вы недовольны, мы уйдем и оставим вас в покое. – С этими словами Пашка осторожно поставил гнома на камень.

– Мы так далеко ехали, – сказала Алиса. – А вы не хотите с нами разговаривать.

– Мы знаем, – послышался голос из-за каменной глыбы, где скрывалось несколько гномов. – Вы нас нарочно испытываете. Вас прислал господин Четырехглазый.

– Нас никто не присылал, – сказала Алиса. – Но если вы скажете нам, как пройти к этому господину, мы тут же уйдем.

Гномы осмелели, некоторые стали выходить из укрытий. Старый гном пришел в себя и сказал:

– Уберите портрет. Умоляю. У меня слабые нервы.

Пашка послушно спрятал фотографию в карман.

– Куда же нам идти?

Гномы, как по команде, показали вниз по течению подземной реки.

Когда Алиса с Пашкой отошли на несколько шагов, сзади послышался тонкий голосок:

– Простите, а зачем вы сюда приехали?

Алиса обернулась. Гномы стояли кучкой, в руках покачивались фонарики со светлячками.

– Я же сказала, мы ищем человека, портрет которого вас так напугал.

– А зачем? – повторил вопрос старый гном.

– Мы хотим ему помочь.

– Я же говорил, говорил! – воскликнул самый молодой из гномов. – Они его хотят убить!

– Тише! – Старый гном погрозил ему кулачком. – Как же вы ему поможете?

– Мы еще не знаем.

– Мы вам подскажем.

Алиса присела на корточки.

– Вообще-то он бессмертный, – прошептал старый гном. – И убить вам его будет очень трудно. Но у него во дворце есть потайная комната. В этой комнате хранится стеклянное яйцо. Если это яйцо разбить, то он умрет. Понимаете, его смерть в стеклянном яйце! Но это страшная тайна, которую знаем только мы, гномы. Если вы нас выдадите, то мы все погибнем. Он не пощадит нас!

Гном замолчал.

Его руки так дрожали, что фонарь раскачивался, словно маятник.

– Спасибо за информацию, – сказал Пашка. – А у этого Четырехглазого другое имя не Кощей Бессмертный?

– Есть такая версия, – прошептал гном.

– Скажите, – спросила гномов Алиса, – а почему вам пришла в голову мысль, что мы намерены убить Четырехглазого?

– Это не мысль, – ответил старый гном, – это наша мечта.

– Но почему мы?

– Вы молодые, красивые, – сказал гном. – Пришли сверху. Наверное, там узнали, что у нас безобразия, вот и прислали вас его убить. Правильно? Мы угадали?

– Посмотрим, – сказал Пашка. – А драконы здесь водятся?

– Водились, – сказал гном.

– Пойдем, Пашка, – сказала Алиса. – Ты забыл, что время дорого? Семен Иванович волнуется.

По берегу реки вела дорожка. Сначала она была просто тропинкой – видно, ее протоптали гномы, – но вскоре, возле озера, в которое впадала подземная река, тропинка закончилась. Поперек нее был шлагбаум из окаменевшего бревна. На нем прибито объявление:

ГОСУДАРСТВО ПОРЯДКА

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

– Мы почти у цели, – сказал Пашка. – Всегда жалею, что приходится вступать в бой без оружия.

– Пашенька, – попросила Алиса. – А можно сегодня не сражаться?

– Ты с ума сошла! – сказал Пашка. – Когда мне еще придется встретиться с настоящим Кощеем Бессмертным?

– Но ведь это не Кощей. Вернее всего, это несчастный брат Семена Ивановича, который заблудился и сошел с ума.

– Не исключено, – согласился Пашка. – Но что мы знаем о самом Семене Ивановиче?

– Он твой знакомый.

– Он совершенно случайный знакомый. И очень странный при том. Мне просто не пришло в голову, что он злобный волшебник. И он сознательно послал нас на смерть. Где письмо для Гарольда?

– У меня.

– Надо его немедленно вскрыть. Там инструкция по завоеванию Земли.

– Нехорошо читать чужие письма.

– Алиса, неужели ты до сих пор не поняла, что мы имеем дело с волшебниками, которые никого не щадят?

– Волшебники вымерли.

– Нет, не вымерли. Они спрятались под землей. Ты это отлично знаешь, но пытаешься закрыть глаза на правду. Земле грозит опасность. Мой долг проникнуть к Кощею и разбить стеклянное яйцо. Но, как ты понимаешь, без боя он не сдастся. Давай сюда письмо.

– Нет, Паша, ты, скорее всего, ошибаешься.

– Я отниму силой!

Алиса поняла, что Пашка настроен решительно. Он уже сам верил в то, что они вступают в царство зла.

Алиса подошла к шлагбауму и хотела подлезть под него, но, как только она до него дотронулась, раздался пронзительный вой.

Алиса отпрыгнула от шлагбаума, но вой не прекратился.

– Всё, – сказал Пашка. – Поздно. Мы обнаружены.

– Ну и что? – сказала Алиса. – Мы ничего плохого не сделали.

– Бежим обратно к неандертальцам!

Но договорить Пашка не успел.

По берегу озера к ним спешили странные существа, похожие на людей, но в то же время не люди. Они были очень худыми, длинные руки болтались, будто тряпичные, узкие лысые головы покачивались на бегу. Существа были покрыты короткой светлой шерстью, сквозь которую просвечивала голубая кожа. В руках они держали заостренные палки.

– Нарушение, – сказало первое существо, подходя к Алисе. – Это нельзя.

Лица у существ были неподвижны, глаза белые, невидящие, движения вялые.

– Пропустите, – сказал Пашка, – нам нужно к вашему царю.

– Слово не известно, – ответило существо. – Вы подлежите изоляции для выяснения личности.

– Еще чего не хватало! – возмутился Пашка. – Мы сами пойдем куда хотим.

– Нет, – сказало существо, – вы не пойдете куда хотите, а пойдете куда положено.

Алиса оглянулась. Сзади подошли еще три таких же монстра.

Пашка протянул руку, чтобы отвести железную палку, которую существо уперло ему в грудь. Но как только он коснулся ее, из палки вылетела искра, и Пашка скорчился от боли.

– Нет! – закричала Алиса. – Вы не смеете!

– Мы охраняем порядок, – сказало существо. – Вы не хотите слушаться, вы сами виноваты.

С этими словами оно направило палку на Алису, которая склонилась к Пашке.

– Мы пойдем, – сказал Пашка. – Но учтите, что я вам это припомню.

Существо кашлянуло, а может, засмеялось.

– Тебе больно? – спросила Алиса, когда они, миновав шлагбаум, шли по прямой, посыпанной песком дорожке.

– Я умею терпеть, – сказал Пашка.

Они миновали большое квадратное поле, окруженное изгородью из колючей проволоки. На поле трудились неандертальцы. Они выкапывали какие-то белесые корни. По углам поля маячили белоглазые существа с железными палками.

Затем они обогнали вереницу гномов, каждый из которых тащил большой мешок, сгибаясь под его тяжестью. За гномами также брело существо с палкой. Один из гномов споткнулся и свалился под тяжестью мешка.

Вжжик! – вылетела молния из палки, и гномик начал корчиться от боли, потом дернулся и затих на камнях. Остальные гномы остановились, но существо с палкой прикрикнуло на них:

– Вперед! Не останавливаться!

Ногой оно отбросило с дорожки тельце гнома, подобрало мешок и сунуло в сумку, прикрепленную к животу. Пашка сжал кулаки.

– Нет, – прошептал он, – я не уйду отсюда, пока не прекращу этот фашизм.

Он с такой ненавистью поднял кулак, обернувшись к охранникам, что те отшатнулись, выставив вперед свои палки.

Это мгновенное отвлечение дало Алисе возможность наклониться и схватить лежавшего у обочины гнома. Она сунула его в нагрудный карман. Никто вроде бы не заметил.

Дорога стала шире. Теперь она шла между совершенно одинаковых высоких каменных стен, в которых через равные промежутки были двери, забранные железными решетками. Из одной двери доносился плач.

– Кто там? – спросила Алиса.

– Не разговаривать, – ответил охранник.

У следующей двери Алиса увидела обитателей этих камер: прижавшись к решетке, стояли маленькие существа, во всем подобные тем, что вели Алису и Пашку. Они протягивали сквозь решетку покрытые белой шерсткой лапки и молили:

– Кушать! Кушать! Кушать!

Один из охранников на ходу ударил ногой по решетке – существа отскочили.

– Я думал… – начал было Пашка.

– Как видишь, и среди них не все равны, – поняла его Алиса.

Она осторожно прижимала руку к груди. Ей казалось, что тельце гнома все холодеет. А может, ей только кажется?

– Пашка, – сказала она по-английски, полагая, что охранники его не знают. – Держи себя в руках. Никаких неосторожных поступков. Мы должны выбраться отсюда.

– Понимаю, не маленький, – сказал Пашка. – Только я очень злой.

Охранники остановились перед пустой камерой. Решетка была откинута.

– Входите, – сказал главный охранник, подталкивая пленников концом палки.

Решетка опустилась. Звякнул замок.

Охранники пошли прочь. Алиса осторожно выглянула. Один из них остался, стоит у стены, сторожит.

Внутри было темно. Лишь кое-где по стенам ползали зеленые светлячки.

– Мы требуем свидания с вашим начальником! – сказал Пашка, подходя к решетке.

– Молчать!

– Я буду жаловаться!

Молния из палки пролетела через всю камеру и ударилась, разлетевшись искрами, в дальнюю стену.

– Погоди, Паш, – сказала Алиса.

Она отошла в угол так, что охранник не мог ее увидеть, и осторожно достала из кармана гнома. Гном уместился на ее ладонях, только босые ноги свешивались вниз. Глаза его были закрыты. Алиса осторожно приложила ухо к его груди. Вроде бы сердце бьется. Она погладила гнома пальцем по щеке. Щека теплая. Алиса присела на корточки и открыла аптечку, что была вмонтирована в пояс ее комбинезона. Оттуда она достала мягкую ампулу со стимулятором. Пашка стоял рядом, закрывая Алису от решетки.

Алиса закатала рукав рубашечки гнома и приложила ампулу к его руке. Чуть-чуть прижала, чтобы под кожу гнома попала капля лекарства.

– Чего делаете? – спросил неожиданно охранник, заглядывая сквозь решетку.

– Спим, – сказал Пашка. – Не приставай.

Гном пошевелился. Приоткрыл глаза. И в ужасе зажмурился. Алиса поднесла губы к уху гнома.

– Тише, – прошептала она, – а то они услышат.

Гном понял. Он так и остался лежать у нее на ладонях. Но терпения его хватило ненадолго. Вдруг он стал биться, стараясь вырваться. Алиса опустила его на пол.

Гном кинулся к решетке, но увидел ноги охранника и бросился обратно к Алисе.

– Вам надо будет подождать, – прошептала Алиса, – пока нас уведут. Потом вы сможете уйти. А сейчас опасно.

– Спасибо, – сказал гном. – Я думал, что меня убили. А вы кто такие?

– Мы ваши друзья.

– Если вы наши друзья, вы должны убить Четырехглазого, – сказал гном убежденно.

– Я это обязательно сделаю, – сказал Пашка.

– Но сделать это можно, только если знаешь страшный секрет, – сказал гном. – Я вам его открою.

– Если вы про стеклянное яйцо, в котором жизнь Четырехглазого, то мы уже знаем.

– Как? Откуда вы знаете эту страшную тайну?

– Нам сказали об этом другие гномы.

– Тогда судьба всего нашего мира в ваших руках.

И в этот момент послышался шорох. Гном бросился в угол и сжался там в комочек. Плита в центре камеры поднялась, и оттуда хлынул яркий свет.

В люке появилась голова охранника.

– Следовать за мной! – приказал он.

Глава 8. ВО ДВОРЦЕ ЧЕТЫРЕХГЛАЗОГО

Вниз вела белая лестница. Возле нее стояли еще два охранника, такие же белоглазые, слепые, с такими же длинными, как хоботки, носами и большими ушами.

Коридор под камерами был ярко освещен и покрашен в белую краску, отчего создавалось больничное настроение.

Охранники быстро пошли вперед. Два впереди, третий сзади.

По сторонам коридора были двери, такие же белые, как и стены. Из-за некоторых слышались голоса, одна была приоткрыта, и кто-то там плакал.

Поворот. За ним еще один охранник. При виде своих коллег он отступил, вжался в стену. Еще поворот. Еще охранник. Они шли по лабиринту, и за каждым углом стоял охранник с палкой наготове.

Потом они попали в круглый зал. По сторонам большой двери в конце его стояли на страже два чудища, которых Алисе и в книгах видеть не приходилось. Это были огромные карикатуры на людей, коренастые, корявые, с зубастыми мордами и глазами навыкате. Чудовища качнулись навстречу друг другу, закрывая проход. Первый охранник остановился в шаге от них и прошептал пароль. Чудовища нехотя расступились. Проходя мимо, Алиса подняла голову и встретилась взглядом с чудовищем. И поняла, что оно слепое: белые глаза были без зрачков.

Пропустив пленников вперед, охранники остались снаружи. Дверь тихо закрылась.

Они стояли в самом настоящем тронном зале, как будто перенесенном в это подземелье из старинной сказки. Алисе даже показалось на секунду, будто она видела его на картинке в детской книжке.

Широкая красная ковровая дорожка вела к возвышению, – на котором стоял позолоченный каменный трон с высокой спинкой, с прикрепленной наверху резной хрустальной короной. Балдахин над троном был сделан из белого меха, а под сводчатым потолком было вырезанное из камня изображение огромного отвратительного насекомого, глаза которого светились и, казалось, наблюдали за каждым, кто посмел войти в тронный зал.

Прошла минута, может быть, две, пока Алиса и Пашка осматривались, не смея шагнуть вперед. Но зал был по-прежнему пуст и зловеще тих.

– Эй! – не выдержал наконец Пашка. – Кто тут живой?

“И-вой…” – откликнулось эхо.

Алиса разглядывала стены зала. Они были украшены картинами, выложенными драгоценными камнями. На картинах были изображены мрачные горы, ущелья, высокие ели, тесно стоящие у подножия гор, между деревьев была протянута паутина, у подножия елей росли громадные поганки и мухоморы. На мухоморах сидели черные улитки. Картины эти были сделаны так тщательно, что не сразу сообразишь, что стоишь в зале, а не в темном лесу. Каждая травинка была выпилена из малахита, горы выложены из сапфиров и бирюзы.

– Не прячьтесь от меня! – сказал Пашка. – Меня не надо бояться.

– Пашка! – укоризненно сказала Алиса. – Ты опять за свое.

– Нет, ты только подумай: притащить нас в подземелье, издеваться, а потом привести в минералогический музей.

– Храбришься? – спросила Алиса. – Мне тоже не по себе.

– Я ничего не боюсь, – ответил Пашка громко, чтобы тот, кто подслушивает, не сомневался в Пашкиной отваге. – Просто мне все это надоело.

С этими словами он повернулся и направился обратно к двери, толкнул ее, но дверь была заперта.

– Эй! – сказал Пашка. – Выпустите меня!

Он стучал в дверь кулаками. Дверь была гранитной, так что он только отбил кулаки.

– Ну, ладно! – сказал Пашка. – Тогда я объявляю здесь революцию! Отныне я и есть Четырехглазый! Кощей Бессмертный! Властитель подземного царства!

Он перебежал зал, поднялся на три ступеньки и сел на трон.

– Ну как? – спросил он. – Похоже? Где бы еще корону найти?

Но тут он вскрикнул, подскочил на троне, скатился по ступенькам вниз и сел на ковер.

– Что? Что случилось? – Алиса подбежала к нему.

– Дергается! Током бьет! – сказал Пашка. – Даже трон у них не настоящий.

– Я думаю, что за нами наблюдают, – сказала Алиса. – Наблюдают и посмеиваются. Пустили детей в тронный зал! Посмотрим, настоящие ли это противники или просто детский сад, который вышел сюда порезвиться?

– А что я такого сделал? – обиделся Пашка. – Я пошутил. Каждый может пошутить.

В тишине послышался тихий смех. Совсем рядом. Он доносился откуда-то из-за трона.

Алиса быстро пошла туда, откинула тяжелую меховую портьеру и увидела за ней небольшую притворенную дверцу.

– Пашка, смотри! Пашка уже был рядом.

– Он туда спрятался?

– Может, это ловушка?

– Какая еще ловушка? Мы с тобой где? Разве не в ловушке?

– В ловушке.

– А из ловушки в ловушку можно ходить без пропуска. – С этими мудрыми словами Пашка первым ступил в тускло освещенный проход за тронным залом.

Это был узкий, чистый, безликий коридорчик, в который выходило несколько дверей.

За первой был какой-то склад, там грудами лежали вывески и плакаты: “Вход воспрещен”, “В труде высшее счастье”, снова “Вход воспрещен”, “Норму выполнил дотла – будет свежей голова”, “Сегодня недоел, завтра остался запас”, снова “Вход воспрещен” и просто “НЕЛЬЗЯ!”.

Они прошли ко второй двери. Она была закрыта на засов. Пашка хотел откинуть засов, но Алиса сказала:

– Если он спрятался, то не сюда.

– Разумно, – согласился Пашка.

В третьей комнате стояло несколько вырубленных из камня ящиков. Все они были наполнены драгоценными камнями. В одном – груды рубинов, в следующем – алмазы, затем ящик с изумрудами. Все камни были огранены и сверкали в полутьме, но оттого, что их было слишком много, они не казались драгоценными камнями, а выглядели как кучи стекляшек. Ведь драгоценный камень, чтобы быть драгоценным, должен быть одиноким.

Они повернули за угол. Коридор кончался небольшой лестницей и перилами. Двенадцать ступенек. Они поднялись на площадку, куда выходила дверь, обитая кожей. Обыкновенная дверь, какие бывают в старых домах.

На двери был прикреплен почтовый ящик. На стене рядом с дверью – кнопка звонка.

Пашка толкнул дверь – она была заперта. Тогда Алиса нажала на кнопку звонка. Внутри отозвалось мирно – “дзинь-дзинь”.

– Иду, иду, – послышался за дверью голос.

Дверь приоткрылась на цепочку, и в щели блеснули очки.

– Вам кого? – спросили изнутри.

Это было как во сне. Только что ты прошел мимо чудовищ, стоял в тронном зале, видел ящики с изумрудами, и вдруг, как пробуждение, а может, провал в другой сон, – мирный голос за обыкновенной дверью.

Алиса не нашлась что сказать. Ведь не Кощея же спрашивать. Но Пашка вдруг сообразил.

– Простите, – спросил он. – Гарольд Иванович здесь живет?

– Гарольд Иванович? А кто вас к нему послал?

– У нас письмо к нему от брата, Семена Ивановича.

– Не может быть! Сейчас отворю.

Звякнула цепочка, дверь растворилась. На пороге стоял невысокого роста, худенький, пожилой человек в очках, одна дужка которых была сломана и подвязана веревочкой. Он был в синем халате и шлепанцах на босу ногу.

– Заходите, пожалуйста, умоляю вас, здесь опасно стоять снаружи. Проходите внутрь, проходите.

Алиса и Пашка прошли узким, темным коридором, где стояло длинное, в рост человека, зеркало и на пустой вешалке висела шляпа, в небольшой кабинет. Стены кабинета были уставлены стеллажами с книгами, там стоял письменный стол, на котором лежали бумаги и тетради и горела лампа под зеленым абажуром. Перед столом стояли два черных кожаных кресла.

Алиса посмотрела на Пашку, Пашка на Алису.

– Давайте знакомиться, молодые люди, – сказал хозяин квартиры. – Меня, как вы изволили проницательно догадаться, зовут Гарольдом Ивановичем.

– Я Алиса Селезнева.

– А я Павел Гераскин.

– Чудесно, чудесно. – Гарольд Иванович пожал гостям руки. – Уж я и не чаял дождаться вестей из дома. А как же вам удалось меня отыскать?

– По фотографии, – сказал Пашка и протянул Гарольду Ивановичу его портрет, который вызывал такой ужас у обитателей подземелий.

Гарольд Иванович взял фотографию и принялся ее рассматривать.

– Как я изменился! – сказал он. – Даже не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, как промелькнувшие годы избороздили мое чело морщинами. О годы, годы!

С этими словами Гарольд Иванович прошел за стол, сел и поднес фотографию к глазам.

– У меня еще письмо к вам есть, – сказал Пашка и протянул Гарольду Ивановичу конверт.

– От брата? От Сени? Как я вам благодарен, мои юные друзья! Да вы садитесь, садитесь, отдыхайте, в ногах правды нет, как говорил Цицерон.

Гости послушались. Но как только Алиса опустилась в кресло, она от удивления подскочила – кресло лишь казалось кожаным и мягким. На самом же деле оно было искусно вытесано из черного мрамора. Только ударившись об него, можно было понять, что кресло – обман.

Пашка вскочил, потирая ушибленный локоть.

– Это как понимать! – воскликнул он. – Зачем вы обманываете людей?

– В чем дело? – Гарольд Иванович поднял голову и удивленно уставился на Пашку сквозь очки.

– Это же не кресла, а камни!

– Ах, да… – Гарольд Иванович виновато улыбнулся. – Я виноват! Эти кресла стоят здесь так давно и так давно никто в них не садился, что я сам поверил, что они кожаные. Господи, как бежит время! Поймите, я старею, я теряю память, я становлюсь рассеянным. И мне так дороги все воспоминания о моем земном прошлом, о нашей с Сеней квартире, о дедушкиных креслах, что я стараюсь поддерживать в себе иллюзию того, что жизнь продолжается. Да, жизнь моя давно уже прекратилась, но я себя обманываю… простите старого, немощного человека.

– Ничего, – смутился Пашка, – я понимаю. Просто от неожиданности…

– Хотите, я уступлю вам мой стул? – Гарольд Иванович даже приподнялся. – А я постою…

– Нет, что вы! – возразил Пашка. – Сидите, я не устал.

Наступила тишина. Гарольд Иванович снова углубился в чтение письма.

Пашка отошел к полкам, стал смотреть на корешки книг. Потом, не подумав даже, что надо попросить разрешения, протянул руку, чтобы достать одну из книжек. И тут же отдернул руку, потому что между пальцами и стеллажом пролетела голубая искра.

– Ой! Током бьет!

– Что? – Гарольд Иванович был раздражен. – Из-за вас я не могу дочитать письмо! Что еще стряслось?

– Я хотел взять… А оно ударило.

– Это остаточное электричество, – сказал Гарольд Иванович. – Возможно, вам приходилось об этом слышать. Электричество накапливается в горных породах.

Алисе показалось, что глаза Гарольда Ивановича за толстыми стеклами очков улыбаются. Или ей это показалось? А его указательный палец дотрагивается до кнопки посреди стола.

– Не расстраивайтесь, Павел Гераскин, – продолжал Гарольд Иванович. – Это не настоящие книги. Откуда мне здесь их добыть? Это лишь корешки, выточенные из камня. Как ученый и интеллигентный человек, я не мыслю себе существования без библиотеки. За долгие годы я выточил эти стены – точную копию библиотеки моего дедушки. Видите – вот полное собрание сочинений Чарлза Дарвина. А это моя любимая книга – произведение французского энтомолога Фабра. Он так интересно писал о муравьях! А дальше справочники, справочники, словари. Но есть книги для развлечения. Да, я не чужд этому. Видите “Пиквикский клуб” Диккенса? А это его же роман “Айвенго”.

Алиса послушно смотрела на корешки. На них золотом были вытиснены названия. Но ведь “Айвенго” написал не Диккенс, а Вальтер Скотт! А тут написано – Диккенс.

– Простите, – сказала она.

Но Пашка ее опередил.

– Смешно, – сказал он. – Любой ребенок знает, что “Айвенго” написал Вальтер Скотт.

– Что? – Гарольд Иванович буквально подскочил на стуле. – Конечно же, Вальтер Скотт. А там что написано? Диккенс? Это безобразие! Я прикажу казнить всю типографию! Я их растерзаю!

Рука Гарольда Ивановича протянулась к красной кнопке, но в миллиметре от нее замерла. Гарольд Иванович спохватился и переменил решение.

– Ладно, – сказал он, – пошутили – и хватит. Но я должен сказать тебе, Паша, что ты безобразно воспитан. Если пожилой, немощный человек совершил маленькую ошибочку, неужели ты должен смеяться над ним? Неужели у тебя хватит совести смеяться и издеваться?

Казалось, Гарольд Иванович вот-вот заплачет. Голос его дрожал.

– Я не хотел, – сказал Пашка. – Нечаянно получилось.

– Я принимаю твои слова за извинение, – сказал Гарольд Иванович. – И мы забудем об этом печальном инциденте. Попрошу тебя, Алисочка, расскажи мне подробнее о моем брате Сене. Как он выглядит, чем занимается? Скучает ли обо мне?

– Он очень о вас скучает и любит вас, – сказала Алиса. – Все двадцать лет, прошедшие с того дня, как вы потерялись в пещере, он не вылезал из кузницы, чтобы изготовить подземную лодку для вашего спасения.

– Это удивительно, – сказал Гарольд Иванович. – Значит, он всегда верил, что я жив? Я этого не хотел.

– Значит, вы нарочно потерялись? – удивилась Алиса.

– Все значительно сложнее, ах, сложнее! Ты еще девочка, тебе не понять той страсти, которая ведет настоящего ученого к подвигам и жертвам. Неужели ты думаешь, что Колумб, отправляясь в безнадежное и опасное путешествие к берегам неизвестной Индии…

– Колумб открыл Америку, а не Индию, – вмешался Пашка.

– Павел, – сказал печально Гарольд Иванович. – Ты плохо кончишь. И может быть, даже в ближайшем будущем.

– Колумб отправился открывать Индию, а открыл Америку, – сказала Алиса.