Текст книги "Вернись! Пока дорога не забыта (СИ)"

Автор книги: Ирина Ваганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Обидно, когда кто-то неожиданно обрёл счастье, а твоё долгожданное всё медлит_Эпилог

85. Ладельфия. Завершается подготовка к великому путешествию, задуманному полонийскими принцами Флореном и Диолем.

Тот, кто способен пустить в свою жизнь опасности и приключения, не признаёт спокойного существования.

Королева Рогнеда приказала гвардейцам ехать в Ладельфию за Флореном и Диолем. Когда посланцы добрались до столицы Ладельфии, принцы уже были готовы к отъезду из неё, но не домой, а в неведомые страны. Таш смог разобраться в происходящем благодаря своим знакомствам среди борцов с прежним правителем. В трактире, где остановились полонийцы, они обсуждали дальнейшие действия. Выполнено одно из поручений – переданы письма королю Ладельфии и Дестану. Как быть со вторым – сопроводить принцев в Полонию? Стало известно, что они не желают возвращаться на родину! Гвардейцы сидели в обеденном зале за массивным столом. Тарелки и кружки уже пусты, но молодые люди не торопились уходить. Таш беседовал с Чеком, третий их спутник по прозвищу Молчун за весь вечер не проронил ни слова, он лишь катал в пальцах хлебный мякиш, поглядывая исподлобья на товарищей.

– Я настаиваю, – горячился Чек, – надо лично встретиться с принцами! Мало ли что скажут твои ладельфийские знакомцы, вдруг наших мальчишек удерживают здесь силой!

– Король Тэотиль дружен с Диолем, я был свидетелем их доверительных бесед, – спокойно отвечал Таш, – никто никого не держит, ходят слухи, что принцы скоро покинут Ладельфию морем. Хорошо бы узнать какова цель плавания и лучше услышать об этом от Флорена и Диоля.

– Ну, так и я о том же! Как мы предстанем перед Её Величеством, даже не повидав детей, за которыми мы ехали.

– Нас пока не удостаивают вниманием, – пожал плечами Таш.

– Странно, ты лично знаком с Тэотилем и с Диолем, одного сопровождал в Ладельфии прошлой зимой, второго весной привёз в Полонию, и не можешь добиться аудиенции!

– Принцев и королей окружает слишком много людей, им трудно помнить каждого. Ты с Флореном даже дружен был, как я слышал. Уверен, что он захочет с тобой говорить?

– Да! сейчас же пойду и подам прошение на имя Флорена.

– Я с тобой.

Друзья поднялись и, оставив Молчуна в трактире, пошли в королевскую приёмную. Здесь толкалось много людей. Работник приёмной равнодушно принимал подаваемые бумаги и раскладывал их в аккуратные стопки. На все вопросы он отвечал одной фразой: «Вам сообщат». Просители, помявшись, отходили с одинаково огорчённым выражением лица. Повертев в руках поданное Чеком письмо на имя Флорена, чинуша положил его в стопку Муссо. Она и без того была самая объёмная, полонийцы запротестовали, вдруг бумага затеряется и вообще не попадёт к принцу.

– Пожалуйста, передайте наше прошение лично его высочеству Флорену, – настойчиво сказал Таш.

– Вам сообщат, – привычно отреагировал приёмщик.

– Что сообщат? – резко возразил Чек, выхватывая свою бумагу из стопки Муссо, – да вы понимаете, что принц вскоре уедет, и наше письмо не найдёт его!

– Вам сообщат, – тем же ровным тоном ответил ладельфиец и, взяв из рук Чека прошение, положил его в стопку Тэотиля, вчетверо меньшую, чем прежняя. Гвардейцы, понимая, что большего им не добиться, ушли. Возвращаться в трактир не хотелось, друзья стояли, вдыхали прохладный воздух, разглядывая редких прохожих. Вдруг из проезжавшей мимо кареты крикнули:

– Таш! Это ты что ли?

Кучер по приказу хозяина остановил лошадей. Полонийцы подошли к экипажу, откуда выглядывал сияющий Збитчо. Таш поклонился заместителю Муссо:

– Рад вас видеть господин Збитчо, осмелюсь просить о помощи.

– Что нужно? – Ладельфиец открыл дверь кареты.

– Королева Рогнеда поручила нам сопроводить её сыновей домой.

– Не думаю, что это возможно.

– Знаю, но надо хотя бы переговорить с Флореном и Диолем, а увидеть их не получается.

– С этим помогу. Садитесь! – Збитчо подвинулся, освобождая место для гвардейцев. – Мы знаем о твоём подвиге, как ловко ты увёз Диоля во время заварушки с корнильёнцами! Наши остались в живых благодаря тому, что враги бросились в погоню за вами, а так всех бы перебили.

– Андэст приказал мне спасать принца, я всего лишь выполнил.

– Да-а, Андэст – мудрый старик. Наш король ждёт его. – Збитчо задумался. – Неплохо иметь такого советчика. Он помог нам в борьбе с Корнильё…

Спутники помолчали, карета подъезжала к воротам. Герб Збитчо на её дверце оказался надёжнее любого пропуска. Решетка поднялась, стражники взяли на караул. Полонийцы облегчённо вздохнули: удачно встретился им заместитель Муссо. Повидать принцев, находясь во дворце, куда легче, чем в городе. Збитчо поручил своему камердинеру проводить гостей к Дестану, рассудив, что лучше будет, если посланники королевы Рогнеды встретятся с принцами в присутствии их дяди.

Дестан изучал отчёты о закупках провизии для экспедиции. Сухари, чечевица и бобы, вяленое мясо, орехи, сушёные фрукты и грибы, мёд, оливковое и подсолнечное масло, ром и прочее. Кроме того, корм для животных, ведь на борт поднимут коров, свиней, кур, хотя бы на какое-то время моряки будут обеспечены молоком, свежим мясом, салом и яйцами. Брат короля Энварда мало понимал в оснащении кораблей, этим занимались капитаны, но с обеспечением работоспособности команды он вполне справлялся, хотя и советовался порой с бывалыми мореходами. Конечно, необходимо всё проверить после погрузки на корабли, а пока Дестан по отчётам прикидывал, на какое время хватит закупленной провизии. Добравшись до Южных островов, надо будет дополнительно запастись водой, мясом, фруктами и овощами, что ждёт путешественников за скалистым западным побережьем неизвестно. Моряки будут питаться тем, что заготовлено на суше и выловленной рыбой – куплены десятки гарпунов, тысячи рыболовных крючков и неводов. Кто знает, когда корабли достигнут неведомой богатой, по слухам, земли! При истощении кладовых придётся повернуть обратно, если негде будет пополнить запасы. Проверяя столбики цифр, делая новые пометки, Дестан не сразу услышал доклад о полонийских гвардейцах. Недовольным взглядом окинул он Таша и Чека и вновь занялся подсчётами. Молодые люди терпеливо ждали. Они проникли в кабинет его высочества, не получив разрешения, но не желали утратить занятую позицию. Камердинер, проводивший их сюда, пожал плечами и ушёл, предоставив полонийцам самим разбираться с нарушениями правил. То, что Дестан большую часть жизни не подозревал о своём высоком происхождении, делало его снисходительным к подобным проступкам. Закончив работу, он приветливо обратился к посетителям:

– Что нового в Полонии, друзья?

– Королева Рогнеда беспокоится о детях, она поручила нам сопроводить их во дворец, – отчеканил заготовленную фразу Таш.

– Огорчу её величество, у принцев другие намерения, – улыбаясь, ответил Дестан, – я всё подробно объяснил королю Энварду в письме, думаю, оно уже доставлено.

– Можно хотя бы поговорить с Флореном? – вмешался Чек, – мы проделали долгий путь, обидно возвращаться одураченными.

– Кто ж вас дурачит? – рассмеялся Дестан, – поговорите и с Флореном, и с Диолем. Они сейчас в архиве, я как раз иду к ним.

Такой бурной реакции принцев на появление Таша и Чека не ожидал никто. Едва Дестан с гвардейцами зашли в помещение, где работали юноши, те с радостными возгласами бросились им навстречу. Флорен обнял Чека, а Диоль, широко улыбаясь, тряс руку Ташу.

– Дядя, мы возьмём моего друга в плавание? – обратился Флорен к Дестану.

– Таш, хочешь посетить неведомые моря? – вопрошал Диоль.

– Если будет приказ, – ответил гвардеец.

Все в ожидании решения смотрели на брата короля Полонии. Дестан прищурился, немного подумал и твёрдо проговорил:

– Буду рад иметь в команде нашего корабля соотечественников и надёжных друзей. Но должен предупредить, экспедиция не безопасна. Узнав о её цели, многие матросы «Зари» просили списать их на берег.

– Готов разделить с его высочеством Флореном любые трудности! – Взгляд и осанка Чека не позволяли сомневаться в его решимости.

– Надеюсь принести пользу общему делу и защищать принцев от любой опасности, – не медля ни мгновения, сказал Таш.

– Хорошо, я издам приказ и направлю его вашему командиру, только оба мои гонца в отъезде, придётся просить ладельфийцев.

– С нами в Ладельфию прибыл Молчун, он отвезёт и ваш приказ и наш отчёт, – предложил Таш.

– Пусть этот Молчун отправляется завтра в Полонию, а мы уже через два дня покинем столицу. Всё, что можно было сделать здесь, уже завершено, теперь – на корабли! Необходимо достигнуть Южных островов до начала  зимних бурь.

Тем временем капитаны «Зари» и «Элоиды» завершали подготовку к плаванию. От киля до верхушек мачт всё просмолено и навощено, проконопачено и вычищено. Прогнившие балки и брусья заменили. Погрузили бочки с дёгтем, варом, воском и паклей для конопаченья кирки, строевой лес, парусину. Новы и прочны якорные цепи и канаты, до блеска начищены металлические части, каждая мелочь заботливо и аккуратно пригнана к месту. Опытные кормчие имеют портуланы (морские карты), запас компасов, компасных игл, песочных часов, астролябий, квадрантов и планисфер. Чтобы в тёмное время корабли не потеряли друг друга из вида и могли согласовывать действия, продумана система знаков, подаваемых с помощью факелов. Количество зажжённых, соответствует определённой команде: поднять или спустить паруса, сблизиться, бросить якорь... На корме переднего корабля ночью будет постоянно гореть фароль – большой смоляной факел. Трудности возникли с набором команд. Почти все пираты, узнав, что их предводитель прекратил заниматься морским разбоем, ещё во время ремонта на Берегу Любезного Отшельника покинули «Элоиду». На борту остались только те, кто ещё десять лет назад нарушил присягу Корнильё и теперь возвращался под покровительство нового короля Ладельфии. Боцман, кормчий, кок и человек пять матросов готовы совершить кругосветное путешествие. На «Заре» тоже не хватало людей. Неизвестность, плачевная судьба ранее отправлявшихся этим путём экспедиций пугали бывалых моряков. Только самые отчаянные, в надежде на славу и награды, решили плыть к неведомой земле. Дополнительный набор в команды двух фрегатов не сразу дал результаты, но ко времени отплытия собрали необходимое количество людей. Не все были опытными, способными проворно взбегать по вантам, в любую непогоду крепить реи, зарифлять паруса во время бури, не поддаваться отчаянию во время многодневного штиля, но главное, что среди них нет трусов и охотников за лёгкой добычей.

К моменту прибытия в порт полонийцев корабли были полностью готовы к путешествию. Дестан лично проверил припасы, убедившись в добросовестности поставщиков. В сопровождении капитанов он вновь проверил все грузы. Каждый понимал ответственность экспедиции в неведомые земли. Самый ничтожный предмет, забытый по недосмотру или по легкомыслию, забыт уже безвозвратно на все время плавания. Никакое упущение уже не может быть исправлено. Любой гвоздь, кипа пакли, слиток свинца или капля масла, любой листок бумаги в неведомых странах, куда они держат путь, представляют драгоценность, которую невозможно добыть. Одна позабытая запасная часть может вывести судно из строя. Закончив обход, мореплаватели убедились: всё, что можно было предусмотреть, предусмотрено. Корабли полностью готовы к покорению новых морских просторов. Произведён общий смотр команд и дан сигнал к отплытию. С грохотом поднимаются якоря, паруса надуваются ветром, гремят орудийные выстрелы – прощальный привет исчезающей земле, началось великое странствие.

86. Турилия. Полонийский принц Эльсиан знакомится с матерью своей невесты, королевой Турилии Лиллолой

Обидно, когда кто-то неожиданно обрёл счастье, а твоё долгожданное всё медлит

После того как королевский фрегат Полонии ушёл от берегов Титании, Эльсиан вместе с невестой и будущим тестем собрался ехать в Турилию. Близилась свадьба Ильберты и Виолета. императорский двор напоминал растревоженный муравейник. Прибывали многочисленные гости, в их числе и брат жениха Кларинет с женой. Ни Эльсиан, ни Танила не были знакомы с ними и чувствовали себя неловко в обществе радостных людей. Уже забыта поддержка, оказанная полонийцем императорской дочери. Разговоры шли только о подвиге Виолета, который избавил титанийский трон от претензий турильского принца. Сестра этого самого турильца невольно напоминала о трагедии, Танилу избегали, при встрече торопились раскланяться с ней и отойти в сторону. Едва не состоявшуюся помолвку Ильберты и Эльсиана окружающие старались забыть, считая досадным недоразумением. Сама счастливая невеста, встречая полонийца, одаривала его благодарной улыбкой, императорская дочь понимала, что счастьем своим обязана сыну Энварда II, но заботы о предстоящих торжествах и восторженное ожидание перемен целиком занимали её, где уж тут найти время для беседы с человеком, который имел мужество отказаться от неё. Тем более что Эльсиан нашёл свою судьбу. Ильберта наивно считала новую партию полонийца никудышней, но признавала кузину и бывшего своего жениха более подходящей друг другу парой. Оба они спокойные, неразговорчивые, задумчивые держались особняком и не нуждались в чьём-либо обществе. Круговорот жизни императорского двора не затягивал влюблённых, они напоминали одинокий утёс среди бурлящих волн, свысока взирающий на клоки пены. Отъезд наследницы турильского престола с женихом из титанийского дворца остался незамеченным. Кутрох I в очередной раз проглотил обиду, брат простился с ним сухо, никаких торжественных проводов, ни приглашения вновь посетить Титанию, ни обещаний ответного визита. На высказанный упрёк Меерлох ответил, оправдываясь:

– Ты же сам, дорогой брат, не хотел праздников из-за траура! Я бы с радостью предложил тебе остаться на свадьбу, но неловко, твой сын покушался на мою жизнь, пытался сместить меня, требовал руку Ильберты. После того как ты лишился из-за этих событий наследника трудно чувствовать себя желанным гостем здесь.

– О чувствах моих тревожишься, – буркнул Кутрох, – так я и поверил!

– Думай, как хочешь! У тебя тоже скоро радостное событие, довольно раздражаться и обвинять меня в своих бедах. Настройся на лучшее!

Уговоры не помогли, король Турилии покидал Титанию огорчённым. Он старался не вспоминать об ушедших со смертью сына страхах и теперь приглядывался к жениху дочери, невольно видя и в нём угрозу. Дорога прошла в раздумьях, разговоры были редкими и недолгими. Будущие супруги подолгу глядели друг на друга, обмениваясь незначительными фразами. Кутрох изучал пейзаж за окном. Зарядили дожди, но дорогу пока не развезло, однако выходить из кареты не хотелось. Даже когда слуги меняли лошадей, король оставался полулежать на подушках дивана в экипаже, в то время как принц и принцесса надевали плащи и выходили размяться. Эти недолгие прогулки оставили приятное впечатление от путешествия. Молодые люди, укрывшись под ветвями какого-нибудь дерева, слушали шум дождя, с удовольствием вдыхали чистый воздух. Танила была особенно весела в эти моменты, её радовали попадающие на лицо тяжёлые холодные капли, пробивающиеся сквозь облака лучи солнца, шорох дождя в осенней листве, верещание птах. Эльсиан осторожно расспрашивал девушку о родине и с удовольствием рассказывал о своей. Ещё не добравшись до столицы Турилии, они мечтали о плавании в далёкую Полонию. Танила уже смогла полюбить родителей, братьев и сестёр жениха, она от всей души надеялась обрести настоящую семью. Принц ничего не говорил о матери, речь шла лишь о заботах Энварда, нежности Эгреты, забавности Диолисии, стойкости Флорена, мужестве Диоля, но девушка не замечала этой странности, ей никто в семье не интересовался, и отношения в королевском семействе Полонии казались ей необыкновенно тёплыми. Поездка в родной дворец всего лишь досадная необходимость, а впереди знакомство с будущими родственниками и бескрайнее счастье, в возможность которого Танила с готовностью поверила.

Турильский двор произвёл на Эльсиана гнетущее впечатление. Всё дышало настороженностью и подозрительностью. Тень Кутроха младшего до сих пор терзала приближённых короля, а Танила будто и не существовала для них, хотя теперь она наследница. Сама принцесса не тяготилась этим, её не прельщало всеобщее показное обожание. Она привыкла жить уединенно и теперь проводила время либо в одиночестве, либо в обществе жениха. Мгновения, когда влюблённые гуляли по дворцовому парку или сидели в библиотеке, были для них обоих особенно счастливыми. Забывались косые взгляды, ядовитый шёпот за спиной, ироничные фразы, намеренно вплетённые в нить разговора. Королеву Лиллолу будущий зять поразил с первого взгляда. Во время общих трапез она, не отрываясь, разглядывала его. Женщину не интересовало ни содержание беседы, ни наполнение тарелок и бокалов. Молодой умный полный сил красавец-принц достался дочери-дурнушке. Чем же та заслужила такое счастье? Королева изредка бросала недобрый взгляд на супруга, позабыв, что он не всегда имел отёкшее лицо, отвисший живот и редкие седые волосы. Сравнение было не в пользу короля. Мать откровенно завидовала дочери, смущая этим будущего зятя. Кутрох не замечал возникшей неловкости, он гордился удачным выбором, считая, что у племянницы увёл для Танилы лучшего жениха. По просьбе Эльсиана помолвка состоялась скромно. Он хотел посетить родину вместе с невестой, и на подготовку грандиозных торжеств не было времени. Королева приняла это за добрый знак, думая, что принц стесняется своей наречённой. Лишившись обожаемого сына, она заняла мысли и чувства будущим зятем, мечтания её заходили порой слишком далеко. Каково же было огорчение будущей тёщи, когда она узнала о краткости визита полонийца.

Отъезд Эльсиана и Танилы напоминал бегство, они даже не были уверены, что королевский фрегат Полонии успеет вернуться за ними, но лучше уж дождаться его, пользуясь гостеприимством Меерлоха, чем лишний день провести в этом странном дворце. В первом экипаже ехал посланник Турилии с семейством. Кутрох I направил его в самостоятельную Полонию, тем более что правители вскоре станут родственниками. Влюблённые ехали вдвоём, камердинер принца предпочёл скакать верхом вместе с сопровождавшими кортеж гвардейцами, а Танила не взяла никакой прислуги. Жених откровенно радовался отъезду. Рано или поздно придётся привыкать к этому двору, но уж лучше вернуться сюда более подготовленным, не женихом, а мужем наследницы, да и привезти кого-нибудь своих, например Дестана или Солода. Девушка тоже повеселела. Её не пугало знакомство с новыми родственниками. Будущего свёкра она уже знала, остальных видела на картине и была к ним расположена.

Королева Турилии совсем потерялась. Она всегда действовала, подчиняясь бушевавшим в её душе страстям, не думала об окружающих. Потеряв сына, которого в последнее время, как и супруг, побаивалась, она с радостью приняла посланную судьбой замену. Лиллола не сравнивала Кутроха младшего и Эльсиана, но будущий зять имел одно неоспоримое преимущество – не был кровным родственником. Пока гость жил во дворце, женщина прихорашивась, наряжалась и с жадностью ловила взгляды молодого человека, не замечая за собой этой странности. Когда принц покинул дворец, ей потребовалось обвинить кого-нибудь в своём «несчастье». Удобная фигура для этого, конечно, муж. Доброта и покладистость не были сильными чертами характера Лиллолы, чувства, всколыхнувшие её стареющее сердце, переродились в ненависть к Кутроху I. Он виноват во всём! Лиллола только и думала о том, что король не скоро освободит трон Турилии, до этих пор Эльсиан не захочет возвращаться сюда. Тянулись однообразные дни. Королева слонялась по дворцу, не находя себе места. Порой она слышала, как фрейлины увлечённо обсуждали достоинства жениха королевской дочери. Словно свежий морской бриз всколыхнул это затхлое царство вечных страхов и опасений. Только теперь, увидев будущего правителя Турилии, двор поверил, что Кутрох младший не вернётся. Лиллола злилась и ревновала. Как смеют эти ничтожные девицы рассуждать о «её Эльсиане»! Особенно задела уверенность фрейлин, что молодые не вернутся, как обещали, весной. Ведь Танила не любит родной дворец и, скорее всего, сыграв свадьбу в Полонии, чета будет дожидаться кончины Кутроха I там. Королева потеряла сон. Едва забывшись, она видела ускользающий образ полонийского принца. Лиллола звала, манила его, но Эльсиан, улыбаясь, отрицательно качал головой, ему незачем торопиться в Турилию. Страдания сделали жизнь женщины невыносимой, она должна что-то предпринять, иначе сойдёт с ума. Вот тогда-то впервые пришла в голову королевы мысль поторопить супруга. Желание остаться вдовой не только не напугало Лиллолу, но с каждым днём всё крепло. Главное, сделать всё осторожно и не навлечь на себя подозрений. Приняв окончательное решение и продумав свои шаги, королева успокоилась. Торопиться незачем, впереди целая зима. Верные надёжные люди, вот что нужно. Лиллола принялась искать подручных среди преданных слуг своего ушедшего сына. Они остались не у дел и готовы служить новой госпоже.

87. Макрогалия. Провинция Танилета. Ольда ищет пастушку Лирику.

Каково это, взять и примерить другую жизнь? А если это навсегда?

Вскоре после того как Танилет и Эгрета поселились в Новом замке, к ним пришли за помощью жители ближайших селений. Крестьяне разбирали завал в ущелье. Слишком много значило в их жизни Драконье Чрево, чтобы отказаться от него навсегда. Преграда со стороны входа в ущелье выглядела не так безнадёжно как из долины – россыпь мелочи и осколков. Люди грузили камни на телеги, вывозили их, но сил и средств не хватало. Танилет помог крестьянам – выделил людей, лошадей, инструменты. Работа спорилась. К весне освободили треть ущелья, тут-то рабочие натолкнулись на стену из свалившихся со скал гигантских глыб. Без подрывных работ не обойтись. Опять крестьянские посланцы пошли к Танилету. Принц обнадёжил их, сообщив, что теперь разбором завалов займутся военные. К этому времени уже стало известно о богатствах хранимых Драконьим Чревом и о выходе к морю, пробитом сквозь скалу полонийцами. Всё лето Танилет провёл в долине, изредка навещая жену и маленького сынишку. Забыты любимые музыкальные и поэтические вечера. Настоящее дело захватило принца. Когда приехал Руденет младший, Эгрета думала, что супруг станет больше времени проводить с ней, но ошиблась. Оба брата увлечённо руководили работами в ущелье, не балуя жён визитами. В начале осени в Новый замок приехала сестра короля. Ольда разыскивала пропавшую пастушку. Предположив, что Лирика навещает родителей, августейшая особа посетила родное селение девушки, но там о ней не слышали.

В Новом замке три женщины сидели за рукодельем и беседовали.

– Как же так, – удивлялась супруга старшего королевского сына Густина, – эта неблагодарная девчонка сбежала, ничего вам не сказав! Вы отнеслись к ней лучше, чем иные к родным детям…

– Видно, так сложилось, – вздохнула Ольда, – моя служанка беседовала с прислугой в доме покойного Эллита и разузнала, что девочке пришлось не сладко после смерти её названного дедушки. Жених запрещал ей выезжать и приглашать гостей.

– Как видим, он был прав, – рассмеялась Густина, – хотя это и не помогло, надо было лучше присматривать за невестой.

– Нехорошо, – вступила в разговор Эгрета, – сбежать из-под венца, когда сам король благословил брак! Её ищут?

– Нет. Жених объявил, что свадьба откладывается из-за траура. Он скрывает отсутствие невесты в столице. Я узнала об этом только через слуг.

– Вы хотите найти девушку и вернуть жениху? – поинтересовалась Эгрета.

– Просто беспокоюсь за Лирику. – Ольда промокнула платочком набежавшую слезу. – Где она? Какие у неё средства? Мне бы убедиться, что жива и здорова, помочь чем-нибудь…

– Не стоит волноваться за неё, тетя. – Густина оставила работу и обняла родственницу. – Девчонка не промах. Она выросла в деревне, умеет работать. Целый год провела в суровых условиях Драконьего Чрева. Не пропадёт.

– Но почему она не поехала к родным? Это странно…

– Быть может, у неё есть другое пристанище, – предположила Эгрета, – или куда-то хотела попасть больше чем домой.

– Скажи ещё в Пленительную долину, – вновь рассмеялась Густина, – Грэтти так ревнует мужа к Драконьему Чреву!

Младшая невестка смутилась:

– Не понимаю, что их так тянет туда! Иногда хочется посмотреть.

– Ну, уж нет, – возразила Густина, – говорят, проехать по ущелью невозможно. Через оставшийся завал устроены переходы. Ещё не хватало карабкаться по этим лестницам и мосткам. Вот когда можно будет преодолеть весь путь в карете, тогда и посетим долину.

– Это что же, принцы бродят по Драконьему Чреву пешком? Я слышала, оно огромное, – удивилась Ольда.

– Зачем же? Полонийцы оставили там достаточно карет, телег, лошадей. Не всё могли вместить два корабля.

– Ты хочешь сказать, Густина, что можно в своём экипаже доехать до ущелья, потом по каким-то лестницам перебраться в долину и в полонийской карете путешествовать по Драконьему Чреву? – Ольда задумалась. – Пожалуй, я попробую.

Родственницы отговаривали сестру короля от рискованной затеи, но тщетно, она приказала слугам собраться и на следующий день пустилась в дорогу.

Сбежавшая воспитанница Ольды, как и завещал ей Эллит, приехала в «Два крыла». Встретили её там радушно. Утомлённая долгими переживаниями и дальней дорогой девушка с удовольствием отдохнула в этом тихом месте. Но вскоре к ней потянулись люди с различными просьбами. Увидев в молодой хозяйке добрую госпожу, они спешили воспользоваться её милостью. Оказалось, руководить большим имением не так просто, как видится со стороны. Лириетта искала помощи, но управляющий, долгие годы поддерживающий порядок в хозяйстве, не желал ей объяснять что-либо. Этого человека злила неоправданная щедрость госпожи. Не для того он скрупулезно преумножал доходы поместья, чтобы неизвестно откуда взявшаяся внучка Эллита раздавала средства всем кто ни попросит. С одной стороны слуги радовались такой щедрой госпоже, с другой – сочли её за недалёкую особу, неспособную поддерживать порядок в имении. Лириетта чувствовала это снисходительное отношение, не могла объяснить себе его причину и часто была не в настроении. В такие минуты она уходила в лес, гуляла там, собирая целебные травы, и размышляла о дальнейшей жизни. Затенённые тропинки, мягкий мох высохших за лето болот, деловитое жужжание шмелей успокаивали. Но вновь и вновь думы девушки возвращались к необходимости что-то предпринять. Не по душе ей было хозяйничать в пожалованном Эллитом замке. Лирика чувствовала себя самозванкой и притворщицей. Одно дело жить в богатом доме воспитанницей, названной внучкой, когда управляет имением Эллит или Ольда, даже женой, если б она всё же вышла замуж, другое самой отдавать распоряжения слугам. Вернуться в родное селение тоже невозможно, слишком переменилась бывшая пастушка за время своего отсутствия там. Ещё навестив родителей вместе с Ольдой, поняла насколько чужой для них и для всех односельчан стала теперь.

Однажды новая хозяйка прямо обратилась к управляющему с вопросом, что она делает не так. Мужчина не смел поучать её и, помявшись, предложил:

– Быть может, вам отправиться в путешествие, госпожа? Скучно здесь с нами, была бы семья, детки – другое дело…

– Да, – согласилась бывшая пастушка, поездка это то, что мне сейчас нужно. Соберите меня в дорогу и никого не пускайте ко мне, я поручаю все вопросы решать вам.

Расстались они оба довольные разговором. Но куда ехать? По стране опасно, вдруг её ищет брошенный жених, или ещё хуже – король. Уезжать из Макрогалии? Оставленных названным дедушкой средств, по представлениям бывшей пастушки, могло хватить на несколько лет путешествий по другим странам. Эта мысль нравилась Лирике, она представляла, как приедет в столицу Полонии и нанесёт визит во дворец короля Энварда. Интересно, узнают в богатой гостье паренька из деревни? Чем дольше она размышляла, тем сильнее ей хотелось увидеть Флорена. Теперь, когда она наследница макрогальского вельможи, никто не посмеет запрещать им разговаривать сколько душе угодно. Во всех подробностях девушка вспоминала их последнюю беседу, как был расстроен принц её словами, как желал новой встречи. Да! Она поедет в Полонию! Прежде хотелось заглянуть в Драконье Чрево. Наверняка Флорен и остальные захотят узнать, что происходит в Пленительной долине, будут расспрашивать, да и самой интересно.

Заботливый управляющий не без помощи своей супруги за три дня собрал госпоже всё необходимое в дальнем путешествии. Здесь были удобные в дороге вещи, в том числе и тёплые, ведь и зима не заставит себя ждать, о Полонийских морозах в более южных широтах Макрогалии ходили преувеличенные слухи. В помощь Лириетте, несмотря на её возражения, были преданы служанка и два крепких парня. Кто будет таскать сундук с добром? Предполагалось, что они переберутся через завал в ущелье и уже из долины отплывут на макрогальском корабле в Полонию. Когда карета подъезжала к Драконьему Чреву, сердце путешественницы колотилось. Она была почти уверена, что сейчас найдёт там всех, с кем рассталась весной, хотя это и невозможно. Преодолев тысячу ступенек сооруженных у завала лестниц, девушка с радостью вдохнула знакомые ароматы. Слуги разузнали, что корабль в Полонию отплывает через неделю, время ещё есть, Лирика захотела побродить по дорогим местам. Жизнь в долине кипела, народу здесь стало значительно больше, чем весной. Жилья, построенного полонийцами и ещё ранее каменотёсами, не хватало, многие расположились в палатках. Люди разведывали новые месторождения, разрабатывали уже известные, вывозили добытое золото морем и разбирали завал в ущелье. Неожиданно объявившуюся здесь пастушку встретили с почестями. Охвативший новых обитателей Пленительной долины азарт передался и ей. От зари до зари девушка в сопровождении Майо обследовала те места, в которых не бывала раньше. В Драконьем Чреве уже наладили голубиную почту из потомства почтовых голубей Энварда. Танилет получил от Майо весть о жиле, похожей на ту, что была в сказочной пещере. На помощь разведчикам снаряжали отряд, гостья пожелала выехать с ним. Была опасность, что она опоздает к отплытию корабля, а ведь скоро начнутся зимние шторма, но желание вновь увидеть добычу изумрудов было так велико, что госпожа Лириетта рискнула и уехала. Макрогальские принцы так рады были Лирике, что даже не интересовались, как она осмелилась покинуть столицу и своего жениха.

Как только Лирика уехала с отрядом, в Драконьем Чреве объявилась августейшая тётушка Танилета и Руденета младшего. Она сообразила, где нужно искать воспитанницу и обрадовалась, узнав, что её ненаглядная беглянка здесь. Принцы убеждали Ольду повременить, но она настаивала на скором свидании с подопечной, пришлось передать девушке просьбу вернуться из похода. Вскоре свидание августейшей особы и бывшей пастушки состоялось. Лирика счастлива была увидеть дорогую опекуншу, но наотрез отказалась вернуться в столицу.