Текст книги "Вернись! Пока дорога не забыта (СИ)"

Автор книги: Ирина Ваганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Куда стремишься, на что тратишь силы?

71. Макрогалия.

Куда стремишься, на что тратишь силы?

Девочку, о которой с тоской вспоминал Флорен, уже привезли в столицу Макрогалии. Она грустила не о принце, ведь расставание с ним в порядке вещей, огорчали разлука с дедушкой и невозможность повидаться с близкими. Пастух, когда его отправляли в родную деревню без внучки, принял это как наказание за нарушение королевского запрета пасти стада в Драконьем Чреве. Он уговаривал гвардейцев не девочку заточать в темницу, а его самого, но тщетно. Барисет не знал причины, по которой Лирику поручено отвезти королю, поэтому ничем не мог утешить убитых горем дедушку и внучку, офицер привык выполнять приказы и не тратил время на объяснения. Пастушка раньше не бывала ни в одном, даже маленьком городке, столица поразила её огромными домами, мощёными улицами и упорядоченной растительностью. Увидев дом Ольды, девочка решила, что здесь живёт король. В ответ на её предположение сопровождавший гвардеец рассмеялся:

– Это богатый дом, но мы зашли с чёрного крыльца в людскую. Что же ты скажешь, когда очутишься в парадном зале?

– Так это не дворец? – не верила словам парня Лирика.

– Не знаю, попадёшь ли ты в королевский дворец, но советую покрепче зажмуриться, чтобы с непривычки не свихнуться от блеска.

– Я видела много изумрудов, золото и не свихнулась! – обиделась девочка и стала разглядывать свои почти развалившиеся башмаки.

Ждать пришлось недолго. Ольда прочла письмо племянника и приказала служанкам позаботиться о гостье, приготовить для неё комнату. Гвардеец ушёл. Вскоре помытая, причёсанная и одетая в наскоро подогнанные вещи девочка стояла перед сестрой короля Макрогалии.

– Здравствуй, Лирика!

– Здравствуйте, госпожа…

– Зови меня тётя Ольда. Не стесняйся, ты мне нравишься, кроме того, я знаю, как много ты пережила, и хочу хорошенько позаботиться о тебе. Об этом просит меня в письме принц Виолет.

– Меня не посадят в тюрьму? – на всякий случай уточнила пастушка.

– В тюрьму собралась? – рассмеялась хозяйка, – ты у меня в гостях и только. Может быть, король захочет поговорить с тобой, даст небольшое поручение. Не откажешься выполнить его?

– Король? Он не сердится на то, что мы пасли овец в долине?

– Он даже рад этому, я уверена, – загадочным тоном сказала Ольда, – возможно тебя наградят!

– Надо сказать дедушке. Он расставался со мной навеки.

– Подумаем, как это сделать, а сейчас отдыхай. Завтра будем мерить новые туфли и наряды. Надо готовиться к аудиенции.

Вслед за известием о залежах изумрудов и золота в Драконьем Чреве королю пришло сообщение о приезде в Макрогалию принцессы Ильберты, сопровождавших её Кларинета и Ланиты с сыном. Рузализия ещё не вернулась, Руденет вынужден был встречать дорогих гостей без супруги. Огорчало отсутствие Виолета, он почему-то задержался в Полонии. Неужели сын не знает о прибытии высокой гостьи? Как бы там ни было, готовили торжественный приём заморских гостей, не забывали также о делах, обещавших пополнить королевскую казну. Отряд под руководством Барисета уехал обследовать завал в ущелье. Надо определить, как скоро его можно разобрать. Кроме того, готовили экспедицию в Драконье Чрево, ведь теперь туда можно попасть морем. Нашли людей, знакомых с долиной, один из них – Майо в своё время руководил добычей камня для строительства замка Танилета. Его то и прислали к Ольде для разговора с Лирикой. Разложив на столе светлого дерева подробную карту Драконьего Чрева, Майо пытался выяснить у девочки, где именно она нашла самородки, и где добывали изумруды полонийцы. Он долго втолковывал пастушке что-то про условные обозначения и стороны света, но она только пожимала плечами:

– Я не понимаю вашу картинку, господин.

– Видно придётся тебе ехать с нами, – сказал Майо, сворачивая карту.

– Что? Опять туда? – испуганно прошептала девочка.

Ольда успела привязаться к пастушке и не желала отпускать её от себя:

– Может быть, ты сама нарисуешь?

Лирика радостно бросилась к погасшему камину и, выхватив из него уголек, начала рисовать прямо на столе:

– Вот здесь озеро, сюда ведёт прорытый канал, по нему вода ушла в расщелину. Тут новое озеро, куда отвели ручьи и речки. Вот вход в Сказочную пещеру, там раньше было много воды, но теперь сухо. На дне, у Игольного ушка я находила самородки, они есть и на берегу моря. Так можно пройти через Слуховой проход. Его расширили. Там, где раньше был водопад много золотых камушков, но они маленькие. А на галерее в пещере полонийцы добывали изумруды, они много выкопали, не знаю, есть ли ещё.

Девочка увлеклась, она уже рисовала плато около озера, деревья, даже уткам нашлось место на водной глади. Майо сравнивал возникающее на столе изображение с картой в поисках соответствия:

– Где пещеры, в которых раньше добывали камень для строительства?

– Это совсем в другой стороне. Вот лес, здесь дорога, у засыпанного ущелья несколько пещер, там теперь устроено хорошее жильё. Если же пойти сюда вдоль речушки, к ней бегут ручейки… Надо подниматься вот так к скалам, становится мелко, но вода холодная… такой большой плоский камень, рядом с ним я тоже находила крупные самородки.

– Какая толковая девочка! – восторгался Майо, делая пометки на своей карте, – надеюсь, всё найдём.

– Пологие склоны, где паслось наше стадо, в этих местах точно нечего искать. За лесом, – продолжала рисовать Лирика, – я бывала редко, может быть, там есть что–то подходящее.

Отступив, юная художница окинула взглядом свою работу и вдруг, испугавшись наказания за испорченную мебель, оглянулась на Ольду.

– Больше нет вопросов к моей гостье? – строго спросила знатная дама.

– До этой осени работы хватит, – ответил Майо, и свернул карту, – если и появятся вопросы, то уже зимой, когда вернёмся.

– Хороший рисунок, – кивнула на стол Ольда, после того, как будущий золотодобытчик ушёл, – жаль, что уголь сотрётся. Кто учил тебя рисовать?

– Учили? Разве рисовать учат? Взял уголь да рисуй.

– Ну а чему-нибудь тебя учили, чем ты занималась дома?

– За скотиной ходила, за птицей, в огороде работала и в саду. Учили прясть, вязать, вышивке ещё…

– Я тоже вышиваю, – обрадовалась Ольда, – пойдём в комнату для рукоделья, я покажу свои работы.

Так бывшая пастушка нашла новый дом и заботливую опекуншу. Попав из простых жёстких условий в уютный мир, полный удобных и красивых вещей, она чувствовала себя героиней сказочной истории и каждое утро, просыпаясь в мягкой постели, больно щипала себя, проверяя, точно ли это не сон. Девочка так долго жила вне дома, что устала скучать, да и времени на это у неё не было. Ольда постоянно придумывала самые разнообразные интересные занятия. Только вечером, уже проваливаясь в спокойный сон, бывшая пастушка думала, хорошо бы мама и остальные были здесь. Они даже не знают, как же приятно некоторым живётся.

Кортеж высочайших гостей, наконец, достиг столицы Макрогалии. Ильберта стремилась сюда всей душой, желала ускорить передвижение, но с ними ехал маленький ребёнок, да и Ланита быстро утомлялась в дороге. Поэтому были остановки, небольшие пикники и основательные ночёвки. Видя недовольство императорской дочери темпом поездки, кузина тормошила её:

– Посмотри, сестрица, какая чудная погода, как тепло и солнечно! Разве видела ты у себя в Титании столько света, ярких цветов, прекрасных бабочек и птичек? Стоит ли торопиться во дворец?

–  Ты права, но хорошо бы поскорее достичь цели, а тогда уже гулять, наслаждаясь природой, – возразила Ильберта, про себя добавив: «С милым моему сердцу человеком».

Незадолго до того, как путешественники въехали в столицу, кортеж догнал посыльный императора с важным письмом для наследницы. Принцесса задумалась, где же вскрыть конверт, в карете или уже во дворце? Любопытство взяло вверх. Хорошо, что рядом не было Кларинета и Ланиты. Ильберта так переменилась в лице, что обеспокоенные фрейлины принялись обмахивать ее своими веерами. Девушка даже не сразу заметила их заботу:

– Ваше императорское высочество! Что с вами? Что произошло?

– Ничего особенного, – услышав, наконец, их возгласы, отвечала Ильберта, – добрые новости из Титании.

Весь остаток пути девушка напряжённо думала, как ей теперь быть. Отец объявил её наследницей престола Титании. В случае внезапной смерти императора власть перейдёт к мужу Ильберты, которого она вправе выбрать сама. Кроме официального письма была записка, где Меерлох умолял дочь вернуться в Титанию с супругом. В сердце своём принцесса уже сделала выбор, но готов ли её избранник соединить их судьбы, или придётся сообщать ему волю императора и делать намёки? Заметив, что карета въезжает на дворцовую площадь, где для встречи высоких гостей выстроились гвардейцы, девушка отвлеклась от раздумий. Надо спрятать волнение и посмотреть в глаза любимому, тогда всё прояснится. Однако среди многочисленных встречающих Ильберта не видела того, кого больше всего хотела увидеть. Что с ним? Где он? Болен? В отъезде? Рузализии тоже нет, может быть, они вместе навещают семейство Танилета? Принцесса слышала, как что-то такое говорят Ланите. Прошла череда торжественных мероприятий, течение дней стало более спокойным и размеренным, тогда-то во время семейного чаепития, гостья затронула волнующую тему:

– Макрогалия чудесна, ваше величество! Его высочество Виолет рассказывал мне о здешней природе, но красоты этого края превзошли мои ожидания.

– Принц ждал вашего приезда, не теряя надежды, но вынужден был отлучиться в Полонию. Местоблюститель Дестан просил оказать помощь в вывозе из Драконьего Чрева короля Энварда.

– Корабли под флагом Макрогалии, что стояли в порту, когда мы прибыли туда, принадлежат Виолету?

– Возможно. Не знаю, почему принц задержался. Насколько мне известно, всё прошло успешно. Как только мы узнали, что вы посетите нас, послали гонца в Полонию. Уверен, получив это известие, принц без промедления вернётся сюда.

– Буду рада увидеть его высочество и передать приветы от императора и императрицы.

– Как мне рассказывала супруга, ваша матушка благосклонна к Виолету.

– Отец тоже хорошего мнения о нём.

– Приятно слышать, – сказал Руденет, и ещё раз крепко пожалел, что отпустил сына из Макрогалии, уступив его настойчивым просьбам.

Потянулись дни ожидания. Ильберте приятно было в доброжелательной, праздничной атмосфере королевского дворца. Она ждала возлюбленного, надеясь вернуться домой вместе с ним, ведь именно об этом её просил император. Изредка её посещали тревожные мысли о родине, но раздумья не были долгими. Конные прогулки, музыкальные вечера, маскарады, балы, весело щебетавшие фрейлины, все как одна влюблённые в макрогальских красавцев, гнали необъяснимую тоску.

72. Титания. Императорский дворец. Приезд Макрогальского принца Виолета и Лейпоста – бывшего военным советником в Ладельфии.

Думаешь, что хуже не может быть? Не стоит роптать, или убедишься в обратном.

Путешествие прошло великолепно. Попутный ветер старательно надувал паруса, будто стремление Виолета к титанийским берегам ускоряло бег корабля. Положение Лейпоста оставалось неизменным. Полонийский лекарь ошибся, утверждая, что вельможу не доставить на родину живым, но и на поправку пострадавший не шёл. Из одного упрямства знаменитый интриган держался, решив умереть дома. Вот знакомая гавань. Заранее сооружены удобные носилки для раненого. Виолет уже готов ступить на берег. Но, чем ближе цель, тем сильнее тревога. Принц вспомнил прошлое путешествие, когда воодушевлённый надеждами он приехал в столицу Титании и не нашёл там Ильберту. Но теперь-то он не стал бы мяться, а прямо спросил у императора, где его дочь.

Плачевное состояние Лейпоста вызвало много суеты в императорском дворце. Виолета не замечали, словно он не принц дружественного государства, а камердинер важного титанийца. Понаблюдав за хлопотами врачей и служанок вокруг едва подающего признаки жизни вельможи, макрогалец решил пройтись по знакомым залам в надежде что-нибудь разузнать о принцессе. Её покои пусты, расспросы ни к чему не привели. Ильберта путешествует, но где она и когда вернётся никому не известно. Его высочество добрался до покоев императрицы. О нём доложили и на удивление быстро пригласили пройти. Мать Ильберты выглядела напуганной, хотя старалась выказать свою радость. В ответ на вопросы о принцессе, она выразительно показала на стены комнаты, на свои уши и зашептала:

– Напрасно вы приехали, милый Виолет, надо было сидеть дома и ждать… – Испугавшись своих слов, она замолчала.

– Правильно я понял вас… – начал фразу принц, но императрица резко одёрнула его:

– Ни слова! Ни слова здесь о ней! – Она сделала широкий жест, дав понять, что имеет в виду всю Титанию. – Сейчас же уезжайте. Не советую даже видеться с императором. Мне сказали, что вы привезли умирающего, вот и всё, теперь обратно, как можно скорее. Бегите, принц!

Выходя из покоев императрицы, Виолет уносил больше вопросов, чем ответов, твёрдое намерение разобраться, что к чему не оставило его. Встречаются ли на свете мужчины, готовые внимать совету женщины безоглядно?

Кутроха известили о приезде макрогальца сразу. Он успел наладить обширную сеть доносчиков из числа дворцовой прислуги. По всему выходило, что вновь прибывший более желанный гость во дворце, чем сам турилец. Макрогалец тут же добился аудиенции императрицы, тогда как Кутрох до сих пор не виделся с «будущей тёщей». Кроме того, покои Виолету готовили в главном здании, а племянник императора по-прежнему ютился в парковом летнем дворце. Но больше всего настораживал откровенный интерес гостя к Ильберте. «Уж ему-то она наверняка сказала, где дочь, – думал Кутрох, имея в виду императрицу, – что делать? Установить слежку?» Однако смысла в слежке нет. Пусть даже Кутрох узнает, где скрывается принцесса, когда Виолет встретится с Ильбертой. Не будет ли слишком поздно? Что если вместе с этим красавцем кузина получит благословение на брак? После того как зачитали указ императора о престолонаследии, любой возможный претендент на руку принцессы становится на пути самого турильца к трону Титании. Так! Медлить более нельзя! Кутрох вызвал порученца и передал через него приказ командиру турильских гвардейцев подготовить засады на дороге, ведущей из столицы вглубь страны, а также на двух других в Крыландию и Турилию. Служке принц поручил глаз не спускать с макрогальца и, как только тот соберётся покинуть дворец, известить гвардейцев. Что ж, теперь и самому надо действовать. Хватит церемониться с дядюшкой. Скоро Меерлох на коленях будет умолять взять его дочку вместе с императорской короной. Кутрох намеревался говорить с дядей без свидетелей, лучше в кабинете. Однако там императора не было. Пришлось ждать. Меерлох тем временем беседовал с Лейпостом в окружении докторов и многочисленной охраны. Выслушав свистящий шёпот раненого, правитель, прощаясь, дотронулся до его груди и удалился. Да, не таким он желал увидеть своего доверенного. Итак, на помощь Лейпоста в противостоянии с назойливым племянником рассчитывать не приходится. Доставивший раненого Виолет оказался здесь некстати. В то время как императорская дочь в Макрогалии и готова составить его счастье, он покинул родину. Догадается ли Ильберта выполнить просьбу отца, подыскать себе другого мужа и вернуться с ним домой? Ещё острее, чем раньше Меерлох ощущал угрозу собственной жизни. Одна надежда на то, что Кутрох не станет действовать, пока предполагает добраться до принцессы. Пытаясь сосредоточиться и продумать новые действия, император проследовал в кабинет. Здесь ему доложили, что в приёмной ожидает племянник.

– Его обыскали? – дрогнувшим голосом спросил Меерлох.

– Да, Ваше Величество. Оружие он сдал.

– Пусть пройдёт, но я не желаю оставаться с ним наедине, телохранители должны быть начеку.

Спустя несколько мгновений в комнату зашёл улыбающийся Кутрох. Вид у него был приветливый, насколько позволяло его отталкивающее лицо. В руках он держал шкатулку изящной работы.

– Зашёл проститься с вами, дорогой дядя. В ближайшее время покину гостеприимную Титанию.

– Неужели? – Меерлох так удивился, что не мог подобрать слова.

– Мне сообщили, что Ильберта в Турилии и ждёт меня.

– Я же говорил, девочка там и огорчена твоим отсутствием, – всё ещё не веря избавлению, откликнулся император, – когда отправляетесь?

– Сегодня же. Хочу преподнести подарок тёте, – продолжил Кутрох, поставив на стол и приоткрыв шкатулку, – она всё ещё нездорова и я, пожалуй, передам через вас.

– Украшение? – склонился над шкатулкой Меерлох.

– Ожерелье тонкой работы. – Племянник стал обходить жертву со спины, осторожно достал из кармана крошечный футляр, сдавил двумя пальцами, выдвинув иголочку, и неуловимым движением царапнул запястье руки, которой дядя опёрся на стол. – Обратите внимание на камни, они удивительные.

– Что это? – вскрикнул император.

Телохранители сделали насколько шагов и оказались около Кутроха.

– Бриллианты, – как ни в чём ни бывало, ответил тот.

– Я поцарапался.

– Чем же? – племянник отодвинулся от дяди, разводя руки, иглу он успел спрятать.

– Не знаю. – Меерлох, разглядывал повреждённую кожу. – Пустяк. Значит, сегодня уезжаешь?

– Да. – Кутрох достал из-за пазухи конверт и бросил его на стол. – Вот, прочтите до моего отъезда, вдруг захотите получить разъяснения. А я пока соберусь в дорогу.

Император растерянным взором проводил гостя и дал знак телохранителям выйти следом. Оставшись один, он подул на царапину, достал из кармана платок и обмотал им запястье. Надо читать письмо. Меерлох уселся в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Он чувствовал, что всё сказанное Кутрохом и этот подарок императрице – игра. Истинные намерения родственника спрятаны в конверте. Как не хотелось прощаться с призрачной возможностью забыть о неприятностях, закрыв ворота за племянником! Доложили о макрогальском принце, ожидающем аудиенции.

– Не сейчас. Приму его утром. – Меерлох в глубине души надеялся, что Кутрох уедет и тогда, не опасаясь его гнева, можно будет поговорить с гостем. Но письмо прочесть придётся. Император глубоко вздохнул и сломал печать. Чем дальше он углублялся в чтение, тем бледнее становилось его лицо. Ожидая от племянника любой подлости, он, казалось, готов ко всему, но принятые меры только усложнили положение. Бумага жгла руки. Неужели всё так плохо и несчастного Меерлоха ожидает смерть? В который раз, перечитывая последние строки, император пытался уловить хоть какую-нибудь тень надежды: «… Остановить действие яда может один человек – Я! Никто не сумеет подобрать противоядие за отведённый вам срок. Условия мои просты: Трон Титании! Как вы это сделаете не важно. Либо передадите мне власть прямым указом – отречением от престола, либо, сохраняя лицо, уговорите свою дочь связать судьбу с кузеном ради спасения жизни отца. С Ильбертой или без неё я буду императором! Станете упрямиться – мучительная смерть. Ещё хочу предупредить: вздумаете пожертвовать собой, знайте: принцессу и её избранника, если таковой отыщется, ожидает та же участь. Никакие предосторожности не спасут их. В моём арсенале весьма изощрённые способы. Не думаю, что есть желающие повторить Ваш путь. Прямой наследник после Ильберты – Я! Будьте благоразумны, выполните мои требования, и заветная склянка с противоядием ещё успеет вернуть Вам жизнь». Буквы, которые так старательно изучал Меерлох, стали исчезать. Он воспринял это как действие яда, но, взглянув на другие бумаги, убедился, что глаза пока служат ему. Так что же это? Кутрох знает состав каких-то хитрых чернил? Конечно! Он не оставил доказательств вины в покушении на жизнь императора! Предусмотрительность этого человека пугала. Как тут не поверить в смертоносный яд, известный ему одному. Что делать? Арестовать? Пытать? Сколько времени в запасе? Очевидно одно: нельзя допустить отъезд Кутроха из Титании.

Император распорядился пригласить Виолета и Кутроха и, откинувшись на спинку кресла, глубоко задумался. Макрогалец пришёл быстро. После положенных приветствий спросил:

– Что-то случилось, ваше императорское величество? Мне говорили, что аудиенция назначена на завтра.

– Случилось.

 Меерлох помолчал. Виолет ждал. После глубокого вздоха хозяин продолжил:

– Принц, вынужден просить вас о важной услуге. Немедленно поезжайте в Макрогалию, где гостит моя дочь, и сообщите ей мою волю: она должна срочно вернуться домой. Письмо я подготовлю, утром его передадут вам. Корабль будет ожидать в порту.

– Ильберта в Макрогалии? – изумился Виолет. Ответа не последовало, Меерлох внимательно разглядывал собеседника, ожидая согласия. – Хорошо, Ваше Императорское Величество, я выполню это поручение.… Как чувствует себя Лейпост?

– Не знаю, он подвёл меня. Так всё некстати. Очень прошу вас, принц, торопиться. От того, как скоро вернётся в Титанию Ильберта, зависит её жизнь. – Меерлох поднялся со своего кресла, подошёл к собеседнику и, крепко взяв его за плечи, горячо зашептал: – Дорого бы я дал, Вио, чтобы увидеть своим зятем тебя, но, увы, это не возможно. Умоляю, ради чувств к моей дочери, убеди её вернуться как можно скорее!

– Сделаю всё, что в моих силах и, если понадобится, сверх того.

– Иди. У меня ещё одна встреча, куда менее приятная. – Правитель, сильно одряхлевший за этот вечер, вернулся в кресло.

Виолет прошёл к дверям. Пересекая приёмную, он почувствовал сверлящий взгляд и задержался. К нему шагнул незнакомец:

– Нас не представили, принц. Я племянник императора, Кутрох.

– Виолет. Сын короля Макрогалии Руденета.

– Надолго в Титанию? Может быть, поохотимся вместе?

– Увы, завтра я покину дворец. Неотложные дела.

– Поручение императора?

– Я не подданный его императорского величества, и здесь проездом. Позвольте! – Виолет обогнул преградившего ему путь турильца.

– Лети, сокол, но полёт твой будет краток, – усмехаясь вслед сопернику, процедил сквозь зубы Кутрох и зашёл в кабинет дяди, куда его уже приглашали.

– Что это? – Таким вопросом встретил племянника Меерлох, потрясая бумагой, с которой без следа исчезли угрозы и требования. – Шутка? Ты оставил мне письмо, но я не успел его прочесть.

– Значит, оно не стоило того, дядя.

– Поясни, что там было? – настаивал правитель.

– Я, всего лишь прощался с вами, – криво улыбнулся Кутрох.

– Нет-нет, прощание придётся отложить, – засуетился Меерлох, – прошу тебя дождаться Ильберту здесь. Девочка расстроится, не застав во дворце своего кузена и… будущего супруга.

– Разве кузина возвращается?

– Да, и спешно.

– Добрая весть. Пожалуй, я подожду свою судьбу…

– Кутрох, мне с некоторых пор нездоровится, я слышал, у тебя есть одно средство.… Как думаешь, оно мне поможет?

– Ваша жизнь в ваших руках, дядя, – ответил племянник, постукивая пальцами по столешнице, – я  со своей стороны, готов помочь будущему тестю.

Подловить Кутруха не получалось. Меерлох зря затеял этот разговор со свидетелями за перегородкой. Вдруг навалилась усталость. Главное сделано, убийца отложил свой отъезд, а пока он под рукой, можно расквитаться с ним в любой момент. Он спросил прямо:

– Сколько у меня времени?

– М…м…м, – прищурившись, глядел на него гость, – время есть, всё зависит от крепости здоровья. Там, где молодой выдержит месяц, человек вашего возраста недели две-три. Но всё это решаемо. Я пойду?

Меерлох кивнул. Когда закончится этот злосчастный день? Император с трудом поднялся и, не отвечая на вопросы выглянувших из-за перегородки вельмож, отправился в спальню.

73. Титания. Императорский дворец.

Кто же твой главный враг, не ты ли сам?

Кутрох ждал служку. Надо знать наверняка, что соперник благополучно отправился навстречу своей гибели. Узнав, что утром Виолет покинет императорский дворец, турилец долго размышлял, предугадывая его действия. Кое-что Кутроху о макрогальце уже рассказали, были основания предполагать, что тот поедет к своим родственникам в Крыландию. Именно там ему проще встретиться с принцессой, если они затеяли игру против Кутроха. Но засады на двух других дорогах – вглубь страны и в Турилию тоже были оставлены на всякий случай. Пространство комнаты исхожено вдоль и поперёк, а посланца всё нет. Куда он пропал? Наконец послышались торопливые шаги, и снова тишина – ни скрипа, ни стука. Племянник императора подскочил к двери и резко отворил её.

– Ну? Почему так долго? Зайди!

– Ваше высочество, простите! – Слуга испуганно вращал глазами, новость не была приятной, он опасался господского гнева.

– Говори. Он уехал? – торопил Кутрох.

– Да. Только не в Крыландию.

– Что значит не в Крыландию? Впрочем, какая разница! На дороге, по которой он едет, есть засада?

– Нет. Они отправились в порт. – Парень вжал голову в плечи, но, будучи крупным, представлял собой мишень, в которую трудно не попасть. У хозяина, однако, не возникло желания его поколотить, известие озадачило. Засады ожидают Виолета напрасно, соперник не попадёт в руки убийц. Зачем ему в порт? Убирается в Макрогалию? Кутроху не нравилось, что добыча ускользает. Сейчас, когда чужестранец находился под носом, не вышло обезвредить его, что же будет, если он примется заманивать императорскую дочь в свои сети за морем? Может и не представиться удобного случая.

– Срочно. Скачем за ним. – Хозяин схватил меч, слуга торопливо подавал плащ. – Я же всех отослал! Как неосмотрительно! Нет времени разыскивать в городе своих людей. Ладно, едем вдвоём! Смотри, если не поможешь мне! Будешь умирать в страшных мучениях! Впрочем, я и сам справлюсь. Принц один?

– В карете один. Ещё старик-кучер, – ответил парень. Странная смесь ужаса и решимости застыла на его лице. Он готов на всё, лишь бы угодить господину.

Кутрох безжалостно стегал коня. Важно нагнать карету в безлюдном месте, чтобы врагу неоткуда было ждать помощи. Преследователь допускал, что этот хитрец всё-таки едет в Крыландию, только другим путём. Значительно дальше, но безопаснее. Кто-то проговорился. Среди своих – предатель. Кутрох скосил глаза на мчавшегося рядом слугу. Нет не этот. Прочь лишние мысли. Сейчас главное убрать с дороги макрогальца. Вот уже за спиной предместья столицы, пронеслись мимо перелески и деревеньки, дорога свернула к морскому побережью. Всадник чувствовал, что вот-вот противник покажется перед ним. Очередной поворот, за клубами пыли карета.

– Останови их лошадей! – крикнул спутнику Кутрох.

Слуга обогнал придержавшего коня господина и, миновав экипаж, неожиданным ударом оглушил кучера, затем схватил вожжи и натянул их, замедляя ход лошадей.

Виолет, обеспокоенный резкой остановкой, покинул карету и мгновенно оказался около оглушённого кучера. Старик стонал, но ничего страшного с ним не случилось.

– Что вам надо? – обратился принц к загородившему дорогу человеку. В это самое мгновенье рядом оказался спрыгнувший со своего коня Кутрох. Виолет едва успел отстраниться от меча, разрубившего воздух и даже задевшего плащ. Следующий удар был отражён выхваченным оружием. – Какие горячие проводы! Я не попрощался, вы обижены?

Нападавший не слышал обращённых к нему слов. Он ожесточённо обрушивал новые удары, но они не достигали цели. Виолет владел неизвестными Кутроху приёмами, что давало ему преимущество, и если он до сих пор не ранил противника, то потому лишь, что недостаточно разозлился.

– Помоги мне! – крикнул Кутрох слуге, понимая, что не справится один.

Он вынужден был отступать, двигаясь в сторону моря: если не сразит врага мечом, столкнёт его с обрыва. Зов злодея услышал и кучер. Он поспешил вслед за крепким малым, бросившимся на помощь хозяину. Виолет играючи отбивался от взбешённого противника, продолжая дразнить его вопросами. Кутрох разразился бранью. В потоке грубостей мелькнула главная мысль кузена Ильберты. Теперь пришла очередь макрогальца умолкнуть на время. Он понял, что страшный человек всерьёз намерен жениться на дочери императора, причём ни желания невесты, ни намерения отца её, не имели значения. Тот, кто вздумает встать на пути к императорскому престолу, будет безжалостно отброшен с дороги. Первым посчастливилось стать Виолету. Так вот оно что! Ярость проснулась в сердце принца и превратила защиту в настоящий бой. Кутрох, заметил эту перемену и взревел, призывая своего помощника. Однако тому мешал повисший на его плечах старик. Неожиданный выпад Виолета – из тех, что были не знакомы турильцу – и серьёзная рана на бедре. Кутрох едва удержался на ногах, но продолжал битву. Слуга смог отшвырнуть кучера и кинуть огромный камень в макрогальца. Виолет успел отскочить, снаряд обрушился рядом с его ногой, но короткий взгляд  в сторону помешал ему отбить удар меча, пришедшегося в левое плечо. Рана пустяшная, немного рассечена кожа, принц и не заметил бы ее, если б не кривая усмешка на лице противника. Тем временем новый камень был готов в руках парня. Кучер уже поднялся и с разбегу толкнул слугу на его господина. Камень выскользнул, упал парню под ноги. Тот, споткнувшись, потерял равновесие и обрушился на раненого Кутроха. Оба покатились к обрыву и соскользнули вниз. Сам старик тоже упал на землю, но цепляясь за редкую растительность, остановил движение в шаге от края. Некоторое время он лежал, боясь шевелиться. Виолет почувствовал приступ дурноты и опустился на траву. Всё произошло стремительно. Неожиданно обретённый враг вдруг пропал.

– Что там? – тихо спросил он, отложив меч и зажимая ладонью рану. Кучер подполз к обрыву и осторожно посмотрел вниз. Тело Кутроха лежало на большом валуне, но голова свешивалась, омываемая водой. Если он не разбился, упав с высоты, то уж точно захлебнулся. Слуга ничком лежал в воде. Волны, отбегая и накатывая вновь,  шевелили его, украшали розовой пеной.

– Мертвы. Оба.

– Надо достать.

– Ну, уж нет. Я не полезу туда, – проворчал старик, потихоньку отодвинулся от края, глянул на принца и, оправдываясь, добавил: – не под силу мне, да и вам скорей надо к лекарю.

– В ближайшем селении скажешь людям, чтобы достали тела и привезли во дворец. Я дам денег. – Принц хотел вынуть кошель, но старик остановил его:

– Потом-потом, не тревожьте руку, ваше высочество. Всё сделаю, как приказано, а сейчас надо в карету, да поскорее к доктору.

Виолет поднялся и, пошатываясь, побрёл к дороге. Кучер взял оба меча и засеменил следом.

Император сидел в своём кабинете, глядя в одну точку. Неужели это правда, и жизнь его в руках этого подонка? Меерлох прислушивался к своему телу, действительно ли он болен? Как быть? Первый путь – выполнить все условия Кутроха, получить противоядие, а там можно будет подстроить зятьку преждевременный уход из жизни. Ильберточка останется вдовой и выберет себе другого мужа, хоть и Виолета макрогальского. Но Кутрох может обмануть и даже, скорее всего, обманет. Что тогда? Смерть. Империя и любимая дочь в руках страшного человека… Надоедливые образы теснились перед мысленным взором: собственные похороны, перекошенные лица супруги и дочери, торжествующий племянник. Не сразу Меерлох понял говорившего ему что-то секретаря: