Текст книги "Вернись! Пока дорога не забыта (СИ)"

Автор книги: Ирина Ваганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Как часто мы готовы поднять шум из-за пустяка, но героически молчим там, где действительно надо возвысить голос

45. Титания. Императорский дворец Меерлоха Х

Как часто мы готовы поднять шум из-за пустяка, но героически молчим там, где действительно надо возвысить голос

Императору доложили о прибытии принца Виолета из Полонии. Меерлох задумался, что-то здесь не так. По словам Лейпоста, ждать надо было Танилета, ему передано письмо. Виолет же, если он даже приехал, к полуколонии отношения не имел, а прибыть мог из Макрогалии.

– Уточните у принца, какова цель его приезда, – сказал он секретарю, не торопясь соглашаться на встречу.

Через некоторое время принесли письмо, собственноручно подписанное императором, где Виолет, как местоблюститель полонийского престола призван в метрополию для подтверждения полномочий.

– Что за чушь? – раздражённо проговорил Меерлох. – Хорошо, сообщите принцу, он может принять участие в прогулке, которую я совершаю после ужина. Побеседуем.

Парк изменился за то время, пока Виолет отсутствовал, многие деревья почти освободились от листвы, но погода тихая, и солнышко ещё пригревает, напоминая об ушедшем лете. Император пригласил гостя следовать за ним, свита держалась на расстоянии. Некоторое время оба молчали. Принц невольно вспомнил, как они гуляли здесь с Ильбертой. Хотелось спросить Меерлоха о дочери, но он не решался.

– Что же вас привело сюда, молодой человек, если не считать этого нелепого письма, – спросил император.

– Поручение местоблюстителя полонийского престола, ваше императорское величество.

– И что же Танилет поручил вам?

– Дестан, – поправил Меерлоха Виолет. Тот остановился:

– Дестан? Эгрета вышла замуж за Дестана? – изумление трудно было скрыть. – Поменять в такое короткое время трёх женихов, просто невероятно!

– Дестан – дядя принцессы. Она, конечно же, не могла выйти за него.

– Что значит дядя?

– Брат её отца, короля Энварда второго.

– Вы взялись шутить? – в голосе Меерлоха послышались недовольные нотки, – я прекрасно знаю, у Энварда первого был единственный сын, во всяком случае, законный.

– Дестан, сын Ауриты ладельфийской, она родила его в браке с королём до расторжения, на котором вы настояли. Ребёнка скрыли, но все документы целы и сомнений в том, что это полонийский принц не может быть.

– Дестан, Дестан. – Император продолжил путь, повернувшись спиной к Виолету. – Это имя я слышал.

– Он воспитывал королевских детей, – уточнил гость.

– Диоль говорил, я ещё удивился его тёплым чувствам к наставнику. Ни сам я, ни мои дети не имели к учителям такого уважения. – Меерлох задумался, затем спросил: – Это было известно? То, что брат короля – наставник собственных племянников?

– Мне нет. Мой отец и брат до сих пор в неведении, про остальных ничего не могу сказать. Объявили на Совете Мудрейших, там же показали документы. Может быть, кто-то и знал, но далеко не все.

– Итак, королевский сын. Проживал во дворце долгие годы, лет тридцать… пять, я думаю. Это ж надо, так обвести меня вокруг пальца. – Император с досадой подумал о Лейпосте. Развернул бурную деятельность, потратил уйму времени и средств, а в результате… – Что же вам поручил местоблюститель Дестан?

– Передать письмо. – Виолет полез за пазуху, чтобы достать конверт, но Меерлох отмахнулся:

– Секретарю.

Повинуясь какому-то едва уловимому знаку, свита императора приблизилась, и заморского принца оттёрли. Он продолжал путь, следуя за всеми, но уже не имел возможности говорить с Меерлохом. Что же делать, передать письмо Дестана секретарю императора и возвращаться домой? Так и не увидел Ильберту. В конце прогулки сомнения разрешились. Подошёл какой-то распорядитель и предложил проводить принца в отведённые ему покои. Значит, ему всё-таки позволено остаться на какое-то время в императорском дворце. Дав указания прислуге насчёт своего багажа, принц с готовностью направился в свои комнаты. Оказавшись там, он огляделся и, вспомнив рассказы Диоля о его пребывании у Меерлоха, предположил, что юный пленник жил здесь. Его навещала Ильберта, скрашивая одиночество мальчика и отвлекая от мыслей о родном дворце. Виолет заговорил с распорядителем:

– Юный полонийский принц Диоль проживал в этих покоях?

– Именно так, – удивлённо откликнулся тот.

– Он мне рассказывал. Её императорское высочество часто заходила к нему?

– Этого не знаю. Позвольте, я пойду, если комнаты устраивают вас…

Служитель не желал беседовать на посторонние темы. Удивительно, как слуги чувствуют отношение хозяина к новым лицам и умеют подстраиваться. Оставшись один, Виолет посмотрел в окно. Парк, видна дорожка, бегущая к беседке свиданий. Щемящая тоска брала вверх. Как увидеть девушку, ради которой он пересёк море? Император не жаждет общения с гостем, доставившим неприятные известия, но и отравлять от себя не торопится, понимая, что рано или поздно надо прояснить детали. Может быть, Ильберта покажется в поле зрения, можно будет переговорить с ней.

Следующим утром Лейпост, узнав о прибытии макрогальского принца, стремился к императору, но ему отказали в аудиенции. Письмо Дестана, лежало на столе в кабинете Меерлоха. Вскрыть его не поднималась рука. Император находил малозначительные занятия: изучал доклады, читал прошения, даже выслушивал кого-то с отчётами. Когда доложили о Лейпосте, а принимать его до изучения письма полонийского местоблюстителя не стоило, Меерлох взялся за конверт. Содержание превзошло все его худшие ожидания. Коротко описав положение дел в полуколонии, Дестан обращался к императору с просьбой о выдаче Лейпоста. По приказу Рогнеды велось расследование покушения на короля Полонии, его наследников и подданных. Многочисленные свидетели указывали на возможную причастность титанийского вельможи к этому преступлению. Текст составлен тщательно, ни малейшего намёка на интерес императора к устранению Энварда, лишь надежда на то, что правитель не станет покрывать человека, столь коварно орудовавшего в полуколонии в течение нескольких лет. Всё это неприятно. Тайные замыслы, ставшие вдруг известными всем, из мудрых превратились в подлые. Меерлох задумался, глядя в одну точку. Им действительно нужен Лейпост? Или своим письмом Дестан иносказательно  предостерегает от следующего шага. Вспомнилось, в каком состоянии вернулся подручный из полуколонии. Он был зол на всех и вся, красочно расписывал, обнаруженные им недочёты. Пребывая во дворце, он, надо думать, доставил его обитателям немало хлопот, и желание Лейпоста применить военную силу в непокорном королевстве не осталось тайным. Скорее всего, видеть этого человека снова полонийцы не хотят и, припугнув расследованием, думают закрыть для него путь в страну. Так или иначе, своего вельможу он им не отдаст. Лейпост, конечно, сглупил в этот раз, но тем тщательней будет действовать в дальнейшем. Да и до сих пор работал без нареканий. Неприятности случаются не только в Полонии, работа для такого умельца всегда найдётся. Справедливости ради надо отметить, что происходящее во дворце Энварда и для самого Меерлоха оказалась сюрпризом, то двойник младшего принца возник, то нашёлся брат короля. Чего ещё ждать? Хорошо если приезд делегации во главе с Дестаном прояснит положение. До этого неплохо бы решить вопрос с Лейпостом. Потребовать от Полонии доказательств его вины и если там что-то существенное, приговорить преступника к каторжным работам. Как они проверят исполнение приговора? Можно отправить «каторжника» на время куда-нибудь послом, и вскоре о нём забудут.

Два дня император не находил времени для своего подручного. И когда, наконец, вызвал его, Лейпост приготовился к неприятному разговору. Попытка вельможи выяснить у Виолета, с чем тот приехал, оказалась безрезультатной. Принц как будто искал кого-то во дворце, но озабоченный своим собственным положением, Лейпост не стал выяснять причин такого поведения. Как и ожидал вельможа, разговор с императором начался с неудобных вопросов.

– В Полонии считают подстроенным обвал в ущелье Драконьего Чрева, известно ли тебе, это?

– Ваше императорское величество, не стоит придавать значения…

– Ты слышал вопрос, или я говорю со стенами? – Меерлох выглядел рассерженным.

– Да. Всему виной голуби. Энвард сообщил во дворец о расхождении карты и местности.

– То есть, дорога не лежала через ущелье, но из-за фальшивой карты путники свернули туда, и сразу же случился обвал.

– Всё верно.

– Верно! Разве нельзя было лишить Энварда голубиной почты?

– Безусловно, – Лейпост умело скрывал волнение, – всё было предусмотрено. Я специально отправился с королевской экспедицией под видом денщика, намериваясь до поворота в ущелье выпустить голубей. Их слабо охраняли, особенно ночью, всё бы получилось. От ущелья до Нового замка несколько дней пути, это недоразумение не стали бы принимать в расчёт.

– Что же помешало выполнить столь разумные намерения?

– Энвард оказался слишком осторожным. Я, конечно, предполагал, что вышлют авангард, поэтому задержал доставку карты. По моим расчётам, они могли отправлять разведку вперёд с отрывом не более чем на день пути, вся компания оказалась бы в Драконьем Чреве, и некому было поведать миру, почему Энвард свернул в ущелье, хотя дорога идёт мимо.

– Я помню отчёт, авангард оказался значительно дальше, чем следовало, и ты умело устранил это недоразумение.

– Да, ваше императорское величество, но голуби были забыты. Вернее, я поручил Аркану выпустить птичек на свободу и обещал ему хорошую плату. Видимо этот раззява не справился.

– Как можно доверить столь важное дело постороннему человеку? – негодовал император.

– Аркан и сам был заинтересован ликвидировать свидетелей этой истории, причём он выполнял и более сложные задачи, пока я находился рядом. Но, видимо, оставшись один, просто струсил.

– Надо было самому сделать это, прежде чем покидать лагерь.

– Время слишком дорого. Догнать авангард, который неизвестно где находился, было важнее, ведь если бы они свернули в ущелье, то вообще вся операция провалилась.

– Да лучше бы она провалилась! – Меерлох откинулся в кресле и прикрыл глаза. Лейпост понял, что гроза миновала, хотя последние слова императора остались для него загадкой.

– Ваше императорское величество! – решил он внести ясность, – попытка Рогнеды разобраться в этом деле, ровным счётом ничего не значит. Если я прибуду туда с войском…

– Вот что, дорогой Лейпост, – открыл глаза Меерлох, – тебе нужен отдых. Сколько можно скитаться. Побудь дома среди близких, соберись с силами. Через некоторое время, возможно, понадобится заняться другими делами. С Полонией решим без тебя.

– Если позволите сказать. Никто не расправится с окружением Энварда лучше, лично меня опасаются королева и Совет. – Лейпост не понимал причин своего отстранения.

– Не позволю. Ты достаточно сделал, теперь твоё умение пригодится в другом месте!

Император нетерпеливым жестом показал, что разговор окончен и Лейпост вынужден был покинуть кабинет, поклонившись так, чтобы скрыть лицо и не выдать своего недоумения. «Что же это, – рассуждал интриган, минуя одно помещение дворца за другим, – Меерлох пошёл на попятный? Именно сейчас? Наверняка содержание письма из Полонии вывело правителя из равновесия. Как бы выудить из макрогальского гостя хоть что-нибудь, проливающее свет на это?» Лейпосту вспомнилась интересующая принца неизвестная особа. Надо подойти к нему с этой стороны. Главными помощницами в подобных делах были фрейлины. Пришлось провести весь день в пустых разговорах и никчемных сплетнях, но, направляя мысли самодовольных девиц, интриган раздобыл нечто похожее на правду. Слухов оказалось несколько, самый невероятный поведала Фору́ма. Она уверена, что Виолет страдает от неразделённой любви к Ильберте. Конечно, надо совсем не иметь голову на плечах, рассчитывая стать зятем императора. Не став королём Полонии, мальчик после истории с невесткой замахнулся на престол Титании? Безумие, но проверить эту догадку необходимо. Нет пути к доверию проще, чем обещание поддержки в безнадёжном деле. Не откладывая выполнение своих намерений, Лейпост пустился на поиски принца. Виолет с задумчивым видом гулял недалеко от беседки свиданий.

– Я тоже люблю это место, – звук знакомого голоса вернул молодого человека к действительности.

– Добрый вечер, – приветствовал он вельможу.

– Да, вечер чудный, ожидаете кого-то? Не хотелось бы мешать. – Лейпост указал взглядом на беседку. Виолет, казалось, не понял намёка:

– К сожалению, не имею знакомых в императорском дворце. Холодность хозяина делает меня скучным собеседником.

– Уверяю, молодой человек, вы заблуждаетесь. Я сегодня утром имел счастье говорить с императором, он очень хорошо о вас отзывался, даже сожалел, что его дочери нет в столице, и она не встречает такого милого гостя.

– Ильберта уехала?

– Последнее время её императорское высочество была грустна, это ранило отцовское сердце. В надежде, что дорога развлечёт девушку, он позволил ей с матерью немного попутешествовать, хотя очень не любит разлучаться с ними.

Вельможа ждал, спросит ли принц о том, куда же направилась Ильберта. Однако Виолет молчал. Что-то мешало ему выяснять такие важные для него моменты у этого человека. Вспомнился разговор с тётушкой Ольдой незадолго до отъезда в Титанию. Та говорила о причастности Лейпоста к интригам против королевского семейства Полонии.

– Вы надолго здесь, ваше высочество? – всё ещё надеясь на откровенный разговор, спросил вельможа.

– Не думаю.

– Торопитесь вернуться в Макрогалию? О! Прекрасное место! С каким удовольствием я вспоминаю время, проведённое в вашем дворце.

– И здесь хорошо, – из вежливости сказал принц, он пытался припомнить слова Ольды. Какие интриги она имела в виду? То, что Лейпост устроил подробнейшую проверку деятельности Рогнеды или, может быть, приложил руку к похищению младшего полонийского принца? – Диоль просил передать вам свою благодарность за участие в его судьбе.

– Не имел удовольствия быть представленным его высочеству, – после небольшой паузы сказал Лейпост, обескураженный столь странной фразой.

– Разве? Принц много рассказывал мне о своём морском путешествии в Титанию и отзывался о спутниках с большим уважением, – хитро прищурившись, Виолет наблюдал за реакцией вельможи на столь откровенное враньё.

– Странно, он вообще не общался ни с кем, кроме матросов… – поняв, что фраза начата неудачно, Лейпост исправил её: – насколько мне известно, из рассказа сопровождавших его лиц. С кем действительно подружился Диоль, так это с Ильбертой. Она опекала мальчика и, думаю, скучает по нему.

Разговор вновь возвращался к предмету его помыслов и Виолет решился поддержать его:

– Уж не его ли решила посетить принцесса во время своего путешествия?

– Для того чтобы отпустить дочь в столь дальнюю дорогу, императору нужны более веские причины, чем её желание. – Лейпост немедленно воспользовался удачной сменой темы: – Ведь в Полонии не спокойно?

– Что значит неспокойно? – удивился принц.

– Вопрос с престолонаследием не решён. Ваш брат, которого Меерлох желал видеть во главе страны, ведёт себя странно.

– Танилет никогда не намеревался занять полонийский престол, это вам известно. Странно было бы, если б он вдруг вздумал на него претендовать. – Виолету стало ясно, что император не сообщил Лейпосту о переменах в полуколонии.

– Но Диоль мал, ему необходим регент!

– Не думаю, что моё мнение что-то значит.

Разговор шёл не так, Лейпост сделал ещё несколько попыток навязать принцу непринуждённое общение, но потерпел неудачу. Виолет решил, уж если сам Меерлох не желает сообщать своему вельможе суть происходящего, то ему тем более незачем это делать. У обоих собеседников остался неприятный осадок. Принца расстроило известие об отъезде Ильберты, а Лейпост понял, что в Полонии произошли существенные изменения, которые от него почему-то скрывают.

46. Путь из Титании в Крыландию. Макрогальский принц Виолет едет навестить своего брата Кларинета – зятя короля Крыландии

Порой мы готовы на жертвы, ожидая при этом, что жертвы других людей будут, по крайней мере, не меньше наших

Вот уже несколько дней Виолета преследовало навязчивое видение, время от времени, возникающее перед мысленным взором. Как-то перед самым пробуждением он увидел Ильберту во сне: принцесса стояла на краю скалы, нависающей над морем. Вспененные волны пугали своей неподвижностью, и сама девушка казалась застывшей. Она не шевелилась, безвольно опустив руки и устремив невидящий взгляд вдаль. Чувство грозящей любимой девушке опасности пронзило принца. Проснувшись, он не мог ни прогнать эту картину от себя ни созерцать её, настолько она была пугающей. Покинув императорский дворец, Виолет осознал невозможность покинуть эти берега, они не отпускали. По пути в портовый город Виолет испытывал желание пройтись вдоль морского побережья и осмотреть скалы в надежде увидеть Ильберту, хотя это бессмысленно. Ещё не добравшись до порта, принц надумал посетить семейство брата Кларинета в Крыландии. С поручением Меерлоха вполне справится капитан «Надежды Полонии». Поднявшись на борт корабля, принц отдал капитану на сохранение конверт для Дестана, и сообщил о своём намерении посетить Крыландию.

– Что мне сказать его высочеству, если он спросит о вас?

– Собираюсь навестить брата Кларинета.

– Как вернётесь обратно? – недоумевал капитан.

– Купцы из Макрогалии привозят свои товары в Крыландию. С ними я и доберусь домой.

– Что-нибудь передать на словах?

– Поклон местоблюстителю, а также королеве, принцам и принцессе, – Виолет сказал «принцам», хотя Диолин не был королевским сыном, но отмахнулся от этой неточности, – вашему кораблю счастливого плавания!

– Благодарю. Позвольте предложить вам в спутники двоих матросов, мне будет спокойнее, если макрогальский принц отправится в дорогу не один, а с крепкими ребятами.

– Не буду возражать, я хотел нанять кого-нибудь, но надёжнее взять своих, вернее ваших, если только это не скажется на работе команды.

– Справимся, – капитан обрадовался тому, что Виолет принял его предложение, – вам удачи и наилучшие пожелания!

Собеседники расстались. Дорога не показалась принцу долгой, хотя он не торопился, останавливался почти в каждом селении, давая отдых коням, спутникам. Он встретил множество пустующих, разрушенных домов, кое-где попадались возделываемые участки земли, но большинство полей заброшено. Виолет изучал жизнь подданных чужого государства, расспрашивал местных жителей. Жаловались мало, но делились своими мечтами, вот бы лошадку и корову в рассрочку и семян на посев весной, хоть бы в долг.

– Не даёт никто? – любопытствовал принц.

– Да кто ж решится, а если заболеешь и помрёшь, как с тебя долг-то взять, – сетовал какой-нибудь крестьянин. – Рад бы сразу выплатить, да нечем. Пока посеешь, пока вырастет, соберёшь, продашь. За это время самому бы ноги не протянуть.

Картина открывалась безрадостная. Виолет много путешествовал, и нигде не видел такого запустения. Население, выжившее в эпидемию, теперь боролось с нищетой и голодом. Почти у границы с Крыландией путники нагнали обоз  макрогальских купцов. Узнав, что среди товаров есть овёс, пшеница, чечевица, картофель, семена овощей, Виолет уговорил продать ему большую часть. После того, как сделка была совершена, принц приказал всё, купленное им, везти обратно в Титанию и раздавать нуждающимся в долг под расписку.

– Когда же вы рассчитываете получить с них деньги? – удивлялись купцы столь недальновидному поведению королевского сына.

– Когда смогут, тогда и отдадут, – твёрдо ответил он.

– Так не вернутся средства, скорее всего, – качали головами соотечественники.

– Выполняйте приказ. Все расписки отдадите мне в Крыландии, я на обратном пути обязательно проверю, чтобы не было обмана. Долги не ваша забота, вам-то никто не должен, – тоном, не допускающим возражений, сказал Виолет и простился с озадаченными купцами.

В Крыландии заброшенные дома почти не встречались, жители готовили сады и огороды к зиме. Часто встречались стада коров, овцы и козы мирно паслись, гуси важно переходили деревенские улицы, плавали в прудах утки, куры разгребали придорожную пыль. Принц отметил различия в условиях жизни населения Титании и Крыландии. Размышляя, он добрался до дворца. О приезде брата королевского зятя сразу стало известно всем, в том числе Ильберте. Принцесса собиралась покидать гостеприимных родственников, но эта новость изменила её намерения. Она уговорила мать остаться ещё ненадолго. Императрица и сама была рада не спешить. Ей нравился Кларинет и Виолет произвёл приятное впечатление во время бала в императорском дворце. Живой интерес дочери к этому молодому человеку не укрылся от зорких материнских глаз, она наблюдала за детьми, уверенная, что лучшего жениха для Ильберты не подыскать. Если бы только супруг оценил его и принял в расчёт женские предчувствия. В своём письме Меерлоху императрица объяснила задержку в Крыландии нежеланием дочери расставаться с сестрой и новорожденным племянником, который привёл её в восторг, хотя главной причиной был приезд Виолета, о чём отцу знать не обязательно.

Столь неожиданная встреча убедила влюблённых в предназначении их друг другу судьбой. Они не могли наговориться, надышаться осенним воздухом, гуляя по парку. Императрица тоже с удовольствием беседовала с заморским принцем. Выслушав рассказ о том, как он изучал крестьянский быт в Титании и Крыландии, она диву давалась его замечаниями и даже провела своё следствие: принялась расспрашивать сопровождавших её в путешествии служанок, есть ли разница в том, как живут люди здесь и на родине. Девушки смутились, и выудить из них хотя бы слово не выходило. Боясь потерять место, служанки опасались сказать что-либо неприятное о Титании. Императрица долго убеждала их в своём искреннем желании помочь народу, узнать его нужды, и вообще, макрогальский принц говорил о своих наблюдениях, и просто хочется понять, насколько он правильно представил положение дел. Услышав про Виолета, одна из служанок вспомнила о матросах, сопровождавших его. Те поведали, как его высочество купил гору продуктов и велел раздать титанийским крестьянам.

– Какой позор, – не удержалась от замечания императрица, – чужестранцы кормят наших подданных. Может быть, люди приукрасили поступки своего хозяина?

– Он им не хозяин. Это полонийские матросы, капитан поручил им сопровождать принца для безопасности.

– Что же, в деревнях крестьянам действительно нечего есть? – спросила императрица.

– Мои родственники живут на побережье, они питаются рыбой, но тем, кто далеко от моря, приходится тяжело.

Отпустив напуганных служанок, императрица погрузилась в долгие размышления, но так ни до чего и не додумалась. Вечером того же дня она, навещая как обычно, кузена обсуждала с ним непонятные ей вопросы. Варизелий чувствовал себя лучше, доктора позволяли ему дышать свежим воздухом, сидя на балконе, где он, укутанный пледами, и беседовал с сестрой.

– Скажи мне, Риз, как тебе удалось наладить жизнь в королевстве? Разве последствия эпидемий не были ужасными, как в Титании?

– Куда более, сестра, и раньше сказались, ведь у нас маленькая страна, нет тех ресурсов…

– Но теперь, говорят, твои подданные живут лучше.

– Возможно…. Этим занимался Кларинет. Несколько лет помощь оказывает Макрогалия. Руденет пятый создал особые условия для торгующих с нами купцов.

– Но ведь и в Титанию везут продукты из Полонии. Я знаю, что устраиваются бесплатные столовые для бедных.

– Важно не только накормить, надо дать крестьянам возможность своим трудом обеспечивать семьи и продавать часть урожая. К тому же, если крестьян мало, то излишков недостаточно для остальной части населения.

– Как всё сложно, – качала головой императрица, – не пойму, почему не хватает еды, если людей стало меньше.

– Я не знаю, как обстоят дела в Титании, у меня в королевстве мало трудоспособного населения. Эпидемия выкосила почти всех детей. Уцелевшие повзрослели, родили ребятишек, но их мало. Теперь и они выросли, имеют большие семьи, которые надо кормить. Работников не хватает. Мой зять Кларинет настоял, чтобы во время страды военачальники отпускали солдат для помощи родным в сельских работах… – Варизелий утомился, произнося длинную речь. – Что это ты вдруг заинтересовалась подобными вопросами? У императора есть советники, да и у самого голова на плечах.

Сестра молчала, обдумывая его слова. Слуга доложил о желании дочери и зятя навестить короля, было обычное для их прихода время. На балконе появились Кларинет и Ланита. Принцесса выглядела слишком юной, невозможно поверить, что она уже мать. Годами Ланита старше Ильберты, но наивное выражение лица и безмерная восторженность убавляли ей лет семь или даже десять.

– Батюшка! Вам лучше? – защебетала она, едва появившись, – вижу-вижу, конечно, лучше! Какой чудный день! Даже не верится, что скоро зима.

– Да, к сожалению, зима на пороге, – откликнулась императрица, – я получила сегодня письмо от Меерлоха. Он строго-настрого приказал нам возвращаться пока сухо.

– Как жаль! Неужели вы уедете, я так привыкла к Ильберте, не представляю, как буду без неё, – обиженно скривила губки Ланита.

– Дочери здесь хорошо, особенно в последнее время.

– Когда приехал Виолет? – прыснула принцесса.

– Она грустила дома, теперь мне ясна причина. Только, что с этим делать?

– Как что? – захлопала в ладоши Ланита, – свадьбу, свадьбу. Ильберточка выйдет замуж!

Кларинет и Варизелий прервали свою беседу, обернулись и недоумённо посмотрели на женщин.

– Ещё неизвестно, что скажет отец, – смутилась императрица. Все последние дни она думала о том, как подвести супруга к мысли об устройстве судьбы дочери. Она попросила кузена выразить своё мнение о Виолете в письме императору и намекнуть, что такому зятю можно доверить дочь и страну. Варизелий обещал выполнить её просьбу, но после их отъезда.

Ильберта и Виолет не думали о том, что скажет Меерлох или кто-нибудь другой. Они бесконечно долго гуляли, разговаривали, не обращая внимания на фрейлин и пажей, существующих где-то рядом. Осень дарила солнечные погожие денёчки, но налетавший иногда северный ветер напоминал о близком похолодании. Приехали купцы, выполнявшие поручение принца, передали ему расписки титанийских крестьян. Виолет предупредил их, что отправится с ними в Макрогалию, но прежде проводит императрицу с дочерью в столицу Титании. Обоз уже готовился в обратный путь, макрогальцы дождутся принца в порту. Итак, девушку ждал отец, молодого человека – корабль. Пора в путь, и хотя до императорского дворца они проделают его вместе, это путь к расставанию.