Текст книги "Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2"

Автор книги: Харро фон Зенгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 125 страниц)

30.11. Цвет камушка в кармане[418]418
  Данный исторический анекдот приводит английский психолог Эдвард Де Боно (род. 1933) в своей книге «New Think: The Use of Lateral Thinking in the Generation of New Ideas», 1967; на рус. яз.: «Рождение новой идеи: Книга о нешаблонном мышлении». Пер. с англ. под общей ред. О. Тихомирова. М.: Прогресс, 1976, гл. 1 «Шаблонное и нешаблонное мышление»:
  «Много лет назад, когда человека, задолжавшего кому-либо деньги, могли бросить в долговую тюрьму, жил в Лондоне один купец, имевший несчастье задолжать большую сумму денег некоему ростовщику. Последний – старый и уродливый – влюбился в юную дочь купца и предложил такого рода сделку: он простит долг, если купец отдаст за него свою дочь. Несчастный отец пришел в ужас от подобного предложения. Тогда коварный ростовщик предложил бросить жребий: положить в пустую сумку два камешка, черный и белый, и пусть девушка вытащит один из них. Если она вытащит черный камень, то станет его женой, если же белый, то останется с отцом. В обоих случаях долг будет считаться погашенным. Если же девушка откажется тянуть жребий, то ее отца бросят в долговую тюрьму, а сама она станет нищей и умрет с голоду.
  Неохотно, очень неохотно согласились купец и его дочь на это предложение. Этот разговор происходил в саду, на усыпанной гравием дорожке. Когда ростовщик наклонился, чтобы найти камешки для жребия, дочь купца заметила, что тот положил в сумку два черных камня. Затем он попросил девушку вытащить один из них, чтобы решить таким образом ее участь и участь ее отца…
  Итак, девушка… опустила руку в сумку, вытащила камешек и, не взглянув на него, выронила прямо на дорожку, усыпанную гравием, где камешек мгновенно затерялся.
  «Экая досада! – воскликнула она. – Ну да дело поправимое. Ведь по цвету оставшегося мы тотчас узнаем, какого цвета камешек достался мне».
  А поскольку камешек, оставшийся в сумке, был, как известно, черный, стало быть, она могла вытащить только белый камешек. Ведь ростовщик не станет признаваться в собственном мошенничестве! Вот каким образом, применив нешаблонное мышление, девушка не только вышла из, казалось бы, безвыходного положения, но, более того, оказалась даже в лучшем положении, чем прежде. Ибо, если бы ростовщик вел честную игру, положив в сумку черный и белый камешки, девушка имела бы равные шансы как на спасение, так и на гибель. Сейчас же она избежала нежелательного замужества и погасила долг отца». – Прим. пер.


[Закрыть]

Некогда один китайский купец одолжил у ростовщика большую сумму денег. Но затем разорился, лишившись всего своего добра, и поэтому не мог вернуть долг.

Когда ростовщик пришел к разорившемуся купцу требовать своих денег, он заметил прекрасную дочь должника и тотчас воспылал желанием заполучить ее. Однако открыться напрямую он не мог и поэтому обратился к купцу со следующими словами: «Либо ты немедля возвращаешь деньги, либо я жалуюсь на тебя в управу. А там тебя быстро упекут в тюрьму». Купец упал перед ростовщиком на колени, прося о пощаде. Тот стал разыгрывать сочувствие и, притворно улыбаясь, сказал: «Я помилую тебя, но ты взамен долга отдашь мне свою дочь. Но вначале следует узнать, что думает на этот счет небо. У меня в сумке лежат два камешка, черный и белый. Вытянешь белый, долг тебе прощается. Но вытянешь черный, отдашь мне дочь».

Затем он быстро сунул в сумку два черных камешка. Дочь разглядела уловку и поспешила сказать: «Хорошо. Как сказано, так тому и быть». Вслед за этим она полезла в сумку и вытащила камешек. Но, прежде чем успели разглядеть его цвет, камешек выскользнул из руки у девушки. Он упал на землю, сплошь усеянную гравием, так что нельзя было установить, что за камешек она держала в руке. Несмотря на волнение, купеческая дочь с изысканной вежливостью обратилась к ростовщику: «Мне жаль, что я уронила камешек. Его теперь не отыскать. Остается одно. Посмотрим, какого цвета камешек у вас в сумке. Если белый, значит, мой был черным, и наоборот». Ростовщику ничего не оставалось, как вытащить из сумки камешек, который, естественно, был черным. Тем самым ростовщику пришлось признать, что купеческой дочери достался белый камешек. Итак, дочь с отцом были спасены.

Смышленая дочь знала, что оба камешка в сумке ростовщика были черными и, значит, участь ее была предрешена. Она оказалась безучастным зрителем происходящего и ничего не могла поделать. Она была «гостьей». Но благодаря уловке ей удалось перехватить инициативу и стать хозяйкой положения.

30.12. Как «Кока-кола» завоевала китайский рынок

Компания «Кока-кола» давно хотела завоевать китайский рынок. Стоило начать Китаю политику открытости (с декабря 1978 г.) и тем самым создать условия для проникновения туда иностранного предпринимательства, американская компания заключила с четырьмя производителями прохладительных напитков в Пекине, Гуанчжоу [Кантон], Шэньчжэне [до 1979 г. Баоань] и Сямыне [иначе Амой] десятигодичный контракт. Согласно контракту американская сторона поставляла китайским партнерам необходимые производственные установки и требуемую технологию производства. Китайская сторона обязалась покупать за валюту концентрат «кока-колы», разбавлять его, разливать по банкам и продавать у себя в Китае. Получаемую от продажи выручку китайская сторона оставляла себе. Американская компания ничего оттуда не требовала. Для стимулирования сбыта предусматривалась рекламная кампания по всему Китаю, расходы по проведению которой брали на себя поровну обе стороны, причем американцы платили долларами. В итоге «кока-кола» быстро утвердилась по всему Китаю. В некоторых областях она даже вытеснила местные напитки, став монополистом. К 1999 г. американская компания создала в Китае 23 разливочных завода с общим годовым оборотом в 400 миллионов стандартных ящиков. Тем самым Китай стал вторым по величине после Японии рынком сбыта продукции «Кока-колы» в Азии («Кока-кола» в Китае», «China im Bild» [издающийся на англ., русском («Китай»), яп., фр., нем., ит., исп., араб., хинди языках китайский иллюстрированный ежемесячный журнал «Жэньминь хуабао» (основан 1950)]. Пекин, 1999, № 9, с. 54).

На первый взгляд, как пишет Юй Сюэбинь, вся эта торговля приносит выгоду китайцам. Однако все предоставленные китайцам выгоды в действительности оказываются простой приманкой. Гораздо большую пользу из торговли извлекли американцы. С одной стороны, китайцам пришлось взять на себя лишь половину расходов на рекламу кока-колы. Но все это перевешивается том, что кока-кола на китайском рынке прохладительных напитков заняла господствующее положение. Посредством стратагемы 30 и с опорой на стратагему 17 компании «Кока-кола» удалось, во-первых, быстро внедриться в Китай и, во-вторых, захватить там – или по меньшей мере в некоторых областях – главенство на рынке.

«То, что Юй Сюэбинь признал сделку более выгодной для «Кока-колы», чем для Китая, меня не удивило», – написал мне один швейцарский предприниматель, прочитав описанный выше пример. Он убедился на собственном опыте, что деловым партнерам в Китае выгоды их западного партнера зачастую кажутся очень большими, тогда как свои выгоды они едва замечают.

30.13. Императорская корона из рук первосвященника

«Папа Лев III (750–816, первосвященник с 795) с самого начала видел в Карле Великом (747–814) большого друга и защитника гроба апостола Петра, но также и могущественнейшего западного властителя и доблестного распространителя христианства. Уже вскоре ему понадобилась его помощь. Во время проводимой издревле процессии св. Марка [т. н. крестного хода на поля][419]419
  25 апреля обычно проводится с древнехристианских времен крестный ход на поля (процессия св. Марка в связи с литанией Всех Святых, называемой ввиду большой торжественности Litaniae majores – Великая Литания). Этот молебственный крестный ход первоначально не имел с евангелистом Марком ничего общего, восходя к языческому – римскому празднику с обходом полей 25 апреля, так называемых Робигалий. При этом просили защиты у Робига (Robigus) – предохраняющего злаки от хлебной головни римского божества. Праздник был принят в христианский обиход еще до Григория Великого, был сохранен даже маршрут процессии, которая кончалась теперь у Собора св. Петра. – Прим. пер.


[Закрыть] в 799 г. настроенные против франков заговорщики сорвали с него одеяние иерарха, стащили самого с осла [и заключили в монастырь]. Льву удалось [обманув бдительность стражей, спуститься по веревочной лестнице и] бежать [сначала в Сполето, а оттуда] через Альпы к своему покровителю – Карлу в Падерборн [Вестфалия]. Под охраной королевских войск папа вернулся в Рим и обрел былые полномочия. Накануне Рождества в Вечный город пожаловал и сам Карл. Лев III решил явить миру заслуги и могущество Карла. Когда тот присутствовал на рождественском богослужении в Соборе св. Петра, погруженный в молитву, в присутствии собравшегося народа к нему неожиданно подошел Лев III и под торжествующие возгласы собравшихся (Laudes!) водрузил на голову Карла императорский венец. Затем по византийскому образцу помазал коленопреклоненного Карла на царствие. Карла удивили не столько новые почести, поскольку он был готов к ним, а сколько почин папы, благодаря которому тот вновь обретал силу, раз ему дано право даровать высший титул Древнего Рима. Карл к тому же опасался, что в Византии, куда после падения Западно-Римской империи (476 н. э.) перешли знаки царской власти, воспротивятся его коронации. Поэтому он больше не бывал в Риме, хотя ценил свой титул».

Так описано создание западной империи как Священной Римской империи немецкого народа в канун Рождества 800 г. в книге богослова [монаха-бенедиктинца] Изо Мюллера (Müller) История Запада («Geschichte des Abendlandes»), т. 1. Айнзидельн, 1951). Эта книга служила учебным материалом в воскресной школе при монастыре бенедиктинцев Айнзидельн (Einsiedeln), которую он посещал в 1955–1963 гг. В более современных трудах, например монографии о Карле Великом Петера Классена (Classen) («Karl der Große, das Papsttum und Byzanz. Die Begründung des karolingischen Kaisertums». 2-е изд., Зигмаринген (Sigmaringen), 1988) и французского историка Ро-бера Фольца («Коронование Карла императором 25 декабря 800» («Le couronnement impérial de Charlemagne, 25 décembre 800», 1964). Париж, 1989) высказывается мнение, что папа короновал Карла с его согласия. Но и Классен полагает, что благодаря коронованию и при всеобщем одобрении провозглашения Карла императором «папа выдвинулся на авансцену» (указ. соч., с. 66, прим. 238). Если верить описанию Изо Мюллера, Карл в ту рождественскую ночь 800 г. стал жертвой стратагемы 30. Он утвердил Льва III в его правах, показав, за кем в Риме последнее слово. Карл к тому времени был «хозяином», а папа «гостем». Льву III удалось пересесть на место «хозяина» и одновременно укрепить будущее положение папства по отношению к империи помазанием Карла на царствие (см. 34.20).

Стратагема № 31. Красавица

Три иероглифа

Современное китайское чтение: Мэй / жэнь / цзи

Перевод каждого иероглифа: Красивый / человек (мужчина/женщина) / стратагема

Связный перевод: Стратагема красавца/красавицы; стратагема привлечения красавца/красавицы; строящаяся на плотском прельщении стратагема

Сущность

1. Ловушка Адониса, Венеры; стратагема сирен; стратагема манка; стратагема плотского прельщения

2. Стратагема подкупа

31.1. Используя также и мальчиков для утех

Китайский знак с чтением «жэнь» большей частью переводится словом «человек». Поэтому дословный перевод выражения для стратагемы 31 таков: «стратагема красивого человека», где под человеком может подразумеваться и мужчина и женщина. «[Когда] красавец сокрушает старейшину [государя], красавица сокрушает увещевателя [государя], ([это] есть подрыв мощи)», говорится с привлечением обеих разновидностей стратагемы 31 в «Утраченной Книге Чжоу»[420]420
  Древняя книга «Утраченное Чжоу шу» («И Чжоу шу»), иначе «Чжоу шу», была известна в эпоху Хань в объеме 61 главы, о чем свидетельствует династийная хроника «Книга [династии ранняя] Хань» («Хань шу»). «И Чжоу шу», записанная на бамбуковых дощечках, была найдена в III в. в могиле вэйского государя Ань Ли-вана (правил 276–243 до н. э.), отсюда другое название «Письмена из могильника [в области] Цзи» («Цзи чжун шу»), и известна ныне в фрагментах с комментариями цзиньского (265–420) Кун Чао. – Прим. пер.


[Закрыть] [ «И Чжоу шу», гл. 6 «Мощь» («У чэнь»)], созданной до 221 до н. э., но ныне известной в редакции времени цзиньской династии (265–420). Так что уже в далекой древности Китая мы встречаем примеры обольщения правителя с помощью мужской красоты. Так, цзиньский государь [Сянь-гуну (правил 676–651 до н. э.)] перед своим вторым походом на Го посредством мальчика для утех вызвал приведшее к поражению отчуждение между юйским правителем и его сановником [дафу] Гун Чжици (VI в. до н. э.), но уже согласно не связанному со стратагемой 24 сообщению из Цзо-чжуани (см. 14.1), а созданному позднее трактату Планы сражающихся царств [ «Чжаньго цэ», раздел «Замыслы Цинь», гл. 1, рассказ 11] Лю Сяна (77—6 до н. э.).

31.2. Руки прочь от стратагемы «красавец»

«В последнее время появилось очень много фильмов и пьес, где показывается подпольная борьба Коммунистической партии Китая и Красной армии во время гражданской войны, т. е. до создания в 1949 г. Китайской Народной Республики. Такого рода произведения привлекают зрителя своим захватывающим и полным опасностей действием и потрясающей актерской игрой, и среди них достаточно много талантливых. Но есть и немало произведений низкого уровня, создаваемых по одному образцу: представитель нашей стороны вступает в связь с какой-нибудь женщиной из неприятельского лагеря – любовницей или дочерью одного из вражеских предводителей, прибегает затем к уловке, одурачивает врага и в итоге блестяще выполняет свое боевое задание.

В одной пьесе показывается, как Народно-освободительная армия освобождает древний город в Центральном Китае. Одному из наших разведчиков удается внедриться в состав высшего вражеского командования, после чего он начинает заигрывать с любовницей вражеского командира. В итоге ему удается раздобыть нужные сведения. Склонив любовницу к бегству, он с ее помощью покидает расположение врага и выполняет порученное партией задание. Разумеется, автор пьесы наделил разведчика твердостью убеждений, его не прельстят ни почести, ни богатство. Но зрителя мучает вопрос: благодаря чему этому доблестному разведчику удается завоевать «доверие» и любовь женщины? Один фильм показывает борьбу лазутчика нашей армии с реакционными гоминьдановскими силами в расположенном в горах городе. Благодаря своей красивой наружности он вызывает расположение у второй жены командующего вражеской армией, чья старшая дочь просто без ума от него. Нашему лазутчику остается лишь направлять ход событий в нужную сторону, в результате чего ему удается беспрепятственно появляться у противника и исчезать.

Подобного рода действия разыгрываются в фильмах, пьесах и телевизионных постановках. Создается впечатление, будто наши разведчики после внедрения к врагу не могут выполнить задание без того, чтобы не понравиться одной или нескольким женщинам вражеской стороны, воспользовавшись вытекающим из труднообъяснимых отношений мужчины и женщины «позиционным преимуществом». Здесь есть над чем поломать голову. Действительно ли это было важнейшим средством в нашей подпольной борьбе с врагом? Таковы ли были героические, умные и храбрые представители Коммунистической партии? В традиционной китайской пьесе «Дракон с фениксом являют доброе знамение [для брака]» [ «Лунфэн чэнсян»] есть такая сцена: мать уского правителя [вдовствующая княгиня У] узнает, что ее сын Сунь Цюань [182–253] хочет использовать в качестве приманки для завлечения Лю Бэя свою младшую сестру [Сунь Шансян], чтобы, породнившись с ним, завладеть Цзин-чжоу (см. 13.6). Престарелая госпожа от возмущения даже лишается чувств. Отсюда можно заключить, что в древности прибегать к «стратагеме красавицы» считалось зазорным. Раз уж нельзя было хвататься за «стратагему красавицы», заключает свою статью в столичной газете Бэйцзин жибао за 9.04.1981 Чжао Сяодун, «то прибегать к «стратагеме красавца», как это делают в некоторых фильмах и пьесах, тем более негоже».

31.3. Женские уловки

В подавляющем числе случаев в китайских текстах под стратагемой 31 подразумевается «стратагема красавицы». При этом речь идет не об уловке, на которую красавица или иная женщина в своем пресловутом основном занятии – завоевании мужчины – «пускается чаще всего: слезы, ложь, выражение отчаяния» (Сюй Гоцзин. «Женские уловки»: [выходящий раз в два месяца журнал] Женский вопрос [Фунюй яньцзю луньцун] и которую советует женщинам римский поэт Овидий (43 г. до н. э. – ок. 18 г. н. э.) в третьей книге «Науки любви» [Ars amatoria]:

Первое время любовник пусть наслаждается мыслью,

Что для него одного спальня открыта твоя.

Но, подождав, ты дай ему знать, что есть и соперник:

Если не сделаешь так – быстро увянет любовь…

Там, где опасности нет, всегда наслажденье ленивей:

Будь ты Лаисы[421]421
  Лаиса (IV в. до н. э.) – знаменитая коринфская гетера родом из Сицилии. – Прим. пер.


[Закрыть] (Thaide) вольней, а притворись, что в плену.

Дверь запри на замок, а любовник пусть лезет в окошко;

Встреть его, трепетный страх изобразив на лице;

Умной служанке вели вбежать и вскричать: «Мы погибли!»,

Чтобы любовник, дрожа, прятался где ни пришлось…

Стоном своим обмани, мнимую вырази сласть…

Но и в обмане своем себя постарайся не выдать —

Пусть об отраде твердят и содроганье, и взор,

И вылетающий вздох, и лепет, свидетель о счастье…

[Пер. М. Гаспарова; строки 591–594, 603–608,801– 804].

Подобное конкретное выражение искусства любви (см. также: René Khawam. «Les ruses des femmes». Париж, 1994)[422]422
  «Женские уловки» представляют собой перевод на французский Рене Кавамом обнаруженной им в Национальной библиотеке арабской рукописи XIV в. Абдарахима аль-Хурани (Abd al-Rahim al-Hawrânî) из Дамаска; в 1996 и 2000 гг. он издал следующие его творения: «Женские желания» («Désirs de femmes») и «Женщины и властители» («Les femmes et les rois»). – Прим. пер.


[Закрыть] согласно китайским представлениям в стратагеме красавицы не выдвигается на передний план. Скорее там речь идет о достижении (чаще всего преследуемой мужчиной) цели ловким использованием опытной в искусстве любви женщины или – в более широком смысле – чего-то еще, что могло бы прельстить жертву стратагемы.

31.4. За 31 год кинопроизводства ни одной сцены с поцелуем

Военный трактат «Шесть наставлений» [ «Лю тао»][423]423
  Состоящий из 6 глав военный трактат «Шесть наставлений» входит в «Семикнижие» военных канонов, представляя собой беседу родоначальников древнего Чжоуского царства Вэнь-вана и У-вана с их советником Люй Шаном (он же Цзян Цзыя, XI в. до н. э.), носившим титул тайгуна. Фрагменты из трактата были обнаружены в 1972 г. в захоронении II в. до н. э. «Гражданское наступление» («Вэй фа») составляет третий параграф второй главы «Секреты военной политики» («У тао»). На рус. яз. см.: «У-цзин: семь военных канонов Древнего Китая». Пер. с англ. Р. Котенко. СПб: Евразия, 2001, с. 35—142. – Прим. пер.


[Закрыть] времен Сражающихся царств в разделе о «гражданском наступлении» («вэнь фа») советует потворствовать вражескому предводителю в безудержном стремлении к наслаждениям, для чего среди прочего дарить ему красивых женщин. О том, что эта стратагема издревле пускается в ход – косвенно даже Конфуций пал ее жертвой (см. 19.11), – свидетельствует вышедшая в Пекине в 1994 г. книга Тянь Mo 5000 лет под знаком пленительной стратагемы красавицы. Даже в Китайской Народной Республике стратагема 31 не вышла вовсе из употребления. Иначе «в решении Центрального Комитета Коммунистической партии Китая, касающегося многих важных вопросов относительно ускоренного строительства социалистической духовной цивилизации» от 10.10.1996 не пришлось бы ведущим работникам заверять, что их не обольстить женской красотой. Здесь ниточка тянется к конфуцианским «Запискам о правилах благопристойности», предостерегающих удельных правителей: «Тот, кто любит охоту и женщин, погубит свое государство» [ «Ли цзи», гл. 11 «Единичное жертвоприношение небу и земле в кумирне южного предместья» («цзяо тэ шэн»)]. Насколько лихорадочно в КНР пытаются наверстать упущенное в сфере интимных отношений, а значит, создают простор для использования стратагемы 31, можно заключить из того, что за период с 1949 по 1980 г. ни в одном китайском фильме не было сцены с поцелуем (Китайская молодежь [Чжунго циннянь бао]. Пекин, 28.07.1994, с. 2; см. также: Харро фон Зенгер, «Партия, идеология и право в КНР» («Partei, Ideologie und Gesetz in der Volksrepublik China». Берн, изд. P. Lang, 1982, с. 236 и след.).

31.5. Покоряя города и царства

Великую власть, что может обрести красивая женщина, выразил странствующий певец Сыма Сянжу (179–117 до н. э.) в следующих строках: «Раз взглянет – сокрушит человеку город, два взглянет – свергнет человеку царство!»[424]424
  Приводимые строки принадлежат не Сыма Сянжу, а его близкому приятелю, прославленному ханьскому музыканту Ли Яньнаню (ум. ок. 90 до н. э.).


[Закрыть] [пер. В. Алексеева]. Отсюда возникло употребляемое и доныне [в значении «всесокрушающая (женская) красота»] выражение «покорять города и государства» («цин-чэн цин-го»)[425]425
  Само же словосочетание «цин-чэн» стало обозначением куртизанки высшего ранга. – Прим. пер.


[Закрыть] о женщине, своей красотой способной погубить город или целое государство.

Старейшим источником выражения для стратагемы 31 является роман Троецарствие (подробнее см. 13.6), где оно в этой связи упоминается дважды. Вначале о стратагеме красавицы говорит мать Сунь Цюаня, упрекающая сына в том, что тот воспользовался ею против Лю Бэя. Стратагема не удалась благодаря вмешательству матери, вдовствующей княгини У. Хитроумный обман для проводника стратагемы Сунь Цюаня обернулся неудачей: Лю Бэй женится на его сестре, которая как верная супруга последовала за мужем в его владение Цзинчжоу. После того как супружеская чета ускользнула от своих преследователей и была переправлена Чжугэ Ляном на лодке в безопасное место, тот крикнул прибывшим к реке воинам Сунь Цюаня: «Эй, вы, возвращайтесь-ка к своему Чжоу Юю (первому советнику Сунь Цюаня) и передайте ему от меня, чтобы он больше не расставлял ловушек с красавицами («мэйжэнь цзюй»)!» [ «Троецарствие», гл. 55: Ло Гуаньчжун. Троецарствие. Пер. В. Панасюка. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1954, т. 1, с. 686]. Неудавшаяся попытка Сунь Цюаня применить стратагему 31 изображена в одной пекинской опере, исполняемой пекинской труппой под названием Стратагема красавицы. На ее основе появился детский комикс с фотографиями, вышедший в Пекине в 1982 г. под тем же названием.

Выражение «ловушка с красавицей» (мэйжэнь цзюй) с «цзюй» (ловушка, западня, силок) вместо «цзи» (стратагема) еще раньше сочинителя Троецарствия использовал поэт Чжоу Ми (1232–1298). В своей книге «Улиньская старина» [ «Улинь цзю ши»], где Улинь – не что иное, как Ханчжоу (столица нынешней провинции Чжэцзян), он сообщает о бездельниках, которые в оживленных местах города расставляют «ловушки с красавицами», стараясь с помощью непотребных девиц прельстить молодежь азартными играми. В этой же связи о «ловушках с красавицами» говорится даже в своде законов, а именно в датируемом 1318 г. тексте о «запрете на обман посредством сговора» в «Уложениях династии Юань» [ «Юань дяньчжан»; полное название «Да Юань чжэн гочао дяньчжань»].

31.6. Мягкостью одолевать жесткость

«Когда в далекие времена уведенная при набеге женщина впервые улыбнулась умыкнувшему ее мужчине, чтобы тем самым улучшить свою невольничью долю, она и стала зачинательницей стратагемы красавицы», – полагает Ли Говэнь ([ежемесячный литературный журнал] Дятел (Чжомуняо). Пекин, № 3, 1995, с. 133). В основе стратагемы 31 лежит мысль о том, чтобы «мягкостью одолеть жесткость» («и-жоу кэ-ган»). Эта мысль восходит к Дао дэ цзин Лао-Цзы, где так говорится о воде: «Вода – это самое мягкое и самое слабое существо в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобедима, и на свете нет ей равного» [гл. 78. Пер. Ян Хиншуна].

Стратагема 31 часто проводится с позиции силы, однако по своей сути является оружием более слабой, терпящей стороны. Противная сторона оказывается более слабой, когда соперник превосходит ее в физическом и умственном отношении, так что с технической и интеллектуальной стороны его нельзя одолеть. Стратагема 31 избирает своей мишенью нечто третье, а именно чувства противника. Чего нельзя достичь в жестком противоборстве, благодаря стратагеме 31 удается сделать в сфере страстей: противника подчиняют себе с помощью стратагемы плотского прельщения.

Ниже речь пойдет о политико-военном использовании стратагемы 31, где красавица выступает своеобразным оружием в руках проводника самой стратагемы. Китайский исследователь стратагем Юй Сюэбинь полагает, что при таком использовании стратагема 31 почти безопасна для ее проводника. Посредством стратагемы 31 можно извлечь наибольшую выгоду при крайне малых издержках, утверждает Ли Говэнь (указ. соч., с. 132). С помощью стратагемы противник ослабляется опосредованно, через подсылаемую к нему женщину. Эта женщина предстает для него чем-то положительным, возможно, даже подарком судьбы, но втайне она преследует цель ослабить, завоевать, обезвредить или даже уничтожить противника. Стратагема 31 не принуждает, напротив, противник по собственному почину становится жертвой стратагемы. Даже если он потом понимает, что скрывается за этой красавицей, обычно никакой злости не испытывает.