Текст книги "Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2"

Автор книги: Харро фон Зенгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 125 страниц)

11.10. Утаенный наследник

В 607 г. до н. э. князь Лин из Цзинь (620–607) погиб от руки одного из представителей могущественного аристократического рода Чжао.[174]174
  Лин-гун был убит в персиковом саду полководцем Чжао Чуанем, который мстил за преследования своего брата Чжао Дуня (см.: Сыма Цянь. Указ. соч. Т. 5. С. 169–170).


[Закрыть] Любимца убитого князя Ту Аньцзя[175]175
  Комментируя содержание пьесы «Сирота Чжао», написанной на этот исторический сюжет, В. Ф. Сорокин замечает: «Существует неясность относительно правильного написания имени этого персонажа, поскольку наряду с односложной (Ту) есть и двусложная фамилия (Туань). Однако в IV акте сказано, что приемного сына этого персонажа звали Ту Чэн, поэтому мы принимаем написание Ту Аньгу» (Соpокин В. Ф. Указ. соч. С. 244). Как видим, имеются различия в написании не только для фамилии, но и для имени: Аньгу (Аньцзя), но наличие нескольких имен (данного в детстве и полученного позднее) – это довольно частое явление в старом Китае.


[Закрыть] преемник убитого князя Цзин через несколько лет назначил главным смотрителем Уголовной палаты. Тогда Ту Аньцзя решил отомстить за смерть своего покровителя, князя Лина, и истребить род Чжао.

Один из военачальников, не одобрявший этого плана, выдал его главе рода Чжао. Тот не видел выхода из положения и решился пожертвовать своей жизнью, а свою беременную жену, принцессу из дома князя Цзина, отправил в княжеский дворец. Вскоре войска Ту Аньцзя взяли родовое гнездо рода Чжао и перебили все семейство. Спаслась только жена главы рода, отправленная во дворец.

Вскоре она родила сына. Ту Аньцзя сразу же послал во дворец своих людей за младенцем, но матери удалось спрятать его. Ту Аньцзя подумал, что его увезли из дворца. Он приказал разыскать ребенка.

Два верных вассала рода Чжао, Гунсунь Чуцзю и Чэн Ин, придумали, как спасти новорожденного, единственного наследника рода Чжао. Чэн Ин нашел мальчика того же возраста, Гунсунь Чуцзю поместил его в хижину в горах. Затем Чэн Ин выдал Ту Аньцзя их укрытие. Младенца и присматривавшего за ним Гунсунь Чуцзю нашли и убили. Ребенка из семьи Чжао после этого вернули во дворец и, не подвергая опасности, воспитали в безвестности.

Когда ему исполнилось 15 лет, князь Цзин восстановил в правах семейство Чжао. Молодой Чжао открылся князю Цзину, и тот разрешил ему отомстить Ту Аньцзя. Ту Аньцзя был убит вместе со всем его родом.

Эта история из гонконгской книги о стратагемах приводится в уже многократно цитированных «Исторических записках» Сыма Цяня. В эпоху Юань (1271–1368) ею воспользовался Цзи Цзюнсян в драме «Мудрое дитя Чжао».[176]176
  Полное название пьесы – «Сирота Чжао творит великую месть» (см. там же).


[Закрыть] Это одна из первых китайских пьес, переведенных на западные языки. Французский пересказ П. Премаре под названием «Сирота Чжао» вышел в книге «Description géographique, historique, chronologiqu, politique et physique de L'Empire de la Chine et de la Tartarie Chinois (T. 3. Париж, 1735), изданной иезуитом Жаном Батистом Дюгальдом (1674–1743).[177]177
  Труд бельгийца, иезуитского миссионера в Китае Ж. Б. Дю-гальда «Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Империи Китай и Китайской Тартарии» был хорошо известен в России в XVIII столетии. Тогда же отрывки из него были переведены и опубликованы (см.: Pассохин И. Известие о шелковых заводах, каким образом они учреждены в Китае, и о прочем туда принадлежащем, переведенное из дю-Галдова описания китайского государства. С приобщением некоторых от прапорщика и китайского языка переводчика Лариона Россохина, учиненных примечаний. – «Ежемесечные сочинения, к пользе и увеселению служащие». 1757. Май. С. 387–461).


[Закрыть] Он вдохновил Вольтера (1694–1778) на трагедию «Китайский сирота».[178]178
  Пьеса «Китайский сирота» была одним из произведений «китайского цикла» Вольтера, который вслед за Лейбницем пережил увлечение Китаем. О философских и исторических суждениях Вольтера, касающихся Китая, подробнее смотри прекрасную публикацию Г. И. Саркисовой «Вольтер о Китае и становление русского китаеведения» (в сб.: И не распалась связь времен… К 100-летию со дня рождения П. Е. Скачкова. М., 1993. С. 100–135). Еще при жизни Вольтера в Российской академии наук был произведен специальный анализ его публикаций о Китае. Любопытно, что и в Китае китаеведческие эссе Вольтера не остались незамеченными; прибыв на Женевскую конференцию 1954 г., маршал Чэнь И первым делом посетил могилу Вольтера и написал посвященные великому французскому философу стихи.


[Закрыть]

Невинное дитя, отдавшее жизнь вместо спрятанного наследника, чтобы тот мог расти в безопасности, было назначено на роль сливового дерева вассалами Гунсунь Чуцзю и Чэн Ином. Одновременно добровольно взял на себя роль сливового дерева Гунсунь Чуцзю. Спасенное персиковое дерево – последний отпрыск рода Чжао.

Что касается поведения Гунсунь Чуцзю, оно невольно заставляет вспомнить высказывание, приписываемое Конфуцию, которое соответствует конфуцианской добродетели абсолютной «верности»:

«Если ты чей-то подданный и тебе могут отрубить голову вместо твоего владыки – пусть будет так».

11.11. Вечные страдания нежной души

В октябре 1981 г. «Пекинская вечерняя газета» объявила, что в день национального праздника в Пекине будут давать оперу «Вечные страдания нежной души».

Как сообщалось в статье, несколько лет назад в древнем погребении в Сиани был обнаружен полностью сохранившийся труп женщины в богатой одежде. Исследование показало, что женщина умерла в возрасте 30 лет от яда. Эта находка вдохновила Го Можо (1892–1978), писателя, поэта, драматурга, историка, филолога и археолога, внесшего в культуру современного Китая вклад, сравнимый с вкладом Гёте в немецкую культуру, на создание потрясающей истории.

Одна из императриц династии Тан (618–907) не желала иметь детей. Она боялась, что потеряет таким образом свою привлекательность и тем самым влияние на мужа и свое могущество. Поэтому она приказала разыскать среди простонародья беременную женщину, чтобы (как выразилась «Пекинская вечерняя газета») заставить сливовое дерево засохнуть вместо персикового. Такую женщину, Фэн Сянло, нашли и насильно доставили в императорский дворец. Там она родила сына, и императрица представила его императору как законного наследника престола. Когда сын вырос, императрица испугалась, что тайна может раскрыться, и убедила его отравить свою настоящую мать.

Эта история напоминает о загадочном случае с найденышем Каспаром Хаузером, который в действительности, видимо, был старшим сыном баденского великого герцога Карла и его супруги Стефании, приемной дочери Наполеона. Графиня фон Хохберг, глава Хохбергской линии Баденского дома, приказала тайно подменить в колыбели здорового младенца, наследовавшего баденский трон, на мертвого ребенка работницы. Настоящего принца отдали на воспитание, а подменышу устроили роскошные похороны. Во всяком случае, так интерпретируется эта история с точки зрения «теории принца», которую журнал «Шпигель» (№ 40 от 28.9.1987), вслед за книгой Ульрики Леонгардт «Prinz von Baden, genannt Kaspar Hauser» (Reinbeck, 1986), провозглашает «соответствующей основным фактам». Графиня фон Хохберг хотела таким образом с помощью своего придворного фаворита Генриха Давида фон Хенненхофера закрепить трон за собственными детьми, что ей и удалось.

В межгосударственных отношениях доимперского Китая (до 221 г. до н. э.) одной из основных целей было не пасть жертвой стремления властителей наиболее могущественных государств к гегемонии. В такой обстановке многие становились персиковыми деревьями, чтобы не превратиться в сливовые.

11.12. Нерешительный владыка

В эпоху «Сражающихся царств» (V–III вв. до н. э.) государство Хань, царь которого Сюаньхой (332–312) часто проявлял медлительность, находилось между двумя могущественными княжествами, Цинь и Чу. Царь Цинь в некоторый момент увидел в княжестве Чу соперника за гегемонию в стране. Он решил напасть на Чу. Но поперек дороги у него лежало царство Хань. Тогда он послал в Хань специалиста по заключению межгосударственных союзов Чжал И, чтобы склонить Хань к совместной войне против Чу. Царь Хань, однако, решил придерживаться нейтралитета в отношении обоих могучих соседей, Это разгневало царя Цинь, и он постановил захватить Хань. Это произошло в 317 г. до н. э. Войско Цинь, не встретив серьезного сопротивления, вторглось в Хань. В страхе и заботах призвал царь Хань своего советника Гун Чжунмина. Тот уклонился от прямых высказываний и вместо этого процитировал народную песню: «Сливовое дерево засыхает вместо персикового». Владыка Хань не понял намека. Тогда Гун Чжунмин указал на два дерева в царском саду и сказал: «Положим, маленькое дерево – персиковое, а большое – сливовое. На персиковое дерево внезапно напали насекомые. Если хочешь его спасти, единственная возможность – убедить насекомых напасть вместо персикового дерева на сливовое».

Теперь царь Хань понял план Гун Чжунмина. Угрожающее Хань несчастье должно перекинуться на Чу, и Чу послужит жертвенным агнцем за Хань. Ради этого властитель Хань послал своего советника в Цинь. Цинь должно было получить по соглашению крупный город в государстве Хань и за это заключить военный союз против Чу.

Об этом услышал царь Чу и призвал своего советника Чэнь Жэня. Тот рассмеялся и сказал: «Хань намеревается применить против нас стратагему «Засушить сливовое дерево вместо персикового». Так побьем же Хань его собственной стратагемой!»

Царь Чу оценил план своего советника. Он, с одной стороны, подготовился к военному нападению, с другой стороны, распустил слух по всем соседним государствам, что Чу откликнулось на просьбу Хань о помощи и вводит в это государство войска содействия. Затем властитель Чу отправил в Хань эмиссара, который передал его владыке много ценных подарков и предложил ему союз против Цинь. Советник Хань отверг этот план, который мог привести только к тому, чтобы Хань положило свою голову за Чу. На это посланец Чу объявил, что Чу уже собрало всю армию, и поклялся, что Чу будет сражаться вместе с Хань до победы. Нерешительный властитель Хань принял эти слова чуского посланца за чистую монету. Он отверг старый план напасть на Чу вместе с Цинь.

Царь Цинь сначала не поверил известию о союзе между Хань и Чу. Он послал в Хань и Чу переодетых купцами шпионов. Шпионы подтвердили новость. Разгневанный колебаниями владыки Хань, царь Цинь вошел в Хань еще до того, как Хань достигли войска Чу. Ханьская армия упорно сопротивлялась. Перед лицом совершенно критического положения Хань его царь отправил послов в Чу с просьбой о военной помощи. Царь Чу в точности по плану Чэнь Жэня выслал войска в направлении Хань, но только для вида, чтобы побудить Цинь овладеть Хань еще до того, как Хань нападет на Цинь вместе с войсками Чу. Властитель Чу послал гонцов в Хань с сообщением, что войска уже спешат на помощь. В действительности же он и не собирался поддерживать Хань.

Войска Хань поджидали чускую армию, но та не пришла. Ханьские войска были деморализованы. Многие воины дезертировали. И тут Цинь повело генеральное наступление на Хань. Главные силы Хань потерпели поражение, и оно стало вассальным государством Цинь. После победы Цинь над Хань владыка Чу испугался нападения циньских войск. Но его советник Чэнь Жэнь полагал, что это напрасное беспокойство. Сливовое дерево уже было срублено, и тем самым существование персикового дерева было окончательно обеспечено.

Советники властителя Цинь настаивали на походе против Чу. Но властитель Цинь был против. Война против Хань принесла определенные потери, войска Чу были хорошо подготовлены и в покое ожидали усталого противника. Поэтому владыка Цинь увел свою армию назад. Таким образом, стратагема Чэнь Жэня увенчалась полным успехом. Хань было принесено в жертву и тем упрочило безопасность Чу.

Эта история взята из труда, относящегося к началу II столетия до н. э., «Планы Сражающихся царств»,[179]179
  См. второй комментарий к Введению.


[Закрыть] содержащего эпизоды из времен V–III вв. до н. э. Мы здесь привели текст не по древнему памятнику, а по новой версии из китайского комикса, вышедшего в 1982 г. в автономном районе Гуанси-Чжуан тиражом в 558 000 экземпляров.

В приводившихся до сих пор примерах речь шла о том, чтобы приносить в жертву людей или жертвовать собой. Но Стратагема № 11 может пониматься и в более абстрактном смысле. Тогда «сливовое дерево» выступает как метафора любой жертвы. Примером такой интерпретации Стратагемы № 11 может служить следующая история, приведенная в пекинской книге о стратагемах 1987 г. Она происходит из уже неоднократно цитированных исторических записок Сыма Цяня.

11.13. Конские бега военачальника Тянь Цзи

В эпоху «Сражающихся царств» военачальник Тянь Цзи часто бился об заклад с князем государства Ци, делая крупные ставки на скачках. Скачки в те времена состояли из трех заездов трех различных лошадей из одной конюшни. Тянь Цзи регулярно проигрывал.

Однажды за ним проследовал Сунь Бинь, ученик Сунь-цзы, автора много раз уже упоминавшегося древнейшего военного трактата в мире. Сунь Бинь знал, что лошади Тянь Цзи уступают лошадям царского дома. Но и лошади Тянь Цзи, и лошади царского дома делились на три категории: хороших, средних и плохих.

Когда вновь начались скачки с тремя последовательными заездами на трех различных лошадях, Сунь Бинь посоветовал Тянь Цзи, чтобы тот сначала выставил плохую лошадь против хорошей лошади царского дома, хорошую лошадь против средней царской лошади и, наконец, среднюю лошадь против плохой царской лошади.

Тянь Цзи последовал этому совету и в результате один раз потерпел поражение – своей слабой лошади против хорошей царской, но два раза победил – с помощью своей хорошей лошади против средней царской и средней лошади против плохой царской – и выиграл соревнования.

В данном случае «засушить сливовое дерево вместо персикового» означает на скачках пожертвовать своей плохой лошадью против лучшей лошади противника (сливовым деревом), чтобы лучшая и средняя лошади (персиковые деревья) выиграли скачки. Кроме того, может идти речь о частичной жертве в качестве цены за общий выигрыш. Если бы Тянь Цзи со своими в целом более плохими лошадьми ставил на полную победу и выставил свою наилучшую лошадь против лучшей лошади противника, среднюю против средней и плохую против плохой, то он, напротив, потерпел бы полное поражение.

11.14. План битвы военачальника Тянь Цзи

В военном деле Сунь Бинь применил стратагему «Пожертвовать сливовым деревом вместо персикового» после избавления государства Чжао путем окружения столицы государства Вэй (см. 2.1). Окружив столицу Вэй, Сунь Бинь вынудил войска Вэй снять осаду Чжао и быстро двигаться на родину. Вэйские войска шли тремя колоннами, левой, средней и правой. Левая колонна была самая сильная, следующей была средняя, а правая – самая слабая.

Тянь Цзи, военачальник циской армии, уже хотел применить изученный на скачках метод и разделил свое войско на три части, сильную, среднюю и слабую, после чего намеревался пустить слабую часть войска против сильной колонны противника, сильную – против средней, а среднюю – против слабой.

Но Сунь Бинь объяснил, что сейчас не идет речь о том, чтобы победить в отношении два к одному, а о том, чтобы уничтожить как можно больше врагов, победив войско Вэй. Он предложил бросить слабый отряд против сильной колонны противника, а средними частями напасть на среднюю колонну противника. Таким образом создавался отрезок фронта с вражеским превосходством и отрезок фронта с равными силами. Однако таким образом Сунь Бинь ставил обе эти части войска под угрозу. Одновременно он предлагал молниеносное наступление сильной части войска на слабую колонну противника, с тем чтобы, одержав легкую победу, двинуться на помощь средней части войска и вместе расправиться со средней колонной противника. Затем сильная и средняя части войска объединяются со слабой, чтобы вместе победить сильную колонну противника. Таким образом оказался достигнут абсолютный перевес, обеспечивший циской армии победу в битве под Гуйлинем.

11.15. Расчеты танского императора

Как сообщает Фань Вэньлань в своем «Кратком курсе китайской истории» (Пекин, 1978), подобной же тактикой воспользовался и император Тай-цзун (627–649). В гражданской войне, предшествовавшей основанию династии Тан (618–907), он приобрел богатый опыт и мог с первого взгляда улавливать сильные и слабые места военного формирования противника. Часто он посылал слабые части своего войска против сильных вражеских частей, а сильные части своего войска – против слабых вражеских частей. Под давлением сильного вражеского отряда слабая часть войска несколько отходила назад, а сильная часть прорывалась сквозь фронт слабой части противника. После этого сильная часть поворачивала и нападала сзади на сильную часть противника, которая в это время теснила слабую часть. В результате взятые в клещи вражеские воины почти полностью истреблялись.

В качестве сливового дерева, которое приносится в жертву, здесь выступает слабая часть войска танского императора Тайцзуна. Спасенное персиковое дерево воплощает его в конечном счете победоносная армия.

11.16. Победа Красной армии на Днепре

Осенью 1943 г. во время битвы на Днепре две ударные группы 381-го стрелкового батальона пересекли реку к северу от Киева. После того как обе ударные группы заняли опорный пункт на другом берегу, их обнаружили немцы, разгадавшие советский план и собравшие вместе большое количество танков для контрнаступления. Советское командование молниеносно разобралось в новой боевой ситуации. С одной стороны, оно приказало обеим ударным группам, переправившимся через Днепр, не щадя жизни оборонять захваченный плацдарм и оказывать немцам упорное сопротивление, чтобы поддержать противника в заблуждении, что основные советские силы находятся на этом участке, и таким образом локализовать там немецкие войска.

С другой стороны, главные силы 381-го стрелкового батальона были переформированы, включены в 38-ю наступавшую армию и откомандированы на новый участок, находившийся к югу от Киева. В то время как обе ударные группы были практически полностью уничтожены, советское командование без особенных трудностей организовало переправу через Днепр в этом другом месте и в результате получило более двадцати опорных пунктов на другом берегу. Как показывает этот пример, извлеченный из пекинской книги о стратагемах (1987), здесь неблагоприятные обстоятельства вынудили советскую сторону к применению Стратагемы № 11. Обе советские ударные группы представляют собой пожертвованное сливовое дерево, а спасенное персиковое дерево – это одерживающая наконец победу в данном эпизоде Советская армия.

Как реагирует специалист, воспитанный на стандартах западного военного мышления, на этот пример, приводимый в пекинской книге о стратагемах (1987)? Смотри об этом статью редактора китайской газеты «Цзефан цзюнь бао»: «Пример не содержит никакого обманного маневра, а лишь нормальное явление в тактике: прорыв наступательного подразделения и новое наступление в другом направлении с подключением дополнительных сил». Таков комментарий бывшего главнокомандующего союзными силами НАТО по Европе.

11.17. Чудесное оружие слабейшего

Что касается интерпретации Стратагемы № 11, представленной в последних примерах, китайские книги о стратагемах дают следующие объяснения.

Соотношение сил на войне принадлежит к факторам, которые могут быть объективно и в большой степени математически оценены. Оно создает предпосылку для победы той или иной стороны. Но при использовании этих преимуществ или недостатков во время реальных военных действий наряду с объективным фактором существенную роль играет субъективный.

К ведению боя с помощью объективных факторов (вооружение, технология, информация и т. д.) добавляется еще ведение боя посредством субъективных факторов (оценка ситуации, бдительность, быстрота реакции и т. п.). Благодаря правильному применению субъективных факторов собственные недостатки, обусловленные объективными факторами, можно обратить в преимущества.

Решающую роль в победе или поражении играет оценка сильных и слабых мест у себя и противника. Она может дать в руки чудесное оружие, с помощью которого в целом более слабый может победить в целом более сильного. Это чудесное оружие – Стратагема № 11. Она применяется, когда проигрыш неизбежен: тогда следует пожертвовать малой частью ради превосходства в целом. Сформулированное Ван Цзисинем (VIII в. н. э.) в трех фразах извлечение из «Десяти тайных правил игры го»[180]180
  Речь идет о китайских «облавных шашках» – «вэйци», которые послужили прототипом игры го. Основной принцип игры заключается в том, чтобы путем «занятия территории» создать для противника безвыходную позицию. В Китае эта игра всегда была очень популярна. Одним из сильнейших игроков страны в 50– 60-х годах был маршал Чэнь И, являвшийся министром иностранных дел КНР.


[Закрыть] гласит:

«Возноси хвалу камням, если ты от этого выиграешь! Иди на маленькую потерю территории, если она сулит тебе большое приобретение территории.

Есть такие опасные ситуации, в которых надо сдаваться!»

Игра го тысячелетиями пользовалась успехом в Китае и проникла оттуда в Японию. В этой игре оба игрока стараются занять черными и белыми камешками как можно больше места на игральной доске.

Таким образом, в этой игре внимание концентрируется на решающей битве, даже при опасности оказаться слабее во второстепенных схватках или потерпеть несколько частичных поражений. Такое отношение лежит в рамках того китайского воззрения, что имеет значение не победа в каждом отдельном противостоянии, но лишь победа в целом. Стратагема № 11 поможет, согласившись на частные потери, избежать общих и в конце одержать полную победу. Здесь речь идет о том, чтобы «выбрать важнейшую из двух предпосылок и легчайшее из двух последствий». С другой стороны, предварительное взвешивание предпосылок и последствий в наше время стало очень трудным. Поэтому китайцы подчеркивают важность связи военного искусства стратагем с изучением боевых операций.

11.18. Капиталистические договоры с пролетарской государственной властью

Преимущества, достигнутые с помощью сознательной военной жертвы, переносятся, естественно, и в область дипломатии. Так, мотив жертвы звучит в следующих фразах из комментария кантонской «Наньфан жибао» за июль 1979 г. об экономическом открытии Китая для зарубежных стран:

«Чтобы в недалеком времени перестроить Китай в современное сильное социалистическое государство, мы должны заплатить определенную цену «за учение» [= «сливовое дерево»]. Но с точки зрения виднеющегося вдали будущего позволить зарубежным инвесторам получить определенную прибыль стоит».

Что касается мотива сознательной жертвы в экономической области, здесь легко найти точки соприкосновения с Лениным. Пекинская газета «Гуанмин жибао» в августе 1978 г. цитировала, независимо от официального начала курса «политики открытых дверей» (декабрь 1978 г.), следующие его строки:

«Если мы хотим товарообмена с заграницей – а мы его хотим, мы понимаем его необходимость, – наш основной интерес – возможно скорее получить из капиталистических стран те средства производства (паровозы машины, электрические аппараты), без которых восстановить нашу промышленность сколь-нибудь серьезно мы не сможем, а иногда и совсем не сможем, за недоступностью иметь для наших фабрик нужные машины. Надо подкупить капитализм сугубой прибылью [по китайской стратагеме = «сливовым деревом»]. Он получит лишнюю прибыль – бог с ней, с этой лишней прибылью, – мы [по китайской стратагеме = «персиковое дерево»] получим то основное, при помощи чего мы укрепимся, станем окончательно на ноги и экономически его победим».

(Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 110)

«Без оборудования его [восстановления хозяйства], без машин из капиталистических стран сделать этого скоро нельзя. И не жалко при этом лишней прибыли для капиталистов [= «сливовое дерево»], – лишь бы добиться [= «персиковому дереву»] этого восстановления».

(Там же. С. 136–137)

«Еще более это относится к концессиям: не производя никакой национализации, рабочее государство отдает в аренду определенные рудники, лесные участки, нефтяные промыслы иностранным капиталистам [= «сливовые деревья»], чтобы получить от них добавочное оборудование и машины, позволяющие нам [= «персиковому дереву»] ускорить восстановление советской крупной промышленности».

(Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 8)

«…Мы должны сказать, что о продаже России капиталистам нет и речи, что речь идет о концессиях, причем каждый договор о концессиях обусловлен определенным сроком, определенным соглашением и обставлен всеми гарантиями, которые тщательно продуманы».

(Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 136)

«Концессионер – это капиталист. Он ведет дело капиталистически, ради прибыли, он соглашается на договор с пролетарской властью ради получения экстренной прибыли, сверх обычной или ради получения сырья, которое иначе достать ему невозможно или крайне трудно [= «сливовые деревья»]. Советская власть [= «персиковые деревья»] получает выгоду в виде развития производительных сил, увеличения количества продуктов немедленно или в кратчайший срок».

(Ленин В. И. полн. собр. соч. Т. 43. С. 223)

«Политика открытых дверей» с ее расширением торговли с Западом казалась многим западным наблюдателям, по крайней мере сначала, чуть ли не распродажей Китая. Доброжелательные зарубежные крути испугались, что Китай может вновь потерять независимость, полученную такой дорогой ценой. Однако нельзя ли посмотреть на расцветающие все более пышным цветом китайские экономические контакты с Западом с точки зрения Стратагемы № 11? Жертвой – сливовым деревом, отданным на съедение насекомым, – здесь являются небольшая, строго рассчитанная часть китайской самостоятельности, некоторые концессии и связи с заграницей. С ее помощью получен значительно больший выигрыш – спасенное персиковое дерево: недостижимая без западной помощи модернизация Китая. Жертва в конце концов оказывается фиктивной, так как полученная прибыль явно перевешивает убытки.

Стратагема сознательных, насколько это возможно, ограниченных жертв, разумеется, влияет и на тактику китайской стороны при заключении каждого отдельного договора. Невольно вспоминается изречение Конфуция:

«Без терпимости в малом не выполнить великих планов».

Заметим, что это «малое», по отношению к которому проявляется терпимость, мало лишь с точки зрения большого Китая, но, может быть, не так уж мало для его западных партнеров.