Текст книги "Запретная Родина (СИ)"

Автор книги: Галина Мишарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

Когда мы вернулись в лагерь, никто кроме Аймана не спал. Конлет стал помогать разгружаться, и к нам подошел слегка помятый, но бодро улыбающийся Рэйд. Это был светловолосый парень среднего роста, с приятным дружелюбным лицом и растрепанными волосами. Он радостно тряс мою руку, а Алеарда обнял.

– Думал, что живым не вернусь. Спасибо вам! Здесь как в раю.

Мир действительно был прекрасный. Мы разложили плоды на песке и начали их очищать. Ойло пробовал каждого понемногу и восхищался.

– Раньше у нас росло много всего вкусного, – сказал он. – Потом, когда лес умер, есть стало нечего. Выкручивались, как могли.

– Можно попробовать ловить рыбу... – начал Эстен, но его перебил знакомый голос:

– Только не здесь, – это был Гур, – Тасула отвергает людей-хищников. Если кто-то попытается причинить зло живущим здесь зверям, рыбам или птицам – его беспощадно выкинет прочь.

– О, вон как... – смутился Эстен, – ладно.

– Разве вы не знаете, что мясо содержит губительные для человеческого тела энергии? – удивился Гур. – Тем более для путешествующих по мирам! Вам нужно научиться сохранять в себе силы, дозировать поток жизненных сил, а правильное питание духа через питание тела – залог успеха…

– Только я и ребята с Земли не едят мясо, Гур, – ответил Ойло, – остальные к нему привыкли.

– Значит, им придётся отвыкать. Конечно, если они хотят здесь остаться. Есть миры, которые спокойно относятся к людям, едящим мертвую плоть, но некоторые весьма категоричны.

– Это нетрудно, – сказал Конлет. – Мы с момента зачатия не едим ни мяса, ни рыбы. Значит, и вы сможете.

– И, кстати говоря, если ваши раненые будут есть рыбу, им станет хуже, – сказал Гур. – Видите ли, раненый человек понемногу сереет, а умирающий и вовсе становится прозрачным. Фрукты, овощи и орехи, травы и листва несут в себе яркий цвет, насыщают тело красками.

Ребята из Архъялва стали переговариваться, обсуждая услышанное, а верк подошёл к нам.

– Пойдёмте, я кое-что принёс.

И он трусцой побежал в сторону кустов. Мы с Алеардом переглянулись и пошли за ним. Обоим было одинаково интересно увидеть нечто, хранимое много лет.

Зверь подошёл к лежащему на траве свёртку, взял его в лапу и подал Алеарду.

– Он принадлежал твоему отцу. Думаю, ты знаешь, как с ним обращаться.

Алеард взял в руки свёрток, раскрыл старую, потрёпанную ткань. Это был меч, но такой, какого я прежде никогда не видела. Мужчина вынул его из ножен, и я залюбовалась. Он был сделан из какого-то невиданного металла черно-синего цвета, а по лезвию шли пурпурно-красные разводы, образующие замысловатый узор. Рукоять была длинная, позволяющая работать мечом как одной, так и двумя руками, а гарда выполнена в форме двух крыльев... Меч завораживал. Конечно, я не разбиралась в клинках как Айвор, но чувствовала, что Гур принёс непростое оружие. Да и вряд ли этот меч был всего лишь оружием.

Алеард взял его бережно, и я проморгалась, думая, что узор на лезвии заполыхал. Нет, это было не наваждение. Рисунок и правда пламенел, но медленно, едва заметно. Гур улыбнулся, подпрыгнул на задних лапах и взмахнул хвостом.

– Я так и знал! Твой отец называл его Багровый Шторм. Только истинный трог пробудит пламя, спящее внутри этого меча.

– Он тёплый, – произнес Алеард.

– Потому что живой. Он передавался из поколения в поколение в роду Тэев. Ярослав владел обеими руками одинаково хорошо, и перед смертью отдал мне один из своих клинков. Второй – Ветер Солнца – он отправил в Промежуток, и клинок, наверное, до сих пор там.

– Я видела этот меч в пещере, когда мы разговаривали. Был ли он настоящим или просто призрачной копией себя прежнего?

– Трудно сказать, – взмахнул хвостом зверь. – Но ты, Алеард, сможешь попасть в Промежуток отца, если постараешься. Правда, как это сделать, я не знаю.

– Спасибо, Гур, – тихо сказал Алеард. – Это бесценный дар. Я благодарен тебе за всё, что ты сделал для меня и моей семьи.

Верк склонил голову.

– Я счастлив, что наши пути пересеклись, Алеард. Твой отец говорил, что этот меч обладает великой силой. Что-то кроется в глубинах его рассудка. Он был выкован на Трогии – планете, откуда пришёл твой род. Он знает дорогу домой, как и ты. Когда придёт время, ты сможешь вернуться туда. Так, по крайней мере, говорил Ярослав. Он не обладал даром Творца, но ты им обладаешь – он перешел к тебе от деда. Однако в твоих дарах есть некое новое ощущение, что-то, чего я за свои тысячи лет ни разу ни в ком не чувствовал. Новые оттенки, не свойственные Создателям, которых я знал, но отлично сочетающиеся с цветом нынешнего Цикла.

– И какие же? – любопытно спросила я.

– Ежевично-фиолетовый, почти черный, и теплая, насыщенная охра.

– А почему они не свойственны? И разве у Цикла есть свой цвет?

– Каждый Цикл окрашен в определенный цвет, и они могут повторяться. Однажды был желтый – длинный и насыщенный. Был синий и голубой Цикл, был даже черный, но он оказался короче других. Но я не знал подобного нынешнему. Этот Цикл фиолетовый. Это сложный цвет, цвет перемен. Впервые за многие тысячи лет, которые я не помню этим своим телом, а знаю лишь душой, настал конец радуги. Трудно сказать, что это значит. Что насчет Алеарда… Обычно Создатели несут чистые и насыщенные цвета вроде синего, красного или желтого, но не их оттенки.

– А кто такой Хранитель, о котором ты упоминал? – спросила я.

– Это тот, кто научил вас путешествовать. Тот, кто оберегает вас, когда вы находитесь вне своего мира.

– Бури, – сказал Алеард. – Мы создали на Земле Белое пространство, а затем оно стало частью Бури. Спустя время он проснулся, Фрэйа пробудила его.

– Подождите-ка, – изумился Гур, – вы создали своего Хранителя? Но это невозможно.

– Может, его душа пришла к нам, а мы всего лишь дали тело?

– Для того, чтобы пришедшая душа Хранителя пробудилась в созданной оболочке, требуется колоссальное количество энергии! – воскликнул Гур. – Нет, просто не могу поверить в это. Погодите-ка, а сколько вас было, когда вы отправились по мирам?

– Восемнадцать, – ответил Алеард.

– Ясно. И они помогали строить его оболочку?

– Да.

– Ну а когда настал тот самый момент «рождения» Бури, сколько вас было? Все участвовали?

– Нет, только мы с Фрэйей.

– Вот так дела… – и Гур опустился на собственный хвост. – Это рушит все законы Промежутка. Просто в голове не укладывается! – пробормотал он. – Что же, значит, неспроста это фиолетовый Цикл. Не зря Создатели рождаются так редко. Ладно, ладно. Мне нужно над этим подумать. Вы не против, если я прогуляюсь?

– Конечно, нет, – ответил Алеард.

Верк неспешно пошёл в сторону скал. Алеард какое-то время смотрел ему вслед, потом повернулся ко мне.

– Столько всего произошло. Чувствую, долго он бродить будет…

Решено было немного отдохнуть, и ребята завели разговор о дарах. Выучить названия способностей оказалось несложно, хотя носителей некоторых даров я ни разу не встречала за Промежутком.

– Всё-таки не могу понять, как дар приходит к человеку? Выбираешь ли ты его сам, или от тебя ничего не зависит? Эти способности – как ощутить их в себе? – спросил Рэйд.

– Ты ощутишь свой дар, когда придёт время, – ответил Кристиан. – Его нужно просто чувствовать. Не знаю, возможно, ты делаешь выбор задолго до рождения.

– И когда ты впервые понял, что обладаешь даром?

– Я ощущал его ещё на Земле, на своей родной планете. Но только когда впервые переместился, понял его истинную суть. Бури, наш Хранитель, говорил, что дар открывается при первом прохождении через Промежуток.

– Тогда у меня другой вопрос, – сказал Рэйд. – Вот ты говоришь, что давно путешествуешь, и остальные ребята с вашей планеты не один год по мирам скачут. А как насчёт времени? Если оно искажается в реальностях, есть ли какая-то постоянная? Ты стареешь в мирах, как и в своём родном мире? Или что?

– Когда ты бродишь по мирам, ты не стареешь, – ответил Кристиан. – Можешь хоть вечно скитаться, и будешь свеж, юн и прекрасен.

Ребята рассмеялись.

– Но внутри себя ты изменишься ровно на то количество лет, что накатал... то ест набродил по мирам. Ты можешь «стареть» только в своём родном мире. Да и то, старость – понятие относительное. Я бы назвал это скорее «зрелостью». Сколько ты планируешь прожить? – весело спросил штурман.

– Ты говоришь так, будто у нас есть выбор, – отозвался Рэйд.

– Выбор есть всегда. У нас в основном живут в одном теле лет по двести. Потом просто покидают его, – сказал Кристиан.

– Ну вы даёте! – обалдел Крок. – Двести лет?! Да у нас до ста дожить – рекорд. И то столетний человек – дряхлая развалина, одной ногой уже в могиле.

– Это потому что вы верите в смерть, – подал голос Конлет. – Для нас смерть – продолжение жизни. Умирает только тело, душа бессмертна. К тому же тело подчинено разуму и чувствам. Если ты не хочешь умирать, кто ж тебя заставит это сделать раньше времени?

– Ну да, – проворчала Альба, – только если не убьют... Да и болезни там всякие...

– Даже если убьют, – сказал Конлет, – всё равно мысль твоя просто уснёт и душа вернётся. Конечно, если перед смертью не думать о смерти.

– Как же при такой продолжительности жизни вы умещаетесь на своей планете? – спросила Альба.

– А кто сказал, что мы освоили только одну планету? – улыбнулся Кристиан.

Я вспомнила свою знакомую, которая жила на Луне. Лично меня иные планеты Солнечной системы почему-то не привлекали. Я хотела для начала лучше узнать Землю, но так вышло, что отправиться на Луну или Марс не успела. Открылся иной путь к неизведанному, и он оказался предпочтительнее.

– Это для нас ново и необычно, – подал голос Айман. – В нашем мире всё иначе.

– То есть ты застываешь в том возрасте, в котором начал бродить? – уточнил Крок.

– Верно. Но только внешне. Да и то, не могу вам точно сказать, так ли это... – ответил Кристиан задумчиво.

– А помолодеть никак не получится? – усмехнулся Айман.

Мы рассмеялись.

– Не знаю, – ответил Кристиан, – я не пробовал.

– А я думал о цивилизациях, – задумчиво сказал Крок. – Великих цивилизациях. У нас говорили, что они обладали огромной силой и мы, нынешние, – лишь осколок их величия.

– Глупости, – подал голос Конлет. – Дело не в дарах, коими владеет бродяга, а в сущности человеческого создания, построенной на противоположностях. Извергай ты огонь или твори металл, видь будущее или прошлое, какая разница, если у тебя нет чувств, дарованных абсолютно всем с рождения? Да и представь, во что бы превратился мир, где все обладают сильными способностями? Особенно мир, не нашедший баланса. Войны бы не утихали.

– Так может мир и открывал в людях таланты только после того, как те показывали себя достойными? – предположил Крок.

– Или великие цивилизации потому и канули в прошлое, что уничтожили сами себя, – сказал Конлет.

– Это очень интересная тема, – проворчала Нора, – но когда мы вернёмся домой?

– Сейчас там опасно, – сказал Айман. – Арон умеет чертить невидимые границы, и каждый, кто затронет прозрачную нить, будет помечен его чарами. Не хочу рисковать вами.

Я знала, что кому-то всё-таки придётся сходить в Архъялв, найти уцелевших и переправить их сюда. Алеард словно прочитал мои мысли.

– Айман, ребята не могут ждать так долго. Граница может ослабнуть за день или за неделю. Люди Арона схватят многих бродяг за это время… Рэйд едва не погиб, и жертв может быть ещё много. Нам нужно вернуться. Думаю, вместе с Крисом и Ойло, при поддержке Фрэйи мы справимся с нитями.

Я понятия не имела, о чем речь, и насколько опасны эти штуковины, но кивнула.

– Согласен. Идем, – кивнул Кристиан.

– С радостью, – отозвался Ойло. – Я сыт и полон сил.

– И где мы их будем размещать? – спросила Нора. – Сами на земле спим и укрываемся листвой.

Девушка преувеличивала – с корабля принесли и одеяла, и спальники, к тому же Альба создала удобные палатки.

– Сестра, ты можешь сделать нам дом? – улыбнулся Айман. – Крепость для белых бродяг. Полагаю, Архъялв более не безопасен, и Тасула отлично подойдет для нового штаба.

– Да, брат, если мне кто-нибудь поможет. С воображением всегда были проблемы, и я произвожу на свет унылые архитектурные формы.

Ребята молчали. То ли не было сил, то ли просто не хотели. Мы с Алеардом переглянулись, и я сказала:

– Можем помочь. Если нужно, я могу мысленно нарисовать что-то.

– Замечательно! – улыбнулась Альба. – Пойдемте, поищем место.

Я была рада отвлечься от мыслей о предстоящей бойне с темными бродягами, к тому же никогда прежде не создавала что-то с Исполнителем. Или моя память снова ошибалась? Мы прошли по берегу, поднялись и спустились несколько раз, и тут мне в голову пришла странная идея.

– А что, если сделать дом внутри скалы?

– Ого! – воскликнула Альба. – Ничего себе предложение. До такого я бы точно не додумалась! Молодчина.

Я откашлялась.

– Ничего особенного, просто как-то видела сон о подобном жилище.

– Два этажа на вершине скалы, остальные внизу, – принялась рассуждать женщина. – Проделаю окна-двери в камне, чтобы было больше света. Подняться наверх можно будет в лифте или по внешней лестнице. Вы любите синий цвет?

– Угу, – отозвался Алеард. Он тихонько поглаживал мои волосы.

– Фрэйа, как тебе водная гамма – индиго, лазурь, песок и перламутр?

– А говорила, что не умеешь создавать красоту, – хмыкнула я. – Мне нравится. Мне кажется самым важным подумать над тем, как сделать всё экологичным. Можно бассейн на крыше и небольшой сад… Хотя океан рядом, иногда хочется просто полежать на камне вдали от посторонних глаз.

Алеард сжал мою руку.

– А что, если в каждой комнате сделать свой небольшой мирок – с бассейном на свежем воздухе, растениями, спальней и кухней?

– Классно! – воскликнула я, чувствуя, как в сердце что-то приятно тренькнуло. – И обязательно совместные гостиную, кухню и веранду, широкие балконы с металлическими ограждениями, смотровую площадку на вершине…

– Вертолетную, – широко улыбнулся Алеард. – Сделай что-то летучее, как будет время. Думаю, техника, если она не гадит, нам пригодится.

– Ребят, вы просто умницы! – и Альба обрадовано нас обоих обняла. – Мне не терпится приступить. Интерьер можно наладить потом, но сделать обычные деревянные кровати и прочую  мебель я могу быстро и без проблем.

– Справишься со скалами? – спросил Алеард.

– Мне нужен кто-то со стихией Камня. Наверняка это поможет. И я не буду губить пейзаж, а постараюсь улучшить его, сделать дом и природу едиными.

– Гармония во всем, – сказал Алеард. – Слова твоего брата. Прислать к тебе Эстена или Конлета?

– Непременно. Мысли чешутся начать! – и Альба потерла ладони и выпрямилась. – Вы прямо сейчас пойдете в Архъялв?

– Да, – кивнул Алеард. – Это необходимо.

– Тогда не беспокойтесь, по возвращении вас будет ждать прекрасный дом и теплая постель.

Глава 9

Пока Конлет и Нора, успевшие сдружиться, обыскивали одну из квартир возле парка, мы с Алеардом, Кристианом и Ойло должны были осмотреть остатки штаба и побывать в квартире у реки. В лаборатории остались только ребята, которые ещё неважно себя чувствовали, в том числе Айман. Всё-таки Алеард был не Целителем, он не мог вылечить их до конца, только облегчал боль.

На сей раз никто не мог подсказать нам, где искать уцелевших. Если они вообще остались в этом мире, не ушли за Промежуток. Нити, о которых говорил Айман, для меня были  ощутимы и неприятны. Остальные их почти не чувствовали и не видели, но я различала четкий черный след, идущий прямо сквозь пространство.

– Это метка, – пояснил Алеард. – Хорошо, что ты её видишь. Говори, чтобы мы не касались, тогда Арон не сможет проследить наш путь.

– Он способен любой мир вот так пометить?

– Не знаю. К сожалению, я о его дарах многого не ведаю, – нахмурился Алеард. – Поэтому прошу вас, будьте начеку. Стоит держаться подальше от толпы, если это возможно.

– Агенты среди людей разных кругов, – вздохнул Ойло. – И нас уж точно вычислят сразу.

– Зря мы переодевались, да? – хмыкнул Крис. – Альба так старалась создать уродливую одежду!

– Нас выдают энергии, – пояснил Алеард. – Их под штанами не спрячешь.

Мы рассмеялись. Из Промежутка удалось попасть в кусты на берегу, а оттуда мы быстро дошли до круглого дома, куда всего несколько дней назад привел меня Алеард.

– Прежде мне казалось, что мы справимся с любой напастью, – пробормотала я, увидев, какое запустение царит в квартире. – Но этот Арон, будь он неладен, разрушил все планы! Почему нельзя просто жить и любить?

– И дружить, – подхватил Ойло. – У него нет друзей, Фрэйа. Ты же слышала, что он болтал о любви. Он боится быть зависимым от людей, нести ответственность.

– Но власть – в любом случае ответственность, – сказал Кристиан. – Или он хочет пожинать плоды, не поливая и не рыхля почву?

– В его мысли мы не проникнем, в сердце – тем более, – ответил Алеард. – Понять человека, который готов испачкать отрицательной энергией мир, только чтобы поймать якобы врагов – сложно.

Мы принялись осматривать квартиру, и стало ясно, что здесь кто-то копался. В шкафу был бардак, в холодильнике – только кусок старого сыра. Крупы перевернуты и рассыпаны по полкам, шторы испачканы.

– Хорошая была берлога, – вздохнул Ойло, – уютная. Уже и здесь похозяйничали…

– Может, не всё так плохо, – произнесла я задумчиво. – Если Первый оккупировал город, ещё не значит, что это навсегда. Я хотела бы сохранить эту квартиру. Для других ребят. Она хорошая.

Алеард улыбнулся, поцеловал меня в лоб.

– Я всё понимаю, малышка, – сказал он, – ты права.

– Нам ли удирать, поджав хвосты! – поддержал меня Ойло. – Найдём Первого и покажем ему Кузькину мать!

Мы рассмеялись.

– Ты откуда таких выражений набрался? – спросила я.

– Алеард научил, – ответил парень.

– Не может быть, – улыбнулся Кристиан. – Алеард никогда так не говорит.

– Он и не говорит, – отозвался Ойло весело, – зато я теперь говорю.

Мы снова рассмеялись, когда внезапно входная дверь щелкнула.

Ойло кубарем закатился под кровать, Кристиан спрятался между стеной и спинкой кресла, а мы с Алеардом с трудом влезли в шкаф. И замерли. Я обрадовано подумала о том, что мы ничем не выдали себя: обувь всё ещё была на нас, вещи мы не перемещали, да и замок на двери просто захлопывался.

– Они не вернутся, не ссы, – сказал незнакомый голос. – Первый дал Айману понять, что тот здесь нежеланный гость. Старик наверняка уже откинул копыта, а если нет – он вскоре сдастся. Этот мир уже наш. Пройдет время – и пометим другие. Возможно, среди них будут Изначальные.

– Я так не думаю. С Айманом Открывшие путь.

– Ты что, веришь в эти россказни?

– Видел их своими глазами. Встань ты перед Фениксом или этим... штурманом – в штаны бы наложил.

Я насторожилась. Откуда они знали, как называется дар Кристиана? Мог ли кто-то древний вроде Гура рассказать им? Или они говорили с Промежутком?

– Они не вернутся.

– Придут обязательно, – ответил женский голос. Это была Азана. – Чтобы найти своих друзей.

– А искать-то больше некого, – хихикнул голос. – Тю-тю!

– Идиот! – жестко ответила девушка. – Айман так это дело не оставит. И не болтай с кем ни попадая о планах Первого, иначе сам отправишься в низшие миры.

– Не психуй, детка. Никого они не тронут. Они же хо-ро-шие... – протянул парень. – Такие же белые и пушистые, как котята.

– Заткни хлебало, Бар, ты ошибаешься. Азана права. Нужно поскорее отыскать всех, кто прячется, и доделать начатое. Чтобы ни одного свободного «белого» а Архъялв не осталось. Так приказал Первый.

– Они хорошо умеют скрываться. И кто поручится, что они не смотались отсюда в другой мир?

– Не смотались, будь уверен. Они ждут, когда вернётся Айман. Глупая преданность их подведёт.

Никто из нас не двинулся с места.

– Хорошо, – произнёс голос, – и где эти соскрёбыши могут прятаться?

– У меня есть несколько предположений. Во-первых, это горелый штаб. Место, конечно, небезопасное, но лес вокруг него вполне подходит для того, чтобы отсидеться. Во-вторых, тот заброшенный завод на востоке. И третье: заповедник Милтона. Там много пустующих домов. Ну и сам город надо прошерстить.

– Займёмся этим, когда поедим, – сказала Азана. – Не зря же столько накупили.

– А, может, в спальню? – игриво предложил парень.

– Отвали, Бар, – огрызнулась девушка.

Я поглядела в щёлку и увидела, как Ойло змеёй выполз из-под кровати и тихо прильнул в двери. Кристиан также бесшумно подошёл к нему. Не дыша, мы медленно открыли дверь шкафа и тоже вылезли. Ойло кивнул в сторону ушедших, но Алеард покачал головой.

– В Промежуток и сразу в штаб? – спросил Кристиан шёпотом.

– Угу, – ответила я, – их нужно опередить.

Туман сомкнулся над головами мгновенно, а когда мы миновали Промежуток Криса, оказались возле причалов. Деревянная хибара была чёрной.

– Туда опасно лезть, – сказал Ойло. – Думаете, кто-то решился?

– В любом случае надо проверить, – ответил Алеард.

– Я схожу, – кивнул трог.

Мы не возражали. Ойло в любом случае не стал бы рисковать бездумно. Он вернулся спустя пятнадцать минут.

– Никого.

– Куда теперь? – спросила я.

– На завод? – предложил Кристиан, и все согласились.

Никто из нас не знал, где точно находится это место. После очередного перемещения мы плутали по окраинам около часа.

– Нужно было взять с собой Рэйда или Эстена, – пробурчал Ойло, – а то ходим здесь, как слепые.

– Вот и подскажи нам, – улыбнулся Кристиан.

– Ха! – ответил трог. – Я по заказу в будущее не гляжу.

Впереди показался ржавый забор. Мы нашли дыру, пролезли внутрь и увидели невдалеке огромное здание. Без сомнений, это был завод.

– Зловещее местечко! – сказал Ойло.

– Мы их здесь несколько часов искать будем, – произнёс Кристиан.

– Да ладно тебе, – махнул рукой трог. – Заходим внутрь и орём во всё горло. Кому надо, тот откликнется.

– Ну да! – хмыкнул штурман. – Кстати, ты помнишь, что обещал сочинить оду о наших похождениях?

– Действительно? – изумился трог. – У меня провалы в памяти, – и смешно почесал в затылке.

– Ну так что? – улыбнулся Крис. – Побалуешь нас поэзией?

– Хм... Ладненько. – Ойло задумался всего на мгновение, а потом торжественно продекламировал:

Их было четверо ребят:

отважных, словно ветер.

Из них одна была как сон,

прекрасней всех на свете.

Другой был воин и добряк,

он создавал рассветы.

А третий был – ни то, ни сё,

зато он был поэтом!

Ещё один умел мечтать,

и воплощать мечтанья.

Они дружили – вот и всё!

Конец повествованию.

Мы рассмеялись и наградили «поэта» аплодисментами.

– Слушай, я и не думал, что в тебе такой талант сокрыт! – искренне восхитился Кристиан.

– Молодец! – Алеард улыбнулся и слегка пихнул трога в бок. В ответ парень со всей дури толкнул его в плечо – и мужчина отлетел к ближайшей стене. За это я толкнула Ойло, а Кристиан толкнул меня. В конце концов мы так разошлись, что чуть не сбросили Алеарда – зачинщика – с лестницы.

– Хорошо дурачиться, – сказал Кристиан. – Знаете, когда я услышал ваш зов, думал, приду, попьем чайку на крыльце, погуляем по дивным местам… Мир и покой, простые радости для друзей. Фиг с два. Какой-то говнюк портит миры, калечит людей, устраивает козни бродягам. Таким уж точно место если не в Пропасти, то в мире близком к ней.

– Это обидно, – кивнула я. – Я вот не видела Ойло долгие годы, забыла Алеарда и тебя, вообще всех… И, встретив, не смогла даже толком обнять, наговориться, отпраздновать!

– Звездануть бы Арона по лбу! – подхватил Ойло. – Чтобы перестал портить людям жизнь. Чего он на Аймана взъелся?

– Он ведь объяснял – хочет владеть миром, – напомнил Алеард. – Айман ему мешает со своими добрыми намерениями… А если честно, это противостояние меня сердит. Я по вам по всем жутко соскучился. Хочется бросить борьбу и просто жить.

Мы почти одновременно с ним вздохнули, а Ойло и Крис переглянулись. Я предполагала, о чем ребята думают, и смутилась.

– Ничего. Всё уладим и сможем вместе посетить какой-нибудь красивый мир. А?

– Хорошее предложение, – кивнул Крис.

– Замечательное, – широко улыбнулся Ойло.

– Так и поступим, – сказал Алеард.

Мы двинулись вперед, стараясь как можно сильнее шуметь. Скорее всего, Азана и её товарищи ещё ели, значит, у нас было достаточно времени, чтобы найти ребят. Если, конечно, они здесь действительно прятались.

– Эй! Народ! Выходите! – закричал Ойло. – Это мы!

Ему ответило густое звонкое эхо.

– Здание огромное, – повторил Кристиан, – кричи громче!

– Иди в баню! – весело ответил трог.

Мы проникли в самую глубь завода, где среди зловещих механизмов прятались черные тени. Кричать не пришлось – из мрака выступила знакомая фигура.

– Неужели вы?

Это был Ого, и с ним Крыс, Люк, Акир и две похожие друг на друга девушки, наверное, сестры. Мы познакомили их с Кристианом и коротко поведали о случившемся.

– Я переброшу вас к Айману, – сказал штурман. – Скоро вернусь, ребят.

– Мы подождём здесь, – кивнул Алеард.

Прошло минут десять, и за это время Ойло успел засмешить нас до боли в животе. Он изображал жадного торговца с Аргона, с которым однажды повстречался на пути домой. Трог так изумительно пародировал его походку, голос, выражение лица и осанку, что мы смеялись как сумасшедшие. Я никогда не слышала, чтобы Алеард так хохотал, да и собственный голос казался неестественно громким. Кристиан вернулся в тот момент, когда Ойло показывал, как толстяк ездит верхом. Вместо лошади парень использовал трубу, которая к тому же шаталась и скрипела. Алеард не поднимал головы, а я валялась на полу, согнувшись пополам. Иногда хохочешь так, что начинает ныть живот. Когда появился штурман с Конлетом и Норой, трог как раз слез с трубы. Кристиан поглядел на него, хитро прищурившись.

– Ты что с ними сделал?

– Ничего, – серьёзно ответил Ойло.

Алеард утёр глаза.

– Ладно, идём, «Ничего»!

– Кристиан сказал нам о заповеднике Милтона. Я знаю, где это, – сказала Нора.

Я была в хорошем настроении и не сразу сообразила, что голос её звучит холодно и раздраженно. Наш смех девушке явно не нравился. Странно.

– Долго туда ехать? – уточнил Конлет.

– На метро быстрее всего, – ответила она. – Отсюда дойдем пешком до загородной станции.

Что мы и сделали. Болтать не хотелось – Нора явно была не в настроении что-либо обсуждать. Её взглядов хватило, чтобы воцарилось молчание. Я её понимала – родной мир девушки захватил недобрый бродяга, а ей к тому же пришлось заигрывать с ним на празднике. И пока что мы ничего не могли с этим поделать. Про черный след тот же Айман почти ничего не знал, а Алеард ощущал только на уровне энергий. Я видела темноту, но не знала, как её стереть.

– Изучить, – сказал Крис. – Осторожно. А уже потом решать, что важнее – тратить силы и убирать или оставить как есть.

– Мало ли, – кивнул Ойло, – вдруг повредим мир.

В метро было полно народу. Я-то думала, что за городом толкучки не будет, но ошиблась. Кажется, здесь было даже больше пассажиров, чем в центре. Мы еле впихнулись внутрь, и Ойло шутливо выпучил глаза.

– Я, конечно, худой, но не настолько! Верните, пожалуйста, мою ногу, – весело обратился он к какой-то сильно накрашенной даме. Она не поняла юмора и нахмурила тонкие как нити брови. Ойло протиснулся в уголок и встал рядом со мной. – Эта женщина меня пугает, – сказал он, улыбаясь во весь рот. – Вот ведь... дождь им в штаны! – прошептал он. – Чего они на нас так пялятся?!

– Потому что мы выделяемся из толпы, – ответил Кристиан. – К сожалению. Терпи, дружище.

Ойло понимающе кивнул, забавно шмыгнул носом, и, совершенно не стесняясь, стал разглядывать людей, которые глядели на него. Я тихо хихикала, видя, как пассажиры по очереди опускают головы, отводят глаза. У трога был сильный, яркий и пристальный взгляд.

Алеард стоял позади, рука лежала на моём животе, пальцы едва ощутимо скользили по ткани, и я покрывалась тихими мурашками. Что бы нам ни предстояло, он был рядом.

Спустя десять минут от нечего делать я решила попробовать поговорить с ребятами мысленно. Конечно, существовала так называемая этика мысленных разговоров. Было незыблемое правило: не говорить о человеке плохо за его спиной.

Я начала с Алеарда. «Ты меня слышишь?» – спросила я. Его пальцы чуть сжались. «Слышу, малышка». «Ойло, – позвала я, – давай поболтаем!» Трог поглядел на меня, прищурившись, но ни слова вслух не сказал. «Фрэйа! – произнёс он. – Странно...» Я улыбнулась. «Ребят, – отозвался Кристиан, – вы ловко придумали!» «Если бы мы начали болтать вслух о перемещениях, это было бы странно, – сказала я. – Поэтому лучше так». «Откуда я знаю, как это делать?» – спросил Ойло. «Каждый человек знает, но не каждый способен так быстро начать», – ответил Алеард. «Забавное ощущение!» – усмехнулся трог. «Если не напрягаться – многое получится с первого раза», – сказал Алеард.  «О, я расслаблен как никогда, – отозвался Ойло. – В отличие от Норы». «Ей трудно, – вздохнул Кристиан. – Представьте, если бы к нам на Землю такой Арон приперся!». «Не хотелось бы», – сказала я. «Поэтому мы не бросим Архъялв», – кивнул Алеард.

Какое-то время все молчали. Я смотрела на Нору, но потом, ощутив странные токи, перевела взгляд на Конлета. Он испытывал некие важные чувства, но я не стала определять их. Удивительно было столь ясно видеть намерения другого человека. Удивительно – и непривычно. А еще это смущало. Я поспешила снова завести разговор.

«Кстати о напряжении. Когда Яна, моя двоюродная сестра, полюбила своего будущего супруга, она долго не решалась ему признаться. Ей было девятнадцать тогда, ему двадцать четыре. Она мучилась несколько недель, скрывала чувства в ущерб сну и еде. Похудела, осунулась… Боялась, что он не ответит ей взаимностью. В итоге разревелась на празднике, увидев, как Артем танцует с другой. Убежала в горы, засела в чаще наедине с горем. А я всё видела и не придумала ничего лучше, чем сказать Артему, – я смущенно улыбнулась. – Он тотчас пошел Яну искать, и нашел удивительно быстро. Говорил потом, что любовь не спрячешь. Оказывается, думал, что у неё есть ухажер – парень из соседней усадьбы. Так и выяснилось, что они оба друг к другу тянулись, ошибаясь в догадках и предположениях. Яна считала, что он для неё слишком хорош, Артем был расстроен, что она принадлежит другому. Кстати говоря, этот другой приложил максимум усилий, чтобы Яны добиться, но сердцу не прикажешь… Наверное, не стоило вмешиваться, всё бы решилось постепенно, но я не жалею, ведь с тех пор они вместе и очень любят друг друга». «По-моему, ты поступила правильно, Фрэйа, – сказал Кристиан. – Иногда людей нужно подтолкнуть друг к другу, помочь им разобраться в ситуации. И награда велика – счастье для двоих…». Мы понимающе переглянулись. «Вы меня простите, – улыбаясь, сказал трог, – но я опять вспомнил аргонцев. Это народ из моего мира, занимающий большую часть материка, – пояснил он Кристиану. – Знаете, что они делают, когда собираются жениться?» «Откуда бы?» – хмыкнул штурман. «Значит, сейчас узнаете. Когда мужчина на Аргоне влюбляется, он должен обойти всю родню невесты (это правда!) и попросить у них разрешения на супружество! У всех – от мала до велика. Нет, вы что-нибудь глупее себе можете представить?! И если каждый им разрешил (а традиция предписывает всячески жениха унижать, так что он, бедняга, по нескольку раз с подарками туда-сюда мотается), новобрачные приходят с дарами к Безликому Богу и – внимание, барабанная дробь! – просят его не гневаться на них за то, что они полюбили друг друга больше, чем Его – великого и могучего Властителя Судеб! Да-да, так и называют. Кстати говоря, у него много смешных прозвищ. К примеру, Наследник Тверди или Кроитель Небес. Тоже мне, выдумщики! Могли бы за столько лет решить, что он всё-таки делает – заведует землей или приглядывает за небом. Хапуга!..».