Текст книги "Запретная Родина (СИ)"
Автор книги: Галина Мишарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)
– На что, малышка?
– Карина, – сказала я, и Алеард понимающе улыбнулся.
– Ясно. Она – патологическая чистюля.
– Именно! Ненавидит, когда я сижу на стуле, поджав под себя ноги, терпеть не может, когда человек ест жадно или поспешно, а если находит под столом крошки, сердится, словно там тонны мусора гниют.
Его смех отвлек меня от мыслей о доме.
– Когда-нибудь мы придем к тебе домой, малышка, и я нарочно извозюкаюсь как можно сильней, чтобы с бороды еда свисала. Очень уж хочется поглядеть, как твоя сестра станет отчитывать меня за неряшливость.
– Алеард, я…
– Не преувеличиваешь. Знаю. Карина и правда такая. Здесь поможет только одно средство – любовь к человеку, который не соответствует её гигиеническим стандартам. Вот уж тогда она простит ему и крошки, и закидывание ног, и прочие привычки.
И он мягко провел пальцем по моей нижней губе, собирая остатки ягодной начинки.
– Ты – моя вкусность, Алеард, – прошептала я, чувствуя след его прикосновения в сердце. – Прежде я бродила как во сне, толком не ощущая голода и холода. Ты не снился мне. – Я протолкнула комок в горле и продолжила: – Но я всё равно знала, что ты живешь где-то за границей миров.
– Я видел тебя во сне, Фрэйа, и сон был как память, которую я сам разрушил. Это трудные воспоминания, потому что я ощущаю Пропасть за своей спиной, если тебя нет рядом. Словно часть меня умирает. Но я хочу жить тобой.
Он потянулся и тронул губами мою щёку. Я прикрыла глаза, блаженно вздохнула, и он поцеловал меня ещё раз. Воспользовавшись моментом, я повернулась и нашла его губы. Алеард улыбнулся.
– Знаю, Фрэйа, – сказал он, взяв меня за подбородок, – сам хочу того же. У тебя губы будут болеть. Потерпи, малышка, – но он всё-таки поцеловал меня ещё раз.
– Я не хочу терпеть. М-м-м! – вырвалось у меня – Алеард чувствительно прикусил мою нижнюю губу. Я смутилась, почувствовав, как он неистово ласкает ртом мою шею и щёки. Нежная, вкрадчивая ласка переходила в страстную жадность.
– Снова это платье, – пробормотал он, и руки скользнули к моим голым коленям, поднялись выше. – Ты такая тёплая, Фрэйа, приятно тёплая. Живая, – он положил ладони мне на плечи, повернул к себе, и я не успела ничего понять, как оказалась у него на коленях.
– У тебя превосходный аппетит и это отлично. Значит, скоро восстановишь силы. Они тебе понадобятся.
– Для чего, Алеард? – сипло спросила я.
– Для всего самого хорошего, – ответил он.
Когда мы закончили ужинать, часы показывали полдвенадцатого. Алеард ненадолго скрылся в ванной, и я успела причесаться. Потом разделась до белья и присела на кресло у подножия кровати. В голове было пусто, в груди гулко, а в теле жарко. Алеард вернулся и полез в шкаф за постельным бельем. Я помогла ему расправить простынь и надеть наволочки.
– А где же ты спал?
– На диване, – отозвался он. – Одному в этой кровати всё равно что с пустотой в обнимку засыпать.
Я сглотнула.
– Мы ляжем вместе?
Он посмотрел на меня, и взгляд был подобен поцелую.
– Конечно.
Я едва не заплакала от счастья. Мне казалось, что стоит закрыть глаза и всё вернётся обратно – круговорот бесконечных путешествий, ослепительные миры, где нет его…
Алеард выключил свет, и какое-то время я не могла ничего различить. Приятная темнота, больше она меня не пугала. Я пересела на край кровати. Постель была низкой, короткие квадратные ножки поднимали матрас всего-то сантиметров на десять над полом. Я не знала, куда себя деть, и взволнованно теребила пальцами уголок пододеяльника. Сейчас мы будем вместе спать. Сейчас. Он, наверное, обнимет меня, и ночь пройдет незаметно – счастливая и полная покоя. Я думала об этом и медленно погружалась в блаженное оцепенение.
Алеард стал раздеваться, я слышала шорох одежды и его дыхание. Внутри меня, где-то возле солнечного сплетения, дрожало нечто живое и трепетное. Постепенно оно опускалось всё ниже и, наконец, остановилось в животе. Чувства переполняли тело плотным горячим сгустком. Алеард опустился на колени и мягко взял меня за плечи.
– Наконец-то она наша, – сказал он.
– Кто? – прошептала я, накрывая его пальцы ладонями.
– Ночь, – ответил Алеард и склонился, касаясь моих губ.
Мой мужчина. Эти два слова ощущались на губах вместе с поцелуем. Я чуть не заплакала, чувствуя его решительную близость, и неумело ответила на поцелуй, но Алеард быстро прервал его. Он поднялся, подхватывая меня, и положил под одеяло. Затем лёг рядом, сильной рукой притянул к себе и крепко обнял. Я неуверенно прижалась к нему грудью.
– Не бойся, Фрэйа, – сказал Алеард тихо. – Ложись, как тебе удобно.
Я подняла ногу и не знала теперь, куда её деть. Глупо как! Лучше бы вообще не поднимала. Алеард поймал моё бедро и решительно положил к себе на живот. Горячей ладонью провёл по ноге, и пальцы замерли на моей голой пояснице. Дышалось с трудом, внизу живота пульсировало второе сердце.
– Удобно? – спросил он.
– Да, – отозвалась я.
Было так знакомо и сладостно ощущать его тело. Я вымоталась за день, глаза закрылись сами собой. Я боролась с усталостью, надеясь, что удастся растянуть наслаждение, но всё-таки вырубилась. Еще почувствовала теплые губы на щеке и провалилась в глубокий и здоровый сон, которого давно не знала.
Утром я обнаружила, что осталась дома одна. На столе была записка: «Скоро вернусь». Скоро – это когда? Я успела снова испугаться. А если что-то пойдет не так? Где мне искать его в этом огромном городе? Пришлось убедить себя в том, что память больше не ускользнет, и чтобы отвлечься, я осмотрела квартиру. Длинный широкий балкон тянулся вдоль всех комнат и с него открывался великолепный вид на реку и далекие холмы. На противоположном берегу не было построек, и я любовалась водой, сверкающей в солнечном свете. Всегда любила это золотое полотно, что трепетало от ветра и мирно дремало в тихую погоду.
Было спокойно, и тревоги отступили. Я будто слышала успокаивающий голос Алеарда внутри себя. Он помогал мне принять предстоящие испытания. Я знала, что он ушел неспроста, и знала также, что он вернется с новостями. Какие они будут? Пока что больше всего меня волновали те люди на темной машине. Сосредоточившись на мыслях о грядущем, я приоткрыла занавесь прошлого.
Я увидела Алеарда на согретой солнцем широкой террасе. Он сидел на ступеньках, зажмурившись от ярких лучей, и улыбался. Светлая рубашка была распахнута, ноги босые, волосы растрепаны… Это был совсем другой Алеард: веселый, сонный и счастливый. Ухватиться за яркое видение не получилось, оно стремительно сменилось другим: странная я выбегала из какого-то здания, за мной гнался мужчина. Я запрыгнула на чудную штуковину верхом и помчалась прочь… летун? Нет, дальше вспоминать не хотелось. Идти за красивым парящим механизмом значило обрести страшную боль… Шумный летний лес оборвал тяжелые мысли. Мы с молодым парнем ехали на огромном сером коне и орали, как безумные, на всю округу... Видение изменилось: звездное небо над головой, знакомое и прекрасное, и светится в этом небе фиолетовым шаром планета, а чуть подальше ещё одна, розовато-малиновая, и их свет наполняет окружающее пространство магией. Вдалеке дом, и я откуда-то знаю: это наш дом. Горят приветливой и радостной жизнью окна, и льется их золотисто-серебряный свет на лоснящуюся высокую траву, на кусты уснувших роз, густо цветущих белыми бутонами. Я разволновалась, захотела увидеть больше, и видение распалось. Почему прекрасное зыбко, почему его так нелегко удержать, в то время как страхи и боль стремительны и упрямы?
Голова разболелась, но я не дала ей послабления, продолжая усиленно думать. И увидела людей, мужчин и женщин, и поразительное, огромное создание, сияющую серебряную птицу, парящую в вышине… Гроза. Шторм. Вьюга. Метель, может быть? Шквал? Нет, все не то. Глаза почти вылезли из орбит, и мне пришлось сдаться. Я отдышалась, походила по балкону, и заметила стоящую в уголке гитару. Как давно я не создавала музыку, не пела о том, что в сердце! Однако как бы мне ни хотелось коснуться тонких серебряных струн, взять гитару я не посмела.
На балконе было несколько форточек, и два окна открывались как двери – нараспашку. Шагнул – и плюхнулся прямо в воду… Я подумала, что детей на балкон уж точно пускать не стоит.
На дереве вдалеке каркала ворона. Увидев меня, она заинтересовалась и зачем-то подлетела ближе, садясь на козырек. Никогда бы не подумала, что вороны столь любопытны! Птица внимательно рассматривала меня, и я зачем-то болтала ей всякую чепуху.
Через несколько минут, вдоволь наговорившись ни о чем, мы завершили общение. Птица улетела к лесу, а я присела в проеме, свесив вниз ноги. Почему-то не было страшно, наоборот, я чувствовала себя в безопасности. Ветер играл с волосами, забирался тонкими пальцами под майку, щекотал пятки. В отличие от вороньего карканья, его голос я понимала. Возможно, так ощущалась сама свобода.
Я крепко задумалась и не сразу заметила стоящего сзади Алеард. Вздрогнула, когда он весело покашлял, и прыгнула к нему в объятья, чувствуя, как рассыпались по телу мурашки. Это была великая награда всем моим чувствам: снова услышать радостный смех любимого человека.
– Алеард!
– Доброе утро, малышка!
Он не сводил с меня глаз, и рук не отнял. Мы на какое-то время перестали воспринимать окружающий мир, только пристально смотрели в глаза друг другу. Мне всегда нравилось вглядываться в лица людей, тем более смотреть на любимое, почти забытое и прекрасное лицо. Сразу не увидишь мельчайшие черточки, не заметишь все выражения глаз, движение бровей и губ, не учуешь тонкие запахи, не уловишь теплоты дыхания и те мгновения, когда они соединяются в одно…
Алеард мягко улыбнулся.
– Завтракала?
– Нет, тебя ждала. Ты рано ушел?
– Угу. В Архъялв есть человек, что пригрел бродяг под надежным крылом. Его зовут Айман, и я помогаю ему.
– Конечно, он тоже бродяга?
– Тихий бродяга, – усмехнулся Алеард. – Касался Промежутка, однако путешествовал мало. Он знает куда меньше нас, но преследует благую цель, и я делюсь с ним знаниями, которые могут оказаться полезны. Иногда приходиться уходить внезапно.
– А те, которые меня хотели забрать?
– Они полагают, что, похищая путешественников, смогут захватить власть в других мирах. У них есть лидер, всё идёт от него. Он – голова, управляющая безвольным телом. Зовет себя «Первым», не знаю, что именно подразумевает это прозвище. Я не хотел быть частью этого противостояния, но обстоятельства вынудили. Они пытаются развить в себе способность к быстрым перемещениям по мирам, а также те способности, что формируются у людей, когда они начинают путешествовать. Попытки в основном провальные. Они не хотят принять тот факт, что дар не сформируешь насильно, тем более нельзя приказывать Промежутку. Их лидер кое-что умеет, но этого недостаточно. Поэтому им нужны другие бродяги. Они либо примыкают к Первому по своей воле, либо их заставляют присоединиться. У многих есть семьи, этого достаточно для того, чтобы угроза подействовала. Эти люди пришли за твоей силой.
– Как они поняли, что я страница? И о какой силе ты говоришь?
– Их много, и они научились выделять странников из толпы. Ты не похожа на жительницу Архъялв. Среди них есть те, что чувствуют дары других бродяг. Они ощутили и твой дар.
– И будут продолжать искать меня? – спросила я встревожено. Сейчас о таких вещах совсем не хотелось думать: всё еще стоял перед глазами прекрасный образ нашего дома.
– Да. Я успел познакомиться с их методами, и не хочу втягивать тебя в это.
– Если существует целая компания, направленная на «отлов» странников, я не могу оставаться в стороне.
– Ты можешь помочь, малышка, но далеко я тебя не отпущу. Я был глуп, не ценил своего счастья. И виноват в том, что мы друг друга потеряли.
Я открыла рот возмутиться неправильности его слов, но Алеард быстро поцеловал меня, да не абы как, а во всю силу. Я ещё раз попробовала произнести хоть слово, но он улыбнулся и снова прибегнул к тому же действенному методу молчания. Это были короткие, но жгучие, чувственные поцелуи, и стало не до споров.
Мы отошли от окон и остались стоять в гостиной. Мгновения и минуты, подобные этим, никогда не стираются из памяти, но они так скоротечны, что хочется заставить время остановиться. Я вздрогнула, почувствовав, как его язык нежно и едва ощутимо коснулся моей нижней губы. Медленно ответила тем же, ощутила вкус его тихого смеха, привстала на цыпочки, чтобы мы могли стать ближе… Алеард обхватил меня за пояс, приподнимая, прижал к груди и поцеловал. Однако совсем не так, как прежде. От подобного поцелуя я покрылась мурашками вся целиком, вцепилась в его плечи, и он, чувствуя мое состояние, продолжил неспешно, давая возможность привыкнуть к наслаждению. Какими разными могут быть поцелуи! Как прекрасно узнавать их все и, узнавая, находить для себя новые чувства в новых прикосновениях! Пульс мой давно перешел в низ живота, от невысказанной, голодной боли тела я готова была стонать и всё крепче сжимала плечи Алеарда. Глубокие, страстные и настойчивые прикосновения меня взбудоражили, привели в состояние готовности к большему. Однако в этот раз мы не ступили за черту.
Алеард смог от меня оторваться, и я, задыхаясь, вцепилась в его плечи, чтобы не свалиться.
– Ты меня сводишь с ума, – произнес он глухо, – но сладкая пытка тобой – лучшее лекарство от всех бед, Фрэйа.
В этот день мы пошли гулять. Алеард хотел показать мне реку и лес на противоположном берегу. Мы сели на небольшую серебристую яхту, показавшуюся мне смутно знакомой, и буйный ветер трепал волосы. Алеард наконец избавился от банданы, надел светлую рубашку – у меня сердце ухнуло, так она была похожа на ту, из моего видения! Я осталась в своем платье.
– А почему ты прятал волосы?
– В Архъялв ни у одного мужчины, кроме меня, нет таких длинных волос, – усмехнулся он. – Излишнее внимание тяготит. Кстати говоря, ты со своей замечательной шевелюрой тоже необычное явление, – он коснулся моих волос. – Заметила, как здесь женщины стригутся? Почти налысо, это считается красивым.
– Неудивительно, что меня сторонились, – сказала я, прижимаясь щекой к его ладони.
На воде было прохладно. Лодка бежала быстро и бесшумно, и я, крепко ухватившись за тонкое металлическое ограждение, свесилась за борт, окунула руку в искристую прозрачную воду. Маленькие волны расходились от ладони, я промочила волосы, упавшие в воду, но не стала их заплетать. Мне было хорошо. Не хотелось думать о людях, преследовавших нас, о проблемах, что могли возникнуть. После. Может быть, завтра. Настоящее было прекрасно, и не хотелось печалить его.
Я подняла голову и перехватила взгляд Алеарда. Он смотрел на меня хитрыми, светлыми на солнце глазами, и улыбался уголками рта. На щеках виднелись ямочки. Я тихо и с удовольствием рассмеялась: он что-то замышлял. Последний раз он так смотрел на меня в доме на берегу, перед тем, как уйти в Пропасть…
И эти мысли стоило оттолкнуть, ибо они возвращали меня к пустоте. Мы снова были вместе, счастливые друг другом, и я ухватилась за «сейчас». Поднялась, и, осторожно переступая, прошла к штурвалу. Алеард подал мне руку, поставил перед собой. Яхта сильно отличалась от лодок, которые я видела прежде. Сам «руль» оказался похожим на штурвал самолета, к тому же он был полупрозрачным, из гибкого неведомого материала. Светились и весело курлыкали какие-то кнопки, два уютных кресла были сочно-зеленого цвета и словно плавали в пространстве. Панель управления сияла белизной и серебром, к тому же я увидела четкую, яркую карту, скорее похожую на осязаемую видеосъемку: словно это была и не карта вовсе, а кусок реальности, засунутый в большой монитор.
Между тем Алеард положил мои пальцы на штурвал и накрыл сверху ладонями. Сперва я растерялась, но оказалось, что управлять лодкой совсем нетрудно. Яхта слушалась каждого движения, отвечала на повороты руля плавно, без спешки, но стоило крутануть посильнее – и она резво разворачивалась, с шипением пронзая волны. Алеард помогал мне, хотя скорее отвлекал, потому что стоял очень близко и дышал теплым дыханием возле шеи. Мне было приятно и щекотно, и хотелось безостановочно хихикать. Я попыталась ему об этом сказать, но он только прижал меня крепче. Мы какое-то время с наслаждением молчали, когда ко мне вернулась прежняя мысль.
– Знаешь, я смутно вспомнила одно невиданное создание...
– Бури, – ответил мужчина, и я вздрогнула, услышав это имя.
Перед глазами открылось воспоминание: мы с Алеардом бежим по поросшему высокой травой холму, туда, где возвышается в темноте огромное здание, похожее на пузырь. Потом я увидела глаза. Большие, яркие и разумные. Блеск тысяч серебристых чешуек. Горделиво вскинутую голову и сильную шею. И крылья – раскидистые и упругие. Мелькнула сочная небесная голубизна, и я упала в воду…
– Бури! – радостно произнесла я, зная, что нужно немного потерпеть, и нечто важное покажется из-за угла памяти. – Где он сейчас, Алеард?
– Точно не знаю. Я встретил его в одном из миров. Он сказал, что ждет нас. Тебя, меня и всех, кто потерян. А ещё сказал, что не станет вмешиваться, мы во всем должны разобраться сами.
– Алеард! – пронзила меня долгожданная мысль. Я выпустила из рук штурвал, и он подхватил его. – А что же наша Земля?..
Я снова вспомнила, и это было ощущение, подобное тому, когда вдыхаешь, выныривая, глоток живительного воздуха. Разве что вдохнуть можно было почти безболезненно, здесь же в носу защипало, голова пошла кругом, ноги стали ватными, я успела почувствовать на губах неприятный соленый вкус крови, бегущей из ноздрей, и свалилась, блаженно отдаваясь нахлынувшей дурноте.
Я улетела далеко, за самый край Вселенной, туда, где, наверное, отдыхал Бури, пока ещё не был рожден. Вспомнила Землю, своих родных и друзей. Миры, где я успела побывать, расплывались, но люди, обретенные в иных реальностях, казались живыми и осязаемыми.
Вот мы с Алеардом плаваем в бушующем океане, но я знаю – волны не причинят нам вреда. Мы смеемся, и я норовлю уплыть от него, или занырнуть поглубже, но он меня настигает… Вот город из синего камня, и конь серый, как скала. А этот город – белый, стоящий над обрывом. Еще города, и еще… И прекрасные края, где не ступала нога человека: то замерзшие пустыни, полные тишины и печали, то тенистые живые леса, то горные луга, заселенные яркими цветами. Реальности проносились мимо, и я успела выцепить из всего этого отнюдь не большую часть. Но я вспомнила главное: саму себя и тех, кто был мне дорог, обретенных и потерянных друзей. Возможно, не всех, но тотчас пришла и уверенность, что вскоре память восстановится полностью.
Я очнулась и почувствовала, что Алеард гладит меня по щеке. Приоткрыла глаза, увидела, что он склонился надо мной, и снова опустила веки, позволив телу остаться в состоянии легкого оцепенения от того, что душа моя улетала в это необходимое путешествие. Алеард молчал. Моя голова лежала на его коленях, и мне было хорошо. Я понежилась еще немного, потом приподнялась. Он тут же обхватил меня, посадил рядом с собой, придерживая за плечи.
– Как ты, малышка?
– Ничего страшного, – ответила я бодро. – Это воспоминания.
– Со мной тоже было нечто подобное. Это выматывает, пока что не напрягай больше свою мысль. Ты и так перестаралась.
– Это так странно. Совсем не больно, но неприятно. И все-таки я бы хотела вспомнить все.
Алеард посмотрел на меня строго.
– Знаю, но не надо. Чем чаще вспоминаешь, тем больше теряешь сил. Сделай перерыв.
Я кивнула и склонила голову к его плечу, чтобы спустя несколько минут снова встать у штарвала. Минут через тридцать мы причалили к крутому песчаному берегу, поросшему высокими соснами. Захватили кое-какую провизию и стали подниматься наверх. Алеард крепко держал меня за руку.
Вокруг было тихо и торжественно, только ветер шелестел в кронах деревьев, да изредка какая-нибудь птица кричала в глубине леса. Под ногами сухо и приятно хрустел песок. Иголки у этих неземных сосен были не колючими, и мы разулись. Ещё одно позабытое ощущение блаженства: вот так пройтись по земле без обуви…
Наконец мы миновали основной подъем и оказались на верхушке холма – плоской, поросшей травой и цветами. Я огляделась, и сердце ушло в пятки: это снова нахлынули воспоминания…
…Я нашла это место, когда обживала усадьбу. Гуляла по окрестностям и поднялась ради забавы на холм – осмотреться. Росли по берегу реки сосны, под ногами хрустел песок. Дело было в июле, лето выдалось пасмурным и дождливым, и я обнаружила великое множество грибов – маслят и рыжиков. Я подумала, что непременно вернусь сюда попозже, соберу полакомиться, и пошла дальше.
На самой верхушке я задержалась надолго, и дело было не в прекрасном виде, что открывался оттуда. На вершине холма росли колокольчики. Ни травы, ни других цветов, только немыслимое количество гигантских колокольчиков. Настоящие сине-фиолетовые заросли! Однако больше всего меня поразили камни самых причудливых форм и размеров, с вкраплениями и дырами. Самый массивный лежал криво, что позволяло с легкостью забираться на него и валяться кверху животом, провожая облака. Были маленькие и острые, как стрелы, и средние, шершавые. И длинные, похожие на столбы, и короткие, квадратные. Были подобные большим лепёшкам, словно обгрызенные по краям невиданным едоком. Эти камни жили своей жизнью, они срослись с землей, впитались в нее, казалось, что у них появились корни. Целый сад камней! Одни были серыми, другие чёрными. Попадались и с переливчатыми вкраплениями слюды или серовато-розовые, гранитные. Я влюбилась в это место.
И вот теперь, в другом мире, под другим небом, я увидела близнеца того самого камня, разве что этот был рыжеватым, и возможно, более гладким на ощупь. Но вокруг цвели фиолетово-синие цветы, похожие на колокольчики, и было их столько, что земля казалась синей!
– Алеард! – воскликнула я. – Как же ты смог?..
– Случайно, – лукаво улыбнулся он. – Бродил по округе, нашел это место и вспомнил о тебе.
– Спасибо! – ответила я, прижимаясь к его плечу. – Я снова почувствовала себя как дома. Глупо, наверное… Ты же помнишь, что я говорила на Земле.
– О том, что не знаешь, где твой настоящий дом?
– Да. Но когда Земля далека, она кажется мне истинным домом. Как и любое напоминание о ней. Хотя теперь мой дом там, где ты.
– Как и мой – рядом с тобой, малышка.
Он прижал меня к себе, нахмурился... Я насторожилась его чувствам, сжала пальцами твёрдые плечи. Это выражение глаз было хорошо мне знакомо: горечь вперемешку с неостановимым отчаянием.
– Фрэйа, я не говорил тебе… – Он вздохнул, словно не зная, с чего начать. – Я никогда не знал своих настоящих родителей. – Он посмотрел вдаль, на неровные речные берега. – Я помню туман. Густой, цвета скисшего молока. Он был повсюду. Помню костлявые черные деревья и бурую листву под ногами. Это был лес-призрак. Мир молчал тогда. Я слышал только свое прерывистое дыхание. Туман сменила темнота – непроглядная, холодная, пустая. Я думал, что нет ничего хуже, чем вдыхать эту горькую пелену, но мрак на вкус была ещё отвратительнее. Мне приходилось дышать им, глотать, впускать в себя. Через некоторое время он стал рассеиваться, шумно вздохнул, и появилось небо, а с ним звезды. А потом зашумел ветер, и деревья выросли вокруг, поднялись из земли. На сей раз они не были мертвы и тихо переговаривались с ветром. Я не мог двигаться, чувствуя страшную боль в спине. Она проходила сквозь меня, словно железный штырь, и отдавалась в затылке жестоким огнем… До сих пор ее помню. Я долго терпел, но сама понимаешь, что может пацан четырех лет отроду? Или примерно четырех, – уточнил он. – Не знаю, сколько мне на самом деле. Наверное, я все же заплакал от бессилия и страха. Приготовился уйти во тьму, в которую так властно звал меня рассудок, но тут вдалеке показался маленький живой огонек. – Он помолчал, щурясь против солнца, потом посмотрел на меня. – Их звали Влас и Анна, они нашли меня в лесу неподалеку от горной усадьбы. Там они жили несколько лет вдали от всех. Интересное совпадение, позволившее им представить меня как собственного ребенка. На какое-то время я почувствовал себя счастливым, кому-то нужным, но, став подростком, больше всего захотел получить ответы. Кто я, откуда взялся? Что вообще было до того, как попал на Землю? А я, несомненно, на неё откуда-то прибыл… Всё как в дыму – щупаю, и не могу нащупать, иду – и все равно словно топчусь на месте. Но тот чёрный лес невозможно забыть. Он снится мне с завидным постоянством.
Его рассказ поразил меня, и больше всего потому, что я отчаянно цеплялась за важные клочки собственной памяти. Воспоминания приказывали найти ответы и отдать их Алеарду, но я не смогла.
– Мне жаль, что это произошло с тобой… Так не должно было случится! И меня не было рядом, я не могла поддержать тебя. Ты совсем не помнишь, что было прежде? Раннее детство, настоящих родителей?
– Я пытался вспомнить много раз, вот как ты, до боли в голове, до крови и потери сознания, но не смог. Знаю только, что рисунок на спине оттуда, из недоступных воспоминаний.
Я подалась к нему и крепко обняла.
– И никто больше не знает? Кристиан, например?
– Он и родители. Брат и сестры, прочие родственники и друзья даже не догадываются, хотя я совсем не похож на Анну и Власа. – Он отстранился, его рука легла на мои волосы. – До того момента, как впервые увидел тебя под завалами, я ставил перед собой иную цель. Хотел понять, кто я, и что произошло со мной, откуда я взялся. Но ты подарила мне надежду, а после новую мечту. Ты стала моей мечтой, Фрэйа. Я хотел отправиться в это путешествие, потому что надеялся отыскать в иных мирах ответы, которых не нашел на Земле. Но теперь я спокоен, хотя по-прежнему пребываю в неведении. Единственное, что мне нужно во всех несчитанных реальностях, чтобы ты была рядом.
– Я всегда буду рядом, Алеард. Обещаю! Ты для меня стал всем: домом, моей завершенной мечтой, вечной и единственной любовью и вдохновением. Я отправилась бы в Пропасть вне Промежутка, если бы ты позволил, искала тебя до самого последнего вздоха, а если бы не нашла – продолжила бы поиск в другой жизни. Потому что, как и тебе, мне нужно только, чтобы ты был рядом.
– Не хочу упустить ни мгновения с тобой. Я шел не туда все свои примерные тридцать три года. Но теперь у меня есть ты, и это правильный путь.
Мы опустились на цветы возле камня-гиганта, и полетели мгновения, похожие на радуги в каплях дождя – яркие и радостные.
Глава 3
Мы переночевали под звездным небом, наелись ягод и вдоволь наплавались. Это был счастливый день и прекрасная ночь. Спать рядом с Алеардом было тепло и уютно. Думаю, даже без спальника я бы не замерзла – мужчина грел лучше любой печки.
Ближе к полудню пришлось свернуть маленький лагерь: Алеард хотел увидеть Аймана.
– Затевается что-то нехорошее. Лучше будет, если мы встретимся с ним и узнаем, что говорят в городе.
– Долго нам плыть?
– Полдня. Штаб Аймана находится под землей, в старой части города.
– Несколько часов от одного конца до другого, и это по воде! Что же на дорогах творится в час-пик?
– Жуткая жуть, – хмыкнул Алеард. – Поэтому я предпочитаю яхту. Застрять в пробке до ночи – обычное дело.
– Поэтому метро так популярно?
– Угу, – улыбнулся он. – И оно огромно. Этот район – самый тихий и чистый. Есть пара квартир в центре города и несколько на окраине – для бродяг. Многие предпочитают жить в штабе.
– А те, другие, где живут они?
– Полагаю, в своем штабе. И у них тоже есть убежища в городе. Но их намного больше, малышка. Айман – не руководитель, не босс, как здесь принято говорить. Он не правит и не приказывает, он помогает молодым бродягам осознать дары, не потеряться в мирах. Многим некуда идти.
– А главный над злыми бродягами – он кто? Ты с ним встречался?
– Да, было дело. Вроде обычный человек, но глянешь в глаза – озлобленный на весь мир. И одинокий. На самом деле мне его жалко. Он многое умеет и считает, что ему открылся путь воина. Однако в его окружении десятка два надежных головорезов, а это не что иное, как доказательство страха.
– Те, которые хотели забрать меня, из того десятка?
– Нет, малышка, те еще совсем неопытные. Своих лучших он держит при себе. Когда я попал в этот мир, об Аймане и понятия не имел. Бродил себе, занимался чем-то незначительным. Промежуток не пускал меня обратно, хотя я до головной боли рвался искать тебя в других мирах. Но Бури ясно дал понять, что я должен остаться здесь.
В один из дней встретил парня и девушку. Путешественников и правда узнаешь сразу: на них были забавные облегающие комбинезоны, да притом в мелкую дырочку… – Мы рассмеялись. – Они сказали, что заблудились в мирах, и выглядели растерянными. Я хотел помочь, но мы напоролись на Первого, и он на пару секунд вырубил мой дар. Вот уж что ему хорошо удается – так это лишать бродяг их способностей. Ребята испугались и убежали. Не знаю, что с ним стало, больше мы не виделись... Я здесь уже два года, Фрэйа, за это время многое успел. Да и Айман не сидел сложа руки. В общем, к чему я это говорю… Первый меня сразу невзлюбил. Впрочем, и я к нему теплых чувств не питаю. Жалость – не в счет. За то время, пока мы с тобой не виделись, я научился управлять не только своей внутренней энергией, но и энергиями, которые нас окружают. В том числе всеми теми, что таятся в каждой вещи, в каждом предмете. Вот почему сколько бы они не пытались, их оружие не выстрелит, ножи затупятся, а бомбы не сработают. Вещи особым образом хранят энергии и потому они подвластны. С людьми – другое дело, да я бы и не стал пытаться…
– Алеард, это же настоящая магия! – восхищенно воскликнула я. – Ты нашел в себе дар, который был сокрыт в глубинах разума и чувства, тот самый, о котором говорил Бури!
– Всякая магия для чего-то дается, – он посмотрел на меня с нежностью. – Это огромная ответственность, и порой я ловлю себя на мысли, что с радостью бы избавился от этого дара. Могущество делает человека беззащитным перед внутренними демонами.
– Понимаю, это нелегко. Но кому как не тебе он должен был раскрыться? Подобная сила должна принадлежать тем, кто сможет с ней справиться. А ты точно сможешь. В тебе достаточно решимости, воли и отваги, чтобы управлять энергиями окружающего мира. Промежуток не действует алогично. Он не предоставляет огромную силу людям, которые не могут совладать с собой. Это закон бытия, разумность Вселенной и процессов, что происходят вокруг нас. Каков размер сосуда – таков и объем помещаемой в него жидкости. Не внешний, конечно, – уточнила я, перехватив его лукавый взгляд.
– Значит, я вместительная крынка? – хмыкнул Алеард.
