Текст книги "Запретная Родина (СИ)"

Автор книги: Галина Мишарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

– Тебе привет от Маира Арнэ велено передать.

– О! И как поживает добрый господин?

– Нуждается в помощи, – ответил Алеард. – Он тоже где-то здесь, неподалеку.

– У, – многозначительно протянул зверек. – Ну, идемте искать. Разве я могу отказать старому другу?

Маленького циклопа звали Сарьян, и он был из рода горных шуршакалов. Ойло тотчас стал спрашивать, что это за шуршакалы такие, и Маир охотно рассказал историю возникновения маленького народца. В Среднем королевстве основного вида карликов-шалунов, или, как их ещё называли, разрушителей, не было, но подобные одиночки водились.

Также как и с Питером, принцем-наследником, Маир когда-то давно вместе с Сарьяном путешествовал.

– К Медведям и в замок? Хорошо, помогу. Только учтите, Антуан там барьеров понаставил, пройти будет тяжело.

– Ловушки вроде зубастых ям? – спросил Маир.

– Не только обычные капканы, но и магические петли, просто люди-маги разных сортов. Боится он вас, судя по всему, – улыбнулся циклоп. – Здорово! Мне по душе, когда злодеев загоняют в угол. Вот только люди у него какие-то странные в гостях. Это тоже учтите, мало ли?

– Значит, внутрь не пойдешь, – угадал Маир.

– Прости, – отозвался Сарьян, – там меня порвет на части темная магия. Жизнь коротка, хочется успеть насладиться.

– Тогда какой от тебя толк? – улыбнулся Кертис. – До мишек мы бы и сами дошли.

– Даже медведи не проведут вас через заслоны до тайного хода внутрь, – вздернул нос Сарьян. – Вот уж от вас точно толку не будет, если напоретесь на первые же пики. Ты кого набрал, Маир? Какие-то они все странные, эти твои «друзья». Магию не чувствую, разве что этот белобрысый чего-то может.

Кристиан хмыкнул.

– Ну так мы это… просто так, ради интереса поперлись. У меня меч есть. Вон, у Алеарда тоже. Раз-два – и готово! А Кертис может швыряться чем-нибудь. Да, друг?

– Угу. Анут станет мне помогать, а Ойло и Фрэйа верещать будут, чтобы на себя врагов отвлечь, пока мы их лупсачим.

Карлик изумленно посмотрел на ребят, потом перевел взгляд на Маира, который тихо смеялся.

– Издеваетесь?

– Немножко, – улыбнулся штурман.

– Эти люди – мои близкие, – поспешил сказать Маир. – Они вытащили меня из тюрьмы, хотя это казалось невозможным. Поверь, они отнюдь не циркачи, всего лишь дурачатся. Ты сам задал такое настроение, Сарьян. Говоришь, что жаждешь наслаждений, улыбаешься. Вот и получил того же в ответ. Или думаешь, люди настолько скудны в ощущениях по сравнению с шуршакалами, что серьезного врага от букашки мирной не отличат? Засиделся ты в пещерах, дружище, право слово…

Карлик фыркнул.

– Наверное, ты прав. В уединении многое забывается. Простите, что дурно о вас подумал, – обратился он к нам. – Просто не хотелось бы отправляться в пасть к зверю с одним лишь металлом. Здесь пригодятся все стихии.

– Они у нас есть, – сказал Маир. – Но давайте уже поедем. Нам ещё по скалам карабкаться.

После долгого подъема у всех почему-то разболелась голова. Никто не устал, но абсолютно все чувствовали себя разбитыми.

– Силы-то есть, – улыбнулся Ойло. – А чувствую себя как будто под табун попал. Тело ломит, башка кружится…

– Антуан, – пробормотал Маир. – Сволочь!

– А?

– Это все он со своими штучками. Наверняка опять отраву в воздухе развеивал.

– Ну, от воздуха мы никуда не спрячемся, – откашлялся Кертис. – Разве что я могу маски сделать. Кстати, для устрашения тоже.

– И как же ты их сделаешь? – недоверчиво спросил Сарьян. – Из сучков и листьев?

– У меня в рюкзаке есть материалы, – улыбнулся Кертис. – Подождете?

– Думаю, уже не понадобится, – отозвался Маир. – Мы преодолели завесу. Простите, не подумал заранее.

– Да ладно, – махнул рукой Ойло. – Ты-то при чем? Давайте лучше спать ляжем.

Трог всегда засыпал первым, это была его лучшая подзарядка. Мы остановились у подножия скал, возле змейки серого ручья, и, поужинав, устроились на надувных матрасах. Сарьян, как и прежде Анут, глядел на диковинные вещи недоверчиво, но, в отличие от парня, вопросов не задавал.

Утро встретило нас густым туманом, печальными криками птиц и бормотанием сонного шуршакала. Он, не пожелавший ложиться на мягкое, спал возле замшелого камня, и, судя по всему, удовольствия не получил.

– Кыш, – ворчал он, – подите прочь!

Я протерла глаза: никого.

– Сказал же, не нужны вы мне здесь. Возвращайтесь в небо.

Я пригляделась: пусто. В голову пришла мысль, что Сарьян один своим глазом видит такое, что мы и двумя не разглядим. О том, что он безумен, и речи не шло, тогда пришлось бы всю Аторию считать родиной сумасшедших. Карлик протянул руки, помял что-то в пальцах, потом резко поднял вверх:

– Летите.

Я приподнялась, надела пальто и тихо подошла к нему.

– Доброе утро. А с кем ты говоришь?

Он поглядел на меня, нахмурившись, словно раздумывал, нужно ли отвечать. Но потом улыбнулся в ответ и охотно пояснил:

– Это души солнечных светлячков. Они невидимы, но ощутимы. В Западном королевстве люди научились помещать их в камни и получать тепло и свет. Там почти не пользуются свечами. Кстати, вы сами-то откуда?

– Маир не рассказал?

– Говорит, издалека.

– Это правда.

Я не знала, как выкрутиться, не хотела врать или отпугнуть правдой. Хорошо, что мне на помощь пришел Маир.

– Вообще-то они не из нашего мира, – спокойно сказал он. – Знаешь о колодцах? Ребята оттуда, из иных реальностей. Поэтому ты не чувствуешь их магию.

– Колодцы непостоянны, – недоверчиво отозвался карлик. – Хотя это вполне возможно, учитывая вашу самоуверенность.

Мне показалось, что вдалеке, в тумане, прошагало что-то большое и белое.

– Маир, – встревожено сказала я. – А туманных призраков у вас не бывает?

Но парень не успел ответить – нас окружили.

Глава 14

Поселение медведей раскинулось на южном склоне покатого холма. Только ли на Атории животные умели разговаривать и селились в настоящих домах? Это было для меня ещё более удивительно, чем встретиться с призраком.

Нам, конечно, не доверяли настолько, чтобы принимать как желанных гостей. Но и агрессии никакой не было, только вежливая настороженность. Маир попросил поговорить с вождем, и ему не отказали. Медведи забрали лошадей, напоили и накормили их, а нас отвели к хижине, ничем не отличающейся от остальных. Всего минута прошла, и из неё показался большой белый медведь. Шел он, как и прочие, на задних лапах, и через плечо висели ножны с зубчатым мечом. Больше ни у кого из зверей оружия не было.

– Приветствую! Меня зовут Колтун, я сын вождя. Отца сейчас нет, он отбыл к брату в леса Забвения.

Мы по очереди представились, и медведь кивнул.

– Значит, собираетесь схватиться с де Флавием?

– Я лишь хочу вернуть брата, – сказал Маир.

– Но битва неизбежна, лорд, – усмехнулся медведь. – Антуан наверняка уже знает, что вы близко, и готов принять гостей.

– Он знает, однако нам не нужно кровопролитие.

– Вам придется чем-то пожертвовать, – спокойно отозвался медведь. – Или вы в замок не попадете. Если нужна наша помощь – не откажем. Де Флавии забрали наши земли, полагаясь на созданные людьми законы, но есть и те, что превыше людских – законы Земли и Неба, первобытные законы великих Лесов.

Маир, Алеард и Крис зашли внутрь – обсудить, какую помощь звери могут оказать, а меня впервые за все время посетило неприятное предчувствие.

– Ойло, – тихо позвала я.

– Что? – отозвался парень.

– У тебя видений не было?

– Неа. Уже давно, кстати.

– Мне кажется, де Флавий достал нас. Как думаешь, он может блокировать дары бродяг?

– Вряд ли, Фрэйа. Только если он сам путешественник. Тем более когда нас так много…

– Мне не нравится, что все идет столь гладко.

– А, по-моему, радоваться надо, – хмыкнул трог. – Но я на всякий случай поставлю уши торчком.

Решено было подбираться к замку с наступлением темноты. Маир, Ойло и Кертис взяли Сарьяна. Нам с Алеардом достался в провожатые большой бурый медведь по имени Крут. Крис, Леонид и Анут шли с Колтуном. Еще несколько медвежьих отрядов подбирались с разных сторон, и удивительно, до чего мягко и бесшумно огромные звери умели двигаться!

Мы шли медленно и осторожно, то и дело огибая ловушки. Было страшно и зябко, и даже жар ладони Алеарда не спасал. Я ждала неизбежного. Конечно, Алеард знал мои тревоги и отчасти разделял их. Я предупредила всех – пусть ничего страшного не случится, зато, если всё-таки произойдет, ребята будут начеку.

Но предупреждение не спасло. Нас провёл не лес, а тот, кто этот лес перестроил в угоду себе. Всего два шага, одна иллюзия и несколько мгновений, когда рука Алеарда была в паре сантиметров от моей. Если бы только мы не разорвали пальцы!..

Меня рвануло назад, ударило о дерево и сознание уплыло в бездну темнее зимней ночи. А вот очнуться выпало уже в плену, и я поняла, что запястья сдавливают отнюдь не простые кандалы. Тот, кто их придумал, явно привык умело издеваться над людьми.

Я огляделась, мысленно пробуя связаться с Алеардом, но ощутила только болезненную пустоту. Так бывает при температуре, когда ты пытаешься думать, а в голове как будто кто-то основательно убрался, оставив только жар и тяжесть.

– Не трать силы, – сказал кто-то, и я пригляделась: человек по ту сторону решетки. – Я всё равно съем твой зов.

– О, спасибо, что предупредил. Не буду.

И попробовала снова, ему назло. Мужчина усмехнулся.

– Ну, ясно. Упрямая. Глупая. Гордая. Вы, белые, такие выскочки!

– А ты – шаблонная дубина. И если я пробую, это не говорит ни о гордости, ни о глупости. Скорее, о твоей недальновидности. Чтобы делиться мыслями, мне дар не нужен.

– Ага, заливай.

Я сдержала улыбку. Не верит. Хорошо. Конечно, откуда ему знать, что у землян есть врожденные способности, и до конца выпить мою магию он не сможет все равно? Уже через минуту я нащупала Алеарда и установила тонкую нить связи. Не для разговора, просто чтобы он знал, что я жива.

– Позову-ка хозяина, – усмехнулся мужчина. – А то натворишь дел.

Я не ответила. Уйдет – вдруг смогу поговорить? Но он не ушел, предпочтя свистнуть на всё подземелье:

– Эй, ты! Приведи де Флавия!

Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Что он собирался делать? В отчаянии я снова устремилась к Алеарду, и ощутила отклик. Он дарил мне надежду и защиту. Ранит ли меня Антуан чем-то, кроме слова? Вряд ли.

Когда он появился в камере, сердце ушло в пятки и так там и стучало до самого конца нашего разговора. Сводный брат Маира был очень высок, но при этом худощав и широкоплеч. Было в его фигуре что-то несуразное – то ли голова слишком большая, то ли чересчур длинные руки. И лицо: черные глаза, тонкий нос, тонкие губы. Длинные волосы были связаны в тугой хвост, а по цвету напоминали перемешанные перец с солью. И хотя одет де Флавий был шикарно, всё же его облик вызывал у меня отвращение пополам с ужасом.

– Фрэйа, – улыбнулся он. – Здравствуй. Надеюсь, ты простишь мне эти покои? Какова цель визита, такова и гостевая комната.

– Я не гость.

Справилась с голосом, уже хорошо.

– Знаю. Вы пришли как захватчики. А почему не поговорить спокойно, как воспитанные люди?

– Потому что Маир – мой друг, а ты, сволочь, его в тюрьме пытал, – произнесла я тихо, чувствуя, что на смену страху приходит гнев. – Не строй из себя дипломата, ты всё равно сделаешь так, как выгодно тебе.

– Верно. Но всё же нехорошо являться без приглашения. Ты веришь Маиру, это я могу понять. Вы хотите забрать Лара. А что, если отдам его вам просто так, без боя? Неужели Маир думает, что его брат так ценен?

Он играл со мной, дразнил, я это чувствовала! Нужно было успокоить злобу и ответить тем же самым.

– То есть ловушки ты ставишь против зайчиков? Или столь сильно боишься соседей? Хотя погоди, наверное, они там просто так, для мирного сна. Кошмары? Неудивительно. Если бы я людей вот так подвешивала, тоже бы плохо спала. Кстати, призраки ещё не приходили? Надеюсь, появятся рано или поздно, и так тебя прижмут, что завизжишь словно поросенок!

Антуан усмехнулся, но было видно – ему неприятны мои слова.

– Я многое о тебе знаю, Фрэйа. Как и ты обо мне. Но поверь, Маир не рассказал и половины. Например, о том, что я люблю больше всего. Угадаешь? – усмехнулся он, и у меня заледенели пальцы.

– Коллекционируешь бабочек? Изучаешь звезды? Рисуешь?

Он рассмеялся, и показалось, будто в полумраке на меня поднялся огромный зверь. Тени взметнулись, человек, что стерег возле двери, поежился. Антуан подошел ближе. Он уже не улыбался.

– Понимаешь, меня всегда интересовали возможности человеческого тела. Например, как долго можно терпеть тупую, ноющую боль? Или не есть? Не пить? Сколько крови можно пролить, чтобы потом человек восстановился?

Я сглотнула. Черные глаза, казалось, могли высосать жизнь из любого создания, и сейчас он хотел предупредить меня. Напугать? Ну, конечно!

– Возможности красоты, Фрэйа. Женской. Внутренняя боль сердца, когда женщина понимает, что на всю жизнь останется уродом… Будет Алеард любить тебя, если утратишь свою красоту?

Я дрожала, и, наверное, заметно. Да, Антуан де Флавий был безумцем, но что куда страшнее, извращенцем и садистом.

– Не сейчас, – тихо сказал он, склоняя к самому моему лицу. – Но поверь, скоро. Твои друзья сюда не проберутся, если я не разрешу. У меня тоже есть козырные карты, которые я выложу только когда сочту нужным. А ты пока повиси, Фрэйа. Посмотрим, как долго сможешь молчать.

Конечно, он хотел, чтобы я сдалась, начала просить пощады. Оковы были творением настоящего психопата, они не просто выкручивали кисти, но ещё и жглись неведомым огнем. Я терпела сколько могла, ведь это был наш с ним поединок. Сидящий у двери блокировал зов лениво, и частицы чувств просачивались наружу. Среди них были страх, боль, отчаяние и надежда. А ещё злость, желание сражаться и самая малость уверенности в собственных силах. Я чувствовала, что Алеард впитывает эту информацию, и что скоро он придет на помощь. Однако время тянулось медленно, и спустя пару часов я была вынуждена покинуть тело, чтобы хоть немного отдохнуть от муки. Этому не могли помешать никакие темные способности Упырей или Поглотителей.

Из-за боли и слабости я не могла уйти далеко, но этого и не требовалось. Замок был окружен, и чувства друзей ощущались прочными барьерами силы. Лучники, стоящие на стенах, взволнованно переговаривались. Растрачивать стрелы, стреляя наобум, они не смели, хотя знали, что враг сидит под самым их носом.

Алеард был где-то неподалеку, но определить точное направление я не смогла. Пришлось опуститься во двор, и хорошо, что я додумалась сделать это тихо, ведь там стоял сам де Флавий. Даже будучи невидимой, я могла быть нащупана опытным ловцом. Но, к счастью, Антуан мою душу не заметил. Он разговаривал с каким-то человеком в темном плаще. Стояла глубокая ночь, и я, как ни пыталась, не различила его лица.

– Сильны, черти, – усмехнулся Антуан. – Не сдадутся. Это мне по нраву.

– Я говорил, что они обладают удивительной силой, – ответил его собеседник, и голос показался мне знакомым. – Сила и магия – одно и то же.

– Для тебя, но не для моего мира. К сведению: я бы справился и без твоей помощи.

– О, не сомневаюсь. Однако у меня здесь свои интересы. Ты готов сотрудничать, я рад помочь. Разве плохо?

– Не люблю, когда друзья навязывают помощь и приходят нежданно.

– Тогда у тебя, должно быть, очень мало друзей. И, кстати, это не навязчивость. Если ты считаешь себя непогрешимым и всемогущим, мы, в принципе, можем прижать белую компашку и в другом месте.

Антуан хмыкнул.

– Обиделся?

– Нет, просто не привык играть вторую скрипку. Возможно, сам ты кое-что умеешь, но большинство твоих людей напуганы, не готовы дать отпор. Чего не скажешь о моих ребятах.

– Ты преувеличиваешь.

– Едва ли. Мы можем уйти или остаться, но тогда прояви уважение.

– Хм. Пожалуй, я извинюсь, но лишь потому, что ты действительно мне интересен.

Они некоторое время молчали, и, когда я уже собралась улетать, де Флавий заговорил снова.

– Маир хорошо знает замок, он жил здесь долгое время. Ты недооцениваешь его сообразительность.

– Может быть, – равнодушно пожал плечами человек в плаще. – Но я оценил по достоинству твою.

Они заговорили о каком-то путешествии, что Антуан предпринял совсем недавно. Прозвучали знакомые имена, и я сообразила, что де Флавий отнюдь не преданный служитель правителя Деверо. Он явно замышлял против наследника Питера, и с ним в сговоре были влиятельные семейства Среднего королевства. Хотя политика волновала меня меньше всего в этой ситуации, я накрепко запомнила имена, чтобы бессовестно донести Маиру. Потом речь зашла о планах второго, и тут уж я поняла не многое. Названия каких-то миров, мест, незнакомых мне. Сходить туда, поймать этих, отправить в какую-то неведомую тюрьму…

– Смотри осторожней с этим, – между тем сказал хозяин замка. – А то как бы тебе из первого последним не стать…

Я сразу поняла, кто передо мной, и испугалась за ребят. Арон каким-то неведомым образом прознал, что мы на Атории, и пришел, чтобы поквитаться. Что за рана была у него в душе, если он никак не мог простить Аймана, оставить его и нас в покое? Или он завидовал Алеарду, его силе, мощному устойчивому дару? А вдруг просто жаждал власти?

В любом случае он был опасен. Угораздило же меня попасться! Не дожидаясь, когда они закончат беседу, я полетела искать Алеарда. На мысленный разговор осталось мало сил, но я могла хотя бы увидеть любимого.

Ребята облюбовали место в чаще, которое было не разглядеть со стен. Алеард стоял вдали ото всех и хмуро смотрел на замок, не мигая. Мне казалось, он что-то делает со зданием, но разве поймешь наверняка? Как хотелось в этот миг быть рядом, утешить и поддержать его, такого одинокого! Он знал, что я цела, понимал, что так просто Антуан не сдастся. Но ведь они и понятия не имели, кто пришел де Флавию на помощь! Или уже успели это выяснить с помощью даров? Вряд ли. Поглотители наверняка блокировали все попытки.

Я не могла уйти просто так, и решила, что непременно оставлю знак, но не о себе – о Первом. Дар чувств и свободной мысли нельзя отнять за несколько часов, нужно мучить человека долго. Собравшись с силами, я позвала стихию, а когда сухие листья подобно верным псам собрались у моих прозрачных ног, сложила из них узор.

– Алеард! – заорала сразу во всю мощь души, и он тотчас обернулся.

Оставалось надеяться, что имя, составленное на земле, будет им прочитано. Меня унесло прочь, обратно в страдающее тело, и я поняла, что ещё чуть – и боль станет нестерпимой.

Снова эти стены! Плечи окаменели и беспрерывно ныли. Я пыталась забыть про боль, но она была слишком сильной. Руки замёрзли, шея затекла, а запястья словно грызли неведомые звери… Я хотела начать дыхательные упражнения, чтобы отвлечься, но тут в камеру зашел Арон.

– Фрэйа, здравствуй, – с улыбкой сказал он. – Как дела?

Первый пугал меня куда меньше, чем Антуан. Наверное, дело было и в его облике тоже. В де Флавии я при всем желании не могла разглядеть ни искры света – темная громада, заполненная только гадостью. В глазах Арона свет был, хотя и тщательно спрятанный.

– Замечательно, – ответила я, убрав страдальческое выражение с лица. – Не слишком удобно, сам понимаешь, висеть вот так. Я бы предпочла сражение ленивому бездействию.

– Здорово, – кивнул он. – Ты молодец. Я вообще-то представлял тебя иначе. Думал, к этому времени хныкать начнешь, посулишь плату за освобождение.

Я промолчала. Мало ли что он думал? Да пусть у меня руки отсохнут, ещё молить о пощаде! Злодеи от этого становятся ещё более злобными.

– Как Айман поживает?

– Не знаю, давно его не видела. Думаю, хорошо.

– Спрятались от меня, – хмыкнул мужчина. – Хорошо устроились?

– Не жалуемся.

Он прошелся туда-сюда, почесал гладко выбритый подбородок.

– Не хочешь сделку?

– Не хочу.

– А условия не волнуют?

– Мне от тебя ничего не нужно.

Он рассмеялся.

– Но я пришел, чтобы тебя спасти! Честное слово! Антуан дорвется – кожу снимать начнет. Я не шучу, Фрэйа.

– Я знаю, – как можно спокойней ответила, хотя живот скрутило. – Если это правда – спасибо, но я справлюсь.

Он пожал плечами.

– Молчаливая ты. Думал, вопросы будешь задавать.

– А ты станешь отвечать?

– Смотря на что.

– Почему ты не любишь Аймана? Зачем мстишь Алеарду?

– Дело не в них, – отозвался Арон. – В том, что мы предпочитаем разную правду. Айман и Алеард, остальные твои друзья – верят в силу любви, преданности, честности, непривередливы, жаждут мирного счастья. Они видят миры чистыми, я же знаю иное. Чернота украшает нас.

– Также, как и свет, – вставила я. – В нас от рождения поровну тьмы и света, именно этот баланс важно поддерживать.

Арон пропустил мимо ушей мои слова.

– Мне нужна власть, Фрэйа. Над миром, а ещё лучше над мирами.

– Зачем?

– Для счастья.

– Общение, добрые чувства друзей, теплота родных не приносят радости?

– Нет. Всё это в прошлом. Я пробовал многое, Фрэйа. В частности у меня была семья. Но и близкие люди умеют предавать, они-то как раз причиняют самую жестокую боль… – Он запнулся, быстро глянул на меня. – Изначальный мир, Фрэйа, вот моя цель. Если выберешься отсюда живой, передай это Алеарду. Он, как я понимаю, тоже хочет заполучить Трогию.

– Думаешь, сможешь обхитрить планету? – удивилась я. – Зачем тебе закрытая реальность, Арон?

– Она полна силы.

– И что ты с ней будешь делать?

– Питаться, перерабатывать, распределять как вздумается. Не люблю, когда мне указывают, чем жить.

– Ни Айман, ни Алеард не…

– Знаю. Мы всего лишь разные, – миролюбиво улыбнулся мужчина. – Но я-то, если захотел что-то, непременно это получу, даже если придется по чужим головам идти. Понимаешь?

– Да. Алеард никогда так не сделает.

– Ради тебя – запросто.

– Неправда. Он найдет другой способ помочь, но никому не причинит вреда. В том числе тебе. Хотя, пожалуй, здесь я ошибаюсь. И Антуана, и тебя он с удовольствием отметелит, если представится возможность.

Арон рассмеялся.

– Не сочти за трусость, но я пока не намерен встречаться с Алеардом.

– Это зависит не только от тебя.

– Угу. Поэтому я не рассказываю Антуану о том, насколько богаты иные миры. Если такой, как он, дорвется до сокрытых жил, он опустошит их быстро и беспощадно. Но мы же с тобой знаем, как опасно брать сразу и помногу. – Он оглядел меня. – Ладно, Фрэйа. Мне пора.

– Я не злыдня, Арон, но очень надеюсь, что ты получишь то, что заслужил.

– Это боль тебя сердит, – беспечно отозвался он. – Не сердись.

И ушел, помахав мне на прощание. Я этот миг я готова была взорвать его, разделить на кусочки за показное холодное равнодушие. Что на самом деле чувствовал Арон? Я видела, что, спрятав боль, он оторвал от себя кусок прозрачной материи, из которой состоит душа, и утратил много важных чувств. Но их довольно быстро заменили новые, выращенные в ненависти, которые вырвать с корнем куда сложнее, чем ту же доброту… Мне казалось, я чем-то могу помочь, указать ему верный путь, достигнуть понимания. Однако вскоре мне стало не до размышлений, и рассудок сосредоточился на муке, которая выжимала из тела последние соки. Я дернулась было, но сделала хуже – в кровь разодрала запястья. Хотелось выгнуться в пояснице, но оковы не позволяли. Хотелось откашляться, но не получалось глубоко вдохнуть.

Время тянулось медленно. Я начала мысленно напевать все подряд песни, которые знала и могла вспомнить. Теперь я по-настоящему боялась – кто долго испытывал непрекращающуюся сильную боль, тот меня поймёт. Расслабление уже не помогало терпеть, боль пробила и эту надежную преграду. Глаза почему-то тоже болели. Может, потому, что я никак не могла привыкнуть к чересчур густой темноте?

Меня по-прежнему сторожили, хотя предпринимать попытки освободиться чувствами я перестала. Глаза вылезали из орбит от головной боли, и фигура Поглотителя расплывалась. Кто придумал это адское приспособление? Откуда оно взялось в замке? Наверняка при Грине, отце Маира, ничего подобного не было…

– Кто здесь? – вдруг произнес сторож. – Я чувствую тебя!

Послышался грохот, и в следующий миг в камеру забежал Лар. Вид у него был шальной, темные глаза на худом лице казались громадными.

– Фрэйа!

Я попробовала ему улыбнуться, но с мышцами лица что-то произошло. У меня онемел рот, язык не поворачивался, и всё громче гудело в ушах. Когда парень меня освободил и коротко обнял, я не смогла ответить на прикосновение – руки не двигались.

– Там, – сказал младший Арнэ. – Слышишь?

Я ничего не слышала.

– Ребята уже штурмуют стены. Ты можешь идти?

Я не могла, зато смогла кивнуть.

– Я должен помочь им!

– Угу, – выдавила я. – Угу…

Никакие другие слова не выговаривались. Лар всё-таки помог мне подняться наверх – тащил на плечах, как куклу. Когда мы оказались под темным небом, стало ясно, что битва в самом разгаре. Лар тотчас был атакован каким-то мужчиной и упал на каменный пол, на меня никто не обратил внимания. Я выдержала несколько секунд и села прямо там, где стояла, неуклюже подвернув ногу.

Медведи, собаки, люди, ещё какие-то существа… Сквозь гул не слышала ничего, и видела происходящее плохо. Однако когда показалась знакомая фигура Алеарда, я замычала, замотала головой, пытаясь подняться, но только сделала хуже – грохнулась лицом вниз на камни.

Антуан завалил нескольких ребят, огляделся и увидел меня. Лучше бы я оставалась в темнице… Де Флавий определенно чего-то хотел – либо моей смерти, либо помощи. Если бы он взял меня в заложницы, переместил с помощью Арона в иной мир – даже самый опытный Штурман, самый могущественный Создатель не скоро смогли бы отыскать. Страх длинной тупой иглой начал проникать в сердце. Я пробовала сопротивляться, не впускать опасных мыслей, но острие трудно, но упрямо входило всё глубже.

Антуан был уже близко, он шел ко мне упругой походкой хищника, и руки казались лапами с серебром когтей. Ещё несколько шагов… Не добрался. Сбоку на него прыгнул Алеард, и хозяина замка унесло в сторону. Они покатились вниз по лестнице, а я поползла вперед, отталкиваясь ногами. Наверное, нос уже давно превратился в одну большую ссадину, да и щекам досталось, но мне было наплевать. Если не увижу этот бой, не смогу убедиться, что Алеард не ранен – сойду с ума.

Воображение шутило со мной. Вместо двух мужчин я увидела двух зверей – огромного косматого пса и ещё более огромного тигра. Они не сцепились в клубок, но сражались с утробным рыком, сталкиваясь высоко в воздухе и падая наземь, чтобы снова и снова кружить, выбирая удобный для атаки момент. Прошла минута, и я снова увидела Алеарда и Антуана. К сожалению, потом толпа их от меня закрыла, но я видела, как сражается Кристиан. Потом промелькнул Ойло, откуда-то возникло и пропало лицо Санады… Что-то тяжелое ударило по голове, хлынула вязкая влага из носа, и я потеряла сознание с мыслью, что нахожусь в аэропорту и не должна заснуть, чтобы не пропустить вылет.

Глава 15

– Держись, малышка

Парить невесомым листом было приятно и хорошо, но ощущение длилось лишь несколько секунд. Снова вернулась боль, однако теперь я хорошо видела мир. И, конечно, Алеарда. Это он нес меня на руках.

– Больно?

– Угу.

– Сейчас станет легче. Потерпи, пожалуйста.

Впереди показались темные стены какого-то дома. Бревна были толстенные, а окна – широкие, наглухо завешанные плотными шторами. Я закрыла глаза, не желая знать больше. Алеард рядом, кажется, не ранен, и можно не беспокоиться о дальнейшем. К тому же воздух был свежий, и ночной прохладный ветер умывал тело.

Дверь открылась и закрылась, снаружи начался ливень.

– Сейчас я тебя раздену и положу на кровать. Будет нелегко.

– Ты… как?

– Целый. Остальные в порядке. Давай-ка начнем снизу.

Я пыхтела паровозом, чтобы не стонать. Зачем лишний раз волновать Алеарда, намекая на то, что мне плохо? Тем более что он и так всё чувствовал через энергии.

– У! – вырвалось из груди, когда он попытался поднять мои руки вверх.

– Прости. Тогда так.

И порвал платье. Завязал мои волосы в высокий хвост, собрал в пучок и принялся безжалостно мять плечи. У меня искры из глаз посыпались, но эти сильные прикосновения были необходимы для скорейшего облегчения, и я не роптала. Если не трогать – будет проходить долго и мучительно, если касаться нежно – страдание растянется, а боль всё равно найдет лазейку. А так – острая вспышка и избавление. Мне полегчало уже через пять минут, и Алеард уложил меня на живот. Его пальцы были наполнены удивительной силой. Они были и нежными, и упорными, и как всегда горячими, как безвредные угольки. Я расслабилась и перестала сжиматься, прикрыла глаза и впала в устойчивую, блаженную дрёму. Сквозь веки чувствовались далёкие отсветы молний, и, приоткрывая глаза, я наблюдала за тенями, играющими на стенах и на потолке, смотрела, как блестит листва, омытая ливнем, как капли стучат в окно и стекают по стеклу прозрачными потоками. Когда Алеард успел раздвинуть шторы? Наконец боль совсем исчезла, и прикосновения стали иными. Он уже не мял меня, а поглаживал, вызывая мелкие, удивительно приятные мурашки.

– Легче, малышка?

– Мне замечательно, – отозвалась я. – Спасибо!

– Тогда продолжим. Давай сюда руки.

Я осторожно села, покрутила головой, подняла и опустила плечи. Хорошо! Алеард, оказывается, прихватил сумку. Всегда-то он думал наперед! Он не глядя нащупал снадобье, смазал осторожно, перебинтовал расцарапанные запястья. Ссадины были глубокими, но я отпустила остатки боли.

– Теперь голову, малышка.

– Снова.

Он нахмурился.

– Надеюсь, в следующий раз нескоро придется.

– А я рада, что ты цел. Пусть лучше у меня будут маленькие раны, чем у тебя серьезные.

Он вздохнул.

– Давай лучше я снова получу по башке, а?

– Нет уж. Твою голову, как самую умную из наших двух, мы будем беречь.

Алеард хмыкнул.

– В следующий раз я, ей-богу, «забуду» тебя на Тасуле. Убегу мышью рано поутру, милую записку оставлю.

– Что-то вроде: «Ушел на подвиги, вари борщ».

Мы рассмеялись.

– Ну, можно и без еды обойтись. Главное, что ты будешь в безопасности.

– Спасибо, любимый. Давай потеряемся на несколько дней? Останемся здесь вдвоем, спрячемся.

– Давай, малышка.

Алеард склонился и поцеловал меня в лоб, затем разделся и прилёг рядом. Я повернулась, положила голову ему на грудь, и он обнял меня за пояс, прижимая к себе – как всегда решительно и крепко. Мы долго молчали, слушая дождь.

– Значит, все целы? – спросила я, вспомнив, каким бешенством горели глаза Антуана.

– Не совсем. Де Флавий погиб в схватке с Колтуном, Арону и большей части его людей удалось уйти, но они многих ранили.

– Ты понял мое послание, – удовлетворенно кивнула я.

– Арон не пытался сбежать, но и в открытый бой не вступил. Глядел с этаким превосходством, будто что-то недоступное нам знает.

– Он сказал, что жаждет власти. Ему нужна Трогия, Алеард.