Текст книги "Наследница (СИ)"

Автор книги: Елена Невейкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 54 страниц)

– Знаешь, я воспользуюсь нашим родством и хорошими отношениями и скажу: ты дурак, дорогой шурин, непроходимый дурак.

– Может быть, – тихо ответил Ален и снова повернулся, чтобы уйти.

– Ты всё же подумай, как следует, о нашем разговоре. Если хочешь, спроси совета у моей жены. Только берегись. Увидишь, моё определение «дурак» покажется тебе после разговора с ней комплементом. Она не будет скромничать.

– Не сомневаюсь. Поэтому не пойду к ней.

– Тогда думай сам. Но думай серьёзно. И учти: я узнал тебя достаточно за это время и знаю, что лучшего мужа для своей сестры я пожелать не могу. Я, конечно, не могу настаивать, сердцу не прикажешь, но если дать положительный ответ тебе мешает только твоё трепетное отношение к отражению в зеркале, мне очень жаль Каролину. Больше, клянусь, я не заведу разговор на эту тему, но тебя прошу ещё раз: перестань думать о себе, как о человеке с физическими недостатками. У тебя их нет.

Время бежало. Элен с эскортом из брата и мужа выезжала на верховые прогулки, часто с ними бывала и Каролина, иногда присоединялись пани Ядвига с паном Яношем, которому ни хромота, ни отсутствие руки не мешали всё так же прекрасно держаться в седле. Элен с Каролиной и, правда, стали подругами. Нередко можно было видеть их вместе в саду или в небольшой гостиной тихо о чём-то разговаривающими. Правда чаще всего говорила Каролина, а Элен слушала и только время от времени кивала или вставляла два-три слова.

Как-то раз, собираясь на прогулку, уже одетая в амазонку, Элен зашла к Юзефу.

– Ты уже готова? – спросил муж. – Я тоже сейчас закончу.

– Нет, Юзеф, подожди. Я хотела попросить тебя сегодня остаться дома.

– Остаться?

– Да. Мне очень нужно поговорить с братом. Наедине, – в голосе жены Юзеф услышал лёгкое раздражение и угрозу. – А дома это ну, никак не получается! Всё время кто-то рядом оказывается!

– Бедный Ален, – улыбнулся Юзеф, – ему предстоит нелёгкий разговор. И почему это мне кажется, что я знаю, о чём у вас пойдёт речь?

– А ты против?

– Нет, что ты! Только за! И уже говорил ему об этом. Правда, меня он слушать не захотел.

– Тогда всё в порядке. От меня он так просто не отделается.

– Не сомневаюсь!

– Так ты останешься?

– Разумеется. Скажу, что ммм… что бы такое сказать?

– А зачем что-то придумывать? Скажи, что хочешь побыть с сестрой и матерью. Разве это неправда?

– Замечательно. Ты умница. От всей души желаю тебе удачи!

* * *

Брат с сестрой, немного поносившись наперегонки, спокойно ехали по берегу Днепра.

– Ты что сегодня такая тихая?

– Просто не могу выбрать, с какого нелестного эпитета начать с тобой разговор.

– Это в чём же я провинился?

– А сам не понимаешь?

– Нет. Ты уж хотя бы намекни.

– Нет ничего проще. Скажу только одно слово: Каролина.

Ален, резко дёрнув повод, остановил коня, который недовольно зафыркал. Безмятежного настроения как не бывало.

– Опять?! Сначала Юзеф, теперь ты. Это он направил тебя поговорить со мной?

– Ален, меня не нужно направлять, я не лошадь. Юзеф тут не причём. Это я просила его сегодня остаться дома, чтобы поговорить с тобой, объяснить тебе, какой ты… что ты не прав.

– Хорошо, давай поговорим, сестрёнка, если уж ты считаешь это необходимым. В чём же я не прав? В том, что не хочу лишать девушку выбора? В том, что хочу, чтобы она нашла своё счастье?

– А тебе не приходило в голову, что она уже сделала выбор?

– Какой? Какой выбор? Кого она встречала в жизни? Она почти ребёнок!

– Этот «ребёнок» все уши мне прожужжал о тебе. Она расспрашивает обо всём, что я могу о тебе рассказать. Я устала слушать, что она каждую ночь видит тебя во сне. И этот «ребёнок», если хочешь знать, сказала, что была бы счастлива подарить тебе сына!

– И всё равно, она ещё…

– Стоп. Не про то. Ты говоришь не о том. Ты прячешься за всеми этими словами. Я же знаю, о чём ты думаешь.

– И о чём же?

– Разве это не очевидно? Ты решил, что ты – чудовище, на которое смотреть без содрогания невозможно, что с таким лицом, от которого осталась только половина, с такими страшными шрамами ты не достоин ни одной женщины. А Каролины – особенно, – Элен говорила жёстко, говорила теми словами, которыми воспользовался бы он сам, говоря о себе. Но одно дело – произносить их самому, а вот слышать то же самое от любимой сестры… Ален растерялся. Удивление, боль и обида смешались во взгляде. Но глаз он не отвёл, смотрел на сестру так, как будто видел впервые. А она продолжала:

– Наверно, это в какой-то мере даже приятно – упиваться своим горем. Нет, не горем, это неправильно. Своей ущербностью, своей обидой на судьбу. Ах, взгляните на меня, посмотрите, какая трагедия!.. Неужели тебе нравится, чтобы тебя жалели?!

Элен замолчала. Отвернулась. Брат всё так же продолжал смотреть на неё, не произнося ни слова. Она заговорила снова, но уже другим тоном, она как будто устала.

– Ален, когда-то ты носил маску, считая, что не можешь появляться без неё даже перед теми людьми, которые тебя любят и уважают. Потом ты её снял. И оказалось, что можно жить и без маски. Нормально жить. Никто не показывает на тебя пальцем, никто не шарахается в сторону. Только вместо той, чёрной маски ты нацепил на себя другую – трагического одиночества. И снять её можешь только ты сам. Это необходимо, поверь. Я тебя прошу, – Элен поставила коня рядом с конём брата и положила левую руку на сгиб локтя, заглядывая в лицо, – стань таким, как прежде. Это зависит только от тебя. Ты же сильный, разве ты этого не сможешь?

Ален обнял её за талию и шепнул:

– Я постараюсь, сестрёнка. Обещаю тебе.

– Спасибо.

Они тронули коней и продолжили путь по берегу. Когда до дома оставалось уже немного, Элен, искоса взглянув на брата, вдруг сказала:

– А насчёт Каролины… Перестань её мучить, – и на удивлённый взгляд ответила: – Поговори с ней. Какое бы решение ты ни принял – поговори. Или объясни, что вы не можете быть вместе, или… осчастливь, наконец, признанием! – она, улыбаясь, послала коня вперёд, не давая возможности Алену возразить ни слова.

* * *

Через неделю решено было съездить в охотничий домик. На удивление, он уцелел. Видимо, его спасло то, что вокруг был глухой лес, пробираться туда пришло бы в голову только тому, кто знал о его существовании. Это была прощальная поездка, вскоре Ален уезжал. Тришка уже сообщил письмом, что временный дом для графа Кречетова готов. В письме содержалось подробное описание постройки. Судя по нему, дом, ожидающий хозяина, был больше и добротней, чем рассчитывал Ален.

В охотничьем домике всё было по-старому, всё стояло на своих местах. Сгоревший сенной сарай заменили новым, построенным на том же месте. Знакомый егерь с улыбкой показал Элен небольшую дверь в задней стене.

– Это чтобы не пробивать больше стену, – пояснил он.

Присутствовавшие при разговоре брат и муж поинтересовались, что это значит. Егерь, хитро прищурившись, сказал:

– А вы у пани Вольской спросите. Она принимала непосредственное участие во всех событиях.

– Элен! Что здесь произошло? Чего мы ещё о тебе не знаем?

– Да, ну, вас! – она почему-то рассердилась и пошла к воде.

Пришлось егерю самому отвечать на все вопросы мужчин и предоставить подробный рассказ обо всём.

– Да. Узнаю свою жену. Она никогда не признает себя проигравшей.

– Только что это она убежала? – спросил Ален. – На что обиделась?

– Я знаю ответ, – ответил Юзеф, когда они уже отошли от сарая и остались одни. – Элен недавно сказала мне, что больше ничего слышать не хочет ни о шпагах, ни о пистолетах, ни о чём другом в этом духе. Сказала, что устала. Хочет быть просто женщиной. Женой и… матерью.

– Это хорошо. Вот только получится ли у неё?.. Постой. Матерью?!

– Да! Ален, ты скоро станешь дядей!

– Юзеф, что ты говоришь?!

– Тсс! Молчи! Она убьёт меня! Зарежет, отравит или ещё как-нибудь, если узнает, что я кому-то рассказал, – засмеялся Юзеф, – но у меня просто нет сил молчать!

Они обнялись, смеясь, и пошли к лесу. Наблюдавшая за ними издалека Элен с досадой топнула ногой и сквозь зубы произнесла только одно слово:

– Трепло!..

На следующее утро, когда все собрались к завтраку, вдруг обнаружилось, что двое отсутствуют – Каролина и Ален. Их коней на месте тоже не было. Появились они только к обеду. Переодевшись, Каролина села со всеми за стол, но не притронулась к еде. Элен заметила, что у девушки слегка дрожат руки. Ален вошёл чуть позже, и все почувствовали, что он тоже волнуется. Разговор сам собой затих, все смотрели на него. Ален, не садясь, обратился к матери Каролины:

– Пани Вольская, простите мне мою смелость. Я прошу руки вашей дочери Каролины. Я люблю её.

Элен подумала, что, очевидно, брат испытал чувство ныряльщика в прорубь: страшно, но нужно, так лучше уж быстрей и сразу! Только этим можно было объяснить лаконичность обычно обходительного и галантного Алена. Пани Вольская улыбнулась, потом, подавив улыбку, серьёзно ответила:

– Вы делаете нам честь, граф, прося руки панны Каролины. Но для меня главное – её счастье. Хотелось бы слышать твой ответ, моя дорогая, – обратилась она к дочери. – Ты согласна стать женой графа Кречетова?

Каролина с лицом и шеей цвета мака, пролепетала еле слышно:

– Да, – и улыбнулась, подняв сияющие глаза на Алена.

– В таком случае, я благословлю вас, дети.

Ален склонился в поклоне, но не успел ничего сказать, как раздался голос пана Яноша:

– А почему вы у меня разрешения не спрашиваете, пан Ален?

Теперь все смотрели на него. Все, кроме пани Ядвиги. Она с улыбкой отвела глаза.

– А-а… дядя Янош, а почему Ален должен спрашивать у вас… – Элен даже слов не находила чтобы задать вопрос.

– Всё просто, – объяснил он. – Ваш брат, пани Вольская-младшая, так поторопился, что опередил меня, а я, между тем, собирался сегодня сообщить вам, что недавно сделал предложение пани Вольской, и она милостиво приняла его, согласившись стать моей женой, – Янош встал, подошёл к пани Ядвиге и поцеловал ей руку. – И мы перед поездкой сюда обвенчались. Так что, панна Каролина теперь и моя дочь!

Каролина, не в силах сдержать себя, взвизгнув, выскочила из-за стола, подбежала и обняла Яноша.

– Я так рада! Значит, теперь у меня есть ещё и отец! Господи! Я самая счастливая на земле!

– Каролина! – в голосе матери звучало явное неудовольствие. – Сядьте! Как вы себя ведёте?! Вы теперь невеста графа Кречетова! Стыдитесь! Что он о вас подумает?

Девушка смутилась, села на место и, спрятав руки под столом, опустила голову. На помощь тут же пришёл Ален:

– Он подумает, что его невеста – самая искренняя и добрая девушка на свете!

– Я это подтверждаю, – подал голос и Янош, – и, теперь уже на правах отца, хочу вам сказать, молодой человек: храните и оберегайте панну Каролину от всех неприятностей. Будьте ей и мужем, и другом, и братом. Ведь, если не ошибаюсь, вы намерены увезти жену в Россию, где кроме вас у неё не будет никого. Ей будет трудно в чужой стране.

– Пан Янош, её встретят там с радостью, я уверен, и быстро полюбят. Её просто нельзя не полюбить!

– А я хочу сказать несколько слов моей дочери, – опять заговорила мать. – Тебе, моя дорогая, выпала честь стать женой графа Кречетова. Будь достойна этого и… – голос её дрогнул, – помни, что я люблю тебя, девочка моя.

– Мама, не плачьте, – бросилась к ней Каролина, – Не волнуйтесь за меня, я буду очень стараться… вести себя правильно.

– Пани Вольская, ваша дочь будет прекрасной графиней, я в этом не сомневаюсь, – Ален хотел поцеловать пани Ядвиге руку, но она встала и обняла его.

– Я очень рада за вас обоих, пан Ален. Дай вам Господь счастья!

– Да! – воскликнул молчавший до сих пор Юзеф. – Счастья и много красивых детей!.. Ой!

Элен пихнула его в бок, пока никто не смотрел в их сторону, и тихо повторила то, что произнесла на берегу:

– Трепло!

– Ты о чём, дорогая? – с невинными глазами спросил Юзеф.

– Ой, только не нужно изображать удивление. У тебя это плохо получается, – так же тихо ответила Элен и встала, чтобы поздравить всех четверых.

Эпилог

На дорожке, ведущей от ворот, появился пожилой пан. Он шёл неторопливо, слегка прихрамывая. Подойдя к беседке, скрытой за кустом сирени, он, как и ожидал, нашёл там Элен. Она читала книгу, но сразу отложила её, увидев у него в руке письмо.

– Дядя Янош, это от Алена?

– Не совсем. На этот раз от Каролины.

– Что она пишет? Ведь вы уже прочитали, правда? Как там маленький Владимир и Полина?

– Полина всё хорошеет, как и положено графской дочери, а Владимир вовсю уже болтает. А скоро, по словам Каролины у них появится ещё сестрёнка или братик.

– Вот это новость! Ай, как прекрасно! Значит, я вот уже в третий раз стану тётей!

– Да. А ещё лучше стань мамой в третий раз. Вы с Юзефом отстаёте, – усмехнулся Янош.

– Успеем! – засмеялась Элен.

– Ма-ам! Гжесь не хочет со мной играть! – маленькая Кристина бежала из дальнего угла сада к беседке. За ней неторопливо следовал десятилетний Гжесь.

– Гжесь, что случилось? Почему ты не играешь с сестрой?

– Потому что она маленькая, ей всего восемь лет. А я уже большой, почти взрослый!

– Это кто тут почти взрослый?

– Я, дедушка Янош. Мне через десять месяцев исполнится уже одиннадцать лет! Мальчики в моём возрасте уже не играют в игрушки, – немного подумав, изрёк Гжесь.

– Вот как? – слегка удивился дед. – А чем же занимаются «мальчики в твоём возрасте»?

– Они готовятся стать настоящими мужчинами! Они учатся обращаться с оружием. Настоящим, – на всякий случай уточнил он.

– И поэтому ты обидел сестрёнку? Ты думаешь, что именно так поступают «настоящие мужчины»?

– Я не обижал… Но она маленькая.

– Это мы уже слышали, – вступила в разговор Элен. – И чем же таким предлагала тебе заняться Кристина, что ты посчитал это… недостойным твоего возраста?

– Она забралась на дерево и сказала, что мы будем играть в птиц.

– Это как? – серьёзно поинтересовалась Элен у дочери.

– Очень просто. Кто сможет спрыгнуть с ветки выше другого, тот птица. Чем выше ветка – тем больше ты птица.

Янош осторожно кашлянул.

– И… давно вы так играете?

– Я – уже несколько дней, – гордо ответила Кристина, – а Гжесь только сегодня попробовал спрыгнуть с самой низкой ветки и сразу испугался.

Вся её поза говорила о собственном превосходстве и пренебрежении к малодушию брата. Руки за спиной, нос гордо поднят, одна нога отставлена немного в сторону.

– И ничего я не испугался! – бросился в атаку Гжесь. – Просто это глупая игра! Люди не могут быть птицами! А я хочу научиться тому, что умеют взрослые. Если бы отец был дома, он давно научил бы меня и фехтовать и стрелять! Дедушка, ну когда он вернётся?

– Гжесь, ты же знаешь, что твой отец служит нашему королю. Его ценят и не хотят отпускать. Но, как только сможет, он приедет.

– Это до-олго! – с досадой воскликнул Гжесь. – Я уже вырасту, пока он вернётся! А я хочу сейчас!

– В таком случае, молодой человек, попроси мать научить тебя, – ухмыльнувшись в усы, посоветовал Янош.

– Маму? – опешил Гжесь. Он растерянно переводил взгляд с деда на мать и обратно. – А разве мамы умеют стрелять?.. И шпагой?..

– Обычно – нет. Но твоя мать умеет. Это точно.

– Но тогда… – растерянность на лице Гжеся волшебным образом сменилась восторгом, – это здорово! Ты научишь меня, мама? Идём сейчас! – он вскочил со скамьи беседки, на которую присел. – Идём быстрей!

– Куда? – засмеялась Элен.

– Как куда? Выбирать оружие! Ты мне выберешь и шпагу, и пистолет! И нож! И они будут мои!

– И мне! И мне! – в восторге запрыгала Кристина. – Я тоже пойду с вами.

– Нет, – сурово ответил брат, – девчонки не могут этому учиться. А я буду те-ло-хра-ни-те-лем, – с трудом выговорил он, – как папа. А ты будешь учиться танцам и музыке, как все барышни.

– Я тоже хочу быть телоранителем, – прищурившись и уперев руки в бока, заявила Кристина. – Ну и что, что я девочка!

– Крися, – Элен присела перед ней, взяла за руку, – в этом твой брат прав: это не женское дело. Телохранителями бывают только мужчины. Кстати, молодой человек, – добавила она, обернувшись к сыну, – занятия музыкой и танцами от вас никуда не денутся. И это не обсуждается.

Гжесь немного скис, а Кристина, показав ему язык, ответила матери:

– Значит, я просто так научусь всему. Чтобы… просто уметь.

– Но пойми, с оружием играют только мальчики.

Позади послышался кашель, подозрительно напоминавший смех. Элен обернулась, выпрямляясь. Янош, весело глядя на неё, одними губами произнёс: «Кто бы говорил!» Кристина этого не слышала, но сдаваться не собиралась, и в логике ей отказать было нельзя:

– А ты, мама? Ты же умеешь! И я хочу! Я всё равно научусь!

– Что-то в этом роде я уже слышал, – прокомментировал Янош.

– Ну, хорошо, – сдалась Элен. – Только давай подождём годика два. Если ты к тому времени не раздумаешь…

– Не раздумаю! Только ждать не буду! – Кристина гнула своё. – Гжесь тогда уже так много всего будет уметь, а я?! Нет, мамочка, я хочу учиться с ним вместе!

Элен засмеялась. Потом сказала:

– Ладно. Пусть так. Но начнём мы с того, что вы оба научитесь правильно обращаться с оружием. И пока я не останусь полностью довольной вашим умением, дальше мы не пойдём. А сейчас марш умываться, переодеваться и – к столу. Время обедать!

Она с сожалением посмотрела на книгу. Видимо читать ей теперь придётся гораздо реже.