Текст книги "Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 49 страниц)

Александр: часть третья

После крика оператора: «Снято!», – Александр объявил перерыв и повёл старшего художника и двоих осветителей к домику, возле которого они сегодня вели натурные съёмки. Нужно было подготовить всё к ночи – ворота, забор и окно с пошленькой занавеской требовалось немного довести до ума.

Сегодня съёмки шли тяжело. И погода не радовала – дул пронизывающий до костей ветер, – и общее состояние самого Александра было какое-то странное. В обед он прилёг в своём фургончике и отрубился на час, чего с ним никогда не бывало. Во рту горчило, в глаза словно бы сыпанули песка.

 – Мистер Кларк! – на полуслове его прервал Мэтт, взял под локоть и сказал: – Коллеги, прошу прощения, срочный вопрос, выпейте чаю пока. Пойдёмте, мистер Кларк, – он отвёл его за дом, усадил на колоду дров и спросил обеспокоенно: – Ты живой вообще?

Александр помотал головой, в которой как будто что-то звенело, и признался:

 – У меня как будто похмелье, но я не пил ни капли.

 – А может, стоило бы.

Мэтт обеспокоенно положил руку ему на лоб и объявил:

 – Так и думал. Температура.

 – Нет, – пробормотал Александр, – точно нет.

 – Точно. Надо сворачивать это всё.

 – Ни за что.

Он хотел снимать Ирландию в тёплое время года. Потом воссоздавать этот домик в павильоне будет долго, дорого, и главное – очень скучно. Ему было важно, чтобы кадр жил, дышал. А свернуть съёмки сейчас – это гарантированно потерять последние дни без дождя.

 – Тогда оставь нам с Кристин подготовку и иди к себе. Прими аспирин, я тебе дам, и поспи часа два-три.

 – На самом деле, мне уже лучше, – сказал Александр, поднимаясь с колоды. Он действительно как будто слегка оживал. – Но аспирин выпью. Не хватало ещё заразить тут всех.

Он уже собрался идти в свой трейлер, но не успел даже шага сделать. Откуда-то за пределами съёмочной площадки раздался вопль: высокий, женский, истошный.

 – Господи, что у них там? – спросил Мэтт напряжённо. – Посиди и…

Конечно, Александр не собирался отсиживаться в сторонке. Возможно, кто-то просто обварился чаем на раздаче, но в этом крике было столько ужаса, что он должен был увидеть, в чём дело.

Вся площадка была взбудоражена. Пока Мэтт и Александр шли мимо рабочих групп, обходили трейлеры и элементы декораций, повсюду раздавались окрики, вопросы и уточнения: «Что там?» «Там у них всё в порядке?» «Что случилось?» – всё это сливалось в общий гул.

 – Мистер Фишер! – к Мэтту кинулась Кристин, старший ассистент режиссёра, схватила его за руку и шепнула быстро: – Нужна полиция! Мистер Кларк…

 – В чём дело, Кристин?

У неё дрожали губы, Александр видел, что она испугана.

 – Там убили… Кевина. Мистер Кларк, вам бы лучше не смотреть…

Александр забыл, как дышать. Господи милосердный! Убили. «Убили Кевина», – грохотало в мозгу, а он даже осознать этого не мог.

 – Господи, – прошептал он. – Пойдёмте туда, Кристин. Тихо, тихо, – он подал ей руку, потом что она готова была упасть, но чувствовал, что и сам недалёк от обморока.

Когда они дошли до места, он понял, что его сейчас вырвет. Спазм сжал желудок, к глазам подкатили слёзы, и только огромным трудом он сумел сдержаться, остаться стоять прямо и с сухими глазами перед лицом смерти.

Он видел мертвецов. Сам ходил в морг, чтобы снимать смерть достоверно. При нём умирал его дед. Но ничто не могло сравниться с видом Кевина, распятого на перевёрнутом кресте. Крест не стоял, просто лежал на земле, но в руки Кевину вбили настоящие гвозди. Ладони были в крови.

 – Может… – онемевшими губами с трудом выговорил Александр, – он ещё жив? Кто-то проверил?

 – Я уже вызвал полицию и скорую, – сказал Мэтт сухо. – Лучше ничего не… – Эй, вы, назад! Кристин, давай, займись делом: всех на десять метров назад.

Кристин как будто очнулась ото сна, отвела взгляд от мёртвого актёра и взялась за дело: отгонять любопытных.

 – А ты, – Мэтт буквально отодвинул Александра на несколько шагов назад, – звони мисс Кларк.

 – Что? Зачем?

 – Или ей позвоню я.

Нет, вот Елену он точно не хотел напрягать, выдёргивая с работы в Ирландию.

 – Сейчас приедет полиция, не нужно…

 – Она захочет это знать. Александр! – Мэтт обошёл его, стал так, чтобы заслонить Кевина, хотя бы частично, и встряхнул Александра за плечи. – Ты сам не видишь? Это же «Новый Пётр»!

Александр вцепился в плечо друга, чтобы удержаться на ногах. Стоило ему закрыть глаза, как сцена вставала перед глазами. «Новый Пётр», его первый фильм, окупившийся в прокате, кульминация. Юный Антуан, распятый фанатиком на перевёрнутом кресте.

Глава 13

Себ лишний раз убедился, что сейф не только заперт, но и надёжно спрятан от посторонних глаз, пока Сьюзен мыла руки, выкрикивая из ванной вопрос за вопросом.

Эмили и Джексон улетали сегодня вечером, но Себ предложил забрать дочь пораньше, тем более, что Джим никаких признаков жизни не подавал и работы не подкидывал, а ребятам нужно было спокойно уложить чемоданы.

Сьюзен осмотрела комнату, посидела на кровати, включила и выключила настольную лампу и сказала:

 – Тут круто.

 – Ну, у тебя дома комната лучше, – заметил Себ.

 – Зато эта больше. И мне нравятся разводы на стенах. Как волны, – она провела пальцем по тому месту, где валик пошёл не туда и осталась заметная полоса. – Пап, можно я завтра пропущу школу? На один день? – она захлопала глазками, но Себ на это не повёлся.

 – Нельзя.

 – А послезавтра?

 – Тоже нет.

 – Послепослезавтра?

Себ чувствовал, что губы сами растягиваются в улыбке, но ответил всё так же непреклонно:

 – Нет.

Сьюзен прикусила губу и протянула жалобно:

 – Ну, хотя бы послепослепослезавтра?

 – Я же сказал…

 – Но это будет суббота! – она рассмеялась первая. Себ обнял её, присев рядом на кровать, и признал:

 – Подловила. В субботу, так и быть, можешь не идти.

Сьюзен устроила голову у него на плече, обняла за шею и сказала серьёзно:

 – Знаешь, я им разрешила.

 – М?

 – Маме и Джексону. Жить вместе. Он не так уж и плохой, на самом деле, – она замолчала и спросила: – Тебя не обижает, если я это говорю?

 – Нет, – Себ погладил её по волосам, – меня это радует. Я очень хочу, чтобы твоя мама была счастлива. И если ей хорошо с Джексоном, и он ладит с тобой – то это прекрасно.

 – Только я поставила им условия, – она завозилась, сворачиваясь в клубок, – во-первых, – сжала ладошку в кулак и отогнула один палец, – пусть они поженятся. И мама должна надеть платье, она мне обещала. Во-вторых, – второй палец, – Джексон не должен заходить ко мне в комнату, пока я не разрешу.

 – Отличное правило.

 – И ещё, я сказала, что не хочу, чтобы у них рождались другие дети. Мы с Эммой сидели на прошлой неделе с её племянником. Ему два года и он такой противный, – она сморщила нос.

 – Думаю, – сказал Себ, – что это условие ты не можешь ставить. Только мужчина и женщина могут решать, хотят ли они, чтобы у них родился ребёнок.

 – Джулия говорит, если они родят ребёнка, то я им буду не нужна, – упрямо сказала Сьюзен, – она сказала, так всегда бывает.

 – Далеко не всегда. рождение второго ребёнка не делает первого менее любимым. И вообще, Джулия что-то не кажется мне авторитетным источником информации.

 – Что такое – авторитетный источник?

Болтая про источники, школьные задания и Джексона, они отправились готовить обед. Сьюзен участвовала активно: к горячей сковороде Себ опасался её подпускать, но вот с ножом она уже управлялась неплохо. Он показал ей, как резать помидоры и огурцы кубиками, и она с увлечением взялась за работу, пока сам Себ обжаривал небольшие партии замаринованной курицы.

От телефонного звонка Себ вздрогнул – представил, что его немедленно выдёргивает на работу Джим. Но это оказалась просто мама.

 – Блудный сын слушает, – сказал он, предвидя первую же её фразу.

 – Почему блудный? – тут же спросила Сьюзен, отвлекаясь от нарезки помидора.

 – Действительно, блудный, – сказала мама нежно, пока Себ обещал Сьюзен рассказать об этом попозже. – Ты хоть ещё помнишь, как мы с отцом выглядим?

 – Я запомнил один раз, когда мне было пять, и с тех пор не обновлял информацию. Рад тебя слышать, мам, – прижав телефон плечом к уху, он выложил криво нарезанный помидор на сковороду и пояснил: – Сьюзен, это бабушка.

На самом деле, мамин упрёк был слегка излишним. В конце концов, он был у них с папой… посчитав, что это было больше полугода назад, в короткий февральский отпуск, он испытал укол совести. А последний звонок, кажется, состоялся сразу после возвращения в Британию, то есть тоже довольно давно. Потом был Бирмингем, Фоули – и стало не до того.

 – Привет, бабушка! – крикнула в трубку Сьюзен, и Себ, включив громкую связь, понял, что в нём как в участнике разговора эти две болтушки не нуждаются.

Конечно, позднее его спросили, когда он приедет к ним домой. Себ ответил обтекаемо – просто не мог загадывать. Родители так и жили в пригороде Карлайла, почти на границе с Шотландией, и добираться до них из Лондона было не так-то просто: либо пять часов на поезде, либо полтора на самолёте до Манчестера и дальше еще два с половиной – на поезде. Такую вылазку придётся обсуждать с Джимом, и тот ещё не факт, что отпустит. Выходные в контракте Себа прописаны не были.

***

Жить со Сьюзен было хорошо: Себ ещё раз напомнил ей о правилах дома, некоторое время понаблюдал, убеждаясь, что она их выполняет – и расслабился. От ребёнка он требовал не так-то много: не входить в его комнату, когда там нет его самого, не раскидывать свои вещи и игрушки, читать только при нормальном свете и сидя, делать уроки – только за столом и с включённой настольной лампой, и не возиться, если он зовёт есть или говорит идти спать.

У самого Себа почти не было привычек, которые требовалось корректировать из-за присутствия дочери рядом: особенно если учесть, что половину дня она проводила в школе.

А вот без няни они пока обходились – Себ договорился с мисс Кларенс, что на время отдыха Эмили её работа сводится к тому, чтобы возить Сьюзен на занятия и оставаться на связи: на случай, если его срочно вызовут на работу. Себ не слишком-то хотел пускать в дом постороннего человека.

Несколько раз они созванивались с Джоан – но только поздно вечером, когда Сьюзен уже гарантировано спала.

Именно поэтому утренний сонный вопрос посреди завтрака:

 – Пап, ты тоже в кого-то влюбился? – застал Себа врасплох.

 – Что, прости? – Себ как раз только что получил от Джоан смс с текстом: «Найдешь немного времени сегодня после двенадцати? Надо встретиться», – и размышлял над словом «надо». Оно намекало на то, что у Джоан какие-то проблемы.

 – Ты влюбился?

Откровенно говоря, Себ предпочёл бы отшутиться или уйти от ответа, но потом представил, как после этого трудно будет знакомить Сьюзен с Джоан и сказал честно:

 – Сам ещё толком не знаю.

 – Как это?

 – Продолжай есть кашу, – напомнил он, – мисс Кларенс приедет через десять минут. И так бывает. Я встретил одну женщину. С ней очень интересно общаться, мы иногда гуляем и… – как бы это так сформулировать в понятных восьмилетнему ребёнку категориях? – и мне нравится проводить с ней время. Но мы знакомы очень недолго, поэтому я пока не знаю точно.

Сьюзен посмотрела на него серьезным взглядом, размазала ложкой кашу по краю тарелки и сказала мрачно:

 – Ладно. Понятно, что где один, там и второй.

Себ подавил улыбку и пообещал:

 – Если всё будет серьёзно, я обязательно вас познакомлю.

 – Она должна быть хорошей.

 – Сама убедишься, – ответил Себ. На самом деле, он не сомневался, что однажды они с Джоан познакомятся. Но всё-таки перевёл тему на домашние задания: со слов мисс КЛаренс и самой Сью их стали задавать только в этом году, а потому они вызывали серьёзное волнение.

Джоан он ответил: «Если не появится работа, буду рад тебя увидеть. Где?». В ответ она скинула название того паба, где они познакомились, и к двум Себ уже был на месте.

В «Зелёном человеке» было достаточно людно, но не по-вечернему, когда все расслабленные и выпивают, а по-деловому: из окрестных офисов народ подтянулся на ланч. Едва Себ нашёл небольшой столик, как в паб вошла Джоан. Профессиональным, цепким взглядом окинула помещение и почти сразу же увидела Себа. Кивнула ему, пробралась по лабиринту между столами и села напротив, коротко познакомилась и сразу отказалась от предложения выпить или перекусить.

Себ подумал, что в полицейской форме она выглядит иначе. Более далёкой как будто.

 – Мне надо было тебя увидеть и поговорить лично, а вся неделя безумная, – сказала она, положив ладони на стол. Кажется, ещё чуть-чуть – и вцепится пальцами в крышку. – Побоялась, что потом не успею. Ты, если хочешь – ешь.

По мимике, скупым жестам, тону голоса и чему-то не совсем понятному в глазах, Себ читал напряжение. Что-то произошло.

 – Джоан… в чём дело?

Мелькнула мысль, что Джим Фоули как-то решил напугать её. С него бы сталось. Хотя, конечно, в этом не было бы никакого смысла.

Джоан закусила губу, уставилась на свои руки и призналась:

 – Я готовила речь, но она вылетела у меня к чертям собачьим.

Себ чуть прищурился, изучая её лицо. Она отводила взгляд, заинтересованно разглядывая старую потёртую столешницу со следами от стаканов и кружек.

 – Давай без речи, – попросил Себ, протянул руку и погладил её по запястью. – Просто как есть.

Задержав дыхание, она подняла на него глаза и сказала короткими, рублеными фразами:

 – Мне предложили повышение. Старший детектив-инспектор. Глава отдела.

Вместо поздравлений Себ промолчал. Джоан – не безумная истеричка. И раз она вызвала его посреди дня, да ещё и в таком волнении, то у неё есть на это причина. Причем явно более существенная, чем новость о повышении. Что-то с Грегом? Если его отстранили или убили, а Джоан получила его место – да, это объясняло бы и спешку, и волнение. Но нет, тогда она говорила бы первым делом о трагедии, а не о повышении. Он не мог разобрать, в чём проблема, поэтому просто ждал.

И Джоан добавила:

 – В Плимуте.

Себ убрал руку от её запястья и кивнул, а Джоан заговорила торопливо, в манере, которая ей совершенно не шла:

 – Если бы где-то ещё – я бы отказалась, я люблю Лондон, но Плимут… мой родной город. Там мои родители, старые друзья… – она начала рвать фразы. – Себ, я не хочу отказываться, потому что потом буду жалеть. И я…

Он заметил у неё под глазами мешки. Она ночь не спала, обдумывая это всё. И правда готовила речь.

Так мягко, как сумел, Себ сказал:

 – Я понимаю.

 – Я не хочу играть в попытку отношений на расстоянии, – тихо добавила она. – Это всё, сам знаешь, ни к чему не приводит.

 – Да, – кивнул он. – Ты права. И я понимаю, почему ты согласилась. Всё правильно.

Нужно было сказать ещё что-то, и он заставил себя подобрать слова.

 – Ты чудесная женщина, Джоан, – выговорил он, – думаю, ещё немного – и я не смог бы тебя вот так отпустить.

Это было чистой правдой.

 – Ещё немного – и я не смогла бы уехать, – улыбнулась она явно через силу.

А больше и не о чем было говорить. Не давить же эту чушь про «останемся друзьями», верно? Друзьями-то они уж точно не успели стать.

«Ладно, – подумал Себ заторможенно, – к лучшему». Учитывая его работу, ему лучше не встречаться с бобби. А ей уж тем более будет лучше без парня-киллера.

После неловкого прощания они разошлись.

В голове у Себа было пусто, ничего особо осмысленного. Нет, правда… Дерьмо. Конкретно сейчас Себ не отказался бы от звонка Джима.

Поехать куда-то, за кем-то следить, заняться делом – да, его бы это точно взбодрило и помогло бы выкинуть Джоан из головы.

Нет, конечно, он не думал всерьёз об отношениях с ней. Чудо, что за пару встреч и несколько звонков она не узнала о нём чего-то лишнего. Начни они жить вместе – правда о работе Себа точно всплыла бы. И в сравнении с такой перспективой её переезд – лучшее, что могло бы случиться.

Потому что, несмотря на все разумные доводы, Себ очень сомневался, что расстался бы с ней сам. Он ловил кайф от каждого звонка ей, от интонаций её голоса, от их секса и от самого присутствия Джоан в его жизни. Но раз она уедет в Плимут, то всё забудется. И хотелось бы верить, что достаточно быстро. Просто сейчас на душе у Себа было дерьмово.

Александр: часть четвёртая

Александр считал этот фильм наивным. Неудивительно – в конце концов, это была его первая режиссёрская работа для большого экрана. Очень примитивный сюжет и максимально простые мысли, заложенные в основу.

Однако сцена из середины, незадолго до кульминации, ему удалась. Единственная на все полтора часа, если честно. И она не была реальной даже в мире фильма – она виделась герою в наркотическом бреду. Александр не скрывал того, что садистская эротизация библейского эпизода – это поклон в сторону Кубрика. Однако уже тогда он снимал даже бред подчёркнуто натуралистично, в манере документалистов BBC.

В целом, конечно, получилось слабовато. Он не довёл до конца мысль, не дотянул картинку и во многом пошёл на поводу у опытного оператора, который оказался на деле банальной бездарностью. Но та одна сцена, когда герой снимает своего любовника с перевёрнутого креста, вышла достойно.

Сейчас даже думать о ней было тяжело, к горлу подкатывала тошнота, и приходилось пить чай с бренди, который ему оставил Мэтт.

Друг ушёл. Долго извинялся, но, в конце концов, Александр сам прогнал его. Кто-то должен был пойти и навести порядок на площадке, сообщить о произошедшем Елене… Кто-то, в конце концов, должен был помочь Кристин встречать полицию и скорую.

 – Мистер Кларк?

Подняв голову, Александр увидел пожилого мужчину в тренче. Отметил мешки под глазами и небритость, скользнул взглядом по удостоверению.

 – Здравствуйте, детектив-инспектор.

Подтянув брюки, детектив Флетчер сел на пластиковый стул напротив Александра и объяснил, что должен задать несколько вопросов. Они были предсказуемые. Особенно для человека, который два года назад снял полицейскую драму, где весьма реалистично показал будни инспектора Скотланд-Ярда. Они, конечно, не в Лондоне, но суть работы одна и та же.

«Что видели, что слышали?» «Во сколько?» «Когда последний раз разговаривали...». Много однотипных вопросов, ответы на которые инспектор конспектировал, положив планшет на колени и даже не глядя на бумагу. Александр отвечал, но не мог отвести взгляда от почерка инспектора: очень мелкого и совершенно несерьёзного. Такому человеку больше подошли бы размашистые каракули, где отличить «а» от «l» – та ещё задачка. Несмотря на шок и ступор, Александр отложил эту картинку где-то в глубине памяти: из подобных кадров строится реальность. Да, он сам дал бы инспектору быстрый широкий врачебный почерк. А жизнь придумала интереснее.

 – Мистер Кларк?

 – Не думаю, инспектор, – отозвался Александр, сморгнув и волевым усилием переводя взгляд на собственные руки. – Кевин был хорошим парнем, неконфликтным. Не такое уж частое качество в актёрской среде, знаете ли…

 – Значит, конфликты были? – тут же спросил инспектор, но ответить Александр не успел – чуть в стороне от площадки начал быстро снижаться вертолёт. Инспектор выругался сквозь зубы и бросил:

 – Закончим позже, мистер Кларк. У нас тут гости.

Инспектор зашагал в сторону вертолёта, а Александр бессильно уронил голову на грудь. А потом дёрнулся и вскочил на ноги.

Стоило ему закрыть глаза, как он снова увидел Кевина на кресте, только в этот раз кое-что заставило его нервно оглянуться по сторонам и броситься на поиски Мэтта. Ему просто нужно было услышать, что это плод его больного воображения.

На площадке по-прежнему царил хаос, но Александр знал, как искать Мэтта во время любой бури – просто идти к её эпицентру.

Он стоял на пустыре недалеко от вертолёта и, бурно жестикулируя, пытался, кажется, разом давать указания Кристин, отвечать что-то детективу-инспектору и жать руку седому мужчине в чёрном костюме, явно только что прибывшему. Кроме того, каждые несколько мгновений к Мэтту кто-то подбегал с вопросами, и он успевал отвечать на них.

Больше всего на свете Александр хотел бы держаться подальше от этого водоворота людей, эмоций и голосов. Но ему нужно было узнать всего одну вещь. И, сцепив зубы, он решительно подошёл к Мэтту и спросил:

 – Из какого дерева сделан крест?

 Все замолчали. Инспектор поднял брови. Мужчина в костюме, напротив, нахмурился недовольно. Мэтт задумчиво поскрёб в затылке. А потом молоденькая девушка в полицейской форме, которую Александр сначала даже не заметил, пискнула:

 – Из оливкового. Только под шляпками гвоздей…

 – Дощечки из другой древесины, – прошептал Александр. – Можете проверить, но это акация.

 – Я не понимаю, мистер Кларк, – проговорил инспектор, а Александр ощущал качание земли под ногами.

Оливковое дерево. Дощечки из акации. Декоратор крутил пальцем у виска, когда сооружал этот крест.

 – Так, – раздался очень громко, звонко и успокаивающе голос Мэтта, – мистеру Кларку надо прилечь. Я отведу его и вернусь. Вы тут осмотритесь тогда, сэр.

 – Что за оливковое дерево? – спросил другой голос, раздражающий.

 – Потом, потом всё. Так, давай, дружище, тебе надо прилечь. Иначе Елена снимет с меня голову.

Мэтт, конечно, позвонил на студию сразу, как только они пришли в трейлер и Александр лёг. И конечно, получил закономерный ответ: крест пропал.

Положив трубку, Мэтт взъерошил волосы и сказал уверенно:

 – Елена и этот парень из… Агентства по борьбе с серьёзной организованной преступностью, – он произнёс название как будто нараспев, – разберутся в этом деле ещё до того, как мы с тобой завтра проснёмся.

Видит бог, Александр очень на это надеялся.