Текст книги "Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

Глава 63

Прошло минут пять, прежде чем к Себу подошёл молодой констебль и проводил в пустую допросную. Себа усадили за стол, положили перед ним бланк и попросили написать, в чём именно он признаётся.

– Не спешите, – как-то неуверенно сказал ему констебль, – может, налить вам воды?

– Не надо, – покачал головой Себ.

– Я зайду к вам через полчаса, – пообещал констебль.

И даже не запер дверь.

Себ писал в своей жизни редко и мало, и почерк у него был не из лучших, но здесь он старался. Не хотелось бы, чтобы вышло недопонимание из-за какой-нибудь неровной буквы. Трудность была только одна – вытащить из памяти если не имена, которых Себ в основном и не знал, то, по крайней мере, адреса, даты и прочие обстоятельства.

Бланк закончился, и констебль принёс два новых. И стакан воды, который Себ осушил в два больших глотка, хотя до этого был уверен, что никакой жажды не чувствует. Желудок сжался, тут же проснулся голод, которого тоже раньше не было. Себ решил, что ему плевать.

Через два с половиной часа Себ закончил писать, и констебль забрал у него бумаги, взамен принёс ещё воды.

В этот раз Себ пил медленно.

Он плохо помнил теорию, но примерно представлял, что должно происходить дальше. Так что теперь оставалось просто ждать. А это он умел. Никакой спешки.

Констебль проводил его в туалет. Застенчивый нервный парнишка. Первый год на службе, скорее всего. Может, второй, но вряд ли. И совсем молодой, двадцати пяти ещё нет.

Откинувшись на низкую спинку пластикового стула, Себ прикрыл глаза. Было бы круто задремать, он умел спать и в более неудобных позах, но не стоило строить пустых надежд. Себ сомневался, что вообще сможет заснуть в ближайшее время, так что нет смысла и пробовать. Под веками мерцало красное. Начала болеть голова, так сильно, как никогда в жизни, наверное. Хотя бы мыслей не было, слава Богу.

Он специально не смотрел на часы, поэтому не знал, сколько прошло времени, прежде чем констебль привёл к нему детектива-инспектора. Ему могло быть, пожалуй, за пятьдесят. Достаточно вымотанный тяжёлой работой, но крепкий, жилистый и с тёмными цепкими глазами. Себ подумал, что это хорошо, а потом ухватился за слово «хорошо» и решил, что в нём нет смысла.

– Оставь меня, сынок, – сказал он констеблю, положил перед собой стопку бумаг, в верхних листах Себ узнал свою писанину, накрыл их двумя ладонями и, как только за констеблем закрылась дверь, спросил: – Вы правду написали, мистер Майлс?

– Да, – ровно ответил Себ.

– Не часто к нам приходят с признанием в… тридцати, вы сказали, убийствах, – покачал головой инспектор, – я детектив-инспектор Мэддок.

– Рад знакомству, детектив-инспектор. И на самом деле, не тридцать, а больше. Я только сейчас посчитал.

Сорок семь у него вышло.

Какое-то время Мэддок разглядывал Себа, потом сказал протокольным тоном:

– Себастиан Майлс, я арестую вас по подозрению в совершении серии убийств. Вам не нужно ничего говорить. Но это может навредить вашей защите, если вы не упомянете во время допроса то, на что позже будете полагаться в суде. Всё, что вы скажете, может быть представлено в качестве доказательства вашей вины.

Себ кивнул. В этом и был смысл, в конце концов. Он для этого и пришёл.

– Да, – протянул инспектор, – задачку вы нам задали. Придётся разбираться. Вам положен адвокат, желаете его пригласить сами?

– Мне не нужен адвокат, детектив-инспектор, – сказал Себ. – Я же сам пришёл признаваться.

– Если дело заведут, он у вас будет, – сказал инспектор, – никуда не денетесь. Но пока – воля ваша. Значит, вы хотите сотрудничать, мистер Майлс? – он подождал, пока Себ кивнёт, и предложил: – Тогда рассказывайте.

И он, не таясь, достал из кармана диктофон и включил запись.

– Я не сумасшедший, – сказал Себ, – и не фантазёр. Я всё написал подробно, но могу и повторить. В мае две тысячи восьмого года я вернулся в Британию после того, как завершил контракт с частной военной компанией «МорВорлд».

– А до этого вы служили…

– Ирландия, Афганистан, Ирак, Афганистан. Вот там написано, – Себ кивнул на стопку бумаг. Наверняка среди них было и его личное дело.

Мэддок покачал головой:

– Не успел прочитать. Увлёкся вашим триллером. Так что будьте добры, рассказывайте подробно.

Себ пожал плечами и утонил:

– С чего начать?

– Хорошо бы сначала.

Себ не знал, где у всего это дерьма начало. Выбрал точку, в которой был хоть какой-то смысл.

– В девяносто шестом году я принял решение присоединиться к нашей армии…

Мэддок не перебивал, а Себ не сильно цеплялся за подробности, так что с военной карьерой они управились быстро. Почему его выгнали из армии, Себ не рассказал, сославшись на документ о неразглашении.

– Итак, вы вернулись в Лондон, – подвёл итог инспектор, взгляд его, до этого задумчивый, стал вдруг очень внимательным. Что произошло дальше?

Вот они и дошли до этого момента.

– Я просидел без работы две недели. Даже не искал. Прошёл экспресс-курс психотерапии. Буквально пять занятий. У меня не было травматического расстройства или других проблем, мне просто нужно было привыкнуть к мирной жизни. Я не знал, чем заняться. Я умею только стрелять. Тогда мне позвонил мой… – Мэддок дважды ударил указательным пальцем по бумаге, и Себ увидел в этом призыв говорить откровенно, – мой бывший сослуживец. Из «МорВорлд». Он знал, что я не болтливый и меткий. Томас Райан, бесполезно скрывать, он уже умер.

– Томас Райан, – Мэддок взял ручку, вытащил из стопки чистый лист и сделал на нём невнятную пометку.

– Он предложил мне тридцать тысяч фунтов за один выстрел. Нужно было устранить какого-то бизнесмена. В Бирмингеме. Я написал там адрес, имени не знаю. Я сработал чисто, получил деньги.

Себ думал, что почувствует хоть что-то. Облегчение там, злость, стыд – но в итоге он просто сидел и пересказывал свою биографию так же спокойно, как делал это перед комиссией в армии.

– В июне мне позвонил Клаус. Клаус Джордан, бывший военный. Мы встречались в Ираке.

– Он тоже снайпер?

– Нет, он служил в SAS. Но мы общались немного. Играли как-то вместе в футбол… Не важно.

– Нет, очень даже важно. Продолжайте, мистер Майлс, – Мэддок ему слегка улыбнулся, и Себ решил, что инспектор ему скорее нравится. Спокойный такой мужик, который знает своё дело. То, что нужно.

– Клаус сказал, что у него есть для меня работа. Постоянная. Сказал, что знает о выстреле в Бирмингеме и впечатлён, и что если я подойду...

– Что он имел в виду? – чуть наклонил голову Мэддок. Чистый лист перед ним постепенно покрывался одному ему понятными закорючками.

– Что нужно будет получить одобрение у босса. Я понимал, это не разовый заказ, так что не спорил. И прошёл собеседование с…

Странная штука. Очень странная. Имя Джима застряло у Себа в горле, заставило его поперхнуться и закашляться.

– Прошёл, – наконец, сказал он. – Через неделю меня вызвали в парк, не знаю, как называется, начинается от Рамилис-клоуз. Там я должен был с мельницы следить за встречей босса и какого-то его партнёра. Встреча провалилась, я убил партнёра и двух его телохранителей.

Поначалу рассказ шёл легко. Себ опускал все лишние подробности и детали, просто перечислял трупы. Какие-то давались проще, какие-то труднее. На словах о мисс Перси, убитой из пистолета в доме на Эджвар-роад, у него опять перехватило горло, и инспектор звонком вызвал констебля, уже другого, пожилого, с водой. И велел ему:

– Принесите пару сэндвичей из автомата, – потом пояснил: – Вы бледноваты, мистер Майлс, не хочу, чтобы вы упали в обморок прежде, чем закончите историю.

Себ промолчал. Он опять забыл о голоде, но не стал сообщать, что его тренировали обходиться без еды по несколько суток. Сэндвичи оказались кстати. Покончив с ними, он ощутил короткий прилив сил, на котором сумел рассказать про мисс Перси в подробностях.

И вдруг опомнился. Он ведь забыл о важном.

– Особняк напротив тупика, на Коттон-Лейн, Дартфорд! – воскликнул он нервно.

– Что?

– Там осталась моя винтовка «М-24», заряженная, на сошках. Я поднял предохранитель, но не забрал её с собой. Решил… лучше не надо. А напротив, где декорации, осталось тело, и рядом мой пистолет, SIG Sauer оригинальной модификации, восемьдесят пятого года. Правда, не я стрелял. Он сам…

Идиот, как он вообще мог забыть об оружии?

Мэддок бросил взгляд на часы и решил:

– До утра вам придётся остаться в камере. Мы разберёмся с оружием и потом продолжим.

В небольшой камере, которая от больничной палаты отличалась разве что отсутствием окон и характерного запаха лекарств, Себ скинул куртку и повалился на узкую кровать.

«Не подведи меня, мой Святой Себастиан», – вдруг шепнул ему Джим. Себ дёрнулся. Он знал, что это только воспоминание, но оно его напугало.

Зажмурившись до цветных точек перед глазами, Себ повернулся на живот, уткнулся лицом в тощую подушку и тяжело выдохнул.

Ни за что.

Закрыв на всякий случай уши руками, он принялся дышать – медленно и размеренно. И совершенно неожиданно для самого себя уснул.

Из мёртвой черноты сна его вывел скрип двери. Он сел на кровати, чувствуя, что совершенно разбит. Но взял себя в руки, поднялся и, садясь снова за стол напротив детектива-инспектора Мэддока, понял, что способен продолжать.

Детектив выглядел напряжённым и мрачным.

– Так-так, – протянул он, – хорошую вы шутку устроили. И я вижу два варианта, мистер Майлс. Либо вы морочите нам голову, и тогда мы выясним это, и у вас будут проблемы, либо оружие было, но теперь куда-то делось. Есть идеи?

– Думаю… – Себ потёр переносицу, это сделали люди моего босса. Не знаю, как его звали в последнее время, но на работу меня нанимал Джим Фоули.

Удивительно, как он сумел протолкнуть эти слова сквозь стиснутые зубы, но ему стало легче. Вот так, никаких секретов, карты на стол.

– Джим Фоули… – пробормотал Мэддок, – Джим Фоули, июль две тысячи восьмого, взрыв в компании «М-Корпорейшн», головная боль Пола Брэндона. Посидите немного, мистер Майлс.

Бросив на Себа ещё более тяжёлый взгляд, инспектор вышел. Спустя минут пятнадцать (смотреть на часы он по-прежнему избегал) дверь допросной снова открылась. Мэддок вернулся на один, за ним следовал красный и явно доведённый до бешенства Грег.

***

С минуту, наверное, Грег просто молча смотрел на Себа. Потом выдохнул и сказал тихо:

– Тобиас, ты ведь не обедал?

– Не думай, что… – начал Мэддок, но Грег, круто развернувшись, вышел коллегу за дверь, и вскоре вернулся один.

Сев на место Мэддока, он сдвинул бумаги и сказал быстро:

– У меня пятнадцать минут. Сам понимаешь, меня тут быть не должно. Так что выкладывай, что у тебя случилось и что я могу для тебя сделать?

Он выглядел как человек после стометровки.

Себ положил руки на колени, сжал пальцы в кулаки. Ему бы очень хотелось посмотреть на руки, но он заставлял себя держать голову прямо и выдерживать взволнованный взгляд Грега. Наконец, он сказал: – Прости, старик. Я признался сегодня в серии убийств.

Грег выдохнул, протёр лицо ладонью и сказал осторожно:

– Себ… посмотри на меня.

– Я не тронулся, Грег, – жёстко ответил Себ, – я в норме. Я снайпер. И вернувшись с войны, я продолжил свою работу. Сорок семь эпизодов…

Решимость, которая помогла ему это произнести, иссякла так же быстро, как появилась. Он бессильно опустил голову и повторил:

– Прости.

Грег какое-то время молчал. Потом сказал ласковым тоном, как будто обращался к ребёнку:

– Хорошо. Хорошо, давай просто… Себ, посмотри на меня. Хорошо, – он потянул за воротничок рубашки, который, кажется, начал давить, – ты мой лучший друг, Розочка. Я тебя знаю, пусть с перерывами, больше десяти лет. И я знаю, что ты…

И тут Себ почувствовал, что его раздирает от смеха. Он попытался сдержаться, но пара звуков всё-таки вырвались наружу, он закашлялся, скрывая их, вытер выступившие слёзы и спросил с отчаянием:

– Не способен на убийство? Грег, очнись! Открой моё армейское досье и прочитай, что только за время ведения боевых действий на моём счету – девяносто шесть трупов. Девяносто шесть, старик. Сто семнадцать после «МорВорлд». А дальше я не считал.

– Война – это другое, – пробормотал Грег, сбитый с толку. – Но здесь… ты не делал этого. Себ?

– Тебе нельзя со мной разговаривать. Ты полицейский. И мы были друзьями. Тебе нельзя меня допрашивать, ещё проблемы будут, – напомнил Себ.

– Не были, – сказал он с акцентом на второе слово, – мы не были друзьями, мы друзья сейчас. Я разберусь в этой чертовщине, и мне плевать на протокол, – он встал, одёрнул пиджак. – Я разберусь, – повторил он уверенно, – а ты… Рта не открывай, пока я к тебе не пришлю солиситора, понял? Чтобы ни звука.

– Грег! – Себ окликнул его, потому что он явно собрался уходить. – Мне хватит и государственного.

– Считай, что я этого не слышал, – повысил голос Грег. – Ни звука, старик, я не шучу.

Даже если бы Себ хотел ослушаться Грега, ему не дали такой возможности. Его снова отвели в камеру, а ещё через два часа пригласили обратно в допросную. Только в этот раз там стоял третий стул, на котором уже сидела темноволосая хмурая женщина в деловом костюме. Она выглядела как адвокат с обложки… журнала про адвокатов, наверное. Себ не знал, есть ли такие, но если бы были, точно удавились бы за её фотографию. Забранные в тугой пучок волосы, идеальная осанка, минимум косметики, только блестящая тёмная помада, руки без маникюра. Каблуки.

– Себастиан Майлс, – женщина встала и протянула руку, – Рейчел Эдисон, ваш адвокат. Как давно вы под арестом? Садитесь.

У неё оказался высокий и резкий голос с визгливыми нотками.

– Мне не нужен частный солиситор, – сказал Себ, немного подумав. Он понимал, что Грег это сделал из лучших побуждений. Но ему не хотелось играть в эти игры. Адвокат тут не поможет. Они только все вместе потратят время и силы.

– Мне сообщили…

– Мисс Эдисон, я благодарен своим друзьям за помощь. Но мне не нужен адвокат.

– Себастиан, – тише и мягче произнесла она, – Грег Рассел попросил меня взять ваше дело, ради него я даже не пришлю вам потом солидный счёт. Грег сказал, что вы хороший парень, который запутался. У вас, кстати, на лице это написано.

Себ невольно ей улыбнулся. Он понятия не имел, что там у него и где написано, но раз она так говорит – возможно.

– Мисс Эдисон, – повторил он, – Грег пока просто не понимает. Его друг, хороший парень, убил сорок семь человек за два года. Чуть меньше двух человек в месяц. Почти шесть – каждый квартал. Это если считать в среднем, а на деле один раз четырнадцать человек одним выстрелом. Сработала бомба. Я не хотел, чтобы так вышло, но у меня был приказ.

– Я понимаю, – неожиданно ответила Рейчел Эдисон, и оказалось, что никаких визгливых нот в её голосе вообще нет: – Хорошо, давайте исходить из вашей версии. Грег ошибся, а вы совершили сорок семь убийств и хотите ответить за них. Тогда моя работа будет в том, чтобы на вас не повесили лишнего. Чтобы все процедуры соблюдались по закону. Чтобы вы продолжали держать связь с семьёй. У вас есть семья?

Себ присел на стол, опёрся на него руками и зажмурился. Вот теперь стало больно.

– У меня есть дочь. Ей десять. Она живёт с бабушкой… моей бывшей тёщей. И родители у меня есть.

– А где мать девочки?

– Погибла.

– Ваша дочь должна знать, что с вами всё в порядке, – сказала Рейчел Эдисон и положила небольшую ладонь Себу на плечо. – У меня тоже есть дочь, ей тринадцать. Она сошла бы с ума от беспокойства, если не могла связаться со мной. Давайте поработаем вместе, хотя бы ради… как её зовут?

– Сьюзен. А вашу?

– Хэлен.

– Хорошо, – пробормотал Себ. – И простите… миссис Эдисон?

– Мисс, всё было верно. Мы договорились?

Кажется, сила воли Себа закончилась, и он просто согласно кивнул, а потом подписал какую-то бумагу, даже не читая.

– Вот, – просто улыбнулась мисс Эдисон, – теперь я ваш официальный представитель. В моей ответственности будет сбор документов и юридические процедуры, а также передача дела барристеру для выступления в суде.

Как давно вас задержали?

– Вчера вечером, – ответил Себ, прикинув примерно. Если честно, он даже не помнил, было ли светло, когда он заходил в здание Скотланд-Ярда, – я сам сдался.

– По закону, вас не имею права задерживать более чем на тридцать шесть часов до передачи дела в суд, – объяснила мисс Эдисон. – По особому решению возможно продление этого срока до девяноста шести часов, но в вашем случае, учитывая письменное признание, этого не требуется. Не позднее девяти утра шестого июля вы должны предстать перед судом, который… – она чуть сбилась с делового тона, – ничего не решит, конечно. Дело отправят на доследование. Вас определят в камеру предварительного содержания в городской тюрьме. После этого у полиции будет восемь дней, чтобы собрать улики и подготовить дело. Если они не справятся, потребуется получить разрешение суда на продление постановления о заключении под арест. Максимальный срок, который может пройти до окончательного разбирательства…

– Семьдесят дней. Сто двенадцать – в особых случаях и по решению суда, – вздохнул Себ. – Я планировал стать полицейским. Учил это всё.

– Славно, – улыбнулась мисс Эдисон. – Я буду настаивать на том, чтобы суд состоялся завтра. И чтобы к вам был приставлен офицер по надзору. Вы ели сегодня что-нибудь?

– Вчера ел. Сэндвичи. Я не голодный.

– Тем не менее, вы должны иметь возможность есть трижды в день. Я…

– Мисс Эдисон. Мы можем лучше закончить разговор с инспектором Меддоком? Я бы не хотел откладывать.

Похоже, эта идея не очень нравилась мисс Эдисон, но всё-таки она согласилась и пообещала организовать встречу с инспектором. И всё продолжилось. Почти так же, только иногда мисс Эдисон пыталась его перебить.

– Давайте к Джиму Фоули, – объявил Грегсон, явно недовольный чем-то, – что там с ним и как?

– Получив приглашение от Клауса Джордана, я не знал, на кого буду работать.

– То есть он ввёл вас в заблуждение? – резким деловым тоном спросила мисс Эдисон.

– Нет. Я просто не знал имени босса. Мне было… всё равно. Мы заключили фиктивный договор, чтобы у меня была официальная должность в законной фирме – «М-Корпорейшн». Позднее мой босс имитировал свою смерть, но это не помешало ему вести дела… в чём бы они не заключались.

– То есть в суть его деятельности вы не были посвящены? – уточнила мисс Эдисон.

– Я выполнял приказы.

Себ продолжал говорить. Про мисс Перси.

Ночь, кровь, которая проступала сквозь асфальт, превращая Лондон в разрушенный бомбёжками Катар. Боль в боку, где давно зажил шрам. Драка. Себ помнил это всё в таких деталях, о которых даже и не подозревал. Но они не интересовали инспектора Мэддока, поэтому он пропустил их, перейдя сразу к следующему выстрелу.

Они смешивались в голове. Однотипные задания сливались вместе, но Себ расцеплял их, преодолевая внутреннее сопротивление. Там, где он не знал имён, добавлял внешность. Описание квартир и офисов.

– Джим Фоули был одержим режиссёром по имени Александр Кларк, – в какой-то момент добавил Себ.

Мэддок поставил диктофон на паузу и сказал отрывисто:

– На сегодня достаточно, вас проводят в камеру.

– Двадцать минут с моим подзащитным, после я обсужу с вами условия передачи дела в суд, – потребовала мисс Эдисон. Когда Мэддок захлопнул дверь, она спросила:

– Почему вы пришли в полицию? Почему сейчас?

– Джима Фоули больше нет, – честно ответил Себ.

– Вы боялись его?

Себ покачал головой.

– Да, мистер Майлс, – вздохнула мисс Эдисон, – вы мне не помогаете.

– Я не хочу, – пожал он плечами. – Я сам пришёл сдаваться полиции. Говорю правду.

– Сейчас вас отвезут к месту предварительного заключения. Дайте мне телефон ваших родителей или тёщи, я свяжусь с ними, чтобы вам привезли одежду и смену белья, – она чуть наморщила нос, – рекомендую использовать её по назначению.

– Простите…

– Пустяки, – она снова вернулась к деловому тону, – завтра утром я приеду к вам, и мы обсудим линию защиты. И будет известно время суда. Но пока у вас одна задача.

– Переодеться? – спросил он с улыбкой.

Она улыбнулась:

– Две. Ещё выспаться. У нас много работы впереди.

– Я не пойму одного… – сказал он задумчиво. – Я тут, сидя рядом с вами, рассказывал, как убил сорок семь человек. Ну, ладно, положим, первый десяток вы пропустили, но суть не меняется. И вы ещё со мной шутите?

Он сам испытывал по отношению к себе что-то вроде отвращения. Но сказать, что это именно за чувство, не мог.

– Во-первых, – строго сказала мисс Эдисон, – юмор – это профессиональная защита от стрессовых ситуаций. Очень помогает, рекомендую. А во-вторых, – её голос смягчился, – пока я больше верю Грегу, чем вам. Вы хороший парень.

Себ решил, что у него нет желания спорить с ней.