Текст книги "Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 49 страниц)

Глава 46

Это было похоже на Геную. Они точно так же сидели вдвоём в запертом помещении, Джима точно так же хотели убить. И он точно так же не отрывал взгляда от ноутбука и колотил по клавишам, время от времени отпуская едкие замечания, пытаясь заставить Себа разозлиться.

Так же бесполезно.

Себ не собирался реагировать, отлично понимая, что все эти потоки яда – ничто иное, как попытки скрыть страх. Пусть ругается.

Сам он сидел возле стены на полу – с дивана его Джим согнал даже не словами, а взглядом.

Он немного подремал, хотя спать не хотелось – но так, на всякий случай. Кто знает, сколько времени пройдёт, прежде чем у него снова появится возможность закрыть глаза. Полистал фотоальбом Сьюзен. Проигнорировал два звонка от Джоан – хотел бы ответить, но понимал, что это будет слишком большой риск. Потом перезвонит и объяснит, что был занят.

Не сказать, чтобы ему было очень скучно, скорее напрягало то, что не было никаких внятных указаний и пояснений, чего они ждут. Но он догадывался, что Джим, по всей видимости, готовит свою ловушку.

– Нет… – вдруг прошептал Джим. Тон, которым он это сказал, сильно отличался от ёрнического. В нём было и неверие, и шок, и даже как будто восторг. – Ты не можешь…

Себ повернул голову в его сторону.

Джим нагнулся к ноутбуку очень близко, почти касаясь носом экрана, и нервно облизывал губы.

Почувствовав взгляд, он бросил:

– Выйди.

Себ нахмурился, а Джим, повернув голову, рявкнул:

– ПОШЁЛ ВОН! – в глазах у него сверкнула знакомая безумная ярость, и Себ не стал ни о чём спрашивать и поспешил выйти из дверь.

Лаборатория была небольшой, не очень светлой, и скорее не больничной, а научной. Не то, чтобы он был знатоком лабораторий, но все эти шкафчики, микроскопы на длинных столах, колбы на высоких штативах навевали мысли о школьном кабинете химии, только больше и чище.

За одним из столов сидел Дарелл с сегодняшней «Таймс» в руках. Увидев Себа, он свернул газету и отложил её на стол, поднялся и сделал приглашающий жест:

– Присаживайтесь, мистер Майлс. Это ваше, – из-под стола доктор передал ему чехол с родной «М-24». – Простите, мистер Мюррей настоял, чтобы я зашёл к вам в дом.

Что ж, слышать это неприятно, но винтовка и правда пригодится. Себ положил чехол на пустой стул и сел сам, а Дарелл спросил:

– Чаю? Кофе?

Брать еду от тихого некрофила не хотелось, но голод был сильнее чистоплюйства, так что Себ спросил:

– Что-то более весомое есть?

– Да, я подумал об этом.

Из небольшого холодильника с пробирками доктор достал лоток с готовым обедом и извинился, что разогревать здесь не в чем.

– Сойдёт, спасибо, – буркнул Себ и с огромным удовольствием принялся за курицу с картошкой. Плевать, что холодная, главное – еда.

– Он не в духе? – уточнил Дарелл таким тоном, словно спрашивал про погоду, типа, идёт ли дождь, когда Себ доел.

Себ пожал плечами. Чёрт его разберёт.

– Он напуган, – произнёс Дарелл негромко и задумчиво.

Себ глянул на него: доктор соединил ладони домиком перед грудью и постукивал указательными пальцами друг о друга.

– Вы знаете, что он собирается делать?

– Нет.

Доктор замолчал ненадолго, а потом проговорил осторожно:

– Видите ли… Очень немногие знают, кто такой мистер Мюррей. Он не выходит на сцену, не мелькает в кадре. Он может давать указания по телефону, рассылать инструкции на электронную почту, оставлять записки на столе в кофейне. Но он не получил бы такой безграничной власти, если бы не пользовался… – Дарелл поднял глаза к потолку, потом посмотрел куда-то Себу за плечо, – некоторой помощью. Мы с вами – его руки. Врачи, убийцы, водители-лихачи, программисты, актёры. А те, другие, его лица.

Себ не знал, зачем Дарелл всё это говорит ему. По сути, обо всём этом можно было бы и догадаться. И всё-таки какая-то мысль, вернее, тень мысли, неприятно кольнула. Он не мог уловить её, зато Дарелл, кажется, угадал и сказал:

– О, не переживайте… Вы на особом положении.

– Я не переживаю, – сухо ответил Себ.

Точно нет.

– Немного, – улыбнулся ему Дарелл. – Я тоже. Когда вы появились…

Себ не хотел об этом думать и говорить, но Дарелл был другого мнения, поэтому продолжил:

– Впрочем, вы не заняли моего места. Я никогда не интересовал его в такой мере. Он почти доверяет вам, вы знаете?

Где-то в глубине души он бы хотел продолжить этот разговор. В конце концов, о Джиме он знает слишком мало, и поговорить о нём с тем, кто знает его так долго, было бы интересно. Но здравый смысл подсказывал: не нужна ему эта информация. Не должен он этого всего знать. Джим и так умудряется рушить его нормальный мир и ставить всё с ног на голову.

– Нет, – сказал он. – И не хочу об этом думать.

 – Когда я впервые услышал о вас, – проигнорировав его слова, продолжил доктор, – то подумал, что вы, должно быть, его любовник. В словах мистера Мюррея было так много интимного… Но потом я вас увидел и понял, что ошибся.

– Очень рад, – вздохнул Себ.

– Вас это не задело?

– Не особо. Что-то мне лень бегать по Лондону с транспарантами о своей ориентации. И, – он фыркнул, – мне не особо важно, что там думаете об этом вы.

Дарелл тихо рассмеялся, показывая свои ослепительно-белые зубы, и Себ, чтобы сменить эту идиотскую тему, спросил:

– Что вы говорили про лица?

В конце концов, это было бы полезнее обсудить. Если он хоть что-то понял, то именно кто-то из «лиц» задумал покушение.

– О, лица. Иногда они играют роль мистера Мюррея, отдают приказы от его имени, держат в руках множество контактов. Лично я знаю только двоих, – Дарелл снова стал серьёзным. – Один бизнесмен, управляет аграрным предприятием, пузатый такой, добродушный. Другой владеет телеканалом. Мерзкий тип… Мне хватило двух минут в его обществе, чтобы забыть о клятве Гиппократа и задуматься о его убийстве.

Себ покачал головой – не видел ни одного, ни другого. Зато подумалось, что, возможно, он способен угадать третьего – им может быть торговец оружием «Дики». Джим упоминал его не раз и, похоже, вёл с ним дела давно и серьёзно. Но говорить о своей догадке Дареллу не стал. Толку?

– Кто-то из них, я думаю, решил, что мистер Мюррей ему не нужен, что без него будет проще. И мистера Мюррея это напугало. Он  почувствовал, что может потерять контроль. А когда он теряет контроль…

– Происходит «бум», – хмыкнул Себ.

Он не сомневался, что Джим вычислит эту крысу. Поставит ловушку, поймает – и Себ спокойно всадит ей в голову пулю.

– Вы даже не представляете, какой… – вздохнул Дарелл.

Они опять замолчали. Себ не стремился продолжать разговор с доктором, поэтому рассматривал оборудование. Химия в школе навевала на него смертельную скуку. Он мог без особого труда заучить периодическую систему и неплохо справлялся с уравнениями, но задачи не давались никак, а в опытах он не видел особого смысла. Но сейчас было интересно рассматривать всё это оборудование и играть с самим собой в угадайку: придумать назначение того или иного прибора.

– Мне интересно, – снова нарушил тишину доктор, – что такого сказал вам обо мне мистер Мюррей, что вы преисполнились столь сильным отвращением?

Этот вопрос заставил Себа перевести взгляд с микроскопа обратно на Дарелла. От его доброжелательной улыбки стало неуютно. Но доктор не понравился ему с первого взгляда, а характеристика Джима закрепила это впечатление окончательно.

– Ничего. И я не испытываю отвращения, – ответил он, но Дарелл не поверил. Чуть приподняв бровь, он сказал вдруг с пониманием:

– О, я, кажется, понимаю, – засмеялся, – разрешите объясниться?

Чёрт. Нет, спасибо, он переживёт без объяснений.

– Мистер Мюррей бывает резок. И возможно, у вас сложилось превратное представление, будто бы я ночами пробираюсь с морга на кладбища, чтобы вступить в, – на лице доктора появилось выражение омерзения, – интимные сношения с мёртвыми телами.

Не то, чтобы Себ об этом думал. Он вообще предпочёл бы не иметь никаких представлений о некрофилии.

– Поверьте, это не так.

Себ потёр переносицу.

Разговор у них с доктором и до этого момента был странный.

– Я верю, – быстро произнёс он.

– Однако я испытываю эстетическое удовольствие, соприкасаясь со смертью, – почти беззвучно прибавил доктор. – Видя смерть, я начинаю больше ценить жизнь. Вы… вы отнимали жизнь многократно, но я не думаю, что вы наблюдали за своими жертвами с такой точки зрения. Я же всякий раз поражаюсь тому, как один миг меняет суть. Живой человек и его же труп удивительно различны.

У Себа был очень крепкий желудок, трупы его совершенно не напрягали. Но вот от слов доктора почему-то становилось не по себе.

– Нигде так хорошо не узнаешь человека, как в больнице и в морге.

Доктор чуть прикрыл веки, а Себ сказал твёрдо:

– Мне плевать на ваши предпочтения. Меня сейчас больше волнует… – он хотел сказать: «тот парень, который решил убить Джима», – но не успел. Потому что сам Джим вышел из подсобки и присвистнул.

– Оу, мальчики, я, кажется, прервал интересный разговор, – манерно протянул он. – Себастиан, детка, отдых окончен, мы идём гулять. И будь хорошим мальчиком, захвати свою игрушку.

Дареллу он не сказал ничего и уверенно пошёл насквозь через лабораторию. Закинув на плечо чехол с винтовкой, Себ последовал за ним, ощущая внутри лёгкий азарт перед предстоящим делом. И огромную радость от того, что появилась возможность закончить беседу с доктором.

***

Они шли к метро. Джим, сунув руки в карманы брюк, смотрел себе под ноги. А Себ настороженно оглядывался по сторонам. На улице они с Джимом были очень беззащитными и лёгкими мишенями.

– Не оглядывайся и не нервничай. Убивать меня будут не сейчас, – заметил Джим.

– А когда?

– Скоро… Очень скоро, дорогой. Но ты об этом позаботишься. У нас с тобой на двоих будет три слепых мышки. «See how they run. See how they run»[24]24
  Джим опять пошёл по жутковатому детскому фольклору. Популярная песенка «Три слепых мышки».
      «Three blind mice. Three blind mice.
      See how they run. See how they run.
      They all ran after the farmer’s wife,
      Who cut off their tails with a carving knife,
      Did you ever see such a sight in your life,
      As three blind mice?»
  Перевод (взят из Википедии):
      «Три слепых мышки, три слепых мышки,
      Смотрите, как они бегут, смотрите, как они бегут.
      Они все бегут за женой фермера,
      Которая отрезала им хвостики разделочным ножом.
      Вы когда-нибудь в жизни видели такое зрелище,
      Как эти три слепых мышки?»


[Закрыть], – пропел он высоко, визгливо. – Но не переживай, одна мышка не только слепа, но ещё и глуха. Остаётся две.

Они спустились в подземку. Джим даже не сказал, куда они едут, и Себ не стал спрашивать. Он чувствовал всё поднимающееся в груди предвкушение, которого, на самом деле, не должно было быть. Джима могли убить в любой момент – пусть даже не сейчас, а скоро. Самого Себа вполне могли пристрелить за компанию. Но он не мог отделаться от мысли о том, что это задание запомнится ему надолго.

Странное дело. Его захватывал азарт. Это было опасно, но воспринималось так живо, так остро, что почти опьяняло. Видимо, безумие всё-таки заразно.

Чёрт, он не должен был ждать возможности убить человека. Вернее, двоих, если он верно понял намёк про мышек.

После пересадки на набережной они поехали на запад. Джим нашёл себе местечко в углу и снова задумался, но не очень глубоко – то и дело его взгляд скользил по людям в вагоне.

– Наш выход, – внезапно объявил он. – Домой сможешь вернуться пешком.

Почему-то Джим счёл это забавной шуткой и, пока они поднимались по лестнице, посмеивался. На вкус Себа, юмор, пусть и чёрный, в этой ситуации можно было бы найти, если бы цель была его соседом. Но нет – они уверенно шли в другую сторону, вглубь Челси. Вывернули на Кейл-стрит – и Себ напрягся.

Эту улицу он отлично помнил. Точно из-за того поворота, из которого вышли они, однажды появилась женщина в малиновой шляпе, за смерть которой Джим выплатил ему премию в пятнадцать тысяч фунтов. А в доме, мимо которого они прошли, жил, да и живёт до сих пор человек, которого Себ хотел бы убить.

– Знакомые места? – светским тоном поинтересовался Джим. – Двести лет назад это был пригород. Никаких тебе Бонд-стрит, только пруд и кладбища. Хотя кладбища до сих пор есть.

Себ промолчал.

Они прошли улицу почти до конца, но потом Джим резко свернул в проулок. И десять минут спустя Себ поднимался по знакомой пожарной лестнице.

Он был в этом доме. На этом самом чёртовом чердаке он сидел, бросив на пол винтовку, и пытался взять себя в руки и убить того, кто взорвал самолёт Эмили.

– Эдмон Дантес просидел в тюрьме девятнадцать лет и ещё лет десять планировал всё до мельчайших деталей, – сообщил Джим, оглядывая чердак. – Ты можешь завершить свою месть меньше чем через год. Доволен?

Себ медленно провёл рукой по волосам и понял, что, кажется, у него этот пазл собрался. Выходит, тогда Джим не дал ему убить Блинча, потому что придумал, как его использовать. А теперь Блинч его предал. Так?

– Умница, – расплылся в улыбке Джим, поняв, что Себ догадался обо всём. – Готовься, детка.

Он достал из кармана наушник с передатчиком, кинул его Себу и остановился возле стены, сложив на груди руки.

Но Себ не торопился собирать винтовку. У него подрагивали руки. И что-то было не так. Чего-то не хватало.

«Твою мать», – подумал он, больно прикусывая щёку. Только нервов ему сейчас не не доставало.

Сделав несколько медленных вдохов и выдохов, он пришёл в норму и попытался отодвинуть подальше воспоминания о прошлой попытке убить Блинча. Сейчас ему нужно просто защитить Джима и…

Он даже чехол не успел расстегнуть, как в голову пришла неприятная, колючая мысль. В то время, как он будет держать на прицеле Блинча, кто-то может целиться в голову Джиму.

– Джим? Что если на соседней крыше сидит второй снайпер?

Джим посмотрел на него в упор, и Себ подумал, что хочет услышать что-то вроде: «Ни в коем случае, Блинч хочет убить меня лично». Да, такое бывает только в дешёвых боевиках, но можно ведь помечтать?

– Убей его, – ответил Джим наконец.

Блестяще. Просто превосходно.

– У меня нет глаз на затылке.

Джим промолчал, и Себ задал ещё один вопрос, уточняющий:

– Это Блинч? – хотя почти не сомневался.

Окна его дома были почти напротив и чуть ниже. Снайперу – если он существовал – нужно было расположиться так, чтобы следить за входом в дом и окнами.

Этот чердак слегка возвышается над остальными домами, на Кейл-стрит он – самая выгодная позиция. И раз второго снайпера здесь нет, значит, он дальше.

Осторожно подойдя к окну, выходящему на другую сторону, Себ выглянул на улицу.

Ряды низких старых кварталов на двести метров, с такой крыши в окна не заглянешь, да и улицу видно не будет.

Двести пятьдесят метров – дом в пять этажей. Себ прикинул в уме дальность и угол: не то. Ещё с крыши можно было бы попытаться, но она плоская и ровная, прятаться негде.

Триста метров…

На всякий случай, чтобы не допустить фатальной ошибки, зацепившись за слишком уже удачный вариант, Себ обошёл остальные окна и проверил все возможные ракурсы, а потом вернулся и снова посмотрел на дом с трехстах пятидесяти метрах от него и в четырехстах от Блинча. Современная стильная десятиэтажка представляла собой великолепную позицию. Даже четыре, если не приглядываться. А если немного подумать – то семь или восемь. Достав бинокль, Себ принялся рассматривать крышу с техническим коробом, выступающие вперёд декорированные балконы, мансардный этаж с рядами окон.

Джим не отвлекал его ни словом, ни даже звуком. Зато как только Себ окончательно решил, что если снайпер и есть, то засел он где-то в этой многоэтажке, Джим произнёс:

– Он не решится устраивать перестрелку в доме своей жены. И он верит, что будет там в безопасности.

– Если что-то пойдёт не так, и там будет поджидать отряд наёмников, – начал было Себ, но Джим перебил его:

– То у тебя нет глаз на затылке. Зато есть уши.

И развернувшись, он покинул чердак.

Всё, что Себу оставалось, это начать собирать винтовку и устраивать лёжку таким образом, чтобы видеть дом в трехстах пятидесяти метрах. И чтобы Блинч с Джимом оставались у него строго за спиной.

Вот ведь дерьмо.

В наушнике было тихо. Но на пустые размышления времени не было. Себ искал. Окно за окном, угол за углом. Верх – центр – низ. Правый сектор – центр – левый сектор. Джим мог уже засветить его позицию, и тогда можно ждать пулю в лоб. С другой стороны, лестница с правой стороны дома, если второй парень расположился так, чтобы видеть весь дом Блинча, то лестница может вообще не попасть в его угол обзора. Правда, точка сама по себе приметная. Слишком уж удачная.

На балконах девятиэтажки росли целые клумбы с цветами и высокой травой. Некоторые стёкла были затонированы.

На месте второго парня Себ не полез бы на крышу. Всё-таки белый день на дворе, они в чёртовом центре Лондона, вокруг полно народу. Лучше балконы или мансарда – но это если он умеет работать в городе. Если парень не очень опытный или большую часть времени вёл операции по пустыням, то может полезть на крышу в поисках лучшего обзора.

Выдал бы он себя чем-нибудь – хоть солнечным бликом в прицеле. Погода солнцем не баловала.

Верхние этажи дома казались совершенно пустыми.

Чтобы разгрузить глаза, Себ бегло просмотрел соседние низенькие здания. В принципе, с крыши того, которое справа, можно было бы наблюдать за окнами Блинча, но не за входом в дом. Да и несколько окон будут не видны.

Он снова вернулся к многоэтажке.

Джим не дал ему убить Дэвида Блинча– человека, который взорвал грёбаный самолёт, – и сделал того своим доверенным лицом.

Твою.

Мать.

От этой мысли хотелось поменять позицию. Повернуться к другому окну. Дождаться начала встречи и сделать два выстрела. Грохнуть к чертям обоих.

Верх – центр – низ.

Когда всё закончится, он встряхнёт Джима за лацканы пиджака и, может, осуществит давнюю мечту и разобьёт ему рожу.

Левый сектор – центр – правый сектор.

Если бы Джим сказал заранее хоть что-то, Себ мог бы провести разведку.

Возможно, вторую пулю и не нужно тратить. Тот парень убьёт Джима, сам Себ – Блинча. А потом они вдвоём пойдут и напьются вдрызг.

Верх – центр…

Нет, по крыше прошлась ворона, огляделась вокруг и улетела.

Второго парня не было видно, и кажется, времени на его поиск у Себа оставалось всё меньше.

Глава 47

Сначала в наушнике раздалось шипение, а потом приглушённый, как через ткань, голос Джима:

– Не вставай, Дэвид.

Что-то зашуршало.

– Миленько, – продолжил Джим. – Особенно эти овечки. Очень трогательно.

– Джим… – ещё глуше прозвучал другой голос, незнакомый, достаточно низкий. – Я не думал, что ты придёшь.

– Надеялся, что нет. Но конечно, подозревал, что это случится. Но рассчитывал, что встреча произойдёт в другом месте и в другое время… Не за полчаса до прихода Елены, да? Но не переживай, Дэйви, мы успеем.

У Себа по загривку прошли мурашки. Было странно и очень неуютно слышать разговоры, но не видеть происходящего. Это отвлекало, а отвлекаться ему было как раз нельзя, потому что второго снайпера он до сих пор не нашёл.

– Значит, ты задумал жениться, Дэйви? Как это мило, – протянул Джим. – И даже не позвал в шаферы? Нехорошо, Дэйви. И ты решил, что я больше тебе нравлюсь в роли свадебного подарка.

– Именно, – ответил Блинч.

– О, нет, – протянул Джим, – пожалуйста, не утомляй меня этим. Вот этим я-тебя-обыграл выражением лица.

– Прости, Джим, но это правда. Мы с твоим Гиббсоном неплохо проводили время за кружечкой пива в гольф-клубе.

После паузы Джим заметил:

– Да, Дэйви, ты мечтал об этом. Преподнести Елене такой подарок. Ты нашёл второй край моей сети, меня больше нет, ты отдаёшь Елене все контакты как результат собственной агентурной работы. Ты бы выделился из всех. Такой особенный среди собственных двойников, Дэйви. Очень глупо.

Себ пытался игнорировать разговор, но голоса всё равно слышались.

– Если ты посоветовался с ней, мой дорогой друг, ты бы понял, где ошибся.

Повисла тишина.

Чуть более слабым голосом Блинч произнёс:

– Не думай, что я забыл о твоей привычке ходить со снайпером.

На мгновение Себ решил, что демаскирован, но потом догадался – кто-то включил любимый лазер Джима, и теперь по лацканам пиджака Блинча лениво скользит красная точка.

– Не советую отдавать ему приказ, – продолжил он чуть более уверенно. – Получишь пулю в лоб. Я, правда, обхожусь без дешёвых эффектов, но не стал бы встречаться с тобой без прикрытия.

– Труп на белоснежном ковре в гостиной? – насмешливо спросил Джим. – Что скажет Елена, когда придёт?

Чёрт с ней, с загадочной Еленой, Себа интересовало, где снайпер.

Неподвижная плотная тень на стене центрального балкона могла отбрасываться кадкой с каким-то деревом. Но контуры чуть-чуть не совпадали. И стекло было приподнято. Себ посчитал источники света, какие нашёл. Тень выглядела очень подходяще.

Правда, ещё она могла принадлежать какой-нибудь девице, которая решила полежать на балконе с пледом и книжкой. Домашнему коту.

Себ ждал, едва улавливая обрывки беседы. Что-то про компьютерную безопасность. Какие-то контакты.

Тень не шевелилась. И как Себ ни подкручивал бинокль, он не мог найти предмета, отбрасывашего её. Прошло десять минут. Обычный человек уже дёрнулся был, почесал бы нос.

Уверенности не было, но Джим и Блинч не будут разговаривать бесконечно.

Отщёлкнув предохранитель, Себ медленно выдохнул, взял дополнительную поправку на поднявшийся ветер и сделал выстрел.

Резко откатился в сторону вместе с винтовкой, едва не сорвав наушник, и вовремя – разбив окно, пуля вошла почти туда, где он только что лежал.

Снова подполз к окну, но левее. И увидел свою цель. Он почти угадал, ошибся на каких-нибудь пару градусов. Перехватил винтовку поудобнее, уложил на руку и выстрелил ещё раз.

Тень мелькнула и пропала. Никакого шевеления.

Второй парень оказался опытным. Привык сидеть в засаде и умел вести дуэль. Себ был почти уверен, что хотя бы задел его.

Позиция перестала быть удобной. Парень был чуть выше него и отлично мог спрятаться, просто сдвинувшись немного назад. Да, он и сам потеряет часть обзора, но ему теперь нет дела до входа в дом – его цель уже сидит в гостиной.

– … не имею, кто кого, – задумчиво сообщил голос Джима в наушнике. – Как и ты, Дэйви, правда?

Если дать второму время, он застрелит Джима и уйдёт. Ему ничто не мешает.

Себ внимательно осмотрел своё окно, частично закрытое шторой. Прикинул время. Ему нужно было просто успеть заметить вспышку, больше ничего. Он выстрелил ещё раз, почти не целясь, сразу же перекатился и в другой просвет между шторами заметил то, что нужно.

Следующий выстрел оказался правильным, чистым – в голову. И потом ещё один – контрольный.

Теперь оставался Блинч. Не поднимаясь с пола, Себ переполз на другой конец чердака, пробежал взглядом по окнам и увидел Джима и Блинча в той же гостиной, где в прошлый раз Блинч пил чай.

Они сидели в тех же креслах возле того же столика, только чашек не было.

Лазеры пропали, и беседа выглядела вполне мирной.

–… в её тени, правда? – невозмутимо говорил Джим. – Особенно когда ты понимаешь, как легко тебя заменить.

Какого чёрта? Они разве не должны разговаривать о чём-то более важном? Себ знал, как Джим умеет пугать, и был уверен, что он будет давить на Блинча, обвинять, угрожать, в конце концов. А они обсуждали женщину. Лёгким таким тоном, как будто просто встретились, чтобы поболтать.

– Ты ей завидуешь, Дэйви. Она значит куда больше тебя.

– Уже нет. Даже если ты уйдёшь отсюда, твоя сеть у меня в руках. Я отдам Елене всё.

– У тебя нет ничего, Дэйви. Ты не понял… – в голосе Джима зазвучал привычный резкий акцент, – ничего. Не понял, как всё работает, – он истерично рассмеялся. – Но попытка неплоха. Был момент, очень короткий, но сладкий, когда я подумал, что ты справился.

– Думаешь, я блефую? – твёрдо спросил Блинч.

– Ты просто не понял, – прошептал Джим. – Ты не нашёл сеть.

– Я… – Блинч поднял подбородок, – нашёл Гиббсона.

– Я знаю, откуда у тебя данные, Дэйви, знаю, кто тебя страхует и почему. Можешь не переживать, он тоже долго не проживёт.

– Нет никакого Груффало… Я выдумал его. Чао, дорогуша.

Других указаний Себу было не нужно, он нажал на спусковой крючок и не отказал себе в редком удовольствии – проследить, как Блинч падает на белоснежный ковёр с простреленной грудью.

Выстрелы наверняка привлекли внимание полиции.

Нужно было убираться, но Себ не двигался, продолжая смотреть на тело Блинча через прицел. Джим встал из кресла, наклонился к нему и осторожно обвёл пальцем пулевое отверстие. Поднялся, достал платок, вытер руку и вышел из комнаты.

Себ снял наушник, собрал винтовку и привёл в порядок чердак. Ножом вытащил чужие пули – незачем оставлять такие следы.

Спустился по пожарной лестнице и пошёл в сторону метро, хотя ему туда было и не нужно. На полпути его нагнал Джим.

– Вы просто оставите труп в гостиной? – спросил Себ.

– Елена с этим разберётся, – равнодушно пожал плечами Джим. – Выстрел из снайперской винтовки в грудь – не самый странный случай самоубийства, поверь мне.

И Себу пришлось ему поверить.

– И вообще, она должна быть тебе благодарна. Такой подарок… Ты избавил её от удивительного зануды и тупицы.

– Вы не дали мне его убить, чтобы использовать?

Несколько мгновений Себу казалось, что Джим не уловил смысла вопроса. Но потом он кивнул:

– Бедный мой Святой Себастиан…

– Убийца моей жены лишних несколько месяцев дышал воздухом, – сказал Себ жёстко. – Я не в восторге.

Почему-то рядом с Джимом злость, которая кипела в нём на чердаке, пропала. Кулаки уже не чесались. Это было неправильно, но он ничего не мог с собой поделать. Потому что где-то в глубине души он понимал, что раз Джим оставил Блинча вживых, значит, он был ему нужен. И в конце концов, он дал именно Себу убить его, не кому-то другому.

– У тебя сегодня ещё одно дело, дорогой, – неожиданно ласково сказал Джим. – Совсем маленькое.

– Мистер Гиббсон, я догадался, – пробормотал он себе под нос, а Джим рассмеялся. Кажется, у него было чудесное настроение.

***

Себ дорого дал бы за возможность встать сейчас и уехать домой. Он чертовски устал за этот день, он устранил три цели, а ночь перед этим провёл в аэропорту и в самолёте. Ему хотелось принять душ и завалиться на кровать, включить телевизор и уснуть под тихий бубнёж какого-нибудь фильма.

Но Джиму на это было плевать – он захотел поужинать, и непременно в компании Себа. Так что они сидели в небольшом итальянском ресторанчике и молчали. Джим меланхолично жевал травяной салат, а Себ доедал большую пиццу с говядиной и грибами.

Наконец, когда пицца закончилась, Себ вытер руки и спросил о том, о чём думал весь день. Если бы не этот ужин, наверное, он оставил бы вопрос при себе. Но раз уж так сложилось – глупо было бы промолчать.

– Почему вы не позволили мне убить Блинча тогда?

Джим хмыкнул, поковырялся вилкой в салате, отодвинул тарелку и ответил:

– Ты знаешь цену вопроса.

– Валяйте, – пожал плечами Себ.

Похоже, он перестал напрягаться от вопросов Джима. Тот уже вывернул его наизнанку. Секретов не осталось, как и неудобных тем.

– Почему ты не убил его тогда, дорогой?

В желудке стало тяжело.

– Ты держал его на прицеле почти час. Но так и не нажал на крючок, – продолжил Джим. – Почему ты не убил его прежде, чем я запретил?

Твою мать, это было больно, резко и жестоко.

– Ну же?

Теперь уже Джим не отвяжется.

Оказывается, неудобные темы ещё остались.

– Я не знаю, – ответил он, но по взгляду Джима понял, что этот ответ его не устроил.

– Попробуй ещё раз, детка, не расстраивай меня.

Стриптиз. Подумалось, что чуть ли не каждый раз игра в вопросы и ответы превращалась в душевный стриптиз. И, если бы можно было выбирать, Себ предпочёл бы раздеться догола и станцевать.

Наверное, был вариант промолчать, но тогда и не получить ответа на свой вопрос. Может, даже стоило бы так и сделать. Но Джиму уже стало любопытно – и с этим ничего не поделать. Сам напросился.

– Я никогда не убивал из ненависти, – тихо сказал он. – Цель всегда была просто целью. Это другое.

Он не знал, как это объяснить, особенно Джиму, но тот смотрел пристально, почти просвечивая взглядом насквозь. И слова вылетали сами.

– А тех, кто убил Эмили, я ненавидел. Я слишком хотел его убить…

– Но не убил, – прошептал Джим. – Почему?

– Это было бы непрофессионально, – Себ волевым усилием отвёл взгляд и сделал вид, что изучает потолок.

– Как занятно, – протянул Джим. – Я не дал тебе его убить, потому что узнал, как его приручить. Он был мне нужен и весьма полезен. Живым больше, чем мёртвым.

– А теперь уже не нужен?

– Нет, – фыркнул Джим. – У него есть достойная замена.

Просто польза, просто работа.

Себ понимал, что должен бы прийти в ярость. Человек, ответственный за смерть Эмили, оставивший сиротой Сьюзен, остался жив только потому, что был полезен для планов даже не Джима, а его организации. Но этой ярости не было. Может, потому что Блинч всё-таки получил своё? Он не знал и не хотел копаться в этом вопросе.

– Ты устал, мой Святой Себастиан, – неожиданно нежно сказал Джим. – Иди. Тебя ждёт дочь. Не забудь заглянуть к ней сегодня.

Себ нахмурился и посмотрел на Джима, но тот выглядел совершенно серьёзным. Он не приказывал, конечно, но настойчиво рекомендовал заехать к Сьюзен, как будто бы в этом был хоть какой-то смысл. Себ не планировал ехать к ней сегодня. Им предстоял непростой разговор про Францию и отмену поездки, и проводить его Себ предпочёл бы на свежую голову. Не говоря уже о том, что встречаться с дочерью вечером того дня, когда он отправил на тот свет троих человек, было дерьмовой идеей.

– Джим… – проговорил Себ осторожно, – с ней что-то случилось?

– Что ты, – улыбнулся он, – просто тебя там сегодня ждут. Не смею задерживать.

Себ поднялся, коротко попрощался и потянулся к соседнему стулу за курткой, а Джим вдруг окликнул его:

– Себастиан! – и прибавил задумчиво: – Хорошая работа.

Что на это отвечать, кроме военного «сэр, спасибо, сэр», Себ не знал, так что просто кивнул и поспешил к Сьюзен. Быстро заскочил домой, убрал винтовку, бросил сумку и забрал машину.  Джим явно что-то недоговаривал, но вряд ли стал бы врать. Ничего не случилось – но почему-то он считал, что Себу необходимо приехать именно сегодня.

От этого было тревожно.

Миссис Кейл открыла ему дверь – и вздохнула с каким-то заметным облегчением. Обняла и сказала:

– Господи, Басти, как я рада, что ты успел вернуться. Даже не знаю, что бы сейчас придумывала, если бы ты не приехал.

– Успел вернуться? – напрягся он.

– Я завтра еду к девяти утра, – продолжила миссис Кейл, посторонившись и пропуская Себа в дом.

Это звучало так, словно они продолжали какой-то давно начатый разговор. Только вот Себ не принимал в нём участия. Они прошли в гостиную. Миссис Кейл предложила чаю, но Себ отказался, и она снова заговорила:

– Знаешь, я решила всё-таки не рассказывать ничего Сьюзен. Она будет только нервничать лишний раз, не хочу, чтобы она переживала. Я ей сказала, что еду в Бат.

Вздохнув, миссис Кейл присела на диван. Себ неуверенно опустился в кресло.  Что-то произошло за время его отсутствия. Что-то, о чём он должен был точно знать – но не знал. Зато об этом, похоже, знал Джим.

– Может, ты поживёшь здесь? Я переживаю, когда ты забираешь её к себе. Центр Лондона, на улицу не выйти…

– Нет, – на автомате ответил он, поскольку они об этом уже говорили не раз, – с моей работой это очень неудобно. Кроме того, Сью любит бывать у меня.