Текст книги "Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 49 страниц)

Глава 41

Себу нужна была Эмили. Отчаянно и прямо сейчас. Он, кажется, всего второй раз в жизни чувствовал себя настолько отвратительным отцом. Напрягал память, копался в бумагах. Не может быть, чтобы они с Эмили ни разу не обсуждали болезни Сьюзен. Должна же она была говорить ему о том, что дочь, например, простыла? И упоминать своего врача?

Но кажется, она этого не делала, а Себ не стремился задавать лишние вопросы. И теперь, когда у Сьюзен поднялась высокая температура и явно началась ангина, он понятия не имел, куда бежать и что делать. О том, чтобы тащить её в приёмный кабинет[22]22
  Длинная справка о британской медицине. Она для нас очень непривычная. Если вы заболели, то у вас есть два варианта. Первый: вы идёте на прием к врачу общей практики GR (General Practitioner), сидите в общей очереди с детьми, беременными женщинами, пенсионерами и т.д. GR вас осматривает, выписывает парацетамол, аскорбинку и отправляет долечиваться дома (с большой вероятностью, при переломе тоже выпишут парацетамол, поскольку британские врачи уверены в его волшебной силе). Если температура/защемление в позвоночнике/головная боль/ангина после пяти дней приема волшебного средства не прошли, вы снова идёте к GR, и он выписывает направление к специалисту. Вы ждёте неделю-две-три и попадаете к вожделенному хирургу или лору.
  Если болит уж очень сильно, например, у вас сломана рука или проломлен череп, можете обратиться сразу в пункт скорой помощи A&;E (accident&emergency). Там вы тоже посидите в общей очереди пару часов, но если медсестра сочтёт ваш случай тяжёлым, то лечение вы получите быстро. Возможно, в стационаре. Гарантировано с применением новейшего качественного оборудования и на высоком уровне. Если не сочтёт, отправит домой и к GR.
  Настоящая скорая помощь выезжает только тогда, когда есть угроза жизни (если вдруг вы вызвали скорую в ситуации, когда и сами могли бы дойти до пункта A&E, то вам выпишут штраф). Зато в действительно тяжёлом случае за вами даже вертолёт могут послать, положат в больницу и сделают все необходимые операции, причём за государственный счёт. А, да, по рецептам, которые вам выписал GR, вы получаете лекарства бесплатно. Платите только фиксированную сумму (а для льготников этой платы нет вовсе) в 7,62 фунта за обработку рецепта, и в аптеке вам выдают все лекарства, не важно, какова их настоящая рыночная стоимость.
  И подчеркну: кроме скорой, никакие врачи из государственных клиник никогда не приходят к пациентам на дом.
  Второй вариант: платная медицина. Дорогая и не факт, что качественная. Клиник очень много, угадать, где попадётся нормальный врач, достаточно сложно. Чаще всего у каждого человека с нормальной зарплатой в итоге появляется один платный GR, который ведёт его и всю семью, знает истории болезни, выписывает направление к проверенным и хорошим специалистам (к специалисту без направления от GR вы не попадёте даже за деньги). И частный GR уже приходит домой, смотрит горло, слушает дыхание и так далее, по знакомой нам всем схеме.
  Вот только у Себа как у военного была особая страховка. Ему о качественной медицине даже думать было не нужно (а учитывая его железное здоровье, он у врачей бывал раз пять в жизни, я думаю. И с ранением как-то месяц провалялся в больнице). Пока они с Эмили были женаты, она и Сьюзен тоже пользовались специальными клиниками по этой военной страховке. После развода Эмили наверняка нашла хорошего врача, который вёл Сьюзен. Но Себ не знает, где его искать, а вызывать непонятно кого – откровенно страшно. Можно нарваться на мошенников. С развитием интернета стало проще – обо всех есть отзывы. Но в 2009 году всё ещё было не так радужно, как в 2021-ом.


[Закрыть], не было и речи.

Не с температурой за тридцать восемь.

Мисс Кларенс, которая, наверное, могла бы знать, к какому частному врачу обращалась Эмили, как назло уже неделю была в отпуске за границей и не брала трубку. Миссис Кейл разводила руками и, немного посуетившись, дала парацетамол.

А Себ сходил с ума от осознания своей бесполезности. Он с утра замучил «Гугл» запросами, но так никому из врачей и не позвонил: просто не знал, как выбрать хорошего, а доверить Сьюзен абы кому не мог.

В конце концов, миссис Кейл кинулась к соседке Эмили – миссис Бейкер. Возможно, у неё был свой врач, которого она смогла бы посоветовать.

 – Сьюзен, – позвал её Себ. Она посмотрела совершенно несчастными глазами. У Себа просто язык не повернулся спросить, какого доктора вызывала Эмили. – Почитать тебе?

Сью слегка оживилась и покивала головой: говорить ей было больно. Указала пальцем на книжку, лежащую на столе. Себ закатил глаза. Сьюзен состроила умильную жалобную мордочку.

– Может, сказку? Нет? «Робинзона Крузо»? «Остров сокровищ»? – Сьюзен заулыбалась, продолжая решительно мотать головой. Себ вздохнул: – Только потому что ты болеешь, ясно?

«Гарри Поттер и Тайная Комната» был заложен примерно на середине широкой полоской розовой бумаги, разрисованной блестящими маленькими шариками с крыльями.

 – От звёздочек, – прохрипела Сьюзен слабо, и Себ принялся читать: – «Спустя часа два Гарри проснулся в кромешной тьме: руку словно начинили острыми черепками. Но разбудила его не только боль...»

К счастью, Себ давно выработал навык читать вслух, почти не задумываясь о смысле того, что он читает. Сьюзен то улыбалась, то морщила нос, то пыталась охать, но тут же хваталась за воспалённое горло. Тогда Себ подсовывал её горячий сладкий чай, который подливал из термоса.

Через пару глав, впрочем, Сьюзен начала зевать, а вскоре и вовсе заснула: вовремя, потому что малоосмысленная книга постепенно становилась вовсе бессмысленной.

Миссис Кейл вернулась от миссис Бейкер с сообщением, что их семейный врач как раз уехал в отпуск, а замещает его совершенно бестолковая девица. К миссис Харрис за советом решили не обращаться.

 – Знаешь, – тихо сказала миссис Кейл, когда они вышли из комнаты Сьюзен, – я, пожалуй, позвоню своему доктору из Карлайла, спрошу совета. И через пару дней, как у неё спадёт температура, свожу её на приём. Тут близко, не страшно, – покачал головой, миссис Кейл осторожно коснулась плеча Себа и сказала: – Не переживай так, Басти, это просто ангина.

 – Почему у неё ангина? – совершенно беспомощно и, как ему самому показалось, с детской обидой спросил Себ.

Миссис Кейл развела руками и пошла вниз, позвав его:

– Пойдём, Басти, сделаю тебе чай. И от обеда ты, думаю, не откажешься, да?

После обеда (Сьюзен всё ещё спала) Себ заперся в гостевой спальне и позвонил маме. Она, вопреки его опасениям, ни смеяться, ни ругаться не стала, посоветовала, чем полоскать горло, и предложила не глупить и вызвать любого врача, который выпишет антибиотик. И заявила:

– У твоей дочери иммунитет как у вас с отцом, через неделю она будет ныть, что хочет в школу, а через две – забудет об этой болезни. Правда, до этого перевернёт дом вверх дном. Помнишь, как ты болел в детстве?

Себ засмеялся:

– Не напоминай.

Болел он редко, не слишком тяжело, и больше всего страдал от того, что его запирали в четырёх стенах.

– И Сьюзен такая же, я сидела с ней как-то, помнишь?

Если честно, он не помнил. Наверное, в это время он был не в Британии, и за это теперь было стыдно.

Стоило завершить разговор с мамой, как раздался дверной звонок.

В коридоре миссис Кейл, явно растерянная, стояла и не пускала в дом высокого седого индуса.

– А, мистер Майлс! – с едва уловимым, но приятным акцентом произнёс индус и улыбнулся.

Себ мягко отодвинул миссис Кейл и шепнул ей, чтобы поднялась и проверила Сьюзен. Миссис Кейл бросила на индуса неприязненный взгляд и ушла, а Себ спросил:

– Что вам нужно, сэр?

Индус снова улыбнулся, демонстрируя белоснежные ровные зубы – работу неплохого стоматолога.

– Посмотреть вашу дочку. У неё ведь ангина. О, не переживайте, мистер Мюррей не зря мне доверяет.

– Мистер Мюррей? – переспросил Себ, совершенно сбитый с толку. В общем и целом, всего один человек из числа его знакомых мог выкинуть такой номер и прислать своего врача без просьб и предупреждений. И с него сталось бы называться мистером Мюрреем.

– Я доктор Дарелл, – индус протянул руку, – мистер Мюррей позвонил мне час назад и попросил приехать срочно.

Фамилия «Дарелл» показалась смутно знакомой, но где он её слышал, Себ вспомнить не сумел и сказал резко:

– Откровенно говоря, мистер Мюррей не удосужился предупредить меня о вашем приезде.

Индус заулыбался шире, потом слегка засмеялся:

– О, мистер Майлс, как давно вы на него работаете?

– Чуть меньше года, – неуверенно сказал Себ.

– А я – девятый год. И могу сказать вам, что он редко предупреждает о своих решениях.

Да, это звучало очень похоже на Джима. И потому улыбчивый доктор Дарелл покатится к чёрту. Все эти разговоры про дружбу – одно. А пустить кого-то из людей Джима к Сьюзен – совсем другое. Только через его труп.

– Простите, доктор, – сказал Себ твёрдо, – я благодарен вам за приезд и мистеру… Мюррею за заботу, однако в вашей помощи не нуждаюсь.

Доктор вздохнул:

– Я понимаю вас, мистер Майлс. Мистер Мюррей умеет наводить жути, но сейчас он просто заботится о вас. А ещё это в некотором роде извинение, как я понял.

– Извинение?

– Это же вы ему оказывали помощь, когда он сбежал из-под моего наблюдения с простреленным плечом? Гениальный, но иногда совершенно безмозглый мальчик… И потом вы за ним присматривали, да? Он это ценит. Насколько может ценить что-то, лёжа сейчас с высокой температурой.

Про ранение Джима Себ почти забыл, а ведь оно было недавно, чуть больше недели назад.

– Всё-таки началось воспаление?

– Разумеется. Если кто-то, получив в плечо пулю, сбежит и порвёт свежие швы, а потом не скажет об этом своему доктору в течение недели, разумеется начнётся воспаление, – Дарелл говорил о Джиме странно, как о любимом племяннике: строго, с лёгким ворчанием в голосе, но, в то же время, очень тепло. – Вы возились с ним, мистер Майлс, – продолжил Дарелл, – оказали ему врачебную помощь. А теперь, когда вам это нужно, он оказывает врачебную помощь вам. Как может, то есть моими руками. Сам он, поверьте, не способен даже бинт наложить.

– Только не говорите, что он боится крови, не поверю, – пробормотал Себ. Дарелл хмыкнул:

– Что вы. Кровь его волнует и возбуждает.

Выдохнув, Себ посторонился и сказал:

– Я не оставлю вас со Сьюзен и на минуту, доктор Дарелл. А когда мистер Мюррей поправится…

– Вы скажете ему всё, что думаете, – улыбнулся доктор. – Где у вас тут можно помыть руки?

Себ не отказался бы уличить доктора в некомпетентности и вышвырнуть за дверь, но так и не смог найти повода. Сьюзен от доктора была в восторге, его рекомендации, начавшиеся со слов: «Никакого горячего чая!», – мамина подруга назвала очень грамотными, а миссис Кейл осторожно попросила его номер, чтобы обратиться в случае осложнений.

Приходилось признать, что помощь Джима, пусть и совершенно неуместная, оказалась очень качественной.

Оставался только один вопрос: на кой чёрт он на самом деле решил её оказать, если отбросить безумную версию Дарелла? Хотя нет, ещё второй: какого чёрта творится с самим Себом, раз он решился эту помощь принять?

***

Сьюзен шла на поправку и действительно, как предсказывала мама, начинала понемногу беситься от скуки. Причём делала она это строго в духе Себа, то есть нарочно игнорировала домашние правила и испытывала терпение взрослых на прочность. Миссис Кейл то ругалась и раздавала наказания, то хваталась за сердце. Себ, который на время её болезни перебрался к ним жить, гордился своей выдержкой ровно до того момента, пока Сьюзен не закатила ему лично истерику по поводу того, что не желает ложиться спать, а её, бедную и больную, все заставляют. После этого выдержка пошла трещинами и развалилась, Себ, чуть повысив голос, объявил, что компьютер отправляется под арест на три дня. Потом подумал, что наказание неэффективное и приведёт только к большим проблемам, потому что Сьюзен лишится ещё и одного средства времяпрепровождения, и добавил, категорически пресекая попытки заныть:

– И с завтрашнего дня начинаешь делать уроки. Все. Позвонишь Эмме, Эльзе или Крису и выяснишь.

Рыдать над несправедливостью мира Себ оставил дочь в одиночестве, чувствуя себя при этом искренне виноватым. Сам же понимает, что ей тяжело и скучно, что хочется погулять и встретиться с друзьями, но самочувствие пока не позволяет. Так чего злится? Она ведь не виновата. Но потом одёрнул себя. В жизни не всегда получаешь то, что хочешь, и закатывать безобразные истерики из-за этого, увы, нельзя.

На следующий день после этой ссоры, надо сказать, Сьюзен сама пришла просить прощения и обниматься. Себ тоже извинился, но только за резкий тон, и наказания не отменил – к счастью, этого Сьюзен и не ждала. Она ушла делать уроки, а Себ расположился в гостиной перед телевизором, когда раздался дверной звонок.

Миссис Кейл ушла по магазинам всего полчаса назад, взяв ключи, а больше Себ никого не ждал, поэтому дверь открывал несколько настороженно. На пороге обнаружился не попрошайка и даже не сменившая гнев на милость миссис Харрис, чего можно было бы ожидать, а доктор Дарелл.

– Я без предупреждения, мистер Майлс, – широко улыбнулся он, – но мне сказали, вы дома.

Чуть поколебавшись, Себ молча посторонился. Доктор снял светлый плащ, повесил на крючок глупую кепи, тщательно вытер ноги о коврик и спросил:

– Можно я войду?

Вместо ответа Себ кивнул в сторону гостиной.

Доктор вёл себя отлично. Вошёл в комнату, сел на край дивана, не проявляя неуместного любопытства, сложил руки на коленях, как старый школьник. Себ выключил телевизор, вернулся в кресло и наконец спросил:

– Зачем вы пришли?

«Мне сказали, что вы дома». Себ готов был с одного раза угадать источник информации. Джим, которого всё-таки уложили на больничную койку, развлекается лёгким шпионажем от скуки. Но даже если так, это не объясняло, что доктор забыл у него дома.

Дарелл смотрел на Себа мягко, внимательно и с искренней доброжелательностью во взгляде. Себу от этого становилось неудобно, потому что отвечать он мог только подозрительным прищуром.

– Да, я понимаю, – наконец, сказал Дарелл, – мой визит вышел неожиданным. Простите, мистер Майлс, но мистер Мюррей не дал мне вашего номера, иначе я бы позвонил.

– Доктор Дарелл, – проговорил Себ достаточно официальным тоном, – зачем вы пришли? Если к Сьюзен…

– Ох, я уверен, милая леди чувствует себя превосходно и как следует уже вытрепала вам нервы, – он улыбнулся, – впрочем, конечно, я собирался осмотреть её, раз уж оказался здесь. Но, откровенно говоря, мне нужно было с вами побеседовать.

– О чём?

Улыбка Дарелла стала ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж.

– О мистере Мюррее, конечно. Правда, я не удивлюсь, если окажется, что вы знаете его под совсем другим именем. Он любит менять имена.

Себ скрипнул зубами.

Сначала подумалось, что это проверка от Джима: захочет ли Себ поговорить с посторонним человеком о его делах. Потом – что это настоящее искушение, обменяться хотя бы парой фраз с человеком, который тоже знает, как Джим умеет выворачивать мозги и душу наизнанку. Зачесалась переносица, но Себ не шевельнул и пальцем, продолжая разглядывать доктора.

– Мне не о чем говорить, доктор Дарелл. Я не обсуждаю дела мистера Мюррея. Но надеюсь, что ему лучше.

Видит бог, этот ответ дался не так просто, как хотелось бы. Верность и умение молчать были, на взгляд Себа, обязательными качествами в его деле. Но как же отчаянно вертелся на языке вопрос: «Как вы умудрились проработать с ним девять лет и не съехать с катушек?»

Доктор покачал головой:

– Кажется, я понимаю, почему он так вами дорожит. Не бойтесь, мистер Майлс, я не буду выведывать его тайны, поверьте, мне их хватает. Всё, что мне нужно знать, это о чём он говорил во время последнего приступа.

О, да. Пересказать безумную сказку про чёрного мышонка в белом городе и попросить в следующий раз следить за гениально-безумным пациентом внимательнее – Себу хотелось это сделать до ломоты в затылке. Но он не мог.

Дерьмо.

– Доктор, – Себ встал, – скоро вернётся моя тёща, она наверняка замучает вас вопросами о своих суставах. Думаю, вам стоит осмотреть Сьюзен и…

Себу показалось, что доктор не расстроился и не обиделся.

– Я понял ваш тонкий намёк, мистер Майлс, – он подмигнул, – тогда, пожалуй, и правда загляну к юной леди и поеду обратно. Как бы там без меня мистер Мюррей не устроил взрыв. Знаете, нет ничего хуже больных, которые идут на поправку. Ох уж эта кипучая энергия…

Себ против воли хмыкнул – это описание очень походило на Сьюзен.

Больше доктор, к счастью, не появлялся.

Глава 42

Джим пропал. Вернее, он присылал задания, но только в смс и по почте, но не звонил и не появлялся сам. Да и задания были из разряда рутины: лежать с винтовкой и лазерным прицелом и смотреть издалека на переговоры незнакомых людей. И только в один раз из трёх Себу пришлось использовать лазер.

Он не скучал по Джиму – отнюдь нет. Ему была отчаянно нужна передышка, и он испытывал облегчение всякий раз, когда отвечал на вызовы от кого-то кроме «скрытого номера». Иногда паранойя давала о себе знать, и он начинал озираться по сторонам, не то надеясь, не то опасаясь увидеть в толпе знакомую фигуру. И дважды за последние полтора месяца он просыпался среди ночи – рывком, с колотящимся сердцем. Но оба раза тревога была ложной: Джим (раненый или здоровый) не выглядывал из теней.

Лето выдалось жарким. К концу июня зной разогнал из города всех, кто мог позволить себе уехать. Даже поток туристов схлынул. Себ, которому тридцатиградусная жара была нипочём, много гулял. Иногда выводил в парки или к воде Сьюзен, но чаще бродил в одиночестве, ни о чём особо не думая или прокручивая в голове бытовые вопросы: списки покупок, планы на «Диснейленд», который он неосторожно пообещал Сьюзен, детали последнего задания.

Его преследовало странное чувство: время как будто остановилось. И как бы ни хотел он придумать другое объяснение, по всему выходило, что остановилось оно с исчезновением Джима. Не то, чтобы Себ был от этого в восторге – но ничего поделать не мог. Потому что при мысли о том, как можно разнообразить дни, в голову лезли только какие-то самоубийственные авантюры. И их он отбрасывал решительно. Себ Майлс никогда не был адреналиновым наркоманом. И не станет им. Так что оставалось только увеличивать нагрузки на тренировках, чаще ездить на стрельбище, уделять внимание Сьюзен и проводить больше времени с Джоан – когда у неё была такая возможность.

В лёгком оцепенении он даже не заметил, как наступило пятнадцатое июля – и сильно удивился, проснувшись в шесть утра от телефонного звонка.

– Папочка, прости, что разбудила! – тут же протараторила Сьюзен. Себ протёр глаза. – Но я хотела быть первой! С днём рождения!

Взглянув на экран телефона, Себ нашёл дату и мысленно выругался. Такого с ним даже в армии не случалось.

– Спасибо, дорогая, – ответил он чуть хрипло спросонья и улыбнулся, слушая пожелания от дочери.

– Пап, мы с бабушкой подготовили подарок!

– И я обязательно приеду, чтобы ты могла мне его вручить, – пообещал он.

Вообще-то он любил свой день рождения. Меньше, чем, скажем, Рождество, но точно не относил себя к людям, которые с презрением сообщают, что они ненавидят этот праздник и никогда его не отмечают. Даже тогда, когда пятнадцатого июля он большую часть дня пролежал в укрытии в двадцати километрах от иракской деревни, вернувшись в лагерь, он нашёл в себе силы вечером собрать народ и выпить. А в этом году – забыл.

Следом за Сьюзен позвонила мама, и сразу после неё – Грег.     Судя по голосу, он куда-то быстро шёл. Вот так: сидячая работа, курение, и пожалуйста – одышка к тридцати шести.

– Здорово, старик, – сказал он, отдуваясь, – что, вечером занят? Давай встретимся в пабе с ребятами? Все хотят тебя поздравить.

– И завтра доблестный Скотланд-Ярд опустеет, потому что лучшие полицейские слягут с похмельем? – хмыкнул Себ, но, конечно, не стал отказываться.

Было приятно, что Грег вспомнил, да ещё и предложил отметить.

– Если что… – чуть замявшись, прибавил Грег, – Джоан мы уже позвали. Они с Полом поспорили, что ты точно забудешь и ничего не станешь устраивать.

Себ рассмеялся и уточнял:

– И кто выиграл?

Учитывая его состояние в последнее время, Джоан вполне могла предположить, что он забыл обо всём на свете, включая свой же день рождения.

– Пол. Джоан была уверена, что ты ни о чём не забываешь.

– Я возмещу ей проигрыш, – серьёзно пообещал Себ. – Лестно, когда в тебя верит такая женщина!

Он сам встретил Джоан на вокзале. И, последовав её предусмотрительному совету, поставил машину на стоянке, чтобы не изображать из себя трезвенника весь вечер.

Джоан выглядела встрёпанной, но довольной. Они наконец-то нашли чувака, который месяц назад обнёс крупнейший в Плимуте ювелирный магазин, и при нём осталась большая часть украшений.

– И тебя отпустили в разгар отчётности?

Джоан подмигнула и шёпотом сказала:

– Конечно нет. Я сбежала, – и зафыркала. Правду сказала или нет – было совершенно непонятно, но Себ приобнял её за плечи и подумал, что, кажется, не очень хочет в паб. Появились другие идеи.

– Даже не думай, – точно угадала ход его мыслей Джоан. – Мне надо отдать Полу двадцатку. И нам всем – спеть тебе хором песенку.

– Упаси меня господь от пения Пола с Грегом, – пробормотал Себ.

Но оказалось, что молиться надо было о другом.

Их с Джоан уже ждали, причём почти в полном составе – не хватало только Энди (и Пол многозначительно намекнул, что она не пришла по состоянию здоровья. Но он пока не готов рассказывать подробнее – сами понимаете…). Отлично всё понимая, они кинулись его поздравлять, причём громче всех радовались Грег и Крис. Здоровяк-Тодд всё ещё не до конца освоился в их компании, но тоже пробормотал поздравления, а Пол, заняв любимое место в углу, быстро перевёл стрелки:

– Эй, у нас тут именинник!

В общем, «С днём рождения тебя» ему всё-таки спели.

Кажется, это был один из лучших дней рождения Себа. Под пиво и острые куриные крылышки барбекю они болтали о буднях работы столичной и плимутской полиции. Джоан хвасталась своим вором, Грег рассказывал о страшном деле – десятилетняя девочка зарезала свою тётю-опекуншу. Там, конечно, всё было максимально понятно, но начальство всё равно требовало провести тщательное расследование.

– Мы все были бы рады найти какого-нибудь козла, – добавил Грег, – который её подговорил на это. Стало бы легче.

– Хорош, – произнёс Пол, – всё, закончили восхитительные истории. Давайте, кому есть что сказать без трупов?

Все рассмеялись, заказали ещё пива, а когда выпили, Крис негромко сказал:

– Я точно решил, ребята.

Все затихли. Пол выругался.

– Может, ко мне пойдёшь? – робко спросила Джоан. – У нас поспокойнее, ребята хорошие.

– Не-не-не, – покачал Крис головой, – у меня пенсия, домик, собака. Устал я, ребята.

Себ не работал с Крисом ни дня, но он отлично понимал, что чувствовали остальные. Когда кто-то уходит из команды, это всегда потеря. Вроде умом понимаешь, что он жив, здоров и просто занят чем-то другим, но кажется, что умер. Оборачиваешься, зовёшь по привычке – и осекаешься на полуслове, потому что теперь на его месте какой-то новый парень. Потом он тоже станет своим, но сначала – больно.

– Через полгода забудете, как меня звали, – улыбнулся Крис.

– Сам знаешь, что нет, – серьёзно сказал Грег, и тут же, тряхнув головой, заметил: – Эй, у нас праздник. Хватит траур разводить. Ты, Крис… учти, тебя пока никто не отпускал, – он почесал подбородок, выпил ещё пива и посмотрел на Себа как-то слишком пристально.

Себ напрягся. Было очевидно, что друг решил во что бы то ни стало взбодрить своих приунывших коллег, да и Себа заодно. И по прошлому опыту можно было предположить, что в средствах он стесняться не будет. Что-то для себя решив, Грег спросил:

– Скажи, Джоан, а Себ рассказывал тебе, как проспорил нам с парнями торт?

О, нет…

– Не вздумай, – угрожающе произнёс Себ.

– Торт? – приподняла брови Джоан. – Ни словом не упоминал.

– А как его звала вся группа ещё недели три?

– Грег… – Себ кашлянул, – напоминаю, что я на протяжении одиннадцати лет бывал в горячих точках. Ну, знаешь, нестабильная психика, нервные срывы. Я могу случайно заехать тебе по лицу кулаком.

– Я напомню, – Грег широко улыбнулся, – что нападение на офицера полиции – это уголовное преступление.

– Кроме того, – заметила Джоан, – чтобы врезать Грегу, тебе придётся вырваться из моего захвата, Басти. Давай историю про торт, Грег. Я его подержу.

И действительно, встала, зашла за спинку стула и обняла Себа за шею – нежно, но очень крепко.

– Жги, Грег, – велел Пол, разваливаясь на диване, – у меня ещё есть поп-корн, – и подхватил одно из последних остывших крылышек, которые ни в кого больше не влезли.

– Давай, – выдохнул Себ, – я ведь не чувствую никакой неловкости. Не стесняйся.

Конечно, у каждого есть истории о том, как он что-то учудил по пьяни. Но, вспоминая свою, Себ до сих пор чувствовал, как его окатывает волной стыда. Чёрт, это был тот случай, когда надо было убивать свидетелей. Интересно (эта мысль мелькнула внезапно и обожгла, заставив на пару мгновений забыть о рассказе Грега), есть ли подобная история у Джима? И остались ли свидетели, способные её поведать?

– Это был, кажется, третий модуль полицейских курсов. Мы отмечали его закрытие и слегка перепили.

– Ужрались как свиньи, – мрачно заметил Себ. Джоан поцеловала его в висок.

– Именно так, – педантично кивнул Грег, – и поспорили о самостоятельной жизни. Себ, кажется, заявил, что в готовке не может быть ничего сложного, если следовать рецепту. Так?

Да кто ж его знает? Себ очень смутно помнил, как всё началось. И совершенно не мог сказать, чем всё закончилось.

– В общем, было решено, что раз Себ самый умный, то должен это доказать. Мы поспорили, что он испечёт торт. Кремовый, – Грег неприлично хрюкнул, – с розочками.

Совершенно бессильно Себ закрыл лицо ладонью.

– Разумеется, печь его он должен был при всех. На продукты скинулись. Рецепт притащил… кто? Гарри?

– А не Дерек?

– Не важно. Но рецепт нашли. Мы устроились в партере – ясное дело, с выпивкой. А Себ объявил, что никто не готовит на пьяную голову, и потягивал чай.

Крис, Тодд и Пол откровенно веселились. Грег наслаждался ролью рассказчика, Джоан фыркала Себу на ухо. И только Себ всерьёз подумывал о том, как бы провалиться под землю – даже при том, что понимал: это и правда смешно.

– Всё шло великолепно, пока дело не дошло до украшения. Представьте себе: великолепный торт. Остывающий розовый крем. И восемь голодных и пьяных студентов.

– Это была диверсия, – заметил Себ.

– Это было милосердие, – Грег кивнул, обращаясь к Джоан, – пока крем остывал, мы над ним сжалились и налили выпить. Кто ж знал…

Налили ему от души: пива с водкой. На голодный желудок алкоголь подействовал сразу же, и Себ – это он ещё помнил, – решил, что должен создать совершенную кремовую розочку.

– Мы оттаскивали его от нашего обеда все вместе, – добавил Грег. – Но он дрался как чёрт и кричал, что розочка ещё не достаточно прекрасна. Помял такой торт! Но… – Грег вздохнул, – мы засчитали ему победу. Это был великолепный торт. И на нём было очень много… розочек.

Джоан расхохоталась и спросила:

– И звали тебя ещё пару недель… Розочкой?

– Курсантом Розочкой, – вздохнул Себ.

Теперь уже ржали все, и даже сам Себ. Тогда он ещё думал пойти в полицию и содрогался от перспективы остаться Курсантом Розочкой навечно.

За такое нужно было ещё выпить. Себ обернулся – и замер.

Весёлость как рукой сняло. За барной стойкой сидел Джим со стаканом сока в руках. Он не смотрел на Себа и вообще, кажется, всё внимание уделял своей спутнице – фигуристой и слишком броско одетой блондинке. Но Себ не сомневался – Джим отлично его видел. Он выглядел очень непривычно. И дело было не в одежде – к тому, как Джим меняет костюмы на растянутые футболки, Себ уже привык. Но вот выражение его лица – такого он ещё не видел. Джим был полностью увлечён своей блондинкой, слушал её, рассматривал почти с нежностью. Иди речь о ком-то другом – Себ сказал бы, что парень если не влюблён, то уж точно мечтает о продолжении вечера. Но это был чёртов Джим. В этом чёртовом пабе. Именно сегодня. В такие случайности Себ отказывался верить.

Просто сидеть за столом с друзьями Себ не мог. Он извинился и вышел в туалет, по дороге бросив ещё один взгляд на Джима. Тот даже не повернул голову, полностью поглощённый речью своей блондинки. На его губах – теперь Себ смог разглядеть – играла очень нежная улыбка. Свободной рукой он слегка поглаживал запястье девушки.

В туалете Себ пустил холодную воду и опёрся руками на умывальник. Его потряхивало. Хотелось бы сказать, что это пиво действует, но нет – выпил он явно недостаточно, чтобы почувствовать хоть какой-то эффект. В зеркале он увидел, как открылась дверь – и тут же встретился взглядом с Джимом. Тот подошёл, встал возле соседней раковины и улыбнулся, глядя в отражение.

– Ох, детка, какая милая сцена ревности.

– Никакой ревности, сэр… Джим.

Босс покачал головой и спросил:

– Хочешь, убьёшь её сегодня? Я думал об автокатастрофе, но у тебя ведь день рождения…

Против воли Себ хмыкнул и уточнил:

– Это приказ или предложение?

– Предложение.

– Тогда откажусь. Я сегодня, знаете ли, слегка выпил. Нет! – он быстро мотнул головой, – пожалуйста, не говорите, сколько и чего.

Джим, похоже, именно это и собирался сказать, но покладисто пожал плечами.

– Ладно. Веселись, мой дорогой. Подарок ждёт тебя дома.

Джим вышел, а Себ умылся ледяной водой, встряхнулся и выругался. Он собирался поехать домой вместе с Джоан. Но учитывая, что там ждёт подарок Джима, это очень дерьмовая идея.

Когда он вернулся к столу, ребята уже снова говорили о работе – вернее, жарко спорили о каком-то деле, но тут же прервались. Себ положил руку на плечо Джоан и сказал:

– Вы меня можете убить.

Поморщились все, но с искренним сочувствием. Грег спросил:

– Работа?

– Только что вызвали. Я ненадолго, думаю, пара часов. Джоан…

У него был только один комплект ключей, и он требовался, чтобы попасть домой и убедиться, что подарок Джима не взрывается и не гарантирует тюремный срок. Но если бы он ехал на задание, то в первую очередь оставил бы ключи Джоан – вдруг задержится?

– Надо переодеться? – предположила она, тут же выручив его из затруднительного положения. – Не парься, мы с ребятами ещё часа два точно просидим, потом пока Салли отвезём, пока Криса…

– Если что, – тут же сказал Пол, – переночуешь у нас, Энди будет рада с тобой увидеться.

– Вы лучшие. Я позвоню тебе, – пробормотал Себ, поцеловал Джоан, схватил куртку и поспешил уйти.

***

Дома было темно, тихо и спокойно. Как всегда. Постепенно зажёг во всех комнатах свет. Ничего. Разве что…

Это была буквально одна мелкая деталь. Если бы что-то передвинули на кухне или в ванной, Себ, наверное, не заметил бы этого. Но в комнате, где стоял сейф, он знал расположение каждого клочка бумаги. И точно помнил, что стул был у окна, а не рядом с сейфом.

На всякий случай Себ приложил ухо к дверце, пожалев, что у него нет стетоскопа, но ничего не услышал. Очень медленно, прислушиваясь к скрипу механизма, отпер замок. И почувствовал, как на лице появляется дурацкая улыбка.

Рядом со старой «М-24» лежал точно такой же новенький чехол. Открыв его, Себ нашёл винтовку – полностью идентичную его собственной, только новую, съёмный прицел «Марк-4» и прибор ночного видения. Под коробкой с прицелом лежала обычная открытка с фотографией Тауэра и подписью: «Играй с удовольствием ххх». Себ покрутил открытку так и эдак и отложил (почерк подтверждал наблюдение, что Джим – левша).

В кармашке чехла обнаружилась лицензия. И даже после сорока минут внимательной сверки Себ не смог найти отличий от его собственной лицензии на оружие. Она была не просто хорошо сделанной, а настоящей.

Убрав винтовку в сейф, Себ набрал по памяти номер и не удивился, что Джим ответил сразу.

– Понравилось? – нежно спросил он.

– Да, – честно сказал Себ, – очень. Спасибо, Джим.

– Всё начнётся очень скоро, – непонятно пообещал Джим. – Я не могу дождаться… – и отключился.

Уже позднее, лёжа в постели рядом с Джоан, Себ снова прокручивал события вечера. Сначала отличный вечер в компании полицейских, потом неожиданный подарок и наконец, достаточно угрожающее обещание о начале чего-то.

– Басти?

Себ с некоторым трудом сфокусировал взгляд на Джоан. Она тоже и не думала засыпать, а теперь приподнялась на локте и выглядела задумчивой. Между бровей пролегла складка.

– Что?

– У тебя ведь нет второго телефона?

– Нет, – он тоже наморщил лоб, – а что?

Джоан прикусила нижнюю губу.

– Ты носишь телефон в кармане куртки. Всегда. И сегодня, когда ты пошёл в туалет, твой телефон остался у тебя в куртке. Я… – она смотрела как будто не на самого Себа, а сквозь него, – видела, как ты проверял его, когда одевался в пабе.

Себ не понимал, о чём речь.

– И? – переспросил он.

– Как тебя вызвали на работу?

– Я не… – и тут до него дошло, о чём она, – а, я понял. Ты можешь громко смеяться, но я встретил одного из своих начальников в туалете. Он попросил подъехать к шефу, – Себ улыбнулся, – там был личный вопрос с сигнализацией, не совсем дело фирмы, но сама понимаешь, от таких просьб не отказываются.

Ложь сорвалась с языка легко и естественно. Морщинка между бровей Джоан слегка разгладилась, но не исчезла. И Себ спросил, хотя ему не хотелось поднимать эту тему:

– Что-то не так?

– Нет, – она окончательно расслабилась и улыбнулась, – я, похоже, немного переработала, – потянулась к его губам. Себ с удовольствием ответил на поцелуй.