Текст книги "Сферы влияния (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)

Глава тридцать первая

Гермиона ненавидела кладбища. Она не видела ничего привлекательного в прогулках по старым некрополям, не говоря уже о действующих кладбищах. Она и на могиле Рона была только дважды – в день похорон и на следующее утро, и с тех пор не приходила, не видя смысла в том, чтобы лить слезы над мрамором. Тем не менее, она шла по огромному заснеженному кладбищу, которому не было видно конца – ни заборов, ни оград, только бесконечные ряды могил со всех сторон, да очищенные ровные дорожки. На ней была только тонкая ночная рубашка, она ступала на снег босыми ногами, но холода не чувствовала, разве что изнутри, откуда-то из сердца. Неожиданно за одним из надгробий она заметила какое-то шевеление, мелькнуло темное пятно. Пройдя несколько шагов вперед, она увидела сидящего рядом со статуей ангела мальчика лет десяти. Он был темноволосый, с живыми глазами и подвижным лицом. Завидев Гермиону, он приветливо махнул рукой, призывая подойти. Она приблизилась. Мальчик улыбнулся и сказал: – Давай играть в прятки. – Давай, – согласилась Гермиона, и мальчик, подмигнув ей, сказал: – Ты, чур, будешь искать. Смотри, я должен быть здесь, но здесь меня нет. Где я? – Это не прятки, – возразила Гермиона, – это загадки. Мальчик рассмеялся: – А вот и нет! Прятки! Ты ищешь – а меня нет! Ты еще ищешь – и вот, я есть! Готова искать меня, Гермиона? – почему-то последнее мальчик сказал совсем другим, взрослым, вкрадчивым голосом с мягкими переливами. И его лицо изменилось: подбородок стал тверже, глаза немного запали в глазницы, вокруг них появились резкие тени, губы искривились в знакомой усмешке. – Ты готова искать меня, Гермиона? – спросил Джеймс Брук, поднимаясь с колен и нависая над ней. Гермиона вскрикнула и отступила назад. – Ты ведь хочешь меня найти. – Ты мертв, – прошептала она и попыталась схватиться за волшебную палочку, но ее не было. Она осталась одна, безоружная, рядом с Джеймсом Бруком. Он спрыгнул с постамента, щелкнул по крылу ангела и сказал: – Какая скука быть живым, ты не находишь? Когда ты мертв, от тебя столько проблем. – От тебя больше нет проблем, – рявкнула Гермиона, из последних сил удерживаясь от паники. – Ты мертв, похоронен, и ты больше ничего не значишь. Джим замер и принялся дирижировать неслышимой музыке. Закрыл глаза, явно наслаждаясь процессом. Потом остановился и заметил: – Ох уж эти похороны. Большой брат в них не преуспел, ты заметила? Шерлок мертв – а могила пуста. Бедняжка Кристиан мертв – и могила пуста! О! – он подпрыгнул на месте и сделал большие глаза: – Но я ведь тоже мертв, что, если и моя могила пуста? Было бы крайне неловко, не так ли? Гермиону начинала колотить дрожь. Это был не холод, это был страх, животный ужас, с которым она не могла справиться. – Чем это пахнет, Гермиона? – спросил Джим. Она боялась принюхаться, и все-таки втянула носом воздух. – Что-то знакомое, не так ли? Дай-ка подумать… – он изобразил на лице мыслительное усилие, – что это может быть? Может, это труп бедняжки Кристиана гниет где-то рядом с могилой? Гермиона опустила глаза вниз и увидела, что могила действительно разрыта, но в ней по-прежнему не было тела – только гнилые трухлявые доски. – Нет? – переспросил Джим. – Тогда как насчет крови твоего дорогого мертвого дружка? Если бы только можно было зажмуриться! Но нет – она стояла на алом снегу, а рядом лежал Рон, еще живой, еще хватающий ртом воздух, но из раны от выстрела стремительно растекались потоки крови. – Не то? – внимательно уточнил Джим. – Как жаль! Ничего не приходит в голову, разве что… Идея! – он расплылся в безумной улыбке: – Что насчет одеколона? Ты так и не выяснила марку, правда? Действительно, воздух наполнился ароматом любимого одеколона Майкрофта, но сейчас этот запах душил. – Надеюсь, тебе нравится эта неопределенность, Гермиона, – сказал Джим, – мне бы понравилась. Гермиона отвернулась, потому что не хотела видеть того, что Джим ей покажет: не хотела видеть бокала с вином или Малфоя. Краем сознания она понимала, что это – просто сон, кошмар, из которого необходимо вырваться, но сила образов, окружавших ее, была слишком велика. Она все-таки зажмурилась, а Джим визгливо засмеялся. Она мастер менталистики, она не позволит кошмару уничтожить ее. Все, что нужно – это проснуться, найти якорь в реальности и проснуться. Выплыть из этого адского водоворота, а потом заточить его в самый темный из сундуков подсознания. – Давай поиграем в прятки! – повторил детский голос совсем близко. – Найди меня! Рядом зазвонил телефон, и этот навязчивый немелодичный звук перебил все прочие, заглушил голос Джима. Вслепую Гермиона рванулась вперед, к этому звуку, протянула руку – пальцы сжали чью-то небольшую теплую ладонь. Она открыла глаза. Рука хватала пустоту, в спальне было тихо, только тикали часы. Не обращая на них внимания, Гермиона пробормотала: – Темпус, – и со стоном закрыла лицо руками. Пять утра. Вчера она вернулась домой с кладбища и начала планировать разговор с Майкрофтом. Несмотря на то, что их отношения стали «менее формальными», она была не настолько наивна, чтобы думать, будто это изменит его отношение к государственной тайне. Но прошлая ночь, проведенная по большей части в кресле, все предшествующие ей волнения, а потом и непростой день, кажется, утомили ее слишком сильно. Она помнила, что собралась прилечь ненадолго, и выключилась, даже не приступив к окклюменции. Непростительная оплошность. Гермиона выбралась из постели, с неудовольствием понимая, что спала в одежде, и решительно отправилась в душ, надеясь горячей водой смыть с себя воспоминания о ночном кошмаре. Не то, чтобы действительно успешно – даже после трех чисток зубов во рту оставался кисловатый привкус паники. Зато удалось более или менее разобрать видение, разложить по полочкам, пережить его – и отправить в закрытый сундук на дне океана. Она посмотрела на свою руку. Интересно, что ее сознание выбрало именно такой якорь – крепкая прохладная рука и надоедливый звук телефонного звонка. Не требовалось обладать особыми аналитическими способностями, чтобы угадать в этом образе Майкрофта. Гермиона покачала головой и на всякий случай умылась в четвертый раз. Сегодня ей предстояла встреча с Майкрофтом, и увы, как бы ей ни хотелось думать, что это будет нечто вроде (насколько это вообще возможно в их случае) свидания, на деле встреча выйдет не из приятных. «Майкрофт, что вы знаете о смерти Кристиана Адамса, девяносто девятого года рождения?» Она резко мотнула головой. Даже если принести Майкрофту досье на Кристиана, этого будет недостаточно. «Майкрофт, в какой мере британское правительство интересуется обскурами?» Того хуже. Гермиона уже вышла из ванной, помахала палочкой, наводя порядок в квартире, а диалог с Майкрофтом все еще не строился, даже в воображении. Требовалось что-то достаточно шокирующее и весомое, чтобы вывести его на разговор и вытащить правду. Она замерла, да так неудачно, что поднятые в воздух книги рухнули на пол. Конечно, этот вариант выглядел притянутым за уши, нелогичным, абсурдным – и, тем не менее, он мог сработать как раз благодаря своей абсурдности. Расставаясь после того странного завтрака, одновременно неловкого настолько, что хотелось сбежать, и настолько естественного, что хотелось продлить его навечно, они с Майкрофтом ни слова не сказали о следующей встрече. Но Гермиона не была удивлена, обнаружив дома короткую записку с предложением увидеться. Без указания места и времени встречи, конечно же, словно все было очевидно. Впрочем, все действительно было очевидным. «Вы сказали, что Шерринфорд не должен меня интересовать, потому что ведете там исследования природы магии?» – вслух произнесла Гермиона, аккуратно убирая из сознания картину того, как могла бы выглядеть сегодняшняя встреча, если бы не необходимость поговорить о пропавшем теле Кристиана. «Вы сказали, что Шерринфорд не должен меня интересовать, потому что ведете там исследования природы магии?» – повторила она мысленно, прикрыла глаза и как наяву услышала: «Что за вздор!» – потому что бремя доказательной базы ложится на обвиняющую сторону. «Это документы… Свидетельство о рождении Кристиана Адамса, он стал обскуром, но слишком слабым, чтобы привлечь внимание Министерства. Зато его заметили ваши люди…» – в представлении это звучало неплохо, но Гермиона опасалась того, что любой ее аргумент будет разбит коротким отрицанием. Во всяком случае, она поступила бы именно так. Та, Другая, некстати мелькнула на грани восприятия, тряхнула длинными густыми волосами и лукаво подмигнула. Гермиона отмахнулась от нее – возможно, Она и могла бы играть не на логике, а на эмоциях, но настоящей Гермионе это было не под силу. Хотя сегодня был нерабочий день, Гермиона провела несколько часов в Министерстве. В прохладном тихом кабинете хорошо думалось, а визит в архив помог убедиться, что информация о том, что Кристиан Адамс был обскуром, поступила совсем недавно и не была передана маггловским правительством. А еще она записала на нескольких свитках пергамента пять или шесть вариантов разговора – на всякий случай. Она не была мастером игры в шахматы на воображаемых досках. Дописав последний вариант, она сожгла свитки – в них, в общем-то, не было больше нужды. Тем более, что Гермиона почти не сомневалась – Майкрофт найдет совсем другие слова, куда более изящные и точные, чем те, которые пришли ей в голову. Он обойдет ее вопросы и отобьет любые сомнения. Откровенно говоря, Гермиона этого хотела. Она хотела, чтобы он какими-нибудь двумя-тремя предложениями объяснил ей ошибочность ее логической цепочки, а потом предложил чаю. И, возможно, в тот момент, когда он начнет разливать этот вечный, неизменный чай по тонким фарфоровым чашкам, она протянет руку и коснется его пальцев. И все остальное станет неважным. Воображение подкинуло настолько живую и яркую иллюстрацию к этой мысли, что Гермиона покраснела. И ей показалось, что лицо стало буквально багровым от смущения в тот момент, когда вечером того же дня ощутимо реальный Майкрофт спросил с одному ему подвластной интонацией: – Чаю? Гермиона крепче схватилась за ремешок сумки, словно он мог помочь ей не потерять мысль, и сказала: – С удовольствием, но позже. Я вчера… – где там шесть продуманных вариантов развития беседы? Глядя в глаза Майкрофта, отмечая почти черные тени вокруг, полопавшиеся капилляры на помутневших от бессонных ночей белках, она не смогла вспомнить ни одного. – Да? – переспросил он вежливо. Гермиона опустила голову и продолжила: – Я вчера занималась эксгумацией трупа… – На винздорском кладбище, я полагаю, – сказал Майкрофт, улыбнулся одними губами и добавил: – Простите, не хотел вас перебить. – Знаете, что я нашла в могиле? Майкрофт подошел к столу, взял записную книжку, раскрыл, как будто в этом притворстве была хоть какая-то необходимость, и ответил: – Тело Кристиана Адамса, вероятно. – Пустой гроб, – в несколько шагов Гермиона приблизилась к столу и положила руку в дюйме от руки Майкрофта, так, что разделявшее их расстояние стало практически несущественным. По телу прошла волна тепла, но Гермиона сумела сохранить голову холодной. Майкрофт и вовсе не утратил своего обычного спокойствия, только перестал улыбаться и наклонил голову на бок. – Поразительно, – произнес он. – Кристианом Адамсом интересовались ваши службы, Майкрофт. И поэтому его родители получили только пустой гроб, а его тело забрали на изучение. И поправьте меня, если я ошибаюсь… – она задержала дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, – но место, где в тайне от волшебников маглы изучают людей с магическими способностями, называется Шерринфорд. Гермиона ожидала любой реакции – удивления, отрицания, даже хорошо сыгранного непонимания, но только не тихого, однако вполне искреннего смеха. Нахмурившись, она отступила. Майкрофт смеялся с минуту, потом покачал головой и сказал: – Решительно, у вас богатое воображение, – он обошел стол, сел на свое место, сложил руки шпилем и продолжил: – Я догадывался, что рано или поздно мы вернемся к вопросу Шерринфорда. – Вы сказали, что это не должно меня касаться, – произнесла Гермиона. – Но, боюсь, все-таки касается. Кажется, Майкрофт собирался сказать что-то резкое, но передумал и неожиданно мягко заметил: – Мы не изучаем магические способности. Не производим, как считают многие, таинственных сывороток, не выводим неведомых чудовищ. В лабораториях Британии ведутся разнообразные исследования – в основном, связанные с обороной и с медициной. Шерринфорд – одна из таких лабораторий, полностью засекреченная, потому что занимается проблемами клонирования, расшифровки ДНК и психотропными веществами разного характера. Признаюсь, было время, когда я рассчитывал, что Шерлок возьмется за ум и будет применять свои таланты в области химии как раз в Шерринфорде. Правда, он предпочел раскрывать преступления. Гермиона прошлась по кабинету, в котором сегодня было непривычно холодно из-за остывшего камина, и сказала: – А Адамс? Кажется, это был действительно неудобный для Майкрофта вопрос. Он нахмурился, потер виски, снова соединил перед собой кончики пальцев: – Ошибка. Когда мне доложили о случившемся… кажется, взрыв с необычными последствиями, несколько трупов без следов насилия, обрушение здания, я достаточно быстро понял, что причина в магии. Поскольку Адамсом не заинтересовались ваши люди, я счел возможным дать разрешение на изучение его тела. – Что-то нашли? – спросила Гермиона. – Аномалии, отклонения? – Насколько мне докладывали, ничего существенного, ничего, что стоило бы потраченных усилий. Гермиона присела на подлокотник кресла, а Майкрофт добавил после долгого молчания: – Если вы считаете это… принципиально важным, я могу дать вам пропуск в Шерринфорд, отдам соответствующие распоряжения – вам покажут все, что вы посчитаете интересным. Она была поражена. Так просто? – Почему? – спросила она. Майкрофт пожал плечами: – Потому что, полагаю, для комфортного… – он снова сделал паузу, – сотрудничества требуется некоторая доля откровенности. А потом они действительно пили чай, крепкий, с молоком, и в какой-то момент их руки действительно соприкоснулись, и пальцы Майкрофта очертили замысловатый узор на ее ладони. Поцелуй был сладко-горьким, со вкусом все того же чая, ванили и ментоловой сигареты. Платье Гермионы – настоящее, не наколдованное, – мягко соскользнуло на пол, и в этом была определенная доля откровенности, как и в том, что рубашка Майкрофта в этот раз была просто брошена на пол, небрежно и почти бездумно. И только позднее, пытаясь отдышаться и прислушиваясь к дыханию Майкрофта, Гермиона поняла, что что-то изменилось. Кровать была шире, значительно.

Глава тридцать вторая

В Шерринфорд отправились на следующее утро, причем Майкрофт согласился составить компанию, хотя и предупредил, что у него не больше трех-четырех часов: к часу дня его ждала встреча с, как он выразился, «очень старым другом», и Гермиона не сомневалась, что этот друг живет в Букингемском дворце. Несмотря на нехватку времени, летели на вертолете. Гермиона, зажмурившись и вцепившись в подлокотники, пыталась убедить себя в том, что если вертолет начнет падать, она все-таки успеет достать палочку и что-то предпринять. Не получалось. Это было хуже полета на гиппогрифе, даже хуже полета на драконе! Если бы она знала координаты Шерринфорда, она бы аппарировала прямо из вертолета. Майкрофт (она заметила это, один раз приоткрыв глаза) выглядел совершенно спокойным и был полностью поглощен работой на ноутбуке. Они приземлились (слава Мерлину и Моргане вместе взятым!) очень мягко. Майкрофт подал Гермионе руку, помогая выбраться, а заодно избавиться от тяжелых наушников, и тихо заметил: – Думаю, обратно вам будет лучше добираться… привычным вам способом. Гермиону слегка пошатывало, поэтому она сочла за благо промолчать, вдыхая свежий воздух. Рядом с посадочной площадкой уже стоял автомобиль, но, когда Майкрофт спросил: – Может, вы желаете пройтись? – Гермиона благодарно кивнула. Автомобиль поехал следом, а они неторопливо пошли вперед. Шерринфорд располагался в живописном месте на севере Англии, в окружении холмов, в низинах между которыми виднелись полоски лесов. Сейчас заснеженные, летом они, должно быть, поражают разнообразием красок. – Странное место для научной лаборатории, – заметила Гермиона. – Больше похоже на курорт. Майкрофт на это ничего не ответил, только убрал руки в карманы пальто. Гермиона улыбнулась, достала палочку, приманила с земли камень и пробормотала: – Фера Верто, – и камень преобразился в пару кожаных мужских перчаток. Майкрофт ответил поднятием брови, однако перчатки надел, после чего заметил: – Могу я попросить вас… не применять магию на территории Шерринфорда? – Разумеется, – и Гермиона убрала палочку в сумку. Она и не собиралась пользоваться магией в научном учреждении – в конце концов, тот простой факт, что маггловские технологии плохо на нее реагируют, был известен с момента появления в Европе огнестрельного оружия, то есть примерно с середины четырнадцатого века. – К Шерринфорду они подошли через десять минут. Металлические ворота открылись тут же, и за ними показалась впечатляющая охрана. Более пятнадцати мужчин в военной форме, с оружием и собаками стояли на постах. К ним моментально подбежали. – Пропуск, пожалуйста. Майкрофт лениво протянул пластиковую карточку, ее взяли, отошли с ней на минуту или две и вернули с каким-то испугом в глазах. – Пожалуйста, сэр, мэм, – произнес один из военных, открывая внутренние ворота. – Вас встретят. Майкрофт кивнул, а Гермиона почувствовала все возрастающее напряжение. Она действительно находилась в… «Шерринфорд», – гласила свежая табличка недалеко от входа. И ниже красным: «Вход только по пропускам». За вторыми воротами оказалась громадная, но очень странная территория – более маггловское место было сложно представить. Низкие, в основном одноэтажные строения, кирпичные или бетонные, множество труб повсюду, мимо медленно проезжают грузовые машины, выкрашенные в цвет хаки. Не успели они сделать и двух шагов, как к ним подошли двое военных, оба с оружием, оба напряженные. – Капрал Джеферсон. – Капрал Стив, – по очереди назвались они. – Сэр, майор Берримор настаивает на том, чтобы сопровождать вас лично. – В таком случае, ему лучше поторопиться, – произнес Майкрофт, – капрал. У него две минуты. Оба военных замерли, не понимая, что делать. Майкрофт взглянул на часы: – Уже полторы. И тут один из них, Стив, бегом припустил к одному из зданий. На исходе второй минуты вместе с ним выбежал лысый, худощавый мужчина. Увидев Майкрофта, он замер и побледнел. – Мистер Холмс, – произнес он, шумно сглатывая, – простите, я опасался… – Вам лучше не утруждать себя напоминаниями о собственной оплошности, майор Берримор, – холодно заметил Майкрофт, – боюсь, после еще одной я могу решить, что вы не соответствуете должности начальника Шерринфорда. Даже без легиллименции Гермиона чувствовала, что майор напуган, причем, очевидно, боялся он именно Майкрофта. – Этого не повторится, мистер Холмс! – майор приложил руку к фуражке. – Надеюсь, – кивнул Майкрофт и распорядился: – Майор, вы проведете мисс Грейнджер по всем лабораториям и ответите на все ее вопросы относительно разработок. Говоря «на все», я подразумеваю… высший приоритет. Ультра. – Сэр, мы не… – Берримор осекся, коротко поклонился и уточнил: – Вы будете присутствовать? Майкрофт взглянул на Гермиону и спросил: – Вам потребуется мое участие? Гермиона вспомнила про ноутбук, с которым Майкрофт последнее время не расставался, и ответила: – Думаю, в этом нет необходимости. И пошла за майором. Если тот и был недоволен необходимостью показывать непонятной гостье секретные лаборатории, он никак это не выражал, напротив, очень любезно уточнил: – Что именно вас интересует, мэм? Гермиона достала из сумки личное дело Кристиана Адамса и протянула. – Это было восемь лет назад. Вы исследовали тело. Берримор внимательно изучил документы и сказал: – Я не помню всех проектов, которые здесь ведутся, но они есть в базе данных. Поднимемся в мой кабинет? Они поднялись, причем и на входе в лифт, и на выходе майор прикладывал пластиковую карту, такую же, как у Майкрофта. После третьей двери Гермиона спросила: – Что, если эту карту похитят? Берримор побледнел, и Гермиона подумала, что тот инцидент, о котором упомянул Майкрофт в начале разговора, видимо как раз и был связан с похищением карты. – Это исключено, – ответил майор, – объект находится под высшей степенью охраны. Гермиона не стала развивать тему, тем более они дошли до нужного кабинета, и Берримор ввел в базу запрос: «Кристиан Адамс», после чего отошел в сторону. Гермиона быстро прочла записи: доставлено тело, список проведенных исследований, тесты крови, плазмы, генетический анализ, результаты, утилизация объекта. Магглы ничего не нашли – никаких аномалий, после чего проект закрыли. – Кто этим занимался? – Доктор Фрэнклинд, по большей части, но… – Берримор нахмурился, – вы не сможете его расспросить, он скончался два года назад. – Как именно? – Несчастный случай. Если желаете, можете поговорить с его ассистентом. Ассистент – полный молодой человек в белом халате и маске, обнаружился в одной из громадных лабораторий. Это было очень светлое помещение, зонированное стеллажами. Несколько больших столов были заставлены закрытыми пробирками, у дальней стены стояли клетки с крысами, обезьянами и кроликами. – Доктор Рич, – произнес майор Берримор, – отвлекитесь ненадолго. Он поднял круглое лицо от микроскопа, снял маску, улыбнулся, как будто Гермиона была его самой желанной гостьей, и спросил: – Что такое, майор? У меня тут мышка в работе. И правда, у него на столе в закрытом контейнере сидела белая мышь. – Подождет ваша мышка, – недовольно объявил Берримор, – а вы пока поговорите с мисс Грейнджер. Она желает знать подробности исследований… – Тела Кристиана Адамса, – подсказала Гермиона, – проект семьсот двадцать три, индекс пять. Доктор Рич потер лоб. – Не помню такого. – Тело мальчика, вы и доктор Фрэнклинд… – А! – воскликнул Рич, привлекая внимания других работников лаборатории, – это же мой первый проект в… – он кашлянул, – в Шерринфорде! – Так расскажите о нем, – почти зло велел майор Берримор. Рич засмущался, замялся, а потом заговорил: – Мы с доктором Фрэнклиндом исследовали тело мальчика девяти лет, требовалось выявить все генетические аномалии. Мы их не нашли, совершенно здоровый ребенок. Умер от остановки сердца. Собственно… – Да? – Самое удивительное в нем было то, что он попал к нам. Мы ведь не… – он хихикнул по-девчоночьи тонко, – не судмедэксперты и не патологоанатомы. Гермиона еще какое-то время походила по Шерринфорду, но недолго. Майкрофта ждал «очень старый друг», а ей еще предстояло принять как данность мысль о том, что Шерринфорд, который так отчаянно искал Малфой, и над загадкой которого так долго билась она сама, оказался просто маггловской научной лабораторией. Но ведь Малфой искал его! Возможно, потому что тоже не знал, что ищет. Это было бы смешно, если бы ради совершенно бесполезной для магов лаборатории проклятый хорек не подлил ей «Амортенцию» и не сделал того, о чем она до сих пор не могла думать. Мерлин, спасибо за окклюменцию! Убрав хорька с его приворотным подальше, Гермиона вышла вслед за Берримором наружу, где их уже ждал Майкрофт. – Мистер Холмс, – Берримор щелкнул каблуками и снова вскинул руку к фуражке, – выполнено. – Благодарю вас. Распорядитесь пропустить мою машину. Машина въехала, водитель открыл двери. Гермиона обернулась: – Спасибо, майор Берримор. Он кивнул. Майкрофт ничего не сказал, садясь на заднее сидение. А Гермиона спросила, едва они тронулись: – Почему Малфой… Майкрофт привычно сложил руки перед собой. – Потому что он ошибся. Я думаю, вам стоит знать, что мистер Малфой был весьма обеспокоен судьбой Джима Мориарти. Наше сотрудничество строилось на информации о действиях Мориарти. Гермиона вцепилась в спинку переднего сидения. – Почему вы не сказали? Майкрофт пожал плечами: – Это не имело к вам отношения. Я посчитал, что вам… – он повернул к ней голову, – не будет приятно снова возвращаться к этому вопросу. – Малфой знает, что… Она не договорила, но Майкрофт, конечно, понял ее вопрос. – Последнее, что ему известно, это суд. Уже заходя в вертолет, Майкрофт добавил: – Я могу предположить, что мистер Малфой и Джим Мориарти были близки, так или иначе. Гермиона осталась стоять на площадке, пока огромная гудящая машина поднималась в воздух. Едва она взлетела, Гермиона аппарировала.