Текст книги "Сферы влияния (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 47 страниц)

Гарри сглотнул. – Она меня убьёт. Она клялась, что убьёт. Но в этот раз всё не так. Я в порядке, видишь? Я снова тот самый Гарри, которого она любит. И я…

Вдруг он всхлипнул и зарыдал навзрыд.

Гермиона обняла его и неловко погладила по жёстким волосам. – Мне так стыдно. Я подвожу вас. Я не справился. Он победил.

Он начал заговариваться и, трясясь от рыданий, всё повторял, что Волдеморт победил, что он, Гарри, не справился, что Дамблдор ошибался, потом начал извиняться.

Гермиона и сама чувствовала, что сейчас заплачет – от жалости и всё от того же страха, который не отпускал её в течение всего вечера.

«Ну же, Гарри. Всё хорошо. Ты справился», – попыталась сказать она, но не сумела выдавить из себя ни звука, поэтому просто обнимала друга, пока он не затих и не провалился в нездоровый сон, вызванный неизвестным веществом.

Глава четвёртая

Гермиона ещё раз коснулась губ Рона и отстранилась с улыбкой. – У тебя глаза в крапинку, – заметил Рон и фыркнул – этот факт показался ему крайне смешным. – У всех глаза в крапинку, бестолочь, – она ткнула его пальцем в нос, – это связано со строением радужки. – У тебя крапинки заметней, – пожал плечами Рон.

Гермиона расхохоталась и откинулась на подушку – понятное дело, что спорить было бесполезно. Если Рон вбил себе что-то в голову, он не отступится, пусть даже это «что-то» – мелочь вроде крапинок в глазах.

Некоторое время они лежали молча, потом Гермиона спросила: – Как думаешь, что делать?

Рон отлично понимал её (если только речь не шла о теории магии или нюансах законодательства), и ответил, не уточняя, о чём она говорит: – Я всё ещё думаю дать ему в морду. – Боюсь, что это не поможет.

Рон и правда рвался вытрясти из Гарри «эту дурь», если надо, вручную, без применения палочки. Учитывая, что он был на полголовы выше и значительно массивней друга, не приходилось сомневаться, что ему это удастся. Но Гарри это помочь не могло. – Знаю. Но всё равно больше ничего придумать не могу, а за то, что он творит с Джинни, хочется ему врезать. И за тебя. – Это мой выбор, – резко возразила Гермиона.

Рон примирительно приобнял её за плечи. Гермиона видела, как тяжело ему было оставаться простым наблюдателем. Бездействие – это то, чего горячий, импульсивный Рон Уизли не переносил на дух. А в случае с Гарри он действительно ничего не мог поделать. – Я пыталась найти целителя, – сказала Гермиона после минуты молчания, – всю эту неделю искала. Но я как будто в стену тычусь. Нельзя просто подойти к уважаемому человеку и предложить ему подпольную работу под клятвой о неразглашении. – Может, Билл и Флёр могут кого-то найти? Ну, я имею в виду, за границей.

Гермиона задумчиво накрутила на палец длинную прядь волос. Она тоже думала о заграничных контактах и о Билле и Флёр. Но было соображение, которое останавливало её. – Флёр сейчас и без таких новостей непросто. А у Билла связей меньше. Разве что через гоблинов, – озвучила она свои сомнения. – Точно, я забыл, – пробормотал Рон и покраснел. Почему-то факт беременности его смущал.

Продолжая наматывать прядку волос, Гермиона пыталась поймать мелькнувшую было мысль. Это было что-то крайне простое и банальное, лежащее на поверхности. Но, увы, мысль уже исчезла в глубинах подсознания. – Мы что-нибудь придумаем, – сказала Гермиона, потом повернулась на бок и тише добавила: – Давай спать.

Рон заворочался, обнял её со спины и мягко поцеловал в плечо.

Наутро Гермиона погрузилась в сумасшедший рабочий водоворот. Джиму она дала пару дней подумать и теперь, освободившись от своей роли экскурсовода по миру магии (стоило отметить, что роль оказалась приятней, чем она ожидала), пыталась разобраться с ворохом скопившихся дел.

Пенни отлично справлялась, но не успевала разобраться со всеми запросами, жалобами и отчётами.

До четырёх часов дня Гермиона прыгала по Британии, разрешала конфликты, проверяла работу обливиаторов, а потом считывала показания с артефакта, следящего за жизнью приёмных детей в новых семьях.

Она уже выходила из кабинета с артефактом, как вдруг её осенило. – Нарцисса!

Нарцисса Малфой обладала множеством связей по всему миру и имела выходы на самых разных людей в магической Британии. Кроме того, их связывали достаточно крепкие партнёрские отношения и несколько взаимных услуг. Едва ли что-то изменится, если к этому списку добавится ещё одна.

Не тратя времени, Гермиона сочинила короткое, но предельно вежливое письмо с предложением встретиться.

Чёрный филин принёс ответ всего через час.

Нарцисса выглядела так, словно украла или раздобыла философский камень: в свои сорок шесть – едва ли на тридцать. Заключение мужа в Азкабан, пошатнувшееся влияние семьи, пытки Волдеморта – ничто не оставило следа на её красивом породистом лице и не согнуло гордую спину.

Как и всегда при встрече с этой женщиной, Гермиона на секунду устыдилась своей непослушной гривы волос, веснушек на носу, обстриженных «под ноль» ногтей и слишком широкого шага. Но эта слабость быстро прошла.

Гермиона опустилась за столик в кафе напротив Нарциссы и первой поздоровалась. – Добрый вечер, Гермиона, – Нарцисса улыбнулась краешками губ. – Я позволила себе заказать нам обеим чаю, я думаю, это не повредит. – Спасибо, Нарцисса, – Гермиона тоже улыбнулась, хотя отлично знала, что ей в жизни не изобразить настолько же холодную, но светскую улыбку. – Это очень кстати.

На столе сам собой возник чайный сервиз, и Нарцисса отточенным движением разлила крепкую ароматную заварку по чашкам и разбавила её несколькими каплями молока. – Вы хотели видеть меня, Гермиона. Что-то случилось?

Если бы Гермиона умела, в этот момент она завела бы пространный разговор о погоде, припомнила бы все услуги, которые когда-либо оказывала своей собеседнице, вскользь упомянула бы, что сейчас находится в некотором затруднении…

Но она так и не освоила искусства плести кружево из слов, соединяя факты, туманные намёки и предположения. Поэтому сказала: – В некотором роде да. Мне… – она не позволила себе прикусить губу, чтобы сдержать оказавшиеся такими непростыми слова, – нужна ваша помощь. – Я сделаю всё, что в моих силах, Гермиона, дорогая, – Нарцисса опять улыбнулась льдистой улыбкой, и Гермиона не сомневалась, что рано или поздно аристократка вспомнит об этом.

– Мне нужен целитель, готовый работать под клятвой о неразглашении. И готовый наблюдать пациента длительное время.

Нарцисса соединила кончики холёных пальцев, её взгляд скользнул с лица Гермионы вниз, но тут же поднялся обратно. Гермиона почувствовала неприятный холодок в груди – кажется, Нарцисса решила, что Гермиона беременна, но по каким-то причинам нуждается в особом наблюдении. Что ж, это была не худшая версия. Через год она будет опровергнута сама собой, из-за отсутствия ребёнка, а Гарри получит необходимую помощь. – Я думаю, что это несложно устроить. Мой личный целитель не слишком обременён работой – и я, и сын, к счастью, здоровы. И, разумеется, он согласится дать клятву о полной конфиденциальности.

Гермиона прищурилась. Какова вероятность, что целитель найдёт способ сообщить своей прямой работодательнице, чем занимается? Кажется, всё же меньше, чем у Гарри – сойти с ума или погибнуть в ближайшее время. – Это отличный вариант, – кивнула Гермиона. – Когда я смогу с ним встретиться?

Нарцисса предложила: – Возможно, вы согласитесь посетить моё поместье завтра с утра? Вы ведь не работаете в субботу?

Они договорились о времени и, допив чай, распрощались. Нарцисса удалилась первой, а Гермиона осталась сидеть за столиком и размышлять о том, сумеет ли она завтра пережить визит в Малфой-мэнор. Гостиная, где безумная Беллатриса пытала её, до сих пор являлась ей в кошмарах.

Рону о своём плане она ничего говорить не стала, только предупредила, что должна будет по делам отправиться к Малфоям. Разумеется, она не думала, что ей угрожает что-то, кроме панической атаки, но, как и все, кто пережил войну, не могла отделаться от лёгкой паранойи.

Без двух минут одиннадцать она подошла к камину, напомнила себе, что ей нечего бояться, и шагнула в трубу, бросила щепотку летучего пороха и произнесла: – Малфой-мэнор.

Полыхнуло зелёным, её закружило в дымоходе, но почти сразу отпустило. Пошатнувшись, она шагнула на белоснежный ковёр в гостиной и тут же была подхвачена под руку. – Аккуратней! – отступив на шаг, сказал ей Драко Малфой.

На узника он не был похож – пребывание в родном доме его, похоже, не слишком тяготило. Во всяком случае, он выглядел таким же избалованным блестящим принцем, как во время учёбы в Хогвартсе, только старше. Волосы он теперь, по примеру своего отца, завязывал в хвост тёмной лентой, изумрудная мантия была, очевидно, сшита из ткани баснословной цены.

Только презрительное выражение с лица исчезло. – Добрый день, – начала было Гермиона, но осеклась. Называть хозяина дома, в который её пригласили, по фамилии, было бы грубостью. Выговорить «мистер Малфой», не вспоминая о Люциусе Малфое, она бы не сумела. А обратиться по имени мешали годы школьной вражды. – Здравствуй, Гермиона, – вежливо сказал он. От звука собственного имени её покоробило, но она была вынуждена ответить: – Здравствуй, Драко.

Потом оглянулась и взмахом палочки очистила свою мантию и ковёр от следов сажи. Малфой если и имел что-то против, то промолчал. – Вообще-то, я к миссис Малфой. – Да, я знаю, – кивнул Малфой, – она предупредила. Ей очень жаль, но она вынуждена задержаться на несколько минут – кажется, её срочно вызвали в банк. Позволь предложить тебе чаю, пока ты её ждёшь?

Гермиона с сомнением оглядела гостиную. Там, возле античной статуи, стояли все трое Малфоев. У дверей, отброшенные заклинанием Беллатрисы, лежали егеря. Сивый был рядом с ними.

Те короткие полчаса Гермиона и сейчас могла вспомнить до мельчайших подробностей, но, к своему удивлению, не испытывала страха. Гостиная была просто гостиной. Человек, который пытал её и вырезал на её руке слово «грязнокровка», три года как мёртв. Война закончена, злодеи наказаны. Можно просто жить дальше. – Да, спасибо, – ответила она.

Малфой проводил её к креслу, вызвал домового эльфа (заставив Гермиону поморщиться и пообещать самой себе, что рано или поздно она займётся их освобождением), а потом собственноручно, как вчера его мать, разлил чай по чашкам. – Ты отлично выглядишь, Гермиона, – заметил он спустя минуту-другую. – Не думаю, что тебе стоит расточать мне комплименты, – заметила она прохладно. – Понимаю, – кивнул Малфой, – детские обиды. Я и правда так и не извинился за всё. Но я был плохо воспитанным мальчишкой, повторявшим за взрослыми вздор. Я не раз оскорблял тебя, и мне очень жаль.

Он говорил спокойно и очень проникновенно. Так, словно и правда жалел о том, кем был раньше. Дамблдор говорил, что любой человек заслуживает второго шанса. Возможно, Драко Малфой и правда сожалеет обо всём, что сделал?

Гермиона не знала этого и не могла понять, как ей реагировать на его извинения. Принять их – значило подать руку одному из Пожирателей смерти, своему врагу. Отвергнуть – возможно, толкнуть его снова на неверный путь.

От необходимости делать выбор её спасла Нарцисса, появившаяся в дверях гостиной. Она не выглядела утомлённой после срочных дел в банке, напротив, улыбалась непривычно тепло и приветливо. – Простите меня, Гермиона, – сказала она, тоже располагаясь в кресле, – надеюсь, Драко встретил вас, как подобает.

Она бросила на сына короткий взгляд, и Гермиона даже подумала о том, что все извинения Малфоя – лишь выполнение её требований. Впрочем, это сейчас было неважно, и после непродолжительной беседы о том, что сегодня исключительно ясный день, Нарцисса предложила Гермионе перейти в небольшую комнату возле гостиной, где её уже ждал целитель.

Прежде чем заговорить с ним – седым серьёзным мужчиной в голубой мантии, – Гермиона наложила на комнату все доступные ей защитные заклинания, в первую очередь те, которые глушили все прослушивающие артефакты. – Здравствуйте, мисс Грейнджер, – произнёс целитель чуть надтреснутым хрипловатым голосом, – судя по чарам, разговор предстоит серьёзный.

Он представился Гербертом Смеллвудом и протянул Гермионе свиток пергамента, заверенный печатью больницы св. Мунго, в котором находилось подтверждение его мастерства.

Рассмотрев пергамент, Гермиона вернула его обратно и сказала: – Дело действительно серьёзное, целитель Смеллвуд. Но мне нужно, чтобы вы дали клятву о том, что имя пациента, заболевание и все подробности лечения останутся в тайне. – Я полагал, что пациент – вы, мисс Грейнджер, – заметил целитель, – вероятно, я ошибся. В любом случае, я готов поклясться.

В отличие от Непреложного обета, простые чары конфиденциальности не требовали свидетелей и ритуалов. Целитель произнёс все требуемые слова легко и без колебаний. С палочки Гермионы сорвался тонкий золотистый луч, который обвил его запястье. – Итак, теперь я могу узнать, кто мой пациент?

Гермиона выдохнула и произнесла: – Гарри Поттер.

Они условились о встрече в «Дырявом котле» в тот же день – Гермиона не собиралась рассказывать подробности проблем Гарри там, где была хотя бы минимальная вероятность того, что её могут услышать. Из паба будет проще простого аппарировать на площадь Гриммо, двенадцать, и целитель сможет увидеть всё своими глазами.

Нарцисса ждала Гермиону в гостиной, Малфоя уже не было. – Надеюсь, вы обо всём договорились? – она поднялась со своего места. – Да, спасибо за помощь, – сказала Гермиона и прибавила: – Надеюсь, что недолго буду у вас в долгу.

Нарцисса рассмеялась очень вежливым смехом: – Не идёт речи ни о каком долге, Гермиона. Впрочем, – она пожала плечами, – я буду рада, если вы посетите в следующую субботу званый ужин в честь дня рождения Драко. Министерство в этом году пошло на уступки и разрешило нам собрать небольшое общество.

Подумав, что Рон её убьёт, Гермиона ответила согласием сразу же. Ей не хотелось быть в долгу у Нарциссы, а принимая её приглашение, она оказывала ей очень большое одолжение – авроры не станут устраивать рейд на праздник, на который пришла героиня войны. – Буду вас ждать и в ближайшее время пришлю письмо с приглашением и порт-ключ, – сказала ей на прощание Нарцисса. – Нет ничего хуже, чем пачкать парадную мантию в саже, не так ли?

Переместилась Гермиона сразу в «Дырявый котёл», где её уже ждал целитель. Она отправила патронуса с предупреждением Джинни и вместе с ним аппарировала к дому. Теперь щиты держались на нём крепко, и гость в доме оставался только гостем, никак не угрожающим безопасности – Гермиона даже не говорила Смеллвуду адреса, а просто провела за собой по крыльцу, открыла дверь и впустила в коридор.

Он осмотрелся и произнёс: – Не ожидал я снова попасть в дом Блэков.

Джинни уже ждала их, как и Гарри. Последний сидел в кресле на кухне, насупившийся и злой. Было видно, что ему очень хотелось сбежать из дома и не попадать в цепкие лапы целителя, но он держался.

– Дамы, оставьте меня с пациентом наедине, – не то попросил, не то велел Смеллвуд, и Гермиона и Джинни вышли в коридор. Сразу за ними закрылась дверь и опустился звуковой барьер. Джинни оглянулась и кинулась Гермионе на шею.

Она погладила подругу по потускневшим от постоянных волнений волосам, а потом отстранилась. Кажется, можно было вздохнуть спокойно – по крайней мере, Гарри теперь под присмотром целителя и может рассчитывать на большее, чем неумелая экстренная помощь.

Гермиона чувствовала, как гора на плечах становится чуть легче. Конечно, ей и без Гарри хватало забот, но, по крайней мере, теперь она сможет не переживать ещё и за него. – Останешься на обед? – спросила Джинни. – Не сегодня, – отказалась Гермиона.

Она, возможно, и была голодна, но предпочла бы зайти в кафе и немного отдохнуть, разобраться в своих мыслях.

На улице действительно стояла отличная погода. Гермиона заранее превратила мантию в неброские джинсы и тёмный джемпер и, повесив на плечо бездонную сумочку, спокойно зашагала по улице. От дома Блэков было не более пяти минут до Пелл-Мелл, а оттуда – рукой подать до оживлённой Трафальгарской площади с кафе и ресторанчиками на любой вкус.

Решительно подняв окклюментный щит, Гермиона отгородилась от переживаний и волнений и велела себе расслабиться – она жила в постоянном напряжении, и избавление (пусть даже частичное) от одной из проблем было поводом для праздника.

Но несмотря на окклюменцию и позитивный настрой, расслабиться не удавалось – как будто спину ей сверлил чей-то чужой взгляд.

Глава пятая

Чужой взгляд жёг спину и как будто скрёб острым когтем между лопатками. Очень хотелось резко обернуться или просто аппарировать прочь, но Гермиона не сделала ни того, ни другого.

Кто-то смотрел на неё сзади, и она не могла оставить это без внимания. Едва ли это просто поклонник – адреса дома на площади Гриммо никто не знает, к тому же, поклонники ведут себя иначе. Они не прячутся где-то вдали, они подбегают с приветствиями. Следят недоброжелатели. К сожалению, Гермиона не могла быть уверенной в том, что за три года Аврорат и ДМП изловили всех Пожирателей Смерти и сочувствующих, а значит, сейчас в паре десятков футов от неё мог скрываться враг.

«Постоянная бдительность», – некстати вспомнилась любимая присказка покойного Грозного Глаза Грюма. Гермиона заставила себя продолжать неспешно идти в сторону оживлённых улиц, лихорадочно пытаясь придумать, что делать. Если за ней действительно следит кто-то из Пожирателей, его необходимо поймать. Аппарировать сейчас – значит, упустить его. А кто знает, сможет ли она почувствовать слежку в другой раз?

Нужно было заставить того, кто следит за ней, обнаружить себя. Зайти в укромное, тихое место, где нет маггловских видеокамер и случайных прохожих. В любом другом районе Лондона это сделать было бы проще простого, но аристократы Блэки выстроили свой особняк в самом сердце города, в районе Сент-Джеймс. Здесь не было ни пустых двориков, ни узких проулков, ни тупиков. Так и не свернув на Пелл-Мелл, Гермиона шла вперёд по параллельной с ней улице, а взгляд всё не пропадал и, кажется, почти протёр в ней дырку.

Решение было простым до смешного. Не меняя темпа, Гермиона скользнула в один из проходов, прошла мимо нескольких дорогих бутиков и вывернула в Сент-Джеймс парк.

Оживлённый, но в то же время достаточно кулуарный, он подходил как нельзя лучше. Гермиона замедлила шаг и постепенно отдалилась от туристов и спортсменов, заполнявших главные дорожки.

Когда в пределах видимости не осталось ни одного человека, Гермиона крепко сжала палочку в кармане джемпера, остановилась, как бы в задумчивости перевела взгляд на копошащихся в пруду уток и с резким разворотом ударила.

Голубоватый луч невербального заклятия ударил в кусты и, затрепетав, вспыхнул и погас. Быстро оглянувшись и убедившись, что её никто не увидел, она бросилась к кустам, раздвинула колючие ветви и встретилась взглядом с юношей-наркоманом, чьё имя начиналось на «Шэ». Он успел увернуться от прямого попадания луча, но волной его накрыло, и теперь он злобно моргал, не в силах пошевелиться или заговорить. Пожирателя Смерти рядом не обнаружилось.

Гермиона зло закусила губу. Самой себе штраф вроде как не выпишешь, а стоило бы – за применение магии, не несущей вреда жизни и психическому или физическому здоровью, к магглу. И за нарушение Статута о Секретности, разумеется.

Юноша продолжал злобно моргать, стараясь выразить своё недовольство, а Гермиона пыталась придумать, как поступить.

Наконец, решение было принято, и она быстро сотворила небольшой щит, который скрыл её и её незадачливый «хвост», после чего осторожно, не делая резких движений, сняла чары помех. – Это противоречит законам логики и элементарной физики, – произнёс юноша, едва только обрёл способность говорить, – но подтверждается эмпирическими выводами. Ваша одежда, неестественно новая, и появление из ниоткуда – всё сходится. Правда, мне пока не совсем ясны некоторые аспекты.

Он взглянул на неё с каким-то вызовом, и Гермиона прервала его вопросом: – Зачем вы следили за мной?

Юноша прищурился, лицо его приобрело неприятное выражение, и Гермиона подумала, что, пожалуй, он – её ровесник или парой лет старше. – Вы – последний человек, который видел Гарри, а он мне нужен, – ответил он. – И всё ещё нужен. Где он? – Как вы узнали, где именно меня ждать? – Гермиона проигнорировала его вопрос, потому что у неё было всего несколько идей, зачем ему мог бы понадобиться Гарри, и ни одна из них ей не нравилась. – Идиотский вопрос, – отмахнулся её собеседник. – Это был простейший ребус, мне хватило нескольких часов. Итак, где Гарри? – Хотите продолжить свои эксперименты? – Да, – равнодушно ответил он. – Так где он?

Гермиона выдохнула, вытащила палочку, направила её в лоб человеку, чьё имя так и не удосужилась узнать, и почти без сожалений, которые испытывала обычно, произнесла: – Обливиэйт.

Как у любого офицера ДМП, у неё была лицензия обливиатора – чтобы подчищать из памяти магглов незначительные происшествия, не вызывая каждый раз бригаду. Заклинание забвения она не любила и всегда чувствовала угрызения совести, применяя его, но не в этот раз. Даже если бы он не увидел её колдовства – она всё равно не колебалась бы. Гарри только получил специальное лечение. Нельзя было допустить, чтобы кто-то считал его подопытной крысой для тестирования наркотиков.

Вместо мягкого вторжения в разум Гермиона сначала почувствовала вязкую преграду, а потом словно бы с размаху, на большой скорости впечаталась в кирпичную стену.

Её выбросило из чужого разума, и заклинание с тихим «пшик» рассыпалось искрами. Парень отскочил в сторону и напрягся, глаза блеснули сталью. – Не советую этого делать, – сказал он громко.

У Гермионы не было выбора, и она ударила обездвиживающим заклинанием. Парень рухнул на землю, извернулся и пропустил луч над головой, но следующий достиг цели.

Гермиона почувствовала, что руки у нее подрагивают. Не хотелось даже думать о том, что она только что сделала: напала на маггла. Обездвижила. Разумеется, позднее она об этом подумает. И в голове будет звучать папин укоряющий голос, говорящий о разочаровании. Но сейчас было дело важнее. – Не переживайте, – сказала она мягко, – я не причиню вам вреда. Обливиэйт.

В этот раз она подсознательно была готова к удару, поэтому выдержала его, но что толку, если вместо сознания она видела глухую тёмную стену – ни единого просвета, ни единой лазейки. Идеальный окклюментный блок.

Она прервала заклинание и встретилась со злым, раздражённым взглядом феномена – маггла-окклюмента, – который только что слишком много узнал о магии.

Как специалист ДМП Гермиона была обязана в случае внештатной ситуации вызвать команду обливиаторов. Скорее всего, вместе они расковыряли бы блок и подправили бы воспоминания или, возможно, нашли бы подходящее зелье, ослабляющее силу воли и снижающую степень сопротивления. Но было важное «но».

Парень на «Шэ» знал Гарри, знал о его болезненном увлечении наркотиками, к тому же, сумел почти найти дом на площади Гриммо. Какова вероятность, что в приступе откровенности Гарри рассказал ему больше, чем следует? И какова вероятность того, что обливиаторы найдут эту информацию?

Гермиона так сильно сжала левую руку в кулак, что короткие ногти болезненно впились в кожу. Решение нужно было принять как можно быстрее – она не имела ни малейшего понятия, ждут ли этого парня дома, когда начнут искать и где. Он должен вернуться в свой мир, к своей жизни как можно быстрее.

В голову не приходило ни одной стоящей мысли, и тогда она тихо шепнула: – Экспекто Патронум, – сопроводив слова воспоминанием о первом поцелуе с Роном. Из кончика палочки выскочила сияющая серебристая выдра и ткнулась носом ей в ладонь. – Рону Уизли. Аппарируй по следу Патронуса, это срочно.

Выдра понятливо кивнула головой и скрылась из виду, а спустя минуту, во время которой Гермиона успела навернуть несколько кругов по небольшому огороженному чарами пятачку земли, возле границы защитного контура появился Рон.

Гермиона тут же пустила его под купол и восстановила защиту, а потом в нескольких словах рассказала, что произошло.

Рон задумчиво поскрёб в затылке и опустился на корточки перед парнем. – Эм… Здорово, приятель, – сказал Рон, судя по всему, просто чтобы что-нибудь сказать.

Парень презрительно прищурился. – Ты уверена, что не можешь стереть ему память? – спросил Рон.

Гермиона кивнула. Она не была уверена в том, зачем вызвала Рона. Скорее всего, просто чтобы чувствовать поддержку. Какое бы решение она сейчас ни приняла, оно будет непростым, и справиться с ним при помощи Рона будет легче. – Я попробую ещё раз, – сказала она и действительно ещё раз попробовала, в этот раз коснувшись разума парня не заклятием забвения, а тонкой ниточкой легиллименции – но всё так же безрезультатно. Более того, почувствовав касание, парень ответил ментальным ударом – не оформленным, интуитивным и страшным, как удар молота. Гермиона едва успела прервать контакт, прежде чем её собственный блок задрожал.

Вынырнув в реальный мир, она пошатнулась, и Рон едва успел вскочить и придержать её за плечи. Гермиона посмотрела на его руки на своих плечах, на маггла, по вискам которого градом катился пот, и приняла решение: – Мы идём к Кингсли.

Несмотря на то, что был выходной, Министр и не думал отдыхать. Гермиона застала его в кабинете, в компании двух секретарей, которым он по очереди надиктовывал письма. – Привет, Гермиона, – улыбнулся он как всегда и сделал секретарям знак прерваться и выйти. Когда они остались одни, он спросил: – Проблемы?

Гермиона сглотнула, прогоняя волнение, и призналась: – Да.

Кингсли нахмурился и быстро велел: – Рассказывай.

Гермиона сглотнула ещё раз – ложь застревала в горле. Она никогда не умела как следует врать. Но сейчас на кону было благополучие и карьера её лучшего друга. Поэтому она рассказала – но только то, что не могло навредить Гарри. Ни слова о зависимости – только о разовой ошибке, вызванной любопытством и тягой к приключениям. – Я не могу доверить эту информацию обливиаторам, – закончила она. – И не могу стереть ему память сама.

Министр цокнул языком и сказал: – Паршиво. Где вы только откопали этого маггла?

Вопрос был риторическим, поэтому вместо ответа Гермиона спросила: – Что делать? – Думать, – резко сказал Кингсли и добавил спокойней: – Надо поговорить с этим магглом и понять, насколько большую угрозу он представляет и нельзя ли его убедить молчать. Плохо, что ты его заколдовывала – он наверняка зол.

Гермиона нервно поднесла руку к губам, но удержалась от того, чтобы прикусить ноготь. Кингсли в это время о чём-то раздумывал и принимал какое-то решение, постукивая костяшками пальцев по полированной поверхности стола. – Я поговорю с ним сам, – наконец произнёс Министр. – Вспомню аврорское прошлое. И попробую стереть память. Если не выйдет – будем думать, что делать.

Он взглянул на Гермиону, и она безошибочно прочла в его глазах причину этого решения – Орден Феникса не оставлял своих.

Кингсли отдал несколько распоряжений и вслед за Гермионой по камину перешёл к ней в квартиру, куда Рон уже оттащил обездвиженного парня. – Финита, – первым делом сказал Кингсли, и парень тут же обрёл подвижность и встал с дивана. Вид у него был напряжённый, но отнюдь не испуганный, скорее, настороженный и очень сосредоточенный. – Добрый день, сэр, – проговорил Кингсли и протянул парню руку, – меня зовут Кингсли Шеклболт, я действующий Министр магии Британии.

Парень некоторое время критически смотрел на протянутую руку, потом резко шагнул вперед и сдавил ладонь Министра, практически выплюнув: – Шерлок Холмс. Очевидно, вы действительно крупный чиновник, пять совещаний с утра, два секретаря. Было бы проще, владей вы французским. Вам проще. Тогда переговоры прошли бы успешней. Но меня интересует не это…

Кингсли разжал руку и потёр переносицу, а потом перебил Шерлока Холмса, спросив: – Где я слышал вашу фамилию?

Холмс пожал плечами и, кажется, хотел продолжить задавать свои вопросы, но Кингсли поднял руку, требуя тишины, а потом пробормотал: – Холмс… – и спросил вслух: – Кем вам приходится Рудольф Холмс?

По тому, как исказилось лицо Холмса, можно было предположить, что этот Рудольф – как минимум его лютый враг. – Дядя, – выдохнул он.

На лице Кингсли на короткое мгновение промелькнула целая гамма эмоций, и он быстро, без предупреждения сделал рубящий взмах волшебной палочкой: – Усни.

Шерлок Холмс рухнул обратно на диван. Не обращая больше на него внимания, Кингсли развернулся к камину и велел: – Рон, проследи за гостем. Гермиона, со мной.

Когда они снова оказались в его кабинете, он прошептал: – Ты только что поймала золотую рыбку, Гермиона. – О чём ты?

Кингсли в несколько шагов пересёк кабинет, вытащил из деревянного шкафа папку с бумагами, искоркой магии подтвердил свою личность и протянул Гермионе.

Она взяла папку, положила на стол и вытащила из неё один-единственный лист бумаги, к углу которого была прикреплена чёрно-белая мутная колдография, на которой мужчина с узким худым лицом кривил губы.

«Рудольф Холмс, дата рождения – приблизительно 1948 год», – было подписано возле фотографии, а следом шёл короткий список из дат и аббревиатур. – Кто это? – спросила Гермиона, пробежав список глазами несколько раз. – Наша самая большая головная боль в том, что касается выстраивания отношений с маггловским миром. Формально он – глава Секретной разведывательной службы, но на деле у него гораздо больше полномочий, – Кингсли дёрнул щекой и сел за стол, некоторое время молчал, потом продолжил: – Садись и слушай. Раз так сложилось, будем играть по новым правилам.

Гермиона аккуратно опустилась в кресло. – Дамблдор хотел не только популяризации магии, он хотел осторожных контактов с маггловским правительством в тех сферах, которые могут быть засекречены. Соединение магии и науки, как он считал, может дать невероятный эффект. Я попробовал продвинуть эту идею и почти заручился согласием премьер-министра магглов, но неожиданно переговоры были прекращены.

Гермиона пододвинула к себе лист и снова взглянула в лицо Рудольфу Холмсу, но так и не нашла в нём ничего необычного – разве что очень волевой подбородок и излишне чувственные подвижные губы. Он чуть повернул голову, и Гермиона ощутила неприятный холодок – глаза у него оказались совершенно рыбьи, холодные и пустые. – Рудольф Холмс в курсе всех секретов Британии, в том числе и существования волшебников. Но он настроен решительно против нас. – Но премьер-министр… – начала было Гермиона и прикусила язык – нельзя быть такой наивной, в конце концов.