Текст книги "Пожалуйста, не уходи (ЛП)"

Автор книги: Э. Сальвадор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

50

Джозефина

– Хочешь поговорить об этом? – я поворачиваюсь на бок, положив подбородок на обнаженную грудь Дэниела.

Он закидывает руку за голову, улыбаясь мне сверху вниз.

– Все в порядке, правда.

Сегодня последний день марта. Еще несколько месяцев назад это бы ничего для меня не значило – просто еще один месяц пролетел, но в этот раз все иначе.

Апрель – месяц, когда умер Эдриан и, судя по рассказам Пенелопы, это особенно тяжелое время для ее семьи, и в особенности для Дэниела. Я не могу на все сто процентов понять горе. Оно странно меняется, никогда не бывает постоянным, но всегда остается с тобой. Та декабрьская неделя была для меня адом. Я едва не покончила с собой. И ведь даже не была близка с мамой, а все равно было невыносимо.

Но в отличие от меня, Дэниел был близок со своим братом, и я знаю, если годовщина смерти мамы стала испытанием, то его апрель будет не менее тяжелым.

– Ты уверен? – я стараюсь не давить, но хочу быть хорошей девушкой. Хочу, чтобы он знал, я рядом, что не эмоционально незрела. Что я тот человек, которому можно доверить самое сокровенное.

– Абсолютно, – его голос нежный и сладкий, в нем так легко раствориться, но где-то в глубине звучит фальшивая нота. – Нам не обязательно идти. Давай останемся здесь. Я закажу еду на вынос, а потом устроим третий раунд.

Я растягиваю губы в улыбке, стараясь скрыть разочарование. Он не обязан делиться чувствами. Дэниел заговорит, когда будет готов.

Обычно в середине сезона бейсбольная команда собирается у кого-то дома на вечеринку. А сейчас они выиграли все двадцать восемь игр с начала сезона и жаждут празднования. Бейсболисты немного суеверны, или, по крайней мере, большинство. В отличие от Дэниела, поэтому ему и все равно.

– Ты капитан. И должен там быть там, – я хватаю английскую булавку и верчу ее на пальце. – И, между прочим, я почти уверена, что мы уже устроили третий раунд.

С того секса в гостиной прошло четыре дня, и с тех пор мы при любой возможности оказывались голыми – во всех уголках дома и во всех позах, какие только приходили в голову.

Вот и сегодня мы оказались в его комнате. Поход отменили, у Дэниела не было тренировки, и мы сразу поехали домой.

– Я про сегодня, – говорит он, перекатывая меня через себя так, что оказываюсь верхом на нем.

Простыни сбились вокруг его талии, а я сижу на Дэниеле полностью обнаженная. Он поднимает руку и проводит пальцем по засосу сбоку на моей груди.

– Следующий раунд может быть и позже, обещаю, – я веду пальцем по его прессу, чувствуя, как под кожей вздрагивают мускулы. – Но нам все равно нужно идти. Я не сомневаюсь, Энджел притащит твою задницу туда силком. Он выглядел предельно серьезным.

Дэниел закатывает глаза.

– Знаю. И поверь, я не расстроюсь, если ты не захочешь идти. Если мне и придется терпеть Брайсона, то тебе не обязательно это делать.

Я думала об этом и не смогла заставить себя переживать.

– Я понимаю, но еду туда не ради него. Я еду ради тебя. Брайсон легко забываем. Вряд ли вообще замечу его присутствие.

Дэниел усмехается, выводя пальцем ленивые узоры на моем бедре.

– Он наговорил много гадостей, Джози. Если он скажет тебе что-то еще, я не...

– Ты ничего не сделаешь, – перебиваю я. – Обещаю, все будет в порядке. Он уже говорил обо мне все, что только можно, и ничем новым не заденет. Так что не позволяй ему выводить тебя из себя. Правда, все будет хорошо. К тому же, с того разговора с тренером он ведь больше ничего не говорил, верно?

Дэниел рассказывал, как приходилось делить с ним гостиничные номера и прочее. Мне было не слишком приятно это слышать, но он сказал, что оно того стоило.

Он садится, откинувшись на изголовье кровати.

– Верно. С тех пор он молчит и ничего не делает, но я не удивлюсь, если сегодня устроит какую-нибудь мелочную выходку.

– Что бы ни случилось, все будет хорошо. Со мной все будет в порядке. С нами все будет в порядке, ладно?

Он прижимает меня к себе и целует в макушку.

– Ладно.

Иногда я не понимаю, что Дэниел во мне нашел.

Он – душа компании, лучик солнца. Я же нет. Знаю, ему легко контактировать с людьми в этом доме, потому что это товарищи по команде, с некоторыми из которых он играет уже три года. Остальные либо новички, либо переведенные из других команд, но он ко всем одинаково добр. Но дело даже не только в них, так со всеми. В Дэниеле есть что-то, притягивающее людей.

И притягивающее не столько благодаря таланту, сколько ему самому.

Так почему Дэниел со мной, его полной противоположностью, загадка.

Я думаю об этом, пока он держит меня за руку, не отходит, отказывается оставить одну, даже когда твержу, что со мной все будет в порядке. Понимаю, отчасти это потому, что я здесь никого толком не знаю, кроме его ближайших друзей, а отчасти из-за Брайсона.

Тот ошивается где-то рядом, но держится на расстоянии. Хотя я замечаю, как он закатывает глаза и фыркает, проходя мимо.

Не уверена, чего он пытается добиться, но на меня это не действует. А вот Дэниелу неприятно, и мне не нравится, что он так близко принимает это к сердцу, когда самой все равно.

– Эй, – Грей шлепается на диван рядом с Дэниелом, прихлебывая что-то из стакана. – Нам просто нужно знать.

Кай устраивается на подлокотнике, Ноа становится рядом, а Энджел встает прямо перед нами.

– Заткнитесь, – лениво бросает Дэниел, улыбка сходит с его лица, а рука крепче обвивается вокруг моей талии.

Я смотрю на них, потом на самого Дэниела, сидя у него на коленях.

– Знать что?

– Они идиоты. Не обращай внимания, – качает он головой и сверлит друзей злым взглядом.

– Обещаю, не все так плохо, – усмехается Кай и подмигивает мне.

– Когда это, – Грей направляет палец то на меня, то на Дэниела, – стало официальным? Дата была бы очень кстати.

Я смотрю на них, забавляясь.

– Зачем?

– Мы большие фанаты. Мы шипперили Джэнни с самого первого дня, – ухмыляется Энджел.

– Джэнни? – я улыбаюсь, но тут же морщусь. – Никогда так нас не называйте.

– А мне нравится, – оживленно говорит Дэниел и запускает руку мне под футболку, лаская спину. – Джэнни... Джэнни... Джэнни... – повторяет он разными тонами, будто от этого слово станет звучать лучше.

Я качаю головой, и он усмехается.

– Мне не нравится. Так зачем вам нужна точная дата?

– Потому что мы заключили пари, – спокойно бросает Ноа, ошарашивая меня, поскольку обычно он предпочитает молчать. – Мы знали, что так и будет. Если скажешь дату, будет здорово.

Рука Дэниела замирает у меня на спине.

– Я пытался их отговорить. Честно, – он раздраженно выдыхает. – Клянусь, я вообще ни при чем.

Я холодно смотрю на них. Ничего не отвечаю. Просто наблюдаю, как с их лиц слетает веселье, сменяясь неуверенностью.

– Это не со зла, – спешно поясняет Кай. – Мы просто подкалывали Дэнни.

Я протяжно мычу, позволяя тишине затянуться. Они выглядят неловко, почти смущенно. Кроме Ноа и Энджела, их лица я не могу прочитать, но подозреваю, что им хотя бы немного совестно. По крайней мере Энджелу; Ноа же выглядит совершенно непроницаемым.

Уголки моих губ едва заметно дергаются вверх.

– Так на что вы ставили, конкретную дату или временной промежуток?

Они дружно выдыхают и смеются, осознав, что я не злюсь. А внутри все равно что-то екает от мысли, что нас обсуждали. Как давно? Почему вообще подумали, что может что-то получиться? Что заставило поверить, что мы будем вместе? Столько вопросов, и ни одного я не собираюсь задавать.

– У тебя потрясающее непроницаемое выражение лица. Я и вправду поверил, что ты злишься, – признается Кай.

Я равнодушно пожимаю плечами.

– Мне все равно. Так дата или промежуток?

Выражение лица Дэниела смягчается, и ладонь снова начинает скользить по моей спине.

– Сначала промежуток, но у всех вышло примерно одно и то же время, так что назначили даты, – говорит Грей. – Я поставил на 16 марта.

– 21 марта, – называет Кай.

– 22-е, – добавляет Ноа.

– 28-е, – говорит Энджел.

– Все в марте? Вы правда думали, что мы...

– Ага, Дэнни тогда ударил из-за тебя Брайсона, – Грей понижает голос, потому что тот стоит в паре метров, играя в пин-понг. Но, клянусь, то и дело бросает взгляды в нашу сторону. – И да, похоже, он до сих пор носит в кошельке ту блестку, что когда-то была у тебя? Мы знали, чем все закончится.

Я резко оборачиваюсь на Дэниела.

– Блестку? Ты до сих пор ее хранишь? Я думала, ты выбросил?

Он выглядит смущенным, щеки заметно розовеют.

– Не смог.

– Потом продолжите нежности. Скажите уже, кто выиграл, – сухо вмешивается Ноа, явно раздраженный нашим обменом взглядами.

– Грей. Он оказался ближе всех, – объявляет Дэниел. – Это случилось 17 марта, – с гордостью и довольной улыбкой добавляет он.

Я была уверена, что он назовет 28-е, но для него тем самым моментом стало то утро, когда я рискнула и доверилась. Даже если тогда мы не называли это отношениями.

– О да, платите, сучки, – Грей вскакивает, поднимает ладонь и шевелит пальцами, требуя выигрыш.

Я с недоверием наблюдаю, как они один за другим достают кошельки и протягивают по сотне долларов.

– Они смешны. Теперь понимаешь, почему мне пришлось съехать? – он целует меня в плечо.

Я едва сдерживаю усмешку, следя, как Грей с преувеличенной важностью пересчитывает купюры и даже принюхивается к ним.

– Какой славный денек. Нам нужна выпивка. Стоит это отпраздновать, – он осушает остатки напитка и радостно ускользает в сторону кухни.

В кармане начинает вибрировать телефон.

– Мне нужно ответить, – я достаю его его, показывая Дэниелу экран: звонит Ви. Она на свидании и предупреждала, что если дела пойдут плохо, позвонит мне. – Я буду снаружи.

Бейсболисты здесь не единственные. С ними друзья, подруги, и друзья друзей. И это, по их словам, небольшая встреча.

– Я схожу в уборную, потом выйду к тебе, – говорит он, целуя меня в висок, прежде чем я встаю.

Еще не так давно подобные проявления нежности на публике заставили бы мою кожу покрыться мурашками, но теперь хочется утонуть во всем, что он готов мне дать.

– Хорошо, – я улыбаюсь ему и быстро пробираюсь на задний двор. Там тоже полно людей, кто у бассейна, кто на лужайке, шумно, но не так оглушительно, как внутри.

Я отвечаю на звонок, прижимая телефон к уху и отходя подальше.

– Насколько паршиво свидание? По шкале от одного до десяти? Где десять «заберите меня отсюда к чертовой матери».

– Настолько, насколько может быть паршиво свидание с парнем из братства. Твердая пятерка.

– Хочешь, я заеду за тобой?

– Нет, нет. Ты же с Дэнни, со своим парнем, – я слышу ее приглушенный визг и хихиканье.

– Заткнись, – я улыбаюсь в трубку. – Я не против уехать.

– Все нормально. Просто держу тебя в курсе и хотела спросить, насколько низко, по-твоему, опустятся мои стандарты, если пойду с ним домой?

Теперь смеюсь я.

– Ничто из того, что ты делаешь, не заставит меня считать твои стандарты низкими. А если сравнивать с моими, то вообще паришь где-то над облаками.

– Назовем это временным помрачением рассудка, потому что взгляни на себя теперь. Встречаешься с Дэниелом Гарсией.

Мое сердце пропускает удар.

– Да, он замечательный.

– Обожаю, когда сексуальные и милые вступают в отношения, – я бы не сказала, что я милая, но оставляю мнение при себе. – Ладно, я пойду. Поеду домой с ним. Не обещаю, что буду или не буду делать, но завтра позвоню.

– Хорошо. Если что-то понадобится, звони. Береги себя.

– Слушаюсь, мамочка. Обязательно.

Губы подрагивают, я вешаю трубку и начинаю идти обратно. Глядя в телефон, отвечаю на сообщение Пен, когда с кем-то сталкиваюсь.

– Прост... о, – это Брайсон. Он стоит прямо передо мной, и что-то подсказывает, я наткнулась на него не случайно. Он сам подставился мне под ноги. Черт возьми.

Я обхожу его и делаю вид, что не слышу, как он зовет меня по имени.

– Джози, постой. Пожалуйста, я просто хочу поговорить.

– Что? – я поворачиваюсь, делаю глубокий вдох, собирая остатки терпения, и молю Бога, чтобы не столкнуть его в бассейн. – Что тебе нужно? Ты уже называл меня сукой. Шлюхой. Проституткой. Девушкой легкого поведения. Это уже слишком. Достаточно. Я то, я это. Что на этот раз? Что еще ты хочешь сказать, чего не произносил ранее? – спрашиваю я, сдерживая раздражение и злость.

– Не могла выбрать кого-то другого? Из всех возможных вариантов положила глаз именно на него?

– Что не так с Дэниелом?

– Он слишком много о себе мнит. Он...

– Дело в ревности? Ты просто жалок.

Следовало догадаться раньше, что все дело в зависти. Не удивлюсь, если он переспал с Амандой назло Дэниелу. Брайсон вечно о нем судачил, следил за каждой сплетней. Как же это убого.

– Я знаю, что говорил. Знаю, что сделал. Мне жаль. Я хочу тебя вернуть. Ты мне нужна.

Я резко разворачиваюсь, плевать, что там еще скажет, но он хватает меня за руку и дергает назад.

Дэниел мгновенно вклинивается между нами, с силой толкая Брайсона в грудь.

– Убери от нее свои чертовы руки, – предупреждает он, приобнимая меня за талию.

– Все в порядке. Давай просто уйдем, – уговариваю я, хватая его за руку. К счастью, Дэниел расслабляется и поворачивается ко мне. Я смотрю на него снизу вверх, стараясь выдавить улыбку. – Я в порядке.

Он выдыхает, тяжело, почти со стоном.

– Ладно.

Я беру Дэниел за руку и тяну прочь, но в следующий миг Брайсон его толкает. Краем глаза я замечаю, как к нам спешат Энджел и Ноа, но все происходит слишком быстро. Брайсон толкает его снова. Дэниел теряет равновесие и с плеском падает в глубокий конец бассейна.

– Какого черта ты натворил! – кричу я, уже готовая прыгнуть, но Энджел ныряет раньше.

– Это всего лишь вода. С ним все будет в порядке.

– Ты чертов... – я срываюсь и со всей силы бью его коленом в пах.

Брайсон взвизгивает, падает на землю, зажимая пах обеими руками.

– За что? – хрипит он. – Это же просто вода!

Я игнорирую его, подбегая к краю бассейна, где Энджел и Ноа помогают Дэниелу выбраться. Он кашляет, дрожит и прерывисто дышит, но потом дыхание становится все быстрее, глаза расширяются, Дэниел судорожно хватается за мокрую футболку, отрывая ее от груди. Паническая атака.

– Дэниел, – я опускаюсь на колени. – Все хорошо, детка. Дыши. Ты в порядке. Дыши со мной, – я беру его дрожащие руки в свои, показываю жестом, чтобы он повторял за мной. – Вдох и выдох. Да, вот так. Дыши. Все хорошо. Вдох и выдох. Вот так. Ты молодец. Продолжай.

Я твержу это снова и снова, пока его дыхание наконец не выравнивается. Когда убеждаюсь, что с Дэниелом все в порядке, начинаю осматривать его на наличие шишек, ссадин или ударов, но, кажется, ничего серьезного. Но потом я замечаю его пустой, расфокусированный взгляд.

– Эй.

– Я в порядке, – говорит он, моргает и наконец смотрит на меня, тяжело сглатывая. – Мне нужно минутка.

Он поднимается, пошатываясь, но я иду следом.

– Эй, я рядом, помнишь? Я никуда не уйду. Я с тобой, Дэниел.

– Мне нужно минутка, Джозефина. Прошу, не сейчас, – он ускоряет шаг и скрывается в доме, оставляя меня одну на заднем дворе.

51

Дэниел: 31-е марта

– Что случилось? Почему ты...

– Это мне? – я бросаю взгляд на стакан в руке Грея.

– Ага, – с сомнением протягивает его мне, глядя так, будто ощущает тот же накрывающий меня ужас, будто видит черное облако, повисшее над головой. – Почему ты мокрый? Что произошло?

Осколки стекла будто вонзаются в кожу, пронзают каждый сантиметр, цепляются изнутри и режут на части. Все во мне болит, а исступленный крик в голове становится лишь громче.

– Ничего, – сердце бешено колотится, голос внутри вопит, молит прятаться, бежать, но я не двигаюсь и просто до дна выпиваю напиток.

– Черт, полегче. Там текила. И много, – он смотрит на меня с недоумением.

Я пожимаю плечами, равнодушно швыряю пустой стакан на стол и беру другой, тоже опрокидывая в себя.

Алкоголь обрушивается стремительно, тяжело, но притупляет яростное желание исчезнуть. Приглушает боль и возвращает сердцу ровный ритм.

– Спасибо. Сделай еще, – я натягиваю улыбку как раз в тот момент, когда слышу, как открывается и захлопывается задняя дверь.

– Я думал, ты сегодня ограничишься одним? – спрашивает Грей, разглядывая пустой стакан в моей руке.

– Хорошо, что завтра нет игры, – отвечаю я, поднимаю со стола уже третий стакан и выхожу из кухни по направлению в гостиную.

– Дэнни! – сквозь громкую музыку я слышу крик Энджела, но продолжаю идти, делая глотки, пока поднимаюсь по лестнице. – Подожди.

– В чем дело? – рассеянно бросаю я, морщась от того, как мерзко ноги скользят в мокрых носках и кроссовках.

– В чем дело? – в его голосе сквозит недоверие. – Что случилось?

– Одолжишь немного одежды? – я игнорирую вопрос, задаю свой и снова делаю глоток.

– Дэниел, эй, посмотри на меня, – он хватает меня за руку, когда мы оказываемся наверху лестницы, и разворачивает к себе. Вглядывается и изучает, и по лицу расползается тревога, а я лишь шире растягиваю губы в улыбке. – Что это, черт возьми, было?

– Что? Брайсон столкнул меня в бассейн. Пустяки. Одолжишь немного одежды?

Он выглядит искренне ошеломленным.

– А как же Джози? Ты оставил ее на улице.

Улыбка едва не рушится. Я никогда не хотел, чтобы хоть кто-то видел меня в подобном состоянии, что уж говорить о ней. Я не позволю этому повториться. Мне просто нужно переодеться и пить. Пить, пока не найду хоть подобие равновесия, прежде чем окончательно его потеряю.

– Я сказал, что мне нужна минутка, – я стискиваю зубы, вспоминая испытующий взгляд, ненавидя себя за то, как напугал ее. Джози не должна была этого видеть.

Он запрокидывает голову, глубоко вдыхая.

– Что случилось? Поговори со мной.

– Ничего. Одолжишь немного одежды?

– Дэниел...

– Ладно, попрошу у Грея.

Энджел ворчит что-то себе под нос, но открывает дверь, пропуская меня внутрь.

Он прислоняется к закрытой двери.

– Поговори со мной и прекрати притворяться, будто все в порядке. Я знаю, что это не так.

Я стискиваю зубы, борясь с туманом в голове и желанием исчезнуть.

– Все из-за воды. Ты же знаешь, как я к ней отношусь, но я в порядке, честно, – я улыбаюсь еще шире. – Так дашь мне одежду?

– Знаю, но ты же плавал с Джози. Я думал...

– Это делало ее счастливой, вот я и согласился. Я говорил тебе и всем остальным, что уроки не помогут, но вы не слушаете, – по спине пробегает холодок, в колющая боль возвращается. Я залпом допиваю половину стакана и заставляю себя не прикладываться к остальному, поскольку взгляд Энджела становится подозревающим. – Слушай, ничего страшного не произошло. Спасибо, что вытащил меня оттуда.

Он кивает с натянутой улыбкой, берет сменную одежду и полотенца для нас обоих.

– Ты сейчас уходишь?

– Нет, с чего бы? – я скидываю кроссовки, вытираюсь и переодеваюсь в его вещи.

– Хочешь, выставлю за дверь всех присутствующих? Я не против. Знаю, Ноа уже готов всех выгнать, – он расслабленно хихикает, но звучит это неестественно, пока Энджел переодевается.

– Нет, не надо. Я правда в порядке, – я отмахиваюсь и провожу рукой по влажным растрепанным волосам. – Волосы нормально выглядят?

Энджел замолкает. Пауза затягивается, прежде чем он кивает.

– Да, нормально. Как и всегда, – снова пауза. – А, сейчас принесу обувь.

– Точно, спасибо, – я хватаю стакан, допиваю и погружаюсь в онемение, приходящее следом. – Мне нужно поторопиться. Джози ждет.

Он забирает мокрую одежду и протягивает обувь.

– Я знаю, что-то не так. Что бы это ни было, ты можешь поговорить со мной. Я твой лучший друг.

– Вода немного взволновала меня, но я в порядке. Хватит переживать. Клянусь, чувствую себя просто прекрасно.

Я открываю дверь, не дав ему и слова вставить, и нахожу за ней Джози. Она поднимает голову, и в глазах, скользящих по мне, отражается та же печаль, что тогда на улице.

– Эй, я как раз шел к тебе, – я сокращаю расстояние между нами и обнимаю ее, вдыхая лавандово-ванильный запах. Она так вкусно пахнет, так приятно ощущается.

Я благодарен алкоголю, что течет по венам, потому что не чувствую ничего, кроме онемения и мучительно-счастливой пустоты. Джози не должна видеть меня никаким, кроме как счастливым.

– Эй, – в ее голосе звучит надломленность, разбивающее мне сердце. – Хочешь уйти?

– Нет, с чего бы? – я беру ее за подбородок и слегка запрокидываю голову, заставляя посмотреть на меня.

Ее брови сходятся, по лицу пробегают смятение и беспокойство.

– Дэниел, не надо... – она обвивает руками мою талию. – Не притворяйся, что все в порядке. Позволь себе чувствовать, – шепчет она. – Это нормально. Я рядом. Я никуда не уйду.

Я целую ее, но Джози отстраняется.

– Ты пил?

– Совсем чуть-чуть, – я целую ее в лоб и улыбаюсь, глядя сверху вниз. – Мне нечего чувствовать. Обещаю, я в порядке, поэтому, пожалуйста, хватит смотреть на меня так, будто что-то не так. Обещаю, все хорошо.

Она не верит. Смотрит на меня долго и пристально. Так долго, что кажется, словно Джози проникает в мысли и читает каждый пульсирующий, разрушительный страх, что бешено проносится в голове.

– Все хорошо, – ровно говорю я, изображая ту искусную улыбку, что оттачивал годами. Такую, после которой никто не задает лишних вопросов. – Обещаю. Прости, что оставил тебя. Мне просто нужна была минута, но теперь я в порядке.

Выражение не лица непоколебимо; на долю секунды оно становится тверже, прежде чем смягчиться.

– Хочешь пойти домой?

– Нет, хочу остаться еще немного. Побудешь со мной? – спина покрывается испариной, внутри разгорается жар, становится душно.

– Я... – она запинается, в глазах мелькает нерешительность. – Да, побуду с тобой.

И хотя на меня накатывает волна облегчения, на горизонте сгущаются темные тучи.

Все в порядке. Мне просто нужно немного выпить, затем отоспаться, и завтра я буду как огурчик.

Джозефина: 31-е марта

Дэниел пьян.

– Еще одну, – мямлит он.

– Ты говорил то же самое два часа назад, – тихо напоминаю я, вглядываясь в его лицо.

Оно раскрасневшееся, глаза остекленели, а на губах застыла дурацкая, прилипчивая улыбка.

– Знаю, но... – он смеется с самого себя и берет мое лицо в ладони, встречаясь взглядом. – Ты невероятно красива. Правда. Правда, правда красива, ты ведь это знаешь?

Я улыбаюсь и пытаюсь отвести его от кухонного стола, заваленного бутылками, но Дэниел не двигается. Он отметился везде, будь то стойка с кегой или стол для пив-понга – всюду, где присутствовал алкоголь.

– А еще ты мне правда, правда, ну прям реально нравишься, – он целует меня в лоб и глубоко вдыхает. – Ты так вкусно пахнешь. Обожаю, как ты пахнешь. Я должен рассказать секрет.

– Да? И какой же? – я хватаю его за руку и веду в угол кухни, изо всех сил стараясь удержать на ногах, пока Дэниел продолжает спотыкаться на ровном на месте.

Оказавшись в углу, он наклоняется, губами касаясь моего уха.

– Я одержим тобой.

Мое тело вспыхивает.

– Правда?

– Мм-хм... ооочень одержим... Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты заслуживаешь счастья. Прости, – в его голосе звучит странная грусть, и, когда я поднимаю взгляд, печаль затуманивает глаза.

– Тебе не за что извиняться. Я счастлива. Клянусь, – сердце болезненно сжимается.

– Нет, есть за что. Я виноват. Прости, – шепчет он, и слова звучат хрупко, как стекло.

– Все в порядке. Пошли домой, ладно? – я снова беру его за руку, пытаясь вывести, но Дэниел тянет меня обратно к столу.

– Еще одну, всего одну, – он кружит нас и пятится к столу, но по пути в кого-то врезается, оказываясь облитым напитком с головы до ног.

– Прости, Дэнни, – Райан, один из его товарищей по команде, морщится. – Не заметил тебя.

– Ничего страшного, – беспечно бросает Дэниел и показывает ему знак «окей».

Энджел оказывается рядом в ту же секунду и смотрит на меня с тревогой. Кажется, на моем лице отражается то же самое, потому что он молча кивает.

– Не будешь против прибрать это? – обращается он к Райану.

– Ага, сделаю, – улыбается тот, не замечая, что Дэниел ведет себя совсем не как обычно.

Я-то замечаю. Они привыкли видеть его веселым, и сейчас Дэниел вроде бы такой же, но я знаю, что-то не так. Хотела бы понять, что именно. Хотела бы понять, как помочь ему – кроме того чтобы просто стоять рядом – почувствовать себя лучше.

– Пошли, тебе нужно переодеться, – Энджел закидывает руку Дэниела себе на плечо и поддерживает за спину.

– Вы справитесь? – Ноа смотрит на нас, но взгляд дольше всего задерживается на пошатывающемся теле Дэниела.

– Может, пойдешь с нами, на всякий случай, – предлагает Энджел, и мы ведем его через дом, пока все четверо не оказываемся в спальне.

– Вы чересчур суетитесь. Я в порядке, – спотыкается он и в словах, и в ногах, пытаясь снять футболку. – Я в порядке. В. Порядке.

– Позволь мне... – начинает Энджел, но Дэниел отмахивается. – Дэнни, не...

– Все в порядке. Я сама, – вмешиваюсь я.

– Вот и ты. Я скучал по тебе, – он надувается и тянет меня в объятия.

– Я рядом, – я позволяю обнять себя и осторожно веду Дэниела спиной вперед, пока он не упирается коленями в кровать Энджела, осаживаясь на нее. – Вот так, я теперь позволь помочь снять это.

Он без сопротивления позволяет, но едва футболка оказывается снята, как Дэниел опускает взгляд на грудь и резко дергается.

– Моя цепь. Мне нужна моя цепь, – он снова и снова хлопает себя по груди, будто это может заставить ее появиться.

– Все нормально. Я найду ее, – быстро говорю я. – Позволь помочь тебе надеть футболку, а потом я пойду и поищу ее, хорошо?

– Мне нужна моя цепь, – он пытается встать, но взгляд снова заволакивает пеленой, и Дэниел тяжело плюхается на кровать. – Мне нужна... – он вяло хихикает, упираясь локтями в колени, и закрывает лицо ладонями. – Она мне правда нужна. Это единственное, что удерживает меня на плаву.

Я перевожу взгляд с Энджела на Ноа, но на их лицах отражается то же недоумение, что зарождается у меня внутри.

– Эй, – я опускаюсь на колени между его расставленных ног, встречаясь взглядом.

Дэниел убирает одну руку, а другой продолжает подпирать голову. Глаза полуприкрыты, а на лице расплывается одурманенная улыбка.

– Я должен рассказать еще один секрет, – шепчет он.

– Да, расскажи, – так же тихо отвечаю я.

– Иногда... я хочу умереть, – сердце замирает, и я отшатываюсь, бросив взгляд на парней, поскольку Дэниел произнес это достаточно громко, я знаю, они слышали.

В горле встает ком, и я не могу вымолвить ни слова, но прежде, чем успеваю что-то сказать, он бормочет, и заплетающийся язык выговаривает слова, от которых сжимается все внутри.

– Я думал, что смогу отвлечься. Думал, что смогу быть счастливым. Но это не так, – он смеется, покачивая головой. – Я несчастен, Джозефина, – Дэниел смотрит прямо на меня, глаза красные и полные непролитых слез. – Отвлечение не работает.

– К-какое отвлечение? – я задерживаю дыхание и сжимаю его руку. Что бы Дэниел ни сказал, я выдержу. Ему больно; я могу быть рядом. Я знаю, ему нужно выговориться. Знаю, нужно чувствовать. Я могу быть достаточно сильной для нас обоих. Могу.

– Мы, – он пожимает плечами, высвобождает руку из моей и указывает между нами. – Я знал, что не заслуживаю тебя, но все равно жаждал, – он прикасается к моей щеке. – Но все это бессмысленно. Мне просто стоит умереть, как умер Эдриан. Ему уже не доведется испытать ничего такого, так чем я лучше? Я лгал тебе и себе. Из этого никогда ничего бы не вышло.

Моя нижняя губа дрожит.

– Нет, я не хочу, чтобы ты умирал. Рядом с тобой находится множество любящих людей. Тех, кто хочет, чтобы ты жил. Ничто не бессмысленно, и ты заслуживаешь всего самого лучшего. Правда.

– Как бы ты ни говорила, сама-то ничем не лучше. Твоя мама погибла, и ты не считаешь, что чего-то заслуживаешь. Может, мы одинаковые. Мы оба хотим умереть...

– Ладно, Дэниел, достаточно, – перебивает Энджел, и краем глаза я замечаю движение, но поднимаю руку, останавливая его.

– Все в порядке, – говорю я, снова обращаясь к Дэниелу. – Нет, я не хочу умирать, и не хочу, чтобы ты умирал.

– Не знаю. Иногда я тебя не понимаю. Иногда не знаю, что ты чувствуешь, – бормочет он, некоторые слова проглатываются, но каждое вонзается в меня, как нож. – Иногда не знаю, делаю ли я достаточно, чтобы ты была счастлива. Я знаю, ты никогда не полюбишь меня, так в чем тогда смысл? – он опускает взгляд на пол, уголки губ слегка подрагивают. – Отвлечение не работает. Я больше так не могу. Этого, нас, недостаточно. Я не знаю, как быть достаточным. Я не знаю... Я не знаю, Джозефина... Я скучаю по Эдриану. Я хочу умереть. Я пытался... много раз прежде, но никогда не получалось. Хотел бы я быть как ты – легко переставать чувствовать. Может, тогда стало бы проще. Прости.

Он пытался? Ноги подкашиваются, меня тошнит, и перед глазами все плывет.

– За что ты извиняешься? – голос срывается.

– Я думал, что смогу скрыть свои чувства, чтобы сделать тебя счастливой.

Я знаю, Дэниел пьян, но не могу этого вынести.

Он не виноват. Я сама эмоционально разбита, а Дэниел сделал себя несчастным, чтобы осчастливить меня.

Поднимаясь на ноги, я запихиваю чувства в самый дальний угол.

– Я помогу тебе подготовиться ко сну, хорошо?

– Не сейчас. Я...

– Пожалуйста, – голос срывается, пальцы дрожат. – Пожалуйста, позволь помочь тебе подготовиться ко сну.

Дэниел громко зевает, потирая глаза. Выглядит так, будто находится в трансе. Уверена, алкоголь берет свое.

– Ладно, мне и правда пора спать.

Парни остаются у двери, наблюдая, как я помогаю ему. Дэниел все еще бормочет что-то себе под нос, но уже не то, что несколько минут назад. Бессвязные обрывки, но он спокоен, и это все, чего я хочу, все, в чем нуждаюсь, прежде чем уйти.

Едва натягиваю одеяло ему до плеч, Дэниел поворачивается на бок и мгновенно проваливается в сон.

Я наклоняюсь и шепчу у его виска:

– Ты заслуживаешь лучшего, Дэниел. Ты заслуживаешь быть счастливым. Жаль, что этим счастьем не смогла стать я.

Затем целую его в макушку и начинаю уходить.

– Джози, – Энджел встает передо мной, преграждая путь. – Я и понятия не имел, что он так себя чувствует, но, клянусь, это никак с тобой не связано. Ты ему нравишься; правда нравишься. Я никогда не видел Дэнни таким...

– Не надо, – ком в горле мешает говорить, но я прокашливаюсь, поскольку не собираюсь при нем срываться. Мне не нужна жалость. – Из этого все равно ничего бы не вышло. Можешь передать...

– Дай ему проспаться, и потом сможете все обсудить...

– Когда он проснется, скажи, чтобы забрал свои вещи и что я не собираюсь завершать начатое.

Я ныряю под его руку, сбегаю по лестнице и выскакиваю за дверь, но замираю, поскольку приехала-то я с Дэниелом.

Я поднимаю глаза к ночному небу, чтобы не провалиться в пучину отчаяния, но слеза все равно скатывается по щеке, когда замечаю звезды. Небо не выглядело так с той самой ночи, когда Дэниел не позволил мне покончить с собой.

– Пошли. Я отвезу тебя домой.

Я вздрагиваю, отпрыгиваю назад и стремительно смахиваю слезу.