Текст книги "Пожалуйста, не уходи (ЛП)"
Автор книги: Э. Сальвадор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)
36
Джозефина
– Ты уверена? – по мере приближения голос Дэниела становится тише, пока и вовсе не нависает надо мной.
– Да, – выдыхаю я, и это звучит куда более сорвано, чем хотелось бы.
Взгляд Дэниела темнеет, он поднимает руку к моей щеке и проводит по ней костяшками пальцев. В этом жесте куда больше интимности, чем я готова признать.
Но жажду большего. Хочу, чтобы его пальцы задержались на мне, касались, сжимали. Эта жажда разгорается все ярче, и, клянусь, если бы можно было, я уже растаяла бы лужицей у его ног.
– Ты видела стикер?
– Видела... Я не думала... что ты имел ввиду это.
– Имел. Я мечтал об этом, – густо произносит он, костяшки скользят вниз по линии моей челюсти к изгибу шеи, а другая рука мягко обхватывает талию.
– Ты мечтал обо мне? – я глубоко вдыхаю, когда его пальцы ослабляют хватку и скользят к изгибу бедра.
Он тяжело выдыхает и кивает.
– Каждую ночь.
– Прости, – я облизываю пересохшие губы, и он следит за этим движением. Наклоняется все ближе, пока кончиком носа не касается моего.
– За что ты извиняешься?
– Наверное, это был настоящий ночной кошмар.
Он крепче обнимает меня, а другой рукой продолжает ласкать линию челюсти и шею. Я тихо ахаю, когда Дэниел притягивает меня ближе, мозолистая кожа ладони царапает разгоряченную кожу. Если бы не его эрекция, упирающаяся мне в живот, между сами не осталось бы ни миллиметра дистанции.
– Разве похоже, что мне снились кошмары, Джозефина? – его губы едва касаются моих, и, клянусь, я не хотела, но все равно вздрагиваю.
– Нет, – я опускаю взгляд на наши прижатые друг к другу тела и тяжело сглатываю, разглядывая очертания его возбуждения под тонкой тканью черных трусов. Черт, он огромен.
Я прикусываю губу, разрываясь между желанием и здравым смыслом. Дэниел, как и я, хочет этого, но мы только что раскрылись друг другу. Он явно не в порядке, и я не хочу пользоваться уязвимостью.
Я зажмуриваюсь, прежде чем открыть глаза и поднять их к горящему взгляду.
– Наверное, не стоит этого делать.
Его ладонь скользит к моей шее; пальцы нежно проходят по спине.
– Почему?
– Ты потом пожалеешь, и сегодня...
– Не пожалею. Я хочу тебя, Джозефина, и устал притворяться, будто это не так, – он тяжело выдыхает и скользит кончиками пальцев по краю моего белья.
– Но сегодня ты...
– Воспользуйся мной, – резко перебивает он, и я почти думаю, что ослышалась, прежде чем Дэниел повторяет. – Воспользуйся мной. Отвлеки меня. Делай что хочешь, только воспользуйся мной.
Тяжелый ком встает в горле и опускается в живот. На миг, всего на одну чертову секунду, я подумала, что все движется в ином направлении. Не знаю, почему ожидала от него... неважно.
Дэниел хочет отвлечься; я стану этим отвлечением.
В любом случае, мне это тоже нужно.
Встав на цыпочки, я обвиваю руками его шею и прижимаюсь к губам. Я не медлю и не смакую поцелуй, как мечтала секунду назад. Он просил отвлечение, и я дам его.
Дэниел тут же переносит ладонь со щеки и кладет мне на спину. Подхватывает, и я обвиваю талию ногами, в то время как его пальцы скользят вниз, задерживаются на моей заднице.
Я целую его яростно, впуская язык глубже. Он отвечает на каждый мой жадный вздох, целуя с такой же неистовостью.
Кажется, словно каждый мой нерв оголен. Каждая клеточка тела искрится. Ком в животе растет, клитор пульсирует все сильнее, пока его рука не скользит глубже, поцепляя тонкую веревочку.
Он наматывает ее на палец и тянет, благодаря чему ткань стрингов оказывается между губами моей киски.
Я стону ему в рот, замираю и вынужденно делаю паузу, когда волны удовольствия показываются по телу.
– О, Дэн...
Он проглатывает остаток слов, усиливая поцелуй. Его горячий язык массирует, толкает, играет с моим, пока сам Дэниел дразняще тянет за ткань. Она задевает клитор, но не дает того освобождения, которого я так отчаянно жажду. Даже когда начинаю сильнее тереться о его твердый пресс, это только усиливает желание достигнуть кульминации.
Я дрожу, запрокидываю голову, дыхание сбивается. Наши губы размыкаются.
Сбивчиво выдыхая, я с усилием открываю глаза и беру его за подбородок, заставляя отстраниться. Дэниел резко выдыхает, его темные глаза прикрыты веками выражают нетерпение и раздражение от того, что я отстранилась.
Наклоняясь вперед, я едва касаюсь его губ своими, и Дэниел тут же раскрывает их, готовый завершить начатое.
– Либо отлижи мне, либо уходи, – шепчу я и прикусываю его нижнюю губу.
Дэниел шипит, напрягая челюсть, но губы кривятся в самодовольной улыбке.
– Этого ты хочешь, Джози? – он пальцами отпускает ткань, скользят вниз по моим ягодицам и дальше, пока не находят мокрую щель сквозь тонкую ткань. Палец двигается медленно и мучительно. – Хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус?– я закрываю глаза, и лишь открыв их, замечаю, что мы переместились к шезлонгу. – Хочешь, чтобы я вылизал тебя? – он останавливается близ одного из шезлонгов. – Хочешь, чтобы испортил эту сладкую, мокрую киску? Этого ты хочешь, Джози?
Я, задыхаясь, медленно киваю.
– Именно этого и хочу. Отлижи мне.
Он усаживает меня на шезлонг, а сам опускается на корточки и убирает волосы с моего лица.
– Скажи «пожалуйста».
– Дэниел, – предупреждаю я, чувствуя прилив жара. – Не начинай. К тому же, сам попросил тобой воспользоваться. Не обо мне нужно думать. Поэтому будь добр, – я щелкаю пальцами. Это намеренное унижение, но он сам напросился.
Дэниел мрачно усмехается и нависает надо мной. Я не пропускаю темное пятно на его трусах. Больше всего на свете хочу взять его в рот, но прежде, чем успеваю решиться, он раздвигает ноги.
Дэниел нависает надо мной, кладя руки по обе стороны от головы. Цепь болтается над моим лицом, а булавка едва-едва касается носа. Я поднимаю взгляд, но он перехватывает ее и убирает за спину, словно смутившись.
– Не задавай вопросов, – говорит он, напоминая о моих же собственных словах.
Я киваю, хотя желание спросить обжигает. Он замечает мою внутреннюю борьбу и улыбается, застенчивость на его лице очевидна, но она быстро тлеет.
– Ты умопомрачительна, – его голос хриплый, полный желания. Я сжимаю бедра и стону, когда его губы скользят по моему горлу и ключице, и когда Дэниел добирается до груди, дыхание перехватывает. – Черт, Джози, – он жадно вдыхает мой запах, проводит языком по ткани лифчика, а потом зубами цепляет шов чашки и тянет вниз, обнажая грудь.
Дэниел запрокидывает голову, глядя на темно-оранжевое, почти лиловое небо, и беззвучно шепчет: Черт. Его взгляд падает на меня, он медленно качает головой, облизывает губы и произносит:
– Ты настоящий дар чертовых небес.
Я приподнимаюсь на локтях, усмехаясь.
– Лесть не сработает, – о, сработала, я уверена, что стала мокрее прежнего, и все же отчаянно хочу ощутить его на себе.
– Разве? – невинно спрашивает он и захватывает губами напряженный кончик моего соска. Глаза закатываются, голова откидывается назад. – Не нравится, когда тебя называют хорошей девочкой, Джози? Не хочешь слышать, насколько хороша? – он прикусывает сосок и уделяет такое же внимание второму, посасывая и слегка покусывая.
– Нет, – по телу пробегают мурашки, стон застревает на кончике языка, пока он проводит языком вниз по животу, оставляя влажный след до самой резинки трусиков. – Не хочу.
– Ладно, – он равнодушно пожимает плечами, и я почти готова взять слова назад, но замираю, когда Дэниел опускается ниже. Его нос касается шва трусиков сквозь тонкую ткань, а язык нежно движется вдоль промежности. – Пусть тебе и все равно, но мне нравится то, насколько ты мокрая. Нравится, как послушно себя ведешь. Как раздвигаешь передо мной ноги, готовая к тому, чтобы твою киску вылизали. И я знаю, тебе нравится – нет, ты обожаешь это, Джози. Любишь, когда тебя называют хорошей девочкой, разве я не прав?
Я даже не пытаюсь сдержать стон и вторю ему, когда Дэниел опускается передо мной на колени, обхватывает бедра руками, отодвигает ткань в сторону и проводит языком по всей киске.
– Ох, – спина выгибается, грудь вздрагивает от резкого движения.
– Ладно, можешь не отвечать. Все равно я услышу твой крик, – он самодовольно усмехается.
– Верно... – его язык скользит к клитору, кружит вокруг, прежде чем начать быстро играть кончиком. Мои глаза расширяются, дыхание сбивается. – Святой черт, – я задыхаюсь, челюсть отвисает, когда он ускоряется, а затем резко останавливается и засасывает его. – Черт! – я громко стону, благодаря соседей за то, что те живут не в непосредственной близости. – О, Господи... – хнычу я, ноги дрожат, а бедра подрагивают.
Он только начал. Не может быть, чтобы я уже... глаза закатываются, тело замирает, и меня накрывает оргазм. Я содрогаюсь под прикосновениями, пока Дэниел продолжает сосать клитор, несмотря на его бешеную пульсацию.
Я дышу тяжело, находясь едва не на грани слез, поскольку кульминация не прекращается. Господи, черт.
– Дэниел, мне нужно... – он вводит палец внутрь и ослабляет давление на клитор. – Помедленнее. О боже, – я не могу дышать.
– Этого ты хочешь, детка? – он медленно ласкает меня, растягивая удовольствием. – Хочешь, чтобы я замедлился? – дразняще тянет он, и, клянусь, издевается надо мной, но не знаю наверняка; сил взглянуть у меня совсем не осталось.
Подождите, он только что назвал меня деткой? Наверное, ослышалась.
Медленно и нежно Дэниел снова вводит палец, затем добавляет еще один и слегка сгибает их, пока перед глазами не начинают появляться звезды.
– Джоз, детка, ты как? – он ускоряет движения, накрывая ртом мой клитор.
Из горла вырываются бессвязные звуки. Я словно обезумела, святой... о Господи.
Дэниел поднимает голову, его рот блестит, пальцы лениво движутся внутри. Я откидываюсь на шезлонг, голова тяжелеет и кружится, я хнычу.
Не могу поверить, что только что это сделала.
– Перестань на меня смотреть, – смущенно вздыхаю я, едва приоткрыв глаза.
– Я задал тебе вопрос, – снисходительно напоминает он.
Я провожу пальцами по его волосам – Господи, они такие шелковистые – и Дэниел тихо стонет, прежде чем выдохнуть, когда я сжимаю их в кулак.
– Ты и сам знаешь ответ.
– Ответь же на чертов вопрос, Джозефина. Как ты? – его голос хриплый, а пальцы вплоть до костяшек погружаются внутрь меня.
Я зажмуриваюсь, стискивая зубы.
– Я... в порядке.
Дэниел опускает голову туда, где мне отчаянно нужно его присутствие, и горячее дыхание обжигает клитор. Язык скользит по кругу и прямо по нему, снова и снова, то жадно втягивая, то дразня легким касанием кончика.
Пальцы на ногах сводит, все тело сотрясает дрожь, доводя до предела потребность кончить.
– Ты чертовски феноменальна. Мне нравится твоя отзывчивость. Как твое тело откликается на меня.
Внутри все сжимается. Мне не должно нравиться то, как это прозвучало. Так почему понравилось, и почему хочу услышать это снова?
Дэниел с жадностью втягивает мой клитор в рот.
– Еще, о Боже, да, не останавливайся, Дэниел, – срываюсь я, голос сиплый. – Не... не останавливайся! – скрежещу я зубами и выгибаюсь. Клянусь, тело готово взлететь.
Его пальцы проникают глубже, скользя в моей влаге. Они настолько мокрые, что звук должен бы смутить, но только сильнее заводит. А когда он разводит их внутри, попадая в точку, о которой я и не подозревала, сознание тонет в ослепительном взрыве.
Я стискиваю зубы, вцепляюсь пальцами в его затылок, тяну за волосы, пока Дэниел продолжает проникать в меня пальцами, несмотря на то, что киска сжимается вокруг него, втягивает и не отпускает.
Несколько мгновений спустя он целует меня между ног, прежде чем вынуть пальцы и прикрыть промежность ладонью. Сквозь тяжелые, почти сомкнутые веки я замечаю, как Дэниел подносит их ко рту и облизывает, тихо постанывая от удовольствия.
Я рвано выдыхаю, чувствуя себя как выжатый лимон, но он выглядит настолько удовлетворенным, словно кончил сам.
Когда опьянение спадает, я сажусь, ощущая дрожь в ногах и до сих пор не выровненное дыхание. Дэниел мягко улыбается, губы слегка припухшие и блестящие, глядя на меня с такой нежностью, что кожа начинает зудеть.
Для него я всего лишь развлечение. То, в чем он нуждался. Вот, что я для него значу.
И пусть. Мне тоже требовалось отвлечься. Я получила, чего хотела.
Я привстаю, опускаю взгляд ниже его пояса, но Дэниел качает головой.
– Уже поздно, и у нас запланировано свидание. Ты, я и диван, помнишь?
Точно, развлечение. Это не должно задевать. Я ведь сама согласилась.
Он беспокойно хмурится, вглядываясь в выражение моего лица.
– Что-то не так?
– Не могу отойти от произошедшего, – отмахиваюсь я, голос все еще хриплый, но теперь уже по другой причине.
Дэниел не выглядит убежденным, и я знаю, что сейчас он начнет давить, задавать огромное количество вопросов, но я встаю и тянусь за одеждой, ненавидя то, как внутри все сжимается и вянет.
– Напомни, что мы смотрим сегодня?
37
Джозефина
– Не знаю, радоваться мне или плакать, но его задница больше моей, – Ви склоняет голову набок, не сводя глаз с экрана, где в белых штанах стоит Энджел.
Я не разглядывала ее, до этого момента. Скептически прищурившись, я наклоняю голову и таращусь на его зад. Белоснежные бейсбольные штаны сидят на нем, как вторая кожа, подчеркивая рельефные бедра и ягодицы, выточенные бесконечными часами в спортзале.
Энджел стоит на холме92, чуть пожимая плечами, в то время как к домашней базе выходит следующий игрок. Уголок его губ дрогает в небольшой улыбке. Больше похожей на усмешку, прежде чем лицо застывает в холодной сосредоточенности.
Комментаторы стихают, когда он занимает позицию, одновременно и терпеливо, и нетерпеливо дожидаясь подачи. Все происходит слишком быстро. Он бросает мяч, опередив замах бэттера, и тот с громким хлопком оказывается в перчатке Ноа.
– Страйк-аут93! – выкрикивает судья.
– Есть! Два подряд! – кричит один из комментаторов.
– Это было грязно! – вторит второй. – Выбыл на сто второй... – продолжают они, но я абстрагируюсь, зацепляясь взглядом за Дэниела, бегущего рядом с Энджелом трусцой к дугауту вместе с остальными парнями, чтобы смениться на нижней половине пятого иннинга.
– Это дико раздражает. Какого черта? – хмурюсь я.
– Тоже так считаешь? – мурлычет Ви, звуча одновременно досадно, и восхищенно. – Почему у парней всегда есть то, до чего им самим нет дела? Я бы убила за такую задницу.
Я согласно киваю, а потом поворачиваюсь к ней.
– Знаешь, у тебя она и так отличная.
Ни разу не было такого, чтобы мы находились вместе, и на нее не оборачивались. Она чертовски сногсшибательна, даже не беря в расчет длиннющие ноги, которым любая модель позавидует – конечно, люди будут пялиться.
Она широко улыбается, скулы становятся еще выразительнее.
– Я знаю, но она все равно не такая округлая, как у него. И даже не начинай про то, насколько длинные и густые ресницы у Кая.
Уголок губ подрагивает.
– К слову о Кае, я бы убила за еще один спам мусуби.
Она одобрительно гудит.
– Знаешь, их совсем несложно готовить. Самое муторное – сварить рис, но если раздобыть рисоварку, должно неплохо получиться.
– Я не умею готовить, – признаюсь я, умалчивая о том, что наверняка умудрилась бы испортить даже рис в рисоварке.
Она резко поворачивается ко мне, сведя брови, но в глазах мелькает скорее веселье, нежели упрек.
– Серьезно? – я киваю. – То есть совсем? – я снова качаю головой. – Тогда что ты ешь?
– До появления Дэниела покупала готовую еду или заказывала.
Она приподнимается, темно-карие глаза вспыхивают любопытством.
– До появления Дэниела? Что это значит?
– Не драматизируй, – предупреждаю я.
– Не буду, – но в голосе все равно сквозит слишком много энтузиазма.
– Он готовит и делает заготовки. Правда, ничего такого, – до сих пор это делает, в то время как я загружаю посудомойку.
Искоса замечаю, как она поджимает губы, потом плотно их сжимает.
– Не начинай.
– Я ничего не сказала, – невинно отвечает она, поднимая руки в притворной капитуляции. Потом замолкает, но клянусь, ее буквально трясет на сиденье рядом со мной.
Виенна вообще-то не должна была здесь оказаться, но появилась как бы случайно, после того как я сказала девчонкам, что занята и не смогу прийти на игру. Это не совсем ложь; у меня правда была домашняя работа и уборка. Но все равно Ви пришла, сославшись на то, что Пен с родителями, а ей не хотелось мешать семейному уюту. Отказать я не смогла, но теперь жалею, потому что из-за нее не могу глазеть на Дэниела так откровенно, как хотелось бы.
Хотя отрицать не стану, ее компания мне приятна. Вообще-то, это первый раз, когда у меня в гостях кто-то есть – кто-то, кого я по-настоящему могу назвать другом, – кто-то, помимо Дэниела. Тот вечер, когда они с Пен были здесь, не считается; только помогли управиться перед вечеринкой и тут же исчезли.
– Выкладывай, – говорю я, потому что ее молчание слишком уж нарочито.
– Да ничего.
– Виенна.
– Нет, ты все равно не ответишь на мои вопросы, а потом просто закроешься.
Я шумно выдыхаю.
– Не закроюсь.
Она приподнимает идеальную черную бровь и бросает на меня взгляд, в котором ясно читается: «ты несешь чушь, и сама это прекрасно знаешь».
– Ничего такого в этом нет, – я пожимаю плечами, поскольку делает он все по минимум. Готовит, и что я должна чувствовать? Это пустяк. Конечно, Дэниел готовит именно мои любимые блюда и оставляет записки в самых неожиданных местах, как маленькие импульсы радости. Жду ли я их? Конечно, жду, но это все равно ничего не значит, ведь он и сам не считает это чем-то невообразимым, а значит и я не стану.
– Окей, – равнодушно пожимает плечами она.
Я молча обдумываю, о чем бы еще поговорить, и мы вместе наблюдаем, как Кай выходит с битой. Нравится ли мне, что она донимает расспросами о Дэниеле? Нет. Но это не значит, что мне не нравится о нем говорить, пусть и не стоит.
Я проваливаюсь в угол дивана, заправляю волосы за ухо, чтобы они снова не упали на лицо.
– Он мне отлизал, – шепотом выдыхаю я.
Она резко выпрямляется, прожигая меня взглядом.
– Что ты сказала?
– Он мне отлизал, – слишком поспешно выдыхаю я.
– Когда? Где? Боже! И как? Он был хорош? – засыпает она вопросами. Я едва успеваю различать слова, друг за другом вылетающие из ее рта.
Я провожу ладонью по затылку и снова откидываю волосы.
– Помедленнее. Ты тараторишь, – я возбужденно выдыхаю, ладонью потирая бедра при одном лишь воспоминании о произошедшем. – Это произошло два дня назад. Здесь, снаружи, у бассейна. И да, он был... правда хорош, – я закрываю глаза, подавляя стон, готовый вырваться прямо из груди.
– Оу, ты со мной откровенничаешь. Это что, новый уровень дружбы?
– Ага, новый. Мы до этого доросли, – бормочу я, чувствуя неловкость.
Она смеется.
– И что было потом?
– Ничего. Он отлизывал мне, в то время как пальцами работал во... – как глаза округляются, а улыбка становится такой широкой, что можно заметить все тридцать два зуба. – Мне. Я кончила, а потом мы зашли внутрь, посмотрели первый «Пункт назначения», поели тако и легли спать – не вместе, – спешу добавить я, зная, что она спросит.
Мы могли бы просидеть и дольше, но ему нужно было отдыхать перед второй игрой серии. Которую они, кстати, вчера выиграли. Я, конечно, смотрела ее по телевизору и весь матч глаз не сводила с экрана.
– Оу, это так мило, – тянет она с умилением, глаза сияют. – И в День святого Валентина? Это точно свидание.
Я не говорю, что он сам назвал это свиданием, потому что по моему мнению, это им не было. Друзья занимаются подобным. Правда, за исключением части с оргазмами.
– Мы не обнимались. Это не было свиданием. Просто совпало, что все это произошло именно в День святого Валентина.
Она хихикает, устраиваясь поудобнее.
– И что это значит для вас с Дэнни? Вы друзья с привилегиями? Встречаетесь?
Я качаю головой, и то самое сжимающее чувство возвращается. Нет, к черту его, я в порядке.
– Нет, ни то и ни другое. Это произошло единожды. Ему нужно было отвлечься; как и мне. Так что... да. Так все и было.
Она снисходительно улыбается.
– Джози, мой милый лучик солнца, хоть раз оглянись по сторонам.
– Что? – спрашиваю я, искренне озадаченная.
– Он купил тебе цветы, – она указывает на желтые букеты, расставленные по всему дому. Я сама до сих пор не могу в это поверить, а Ви вообще чуть с ума не сошла, когда узнала, что они от него. – Это не просто цветы. Это цветы «ты мне небезразлична». Это цветы «я думаю о тебе». Цветы «я хочу тебя». Цветы «ты для меня многое значишь». Ни один парень не станет заморачиваться и покупать целую охапку цветов, если ты ему безразлична. Это цветы «ты мне нравишься».
От ее слов по коже бегут мурашки. Нравится ли мне Дэниел? Да, нравится.
– Он не ответил взаимностью. И сам больше эту тему не поднимал. И... в общем, все. Поверь, ему очень нужна была передышка, а я просто оказалась рядом. Так что да...
Комок в горле снова подступает, но я откашливаюсь, пока он почти не растворяется.
Ее брови сдвигаются, взгляд становится мягче, а губы поджимаются, и все это похоже на сочувствие.
– Что значит «просто оказалась рядом»?
– Не стоило так говорить. Я имела в виду... – я стону, не зная, как выкрутиться, а она смотрит на меня так, будто готова в драку полезть. – Я воспользовалась им; как он и попросил. Мы оба этого хотели, по обоюдному согласию, но никто не планировал большего. Это произошло, и я уже поставила точку.
Хотя нет. Я очень далека от того, чтобы «поставить точку», но знала, на что иду. Так что остается только найти способ пережить это.
Она недоверчиво на меня смотрит.
Я пожимаю плечами, пока Ви не успела сказать что-нибудь еще.
– Все правда в порядке. Он был великолепен и дал именно то, чего я хотела. Мы просто утолили жажду, – во второй раз. – Клянусь, между нами ничего нет. Мы просто поддались искре, – и приоткрыли друг другу кусочки своих душ.
Я не могу перестать думать о том, чем он решил поделиться. Хотела бы сделать больше, но едва понимаю, как помочь себе.
Я ненавижу себя.
– Смотри, Кай совершил хоум-ран, – указываю я, отворачиваясь от ее прожигающего взгляда.
Я ненавижу себя за то, что разоткровенничалась, потому что теперь изо всех сил пытаюсь захлопнуть ту часть себя, которую никому не показываю. Но я ведь почти ничего и не сказала; точно уж она не видит, как я барахтаюсь в своей неуверенности.
Звук открывающейся и закрывающейся входной двери заставляет меня замереть на полпути вниз по лестнице.
– Дэниел? – осторожно окликаю я.
– Джози? – в голосе, когда он произносит мое имя, есть легкость.
Я не успеваю спуститься, как Дэниел уже стоит внизу. Он красив, пусть и всегда такой. Темно-каштановые волосы влажные и кажутся еще темнее. Пряди на концах уже подсохли и завились маленькими волнами. Его золотистая кожа чуть темнее, чем два месяца назад, сияет, и я точно знаю, что дальше он будет загорать только сильнее.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я и ненавижу, как резко это звучит.
Я не хотела звучать так прямолинейно; просто не ожидала его увидеть. Они ведь только что выиграли первую серию игр против «Кэл Поли», и я знала, что все парни собирались праздновать. По крайней мере, так написала Пен в групповом чате. Они с Ви уговаривали меня пойти, но я решила, что небольшая дистанция от Дэниела не повредит. К тому же, должен был появиться Брайсон, а это для меня табу.
Мальчишеская ухмылка расползается по его лицу, пока Дэниел скользит по мне взглядом, ничуть не задетый прямым вопросом.
– Так и будешь стоять наверху, или спустишься и поздравишь меня как следует?
Я опираюсь на перила, скрещивая руки на груди.
– Поздравляю, капитан, – я слегка улыбаюсь, глядя на него сверху вниз.
Я серьезно намерена держать дистанцию.
Но его взгляд мгновенно падает на мои губы, и клянусь, все лицо озаряется. Не понимаю, с чего вдруг. Я выгляжу далеко не на пике привлекательности и даже не подошла так близко, как он хотел.
Сердце начинает колотиться быстрее, когда он поднимается по ступеням и останавливается прямо передо мной.
– Я обожаю добиваться своего. Так что теперь, когда стою здесь, могу я получить настоящие поздравления?
Может, прозвучало чуть колко, но я говорила искренне. И все же смягчаю голос и повторяю:
– Поздравляю, капитан. Так лучше?
– Нет, – качает он головой.
Я быстро опускаю взгляд, но успеваю заметить, как дергаются его руки, будто Дэниел почти поднял их, но заставил себя опустить.
Обняться. Он хотел обняться.
Не стоит, но...
Я сама обвиваю руками его шею, притягиваю ближе, пока Дэниел не прижимается ко мне всем телом. Он мгновенно обхватывает меня сильными руками, глубоко вдыхает, и я чувствую, как в объятиях его тело расслабляется.
– Поздравляю, капитан, – уже мягче повторяю я.
Он утыкается лицом в изгиб моей шеи, снова глубоко вдыхает, и объятия крепнут. Не стоило позволять этому случиться, но иногда тело реагирует вопреки разуму. Это кажется таким естественным, знакомым, утешающим. Это приятно.
Вот тебе и дистанция.
– Ты смотрела, как я играл? – спрашивает он, и в голосе звучат надежда и ожидание, словно мой ответ что-то для него решает. Я просто не знаю, что именно.
– Смотреть больше было нечего, так что да, я смотрела игру.
Он усмехается, теплым дыханием обжигая мне шею и заставляя вздрогнуть.
– Но смотрела на меня?
– Ты имеешь в виду, не сводила ли я глаз с номера шесть все два с половиной часа? С игрока, которого все зовут Спарки? Удалось ли заметить пару дабл-плеев94, хоум-ранов и услышать, как у комментаторов едва не сносит крышу от того, как он играет?
Дэниел отстраняется. Улыбается настолько ярко, что едва не ослепляет. Он все еще обнимает меня, и поскольку стоит на несколько ступеней ниже, мы оказываемся на одном уровне глаз. Это не должно быть проблемой, но все же ощущается слишком интимным.
Выражение его лица говорит, что Дэниел думает о том же, о чем и я, но не двигается.
– Номер шесть просто нечто, не считаешь?
– Да, пожалуй. Немного самодовольный, если быть совсем честной.
– Зато сексуальный, правда?
Смешок щекочет мне горло.
– Пожалуй...
– Пожалуй? – он выглядит оскорбленно-потрясенным.
– Ну, если сравнивать с остальными парнями в команде... он где-то внизу списка...
Он сжимает меня крепче; в потемневших глазах сверкает властный огонек.
– Не вздумай заканчивать.
Я наклоняюсь вперед, касаясь губами его уха.
– Я не могла сосредоточиться ни на ком другом, не когда все мое внимание было приковано лишь к номеру шесть.
– Счастливчик, – гордо заявляет он, отстраняясь, чтобы взглянуть на меня.
Стоит отпустить его. Уйти. Но мозг будто отказывается соединиться с тем импульсом, что должен передать остальному телу команду отстраниться. Я остаюсь на месте, все так же обвивая его шею руками, а пальцами играя с густыми мягкими прядями.
– Так что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.
– Праздную с тобой, конечно.
– Ты же понимаешь, мы стоим на лестнице. Уверена, это не считается празднованием.
– Считается, если проводишь его с тем, с кем хочешь, – он смотрит на меня так умилительно, что по коже вновь пробегают мурашки. – Неважно как, главное, что с тобой.
Мое сердце бешено колотится.
– И как же ты хочешь отпраздновать?
– Можно я тебя обниму?
Его вопрос застает меня врасплох.
– Кажется, ты уже это делаешь.
– Нет, я имею в виду, мы может, посмотрим фильм или что-то вроде, и ты позволишь себя обнять? – твердо говорит он, но в голосе нет требовательности. Скорее, мольба.
– Я не из тех, кто любит обниматься, – становится неловко, когда меня долго сжимают или вообще касаются. Я знаю, Дэниел уже обнимал меня прежде, но то было мимолетно и в моменты, когда плохо соображала. Даже сейчас я спокойна лишь потому, что он скоро отпустит. – Я... я начинаю ерзать, дергаться, ты разозлишься, и все станет неловко. Поверь, я делаю тебе одолжение.
– Можно я сам решу, что делать? – выражение его лица меняется, будто Дэниел уже знает, что получит отказ.
Я хочу сказать «нет», но, возможно, его объятия не худшее, что могло бы случиться. Это не обязательно должно что-то значить.
– Ладно.
– Правда? – спрашивает он, звуча на грани восторга.
Я улыбаюсь.
– Если действительно этого хочешь.
– Очень хочу.
Несколько минут спустя, после того как заказал пиццу, Дэниел сидит на диване, а я пытаюсь понять, как устроиться рядом. Мы с Брайсоном не обнимались, а если и случалось, то всегда заканчивалось сексом. Не потому, что я хотела, а потому что он настаивал, в то время как мне просто хотелось тишины.
Что, черт возьми, мной движет? Ненависть и презрение к себе, насмехается язвительный голос в моей голове.
Дэниел разражается смехом.
– Не усложняй. Иди сюда.
Я почесываю затылок и подхожу к нему.
– Так как нам это сделать? Ты хочешь, чтобы я легла на бок или на тебя, или...
– Я хочу, чтобы тебе было удобно, но мы правда не обязаны это делать, – он ободряюще улыбается. – Мне хорошо, когда ты просто сидишь рядом.
– Нет, я буду с тобой обниматься. Ложись, – приказываю я, и он мгновенно повинуется. Ложится на бок, подперев висок кулаком, будто готовясь разглядывать меня всю ночь напролет. Я сажусь и неуклюже опускаюсь на бок, пока спиной не прижимаюсь к его груди. – Так нормально?
– Если тебе нормально, – я киваю, и тогда он спрашивает: – Можно тебя обнять?
Дэниел целовал меня там и вводил в пальцы, но до сих пор спрашивает разрешения просто обнять? Не может это быть по-настоящему. Я, наверное, умерла, потому что таких парней попросту не существует.
– Да, – тихо отвечаю я.
Он перекидывает руку через мой живот, кладя ладонь поверх моей. После чего чувствую, как его губы приближаются к уху.
– Ты в безопасности, Джозефина. Обещаю.
Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на него.
– Я знаю.
Напряжение уходит из сжатых мышц, нервное дрожание растворяется. Теперь я чувствую только безопасность и покой.
Он смотрит на меня так, будто я его самое ценное сокровище – что-то хрупкое и безмерно важное. И я ненавижу это, потому что на самом деле далеко не особенная, а он заставляет меня чувствовать себя именно такой.
Дэниел улыбается, опуская взгляд на мои губы. Я хочу отвернуться, но ловлю себя на том, что начинаю смотреть на него в ответ.
На этот раз не даю себе передумать, приподнимаю голову и встречаю его губы на полпути. Дэниел целует меня нежно, не спеша и без жадности, которую как можно скорее нужно перенаправить в другое русло. Он наслаждается мною.
Когда же отстраняется, он улыбается и легко целует меня в лоб, обнимая как нечто свое. Знаю, это опасно, но в данный момент позволяю себе притвориться, что принадлежу ему, а не являюсь рассыпающейся на части катастрофой.
