Текст книги "Паутина"
Автор книги: Джудит Майкл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)
Спустившись вниз, она увидела Стефани в кухне. На столе стояли чашки кофе с молоком и рогалики.
– Это, конечно, нельзя назвать завтраком по-американски, – задумчиво проговорила та. – Я, похоже, стала самой настоящей француженкой. Правда, странно? Знаешь, ведь на протяжении десяти месяцев я не говорила по-английски и не слышала, как говорят по-английски. А сейчас то и дело слышу какое-нибудь слово и ловлю себя на мысли, что мне страшно, потому что не знаю, что оно значит, а раньше я и думала и говорила по-французски, и это получалось само собой. Просто уму непостижимо, правда? Даже язык… и этого я лишилась. – Она машинально перебирала салфетки на столе. – Ты утром разговаривала с Гартом? Я рано поднялась и, когда спускалась вниз и проходила мимо твоей комнаты, слышала твой голос.
– Да. А вчера вечером я разговаривала с Пенни и Клиффом. У них все отлично: дел полным-полно, жизнь бьет ключом, к тому же они что-то затевают.
– Затевают?
– Они, правда, стали все отрицать, но я почувствовала по голосу Клиффа, что это так. Наверное, готовят мне какой-нибудь сюрприз в школе. Раньше так уже бывало.
– Да, я помню.
В задумчивости они позавтракали, и тут зазвонил телефон. К нему подошла Стефани, потому что каждое утро, ровно в десять… наши телефонные разговоры стали уже похожи на ритуал, подумалось Сабрине… звонил Леон.
Когда Стефани вернулась, она вскинула голову и посмотрела на сестру.
– Ну что?
– Он хочет купить дом. – Она взяла чашку обеими руками. – Он нашел какой-то старый дом на горе, рядом с базиликой, и теперь хочет сделать там ремонт. Футах в пятидесяти от него есть какое-то строение, которое подошло бы для его мастерской. Он сделал бы крытый переход, по которому можно будет ходить в дом и обратно. Сам дом очень большой. Он говорит, что там… много свободного места и для детей.
У Сабрины вырвался слабый вздох, и она инстинктивно замкнулась в себе. Стефани невидящим взором уставилась в окно, выходящее на улицу, мысли ее были далеко. Вновь зазвонил телефон, и, минуту помедлив, Сабрина встала и сняла трубку.
– Стефани? Говорит Дентон Лонгуорт. Насколько я понимаю, ты мне звонила. Ты хотела подъехать к двум? Конечно, подъезжай, но, может быть, сначала скажешь мне, в чем дело, а то ведь ни к чему ехать так далеко…
Насторожившись и уловив тревожные нотки в его голосе, Сабрина бросила взгляд на Стефани, прошептав одними губами «Дентон», а потом спокойным тоном ответила:
– Ехать не так далеко, к тому же мне не хотелось бы обсуждать серьезные вопросы по телефону.
– Ну что ж, почему бы тогда тебе не приехать прямо сейчас? Ждать ни к чему. Ведь я уже здесь, и сегодня у меня нет никаких особых дел… Знаешь, я вернулся раньше, чем планировал, и пока еще не успел ничего наметить на ближайшее время… так что приезжай прямо сейчас!
– Отличная мысль. Буду через двадцать минут.
Через несколько минут, выйдя в прихожую, они остановились перед высоким зеркалом. На них были твидовые широкие брюки и серые кашемировые свитера, которые они обнаружили в шкафах Сабрины. Сестры выглядели не то, чтобы совсем одинаково, но достаточно похоже друг на друга. Обе надели по нитке жемчуга на шею и жемчужные серьги; обе облачились в длинные темно-серые пальто, одно из которых было приталенным, а другое – нет, хотя «он все равно ничего не заметит», – сказала Сабрина. Они одинаково накрасились; длинные каштановые волосы, свободно падавшие ниже плеч, тоже казались совершенно одинаковыми.
– Все будет нормально, – сказала Стефани. И, выйдя из дома, они направились к стоянке такси.
Высокий серый особняк, в котором жил Дентон, был настолько узким, что напомнил Стефани пассажира в переполненном автобусе, который стоит, прижав руки к бокам. Дом стоял на улице, застроенной такими же узкими зданиями, неподалеку от площади Сент-Джеймс, откуда можно было дойти пешком до клуба «Монарх», где Сабрина виделась с Аланом Летриджем. Задернутые шторы на окнах и крыльцо, украшенное барельефом, создавали впечатление, что дом словно отгородился от посетителей. Но не успели Сабрина со Стефани приподнять медное кольцо двери, как на пороге возник дворецкий.
– Миссис Андер… О, Господи!
У дворецкого сейчас явно неподобающий вид, невесело подумала Стефани. Несмотря на уверенность Сабрины, она держалась скованно и боязливо. Но тут ей пришла в голову мысль, что сейчас они играют в игру, одну из тех, в которые играли еще детьми и ту, что была в прошлом году. Она почувствовала страх от того, что должно сейчас произойти.
– Добрый день, Бантер, – сказала Сабрина. – Насколько я понимаю, нас ждут.
– Миссис Андерсен? – Его широко раскрытые, глубоко посаженные глаза бегали взад-вперед от одной сестры к другой, пока он никак не мог решить, к кому обратиться.
– Да, – просто и с улыбкой ответила Сабрина и прошла мимо него прямо в дом.
Она помнила дом так хорошо, словно была здесь накануне вечером. Ничто не изменилось; та же обстановка, что была подарена родителями Дентону, как и сам дом, на свадьбу. Даже цветы – и те, похоже, остались прежними. Чувствуя, что Стефани идет следом, она прошла через мраморное фойе и слышала гулкое эхо шагов. Не обращая внимания на арку, которая вела в центральную гостиную, она направилась к другой двери, которая была закрыта. Но Сабрина знала – она ведет в небольшой кабинет. Так у Дентона будет меньше возможностей уклониться от встречи.
– Будьте так любезны… – растерянно произнес дворецкий, стоя под аркой и знаком показывая, чтобы они прошли в гостиную.
– Нет, мы подождем здесь. – Сабрина отворила дверь в кабинет. В противоположном конце комнаты, у письменного стола, обитого кожей, спиной к ним стоял Дентон и разговаривал по телефону. Услышав, как отворилась дверь, он обернулся и увидел Сабрину и Стефани рядом. Наступила пауза, продолжавшаяся, казалось, бесконечно; затем он издал какой-то невнятный звук, выронил телефонную трубку из руки и мешком рухнул на пол.
– Мой господин! – Подскочив к Дентону, дворецкий обхватил его и, приподняв, усадил на пол. – Мой господин!
Не снимая пальто, Сабрина и Стефани присели на один из кожаных диванов и стали ждать. Здесь как в пещере, мелькнула у Стефани мысль. Высокие окна были плотно задернуты шторами коричневого бархата, пол во всю длину комнаты, от массивной двери красного дерева до плиты коричневатого мрамора под холодным камином, был устлан бухарским ковром в коричневато-черных тонах. Они заметили, как голова Дентона слегка дернулась, он открыл глаза и посмотрел на дверь. Никого нет. Он перевел взгляд налево и увидел, что они сидят на диване – две совершенно одинаковые женщины, которые, совершенно одинаково наклонив головы, с любопытством разглядывают его.
Закрыв глаза, он снова медленно открыл их, надеясь, что видение исчезнет.
– Дентон, нам нужно с тобой поговорить, – сказала Сабрина. – А теперь поднимайся. Может быть, Бантер принесет чаю?
– Виски, – машинально ответил Дентон. Он остался сидеть, глядя то на Сабрину, то на Стефани, крошечные усики топорщились на его круглом лице. Обычно розовое и улыбающееся, оно сейчас казалось застывшим и мертвенно-бледным. Он еле заметно шевельнул губами.
– Ты же умерла. Я сам видел тебя в гробу.
– Позвольте, я помогу вам встать. – Дворецкий поднял и усадил хозяина на другой кожаный диван, затем положил на рычаг болтавшуюся трубку. – Я сейчас принесу чаю.
– Виски.– Он уставился на Сабрину и Стефани. – Ты нашла кого-то… двойника… Господи, вы похожи как две капли воды. Ты что, сделала пластическую операцию? Но зачем? Боже мой, ты же могла меня убить… такой шок… я мог умереть. Что ты делаешь, черт побери?
– Но мы-то не умерли, – сказала Сабрина.
– Мы обе здесь, – добавила Стефани.
– Стефани Андерсен и Сабрина Лонгуорт.
– Как видишь, два человека спаслись, прежде чем яхта пошла ко дну.
– И с тех пор мы жили во Франции.
– Причем жили неплохо, и все это время эти двое горели желанием поговорить с тобой.
Они выжидательно посмотрели на Дентона.
– Спаслись, прежде чем яхта… – хриплым голосом повторил Дентон. Он откашлялся. – Это ложь. Я видел труп. Я опознал его.
– Да. Сказать по правде, мы теряемся в догадках, зачем ты это сделал, – ответила Сабрина. – Ты внимательно осмотрел тело?
Он растерянно посмотрел на них.
– Не знаю.
– Ну хватит, Дентон. Конечно, осмотрел. И что же ты увидел? Такие же волосы, как у меня? Лицо, немного похожее на мое?
– Только оно, наверное, все было в синяках и распухло, – сказала Стефани. – И В порезах. Вот о чем мы забыли подумать: о том, как я выглядела, когда меня доставили в больницу. Понадобилась не одна неделя, чтобы исчезли синяки и прошла отечность.
– Значит, на яхте была женщина, похожая на тебя…
– Да, такая была! – Стефани повернулась к Сабрине. – На яхте действительно была женщина, похожая на меня. Она была выше ростом и стройнее, но у нас на самом деле было некоторое сходство, и ее волосы были почти такие же, как у меня… вообще-то, Макс даже подтрунивал над ней: он еще говорил, что она, наверное, знает адрес моей парикмахерской и волосы красит и укладывает так же, как и я; кто-то спросил, не наняла ли она моего парикмахера, чтобы стать во всем похожей на меня. Если она была вся в синяках…
– Двое?– резким тоном спросил Дентон, и они повернулись к нему.
– Что ты сказал владельцу похоронного бюро? – спросила Сабрина.
– Двоеспаслись? – спросил он. – А кто был вторым?
– Все по порядку, – ответила Стефани. – Так что ты сказал владельцу похоронного бюро?
– Кто был вторым?
В комнату вошел дворецкий с подносом, на котором стояли бокалы, ведерко со льдом и бутылка шотландского виски.
– Если дамам угодно, я могу принести что-нибудь выпить или чаю…
– Нам ничего не надо, – сказала Сабрина. – И нам хотелось бы, чтобы нас не беспокоили.
– Господи, ты говоришь точно так же, как она. Господи, не могу поверить… не может быть… ты в самом деле Сабрина?
– В самом деле, – торжественно ответила Стефани. – Я спаслась, прежде чем яхта пошла ко дну. Так что ты сказал владельцу похоронного бюро?
– Господи… Сабрина. Господи… Я был в полной уверенности… Она была похожа на тебя. Наверное, не до конца, ты права, лицо было сплошь в синяках, глаза опухли и были закрыты, к тому же ей обрезали… гм… волосы, они так свалялись, что их не смогли расчесать, так мне сказали в похоронном бюро, к тому же там была такая сутолока, столько людей, пресса… ну, вы сами понимаете, потом еще родственники остальных погибших, так что я посмотрел лишь мельком… знаете, я терпеть не могу смотреть на мертвецов, от этого меня начинает тошнить… и сказал, что это ты, а потом описал им тебя и сказал, чтобы они сделали все возможное, чтобы подготовить тело к похоронам – наложили грим, ну и прочие уловки. Мне казалось, это все, что я мог сделать.
Он перевел дыхание, собираясь с мыслями и стараясь приноровиться к обстоятельствам.
– Но это же уму непостижимо! Невероятно! Изумительно! Это было ужасным потрясением, ужасным, просто ужасным потрясением для всех нас, Сабрина… – Он посмотрел сначала на одну сестру, потом на другую, опасаясь спрашивать: кто из них его бывшая жена. – …все это чувствовали, у нас просто руки опустились. Зато какое счастье теперь всем сказать, что ты жива! Чудеса, да и только! Я рад, что ты пришла мне об этом сказать, хотя, должен признаться, с твоей стороны было жестоко так зло подшутить надо мной, появиться, не предупредив меня заранее… Знаешь, со мной в самом деле мог случиться сердечный приступ, а это было бы уж совсем ни к чему. Мы же с тобой не враги. Да, кстати… – произнес он теперь уже подчеркнуто беззаботным тоном, – …кто же все-таки былтот второй человек, которому удалось спастись после того, как яхта затонула?
– Но ты же сам знаешь ответ на этот вопрос, – сказала Стефани. – Ты знаешь, что Максу удалось спастись, знаешь, что после того, как все это произошло, он живет во Франции.
– Макс?Господи, откуда мне знать? Ему удалось спастись? Он жив? Боже мой, Боже мой, еще одно чудо. Все это настолько невероятно, что просто невозможно поверить. Разумеется, я ничего об этом не знал. Откуда мне было знать? С чего вы взяли?
– А с того, что нам многое про тебя известно, – ответила Сабрина. – У нас был разговор с Николасом о компании «Уэстбридж импортс», и он рассказал нам, что у Макса был компаньон…
– Компаньон? Постойте, что же получается… так Николас сказал, что у Макса был компаньон? Он лжет. Я хорошо знал Макса и никогда не слышал, чтобы он упоминал о каком-то компаньоне. Никогда. «Уэстбридж» целиком принадлежала ему: его деньги, его идеи…
– Николас не говорил, что в деле с «Уэстбридж» были замешаны еще чьи-то деньги. Он сказал, что кто-то подбирал покупателей для переправленных контрабандным путем предметов антиквариата и снабжал Макса информацией о них, а также указывал места, откуда можно выкрасть редкие произведения искусства, а потом контрабандным путем переправить их куда следует… вот о чем речь. Он говорил о человеке, который вращается среди богачей. Как ты, например.
– Я бы никогда на такое не согласился. Поступить так – значит совершить предательство по отношению к людям одного со мной круга.
Сабрина и Стефани окинули его презрительным взглядом. Дентон налил себе еще виски, рука его дрожала, и горлышко бутылки звенело, ударяясь о край бокала.
– Мы с Максом были друзьями. И все.
– Вы вместе работали, – сказала Стефани и, не моргнув глазом, солгала: – Макс мне сам об этом сказал.
– Когда? О чем вы говорите?
– Когда мы с ним жили вместе, – сказала Сабрина и от души забавлялась, увидев, как Дентон круто развернулся лицом к ней. – Я почти год жила с Максом. Да ты и сам это знаешь, Дентон. Разве после того как ты напал на его след, никто не говорил тебе, что у него есть жена?
– Постой. Постой. Давай по порядку… Жила с ним? Ты жила с ним. И что это за фраза… напал на его след?Что ты имеешь в виду?
– В результате взрыва я лишилась памяти, – сказала Стефани, и Дентон воззрился теперь на нее. – Макс сказал мне, что я его жена, я поверила и стала жить с ним. Он мне все рассказал. Рассказал о тебе. Сказал, что нам с ним угрожает опасность.
Рука, в которой Дентон держал бокал с виски, собираясь отпить, замерла.
– Почему?
– А потому, – ответила Сабрина, и Дентон, смотревший на Стефани, поспешил перевести взгляд на нее, – что ты уже пытался убить его, подложив бомбу на яхту. Он это знал…
– Япытался его убить? Ты с ума сошла. У меня не было никаких причин, повторяю, никаких причин, чтобы убивать кого бы то ни было. Ты что, думаешь…
– Поэтому он и жил во Франции под чужим именем. И знал, что если тебе снова удастся найти его, ты предпримешь еще одну попытку. Вот он и сказал мне, что нам угрожает опасность, и, по большому счету…
– Хватит! Бред! Вы все это выдумали, вы обе… это что, игра? Твердите одно и то же… зачем, черт побери? Несете такое, что просто в голове не укладывается… – Говоря, он, похоже, все больше проникался уверенностью в собственных силах. – Просто в голове не укладывается. Ведь ваши слова – досужие вымыслы. Ты все пытаешься отомстить мне, Сабрина, да? – Он посмотрел сначала на Стефани, потом на Сабрину, потом снова на Стефани и наконец вперил взгляд в пространство между ними, избавляя себя от необходимости сличать одну сестру с другой. – Разве мы с тобой недостаточно давно развелись, чтобы остаться друзьями? Что тебе нужно? Деньги? Ты за этим сюда пришла? Когда люди начинают меня шантажировать, никаких денег они не дождутся. Впрочем, даже если бы было иначе, мне все равно нечего тебе дать, так что ты зря теряешь время. Просто теряешь время! Пришла сюда… да как ты смеешь являться ко мне в дом и нагло обвинять меня в… в…
– В убийстве, – докончила Сабрина. – Деньги нас не интересуют, Дентон. Нас интересует то, что ты сделал. Видишь ли, мы разговаривали с Рори Карра и Айвеном Ласло.
Помрачнев, он поставил бокал на стол.
– Ах ты, сука! Ты не говорила с ними. А если даже и говорила, то они все равно тебе ничего не сказали.
– Похоже, ты слишком в этом уверен. Наверное, это потому, что пообещал о них позаботиться после того, как их освободят условно. Даже если на это уйдет десять-пятнадцать лет, они выйдут из тюрьмы еще достаточно молодыми, чтобы получить все, что ты им наобещал.
– Это не игра, – добавила Стефани. – У тебя с Максом вышла размолвка из-за «Уэстбридж», а Рори все тебе передал, когда я сказала ему, что знаю все. Так у тебя появилась причина, чтобы избавиться от нас обоих, и ты приказал Айвену и Рори отправить нас на тот свет. Они сами предложили подложить бомбу, или это твоя затея? Впрочем, по большому счету это не важно. Ты отдал им приказ, а они выполнили его, что делает тебя виновным в убийстве.
– Но он же не погиб!
– На яхте было еще четырнадцать человек. И все они погибли.
– К тому же, – подхватила Сабрина, – ты выяснил, что Макс уцелел, живет в Кавайоне, и подослал одного из своих подручных, чтобы тот убил его. Ты не очень изобретателен, Дентон. Всякий раз, когда ты чувствуешь, что тебе грозит опасность, первым делом думаешь об убийстве. Хотя, разумеется, как ты сам имел возможность убедиться, даже, казалось бы, верное средство не всегда срабатывает.
– У меня нет никаких подручных, я никого никуда не посылал! Сколько раз, черт побери, мне вам это повторять? Насколько мне было известно, Макс погиб при взрыве.
– Нет, ты не был в этом уверен. Ты не был в этом уверен в мае прошлого года, когда пришел ко мне в «Амбассадорз» и спросил, нет ли у меня от него известий. Это я думала, что он погиб, Дентон, а вот у тебя такой уверенности не было. А потом, всего несколько недель назад, ты узнал, что он, оказывается, жив. Узнал от одного из членов своего клуба. Вот видишь, мы с ним тоже разговаривали. Мы разговаривали со всеми. С Рори Карра, с Айвеном Ласло, с Аланом Летриджем, ну и, разумеется, с Николасом. Никто не заблуждается на твой счет, Дентон. Напротив, все они отказывались говорить о тебе.
Дентон обмяк. Свесив голову на грудь, он бросил на них взгляд из-под тяжелых ресниц и увидел, что они по-прежнему сидят рядышком на диване, держась за руки и прильнув друг к другу, в одинаковой одежде, перебивая друг друга. Казалось, они слились в одном образе, образе мстительного, неутомимого и беспощадного человека. Опустив глаза, он посмотрел на свои руки, которые, сцепив, держал на коленях, и попытался придумать, как бы все-таки выведать у них, жив Макс или нет.
– Я видела того типа, которого ты послал, – непринужденным тоном сказала Стефани. – Он как-то раз шел за нами до самого дома, когда мы возвращались из церкви. Потом болтался рядом с домом. Когда Макс уехал, он еще был там.
– Уехал, – повторил Дентон. Он вскинул голову. – Уехал?
– Да. Как-то утром я проснулась, а его уже не было. Он и раньше говорил мне, что собирается уезжать, так что его отсутствие меня не удивило. Просто все произошло внезапнее, чем я ожидала. Потом я тоже уехала из Кавайона. Макс говорил мне, что тот тип может и меня преследовать. Так же, как преследовали Рори и Айвен, когда мы путешествовали на яхте. – Она внимательно посмотрела на Дентона. – Но он сказал мне, – словно нехотя добавила она, – что обязательно вернется.
Произнеся что-то нечленораздельное, словно из него вышибли дух, Дентон бессильно опустился на кожаный диван. Каблуки ботинок вдавились в ковер. Он еще ниже опустил голову на грудь и задумался. Берт, человек, которого он послал в Кавайон, позвонил и сообщил ему, что нашел Макса, но больше Дентон ничего от него не слышал. Больше тот не звонил. Из гостиницы, где Берт остановился, он так и не выписался. И сколько Дентон ему туда ни звонил, его не было. И ничего узнать было нельзя: то ли он пытался убить Макса и потерпел неудачу, то ли не стал даже пытаться, потому что Макс был, казалось, неуязвим.
Он и в самом деленеуязвим. Этому сукину сыну все было нипочем.
Дентон всегда благоговел перед Максом Стювезаном. Ему казалось: здесь нечто загадочное; он был словно джин среди людей, но он не подпускал их к себе. Безжалостный, неудержимый, недосягаемый, он олицетворял собой силу, которую Дентон не мог даже понять, не говоря уже о том, чтобы подражать ей. После того как яхта взлетела на воздух и Дентон опознал труп леди Сабрины Лонгуорт, он день за днем донимал полицию расспросами, не были ли найдены тела погибших в стороне от того места, где затонуло судно, настаивал на продолжении поисков, говорил, что оплатит все связанные с ними расходы, что ему нужно знать, остался в живых единственный пропавший без вести человек или нет.
В конце концов он уехал из Монте-Карло ни с чем и по мере того, как проходил месяц за месяцем, а о Максе так ничего и не было слышно, начал привыкать к мысли, что тот на самом деле погиб, разорван на куски при взрыве или покоится теперь где-нибудь на дне моря. Так и было до тех пор, пока Алан Летридж не сказал ему, что Макс жив.
И тогда он понял, что все это время чутье его не подводило. Макс в самом деле был джином. Это сверхъестественное создание либо осталось живым после мощнейшего взрыва, не получив ни единой царапины, либо погибло, но потом возродилось.
Он сказал мне, что обязательно вернется.
Он либо уцелел после того, как в него стрелял Берт, либо Берт убил его, но он снова возродился из мертвых до смерти перепугал Берта, и тот в ужасе бежал.
Сейчас Дентон допускал и то и другое.
Теперь он будет искать меня.
Он резко вскинул голову, словно эти слова прозвучали вслух.
Он же знает, что я уже дважды пытался его убить, и убьет меня, прежде чем я сделаю новую попытку. А укрыться мне негде.
Сабрина и Стефани внимательно наблюдали за ним, отмечая про себя, как на лице его одно выражение сменялось другим.
– Конечно, ты можешь пойти в полицию и рассказать, как было дело, – как бы между прочим заметила Сабрина. – Тебя, разумеется, посадят в тюрьму, но, думается, у тебя не меньше шансов на условное освобождение, чем у Рори и Айвена. К тому же ты еще совсем молод – тебе ведь сорок один, не так ли? Когда ты выйдешь на свободу, впереди у тебя будет много счастливых лет в кругу друзей.
У меня впереди нет ничего, никаких счастливых лет. Я вечно буду терзаться догадками, где он сейчас, когда снова объявится. Мне не будет покоя до самой смерти…
– По-моему, тебе нужно позвонить в полицию, – серьезно сказала Сабрина. Тон у нее был участливый и ободряющий. – Тогда все не будет казаться таким уж безнадежным.
Но я не буду чувствовать себя от этого в большей безопасности. Даже в тюрьме я, пожалуй, не буду от него в безопасности.
– Позвони в полицию, – твердым тоном сказала Сабрина. Слова прозвучали почти как приказ. – Конечно, мы и сами могли бы это сделать, но будет лучше, если ты позвонишь сам. Или, может быть, тебе лучше позвонить своему поверенному? Да, пожалуй. Тебе всегда удается перепоручать другим то, что самому не по силам. Позвони ему, Дентон. Пусть он свяжется с полицией.
Впрочем, даже в тюрьме я буду чувствовать себя в большей безопасности, чем в этом доме и в любом другом месте: на морских прогулках, скачках, загородных виллах, лыжных курортах… В тюрьме ему будет гораздо труднее меня достать, а у меня, пожалуй, будет время поразмыслить и придумать способ добраться до него, прежде чем он доберется до меня. Время – именно то, что мне нужно, и я знаю, что придумаю способ взять над ним верх.
Словно в полусне, Дентон встал с дивана и направился к письменному столу. Он словно не владел собой. Сабрина и Стефани переглянулись. Дентон понял, что они одержали полную победу, но сейчас было не до этого. Повернувшись к ним спиной, он поднял трубку телефона и негнущимся пальцем медленно стал набирать рабочий телефон своего поверенного.
