Текст книги "Радужная Нить"

Автор книги: Асия Уэно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)

Глава 5
Волшебство

(Второй День Руды месяца Светлого Металла, 499-ый год Алой Нити)

– И что, берег затапливается до самой скалы? – взволнованно спросил я. – Выше человеческого роста?

– Не знаю! – мотнул гривой друг. – И такое бывает. Как я не сообразил, это же очевидно! Если деревяшки расколошматило в тонкую щепу и превратило в подобие войлока – значит, волны били их о скалы с отчаянной яростью!

Наверно, моя бледность стала заметна собеседнику даже сквозь толщу воды, так как он поспешно добавил:

– Не переживай, шторма ещё впереди, а Небесный Прилив – позади.

– Небесный Прилив?

– Он случается раз в полтора года, когда ночное светило делается столь сильным, что спорит с дневным, кто главнее. Но и в полнолуние – кстати сказать, в новолуние тоже, волны дотягиваются выше обычного. Впрочем, положимся на Лиэрилли, она должна успеть.

– Выходит, совы не зря призывали цунами в ночь Тёмной Луны? – догадался я, но юмеми шевельнул гривой.

– Чем больше думаю о питомцах Геру и их делах, тем сильнее сомневаюсь в сказанном. Нет, Фуурин-то искренне убеждён в своих словах, но ведома ли ему вся правда? Совы никогда не обладали подобным могуществом. Кто-то их подстегнул да поддержал, причём незаметно. Вот только кто?

– Ты и это намерен разузнать у Химэ?

– И это, и многое другое. Так что предлагаю не терять времени даром, хотя само понятие времени здесь размыто до крайности…

С этим мой товарищ припустил по мерцающей тропинке, а я, безуспешно пытаясь держаться рядом, погрузился в раздумья. Ребятишки, как они там? Успела ли русалка, и выполнит ли она волю ки-рина как свою собственную? Боги, хоть бы всё обошлось! За Фуурина я не слишком беспокоюсь, но Коюки, как она там, бедняжка? Вдруг не умеет плавать подобно мне самому? Чтобы овладеть этим полезным умением, недостаточно вырасти в Северной Столице…

И тут меня осенило. Вот, какое несоответствие резало слух! Точнее, не резало. Язык! В Тоси я частенько обращал внимание на говор местных уроженцев, слегка тягучий по сравнению с оварским, и тем более – с языком жителей Кёо. Но речь девушки была точь-в-точь как у знатных барышень из Центральной Столицы! Правильная, грамотная. Воспитание отменное. Хорошие наставники достались девице, только врать плохо научили.

Итак, девочка родом из Овары или её окрестностей, но последнее маловероятно – знатные семьи не станут прозябать в провинции, а худородные не могут позволить себе хороших учителей. Тем более, для сироты, которая и наследницей-то не является. Иначе кто бы стал отправлять её в неведомые дали… Постойте, но ведь и это известно лишь с её слов! Наречённый. Лодка, сбившаяся с пути. Пропавшие спутники. Вот оно! Спутники. Она потеряла их накануне встречи с нами, но не сделала даже слабой попытки разыскать. И словечком не помянула сопровождающих! Не переживала. Почему – да потому что не было их, только и всего!

Ай, обманщица… А я-то, дурак, едва успел отбросить подозрительность! Основания для доверия, конечно, самые что ни на есть веские: вместе креветок собирали. Смех сквозь слёзы. Прав Ю – плохо я знаю женщин! Вот уж кто никогда не ошибается, аж противно…

И одежда! Ну конечно, откуда у благородной особы, выдаваемой замуж в далёкие края, взялось бы такое грубое крестьянское косодэ, гэта и всё остальное?

Будет тебе урок, Кай: доверие – благо, а недоверчивость – основа всех благ…

Ю вторгся в мои мысли, возмущённо обличая женское коварство, но вышло как-то неубедительно. Догадывался или знал? Пожалуйста: пример существа, оберегающего свои секреты как зеницу ока! Хотя со мной мог бы и поделиться… Точно, никому доверять нельзя. Слышал?

Поглощённый обидчивыми мыслями и сознавая их неправомерность, что только сильнее расстраивало, я даже не заметил, как ступени закончились.

Какими вы представляете чертоги Морской Девы? Гордые арки и стены из жемчужно-белого камня, сияющего изнутри. Коралловые постройки с очертаниями заморских пагод, виданных лишь на картинках, и оттого притягательных и волшебных. Огромная витая раковина величиной с замок, наполненная воздухом…

Ничего подобного не было.

Мне почудилось, что я вернулся в царство Дракона, только вместо древесных стволов – волнистые нити глубоководных водорослей, сплетающихся в ажурные стены сложного рисунка. То там, то здесь мелькали искорки пугливых, но любопытных рыбок, праздничными фонариками горели на песке морские звёзды, и таинственная тьма скрывала купол. Разве ширмы, инкрустированные драгоценными камнями, да пышность императорских покоев удивят меня после этого? Неведомые человеческому воображению, взирали на нас рыбы и морские черепахи, оживлённые игрой света и теней на узорчатой вязи. Стайка русалок, взявшихся за руки, вела хоровод, и казалось, стоит отдёрнуть этот колеблющийся полог, как изображение станет явью, обретёт плоть и естество…

– Знал, что тебе понравится, – хмыкнул мой четвероногий друг, не преминув пожурить: – А ведь мог выбрать Нефритовую Нить, так нет же, подавай ему всё и сразу…

– Кстати, давно собираюсь спросить. Дракон, который Повелитель Вод и Облаков – какое отношение он имеет к одному из моих покровителей? Ведь Сила Древа – тоже Дракон. Я скоро запутаюсь.

– Запутаться успели до тебя. Точнее, перемешать знания о наполовину забытом, а прорехи заполнить мечтами и домыслами. Немножко от Силы Древа, чуть больше – от Воды, остальное – от фонаря… Так и возникают сказки, любезный. Облачный Дракон существует лишь в них. Но, следует заметить, прижился и возмужал… вот, даже дочерью обзавёлся.

– Ничего не понимаю! Морская Дева-то – настоящая? У вымышленного отца?

– Боги, с первого дня пытаюсь вбить в эту упрямую голову одну-единственную вещь, и безуспешно… Все они настоящие: и Химэ, и Повелитель Вод и Облаков, и Сила Древа, и четвёрка остальных. И Небесная Владычица, к слову сказать. Просто по-разному. Если что-то существует лишь в воображении – это не значит, что оно не существует вовсе. Где мы сейчас находимся, по-твоему?

Ах да, Юме.

– Не в полной мере. Если помнишь, Великие Изначальные Силы не имеют к Миру Грёз особого отношения – во всяком случае, в его нынешнем состоянии. Когда-то он был единым целым с Явью, но ты едва ли сможешь представить подобное, и тебя ли в том винить?

– Но Ступени – уж точно Юме?

– Ступени – да. Мир Грёз частенько являет себя в виде пятен или узких прослоек. И далеко не всегда это сон. Помнишь то чудовищное зеркало, кагами-но бакэ? Или селение с нуси?

Такое забудешь…

– Вот и Ступени состоят из похожего… вещества.

– Слушай, Ю! А ведь это ты их соорудил. Верно?

– Догадливый, – проворчал тот. – Основное сделали подданные Химэ, но без моего участия они бы не справились. Раньше здесь был настоящий торговый путь между Глубинами и Сушей. Жаль, недолго…

Торговый путь? Ладно, выпытаю после приёма. Жду – не дождусь взглянуть на хозяйку Подводных Чертогов! Девушка, пристроившая нашего соню к полезному дело, заслуживает всяческого внимания…

– Ограничь его вопросами, допустимыми в приличном обществе!

– Ю! А я понял! Ты неравнодушен к Химэ!

Животное фыркнуло что-то едкое касательно тех, кто думает только об одном, но отпираться не стало. Ну надо же! Вот это да!

– Кай, может, обойдёмся без ухмылок? Я очень люблю Химэ, но это слово мы с тобой определённо понимаем по-разному. Не обижайся, так оно и есть.

– И как ты его понимаешь? – я попытался подмигнуть, но в светящемся сумраке это не возымело действия. Или Ю сделал вид, что не заметил.

– Сейчас не время, – он тряхнул гривой, расплескавшейся по воде радужным шёлком. – Идём, нас ожидают.

Ожидают? Странно: занавес из водорослей как колебался, так и продолжал это делать. Никто не отдёрнул его, не пригласил войти. Хотя…

Стоило мне мысленно посетовать на негостеприимность подданных Химэ, как полог качнулся, и тёмно-зелёные нити раздвинулись, приникли ко дну. В образовавшейся прорехе царил тот же сумрак, что и повсюду. И ни души.

Понятно, у кого наш дорогой юмеми научился приветствовать посетителей…

– Ещё кто у кого научился, – пробормотал тот, протискиваясь вперёд. – Поторопись, Химэ не любит задержек. Не сходи с тропинки, иначе останешься здесь навсегда. Понял? Да, ещё. Ничего не трогай без спросу. И никого!

– Кого я трогал? – обида кольнула уже по-настоящему, но с выяснением отношений следовало повременить.

Проскользнул между сходящихся нитей, я спиной почувствовал, как они сомкнулись. И – ах! Мир вокруг сказочно переменился. Редкие искорки обитателей глубин, слабо мерцавшие в полутьме, ослепительно вспыхнули; в ответ белое пламя охватило стебельки морских лилий, и какие-то цветы, отдалённо напоминающие розы, зарделись меж них. Живые своды, богато убранные подводной растительностью, уже не тонули в темноте. Во дворце было светлее, чем днём. Или это не дворец, а сад?

Только сейчас я ощутил, насколько тихо было на Ступенях. Прежде не замечал этого, ведь голос Ю раздавался в моём сознании, а русалка и подавно завлекала сладкими песнями, не произнося слова вслух. А сейчас настоящая музыка рождалась из множества звуков, булькающих и текущих, хлопающих и позванивающих…

Дорожка, выложенная разноцветными жемчужинами, прихотливо извивалась. Она то ныряла в заросли, то мелькала вдали. Рыбёшки сновали повсюду, отщипывая самые лакомые лепестки. Когда мы приблизились, эти изумрудные, золотые и лазурные искры, на мгновение замерев, сгрудились в стайку и тотчас же порскнули во все стороны.

– Видишь, и тронуть не успел, – пожаловался я спутнику, забыв про обиду.

– Молодец. Многие из них ядовиты.

– Извини, я-то подумал… Что, даже эти, полосатые? А на вид такие славные малявки…

– Малявки, малявки, – шепотки и смешки эхом прокатились по подводному саду. – Славные, славные! Поиграем?

– А можно? – покосился я на юмеми.

– Как-нибудь в другой раз. Химэ обидится. О, вот и… Приветствую, Владычица Глубин!

Я вздрогнул, принялся озираться по сторонам и заметил среди пучков морских лилий и роз чьё-то любопытное личико. Огромные прозрачно-зелёные глаза жадно разглядывали меня. Затем моргнули.

– Ки-ри-и-ин-сама! – человечек с ликующим визгом выпрыгнул на тропинку, а затем – на спину моему другу, вцепившись кулачками в радужные пряди и колотя пятками по чешуйчатым бокам. Девчушка. Лет пяти от роду.

– Никак вы рады встрече, госпожа? – с неподдельным страданием в голосе выдавил бедолага.

Выходит, Морская Дева, о которой в песнях сказывают, что её танцы так же прекрасны, как и разрушительны – эта самая кроха?!

– Химэ-тян всегда рада видеть тебя, Многоцветный, – важно заявила девочка. Закончив терзать дорогого гостя, она чинно спустила босые ножки на тропинку и в упор посмотрела на меня.

Я поклонился, не зная, заговорить первым или обождать из почтительности.

– Кто это с тобой? – бесцеремонно спросила Химэ, продолжая взирать на меня из-под слегка нахмуренных бровей. – Избранник? А почему такой голый? – И, не давая ки-рину открыть рот, продолжила:

– А тебе понравились мои рыбки?

– Очень! – пылко признался я, старательно делая вид, что предыдущий вопрос относился не ко мне. – Особенно те, полосатые.

– Понравились, понравились, – запищало вокруг. Маленькие обитатели сада, справившись с робостью, уже весело носились друг за другом.

– Эти? Их зовут Лоссо марри. – Присвистнув, девочка тотчас же оказалась в суетливом облаке. – Они питаются маленькими червячками, что живут в лилиях. Червячки светятся, и поэтому я не позволяю марри переедать. Люблю, когда светло! А ты?

– Я тоже. Владычица Глубин, разрешите спросить! Почему же, когда мы только вошли, было темно?

– Если я сплю, какая разница, светло или нет? – она скорчила снисходительную рожицу и оправила порядком сбившееся косодэ. Коротенькое, но нарядное, цвета морской волны с узорчатыми барашками волн. – А червячки не сразу осмелели, чтобы высунуться из убежищ и налиться светом. Они такие опасливые!

– Скажите лучше, кое-кто старался произвести впечатление на незваных гостей, – ласково заметил Ю. В ответ Химэ запустила пальчики в его гриву и звонко чмокнула в нос. Я прыснул. Ки-рин одарил меня тяжёлым взглядом. "Скажи хоть слово, и на сушу я вернусь в одиночестве", – читалось в нём. "Обещай не попрекать русалками – забуду", – мысленно предложил я сделку, и тот незаметно кивнул.

А если начистоту, мне самому стало совестно, что я думал о Химэ и Ю… то, что думал.

– Идём! – малышка потянула старого приятеля за гриву и оглянулась на меня. – Идём?

– С радостью, – оживился я. – Куда?

– В беседку для Особо Важных Приёмов. Там я занимаюсь скучными делами… гостями… а ещё – играю! Санбиалари-эя!

Имя или приказ? Я приготовился было к очередной неожиданности, но кому это дано? Цветные рыбки ринулись ко мне со всех сторон, замельтешили вокруг. Сколько их… откуда?! Я заслонился руками, ощущая скольжение чешуек по голой коже и покалывающие прикосновения. Живой кокон… а ведь Ю говорил, что они ядовиты! Но беспокойство не успело овладеть мной, как облако рассеялось.

– Ваш вкус безупречен, как всегда, госпожа! – Ю мотнул гривой в поклоне. А я дивился, разглядывая одеяние всех оттенков синевы, сотканное маленькими умельцами прямо вокруг моего тела. Вот это я понимаю, скорость! Химико бы сюда, в ученицы. Интересно, морской шёлк на суше выглядит таким же сияющим, как здесь, под водой? Красота какая… и прочный. А на ощупь!..

– Это водоросли, – пояснила польщённая Химэ. – Мои мастерицы расплели их на волокна, а те пропитали слюной. Нравится? Они старались!

– Чудесно! Мягче воды! Спасибо вам, госпожа и… всем остальным!

– Дарю. Так мы идём? Беседка – там! И, ради исключения, я позволила кое-кому нас опередить. Идём, идём! Наперегонки, ки-рин-сама?!

Странно. Иногда говорит совсем, как взрослая… словно на считанные мгновения забывает об игре в ребёнка. А затем поспешно исправляется. Зачем ей это? Или «девочка» – одна из множества изменчивых форм? Юмеми намекал на что-то подобное.

– Не думай слишком громко, – перебил мои рассуждения спутник, подстерегающий за поворотом тропинки. Хозяйка убежала вперёд. – Догадался – и славно, и держи при себе! Химэ не любит, когда её разгадывают, да ещё с чужой подсказки. Детского в ней – хоть отбавляй, можешь быть уверен. Почти, как в тебе!

Ни дня без колкости, животное…

– В этом моё очарование, – слегка важничая на манер Химэ, заявил тот.

Издалека беседка казалась сбитой из морёного дерева, но приблизившись и как бы ненароком коснувшись ладонью косой балки у входа, я признал пористое вещество, что добывают на юге возле дремлющей горы Мита. Только то – легче воды, а это и не думало отделяться от дна, образуя переплетающиеся столбы опор с занавесями вездесущих водорослей. Отведя одну, я шагнул внутрь и на мгновение замер.

В холодном голубоватом свете каких-то шарообразных созданий, свисающих с потолка подобно соцветиям глициний, представившаяся картина оказалась живописнее, чем можно было ожидать. Не считая Химэ, в помещении находилось двое. И если Коюки, с распущенными волосами и слегка побледневшая под водой, всё же напоминала себя прежнюю, только чище, то существо у неё на коленях я признал не сразу, а признав, расхохотался.

Гордая, но очень мокрая птица смерила меня негодующим взглядом, однако, заметив ки-рина, пискнула и попыталась с головой забраться под косодэ спутницы. Девушка, смущённая этими неожиданными поползновениями, едва не увенчавшимися успехом, вскочила – и совёнок беспомощно затрепыхался на полу беседки. Вид у Фуурина был жалким донельзя. Помнится, Хоно как-то раз искупал матушкину кошку (не без моего участия), за что заслужил порицание даже от главы семейства, который привык спускать любимому отпрыску какие угодно выходки. Хитэёми-но Хидэ простил бы ему поджог столицы и череду жестоких убийств, но это зрелище, как он утверждал, сверх всякой меры оскорбляло взор приличного человека. Наш птенчик выглядел не краше.

Опомнившись, мы с Коюки бросились к несчастному и водрузили его на столик для угощений, откуда Химэ поспешно составила посуду в сторону. Предполагалось пить чай? Под водой?!

– Помнишь, я говорил о тропинке? – шёпот Ю предназначался мне одному. – Она – продолжение Ступеней и часть Юме, и беседка стоит прямо на ней. Потому здесь возможно то, что совершенно исключено на морском дне. Чаепитие, к примеру. И сама жизнь таких, как вы с Коюки. А ещё здесь я в родной стихии, что не может не радовать!

– Кстати, кто-то говорил, что простым человеческим душам нельзя видеть Хранителя!

– Ты же не считаешь свою новую приятельницу простой?

– Птичке плохо! – озабоченность в детском голоске отвлекло моё внимание от мысленных бесед, ставших частью обыденности. – Птичке не нравится под водой? Не бойся, крошка, мы поговорим, и ты вернёшься домой!

Совёнок, казавшийся не только ощипанным, но и меньше самой Химэ, снова пискнул, после чего Коюки сердобольно переправила его к себе на колени, где он затих, мелко подрагивая. Бедный парень, каково ему? Хорошо, что девушка взяла его под своё покровительство. Когда они успели найти общий язык? Вот что значит, в беде и чужой как брат!

Кем бы ни была эта маленькая обманщица, всё-таки она умница и добрая душа. В конце концов, у человека есть право на тайну, если это не вредит окружающим, верно? Может, её скрытность вполне обоснована! И не оставалось ничего другого, как поведать нам сказку о Северной Столице, замужестве, потерявшихся спутниках и женщине в лесу. А я, получается, мнительнее Хоно, ведь Коюки мне ничем не обязана, да и знакомству нашему всего день. Правда, насыщенный многими событиями…

– Кто желает чаю?! – хозяйка с поистине детской быстротой забыла о "несчастной птичке" и захлопотала вокруг столика. – Я не допускаю сюда никого, кроме гостей, – пояснила она, неверно истолковав моё внимание. – Ну, так кому налить?

– Не пей! – Мысленное предостережение прозвучало как нельзя своевременно – я уже тянулся за чашечкой с восхитительным на вид бирюзовым напитком. Едва успел изобразить отряхивание рукава от того, что на нём не налипало. – Химэ едва ли пожелает тебе зла, но представления о благе у неё своеобразные. Отличные от моих.

"Интересно, которые ближе к общечеловеческим?" – подумал я и уже для друга добавил: "Спасибо. А скажи, Коюки – тоже предупредить?"

– Дело твоё. Если хочешь избавиться от подозрительной спутницы – пальцем шевелить не надо, всё произойдёт само собой. И никакого злодеяния. Ведь то, что способна даровать Химэ, многие сочтут завидной участью. Просто у тебя иной путь…

– Госпожа Коюки, – прервал я слегка несвоевременные излияния будущего советника, – не передадите ли чашечку этого дивного напитка? Ой… простите, я редкостный увалень! Хорошо, что под водой невозможно испортить наряд подобным образом! Но всё же разрешите, соберу чаинки…

С по-дурацки милой улыбкой я наклонился к обомлевшей девушке и шепнул ей на ухо: "Не пейте и не ешьте!" Последнее добавил от себя. На всякий случай.

– Ах, какие скромные пошли нынче гости, – голосок Химэ прожурчал уже взрослыми нотками издёвки. – Сами не пьют, и другим не дают. Ладно, настаивать – тратить силы попусту. Виданное ли дело, чтобы я кого-то принуждала, а, Многоцветный?

В ответ невинное животное вильнуло хвостом с таким подхалимским видом, что я мысленно взвыл от восторга. Ну Ю, ну интриган! Чувствую, тот ещё советничек мне достался.

– Кстати, как самочувствие? – рассмеявшись, девочка позабыла обиду. – Ты не похож на себя, ки-рин-сама!

– А на кого похож? – попытка свернуть обходной тропинкой не сбила с толку даже меня.

– На Хранителя, чей избранник до сих пор колеблется, которой из Сил служить, – отрезала девчушка. – Это действительно так?

– Не совсем, – вздохнул я, увидев, как Ю замялся. – Понимаете, Владычица Глубин, колебаний-то почти и не было. Я… не стал выбирать, только и всего. Меня поощрили с пяти сторон сразу, и было бы непорядочно отдавать предпочтение кому-то одному.

– Просто он жадный, – наябедничали из-за плеча. – И не любит принимать решения. Но это ничего, а вот когда жениться надумает… вот тогда-то я и повешусь!

– Неудивительно, что вы так спелись, – хмыкнула малышка и, по-взрослому покачав головой, добавила: – Кое-кто любит решать за других, верно? Нет, тебе можно позавидовать, не кажись ты таким измученным. Да и спутник то и дело зевает. Погостите у меня несколько дней?

С опаской взглянув на ки-рина, я уловил замешательство в его взгляде. Значит, и тут отдыха не предвидится. Сколько же я не спал? Сутки, двое? А юмеми так и вовсе на пределе…

– Куда же вы торопитесь? – полюбопытствовала Морская Дева, правильно истолковав наш ответ. – Многоцветный, тебе ли не знать, что мои чертоги способны задержать человека лишь на столько, на сколько желает он сам? А ты вправе приходить и уходить, когда вздумается. Вам нужна передышка, это очевидно. И не спорьте с ребёнком!

Даже удивлённо хлопающая глазами, но по обыкновению, сдержанная Коюки улыбнулась, когда радушная хозяйка топнула ножкой.

– Хорошо, – сдался юмеми, – но только одна ночь. Уточняю: одна ночь должна пройти там, на поверхности.

– Идёт! – захлопала в ладоши довольная кроха. – И я помогу вам добраться, куда скажете, обещаю!

– Благодарю, на это мы и рассчитывали, – нимало не смущаясь, заявил ки-рин, а мысленно добавил: "И помни, Кай: здесь, под водой, обещания и клятвы никогда не тонут, хотя вес имеют немалый".

– …а кто стоит за цунами, загадка для меня самого, – закончил Ю свой долгий, хотя и неполный рассказ. – Фуурин утверждает, что совы справились самостоятельно, но не больно-то верится. Кто же он, их могущественный помощник, оставшийся в тени?

Прикорнувший в объятиях Коюки слёток ухнул, приоткрыв один глаз. Но протест был вялым. Сам бы рад чуток вздремнуть. Вот договорим, и…

– А вы не думали, – Химэ исподлобья посмотрела сначала на меня, затем на старого приятеля, – что поддержка пришла от того, кого вы даже в расчёт не принимаете?

– И кто же это? – мы переглянулись.

– Ты, – маленький розовый пальчик обвинительно указал на меня и тотчас же перепорхнул на радужные чешуйки ки-рина. – Или ты! Пока не уверена.

Немыслимо! Даже спать расхотелось. Цунами? Я?! Не волшебное существо и даже не онмёдзи? Ю тоже никогда бы этого не сделал. Зачем ему… или мне?!

– Хотите сказать, что это было непроизвольно? – задумчиво протянул мой друг. – Вполне в духе Кая… погоди, я вовсе не обвиняю! Просто ты из тех людей, что способны творить чудеса, не сознавая этого. Однако повторяю: в одиночку подобную мощь не обуздать.

– Значит, вдвоём расстарались, – легкомысленно бросила девочка. – В конце концов, кто здесь больше смыслит в волнах, вы или я? Присутствие ки-рина и его избранника стало прекрасным подспорьем к усилиям разъярённых птиц. Сомнений нет – это вы! Вместе.

– Да мы представления не имели о том, что творится на Фунао! Сами едва не погибли! – в замешательстве я взмахнул руками. Неужели она серьёзно? Не могу поверить! Потому что если поверю – жить тоже не смогу. Разрушенный городок, яркое пятно темари в грязной луже, птичья клетка… Неужели всё это – я?!

– Если что, и убиваться будем на пару, – остановил меня Ю, уже вслух добавляя: – О-Химэ-сама, Кай – не первый мой избранник, как тебе, должно быть, известно. Почему же только с ним?..

– А вот это тебе виднее. Кто из нас ки-рин? – ухмыльнулась вредная малявка. Да, Вода – она и есть Вода. – Хочешь сказать, у тебя каждый выбирал Пять Изначальных Сил единовременно? Вы хоть понимаете, что любое стихийное бедствие находится под влиянием не одной стороны, а многих? Не стоит возлагать ответственность за землетрясение на одну Черепаху, а за наводнение – на моего господина. Всё связано. Как ты мог забыть об этом, Хранитель Островов?

Отвечать не было необходимости. Мы замолчали, пытаясь переварить услышанное и хоть как-то поставить на ноги мир, перевернувшийся вверх тормашками. Коюки, внимательно следившая за разговором, первая нарушила тишину.

– Простите, – робко произнесла она, – я многого не поняла из вашего рассказа, господин… Ю, но речь ведь шла о цунами? Я… не заметила никаких разрушений, когда была в лесу. Да что там, не подозревала об опасности! А вы говорите, что волна перенесла вас через деревья и только тогда обрушилась на посёлок. Разве это не… противоестественно?

– Милочка, – тоном почтенной старушки обратилась к ней Химэ, – а пить чай в подводной беседке – обычное для тебя дело? Отчего ж тогда не попросишь новый взамен пролитого?

Бедняжка смешалась, пробормотала что-то невразумительное, и я поспешил спасти положение.

– Лес не пострадал, потому что его-то совы и охраняли. – Я ободряюще кивнул девушке, затем повернулся к хозяйке. – О-Химэ-сама! Выходит, мы неосознанно усилили их волшебство, по воле судьбы оказавшись рядом? И что теперь, навек обосноваться в Подводных Чертогах, дабы не вредить окружающим?

– Мне нравится эта мысль, – разулыбалась Химэ, но тотчас же строго наморщила лобик. – Впрочем, люди быстро надоедают. Разумным было бы обуздать то волшебство, что выплёскивается из вас наружу. Нелепо отвергать свойство, способное принести пользу. Верно, Многоцветный?

– Да, просто так ничего не происходит, – задумчиво пробормотал тот. – Если ваша догадка верна – с чем я пока не готов согласиться, госпожа – нам с Каем предстоит потрудиться на славу. Боги, ну как же я не догадался?! Неужели моё самочувствие связано именно с этим?! Ну да, конечно, с чем же ещё?.. Если мы, побывав на Хорае, привели в движение Великие Изначальные Силы и теперь мечемся меж пяти огней… Так вот, почему в Мире Яви меня потянуло во все стороны одновременно!

Отступив почти к самому выходу из беседки, он помотал гривой, не желая мириться с очевидным. Значит, мой друг верит Химэ! Не хочет, но верит. А я сам? Неужели это правда? Что, если?..

– Послушайте, – голос вдруг охрип от осознания ужасающей истины, – а ведь мы остались в добром здравии вовсе не благодаря синей жемчужине! Это как с лесом. Волна прошла его насквозь, не задев и каплей. Сберегла наши жизни, несмотря на то, что подхватила и повлекла, будто песчинки. Понимаете? Именно потому, что мы, как и совы, были ответственны за её появление! Теперь я… знаю. Теперь доказательств не требуется!

Это всё мы натворили, мы, мы, мы…

Как же так, ну как же так?! Разве можно с этим жить? Нет… Люди, о существовании которых мы и не подозревали – чем они провинились? Перед совами – не спорю, боги их рассудят, но перед нами?.. Несправедливо, всё несправедливо от начала и до конца! Но сравнится ли это чувство с другим? С той болью, которая сопутствует пониманию собственной уязвимости, когда начинаешь бояться самого себя.

Непреднамеренное зло ранит сильнее, чем умышленное. Если совершил его ты…

К действительности меня вернуло чьё-то лёгкое прикосновение. Огромные серые глаза смотрели с непритворной заботой, без тени отвращения – а именно последнего стоило бы ожидать. Но ведь она не видела города, размолотого в жидкую грязь, и тел не видела… ничего ты не понимаешь, девочка! В доверчивости своей представить не можешь, что мы натворили. И всё же спасибо…

Я оглянулся на Ю, и тот встретил мой взгляд, не дрогнув. Затаил чувства глубоко внутри, как у него порой бывает. Один город уже оплакан. "Там, в Хамаре, было страшнее". И ты продолжаешь смеяться, не стирая из памяти этого имени?

Похоже, таким, как мы, не выжить без умения прощать самих себя. Верно, приятель? Другой вопрос, а стоит ли?..

Ладно, забудем на время. Если получится.

– И куда нам податься, таким… безобидным? – на шутки сил уже не оставалось. Усталость ударила молотом по ногам, веки сделались свинцовыми – словно груз на совести отяготил не только душу, но и тело.

– В покои, разумеется, – отозвался чей-то далёкий голос. – Ночь для отдыха, утро для прощания. А здесь спать нельзя. Нельзя, я сказала! Ки-рин-сама, ну что теперь с ним делать?!