Текст книги "Радужная Нить"

Автор книги: Асия Уэно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 51 страниц)

Ведь не зря говорят: руку помощи протягивают трижды!

Глава 12
Помощь

(Третий День Древа месяца Светлой Воды, 499-ый год Алой Нити)

Мой лучший друг Татибана-но Ясумаса, при всех своих многочисленных достоинствах, может быть невыносимо нудным и упрямым человеком.

– Не лучше ли поставить в известность императора, Кай? – продолжал он твердить по пути к Храму Небесного Милосердия. – Какой смысл в самостоятельных действиях? Знаешь, чего мы добьёмся столь отчаянной попыткой? Попадём в руки изменников, не успев предупредить нашего царственного родича. Ну скажи мне, каким образом ты собираешься проникнуть внутрь и вызволить господина Ю?! Считаешь, достаточно захватить оружие и постучаться?

Не только оружие! У меня ещё и маленький светильничек припрятан, в рукаве. Всё-таки, в подвал спускаемся…

Я сделал вид, что пропустил причитания спутника мимо ушей.

Эх, знать бы, верна ли наша догадка! А если юмеми ошибся, и мрачное помещение, где его держат – вовсе и не склеп? Тогда мы очень далеко от цели!

Перевернув гору записей, младших и не очень, мы обнаружили дом, соответствующий нашим представлениям о предмете поиска. Он был крайним в квартале Журавлей, где обитало не слишком много выходцев из благородных семейств. Земля, на которой стоял дом, принадлежала некогда процветавшему семейству Тасига клана Пламени. Около полутора веков назад от них отделился дом Исаи, позднее добившийся почёта. Нынешний глава семейства, унаследовавший собственность несколько лет назад (кстати, в обход старшего брата, что могло косвенно подтвердить его причастность к нашей истории), вполне годился на роль посредника, заманившего Ю.

Тасига перебрались в квартал Журавлей, совершив нечто предосудительное и утратив честь любоваться замком правителя через арку своих владений. Это не помешало им выстроить на новом месте целый особняк – если судить по старинным картам, раздобытым Ясумасой. А затем на протяжении многих поколений чахнуть в тоске и скорби по былому величию. Сам же дом оказался одной из первых построек в тех местах. Лишь после того, как было заложено основание будущего Храма Небесного Милосердия, на остатках древних погребений стали вырастать со скоростью молодого бамбука всё новые и новые жилища. Пустошь сократилась до узкой полоски земли на границе двух кварталов и рощи.

Эту часть города Ясу в бесплодных попытках отыскать возлюбленную выучил наизусть. Так что, сопровождая меня, он то и дело озирался по сторонам, узнавая любимые черты в проходящих мимо женщинах, и каждый раз обманываясь. Что не препятствовало ему попрекать меня безрассудством. Дескать, я полагаюсь на удачу и слепую надежду. Два дзори,[39]39
  Дзори – сандалии на плоской подошве с утолщением на пятке, сплетенные из кожи, реже – соломы. Последняя используется при изготовлении варадзи, крестьянских сандалий.


[Закрыть] левый да правый.

– Кажется, пришли, – он кивнул на дом слегка в стороне от других. – И каковы наши дальнейшие действия?

Я прикрыл глаза ладонью: солнце уже склонялось к горизонту и ярко полыхало в прорезях нависших туч. Квартал Журавлей уходил на запад. Крыши домов были густо заштрихованы прощальной игрой солнечных лучей, а люди, идущие по улицам, казались брызгами туши, слетевшими с кисточки неизвестного художника. В противоположном же направлении ещё властвовал день, обласканный весенним теплом. Там невдалеке виднелись храмовая рощица и просвечивающий через окутанные зеленоватой дымкой стволы бронзовый купол храма.

Дом, который мы искали, стоял в глубине огромного, по меркам Дворцовой Площади, сада, обнесённого высоким дощатым забором наподобие того, что ограждал от любопытных взоров жилище юмеми в Кёо. Это не внушало уверенности в успехе предприятия – скорее, наоборот. Хорошо скрывают – того пуще охраняют!

– Обойдём по кругу? – смягчился Татибана, видя расстройство, отразившееся на моём лице. Я пожал плечами. Что остаётся?

Мы исследовали препятствие на всём его протяжении. Проникнуть можно было через арку главного входа, да какой в этом толк? Разве что ханьцу станет веселее в обществе ещё двух пленников. Но, скорее, прогонят взашей, разыграв возмущённую неосведомлённость. И будут начеку. Хорошо, что за высоким забором наши перемещения тоже останутся незамеченными. По крайней мере, хочется в это верить.

– А вот и запасной выход, – я ухватил за локоть Ясу, вознамерившегося пройти мимо чёрного входа. – Но, боюсь, сюда стучать так же глупо, как и ломиться через парадную арку.

– Не могу с тобой не согласиться, – язвительно ответил тот. – Идём дальше? Впрочем, мы вернулись к началу. Вон уже роща!

Он сделал несколько шагов в ту сторону и бросил умоляющий взгляд, заметив моё недоумение. Ах, как я мог забыть?! Что ж, у друзей беды на двоих… будем надеяться, что счастье – тоже. Всё равно, пока окончательно не стемнеет, о вторжении не может быть и речи.

– Это ведь та самая роща, в которой полным-полно жутких идолов? – осведомился я, пытаясь направить его мысли в иное русло. Нельзя же думать об одном, так и разума недолго лишиться!

– Да. Та, где я впервые встретил её…

Куда там! Проще реку убедить обратно течь, чем влюблённого от суженой отвлечь, -

гласит народная мудрость. За ним ещё угнаться попробуй! Понёсся вперед, едва завидев деревья, словно олень в весенний гон. Да, по всему выходит, что сам я настоящей любви никогда и не знал. Вот только смотрю на Ясу и сомневаюсь, так ли уж это плохо. Чтобы страдать, метаться без сна по городу, вздрагивать при виде похожих на неё женщин… нет, я уж как-нибудь обойдусь! Хватит с меня проклятого ханьца! Вот ведь досадная участь досталась тебе, Хитэёми-но Кай: некоторые возлюбленных разыскивают, а ты – невесть кого…

– Ах!

Я вздрогнул от неожиданности. Татибана рванулся к решетке, забыв отпустить мой рукав.

– Химико-доно!!!

Из-за стволов показалась женщина: молодая, невысокая, но сложенная с изяществом. В нарядной лиственного цвета уваги поверх десятка утики, шафраново-жёлтого и сине-зелёного оттенков, с единственным белоснежным слоем между ними. Однако! А ведь такое сочетание называют "хана татибана", цветок апельсина. Совпадение? Она резко остановилась и замерла, глядя на нас, и в её глазах, показавшихся огромными озёрами светлого золота, я увидел сплав испуга и тайной радости. Несомненно, это была та, кого искал мой друг.

– Химико-доно! – Ясу потянулся к ней через ограду, осознал, что расстояние слишком велико, и вознамерился перепрыгнуть через литые прутья. Напорешься, дурачина!

Его избранница пришла в себя и попятилась, неуверенно покачав головой.

– Нет! Погоди!! – мой приятель перемахнул через ограду, будто та была ему по колено. Женщина всплеснула руками и, развернувшись, изо всех сил поспешила прочь. Ясу ринулся за ней. Я преодолел препятствие, желая не упустить бегущих из вида, и услышал треск разодранного шва. Хака-ама… Ну, дружок, с тебя причитается!

Догнать последнего не составило труда. Он в одиночестве стоял возле массивного каменного надгробия, воткнутого в землю под углом или изрядно покосившегося. Таинственной особы и след простыл.

– Потерял? – сочувствующе произнёс я.

– Не понимаю… – зрачки его были расширены от потрясения. – Она только что была здесь! Я видел, как она спряталась за камень, но гляди – там пусто! Неужели… неужели ты был прав, утверждая, что она призрак… – он пошатнулся, схватившись за камень.

Я осторожно сунул нос за плиту, вопреки сказанному ожидая застать скорчившуюся беглянку. Ни души. Одна лишь трава. Целая куртина пышной растительности месяца Светлой Воды – пожалуй, самая роскошная в пределах видимости. Ишь, в экий ковёр сплелась! Даже странно. А ну-ка…

Раздвинул травинки и присвистнул:

– Ясу, ты только взгляни!

Ясумаса на подгибающихся ногах обогнул надгробие, прищурился и ахнул.

Между зелёных ресниц зиял чёрный провал. Щель, длинная и узкая, но вполне пригодная для того, чтобы сквозь неё протиснулся не слишком крупный человек. Да пожалуй, и мы пролезем! Видимо, эта мысль посетила нас одновременно, потому что мой друг принялся лихорадочно расчищать края щели, а я – хватать его за локти.

– Постой! Безумец! Как выбираться-то будем? Ты подумал?!

– Действительно. Но… она ведь не впервые пользуется этим убежищем!

Несомненно, раз юркнула сюда так шустро.

– Должно быть, – продолжал влюблённый, – выбраться наверх не составляет труда. Хрупкая и слабая женщина – и то способна!

Вот с утверждением о слабости я бы поспорил. Слабые женщины не носятся, как угорелые. И уж точно не выбирают для этого столь странные места, забиваясь от докучливых поклонников под землю. Боги! Ну конечно же! Под землю! Какой же я остолоп, ведь надгробие – из того же пористого камня, что и стены в склепе!

Сердце затрепетало, словно карп, выпрыгнувший из пруда. Я попытался взять себя в руки.

– Она может знать другой выход, но не уверен, что и мы его отыщем. Ясу, там, под нами – засыпанные катакомбы древнего погребения! И моё предчувствие утверждает, что засыпаны далеко не все.

– Но… – Ясумаса не отступал, – мы не можем… я не могу её потерять! Я должен спуститься, найти её и хотя бы поговорить. Ты не обязан идти со мной!

– Вот с этим я совершенно не согласен, – возразил я. – Во-первых, ты мой друг, и значит, я обязан. А во-вторых, мне тоже есть, кого там поискать. Хорошо, спускаемся по очереди.

– Я первый!

– Ну ладно, ладно. Смотри, внизу металлическая скоба, острая! И ещё одна. Кто-то делал себе ступеньки. Осторожно, не поранься!

– Безвременник, – произнёс Ясу.

– Что? – опешил я.

– Я сказал, безвременник. Встречал их по осени, на вершине Рику… но сейчас весна? Взгляни! – Мой друг пристально рассматривал бледно-жёлтую воронку цветка на тонком стебле, тянущемся к пятну света чуть выше моей головы.

Глаза понемногу привыкали к сумеркам и начинали различать колыхающиеся над нами пучки травы, груду осыпавшихся камней вперемешку с суглинком под нашими ногами и узкий ход чуть шире моих плеч, уходящий куда-то вглубь. На расстоянии нескольких шагов он терялся в чернильно-густых тенях. Пахнет почвой и… почвой. Что тут скажешь? Я обернулся к Ясумасе, склонившемуся над каменной грядкой с цветами. То есть, как, с цветами?! Готов поклясться, что видел всего один! А теперь их целых три: два крупных, золотисто-опаловых, словно солнечные зайчики, спрятавшиеся под землю, и один бутон, белёсый с зеленцой, который…

Я присел, засмотревшись на происходящее чудо. Бутон на моих глазах желтел и расширялся, покачиваясь и подрагивая, словно от каких-то толчков изнутри; наконец лепестки слегка раздвинулись, и спустя несколько мгновений юный безвременник выглядел так же, как и его старшие братья.

– Что это было?.. – охрипшим голосом спросил я у спутника, находящегося в таком же замешательстве, как и я сам.

– Ты же видел… они просто взяли и расцвели. Будто их семена ожидали нашего появления. И знаешь, я не заметил ни одного, когда спускался! Впрочем, сам понимаешь…

"Странное место", – решил я, на всякий случай отстраняя Ясу от подозрительных цветов и увлекая его за собой в темноту.

– Если эта нора разветвится, надо запоминать, куда сворачиваем, – наставительно заметил мой благоразумный друг. Благоразумный во всём, кроме сердечных порывов. – Лишь бы не пропустить развилку, наощупь…

– Обижаешь! – возмутился я, извлекая огниво и светильничек тонкой меди, ожидавшие своей участи в рукаве. – Кое-кто учёл и такую возможность!

– Так зажигай скорее, – поторопил меня Ясу. – Кто знает, где она?.. Почему-то мне кажется, что она страдает!

И кто знает, где он?..

Я поддел заслонку, не позволяющую маслу выливаться из сосуда, торопливо выбил искру, и крохотный огонёк затрепетал на ветру. Ха, а ведь сквозняк – добрый признак! Есть надежда, что ход не заканчивается тупиком или глухим завалом, и приведёт нас куда-нибудь, хотя бы к одной из искомых личностей.

Дождавшись, когда пламя окрепнет, я отвёл ладони от фитиля и передал светильник моему другу, который поднял его повыше, освещая всё вокруг. Мы двинулись вперёд. Проход ощутимо уходил вниз и сужался.

Спустя пять шагов протискивались уже боком, и на этом месте обнаружили ещё один безвременник. Но разве сюда достигают лучи солнца? Невероятно…

Сразу же после этого наклон сделался таким сильным, что я чуть не сбил Ясу с ног. Напрасно мы не поменялись местами в самом начале, здесь уже и не разминуться! Впереди должен идти тот, кто лучше видит! Внезапно мой друг присел на корточки и съехал вниз. Я вцепился в рыхлые комья, не торопясь следовать его примеру. Стоило обувать дзори на кожаной подошве? Бегать и впрямь удобнее, но для спуска по скользкому склону старые добрые гэта пригодней всего. Хорошо, что этот безумец не выронил светильник – вон, огонёк мерцает!

– Как там?

– Просторно! – раздался голос из-под пола. – И камень повсюду! Ты не застрял?

– Оттуда можно выбраться обратно? – поинтересовался я и едва успел пригнуть голову, как ноги заскользили по глинистой почве, так что я с размаху шлёпнулся на твёрдый камень, временно утратив интерес к ответу.

– Ох, ещё один безвременник! – воскликнул Ясумаса, убедившись в моей целости. – А вон – другой, погляди! А дальше – целое скопление.

Мы находились в широком коридоре, выложенном знакомыми пористыми плитами подобно тому, как циновки устилают комнату. В промежутках между ними, в узких щелях, заполненных пылью и какой-то трухой, сияли вытянутые золотистые головки. Они будто манили последовать за ними – до следующей маленькой полянки среди царства камня.

Тропинка из цветов, распускающихся в полной темноте.

Да они нам путь указывают!

При других обстоятельствах я бы не стал доверять подсказкам сомнительной растительности, но сейчас не видел иного способа принять решение. Из узкого земляного прохода мы вывалились в середину каменного коридора и куда идти, налево или направо, не представляли. Но по правую руку, насколько различал мой взор, не было ни одного цветка. А налево тянулась жёлтая цепочка, ровнёхонькая, словно чьи-то следы.

– Мы идём туда! Она там, я знаю! – в голосе Ясумасы, когда он указал налево, прозвучала уверенная решимость. – Согласен?

– Будто ты спрашиваешь, – подначил я. – Идём. Только я теперь впереди! Давай сюда светильник. И… знаешь, что? Держи тати наготове.

– Он всегда наготове, – буркнул Ясу, как бы невзначай дотронувшись до обитой акульей кожей рукояти с маленькой цубой[40]40
  Цуба – гарда на клинковом оружии, округлая пластинка (очень редко – квадратная), обычно украшенная изящной отделкой.


[Закрыть] самого простого рисунка. К мечу своему он был нежно привязан с юношеских лет, и уж сомневаться в том, что клинок отлично выходит из ножен, не приходилось. – Веди.

Мы скорым шагом двинулись по подземному ходу. Странно, но я не чувствовал напряжения, которое должно было охватить любого на моём месте. Редкостное спокойствие, даже умиротворение. Что предначертано, то и сбудется. В итоге все души ожидает одно: бесконечный коридор, уводящий прочь от света, от жизни. На подобном пути не нужен тати, на нём не встретятся чудовища, на нём вообще никого и ничего нельзя встретить – лишь своды, вечные своды, незыблемые своды… тьма впереди, тьма позади, иди…

– Кай, ты не можешь двигаться побыстрее?

Меня будто подбросило, как только светильник не выронил? Ох, что это на меня нашло? Мы и отошли-то совсем недалеко, а ощущение, будто я брёл несколько суток, без надежды на достижение цели, потому что нет цели для тех, кто мёртв уже много веков, как нет и надежды, и тепла, и света, и…

– Кай!

– Ясу! Подожди. Ты ничего не чувствуешь?

– Я чувствую острое желание вынуть меч и перетянуть тебя ножнами поперёк спины, для ускорения ходьбы.

Фу, как грубо! Зато… зато действенно!

– Возьми меня за руку, и можешь пихать в спину каждый раз, как начну замедлять шаги. Не спрашивая.

– Да с радостью! – он резво исполнил мою просьбу, хотя пока в этом не было необходимости.

Так, держась за ручку, словно детишки, мы шли ещё некоторое время. Что примечательно, моё сознание тотчас же прекратило упиваться страшными сказками о посмертном унынии. И цветы перестали встречаться – видимо, уже давно, а я и не заметил.

Коридор вёл, изредка сворачивая направо или налево, но, к счастью, не разделяясь. Я пытался различить следы Химико или хоть чьи-нибудь, но каменные плиты были удивительно чистыми, будто земля перед святилищем, чьи служители отличаются похвальным рвением.

После весьма продолжительного ровного участка коридор окончился тупиком. Моё сердце упало. Каменная стена, состоящая из громадной плиты, преградила наш путь! Из единой… огромной…

А ведь очень похожа на ту, что я видел во сне! Если представить её с обратной стороны…

Я шёпотом попросил Ясу, совершенно обескураженного таким поворотом событий, посветить мне. И стал исследовать стену, ощупывая каждый камень. Нагнулся проверить, есть ли движение воздуха у самого пола. Кажется, да. А это что такое?

У самых моих ног лежал каменный обломок. А может быть, и не обломок. Я поднял его и приблизил к глазам, подозвав Ясумасу со светильником. Странное изделие – да-да, именно изделие! Пятигранный стержень из матового серого камня, плотного до вязкости. Длиной и толщиной с мой указательный палец, он имел по две полулунных прорези в верхней, средней и нижней частях. На конце же расширялся и представлял собой необработанный булыжник. Я повертел его и так, и эдак. Инструмент? Тогда рабочая часть – длинная, а необработанный край – что-то вроде рукоятки.

– А это не может быть ключом или рычагом? – подал голос мой друг. – Смотри, прямо по руке!

Он выхватил у меня находку и сжал кулак на негранёном камне.

– А другой конец вставляется… вставляется…

– Вот сюда! – торжествующе воскликнул я, указывая на стену слева от плиты. – Видишь, отверстие? Только… каким бы прочным он ни казался – бережно, ради Пламени! Это ведь не металл!

– Металл уже давно бы проржавел и в пыль рассыпался, – пожал плечами Ясу, тем не менее, с превеликой осторожностью поднося ключ к скважине.

– А вот и нет, здесь сухо. Ну же, поворачивай!

Ясумаса посмотрел на меня странным взглядом.

– Знаешь, я подумал… а надо ли?

– То есть, как? – я почувствовал возмущение. Это ещё что за штучки?

– Если бы Химико вошла внутрь, она или забрала бы ключ с собой, или оставила бы его в замке. Получается, мы выбрали неверное направление!

– Но ты же сам был убеждён, Ясу! – пробормотал я, прекрасно осознавая справедливость его доводов.

Тот вздохнул:

– Выходит, ошибся. Хотя ясно ощущал, что вот-вот её нагоню, за каждым поворотом ловил её тень… как же так? Может быть, успеем вернуться? – он с надеждой посмотрел назад, словно ожидая, что увидит возлюбленную за собственной спиной.

– Ясу, прости, но мне тоже следует отыскать одного человека, если ты забыл! И возможно, мы сейчас в двух шагах от него! – взмолился я.

Ясумаса колебался лишь миг, в течение которого на его лице отражались стыд и раскаяние. Тем временем я взял у него ключ и вставил в отверстие. После чего, затаив дыхание, попытался повернуть по ходу солнца. Стержень слегка провернулся и застрял. Я, с ещё большей опаской, пошевелил им и принялся вращать в обратном направлении. И охнул: стержень углубился в стену на треть.

Всё ясно. Из-за того, что отверстия не круглые, направление вращения может быть только одним. Но полулуны на средней части ключа располагались в обратном порядке, а значит, теперь следует вращать его снова по ходу дневного светила.

Я провернув ключ в этом направлении, после чего он ещё глубже проник в камень. А затем справился с третьим рядом прорезей. Ожидаемого щелчка не услышал, но по своду, по полу пробежала сильная дрожь. Дверь со скрежетом стала сдвигаться, словно обычная фусума. Тем не менее, впечатление это производило наисильнейшее! Надо будет расспросить Ю, как в его ханьских погребениях оборудовали подобные двери. Не рабы же ворот вращают. Кстати, в собственном доме юмеми…

Хитэёми-но Кайдомару, хватит тянуть время! Если его там не окажется, наберись мужества это выяснить! Вперёд!

Обнажив тати, я заглянул внутрь. Помещение напоминало тот склеп, что мне показывал юмеми. Сильно напоминало! Я шагнул во мрак, Ясумаса подался было за мной, но вовремя передумал и замер на пороге со светильником в руке, просто подняв его повыше. А вот и каменное основание, и плошка с водой, пустая. Где же Ю? Они его увели… куда?..

– Ясу, ещё выше дотянешься? А то за углом темно, как…

– Долго же ты, Кай! – голос юмеми раздался откуда-то сбоку, я вздрогнул. Тот фыркнул, но в его смехе ощущалась такая радость, что я не обиделся. Да и как на него сейчас обижаться? Вон, вышел из темноты и щурится от света. Волосы растрёпаны, лицо слегка восковое, но живой! Ещё и хорохорится! Павлин драный!

– Простите, что спрятался в тень, – продолжал он. – Не хотел, чтобы кто-нибудь от неожиданности пронзил меня мечом. Ах, господа, если бы вы знали, какой сладкозвучной музыкой исполнилось моё сердце с вашим появлением! Я готов принести вам тысячу заверений в своей вечной признательности! – он принялся кланяться по-ханьски.

Я остановил его на десятом по счёту поклоне, схватив за рукав халата и легонько пихнув к выходу.

– Давай убираться отсюда, а не любезности разводить! Сам же говорил – охрана за дверью! Расшумелся…

– Охрана спит. Если бы она услышала этот гул…

– Спит?! В такую рань? Хотя уже, наверно, за полночь… – я потерял счёт времени.

– Кай… – укоризненно произнёс юмеми, и я осознал свою оплошность.

– А, ну… ну тогда пусть спит, здоровее будет!

– Определённо, – подтвердил Ясумаса, снова поглаживая рукоять тати. – И всё же предлагаю не задерживаться, если у вас, господин Ю, не осталось здесь незавершённых дел.

– Никаких, – улыбнулся ханец. – В гостях хорошо, а дома лучше.

Дома – это у меня, что ли? Нахальный. Ладно, сегодня всем всё прощаю!

– Если бы знал, что тебе здесь хорошо… – протянул я с наигранным разочарованием. – Ладно, идёмте уже.

Мы перешагнули порог и двинулись было по коридору, но юмеми снова нас остановил.

– Дверь запирать не собираетесь?

А ведь он прав! Пусть помучаются догадками, куда испарился несчастный узник. Да и отдавать в распоряжение негодяев подземные ходы было бы неосмотрительно. Я повторил действия с ключом, вынул его и с сомнением взглянул на спутников.

– Оставить здесь? Вдруг… вдруг кому-нибудь понадобится?

– Наверно, – с видимым неудовольствием согласился Ясу. – Вдруг ей…

Юмеми кашлянул.

– Простите, дурные манеры моего похитителя оказались заразительны. Но позволю себе поступить вопреки убеждениям и дать непрошенный совет. Возьмите его с собой.

– Ты думаешь, мы сюда ещё вернемся?

– Кто знает, – загадочно, как всегда, ответил юмеми. – Вы только присматривайте за ним, а то вдруг… потеряется?

– Из рукава? – нахмурился Ясумаса.

– Да откуда угодно, – с усмешкой произнёс Ю. – За такими вещицами нужен глаз да глаз.

Не хочет объяснять в присутствии Ясу? Хорошо, расспрошу наедине. Странные какие-то намёки!

По пути к выходу Ю как бы невзначай обхватил моё запястье. Я удивился, потом вспомнил собственные ощущения от этого места и противиться не стал. Ясумаса тем временем сосредоточенно шагал, тревожно оглядываясь на нас. Я вкратце изложил юмеми события минувших дней.

– Вы уже догадались, что поиски этой женщины следует прекратить? – немного поразмыслив, спросил мой гость.

– Что?! – Ясумаса недоверчиво обернулся.

– Поверьте, господин Татибана, я говорю это, исходя из забот о вашем благе.

– Я позабочусь о нём сам!

– Вы так её любите, что готовы искать всю жизнь? – спокойным голосом спросил Ю, словно осведомляясь о погоде на улице.

– Именно так!

– И сможете принять её, кем бы они ни была? Постойте, не отвечайте. Что, если она преступница, скрывающаяся от закона? Подумайте хорошенько.

– Я знаю Химико, она не преступница!

Я благоразумно придержал свои мысли при себе.

– И, даже… даже если она совершила что-то в прошлом… даже если она продолжает это делать… Я же люблю её, как вы не понимаете?! Я на край света отправлюсь хотя бы ради того, чтобы сказать ей об этом! Если… если она по какой-то причине больше не желает меня видеть – я не буду настаивать. Но я не откажусь от неё, не выяснив эту причину! Нет, не так! Я не откажусь от неё, что бы там ни было!

– Вероятно, причина достаточно веская, – предположил южанин.

Хорошо, что не я это сказал!

– Я видел её взгляд! Она… она обрадовалась!

Ага, да так, что пятки сверкали!

– Возможно, она считает, что дальнейшие отношения причинят вам лишь горе. И кто знает, вдруг она права? – осторожно заметил ханец.

– Если так – я хочу спросить, почему! – с силой произнёс Ясумаса. – Может быть, найдётся какой-то выход. Я буду сражаться за неё! Возможно, это звучит напыщенно и глупо. Значит, я напыщенный глупый поэт!

– Вы – воин, господин Татибана, – мягко возразил Ю. – Поэты не сражаются. А потому не проигрывают сражения.

– Сражение ведь можно и выиграть, – голос Ясу звучал вызывающе. – Я не самый последний мечник в столице.

– Женщин завоёвывают не мечом, – я всё-таки не выдержал и вклинился в спор. И напрасно.

– От гуляк советы не принимаю, – фыркнул мой друг. – В любом случае, мы на месте. Вам наверх, по глине. Я провожу до выхода, посвечу.

– Господин Татибана, – юмеми сначала умоляюще сложил руки на груди, затем взял ладони упрямца в свои. – Господин Татибана, поймите! В этих подземельях можно блуждать бесконечно, и не отыскать её никогда!

– С чего вы взяли?! – вскричал Ясумаса, выдернув руки из чужой хватки. – Как большинство обывателей, считаете, что День Дров неблагоприятен для исполнения желаний?

– Полагаю, Кай обо мне рассказывал. Судя по невинному лицу – даже больше, чем следует. Так что поверьте, господин Татибана, я знаю, что говорю! Я не обманываю вас.

– Вам известно, где она?! И… кто она?

– Если и так, то… вы намерены расспрашивать меня? Или предпочтёте услышать из её собственных уст, пускай и позже?

– Я… – мой друг погрузился в смятённые раздумья. Видимо, решение давалось нелегко. – Если ей угрожает опасность, – наконец, произнёс он, – если ей плохо, то я хочу знать, где она, и немедленно!

– А если она в безопасности, и вы не способны ей чем-либо помочь? Если самое лучшее, что можно сделать ради её блага – это запастись терпением? До того дня, когда она сама вернётся к вам, даже много лет спустя?

– Много лет спустя… – в голосе Ясу звучала тоска. – Насколько много?

– Это ей виднее.

– А если она… забудет обо мне?

Бедолага! Вот ведь угораздило!

Ю пожал плечами. Мне тотчас же захотелось придушить его за такую чёрствость.

– Тогда какой смысл добиваться встречи? Разумеется, я не обещаю, что она непременно объявится. Просто мне кажется, что такое… возможно.

Ясу закрыл лицо руками.

– Вы клянётесь, что её здесь нет? – глухо спросил он.

– Я не имею обыкновения давать клятвы, – отрезал юмеми. Пришлось толкнуть его локтем в бок. Нашёл время для игр! – Но уверяю, господин Татибана, что ваша встреча может произойти или по желанию госпожи Химико, или по случайности – вроде той, что столкнула вас сегодня. Но не здесь и… нескоро. Да хватит терзать мои рёбра, Кай! Им и так пришлось несладко, на каменном-то полу…

– Ну хорошо, – решился Ясу, и жалобы Ю оборвались на полуслове. – Хорошо. Но если она не появится!..

– …То поставит меня в положение гнусного обманщика, – улыбнулся ханец.

– А меня сделает несчастным на всю жизнь, – мрачно подытожил мой друг.

Я вздохнул.

– А я с вами двоими с ума сойду! Мы уходим или нет?!

Я дождался, пока Ясу, то и дело с надеждой оглядывающийся назад, вскарабкается по грязному склону, пропустил вперёд Ю и последовал за ним, на прощанье обернувшись. За спиной царил мрак, скрывший и подземные дороги, ведущие в вечность, и золотистые всполохи цветов, которых не могло быть на свете.