Текст книги "Радужная Нить"

Автор книги: Асия Уэно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц)

Я описал заинтригованному ки-рину нашу общую благодетельницу.

– Мушхушшу? – уточнил он. – Она хранитель страны, что лежит далеко на западе между двух полноводных рек. Нравы у них там довольно суровые, на мой вкус, но она всегда пеклась о законах больше, нежели о жизнях. Может быть, потому что одна из старейших. Кто знает, каким буду я в её возрасте…

– А мне показалось, что она очень добрая! – вступился я за новую знакомую, чувствуя себя неуютно, поскольку не успел ей даже поклониться.

– Друг друга мы обычно не обижаем, – признался Ю. – Если у этих самых других непутёвые правители не зарятся на чужие земли! Вас ещё попробуй отговори. Да и мы разные, кое-кто и оружием не прочь побряцать, если с умом да в меру. Там кусочек ничейный отщипнуть, тут соседскую деревеньку прихватить – глядишь, и полцарства из-под носа увели! Опустошительные войны, конечно, никто из нас не одобряет, но это и не обязательное условие расширения границ. Так что будь осторожен, Кай, тебе ещё многое предстоит узнать.

Вот уж в последнем сомнений нет! Кажется, я даже начинаю понимать, при каких обстоятельствах из одного, пускай и большого, острова выросла маленькая, но Империя… и чьими стараниями!

– В основном, стараниями Тосихико и его потомков, – хмыкнул мой наставник, но в голосе его прозвучала явная гордость за былые свершения. – Кое-где совсем уж дикие племена обитали, грешно было не усадить их за общий стол. Впроголодь жили, дома приличные – и те не умели строить. Так что не суди поспешно. Та же Мушхушшу, говорят, навоевалась в своё время, а сейчас предпочитает полёживать на полянке и видеть всё происходящее исключительно во сне, как это часто бывает со старыми хранителями. Вот потому и бросилась на помощь, что разбудил, а теперь спит где-нибудь в укромном местечке, подальше от новоиспечённых императоров. Зато нам с тобой предстоит потрудиться на славу! Идём.

Я последовал за нетерпеливо гарцующим ки-рином, который подвёл меня к большому валуну, чей маслянисто-чёрный бок поблёскивал из высокой травы.

Сюда я не добирался – видимо, это была середина долины.

И что, надо принести какие-то торжественные клятвы?

– Для начала, – устало ответил Ю, – ты должен принять Нить Правления. Сила Увядания и Роста тебя наградила, пускай и своеобразно. Впрочем, я подозревал, что именно этот клан…

– Погоди-ка! – перебил я его. – Вообще-то, меня все наградили. Даже Рыба какую-то жемчужину всучила. Из чувства вины, должно быть…

Но тот будто и не слышал последних слов; ошеломлённый, он резко обернулся ко мне, с недоумением во влажных оленьих глазах.

– А что, нельзя было принимать? – стал допытываться я. Ну вот, снова попал впросак! А ведь предупреждал, от меня один только вред! – Разве не ты советовал добиться покровительства у каждого?! Вот я и добился…

Ки-рин сел на задние ноги, продолжая буравить меня взглядом. Затем фыркнул.

– Ну да, покровительство ещё никому не вредило. Однако о подарке я и не заикался. Дар – это связь, ниточка, ведущая в одно из Средоточий Сил. Возможность черпать из него и просить совета у его повелителя – вот что это такое! Но посуди сам, разве будет покровитель прежнего хозяина над землями помогать тому, кто потеснил его с насиженного местечка? Если череда бездарных властителей, потомков того, первого, окончательно его разочаровала, он вмешиваться не станет. Но предавать тех, кто правит его именем… нет, подобное исключено!

– Хоо подарила мне пёрышко, – тихо пробормотал я, чувствуя неловкость за поступок Огнекрылой.

– Что вполне естественно, – успокоил меня Ю. – Разве ты забыл о своём происхождении! И о родстве с прежним правителем? Так что в её понимании это даже не смена Нити. Сестрёнка, должно быть, и не подозревала, что у тебя за пазухой целый склад! А может, и знала, да поддалась твоему обаянию. Она у нас пылкая особа. Впрочем, всё равно придётся выбрать один из пяти подарков, а остальные вернуть с благодарностью. Присядь! – он указал рогом на валун. – Посиди и подумай, а потом обсудим.

– Послушай-ка, Ю, – осторожно проговорил я, устраиваясь поудобнее, – а если я заявлю, что буду править от имени всех пяти Сил одновременно, ты не скончаешься в судорогах?

– Не было никаких судорог, – проворчал тот. – И едва ли такое возможно. Во всяком случае, не слышал ни о чём подобном…

– Тогда здесь, на острове Хорай, я, Хитэёми-но Кайдомару, выбираю, – я повысил голос, опасаясь, что решимость уйдёт, и вместе с ней – ощущение правильности, вдохновение, которое снизошло на меня вместе с ответом друга, – выбираю Радужную Нить!

Слова достигли противоположного края Долины и вернулись ко мне, словно эхо. Рука сама скользнула к груди, туда, где за пазухой таились священные предметы, и где гулко билось моё собственное сердце.

– Я стану правителем от имени всех Великих Сил, и обещаю, что буду стараться… не подвести… никого.

– Перечисли, – слабым голосом подсказал ки-рин, ошарашенный поспешностью происходящего и, вероятно, самой моей выходкой. – Попробуй назвать их… в должном порядке.

– Сила Пламени, – я поднялся на ноги, понимая, что именно так следует поступить, – прошу, чтобы расположение к тому клану, из которого я родом, сохранилось, а любовь и верность в сердцах наших подданных преумножились!

Алым цветом полыхнул рог ки-рина, но я продолжал:

– Сила Земли, я прошу тебя даровать людям достаток и уверенность в завтрашнем дне! – увидев, как Ю вздрогнул от следующей вспышки, теперь золотой, я в который раз испугался за него, но назад пути не было.

– Сила Металла, – вспомнив о цуруги, я коснулся рукояти, – прошу у тебя безопасности в стране и мира! Сила Воды, я… прошу плодородия для земель и долгих лет для всех, кто их населяет. Сила Древа, прошу тебя: пусть наш народ растёт и разумом, и душой!

Ю стоял передо мной, трепеща всем телом, и за каждым обращением следовал яркий всполох: серебряный, лазоревый, изумрудный. Мгновение – и искрящийся всеми цветами луч протянулся от его лба к моей груди, словно радужная тропинка!

– Да будет так, – голос моего друга, а отныне и советника, пророкотал громом небесным. – Да будет так, и третий раз повторяю: да будет так!

Но и последний звук его слов не затих. Волшебный рог подхватил его и запел, сам по себе, преображая низкое гудение в мелодию, чудесную и такую… узнаваемую. Гул барабанов покорился чарующим волнам, перекатывающимся по струнам, а флейта вдохнула в происходящее жизнь – и словно цветок, раскрылась музыка! Да, это была та самая песня, которую я слышал в Тоси, во сне, дарованном мне юмеми. В нём сияла огромная луна, среди светлых лучей танцевали бабочки, и было так легко и свободно…

"Я прекрасно пою!" – шутливое недоверие когда-то обидело его.

Теперь я верю… нет, теперь я знаю! Ты прекрасно поёшь, моё свершившееся чудо, моя радужная мечта! Кажется, я даже понимаю, о чём эта песня. Она – о счастье, о великом счастье быть вместе.

Помни, Ю! Что бы ни случилось, твой голос навеки останется со мной!

Он пел, а спящие божества поднимали головы и приветствовали наше единение.

Лёгкая лодочка из дерева, чьё название так мне до сих пор и неизвестно, уносила нас в открытое море. Скрылся вдали Хорай, блеснув на прощанье золотой пагодой вершины. Солнце скатилось по небу румяным персиком Бессмертия, которого так и не довелось отведать. Вот и славно, жизнь-то продолжается! Мы даже успели повздорить из-за того состояния, в котором я вернул Ю его наряд, стоило только ки-рину принять человеческий облик. На предложение расчесать волнистые радужные волосы мой спутник почему-то не поддался – похоже, всё вернулось к истокам, будто случившееся на острове было сном. Хотя, а чем же ещё?

Но волны, укачивающие на белопенной груди нашу маленькую лодочку, были уже не теми, что прежде. Гибкие тела русалок мелькали в глубине, а в криках морских птиц отчётливо слышались слова рыбачьих песен, которые как-то раз напевала Мэй-Мэй. Мир изменился. А может, это я стал другим? Кто знает?

К рассвету – я и не сомневался, что, стоит мне заснуть, как родные берега приблизятся – мы уже видели тёмную полоску залива. На вопрос, Тоси это или нет, юмеми лишь пожал плечами и улыбнулся.

– Заодно и проверим, куда нас занесло. Случайностей не бывает.

Я рассмеялся, вспомнив первый разговор с заносчивым ханьцем в Южной Столице. "В мире не бывает случайных вещей". Уж кому знать, как не нам!

Но по мере приближения к берегу моё радостное предвкушение сменилось настороженностью, и в глазах Ю стали мелькать тревожные всполохи.

Побережье окутывал чёрный дым. Его столбы пригибались к земле, извиваясь подобно кольцам нуси, и стелились далеко-далеко, захватывая всё видимое пространство. Я не был уверен, что это, но сердцем чувствовал, что причиной может быть только одно.

Война.

Часть 3
Онмёдзи

Глава 1
Смерть

(Второй День Золы месяца Светлого Металла, 499-ый год Алой Нити)

– Деда, а деда? А Империя – большая?

– Смотря, с чем сравнивать, малыш. Смотря, с чем сравнивать…

– А наш остров самый большой в мире? Самый-самый?

– Не думаю, Кай. Но в Империи – да. Чего тебе не сидится, Хоно?

– Дедушка, я же давно это выучил! Можно мне?..

– Нельзя! Раз такой учёный, рассказывай. Чего мнёшься? Как домой носу не казать, так он первый… Какой пример ты подаёшь младшему брату?

– А ему не нужен пример, он и так прилежный!

– Хономару! Поговори мне! Ну?

– Уф-ф… Империя состоит из пяти крупных и множества мелких островов, с запада омываемых морем Хань, а с востока, юга и севера – Млечным морем. Мы живём на самом большом, Миясиме, Острове Престолов, названном так потому, что здесь целых три столицы: Центральная, Южная и Северная. Ну-ка, братец, напомни их имена?

– Овара, Кёо и Тоси. Но Тоси уже почти не столица. Потому что император больше туда не приезжает. Деда, а почему?..

– Видите, дедушка, он и так всё знает!

– Продолжай, Хономару. Не выводи меня, ради Небесной Владычицы. Кай, вопросы потом.

– К северо-востоку от нас лежат острова Фунао, два самых больших зовутся Кинао и Юкинао. Никому не известно, когда они вошли в состав Империи, правильно, дедушка?

– Верно говоришь. Легенды утверждают, что в годы, предшествующие Золотой Нити. Но это всё равно, что сказать «в далёком прошлом, ныне забытом».

– Деда, а что они, сначала совсем пустые были? Без… безлюдные?

– Кто знает… Там богатые леса и много зверя – невозможно, чтобы совсем никем не населялись. Продолжай, Хоно!

Мы сидели на песке, и настроение было похоронным. Лодка, вытянутая на берег, плохо защищала от порывов холодного ветра. Мокрый подол прилипал к ногам, и без того окоченевшим. Невероятно прохладная погода для самого жаркого месяца в году! Впрочем…

Я смотрел на Ю, и в его тёмных зрачках удивлялось моё отражение.

– Фунао? Ты утверждаешь, что мы на самом северном из островов Империи?!

– Вспомни, я ведь бывал здесь. Вместе с Тосихико. С тех пор миновали века, но разве это что-то меняет?

Когда сие непостижимое существо вот так запросто говорит "помню, было это много сотен лет назад, но какая разница", моё собственное мироощущение подвергается испытанию на прочность. Конечно, после всего, что довелось пережить, пора бы уже и свыкнуться, но нет. Изумляюсь снова и снова, будто в первый раз!

– И ты припомнил это место спустя десяток веков? – недоверчиво переспросил я. – Что же здесь такого памятного? Ладно ещё, когда приметная скала вроде Головы Тэнгу! А тут – берег как берег, песчаный. И лес вдалеке.

Ю устало кивнул и указал в сторону тёмной стены деревьев. Даже на большом расстоянии они поражали своей величиной. Частокол высоких, стройных сосен. Разглядеть точную породу хвойных я, разумеется, не мог, но что ещё достигает таких размеров? Неужели поэтому?..

– Сосны Фунао, – подтвердил мою невысказанную догадку Ю, – ценятся по всей Империи за отменное качество древесины. Подобные им не произрастают больше нигде. Местные жители даже дома из них строят, а привычный тебе бамбук не ценят, называя сорной травой; впрочем, он тут хиленький. Да и холодновато здесь по зиме, жилища должны быть тёплые и прочные, ведь северные ветра так свирепы…

– Об этом можешь не рассказывать!

От очередного порыва меня заколотило крупной дрожью, я плотнее обнял локтями колени и придвинулся к другу. Хоть с одного бока не дует! Мы оба промокли при высадке, а принадлежности для разведения огня пропутешествовали с нами на Хорай, где, ожидая в лодке, умудрились слегка отсыреть. Тем не менее, кое-какой костерок я соорудил, согревшись скорее при уговаривании дров вести себя достойно, нежели благодаря крохотным язычкам пламени, пригибаемым ветром к земле.

А может, сработали воззвания к Огнекрылой, сначала вежливые, затем – раздражённые, а временами, когда ветер задувал с таким трудом извлечённые искры – и откровенно хулительные.

Или же просто повезло…

Как только мокрая ткань слегка потеплела, положение перестало мне видеться совсем уж безотрадным. Остров Блаженных сыграл с нами дурную шутку, выбросив у берегов Фунао вместо того, чтобы вернуть в Северную Столицу, где ожидают друзья? Не беда – главное, что мы в Империи, а не на задворках Срединной Страны Хань! Да, страшно представить, сколько времени уйдёт на дорогу. Однако во всём можно найти благо. Не могу сказать, что отсрочка приговора повергает меня в неизбывную скорбь – это я о своей горькой участи, будущем правлении. Да и неплохо для начала ознакомиться с владениями. Дядя, вон, только меж двух столиц и разъезжал, а моря, наверно, и в глаза не видел. Острова отданы под опеку удельных правителей, и надо ещё выяснить, насколько сильна здесь власть императорского мандата.

Зато о чём я действительно жалею, так это об отсутствии Ясу и всех остальных. За Мэй-Мэй тем более волнуюсь, клятвенно обещал ведь присмотреть, а сам? Надеюсь, Ясумасе с Химико увлечённость друг другом не помешает выполнить это обязательство вместо меня? Ох, стыдно-то как!

Да и соскучился я по ним… Меч Татибаны, кстати, – отдельный повод печалиться о том, что судьба разлучила меня с другом детства. Сам я в поединке долго не выстою, а милосердный мой ки-рин и вовсе бледнеет при виде крови. На редкость смехотворное положение: пара клинков на двоих, а толку ни от одного.

Надеюсь, сумею принять хотя бы устрашающую стойку, если мы столкнёмся с кем-нибудь, настроенным недоброжелательно. А мы столкнёмся! Вон там, за деревьями, клубится дым. И слева ещё один столб. Издалека же, с моря, всё побережье казалось окутанным чёрной поволокой. Что это, военные лагеря? Или кто-то выжигает лес под пашню? Опасно так рано, в Месяц Света! А для стоянок или деревень слишком много гари. Уж не пожары ли? Тела павших, кстати, тоже принято сжигать – во всяком случае, я читал, что раньше так делали. Как и трупы умерших от заразы…

По этой причине мы и не торопились разыскивать ближайшее селение, несмотря на желание отогреться, искупаться и утолить голод. Сначала исследуем местность. Юмеми на вопрос, война это или нет, пожал плечами и заявил, что перестал ощущать происходящее в стране с того самого дня, как я принял Нить Правления, и так быть не должно. Мол, хранитель, избравший императора, напротив, обретает немалую власть и силы, доступные ему не только на Золотой Горе, и даже не только в Юме. А он почему-то обрёл лишь дурное самочувствие и смятение мыслей. Из-за этого всю дорогу мой спутник сидел в лодке напряжённый, как струна, и нынешние обстоятельства не способствовали его расслаблению.

– До сих пор ничего не ощущаешь? – спросил я. Страдалец дёрнулся и отвернулся. Злится, что я поступил по-своему, не посоветовавшись. Может быть, напрасно я поторопился, с Радужной-то Нитью? Вдруг и впрямь всё испортил, лишил Ю законных прав? Но тогда, на Хорае, выбор казался верным… нет, единственным! Точнее, не выбор, а решение его не делать, присягнуть Пяти Силам одновременно.

– Думаешь, это из-за меня? – я решительно взял спутника за плечи и развернул к себе.

– Да уж не сомневайся, – едко ответил он, встретившись со мной взглядом. – Будто на все стороны растягивают, одновременно. Знаешь, есть такая разновидность смертной казни? Так вот: ещё немножко, и я предпочту телесное воплощение этого непередаваемого наслаждения!

– Настолько неприятно? – посочувствовал я.

– Ничего, – сузив глаза, мстительно заверил Ю, – может быть, мы попадём в какую-нибудь переделку, погибнем, и всё закончится! Проклятье, Кай! Меня мутит, словно женщину в тягости! Стоило причалить, как ещё хуже сделалось!

Я посмотрел на несчастного ки-рина пристально. Тот действительно выглядел болезненно, даже яркие пряди волос поблекли и словно обвисли.

– Бедненький. Чем тебе помочь?

– Да ты уже помог, благодарю!

– Ну Ю… Я же не затем, чтобы тебе навредить. Чего ты, как маленький? Просто… понимаешь, так было нужно! Я не должен был склоняться на одну из сторон, ни в коем случае. И сами покровители, во всяком случае, некоторые из них, надеялись на подобный исход событий. Тигр. И Дракон. Последний меня и подвигнул, кстати сказать…

– Но тошнит при этом, заметь, не его и не тебя! – раздражённо заметил ки-рин. Я невольно улыбнулся, поймав себя на мысли, что всё это и впрямь напоминает капризы женщины, ожидающей ребёнка. И, конечно же, моя ухмылка была истолкована превратно. Ю сверкнул глазами, вздёрнул подбородок и презрительно отвернулся.

– Прости, пожалуйста! – покаялся я, но тот был непреклонен.

Точно, и даже мнительным стал! Как непривычно. Я-то знаю, насколько спокоен и сдержан мой друг в большинстве случаев. Высокомерная отстранённость присуща ему в полной мере, а вот обидчивость и нападки по поводу и без повода – это что-то новенькое. Наверно, всё и впрямь плохо, а я этого не осознаю или не в состоянии прочувствовать.

– Я лишь подумал, – неловко пошутил я, – что, окажись ты в положении, мне из соображений порядочности пришлось бы давать ребёнку своё имя…

– Даже не смей такого произносить! – простонал юмеми. – Мне и впрямь сейчас дурно сделается! От твоего благородного предложения и вообще… Знаешь, Кай, – он посмотрел на меня слезящимися от ветра глазами, – или я захворал, или это место, в дополнение ко всему, вытягивает остатки сил… и мысли путает. Или они и прежде путались? А может, от голода… я ведь ничего не ел на Острове. Там-то это не имело значения, но здесь…

– Ты же ускакал тогда пастись – припомнил я. – Так почему?

– Не хотелось, – он опустил голову. – Не мог себя заставить.

Да, и впрямь плохо, совсем плохо! И что же делать?

– Дорогу до леса осилишь? – я обеспокоенно заглянул в измученное лицо и сам нашёл ответ. – Давай оставим тебе побольше одежды, разведём хороший костёр, а сам я прогуляюсь в сторону вон того дымка? Посмотрю, что там. Может, еды добуду.

Ю затряс головой.

– Нет, не уходи! Не надо разделяться, ради всего на свете! – он умоляюще посмотрел на меня, мигом забыв обиду.

– Хорошо, – пробормотал я, – но…

Опершись о борт, я оглянулся на море. Приближалось ненастье, и какое! Набрякшие влагой тучи угрожающе сгустились над побережьем. Солнце, уставшее за холодный долгий день обогревать землю, с трудом пробивало облачную плоть клинками своих лучей. Всполошённые птицы носились над нами, голося с высоты: "Прочь, прочь!"

Оборотившись к юмеми, я нашёл его скорчившимся у жалкого костерка, с головой, вжатой в плечи. Он будто не замечал происходящего. Нет, надо увести его отсюда, и как можно быстрее! Кто знает, вдруг под кронами деревьев ему полегчает? И уж точно будет лучше, если высушенная с такими усилиями одежда не намокнет снова!

Так и сделаем. Доберёмся до леса, а там поглядим, куда дальше.

– Поднимайся, – скомандовал я, но тот и не пошевелился.

– Ю, мы уходим, – проявил я настойчивость. – Соберись с духом, тут недалеко. – Последнее было не совсем правдой, но ложью во благо. – Быть может, успею соорудить какое-нибудь убежище до начала дождя. Ну же, давай!

Я извлёк из лодки все наши немногочисленные пожитки, в числе которых были разлохмаченные шёлковые ленты, некогда являвшиеся моей окатабирой. Ими мы приматывали «парус». Что ж, как говорится, на суше пригодилось – и в море послужит. В нашем случае, конечно, всё в обратном порядке…

Обмотал эти подобия верёвок вокруг пояса и внимательно осмотрелся вокруг. Что мы забыли? Мечи на месте, оба. Дары ещё трёх покровителей, огниво и прочие безделицы – за пазухой. А что касается последнего дара, живого… Я запустил пальцы в волосы и нащупал светляка на его законном месте, у правого виска. Прижился, хитрюга! И тепло ему там, лучше всех!

Лодку жалко, но придётся бросить. По-хорошему, следовало припрятать её где-нибудь в лесу. Да только один я не справлюсь, а Ю мне сейчас не подмога… как бы его самого не пришлось на руках тащить!

– Ну что, готов? – спросил я юмеми, всё ещё отдыхающего на песочке. Наклонился к нему, приобнял за плечи. – Пойдём скорее, мы же не хотим намокнуть, верно? Потихонечку, будем отдыхать, когда скажешь.

Ю сделал попытку подняться, но без сил опустился на колени, и то потому, что я удержал его от падения. В последнее время беды так и вьются над ним, словно коршуны! Должно быть, ослабел, побывав на той стороне вечности, а духам смерти только поддайся… Или причина другая – новоявленный недуг?

И как всегда, виноват некий излишне самостоятельный болван, не удосужившийся узнать мнение советника!

Вздохнув, я перебросил руку вяло сопротивляющегося товарища через шею, и мы медленно побрели к опушке далёкого, слишком далёкого леса…

– Это безумие…

Едва расслышав слабое бормотание Ю, я остановился и переспросил.

– Что именно?

– Попытка уйти от неизбежности. Оглянись.

Я последовал его совету и ахнул. Вдали от берега, обнажившего дно, с моря поднимался мутно-серый вал. Ветер стих, и даже чайки умчались прочь. Не стоило уточнять, что это: цунами не перепутаешь ни с чем.

Лес! До него идти и идти… мы не успеем.

– Ю, – встряхнув юмеми, истратившего последние силы на слова, я почти что поволок его по песку. – Живей, мы же погибнем!

– В лесу – тоже.

А ведь он прав. Какая разница, где встретить смерть? Хотя нет, разница имеется: здесь мы хотя бы повернёмся к ней лицом!

Я бережно усадил спутника и обернулся к морю. Волна катилась медленно, как будто выделяя время на прощание. Наступая на сушу, она делалась всё выше. Я уже различал, как с её заострённой вершины, подобно последним мгновениям жизни, слетают брызги. Гулкий рокот напоминал пение водопада, но навстречу этой песне устремляться не хотелось.

Какая нелепость! Стоило метаться? Избранный богами правитель и его ки-рин так же бессильны перед судьбой, как другие… но зачем, ради чего было всё, что мы пережили? Досадно…

Но досада быстро исчезла, растворилась в нарастающем грохоте. Осознание неизбежности происходящего и… бесстрастное облегчение. Теперь-то чего бояться? Волна захлестнёт нас, и утонем, как миленькие.

– Ну и зараза же твой Угорь! – горько провозгласил я. Не об этом следовало говорить на прощание, однако, уязвлённый предательством со стороны Изначальной Силы Воды, остановиться я не мог. – Или он ведёт свою игру? Тогда зачем было всучивать мне?..

А ведь мысль!

Рванул шёлковый ворот хитоэ. К ногам посыпались дары вперемешку с орехами и «самоцветами». Ну где же, где она?! Синий проблеск возле правой ступни, в самой тени… и это не моя тень, она слишком велика! Коршуном выхватываю жемчужинку из песка, зажимаю в кулак. Нет! Неправильно, надо иначе. Беру спутника за плечи, встряхиваю. Волна уже близко, огромная створка бурлящего перламутра, не успеваю! Дурак я…

– Ю, очнись хоть на миг!

Руку, разжать руку! Падаю на колено, расталкиваю безвольные пальцы своими, переплетаю их так, чтобы никакая сила не разделила, даже после смерти. Жемчужина меж нашими ладонями, я чувствую её крохотное тельце, словно раскалённый уголёк. Всё? Успели?

Может, надо что-то сказать, воззвать к Силе Воды? Но какие могут быть слова в таком оглушительном рёве?

И тут раковина захлопнулась, вода сбила с ног, подхватила, закружила в смертоносном танце. Не смотреть, не слушать… Пространство вокруг смешивается, сминается: тысяча струй разрывает тело на тысячу частей, но боли нет. Или она слишком сильна, чтобы ощущать? Или уже всё кончено? Слава богам за их милосердие…

Власть над ощущениями действительно уходит, сознание погружается в туманную дымку… наверно, она и есть – смерть.

Но кое-что я продолжал чувствовать. Пальцы Ю в своих. Нас разметало в разные стороны, я судорожно сдавил их, и мне ответило слабое, но усиливающееся пожатие. Приходит в себя? Или, как говорится, "и умерли в один день"?

– Надо же, полегчало! – раздался знакомый голос. Я привык слышать его во сне и поначалу принял за обычный обмен мыслями. Однако, открыв глаза, неожиданно встретился с взглядом, исполненным благодарности. Человеческим взглядом! Значит, не Юме? Как же тогда?..

– Оглянись, пропустишь самое интересное. Никогда не видел пузырёк воздуха с изнанки?

Пузырёк? Ничего себе пузырёк! Огромный шар, играющий радужными молниями по всей внутренней поверхности. Или это отблески волос моего спутника, оживлённо озирающегося по сторонам? Да, никоим образом не Юме. Хотя где ещё можно парить, не касаясь иной опоры, кроме руки друга?

– Мы живы? – я неуверенно разлепил губы, ожидая, что от слов моих тонкая оболочка лопнет и солёная вода хлынет в горло. – Как можно говорить под водой?

– Как можно задавать два вопроса подряд – вот, чего я не понимаю и, наверно, не пойму никогда, – улыбнулся Ю. Надо же, очухался мой ки-рин! Вот уж радость так радость!

– Тебе лучше? Не смотри на меня так, где два – там и три!

– Ну что с ним поделаешь, – закатил глаза тот. – Гораздо лучше. Как заново родился. Не зря говорят: вода – источник жизни.

– Неужели цунами – твоих рук дело?! – в голову пришла несусветная мысль.

– Не моих. Но суть обстоятельств ты уловил.

То есть как? За этой ужасной волной скрывается чей-то враждебный умысел? Неужели?..

– Кагура?

– Ну что ты, Кай! Почтенная мико здесь не при чём. Всех лет, отведённых ей с рождения, не хватит, чтобы вызвать цунами; для этого нужно обладать могуществом, неподвластным смертному. Противодействие силам природы сродни устойчивости к ветру. Лёгкий ветерок лишь растреплет древесную крону, но ярость урагана выдержит не каждый ствол. Тут нужны корни, очень крепкие корни…

– На что ты намекаешь? – Ох, и любят же некоторые всё запутывать! Вначале понятно: неподвластно человеку – значит, по силам кому-нибудь другому. И этих других я уже насмотрелся… – Давай начистоту: у тебя есть старые счёты с кем-то из нелюдей? Лично у меня – нет! И при чём здесь корни?

Вместо ответа Ю протянул свободную руку и неожиданно схватил меня за нос. Дёрнул и тотчас же отпустил.

– Ты что?! – опешил я.

– Да так, в порядке воспитания… Слишком высокого ты мнения о нашей значимости. Тут, на Фунао, мы никому не нужны, и даже Кагура едва ли дотянется сюда через Млечное море. Сомневаюсь, что она предприняла столь далёкое путешествие в погоне за нами. А если и предприняла – едва ли успела добраться. Хорай таким, как она, не откроется, и дорогу не облегчит. Так что можешь спать спокойно.

Ага, вот прямо сейчас и засну! Обстановка убаюкивает несказанно: волшебный пузырёк воздуха в теле гигантской волны. Того и гляди, лопнет. Так почему бы и впрямь не вздремнуть? Напоследок.

– Дашь ты мне спать спокойно, как же… – проворчал я. – Стоит веки сомкнуть, как он – тут как тут, с беседами чрезвычайной важности… нет, чтобы красотку-другую подкинуть, по старой дружбе!

Меня несло. На остро изогнувшемся гребне, в самом прямом смысле – а потому остроты так и просились на язык. В отместку за всё хорошее.

– Кай, я ведь могу такую красотку подкинуть, что поседеешь раньше срока.

Животное… даром, что в человеческий облик закутался, словно в сокутай! Всё же приятно, что хоть иногда можно поразмышлять всласть. В Юме пришлось бы поостеречься, вдруг обидится? Тогда уж точно какие-нибудь страсти во сне покажет… как он там выразился, в порядке воспитания? В императоры подался – и всё равно нет покоя от блюстителей нравственности!

– Что пригорюнился? – юмеми снова потянулся было к моему лицу, однако я сохранял бдительность и успел отпрянуть.

– А ты чего разыгрался, как котёнок?

– Весело мне, вот и потешаюсь, как могу. Чем ещё заниматься? Сколько мы тут провисим, слепые и глухие к тому, что происходит снаружи? В распоряжении Силы Воды целая вечность. Может, нас отсюда и не выпустят, кто знает…

Слишком ты безмятежен, дружок – сам-то веришь своим небылицам?

– А мне кажется, кое-кто, по обыкновению, замалчивает нечто важное. А? И отвлекает меня всеми доступными способами. Раз глазки опустил – значит, правду говорю? Так на чём мы остановились?.. Корни! Какие корни, Ю?

– Надо же было так хорошо меня изучить!.. Ладно. Не хотел беспокоить раньше срока, ну да сам напросился. Чтобы воздействовать на природу, естество которой порождено Средоточием Сил, человеческого духа недостаточно. И любого другого – тоже. Постой, не перебивай – я отлично помню начало разговора! Чего нельзя совершить в одиночку, добиваются совместными усилиями. Не люди, нет! Вы слишком далеки друг от друга. Вам не дано сблизиться в такой степени, чтобы объединить души в общее целое. Но иные племена на это ещё способны.

– Кто? – жадно спросил я. Объединить души… даже представить сложно! И жаль, что мне не суждено это испытать. Или всё-таки?..

– Волшебные существа, разумеется, – пожал плечами он. – Не все, но многие. Остальные утратили не то, что возможность сливаться с себе подобными – собственных душ лишились. Печальный удел… А иных попросту мало, не хватит на достойное деяние.

Ничего себе, достойное деяние – цунами вызвать! Есть, чем похвастаться!

Об этом я сердито сообщил юмеми.

– Не суди опрометчиво, – вздохнул он. – Обстоятельства бывают разные, и иногда заставляют прибегнуть к последнему средству.

– А можно поточнее? – умоляюще воскликнул я. – Кто способен на такое?

– Именно это нам и предстоит выяснить, – лучезарно улыбнулся мой друг.

Тут-то и лопнуло наше спасительное убежище.

Никогда я не видел столько грязи.

Отвратительная жижа хлюпала под ногами – сама земля не желала впитывать эту мерзость. Там, где ржавого цвета пена оседала на дощатую мостовую городской площади, открывалась такое, что лучше бы эти места навеки остались под водой. Изломанные тела вперемешку с обломками дерева, и грязь, грязь, неисчерпаемая грязь. Всё замарано: одежды, руки, лица… не смотреть! Лоскутный мячик-темари пропитался так, что и не различить узора юкат, из которых он сшит. Где та, что им играла? Не хочу знать.

Доконал меня сущий пустяк: птичья клетка, сплюснутая и плавающая на поверхности глубокой лужи. Не ивовая, а дорогая, с тонкими прутьями из пахучего высокогорного кедра. Должно быть, хозяин души не чаял в своей крохотной любимице…