Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Аноним Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 158 страниц)

На экран упала тень Линкена.

– Ты, атомщик, вчера сильно разозлил макак, – поморщился взрывник, заглядывая в смарт. – Интересно почитать, что они у себя написали. Теперь они будут учить нас своим правилам и не отстанут, пока мы не начнём их соблюдать. Вместо того, чтобы навсегда отстать от нас со своими мутагенами и прочей грязью… Hasulesh!

– Они не отстанут, – слегка сузил глаза Гедимин. «Как тяжело запоминать то, в чём не прослеживается логика,» – думал он. «Проще в сеть не заходить…»

30 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Первое защитное поле погасло. Гедимин, неловко шевеля пальцами в просвинцованных перчатках, схлопнул второе. Движения давались ему с трудом. Свинец на руках, свинцовая пластина на груди, утяжелённая маска, почти закрывающая обзор, – более тяжёлой и надёжной защиты у него не было. «Излучатель отключен,» – напомнил себе сармат, покосившись на потрескивающий счётчик Гейгера. «Теперь нужно слить воду.»

Экран из тяжёлой воды, прикрывающий тёмно-серый слежавшийся порошок, отделился неохотно – просто повернуть агрегат и всё вылить было нельзя. Вычерпав лишнее, Гедимин отодвинул в сторону склянку с загрязнённой водой и проткнул слой порошка тонким прутом. «Равномерность. Поднять все слои и основательно перемешать. Будь у меня излучатель с более широким соплом…» – он, досадливо щурясь, размешивал мокрую пыль. «Восемь суток работы. Уже должен быть какой-то результат. Но я подожду ещё неделю или две. Если удастся получить хотя бы грамм плутония, это уже будет хорошо… А проще было бы украсть ещё один РИТЭГ.»

Он оставил прут лежать в ёмкости, когда сливал тяжёлую воду обратно, – ни одна крупинка порошка не должна была покинуть агрегат необработанной. Излучатель опустился в рабочее положение, два слоя защитного поля схлопнулись, и только тогда Гедимин отодвинулся от установки и шумно вздохнул. Прут, немного протирочной ветоши, склянка из-под тяжёлой воды, – всё отправилось в самый дальний угол, в контейнер для отходов, который скоро отвезут на Стометровое озеро и сбросят на самое дно. Рукавицы, нагрудник и респиратор вместе со всеми повязками Гедимин спрятал в одну из закрытых ниш – и теперь мог спокойно выдохнуть, дотянуться до канистры с водой и смыть испарину с лица и груди. «Жарко,» – сармат вылил немного воды себе за шиворот. «Или я переволновался. Кажется, в этот раз руки целы.»

Он осмотрел пальцы и запястья. Красные рубцы, оставшиеся от попытки расширить сопло излучателя, потемнели и огрубели, прикасаться к ним по-прежнему было неприятно, однако новые белые пузыри под кожей не появлялись. Так же вёл себя ожог на груди. «Он давно должен был сойти,» – недовольно сощурился Гедимин. «Протру ещё раз спиртом. Когда опыты закончатся, как бы не пришлось идти к медикам…»

…У окна, вокруг крайнего телекомпа, клубились сарматы. Свободные места в зале ещё были, и Гедимин хотел тихо пройти к одному из них, но из толпы выглянул Кенен и замахал рукой.

– Эй! Тут Джед!

– Отстань от атомщика, – буркнул Линкен, прислонившийся к стене и раздражённо прищурившийся на экран.

– Ничего не понимаю, – пробормотал, отходя от стола, Алексей. – Слишком много разных названий для одного и того же. Как кто-то вообще сдаёт эти тесты?!

– О чём тебя спросили? – заинтересовался Гедимин. – Они нелогичные, но не слишком сложные… обычно.

– Неважно, – отмахнулся Алексей. – Кенен уже решил. Но если эту чушь не уберут, не знаю, как я буду ходить в сеть.

– Слушайте сюда! – сармат за телекомпом обернулся к собравшимся и указал на экран. – Новость из Филадельфии. У них там уже два ублюд… полукровки. И первый потомок самца макаки и сарматской самки.

– Кронион пишет – в Мацоде уже десяток таких, – вспомнил Гедимин. – Ему интересно, как распределились признаки видов. Надо спросить, проверяли ли им интеллект.

– Мацода? Сейчас найдём, – оживился сармат за телекомпом. – А, вот, вижу… Бейт-Маим… госпиталь… да, была такая проверка. Тут описание первой такой особи. Ускоренный рост, параметры… уровень интеллекта соответствует уровню пятилетнего человеческого ребёнка, физическое развитие ускорено… Эти ублюдки что-то получают от нас, это ясно.

– А как они заставили сарматку размножиться… своим способом? – Лилит, дружелюбно толкнув Гедимина в бок, подошла к столу. – Если медики не врут, на последнем обследовании у меня матки почти что не было. А зародышу нужно много места. В Филадельфии другие мутагены?

– Тут всё расписано, читай, – сармат слегка отодвинулся от телекомпа. – Изъяли комок клеток и держали в автоклаве. Тут у них идут споры, считать ублюдков людьми или нет. Селить их в своих городах не хотят.

– Значит, сбросят нам, – Линкен, морщась, провёл пальцем по затылку. – Мало было недомерков…

– Недомерки, кстати, тоже начали плодиться, – сказал Кенен. – Да и чем им ещё заняться, с их крошечным мозгом… Эй!

Получив тычок от Алекса, он шарахнулся в сторону и спрятался за спиной Гедимина. Сармат удивлённо мигнул.

– Хватит оскорблять всех подряд, – сузил глаза Алексей. – На себя посмотри, гений. Кнопку из смарта вытащить не может, а туда же…

Сарматы озадаченно переглянулись. Линкен снова потёр затылок.

– Кому обидно за всех этих уродцев, пусть даст им нормальные названия, – проворчал он. – Называть это сарматами я отказываюсь.

– Те, кого сделали в Филадельфии, – сарматы, – сказал, задумавшись на секунду, Гедимин. – Только мелкие. Кенен и Лилит меньше меня, а эти сарматы – меньше Кенена и Лилит. Не вижу оснований для разделения.

– Филки, – сказал Хольгер, до того молчавший и настороженно разглядывавший сарматов. – Их в сети называют филками. По-моему, сойдёт.

– Ну ладно, – пожал плечами Линкен. – А что делать с ублюдками? В сети их так и называют. А кому обидно – пусть думает, прежде чем лезть на макаку.

Алексей, коротко выдохнув, шагнул вперёд. Кресло было привинчено к полу, но за пару лет крепления разболтались, достаточно было потянуть – и оно оторвалось. Гедимин уже не успевал отскочить – он развернулся, принимая удар на себя.

– Эй! Эй, тише! – Кенен опомнился первым и повис на Алексее, двое сарматов схватили взрывника. Гедимин опустил отобранное кресло на пол и пинком загнал под стол.

– Правда, хватит, – буркнул он, потирая ушибленное плечо.

Линкен стряхнул с себя сарматов, тяжело вздохнул и покачал головой.

– Из-за паршивой макаки… – он, не договорив, опустился в свободное кресло и вздохнул ещё раз. – Гедимин, что с рукой? Ранен? Если хочешь, я…

– Хватит, сказал же, – Гедимин сел на пол рядом – кресел уже не осталось, не считая того, что лежало под столом.

– Дела, – щёлкнул языком сармат, так и просидевший все эти минуты за телекомпом и с трудом увернувшийся от кресла. – И это к нам ещё никаких… существ не завозили. Представляю, что будет, когда завезут.

– Всё равно их надо как-то называть, – сказал Кенен. – Полусарматы?

– Hasulesh, – буркнул Линкен, глядя в пол. – Родившиеся, как животные. У нас для этого есть слово, тут нечего придумывать. Кому и это обидно, пусть говорит «sulesh».

– А кстати, – задумчиво протянул Кенен, глядя на Алексея. – Почему это так тебя взволновало? Скоро в Грейт-Фолс родится новый… sulu?

Прятаться за спину Линкена он начал, ещё не договорив. Алексей недобро сощурился.

– Твоё какое дело?

– Что-то не то сегодня в атмосфере, – недовольно пробормотал сармат за телекомпом. – Эй, может, на улицу выйдете? Или коменданта позвать?

«Всё-таки отток крови от мозга очень неполезен,» – думал Гедимин, высматривая свободный телекомп подальше от компании. «Теперь у нас будут такие же драки из-за спаривания, как у мартышек. И столько же разговоров о нём. Пойду читать, как разделить уран и плутоний. Это полезнее.»

Глава 23

01 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Странный запах Гедимин почуял уже на выходе из барака; по мере приближения к аэродрому он усиливался, но его источником были не глайдеры и не озеро – напротив, ветер с воды ослаблял его. Пахло с площади. Запах был сильным, резким и довольно неприятным, напоминающим о гниющей органике. Со стороны форта доносились стук и лязг, перемежаемые руганью охраны. Гедимин заглянул в переулок, – за оградой вскрыли дорожное покрытие и выворотили трубы, судя по влажному блеску – какую-то часть водостоков. Охранники стояли на уцелевшей части мостовой, окружив яму, внизу копошились люди-ремонтники. «Что они там раскопали? Не замечал такого запаха в водостоках,» – удивлённо хмыкнул Гедимин.

– Учуял? – ухмыльнулся ему навстречу Иджес, ожидающий глайдера у взлётной полосы. Гедимин кивнул.

– Что у них там? Испорченная пища?

– Почти угадал, – Иджес ухмыльнулся ещё шире. – Это фекалии. То, чем становится пища, пройдя сквозь макаку. Или сквозь сармата, жующего что попало. Продукт выделительной системы. В форте рванула канализация. Нет, всё-таки без макак тут было чище!

– И пахло лучше, – кивнул один из сарматов-ремонтников. – Пойдём за госпиталь, там не воняет.

Гедимин покачал головой.

– Это… обычно для людей? – он вспомнил некоторые отрывки из писем Крониона, собственные попытки немного узнать о человеческой анатомии, и невольно скривился. – Грязные животные…

Разряд станнера ударил его в плечо, пройдя насквозь и зацепив левый бок, и сармат пошатнулся и едва не упал. Правая ладонь судорожно прижалась к груди; Гедимин заметил это, лишь когда смог выпрямиться. Иджес поддерживал его, испуганно заглядывая в глаза.

– Молчи, ты… чистая слизь! – сплюнул на взлётную полосу человек-патрульный. Сквозь туман в глазах трудно было что-то понять, но его станнер не дымился – стрелял не он. Один из сопровождающих его сарматов выразительно помахал оружием.

– А ты куда лезешь? – подался вперёд Иджес. – Hasukemu!

Гул взлетающего глайдера заглушил его слова; Гедимин двинулся к нему, чтобы прикрыть его от выстрела, но патрульный ничего не услышал – или сделал вид. Охранники прошли мимо. Ремонтник пощупал рёбра – кожу немного жгло, но сердечный ритм уже выровнялся после краткой остановки. «Слизь. Давно я не слышал этого слова…»

– Kemes, – вполголоса поправил Иджеса командир ремонтников. – Hasukemes.

– Другие – может быть, но этот – hasukemu, – поморщился Иджес. – Не действие – свойство. Куда он лезет?! Даже макака не стреляла…

На взлётную полосу, громко гудя, вырулил глайдер. Торкват подтолкнул Иджеса в спину и обернулся к Гедимину.

– Идём, идём! Ты бы хоть немного остерегался, что ли. Макаки могут и припомнить.

…Ворота ангара открылись – почти беззвучно, если не считать лязга, с которым порог переступил охранник в экзоскелете. За его плечом стоял сармат-патрульный.

– Гедимин Кет, на выход. Инструменты не нужны. На сегодня работа окончена.

Сармату стало немного не по себе, и один из лазерных резаков незаметно перекочевал в его карман, к обломкам фрила и обрезкам проволоки. Его не обыскивали – это было странно. Озадаченные ремонтники переглянулись.

– Куда вы его забираете? – спросил Торкват.

– Приказ, – буркнул охранник. – Пошёл! Где второй?

– Оба здесь, – отозвался «броненосец», охраняющий глайдер. Это был обычный рудничный транспорт, и людей при нём было не больше, чем всегда, – пара охранников в лёгких экзоскелетах, не то с рудника, не то из города. Фургон глайдера был открыт, из него выглядывал сармат-рабочий, за его плечом стоял диспетчер. Увидев Гедимина, он еле слышно хмыкнул.

– И ты с нами? – тихо спросил он. Ремонтник узнал Сета Хепри и кивнул.

– Куда везут? – спросил он, забираясь в фургон. Встреченный Сет – а тем более Йорат Ло, который тоже был в глайдере и на всякий случай отодвинулся от Гедимина подальше – практически отогнал тревогу. «Меня могли бы везти на расстрел. Но их вроде незачем,» – подумал сармат, выглядывая в иллюминатор. Глайдер летел к следующему руднику; за штурвалом был кто-то из «броненосцев».

– В город. Кто-то прилетел из Атлантиса… – не договорив, Сет пожал плечами и прислонился к стене. – Забирают по одному сармату из каждой смены и по одному ремонтнику с рудника. Странно, что взяли тебя, а не Торквата.

На следующей остановке в фургон, сдавленно ругаясь, ввалилась Мика Марци. Увидев Гедимина, она села рядом. Двое рабочих с её рудника вошли вслед за ней.

– Хоть один умный сармат в окрестностях, – пробормотала Мика, придвинувшись вплотную. – Говорят, нас везут на обучение. Чему такому можно учить и рабочих, и ремонтников?

Гедимин пожал плечами. «Так или иначе, это хорошая новость.»

К концу полёта внутри фургона было уже пятнадцать сарматов; их высадили на Шахтёрском аэродроме и, собрав вместе, повели к центральному информаторию. Двое в тяжёлых экзоскелетах шли по пятам, один – впереди.

В информатории, против обыкновения, не было никого из сарматов – только четверо охранников, даже администратор куда-то спрятался. Люди-ремонтники спешно ставили на окна щиты из фриловых планок. Дверь за сарматами закрыли, один из «броненосцев» встал рядом.

– А, и ты тут, – прошептали под боком; Гедимин, скосив глаз, увидел Сешат Хепри – она растолкала сарматов и встала рядом с ним. Мика недовольно сощурилась.

– А где Мафдет? Что ты делаешь тут одна?

– Тихо! – рявкнул охранник в «Шермане», выходя вперёд. – Все тут? Все двадцать? Тогда заткнитесь и слушайте. Сегодня из Саскатуна прибыл профессор Вольт с ассистентами. Они проведут в шахтах несколько опытов, а профессор прочитает вам лекции о добыче урана.

Гедимин мигнул. «Профессор из Саскатуна? Сюда прибыли настоящие учёные?! Вот это да…»

Сарматы озадаченно переглянулись. Мика негромко, но выразительно хмыкнула.

– Мы уже четвёртый год добываем уран. Самое время старой макаке прочитать нам лекцию о его добыче! – прошептала она – так, чтобы её слышали только ближайшие соседи. Услышавшие одобрительно ухмыльнулись. Гедимин сузил глаза.

– Тихо! – снова гаркнул охранник, подозрительно глядя на сарматов. – Вас будут собирать здесь каждый день, кроме воскресенья, в четыре часа дня, к шести вы освободитесь. С пропускающими занятия будет разбираться охрана. И ещё одно… Профессор Вольт – человек науки, с такими отбросами, как вы, раньше дела не имел. Возможно, он не сможет напугать вас достаточно, чтобы вы сидели тихо. Но для этого есть мы. Малейшее недовольство с его стороны, малейшая жалоба на нарушение порядка… Виновный немедленно улетит в строгий карцер на трое суток. Всем всё понятно?

…Телекомпы со столов убрали, кресла отвинтили от пола и поставили теснее. Гедимин, найдя на столе большой лист бумаги и ручку, озадаченно смотрел на них. Мика Марци, усевшаяся рядом с ним, рисовала на листке обезьяньи уши. Последний охранник вышел за дверь, пропустив в зал человека без экзоскелета, и все взгляды сошлись на нём.

– Добрый день, уважаемые студенты, – он слегка улыбнулся. – Вам, как я слышал, представили меня как профессора Вольта. Называйте меня Майклом. Я здесь на месяц… и, надеюсь, то, что я расскажу вам, будет для вас полезным.

Он был в жёлтом комбинезоне поверх бронежилета и, очевидно, раньше носить «защиту» ему не приходилось – передвигался он очень неуклюже. С трудом подняв руку к сенсорной панели, вывешенной на стене, он помахал в воздухе указателем. «Uranium» – белые буквы проступили на тёмно-синем фоне. Рядом появились цифры – «9» и «2».

– Порядковый номер урана в периодической таблице элементов – девяносто два. Вы имеете представление о периодической системе?

Ему было не по себе, когда он поворачивался к сарматам, – Гедимин заметил, как его веки вздрагивают, и ему самому стало неловко. Поселенцы молчали и хмурились. Сет Хепри поднял руку.

– Профессор Вольт, – он едва заметно усмехнулся, – мы знаем об уране достаточно. Здесь урановые рудники, и все, кого вы видите, работают на них четвёртый год. Вы немного запоздали с приездом…

Мика прикусила губу, чтобы не ухмыльнуться во весь рот. По залу прокатились сдавленные смешки. Майкл окинул всех сидящих растерянным взглядом и опустил указатель.

– Я рад это слышать, – его голос слегка дрогнул. – Это позволит нам сразу перейти к сути. Однако я хотел бы проверить ваши знания… если вы не против. Кто хочет рассказать, что он знает об уране?

Наступившую тишину не нарушали даже смешки. Гедимин озадаченно посмотрел на Мику, потом на сарматов на другой стороне зала, – никто не двинулся с места. Его рукав немного смялся от движения и прижал проспиртованную повязку к обожжённой коже; сармат поспешно поправил его, спрятав обмотанное ветошью запястье, поднял голову – и встретился взглядом с профессором Вольтом.

– Начните вы, – красный луч указателя упёрся в ладонь Гедимина. – Расскажите об уране.

Сармат тяжело выпрямился, прошёл к стене, – теперь Майкл был вынужден смотреть на него снизу вверх, и ему было очень не по себе, но к бластеру он не тянулся. Долю секунды Гедимин разглядывал его, затем пожал плечами.

– Там много. С чего начать?

…Человек смотрел на него с удивлением – брови на подвижном лице поднялись высоко. Сарматы слушали молча и больше не усмехались.

– Очень хорошо, – сказал наконец Майкл. – Вы показали отличный уровень. Многие студенты Лос-Аламоса… Однако я отвлёкся. Как вас зовут?

– Гедимин, – ответил ремонтник, разглядывая носки сапог. Ему тоже было не по себе.

– Спасибо, Гедимин. Вы можете сесть, – профессор заговорил чуть громче, и уверенности в его голосе немного прибавилось. – Надо полагать, Гедимин показал общий уровень знаний. Я прав?

Мика отодвинулась, уступая Гедимину кусок стола.

– Хорошо, ты про реактор не начал, – прошептала она. – Не то до ночи не ушли бы. Теперь помолчи, пусть говорит мартышка.

– Учёные – не мартышки, – недобро сощурился ремонтник.

Второй час лекции подходил к концу; тишину в зале по-прежнему нарушало только дыхание сарматов и негромкий голос Майкла, да иногда – тихий свист «подвисшей» сенсорной панели. Профессор почти не задавал вопросов, только дважды, увлёкшись, он о чём-то спросил, но наткнулся на молчание. В первый раз промолчал и Гедимин, во второй раз он ответил – себе под нос, но человек услышал и благодарно посмотрел на него. «Если бы можно было поговорить с ним после занятий… Скорее всего, его уже ждёт охрана,» – с досадой думал сармат.

– Добыча урана традиционным способом, в шахтах или карьерах, и обычный способ переработки, к сожалению, очень вредны – как для окружающей среды, так и для самих шахтёров, – продолжал Майкл. – Это неожиданно, но основная опасность урана – не в его радиоактивности…

– Тяжёлый металл, – отозвался Гедимин, почувствовав его взгляд. – Крайне токсичный. Пыль…

Он не договорил – из лёгких вышибло воздух, и он согнулся, опустившись грудью на стол. Мика Марци целилась точно и била сильно, а Гедимин не ожидал удара. Человек вздрогнул вместе с ним, сделал шаг вперёд.

– Вам нужна помощь?

Гедимин качнул головой. Йорат Ло, тяжело вздохнув, поднял руку.

– Мы хотим дослушать лекцию, профессор. Не отвлекайтесь. Возможно, в конце вы расскажете нам что-нибудь новое.

Гедимин прижал ладонь к ушибленному солнечному сплетению. Боли не было, но воздуха пока ещё не хватало, и шевелиться не хотелось.

– Я не буду с тобой сидеть, – прошептал он, отодвигаясь от Мики. Самка дёрнула его за рукав.

– Гедимин, не дури! Что ты лезешь?! Эта макака считает нас тупицами, а ты перед ней прыгаешь!

– Как он поймёт, что мы не тупицы, если все молчат? – сузил глаза Гедимин. – Завтра я сяду один.

Он выходил из зала последним, бережно сложив листок с записями и спрятав в нагрудный карман. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах вывели Майкла Вольта из информатория; Гедимин следил за ними из окна. Они шли к дальним постройкам на юго-востоке лагеря, далеко в стороне от форта. «Странное место для учёных,» – удивлённо мигнул Гедимин. «Почему не форт?»

02 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За последними рядами стоял только один стол, и никто, кроме Гедимина, туда не перебрался. В начале занятий сарматы оглядывались на него, но он спокойно вёл записи, и очень скоро о нём забыли.

– Универсальный выщелачиватель для бедных руд, – продолжал свой рассказ Майкл Вольт, – также известный, как сольвент… Разработки велись последние три года, параллельно в Австралии и Северном Союзе, и в феврале этого года оба вещества были привезены в Атлантис. Решено испытать их в том числе на бедных урановых рудах бывшей Канады… здесь, в Ураниум-Сити. На следующем занятии я покажу вам опыты с сольвентами. У меня есть образцы различных руд и оба выщелачивателя, можно будет на практике увидеть, в чём их сходство и различие. Сейчас мы условно называем их «сольвент Нолана» и «сольвент Йонице», по именам исследователей и разработчиков. Прежде чем мы начнём работать с ними, я объясню вам технику безопасности. Это очень агрессивные вещества, сравнимые с сильнейшими щелочами, и неосторожность в работе с ними недопустима. Сольвент может находиться в трёх состояниях – покоя, поглощения и сброса… иногда говорят также «нереста». Спокойный сольвент практически безвреден… впрочем, вдыхать и пить его не рекомендуется. Сольвент на нересте я вам покажу… эффекты интересные, но большой опасности он не представляет. Крайне опасен только сольвент в состоянии поглощения, поглощающий сольвент. На этой стадии он способен разъесть всё, включая самые химически инертные вещества. Я покажу это на безопасных примерах, надеюсь, мой рассказ будет убедительным. Пока следует запомнить – ни при каких обстоятельствах не прикасайтесь к сольвенту, пока он не выйдет из состояния поглощения. Органика для него – крайне рыхлая и легкорастворимая среда, в считанные секунды он продвинется на несколько сантиметров. Этого достаточно, чтобы потерять руку.

Сарматы переглянулись. Гедимин заинтересованно хмыкнул. «Многообещающе. Интересно, насколько легко получить такой сольвент? Было бы удобно добывать уран, не нарушая закон…»

…Счётчик Гейгера, установленный под защитным полем, негромко трещал – излучение возрастало с каждым днём, и Гедимин надеялся, что в результате реакции получится именно то вещество, которое ему нужно, а не множество быстрораспадающихся продуктов его деления. Линкен с колбой кислоты и полными карманами целлюлозных остатков пристроился у входа в подвал-охладитель и время от времени подозрительно оглядывался на прибор. Гедимин взял у него немного льда и привязал к багровому запястью. Вздувшаяся красная полоса пролегла по верхнему краю ладони, повязка постоянно сползала, и сармат закрепил её, пропустив бинт между большим и указательным пальцем.

– Чему вас там всё учат? – спросил Линкен. – Похоже, тебе нескучно.

Гедимин кивнул.

– Мне нравится, – он пожал плечами. – Профессор обещает принести на занятия образцы сольвента и показать, как он разъедает руды. Утверждает, что он растворяет практически всё, и с огромной скоростью… например, органику.

Линкен мигнул.

– Растворяет всё, выделяя полезное? Откуда это вещество взялось, он не рассказывал?

– Двое учёных независимо изобрели его, – снова пожал плечами Гедимин. – Три года разработок… Хорошо, наверное, когда все материалы и всё оборудование под рукой.

Линкен отодвинул в сторону выложенный на просушку пироксилин и внимательно посмотрел на ремонтника.

– Говоришь, две мартышки… Может, и независимо. Только не изобрели, а украли. Вещество, перерабатывающее любую органику, – это очень похоже на одну из разработок Ассархаддона. Что-нибудь насчёт утилизации… лишней органики в Солнечной Системе. Без него не обошлось. Определённо, не обошлось…

Он задумчиво покачал головой. Гедимин озадаченно мигнул. «Ассархаддон? Где-то я это имя слышал…»

– Кто такой Ассархаддон? Учёный? – спросил он. Линкен вздрогнул.

– Ты не знаешь?! Да, это не Энцелад. Это даже не орбита Плутона. Может быть, самая дальняя база была на Седне? Ты не оттуда, а?

Гедимин сузил глаза.

– Хватит ерунды. Кто такой Ассархаддон? Где он сейчас?

Линкен, посмотрев на него, осёкся и стёр с лица ухмылку.

– Никто не знает, атомщик. Он был куратором всех научных проектов Марса. Правая рука Саргона в том, что касалось науки. И совершеннейший псих. За ним охотились все макаки. Передавали, что его корабль перехватили на подходе к Меркурию и расстреляли. Выживших не было. Думаю, вы бы неплохо поболтали с ним… если бы он не пустил тебя на опыты без разговоров.

Линкен пробормотал ещё что-то, уже на грани слышимости, и вернулся к нитрированию целлюлозы. Гедимин задумчиво разглядывал излучатель. «Я ищу учёных уже три года. Почему нигде нет информации об Ассархаддоне? Я должен был на неё наткнуться. Странно…»

– Он курировал проекты. А те, кто в них участвовал? Их тоже расстреляли? – спросил он. Линкен, не оборачиваясь, пожал плечами.

– Или закопали так глубоко, что мы не услышим о них до самой их смерти. Макакам нужны те, у кого есть мозги и руки. Сами они чудовищно бесполезны!

– Я не заметил, чтобы им нужны были мои мозги, – буркнул Гедимин, отползая к обогатительной камере. Пора было загружать ещё одну порцию гексафторида. «Профессор упоминал Лос-Аламос,» – мысли ремонтника снова вернулись к человеку из Саскатуна. «Возможно, он работает там. Если бы охранники отвлеклись, я бы с ним поговорил…»

03 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Как можно более равномерно…» – Гедимин, недовольно щурясь сквозь запотевшую маску, размешивал мокрую урановую пыль. Как он надеялся, она уже состояла из плутония – хотя бы на полпроцента. «В конце сентября попробую выделить наработанное,» – думал сармат, медленно и методично размешивая состав. «Реагенты сложно достать…»

Все частицы пыли выглядели совершенно одинаково, бесполезно было также нюхать их или пробовать на вкус – но Гедимину всё время хотелось снять тяжёлые перчатки и потрогать состав незащищённой рукой. Поймав себя за этой мыслью в очередной раз, он насмешливо хмыкнул. «И что я рассчитываю нащупать?»

Он потянулся за склянкой с тяжёлой водой, чтобы смыть с прута для размешивания налипшую урановую пыль, и чуть не уронил её – рука неожиданно отяжелела. Изумлённо мигнув, сармат поставил склянку на пол, поднёс ладонь к маске – пальцы дрожали так, что это было заметно даже под перчаткой, просвинцованные складки бились друг о друга и дребезжали. Прижав ладонь к нагруднику, сармат прикрыл глаза. Приступ слабости был недолгим – чуть больше полуминуты.

«Всё, работа закончена,» – опустив излучатель в рабочее положение и установив второй купол защитного поля, Гедимин вытер перчатки и бросил ветошь в контейнер для отходов. Его содержимое, залитое расплавленным стеклом, в конце недели должно было отправиться на дно Стометрового озера; сейчас, судя по показаниям счётчика Гейгера, оно излучало не больше, чем граниты на берегу Атабаски. Избавившись от громоздкой «защиты», сармат сверил показания приборов. «Всё в порядке,» – он озадаченно хмыкнул, вспомнив приступ слабости. «Случайность. Облучиться я не мог.»

Очередная партия топливных таблеток, упакованная в непроницаемую оболочку, была готова занять своё место в бочке. «Седьмой стержень,» – Гедимин держал его в руках и не мог насмотреться. «Почти готовый твэл. Хорошо.»

Он потянулся к бочке – можно было наклонить её и вложить стержень в крепления рядом с остальными шестью. Опустив нужный рычаг, сармат поднял хвостовик к самому потолку – и едва удержал его на весу. В глазах потемнело, кровь застучала в висках, сердце, по ощущениям, подступило к самому горлу. Гедимин дрожащей рукой кое-как затолкал стержень в крепления, поднял рычаг, – бочка приняла вертикальное положение. Сармат, прислонившись к стене, смотрел на красные пятна перед глазами. Он провёл ладонью по лбу – рука слушалась с трудом, а на коже выступил холодный пот. «Что это?!» – он ущипнул себя за запястье, опасаясь увидеть, как плоть растекается и теряет форму. Этого не произошло – только запоздало заныли обожжённые пальцы. Гедимин посмотрел на них и выдохнул сквозь зубы – к багряной опухоли вдоль запястья прибавилась полоса вдоль большого пальца, заходящая на указательный. Подушечки покраснели и болезненно вздулись, на суставе из-под кожи проступили белые точки. Гедимин пошевелил пальцами и стиснул зубы – руку обожгла знакомая боль. «Лучевой ожог. Откуда?!»

Он посмотрел на излучатель. «Он был экранирован, когда я работал. Урано-плутониевая смесь не настолько радиоактивна. Свинцовые рукавицы достаточно надёжны. Что я не учёл?»

Он поднёс обожжённую руку к свету. Вокруг багровых рубцов кожа потемнела и покрылась крупными чешуйками. «Радиационная пигментация,» – Гедимин проследил, где тёмно-серое пятно светлеет и размывается, закатал рукав почти до плеча и скрипнул зубами. Теперь пигментация не ограничивалась несколькими серыми прожилками. Почти вся кожа потемнела – едва заметно, но равномерно. «Если дело в последних опытах, то всё пройдёт, когда они закончатся,» – Гедимин взял из ниши флягу со спиртом и чистую ветошь. «Мне не нравятся приступы слабости. Это может быть очень некстати. Надо быть осторожнее…»

07 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Эй! Совсем сдурел?! Грёбаный амбал! – Сет Хепри вывернулся из-под руки Гедимина и шарахнулся в сторону, потирая ушибленное плечо.

– Хэшшш… Охрану позову! – Йорату Ло вывернуться не удалось, и он сверлил Гедимина взглядом, пока тот не убрал руку с его плеча. Ремонтник молча втиснулся на освободившееся место в первом ряду и покосился на недовольных сарматов. «Наверное, я перестарался,» – ему на секунду стало не по себе, когда он увидел, как они щурятся от боли. Сет привстал, на всякий случай подался назад и открыл рот, но тут распахнулась дверь, и сармат, ничего не успев сказать, сел на место.

– Я хочу посмотреть на опыты, – виновато прошептал Гедимин. – Не мешайте мне, и я никого не трону.

– Амбал психованный, – пробормотал Йорат, отодвигаясь.

В зал медленно въезжала гусеничная тележка с генератором защитного поля. За ней шли двое охранников, нагруженные оборудованием.

– Добрый день, – кивнул сарматам Майкл, вошедший последним. – Прошу немного терпения. Сегодня мы проведём несколько опытов с сольвентами.

Гедимин, не обращая внимания на тычки и шипение с двух сторон, двинулся вперёд и налёг грудью на стол – он не хотел ничего пропустить. Охранники, подгоняемые профессором, расставляли штативы, закрепляли прозрачные планки и ёмкости. Сам Майкл, освободив себе стол, положил на него стекло, а поверх – два герметично закрытых сосуда с символикой «Конли Биотех Индастриз».

– Молекула сольвента, как вам уже известно, имеет вот такую форму, – человек навёл указатель на стену, и на тёмной панели высветились два диска с углублениями по краям. Один из них имел всего одно большое углубление сложной формы, другой – четыре меньших, по одному с каждой стороны. «Первая – слизь Нолана, вторая – Йонице,» – Гедимин хорошо помнил предыдущие лекции.