Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Аноним Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 125 (всего у книги 158 страниц)

– Нет, – сказал он, отключив излучатель, и вернул камень в коробку. Место на штативе занял следующий.

…Пятно на защитном поле погасло. Гедимин опустил излучатель и убрал в коробку предпоследний образец.

– Не работает, – сказал он, глядя на Хольгера. Тот молча рассматривал образцы и на слова Гедимина только кивнул. Ремонтник взял последний камень и положил на штатив. Зелёное пятно скользнуло по защитному полю и ярко вспыхнуло, превратившись в чёткий, слегка деформированный круг. Сармат изумленно мигнул.

– Tza!

Он отключил излучатель, повертел камень в руках, вернул его на штатив, – чёткий зелёный круг снова проступил на защитном поле.

– Как ты это сделал? Какой состав? – Гедимин развернулся к Хольгеру. «Искусственный обсидиан со свойствами настоящего. Он это сделал. Это будет работать!»

Хольгер, смущённый его волнением, отчего-то отвёл взгляд и покачал головой, не спеша выражать радость.

– Это контрольный образец, Гедимин. Я добавил в смесь настоящую обсидиановую крошку. Всё, кроме неё, в точности совпадает вот с этим образцом, – он показал Гедимину один из бесполезных камней. – Но разницу ты видишь сам. Выходит какой-то бред… мартышечья фантастика – да и только!

Он забрал коробку и небрежно оттолкнул её к стене. Гедимин поднял на ладони «контрольный образец» и долго вглядывался в тёмную поверхность. «Природный сплав двух оксидов – и искусственный. В чём, чтоб мне мутировать, может быть отличие?!» – так и не найдя ответа, он бережно положил камень в карман, забрал излучатель и выпрямился.

– Не трать больше время на это, Хольгер. В Лос-Аламосе тоже не вышло.

Гедимин сел к верстаку, включил забытый смарт, – он помнил, что успел прочитать только часть письма. «Может, повезло с пересылкой,» – без особой надежды подумал он. «Всё-таки стекло – не плутоний.»

«Что касается вашей просьбы,» – последний абзац письма был самым коротким.

«Это гораздо сложнее, чем я думал. Мисс Линн привезла из Альбукерке гору всякого добра – хорошо, что там ей помогли погрузить рюкзак в глайдер, у дома мы всей семьёй еле его подняли. Но вот с последним этапом серьёзные проблемы. Ждите нового письма – я постараюсь что-нибудь сделать. Будет очень неприятно, если наш спор сорвётся из-за нелепых запретов. Блокировать вам поставки ресурсов – грязная игра, и я такую победу никогда не приму. С надеждой на погоду и попутный ветер, ваш Г. Конар».

«Погода и попутный ветер?» – Гедимин настороженно сощурился. «Что он задумал?» Сармат вспомнил, как выглядел на экране Периметр – цепочка сложных сооружений, оснащённых турелями и облепленных со всех сторон дронами, потом представил себе Конара – такого, каким видел его на зимних праздниках. «Контрабандист…» – сармату даже смеяться не хотелось. «Ему только над Периметром летать. Надеюсь, он сюда не полезет. Иначе – ничего хорошего.»

…С Линкеном Гедимин столкнулся в душевой. Ничего странного в этом не было – многие сарматы вечером ходили купаться, а потом отогревались в парилке – но ремонтнику сразу вспомнились прошлогодние собрания и «локхидский бунт», последовавший за ними.

– А, вот и атомщик, – Линкен цепко схватил его за плечо и развернул к себе.

– Тихо ты, – сармат недовольно сощурился и высвободил руку. – Что ещё?

– Да вспомнил твой утренний рассказ, – едва заметно усмехнулся взрывник. – Один сармат – марсианин, работает в сольвентной лаборатории – тоже видел чёрные барки. Хочешь послушать?

Синекожий сармат – на голову ниже Гедимина, с шрамами на лице и въедливым цепким взглядом – долго смотрел на ремонтника, потом слегка наклонил голову.

– Да, барк. Ночью, без бортовых огней. Я выходил в ночную смену вместо одного теска. Видел этот корабль на задворках. Хорошие там пилоты. Никогда не любил втискиваться в такие щели.

– Зачем он прилетал? – спросил Гедимин. – Ты видел?

Сармат пожал плечами.

– На него что-то грузили. Целыми прицепами, не меньше десятка. На погрузчиках были сарматы, а с той стороны – макаки. Или, может, филки. Я не мог долго смотреть – бригадир заметил.

– А из лаборатории ничего не пропадало? – спросил Гедимин. – Был шум?

– Никакого шума, – качнул головой сармат. – Будто так и надо. Все плановые отгрузки… всё прошло тихо. Я не стал никого спрашивать. Думаю, командиры в курсе.

Линкен хмыкнул.

– На то они и командиры. Ты осторожнее там, особенно не в свою смену.

Он посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.

– Какие-то мартышечьи дела, – пробормотал он.

– Мартышкам незачем прятаться, – ухмыльнулся Линкен. – Они могли бы и днём. Тут что-то более интересное, мне кажется. Заметил? Вы подняли выработку – эти барки тут как тут. Будто следили.

Гедимин досадливо поморщился.

– Мартышки тоже разные. Кто-то днём не может, – буркнул он. – Не хочу думать о мартышках. Своих дел хватает.

«Барк как-то обходит Периметр,» – думал он. «Повстанцы пролезли, и никто не заметил. А вот Герберт… Сомневаюсь, что у него получится. Или я о нём чего-то не знаю. Так или иначе – не хотелось бы, чтобы его схватили.»

22 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Брусок из спрессованных вместе окислов урана и ирренция давно развалился на множество мелких частей, и теперь кислород из него выделялся беспрепятственно. Реакция шла быстро – датчик только успевал считать прошедший по трубкам газ. Сверившись с показаниями на газоотводах, поставленных под «официальные» синтезирующие агрегаты, Гедимин прикинул разницу и довольно ухмыльнулся – похоже, следовало ожидать рекордной выработки ирренция. Второй экспериментальный агрегат – «слойка» из урана, обсидиана и ирренция – работал не столь бурно, без взрывов и облаков пыли, но, судя по количеству выделенного кислорода, выход ирренция должен был получиться внушительный. Третий образец – спрессованные вместе чистый уран и окись ирренция – лежал тихо, не трещал и не раскалывался, но слегка нагрелся, и ровный зелёный свет по всей поверхности защитного купола над ним говорил о том, что накопление ирренция идёт. Этому образцу газоотводы были не нужны, но и сравнивать его с другими из-за этого было труднее.

Убедившись, что всё работает, и никаких аварий не предвидится, Гедимин вышел из хранилища и сбросил защитное поле. Тут же смарт в нагрудном кармане тихо загудел, сообщая о новом письме.

«Ищите в лесу,» – всё, что было в послании от Конара, не считая короткого ряда букв и цифр – координат места. Гедимин задумчиво сощурился, вспоминая карту. «Участок поваленного леса в километре от границы,» – быстрая сверка с настоящими планами помогла восстановить в памяти местность. «Много камней и упавших деревьев. Ночью не найду, надо вылетать сейчас.»

Миниглайды лежали стопкой в углу лаборатории, подальше от реактивов и излучений; Гедимин подобрал один, кивнул Айрону, жестом показал Хольгеру, что улетает, но быстро вернётся, и вышел за дверь.

– Куда? – крикнул ему вслед Константин, но створки уже сомкнулись. Гедимин быстрым шагом поднялся на поверхность, на ходу пристёгивая респиратор и пряча глаза под зеркальной маской. Наверху было ветрено; роботы-уборщики очистили дороги от снега, выпавшего за ночь, но мелкая ледяная крупа продолжала сыпаться на крыши. Ветер сдувал её, и кристаллы замёрзшей воды стучали по шлему сармата и по экзоскелетам патрульных. Один из охранников сделал движение к Гедимину, но тот показал на специальную нашивку научного центра, и человек нехотя шагнул в сторону.

Ветер пополам со снегом бил в лицо, и деревья от него не спасали, – миниглайд летел ему навстречу, и как Гедимин ни старался маневрировать, большую часть времени он почти ничего не видел в белом мареве. Скорость пришлось снизить – дышать было тяжело даже через респиратор, ледяной воздух пробивался сквозь фильтры. Вскоре в небе сверкнули красные прожектора, и сармат нырнул под деревья и остановился, выжидая, пока дроны пролетят мимо. До границы оставались считанные километры.

«Здесь,» – каменистый овраг, заваленный брёвнами, был заметен даже под метровым слоем снега. Гедимин снизился за скалой, осторожно выглянул из-за неё, – если бы не пурга, укрепления Периметра были бы отлично видны, но и сквозь белую муть сооружения, похожие на фрагменты стены с широким основанием, сужающейся кверху, выглядели внушительно. «Восемь метров в высоту,» – прикидывал про себя Гедимин. «У основания десять. Поворотные турели… а вон там – зенитные ракетомёты.» Поверхность стены была покрыта узкими тёмными нишами; сейчас их прикрывали пузыри защитного поля, и ветер трепал их. Над стеной, на флагштоке, трепыхалось что-то тёмное, вытянувшееся к северу, – охрана не стала спускать флаг перед пургой, и одно из креплений уже не выдержало и разогнулось. «Трос выдержит, а вторая скоба – нет,» – подумал Гедимин, прекращая наблюдения и перевешивая миниглайд за спину. Внизу, в овраге, ветер не сдувал лишний снег; как искать там обсидиан, сармат представлял смутно.

…Сармат перебрался через очередное поваленное дерево и ткнул веткой в темнеющие впереди пятна. Через долю секунды он узнал в них свои же следы, присыпанные снегом. «Ясно. Овраг я прошёл. Где тайник?» – он в растерянности огляделся по сторонам. Невдалеке лежало дерево, упавшее со скалы вниз кроной. Сармат подошёл и пошевелил ногой пожелтевшие ветки.

– Эй, амбал, глаза протри! – донеслось из-под дерева, и снег под ветвями зашевелился. – Сколько ещё ты будешь по ногам ходить?!

Из-под снега проступили фрагменты серебристой обшивки с яркими пятнами, – под деревом на боку лежал флиппер, а рядом с флиппером сидело на корточках существо в белом комбинезоне. Сейчас оно выпрямилось во весь рост, и Гедимин удивлённо мигнул – это был не сармат, но и не человек, с меховой опушкой на капюшоне и четырёхпалыми ладонями – по одному противостоящему пальцу на каждой. Узнать пришельца было несложно.

– Харольд? Чего прятался? – спросил сармат. Шептаться не было смысла – за воем пурги даже дрон-наблюдатель не уловил бы ни звука. Харольд сердито фыркнул и приподнял флиппер за руль, стряхивая снег. Гедимин увидел покорёженные закрылки и копоть на обшивке.

– Чего-чего… Засекли меня, а то не ясно?! – он фыркнул ещё раз и пнул откопанную из-под снега сумку из непрозрачного белого скирлина. Её бока раздулись, внутри лежало что-то комковатое и, судя по тому, что от пинка она не сдвинулась с места, довольно тяжёлое.

– Тебе от папаши Конара, – он с видимым трудом поднял сумку и сунул её Гедимину. Сармат кивнул и, краем глаза взглянув на завёрнутые в ветошь камни, перекинул ремень через плечо. «Не так уж тяжело,» – с удивлением отметил он. «Не больше пятнадцати килограммов.»

– Что с флиппером? – спросил сармат, глядя на закрылки. Судя по следам копоти, луч бластера зацепил машину вскользь, прошёл снизу вверх, возможно, изменив её траекторию, но не нанеся серьёзных повреждений. Харольд попытался выпрямить флиппер, не смог и прислонил его к дереву, а сам, прихрамывая, подошёл к стволу и сел на него.

– Сказал же – засекли меня, – буркнул он, глядя на Гедимина исподлобья. – Теск! Вот про железо он спросил, а что у меня с ногой – ему до орбиты Седны.

– Я не врач, – отозвался ремонтник, мельком взглянув на его ступню. Крови не было ни на снегу, ни на одежде, и шёл сулис довольно уверенно, – ничего страшнее вывиха или ушиба там быть не могло.

– А без флиппера ты отсюда не выберешься, – он легко перевернул машину набок и осмотрел повреждения. – Чего засекли? Низко летел?

– На дронах – тепловизоры, – Харольд потёр лодыжку и поморщился. – И тебя засекут, если близко полезешь.

– Угу, – сармат заглянул под обшивку и сузил глаза. – Без «сивертсена» летаешь? Жить надоело?

– Пошёл ты! – вскинулся сулис. – Ещё теск мне тут будет советы давать! Отдай машину!

– Слушай, – Гедимин вернул обшивку на место и повернулся к нему, сердито щурясь. – Садишься на флиппер. Я накрываю тебя защитным полем. Поднимаешься выше и проходишь над Периметром. С этой стороны я их отвлеку. Запомнил?

– Отвлечёт он… – пробормотал Харольд, хватаясь за руль. Флиппер загудел, сдувая снег; Гедимин шагнул в сторону, освобождая дорогу.

– Я стяну их туда, – поднявшись на валун, он показал на высокое укрепление в ста метрах от небольшого прохода в стене. – Когда турели развернутся, ты проскочишь здесь. За стеной быстро снижайся, уйдёшь под деревья – бабуины не погонятся.

– Умник… – фыркнул сулис, садясь в седло и опираясь о камень здоровой ногой. – Если тебя застрелят, я ни при чём!

За полчаса, потраченные на поиски, пурга усилилась, и укрепления с трудом можно было увидеть за белой пеленой, но снег не мог скрыть многочисленные сигнальные огни вдоль стены. Гедимин, сжимая в кулаке пригоршню сосновых шишек, летел к ней – без прикрытия, слегка пригнувшись и держа генератор защитного поля наготове. Миниглайд быстро набирал скорость, ещё три секунды – и внизу мелькнула цепочка огней, шлемы экзоскелетчиков, прячущихся от ветра, медленно разворачивающаяся бластерная турель. Сармат бросил шишки наугад и даже не стал смотреть, куда они попали, – первый луч уже прошёл вдоль левого бока, и миниглайд резко нырнул вправо. Защитное поле прикрыло Гедимина – ещё доля секунды, и оно засверкало под разрядами, так и не успев уплотниться до непрозрачности. Сармат бросил за спину ещё один пузырь поля – первый уже успел лопнуть, испепелённый очередью из турели. Дрон пронёсся над головой, оставляя за собой цепь снежных воронок. Гедимин сгруппировался и нырнул в овраг, на лету отключая миниглайд. Падать было невысоко – метра четыре; сармат прокатился по камням и втиснулся под поваленные деревья.

Над Периметром выла сирена, и прожектора пытались осветить небо сквозь пургу. Гедимин посмотрел вверх – ещё пять дронов цепочкой пролетели над ним. Выстрелов было не слышно – похоже, охрана Периметра потеряла цель. Сармат растянулся на снегу, постепенно выравнивая дыхание, – спешить было некуда.

…«Парень в порядке» – сообщение от Конара догнало Гедимина уже в научном центре, когда он выходил из душа. Сармат довольно усмехнулся. «Везучий sulwa,» – подумал он. «Как его уговорили сюда лететь?»

В лаборатории его ждали – за верстаком, разглядывая старые чертежи, сидел Линкен. При появлении Гедимина он поднялся и вскинул руку в приветственном жесте.

– Za ateseq? – спросил он. Гедимин кивнул и опустил на верстак сумку с обсидианом.

– На Периметре полно бабуинов, – сказал он. – Всё так же любят курить в затишье. Интересно, ходят ли мочиться в овраг.

Линкен ухмыльнулся.

– Думаешь подловить одного? Дело непростое. По одному ходить им наверняка запрещено.

– Это же мартышки, – сказал Иджес, подойдя к сарматам. – Плевали они на запреты. В обычный день, может, по одному и не ходят, но на свои многочисленные праздники…

Гедимин вспомнил бутылки в мусорных баках и купания в градирне и ухмыльнулся. Сарматы переглянулись.

– Если что-то задумаешь, держи нас в курсе, – сказал Линкен, понизив голос. – Сам знаешь – я люблю, когда макаки бегают. А ты умеешь заставить их побегать.

Глава 59

09 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Айрон, – сказал Гедимин, недовольно сузив глаза.

– Нет, – отозвался Константин. – Работай сам.

– Ничего сложного там нет, – сказал ремонтник – уже не в первый раз и, кажется, снова без малейшего толку. – Вытолкнуть внутренние слои, взять внешние и вынести наружу.

Из-за непрозрачного защитного поля выглянул Хольгер.

– Гедимин, ты там скоро? – спросил он. – Механизм уже прогрелся.

Сармат виновато посмотрел на Айрона – тот понимающе вздохнул и отошёл от двери – и направился к хранилищу.

Достать из-под защитного купола облучённый уран было несложно – за месяц пластины ещё не успели стать хрупкими. В установке остался лежать тонкий пласт серого порошка – двадцать пять граммов ирренция – зажатый между двумя слоями обсидиана. «Возможно, придётся разобрать,» – подумал Гедимин, посмотрев в последний раз на трёхслойный источник излучения. «Посмотрим по результатам.»

Второго февраля ушёл на переработку первый экспериментальный образец – равномерная смесь окислов урана и ирренция; сейчас пришла очередь «слойки», неизученным оставался только чистый уран, смешанный с окисью ирренция. Гедимин возлагал на него большие надежды, но, на худой конец, был согласен с промышленным использованием «слоек» – по крайней мере, они не рассыпались в пыль.

Гедимин опустил урановые пластины в дробилку, снял защитное поле, и агрегат привычно захрустел хрупким металлом. Хольгер одобрительно кивнул. Константин постучал по плечу Гедимина и жестом отправил его на дезактивацию. «Мог бы и не напоминать,» – недовольно сощурился сармат. Спешить было некуда – агрегат должен был отработать по крайней мере шесть часов – но Хольгер уже сейчас мог определить массу ирренция, и Гедимину не хотелось это пропустить.

…Когда ремонтник вернулся, все сарматы – даже Иджес, единственный из всех – в полном защитном снаряжении и в защитном поле поверх него – собрались у стола Константина. Командир показывал какие-то расчёты на экране телекомпа. Хольгер, услышав шаги Гедимина, обернулся и жестом позвал его к себе.

– Три и семьдесят пять, – сказал он, кивнув на скрытый за непрозрачным щитом агрегат, отделяющий ирренций от урана. – Хороший выход.

– Против четырёх и семидесяти из сплава? – хмыкнул Гедимин. – Так себе.

Константин оглянулся и смерил его недовольным взглядом.

– Параметр безопасности ты совсем не учитываешь?

Ремонтник сердито сощурился.

– Я уже сказал – при работе с чистым ураном таких проблем не будет.

– Чистый уран огнеопасен, – напомнил Константин. – Ты ставишь под угрозу всю лабораторию.

– Хватит вам! – вмешался Хольгер. – Смотрите на удельную выработку.

Гедимин перевёл взгляд на экран.

– Ноль и двенадцать в стандартной сфере, ноль и пятнадцать в слойке, ноль и девятнадцать в равномерной смеси, – озвучил цифры Хольгер. – Гедимин, ты был прав. Если чистый уран даст такой же хороший выход…

Константин поморщился.

– Сколько месяцев жизни ты отводишь Гедимину? Он что, недостаточно надышался урано-ирренциевой пылью? Если бы меня тут слушали, я бы запретил эти сумасшедшие игры.

– Незачем дышать ни ураном, ни ирренцием, – буркнул ремонтник. – Я мог бы построить измельчитель, если бы мне постоянно не мешали. Дай мне угол в лаборатории…

– Ты и так всю её занял, – фыркнул Константин. – Возможно, ты можешь осторожно измельчить килограмм урана. Но когда дело дойдёт до промышленных количеств – я бы не хотел здесь находиться. Хочешь взглянуть на расчёты вероятности взрыва?

Гедимин качнул головой.

– Я видел расчёты стапеля для турбины, – сказал он и получил болезненный тычок под рёбра – Хольгеру его выпад показался неуместным.

– Окончательное решение за Ведомством, – сухо сказал Константин. – Я составлю для него рапорт. Если ты, Гедимин, или ты, Хольгер, хотите что-то обосновать – сейчас самое время.

…В хранилище за последнюю неделю освободилось немного места – было куда поставить новые установки, и Гедимин вытащил из угла и перенёс ближе к двери одну из них. Это было простейшее устройство – ирренциевый облучатель, урановая мишень, защитное поле вокруг, самая крупная глыба обсидиана между ними. Луч, упирающийся в камень, был заметен только под определённым углом; мощный пучок сфокусированного излучения за «линзой» – виден от самой двери. Впрочем, на защитном поле за урановой пластиной не было ни одной зелёной искры – только ровные концентрические круги красноватого цвета, блики сигма-излучения. Гедимин просунул под поле анализатор – тот сразу же выявил присутствие ирренция в пластине. Его было уже достаточно, чтобы прибор мог подсчитать массу и процентное соотношение. «Нарабатывается,» – Гедимин довольно кивнул. «Проверю через месяц.»

…Сегодня Линкена не видели ни в общественной душевой, ни у озера; он перехватил Гедимина только перед самым отбоем, в бараке. С ним был сармат из отряда «чистых»; ремонтник вспомнил, что видел его среди «локхидских повстанцев» – и несколько раз до этого, но его имени так и не узнал.

– Можно к тебе? – спросил взрывник, кивнув на закрытую дверь в комнату Гедимина. «Чистый», помедлив, вошёл вслед за ним.

– Мы были у Периметра, – вполголоса сказал Линкен. – Осмотрели местность. Есть хороший овраг, прикрытый с юга камнями. Там полно мартышечьих следов.

– Аммиачный запах и прикопанные обёртки, – пояснил «чистый», достав из кармана обрывок старой целлюлозной бумаги и протянув Гедимину. Тот изумлённо мигнул – с этим материалом он не сталкивался с тех пор, как сидел в тюремной камере Нью-Кетцаля. Резкий запах от обугленного листка заставил сармата мигнуть ещё раз – так же пахли «лечебные смеси» охранника Хосе.

– Хорошая охрана, – пробормотал Гедимин. – Мне это нравится.

– Четырнадцатое, – Линкен постучал пальцем по стене. – Бессмысленный праздник. Но хороший день для вылазки. На ближайшем отрезке – шесть «Шерманов» и восемнадцать «коз», из них десять – с ускорителем. Кого ловим?

– «Шерман», – ответил Гедимин. – Нужен РИТЭГ и нейтронные пушки.

«Чистый» уважительно покачал головой.

– Без оружия взять «Шерман»?.. Снова как в «Локхиде»?

– Шуметь нам нельзя, – строго напомнил Линкен. – Чем тише будет, тем лучше. Значит – без больших пушек. В спину не садить, беречь РИТЭГ. Содержимое… Атомщик, тебе нужна живая макака?

Гедимин пожал плечами.

– Делай что хочешь, но тихо и чисто.

Линкен расплылся в кривой ухмылке.

– Будет тихо, атомщик. Это я обещаю.

Сарматы вышли. Гедимин покачал головой, с сомнением глядя им вслед. «Кто-то сказал бы, что я напрашиваюсь на расстрел,» – подумал он. «Насколько проще было бы, отдай охранники плутоний по доброй воле…»

14 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Уже стемнело, когда Гедимин с миниглайдом под мышкой поднялся на крышу. Глайдера Линкена там не было – взрывник вместе с Иджесом отправились на юг раньше, чтобы разведать обстановку. Осмотревшись, сармат надел шлем и пристегнул респиратор – маска с зеркальным стеклом надёжно скрыла глаза, теперь опознать его можно было только по нагрудному номеру – или с помощью считывателя, если у застигнутых врасплох экзоскелетчиков будет время на считывание. Ещё раз проверив, надёжно ли закреплён генератор защитного поля, Гедимин сунул руку в ремонтную перчатку, пару раз согнул и разогнул пальцы, – механизм был готов к работе. «Attahanke,» – неслышно выдохнул сармат, взлетая с крыши. Ему было не по себе.

В лесу было тихо, только ветер свистел в ушах, и откуда-то доносился странный треск – дерево деформировалось от холода, и волокна разрывались. Где-то за пять километров от Периметра Гедимин услышал необычные для дикой природы звуки – над укреплениями разносились громкие песни. Сармат вслушался, уловил несколько знакомых слов, хмыкнул и, развернув миниглайд, полетел под углом к стене. Ещё километр – и за стеной деревьев показались цепочки огней: красные принадлежали дронам, патрулирующим Периметр, жёлтые виднелись у основания постройки, розовые и белые складывались в узоры и надписи по всем плоским поверхностям. «Иллюминация,» – хмыкнул про себя Гедимин. В освещении не было недостатка, – сармату даже не пришлось присматриваться, чтобы найти заснеженный овраг с проложенными на дне тропами.

– Za tiitzki? – еле слышно спросили из-за большой обледеневшей глыбы. Линкен в пятнистом комбинезоне хорошо слился с темнотой; Иджеса Гедимин разглядел чуть раньше – механик стоял за наклонившимся деревом и в руках держал громоздкое изделие из кусков арматуры. Розовый блик на металле выдал его.

– Za, – отозвался Гедимин, шагнув на вытоптанный участок тропы. Миниглайд он прятать не стал – закрепил за спиной.

«Что там?» – жестами спросил он, освободив руки.

«Макакам весело,» – ответил Линкен, кивками выманивая кого-то из темноты. Третий сармат замаскировался лучше всех – до последней секунды Гедимин не знал, где он прячется.

«Кто-нибудь спускался?» – ремонтник указал на овраг.

«Ждём,» – отозвался Иджес. «Мимо ходят, вниз – нет.»

К югу от оврага донеслись несвязные вопли – кто-то пытался пропеть отрывок из песни, звучащей над укреплениями, но всё время сбивался и путал слова. Гедимин услышал грохот металлических «копыт» по обледеневшим камням и шагнул в тень. «Мимо,» – махнул рукой Линкен. «Не первый.»

Над Периметром взлетела петарда и разорвалась невысоко над деревьями, оставив в небе розовое пятно неправильной формы. Линкен еле слышно фыркнул.

Снова послышался стук «копыт» – в этот раз шум был громче, звучал более стройно – приближающийся охранник не путался в своих ногах – и, судя по звукам, он был не один. Линкен резким жестом разогнал сарматов по укрытиям. Гедимин вжался в камень, развернулся на полкорпуса и осторожно выглянул в полуосвещённый проём.

– Чёрт вас дери! – язык охранника слегка заплетался – видимо, контролировать одновременно и его, и ноги было слишком сложно. – И чего прятаться?!

– Сержант засечёт – мигом поймёшь, – отозвался другой «броненосец». Теперь Гедимин различал шаги; спускающихся в овраг было трое – один тяжёлый экзоскелет, два лёгких.

Они вошли в проём, и сармат подался в сторону, уходя в тень. Он уже привык к неполному освещению и опасался, что люди тоже быстро освоятся, но нет – один из них помахал во все стороны фонарём и направил луч вперёд, на тропу. Длинная тень экзоскелета закрыла её полностью, до дальних валунов, упавших когда-то с обрыва и разделивших овраг надвое.

– Чисто, – сказал один из экзоскелетчиков, приподнимая лицевой щиток и шумно выдыхая. – А я думал, тут все кусты заняты.

– На таком-то холоде? – коротко хохотнул другой – точнее, другая: голос явно принадлежал самке. – Да у меня под бронёй зад отмёрз! Давай, что там у тебя?

– Держи, – охранник что-то протянул самке, чуть не выронив предмет на снег из стальной «клешни».

– А мне?! – вскинулся третий.

– Свои кури, – отмахнулась самка. – А то у тебя нет?!

– Хоть бы раз угостил собратьев, – поддержал её первый. – Ныкаешься по углам и воняешь на весь Периметр.

– Ну затяжку-то оставьте! – охранник сдёрнул шлем, но не удержал и с грохотом уронил обратно.

Первый охранник сунул самокрутку в рот, попытался поджечь, но третий толкнул его под локоть.

– Сдурел?! Провоняет вся броня!

– А верно, – самка прислонила экзоскелет к скале и выбралась наружу; на ней был зимний комбинезон. – У сержанта нюх как у гончей. Встань против ветра, не то, и правда, продымимся.

Первый охранник, ворча, вылез из брони, стянул перчатку и плюнул себе на палец.

– Ветер-то в рожу, – заметил он. – Весь дым пойдёт к стене. Так сержант нас и здесь учует.

– Валите в кустики! – замахал «руками» третий. – Ещё на меня навоняете, а потом меня за вас будут таскать.

– В кустики? – первый повернул «руку» экзоскелета к тёмным валунам и направил на них фонарь. – А броня что, тут будет валяться?

Самка фыркнула.

– А что, тески из самого посёлка сюда за ней пойдут? Ладно тебе! Хоть одного ты тут видел?

– Валите-валите, – поторопил их третий. – Я тут посторожу. Ни один теск не подберётся!

Он пальнул по ближайшему камню. Разряд сверкнул в темноте, на долю секунды раскрыв маскировку сарматов и ослепив Гедимина – но никто из «броненосцев» ничего не заметил. Обругав «сторожа», двое оставили экзоскелеты и быстро пошли к груде камней. Как только они исчезли в тени, оставшийся поднял шлем и, достав из-под брони самокрутку, ловко поджёг её и сунул в рот. Развернувшись к пустым экзоскелетам, он наклонился над «Шерманом» и выпустил большой клуб дыма в приподнятый шлем. Второй раз выдохнуть он не успел – луч резака, снятого с предохранителя, взрезал шов между пластинами брони, и из-под них посыпались искры. Гедимин, уже не скрываясь, протянул руку к шлему и отломил рацию. В следующую секунду пришлось зажимать ошалевшему охраннику рот – он быстро вышел из ступора и уже готов был заорать.

– Тихо, – прошептал сармат, поднеся к выпученным глазам резак – лучевое «лезвие» светило вполсилы, на таком расстоянии жар едва чувствовался, но ужас во взгляде человека был непритворным. Он торопливо закивал и что-то промычал.

– Молчи, и тебя не тронут, – пообещал Гедимин, убирая руку. Он ожидал, что придётся применить резак, но человек действительно молчал, только таращил глаза и шумно дышал. Курительная палка догорала в снегу.

– Не отвлекайся, – тихо сказал Линкен, подходя к пленнику. – «Шерман» твой. А этим займусь я.

– Не трогай его, – сказал Гедимин, запуская ладонь в ремонтной перчатке под обшивку экзоскелета. Нейтронные пушки, отсоединённые от элемента управления, было легко снять; сармат не стал разбирать их, помня, как получил ожог на груди, просто рассовал по карманам.

Сармат, орудовавший над второй «козой», поднял вверх руку и показал два пальца, – второй экзоскелет тоже остался без нейтронных излучателей. Из вскрытого «Шермана» доносился треск, и запах плавленой изоляции пробивался даже сквозь респиратор, – Иджес потрошил броню, добираясь до РИТЭГа.

– Не трогай, – повторил Гедимин, пристально глядя на Линкена. Охранник завозился в обесточенном экзоскелете, пытаясь выбраться наружу, но сармат поднял руку, и человек замер на месте.

– Он нас выдаст, – напомнил Линкен. – Сразу. Нашёл кого жалеть!

– Я пообещал, – прошептал Гедимин, оглядываясь на «Шерман».

Иджес выбрался наружу, вытаскивая за собой массивный цилиндр со свисающими перерезанными кабелями. Гедимин поймал падающий РИТЭГ, провёл ладонью по знаку радиационной опасности на боку и довольно ухмыльнулся. Иджес и незнакомый сармат уже разбирали «руку» экзоскелета, выдирая бластеры, нейтронные пушки и станнеры, – всё, до чего могли дотянуться. Ремонтник связал концы кабелей и закинул РИТЭГ за спину на самодельной лямке; массивный генератор уравновесил тяжёлые излучатели в карманах, и сармат выпрямился.

– Эй, что там за вонь? – донеслось из-за камней. – Что за дрянь ты там скурил? Инструкцию к «Сигрену»?

«Уходим!» – резко махнул рукой Линкен, и сарматы бросились врассыпную. Гедимин, пригнувшись, нырнул в тень валуна, отстегнул миниглайд и взлетел, уцепившись за него. Подтянулся и сел на платформу он уже в полёте. Вслед ему с земли неслись отчаянные вопли:

– Тески! Тревога! Тески тут!

Гедимин уже миновал овраг, когда к первому голосу присоединились ещё два, а по деревьям заметались красные лучи прожекторов – дроны, поднятые по тревоге, искали врагов. Сармат снизился, уходя под прикрытие хвойных ветвей, – они создавали много помех для поисковой аппаратуры. Иджес, Линкен и незнакомый «чистый» растворились в темноте, – Гедимин даже предположить не мог, где они. Он устроился поудобнее и прибавил скорость, – дроны отстали, «Сигрены» пока не вступили в погоню, но над Периметром выла сирена, и сармата могли обнаружить в любой момент. «Пятнадцать градусов к востоку, от расколотой ели – прямо на юг,» – Гедимин отследил очередной ориентир и тронул штурвал, разворачивая миниглайд. «И до самых холмов.»