Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Аноним Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 158 страниц)

Кенен, секунду помедлив, сделал шаг вперёд. Свет в открытую комнату проникал из коридора, но там светильники обычно горели вполсилы, – сармат не видел лица собеседника, и это ему не нравилось.

– Хватит, Джед, – Кенен усмехнулся. – Ты всё ещё злишься из-за той кучки макак? Я же говорил, у тебя не было оснований…

– Иди на Энцелад, – Гедимин перевернулся на другой бок. – Там тебе всё починят.

«Смарт или взрывчатка?» – думал он, слушая, как Кенен переминается с ноги на ногу у порога. С самой встречи в лесу учётчик не заходил в комнату ремонтника и старательно избегал его на улицах. «Что-то ему нужно, иначе бы ушёл сразу.»

– Ты тут будешь ночевать? – спросил он секунд через десять, когда топтание у порога ему надоело.

– Чего тебе надо, Гедимин? – больше Кенен не усмехался; наверное, он сузил глаза, но в полумраке ремонтник не стал бы за это ручаться. – У нас нет причин для ссоры.

– Ты нанёс оскорбление Линкену Лиску, – напомнил Гедимин, приподнимаясь с матраса. – Ты не принёс извинений.

– Линкену? – учётчик на секунду задумался. – Не помню, чтобы я сказал что-то обидное ему.

– Тогда он не обижен, – хмыкнул ремонтник. – Иди к нему, и он поможет тебе.

– Я… Это смешно, Джед, – теперь голос самого Кенена звучал обиженно. – От тебя только и нужно, что выслушать меня. Завтра же утром я извинюсь перед Линкеном.

– Завтра утром, при мне и при всех своих ополченцах, – Гедимин привстал на локте, глядя ему в глаза… ну, или туда, где они должны были быть – учётчик спиной загораживал остатки света. – После этого я тебя выслушаю. Теперь уходи.

– Это глупо, Джед, – протянул Кенен, отступая к порогу. – Это были просто слова! Нельзя так реагировать на слова…

Гедимин лежал, не двигаясь, пока он не замолчал и не вышел из комнаты. «Да, реакция на слова у каждого своя. А вот реакция на неработающий смарт…» – он беззвучно усмехнулся в темноте. «Интересно, выполнит обещание или нет…»

01 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Нет и нет, Гедимин, – Мафдет Хепри покачала головой. – Ничего не выйдет. У меня итоговый проект на подходе. Тридцатого нам выдадут значки, и с этого дня я буду свободна, как ветер над Юпитером. Но до тех пор – нет и нет. Никакой разумной деятельности, кроме сна.

– Понятно, – Гедимин, стараясь не показывать недовольства, отвёл взгляд, но его веки дрогнули. – Всевозможной удачи в защите проекта. Мои наметки подождут до июля.

– Даже не буду спрашивать, что ты придумал, – Мафдет дружески толкнула его в бок. – Это связано с винтолётом, верно?

– Иначе я подошёл бы к Лилит, – кивнул Гедимин. – Подсобный механизм для прохождения лабиринтов. Почти готовый, но нужно твоё мнение.

– Первого июля, – самка положила руку ему на плечо. – Сразу после смены. Никому не показывай – у нас серьёзные противники. Мне написали двое механиков из Эннадая…

– Два звена собираются в Порт-Радии, – сузил глаза ремонтник. – Иджес говорил, что переписывается с сарматом из Норман-Уэлса. Мы ещё не имели дела с этими противниками.

– Поменьше болтай с Иджесом, – посоветовала Мафдет. – По крайней мере, до конца августа. Он тебе друг, но своего не упустит. Эх… Может, обнимешь меня? Бабуины в броне уже сорок секунд на нас таращатся.

– Вот макаки… – усмехнулся Гедимин, прижимая самку к себе. «Они мускулистые, но грудь у них всегда мягче,» – машинально отметил он. «Интересно, для чего это было сделано.»

Разжав объятия, он обернулся на стук за спиной. Двое сарматов незаметно вернулись к крыльцу центрального информатория; за освещёнными окнами мелькали силуэты в ярких комбинезонах – перерыв подходил к концу, и студенты возвращались на учебные места.

– Со значком инженера ты обойдёшь всех нас, – усмехнулся Гедимин. – Будешь инженером-механиком. Покажешь, чему там учат. А там сможешь выходить на полёты без моей помощи.

– Эй! Ты же не думаешь взаправду уйти из звена? – встревожилась Мафдет. – Лучше не думай!

Дверные створки сомкнулись за ней. Гедимин в задумчивости поднялся на одну ступеньку – и остановился, глядя на закреплённое под прозрачной пластиной объявление.

«Внимание! Массачусетский университет технологий начинает набор учащихся на полугодовые инженерные курсы. Обучение начнётся первого июля.»

Гедимин толкнул дверные створки и вошёл в вестибюль. Между ним и столом со списками толпились сарматы – не меньше двух десятков. Те, кого ремонтник невольно зацепил, сердито покосились на него.

– Эй, иди отсюда! Ты неблагонадёжный, – сузил глаза один из них. Гедимин, вздрогнув, повернулся к нему.

– Эй, там, в дверях! – луч фонаря-считывателя скользнул по лицам, под веками зарябило. – Гедимин Кет? Стой, где стоишь.

– Почему я должен стоять? – ремонтник шагнул к двери – меньше всего ему хотелось иметь дело с охраной.

– Ты не должен тут ходить, – охранник в экзоскелете, жестом заставив сарматов расступиться, направился к Гедимину. – Строгий приказ – неблагонадёжных не брать.

– Я соблюдаю ваши законы, – сказал сармат. – Я могу усваивать информацию. Когда запрет будет снят?

– Понятия не имею, теск. Обращайся к Моранси, – буркнул охранник. – Теперь вали отсюда. Без тебя найдётся, кому усваивать информацию.

С озера доносился плеск – вода потеплела настолько, что купались даже венерианцы, а днём, когда солнце было ярким, к водоёмам сбегались «макаки». Выйдя на площадь, Гедимин покосился на переулок, ведущий к берегу, пожал плечами и направился в противоположную сторону. За рядами бараков был слышен негромкий гул – куда-то ехали тяжёлые рудовозы. «Что они возят, если шахты закрыты?» – удивлённо мигнул сармат.

В последние несколько месяцев Гедимин видел здание комбината только сверху. Оно практически не изменилось, только знак радиации над дверью сменился гербом Ураниум-Сити. «Фрилосинтезирующий комбинат» – гласила надпись под ним.

– Эй! – сармат, свернувший было за соседний барак, остановился и помахал Гедимину рукой. – А я собирался тебя искать. Осматриваешь комбинат?

– Синтезатор давно достроили? – спросил, узнав Хольгера, ремонтник. – Теперь ты делаешь фрил?

– Много фрилов, – поправил инженер, хлопнув Гедимина по протянутой руке. – Приятная работа. Мне, пожалуй, это нравится больше, чем дробильные барабаны и радиоактивные растворы. Сегодня был первый пуск.

– Что будет сырьём? – спросил Гедимин. – Песок и битум?

– В том числе, – кивнул Хольгер. – Но начнём мы с переработки пустой породы. Сейчас её вывозят из рудохранилищ. Это непростая обработка, но оставить её так лежать… Мы – не макаки и сырьём не бросаемся. Может быть, лет через пять можно будет перейти к свалке.

Гедимин мигнул.

– Вы намерены переработать свалку?

– Предполагается, что отходов не существует, – веки Хольгера дрогнули. – Всё, на что было истрачено сырьё, должно снова стать сырьём. Мартышки не хотят трогать свалку – это очень плохой источник ресурсов. Но однажды она исчезнет. Мне жаль.

– Нельзя, чтобы кто-то увидел, что под ней, – сузил глаза Гедимин. – Предупреди меня, когда вам понадобится… ещё больше сырья.

…«Опять серые жилки,» – сармат провёл пальцем по отмытой дочиста коже. Тёмная полоса на груди не поддавалась ни мылу, ни жёсткой губке. Тонкие рубцы – как раз под неплотными швами – протянулись по бёдрам и плечам, там поверх тонких серых прожилок желтели пятна отмирающей кожи. «Где утечка? Реактор негерметичен? Надо будет всё проверить…»

До отбоя оставалось пятнадцать минут, но информаторий был переполнен, и многие сарматы сидели на полу, наблюдая за чужой игрой. Гедимин постоял на пороге, огляделся и направился к месту администратора.

– А, ты, – вздохнул тот, нехотя поднимаясь со стула. – Пять минут, не больше.

– Только проверю, – пробормотал сармат, открывая почту. Секунду спустя он вздрогнул всем телом и впился взглядом в монитор. «Кронион Гварза, Цкау, Африканские территории» – горела синим первая же строка. Гедимин ткнул в экран так, что от пальца побежала рябь, и администратор сердито фыркнул.

«Прости, что протянул так долго. Только вчера получил твоё письмо и не сразу в него поверил,» – писал Кронион, и ремонтник криво усмехнулся. «Не ожидал, что ты так долго будешь помнить о моём существовании. Мы в Цкау читали о тебе в новостях. Я всегда догадывался, что ты не такой простой сармат, каким хочешь казаться, но что настолько… Хотя в статье просматривается вымысел, но многому я готов поверить. Удивляет только то, что тебя называют бунтовщиком, с твоим почти болезненным уважением к человеческим законам. Видимо, Линкен снова подбил тебя на глупую выходку. Было бы интересно узнать, что там с ним, и как у вас дела. Тут, в Цкау, плохо со связью. Отменно дикая местность, если бы не наши рудники и заводы, можно было бы подумать, что вокруг каменный век.»

– Ну вот, я же говорил – мутант найдётся, – администратор хлопнул Гедимина по плечу. – Теперь у тебя есть его адрес, письма пойдут быстрее.

– Спасибо, что помог, – кивнул сармат, обернувшись к нему. – Тебе нужно что-нибудь починить?

– Читай, не отвлекайся, – хмыкнул тот.

«Летние полёты – твоя идея? Наши механики очень взволновались, когда о них прочитали. Уже второй год у нас тут проводятся Июньские заплывы в солёном озере. Сейчас холодает, и дожди давно прошли, вода там превращается в густой рассол. Механики запускают в него плавающие аппараты и заставляют их искать какой-нибудь предмет или устраивают гонки с препятствиями. Некоторые корабли всплывают, собрав на себя ком соли. Жаль, что к нам не ездят журналисты. Попробую сделать для тебя пару снимков в этом году. У меня сейчас немного работы – с тех пор, как усмирили повстанцев, все медики заняты в основном лекциями по технике безопасности. Вы, сарматы, относитесь к ней с потрясающим пренебрежением. В ноябре отличились марсиане. Им было жарко и душно на асбестовом руднике, и они вывинчивали фильтры из респираторов. Это никем не проверялось, пока троих не притащили ко мне выплёвывающими собственные лёгкие. Двое обошлись удалением лёгочных долей. Третий выглядел легче, и хорошо, что у всех взяли кровь на эа-клетки. У него развилась эа-мутация. Весь госпиталь неделю держали в карантине, и все ещё месяц тряслись и щупали себя. Однако от этого мутанта была большая польза – больше респираторы никто не портит. Впрочем, посмотрим, что будет в сентябре. Сейчас холодно, и на духоту никто не жалуется. Надеюсь, письмо получилось не слишком длинным и запутанным. Я немного волнуюсь, отвечая тебе. Хочу услышать, чем ты занят, кроме подготовки вооружённых восстаний. Кстати, эти письма…»

Дальше шёл белый кусок строки – будто кто-то замазал часть текста. Гедимин выделил её курсором, но буквы не проявились.

– Цензура, – хмыкнул сармат-администратор, заглянув через плечо. – Похоже, твой приятель хотел о ней предупредить. Эти письма читают… и правят по своему усмотрению. Обычно вот так. Если подробно распишешь будни уранодобытчиков, до мутанта дойдёт вот такая белая полоска.

Гедимин мигнул.

– Ему ничего не сделают? – спросил он.

– По моему опыту – ничего, – пожал плечами сармат. – Ладно, хватит тут высиживать. Иди вниз. Завтра ответишь.

Гедимин не стал спорить.

На лестнице было слишком много сарматов – только из-за них ремонтник не стал спускаться прыжками. Он успел увидеть своё отражение в мониторе – глаза светились жёлтым. «Живой,» – думал он, сдерживая расплывающуюся ухмылку. «Не расстрелян, не забит до смерти, не мутировал. И всё-таки выучился на медика. Жаль, сегодня я задержался в лаборатории. Завтра сразу надо будет ему ответить.»

Он лёг на матрас, выключил свет, развернулся лицом к стене, но спать ему не хотелось. Он лежал с закрытыми глазами и подбирал слова и фразы. «Надо всё рассказать… но рассказывать ничего нельзя. Бессмысленные законы мартышек!» – он раздражённо вздохнул и перевернулся на другой бок. «Спросить, как защитить кожу? Нет, это вопрос к Хольгеру. Пора делать нормальную спецодежду. Крониону эти опыты не будут интересны…»

В стену постучали. Гедимин зашевелился только спустя пять секунд – когда понял, что поговорить с ним хочет вовсе не Кенен.

– Что случилось? – спросил он, приподнимаясь на локте.

– Я зайду к тебе, Гедимин, – отозвалась Лилит; судя по голосу, она была чем-то смущена.

Самка не стала включать свет. Она села у стены, хотя Гедимин подвинулся на матрасе, уступая ей половину.

– Сёстры Хепри послали меня к тебе, – пробурчала она, глядя в пол. – Наверное, с тебя надо было начинать. Я не выйду на Летние полёты.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Почему?!

– Меня взяли на инженера-механика, – угрюмо ответила Лилит. – Занятия начнутся с июля. За июнь я подготовиться не успею. Выходить без подготовки – бессмыслица. Ищите нового пилота.

«Надо же,» – сармат ошарашенно покачал головой. «У «Эгиона» новый корабль, которым некому управлять. Неприятно.»

– Мафдет и Сешат согласны тебя заменить? – спросил он. Лилит фыркнула.

– Из Мафдет очень плохой гонщик. Сешат лучше не выпускать вовсе. Помнишь, как мы остались без «Гарпии»?

Гедимин кивнул. «Гарпия-2», разобранная на три части, сейчас лежала в лаборатории; сармат надеялся, что Иджес её не нашёл.

– Я найду пилота, – сказал он, крепко сжав руку Лилит. – Хорошо, что ты станешь инженером. Приходи на гонки.

«Один кандидат уже есть,» – Гедимин, проводив самку, задумчиво разглядывал потолок. «С полноразмерными кораблями у него хорошо получается. С моделями должно выйти не хуже. Если, конечно, он согласится.»

02 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Упругая плёнка защитного поля, окутавшая пальцы, лишала их чувствительности, но работать почти не мешала, в отличие от тяжёлых и неуклюжих просвинцованных рукавиц. Гедимину казалось, что он ворочает «руку» экзоскелета без помощи гидравлики и сервоприводов. «Техника безопасности,» – думал он, недовольно щурясь на неповоротливую «клешню» и зажатое в ней уплотнительное кольцо. Он дёрнул сильнее, чем надо, и оно выпало из патрубка по частям, запачкав пол. Скирлин, когда-то плотный и упругий, стал хрупким и пористым, его частицы перекатывались по пальцам, как слипшиеся крупицы песка.

– Фтор и облучение, – пояснил он, поймав заинтересованный взгляд Хольгера. – Надо было проверить раньше. В таком состоянии от уплотнителей не было никакого проку.

– Я бы собрал всё это и закопал как можно глубже, – сармат-инженер посмотрел на крошево и поморщился. – Даже венерианский плавунец это не переварит!

В дальнем холодном углу громко хмыкнули. Там с кюветой, растительными остатками и смесью двух кислот засел Линкен. Сейчас растительные остатки быстро превращались в белесую рыхлую массу неопределённого происхождения, и сквозняк из приоткрытого подвала-охладителя сушил и остужал её.

– Ты никогда не видел венерианских плавунцов, – хмыкнул Линкен. – Но закопать – хорошая идея. Взрывчатых свойств у этой штуки нет?

– Я бы не поручился, – пробормотал Гедимин, ссыпая остатки в непрозрачный пакет. Ещё один фрагмент лазерной камеры отправился в промывочный чан. Сармат осторожно перевернул на другой бок то, что от неё осталось.

– Удобно иметь под полом охладитель, – сказал Хольгер, спуская в подвал непрозрачную ёмкость. Резкий запах нефти и ацетона быстро улетучился.

– Получилось? – спросил Гедимин, разглядывая крепёжный болт. От антикоррозийного покрытия осталось несколько светлых пятен, местами уже разъело резьбу. «Техника безопасности!» – Гедимин досадливо сощурился. «Чего-то всё-таки не хватало в той схеме с северянского сайта…»

– До завтра отфильтруется, – отозвался Хольгер. – Верхняя фракция подойдёт для твоих экспериментов, что делать с нижней, ты сам знаешь.

Гедимин благодарно кивнул.

– Значит, завтра можно будет поднять «Иглу» и заняться подготовкой. Линкен, можно тебя кое о чём попросить?

– Говори, – взрывник закрыл бутыль с кислотами и повернулся к Гедимину.

– Я ищу пилота-гонщика для звена «Эгион», – сказал ремонтник. – Было бы хорошо, если бы ты согласился.

Линкен мигнул.

– Пилота? В последний раз, когда я об этом слышал, там было трое самок. Надеюсь, они живы?

– Лилит поступает в МУТ, – сказал Гедимин. – Она выйти не сможет. А я никогда не был хорошим пилотом.

– Опыт, – пожал плечами Линкен. – Несколько лет в космосе – я натаскал бы тебя на любой транспорт. Но смысла в этом нет. Значит, ты ищешь пилота? Считай, что я в твоём звене. Корабль покажешь?

– Как только закончу здесь, – Гедимин кивнул на отмывочный чан. – Руки в растворе, а корабль нужно собирать. Завтра будет первая общая тренировка, я испытаю состав Хольгера, а Лилит покажет тебе, как управлять «Гарпией».

– Ну-ну, – хмыкнул взрывник. – Ты её предупредил, атомщик? Три злые самки – это тебе не уран на свалке обогащать…

«В июне ещё обойдётся,» – думал Гедимин, с тоской глядя на остатки лазерной камеры. «То же с первой половиной июля. Со второй и до конца августа об уране придётся забыть. Жаль.»

03 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Тебя занесли в список неблагонадёжных за то, что ты пытался поступить в университет? Оказывается, я плохо думал о нашей СБ. По сравнению с вашей она более чем вменяема!»

Гедимин едва заметно усмехнулся. «Кронион не знает, о каком университете речь. Не думаю, что безопасники Севера отнеслись бы ко мне лучше.»

«Впрочем, образование получить непросто и здесь. Фельдшерские курсы я прошёл с лёгкостью, но когда захотел двинуться дальше… У людей есть университеты, где обучают медиков и биологов. К сожалению, он не принимает сарматов. Сейчас я знаю довольно много о механических, термических и химических повреждениях, о сарматской анатомии, но человеческая медицина гораздо обширнее. Можешь поискать в сети какой-нибудь справочник по заболеваниям приматов – ты удивишься, как много хрупкости в их организмах, и как много уязвимых мест. К сожалению, учёба по справочникам в данном случае малополезна. Я добился у СБ разрешения проанатомировать несколько диких животных. В сезон дождей тут всё кишит местной фауной. Я прислал тебе фотографию – не свою, она из сети. Это розовые фламинго, они прилетают на озеро после дождей. Жаль, ты не можешь увидеть это своими глазами. Прекрасное зрелище.»

Гедимин ткнул пальцем в свёрнутую картинку и ошалело мигнул – розовое пламя ударило в глаза. «Вот так они выглядят? Это настоящие дикие птицы?»

«Это были очень познавательные занятия, можешь поверить. Однако ловля диких животных – не то, чем я хотел бы заниматься в будущем. Первая же попытка (неудачная) напомнила мне охоту на лесных повстанцев. По сравнению с местной фауной эти неуклюжие приматы неповоротливы, глухи и слепы. Теперь у меня впечатляющие шрамы на обоих руках. В основном я имел дело с птицами, изредка – с копытными. К сожалению, здесь нет диких приматов, если не считать туземных повстанцев. Во время беспорядков я надеялся, что мне достанется не очень нужный труп, но охрана относилась к ним с необычайным почтением, и мне не позволили даже провести вскрытие. Видимо, это пережитки древнего культа мёртвых, хотя странно видеть, как существа, уверенно пользующиеся современной техникой, руководствуются в своих поступках верованиями дикарей. А что у вас с повстанцами? Признаться, я почти не доверяю новостям, особенно тем, что касаются Атлантиса и Австралии…»

Гедимин хмыкнул, вспомнив статью о прошлогодних Летних полётах – и отрывочные сведения о беспорядках в Африке, долетавшие до новостного сайта. «У нас то же самое, Кронион. Никаких отличий…»

Полосатый «Бьюик» развернули носом к ангару, но не успели вывести на взлётную полосу; Лилит, открыв кабину, сидела в кресле пилота, свесив ноги наружу, и задумчиво шевелила пальцами, держа в руке сапог. На волосах самок блестела вода – все, кроме Гедимина, успели искупаться, и он с сожалением покосился на озеро, но времени на водные процедуры уже не было.

– С собой? – тихо спросил Линкен, выглянув из фургона. Гедимин кивнул, прикоснувшись пальцами к груди. Крупные части звездолётов не поместились в карманах, пришлось прятать их под одеждой – не столько от охраны, сколько от конкурентов. «Это ладно. Хуже, что в собственной лаборатории нельзя спокойно работать,» – Гедимин подавил вздох досады и забрался в фургон, закрыв за собой люк.

– Я буду тренироваться с «Иглой», – сказала Сешат Хепри. – Пролетать сквозь ёлку. Мафдет говорит, ты придумал что-то новое?

– Да, но сегодня ты ограничишься ёлкой, – ответил Гедимин и на всякий случай проверил, не протекают ли спрятанные в карманах ёмкости. Вылить это вещество себе на кожу сармат совсем не хотел.

Линкен подошёл к окошку в кабину, заглянул в него и фыркнул.

– Мы летим или спим в воздухе?

– Отстань, – отозвалась Лилит. – Я везу тебя в последний раз. Кто будет пилотом завтра, решит Гедимин. На его месте я бы тебя к штурвалу не пустила.

– Ты водишь, как пожилая макака в каньонах Нергала, – слегка сощурился Линкен. – Ты вообще умеешь вести машину не по прямой?

Гедимин положил руку ему на плечо.

– Хватит. То, что мы везём сейчас, не выносит тряски и кувырков.

– То, на чём работает полноразмерный истребитель, прекрасно переживает не только кувырки, но и попадания осколков в бак, – отозвался Линкен, но от кабины отошёл и встал у глухой стены. – Ты играешь в эти игры уже в третий раз. Расскажи, что от меня требуется.

Глайдер плавно снижался; Гедимин, скрепляющий части «Гарпии», не стал прекращать работу – Лилит всегда садилась осторожно – только прижался спиной к стене, чтобы зафиксировать своё положение в пространстве. Сешат держала в руках собранный винтолёт и пульт от него, заставляя корабль менять форму.

– Часть пластин не поддаётся, – с недоумением заметила она, когда глайдер остановился, а Линкен открыл люк и вылез наружу.

– Далеко не отходи, – сказал ему Гедимин, не двигаясь с места. – Все обсуждения будем вести в фургоне, с закрытым люком. Пластины зафиксированы.

Сешат мигнула.

– Зачем? Они так не смогут складываться.

– Будет ещё один слой брони, он утяжелит корабль и убавит маневренности, – сказал Гедимин, раскладывая на расстеленную ветошь капсулы с топливом. Часть их была наполнена водой; сармат отметил их химической формулой.

– Винтолёт с неподвижными пластинами будет вести себя примерно так же, как с новой бронёй, – пояснил он, уложив «Гарпию» кверху брюхом. – Дай его сюда. Я его заправлю, ты возьмёшь краску и пойдёшь работать.

– Опять эта краска! Она реагирует на каждую хвоинку, – поморщилась Сешат. – Я вижу, что корабль не касался веток, а краска исполосована. По-моему, она только сбивает с толку.

– Иди, – Гедимин вынул из винтолёта распылитель, вставил балластную капсулу и протянул модель самке. – Вон та ель, вторая слева, выглядит достаточно густой.

Лилит забралась в фургон, огляделась и осторожно задвинула люк.

– Вот как она теперь выглядит, – самка внимательно осмотрела «Гарпию» и замерила пальцами длину крыла. – На пять сантиметров шире… и, похоже, гораздо тяжелее.

– Масса увеличилась незначительно, – качнул головой Гедимин. – Я расширил топливные баки.

– По четыре заряда с каждой стороны? – Лилит щёлкнула языком. – Выглядит неплохо. Жаль, она окажется в руках психа-пиромана…

Гедимин недовольно сощурился.

– Ты обучишь его, – буркнул он, переворачивая «Гарпию» на брюхо. – Это скоростная модель. Первый этап полётов – гонки на скорость. Это лёгкий быстрый корабль. Основная тяга обеспечивается нагревом от солнечных батарей на фюзеляже. Полёты проводятся на закате, поэтому корабль прогревают заранее, пока солнце высоко. Дополнительное ускорение придаёт реактивный двигатель. Эти капсулы предназначены для него. Каждая из них даёт один мощный толчок. Если выбрать момент для рывка неверно, корабль вылетит с трассы.

– Своеобразно, – хмыкнул Линкен, разглядывая «Гарпию». – И это всё? Никаких реакторов, силовых полей и антигравов?

– Работаем с тем, что есть, – Гедимин положил в топливный бак последнюю капсулу и потянулся за балластом.

– А зачем вода? – спросил Линкен, подбирая одну из балластных капсул. – На случай аварии?

– Это балласт. Он уравновешивает топливо, не даёт кораблю опрокинуться, – отозвался ремонтник, заполняя второй бак.

– Без него поместилось бы восемь капсул топлива, – сказал взрывник. – Зачем таскать балласт?

– От толпива с этой стороны никакой пользы, – Гедимин хотел закрыть баки, но Линкен пальцем придерживал крышку, и ремонтник недовольно покосился на него. – Выброс по этому борту столкнёт корабль с трассы, и этим всё закончится.

Линкен громко фыркнул и вытащил балластные капсулы из бака.

– Не везло тебе с пилотами, атомщик. В ядерной физике ты спец, но динамику учил как-то странно. А самка не учила вовсе.

– Эй, самец! – вскинулась Лилит. – Руки убери!

Гедимин придержал Линкена за запястье и подобрал оставшиеся топливные капсулы.

– Можешь экспериментировать, если хочешь. Но корабль должен остаться целым.

– Не беспокойся. Я был пилотом, когда этих самок в проекте не было, – Линкен подобрал «Гарпию» и положил её на ладонь; крылья, качнувшись один раз, тут же уравновесились.

– Лилит сделает пробный круг и отдаст управление тебе. Я буду рядом, но у меня своё дело. Береги корабль, – Гедимин на долю секунды сжал плечо Линкена и подтолкнул взрывника к выходу.

Глайдер приземлился на вершине пологого холма; чуть ниже по склону Гедимин нашёл песчаную проплешину и содрал моховой покров вокруг неё, расширив её на пару метров. Сухой мох потрескивал под ногами, в песке было полно растительных остатков, и сармат долго просеивал его, пока не убедился, что гореть на площадке нечему. Затем он вкопал по центру рамку полуметровой высоты и развесил на ней разодранную ветошь и обрывки тросов. Ветер дул с холма, и лёгкие обрывки покачивались. Гедимин обошёл конструкцию по кругу, отодвинул моховое полотнище ещё дальше и бросил под рамку несколько сухих веток.

Распылитель плюнул мелкой взвесью; сармат стрелял с вытянутой руки – между соплом и тряпками было сантиметров двадцать. Развешанные обрывки задымились. Затыкая на ходу распылитель, Гедимин шагнул назад. Горячий воздух ударил ему в лицо. Скирлин горел рыжеватым пламенем, скукоживаясь и чернея. Прогоревшие куски отрывались, падая на песок и подложенные ветки; ещё пять секунд – вспыхнули и они, и оплывающая рамка прогнулась от жара. Видимое пламя продержалось ещё десять секунд – прибежавшие к площадке испытатели успели увидеть, как оно гаснет. Резко пахнущий дым стелился над холмом. Остатки скирлина, фрила и древесины тлели, потрескивая; Гедимин бросил к ним ещё одну ветку, и вскоре она задымилась, а потом и вспыхнула.

– Так выглядит реакция с органикой, – сказал сармат, прокапывая длинной веткой канавку от кострища к краю площадки. Открыв флягу, он выплеснул немного жидкости в проложенное русло. До обугленных остатков докатились считанные капли, по пути превратившиеся в шарики песка, но этого хватило – с громким шипением пламя взметнулось на полметра и тут же опало, оставив шипящую и вздымающуюся бесформенную массу пепла.

– А так – с водой, – Гедимин убрал флягу и отошёл от площадки. – Через час реагент выгорит. Сейчас его трогать нельзя.

Линкен шумно втянул воздух и широко ухмыльнулся.

– Очень знакомый запах. Так это стряпня Хольгера? Ну-ну, вижу, наш химик понемногу берётся за ум. Если в этом вашем лабиринте все корабли летят одновременно… Не завидую я тем, у которых фриловая броня!

Гедимин вздрогнул. Сешат и Лилит придвинулись ближе, сверкая глазами.

– Дельная мысль, – громко прошептала первая. – Ты поставишь на «Иглу» невопламеняемую броню?

Ремонтник кивнул.

– Да, тут я не подумал, – признал он, недовольно щурясь. – Надо предупредить механиков. Пусть уберут фрил. Не хочу испортить чужие модели.

Сешат изумлённо мигнула.

– Эй-эй, куда?! Мы же победить хотим, или я ошиблась?!

– Не так, – качнул головой Гедимин. – Не хочу ссориться с Иджесом.

«Может, вообще убрать прожигатели?» – задумался он, глядя на кучку пепла. «Если бы знать наверняка, что никто, кроме меня, до них не додумался…»

04 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Детали размером до сантиметра я бы деталями не признавал,» – Гедимин прикрыл ладонью респиратор и отодвинулся от стола, накрывая горку бесформенных обломков увеличительным стеклом. «Никогда не был силён в электронике. Вот это?» – он поддел пинцетом одну из деталей и поднёс к свету. «Нет. Тогда вот это? Или это?»

Уронив последний обломок в общую груду, сармат отвернулся от стола и тяжело вздохнул. «Насколько всё-таки проще с деталями нормального размера… Не хочется идти к Кенену, но придётся. Подскажет, как получить полноценный прибор. Если бы они все не шли через безопасников…»

Ворота ангара были открыты настежь и зафиксированы, с улицы тянуло теплом, за стеной в мусорном баке рылись еноты, и ещё один шуршал на крыше, подбираясь к «кормушке». По аэродрому медленно ползали роботы-уборщики. До обеда оставалось полчаса; минут через пятнадцать в небе должен был появиться ремонтный глайдер.

– Что это у тебя? – Иджес с полным ящиком контейнеров с едой переступил порог и сразу вытянул шею, заглядывая Гедимину за спину. Сармат отодвинулся и смёл горку обломков на ладонь, а затем – в карман.

– Можно считать, что ничего.

Еноты забеспокоились, тот, кто свисал с крыши, шарахнулся назад, – в ангар, не обращая внимания на животных, вошёл Торкват. Он выглядел довольным, а его карманы раздулись ещё сильнее, чем утром – хотя и тогда они не были пустыми. «Если бы не идиотское состязание, работали бы спокойно в одном ангаре,» – сузил глаза Гедимин. Модели звездолётов, в отличие от обогащенного урана, у охраны подозрений не вызывали, и можно было бы дорабатывать их тут, в надлежащих условиях. «Но лучше даже не предлагать,» – подумал сармат, поднимаясь со стула.

– Торкват, у твоего винтолёта есть внешние детали из фрила?

Старший механик вздрогнул и пристально посмотрел на него. Иджес, забыв о ящике, подошёл ближе.

– Зачем спросил?

– Хотел предупредить, – Гедимин смотрел мимо сарматов, в стену. – Пока не поздно, уберите весь фрил с обшивки. Могут быть… неприятности.

Иджес мигнул.

– Ты что-то выдумал, а? Что-то непростое?

– Как и все, – пожал плечами сармат. – Надо предупредить всех механиков. Я найду Мику…

– Эй! – зашевелился Иджес. – Не трать время. Тут долго лететь. Я её часто вижу. Я ей передам.

Гедимин удивлённо мигнул. «Давно они поладили? Ну, хорошо, что они ещё не сцепились из-за соревнований…»

– Если не встретишь, скажи мне, – попросил он. – Тогда я слетаю. Это важно.

15 июня 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

У насосной станции кружили птицы – охранники жарили там сосиски и кидали им хлеб. Из динамиков над аэродромом лилась негромкая, но бодрая музыка, изредка прерываемая сообщениями диспетчера. На флагштоке над полем колыхались сразу два флага – полосатый атлантисский и чёрно-зелёный флаг Ураниум-Сити.