Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Аноним Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 158 страниц)

– Лежать!

Солнце поднялось уже высоко – eateske видел его даже сквозь опущенные веки. «С каждым днём жара прибывает,» – лениво подумал он. «Скоро будет, как на Венере.»

Руки от запястий и ноги от колена уже онемели – то ли от неподвижности, то ли от слишком тугих скирлиновых жгутов, которыми их связали. Рядом, крепко прикрученный к двум скобам, лежал Линкен. С тех пор, как его привели в карцер, он не издал ни звука.

– Эй! Что за тварь на мачте? – один из охранников подошёл к краю крыши.

– Мутант, – отозвался второй, отвесив пинка шевельнувшемуся Гедимину.

– Он на нас пялится! – охранник вскинул бластер. – Ушёл, сукин сын…

– Мало тебе этих уродов? – хмыкнул второй. – Лежать, кому сказал!

«Кронион. Хорошо, что ушёл,» – подумал Гедимин; ему было неловко. «Только бы никуда не влез…»

Запахло табачным дымом – один из охранников, плюнув на предписания, сел на крышу и закурил.

– Мы тут надолго? – с тоской спросил он.

– До обеда, а там смена – забыл, что ли? – хмыкнул второй.

– Я не о том! Сколько ещё нам сидеть с этими выродками? Когда их уже соберут и расстреляют?

– Никогда, брат, – хихикнул «броненосец». – Господин президент намерен проявить милосердие и дальновидность. Астероид ему в зад!

– Венера уже наша, – вздохнул первый, выпуская дым из ноздрей. – Что они возятся?!

– Пояс астероидов, брат, – наставительно сказал второй, поднимая стальную конечность. – Там только возиться.

– Там пусть Мацода возится, – сплюнул с крыши охранник. – А мы при чём?

«Пояс астероидов?» – Гедимин хотел повернуться к Линкену, но передумал – бок и так болел. «Значит, Венеру взяли. Поэтому давно нет новичков. Скоро всех Eatesqa соберут здесь. Интересно, где Хольгер? Может, есть ещё лагеря? Но должны всех свозить сюда… Странно это всё…»

13 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Двое, придерживая друг друга, вышли из комендатуры и остановились у ближайшего барака перевести дух. Гедимин с трудом видел дорогу сквозь красный туман. «Наверное, сетчатка выгорела,» – с досадой думал он. «Теперь жди, когда восстановится…»

– Ты хорошо держался, – заметил Линкен, разминая плечи. Гедимин знал, что он чувствует, – у ремонтника тоже затекло всё тело.

– Ты тоже, – он пощупал новую прореху на комбинезоне. Под ней на плече обнаружилась широкая царапина в потёках присохшей крови. Он повертел шеей, потрогал затылок – там крови было ещё больше.

– Пошли мыться, – сказал Линкен и потёр правый бок. – Гребучие макаки! Держись за меня. Как твои рёбра?

– Ерунда, – Гедимин осторожно опустил левую руку и досадливо сощурился – весь бок, от подмышки до колена, превратился в один огромный синяк. «Hasulesh tza ajewasqa!» – подумал он. «Хотя нет, взрыв – это слишком быстрая смерть…»

– А хороший был эксперимент, – прошептал белоглазый, положив руку Гедимину на плечо. – С вами, атомщиками, не заскучаешь.

Гедимин хмыкнул, но отнекиваться уже не стал. «Атомщик? Если раньше не пристрелят – посмотрим.»

Холодная вода остудила горящую кожу. Гедимин забрался под неё целиком, опустился на корточки, оттянул ворот. Засохшая кровь отмывалась с трудом, но рана на затылке после охлаждения уже не тревожила его.

– Постепенно отмоется, – Линкен, выпив ещё пригоршню холодной воды, выбрался из-под струи. Компания марсиан, собравшаяся вокруг, разглядывала его, хмыкала и перешёптывалась.

– Лиск, ты псих, – заметил один из них. – Это знают все. Но как ты его уболтал?!

Он указал на Гедимина.

– Он голыми руками вынимал из реактора стержни, – хмыкнул Линкен. – Чем ты хочешь его напугать?!

– Держи, это твоё, – марсианин протянул Гедимину обрывок скирлина. – Заходи к нам. Только без экспериментов!

Линкен ухмыльнулся.

Смочив обрывок в ледяной воде, тридцать пятый приложил его к рубцу на затылке. «Сделать налобную повязку?..»

– Правда, заходи, – сказал Линкен, когда они выбрались из толпы и отошли подальше от водокачки. – Там нормальные ребята.

– Я Крониона приведу, – напомнил Гедимин. Космолётчик мигнул.

– Да, верно. Это уже сложнее. Но посмотрим.

Что-то прошуршало по крыше. Тридцать пятый подался назад.

– Рукой бы махнул, что ли, – проворчал Линкен, глядя, как Кронион, спрыгнувший в переулок, прижимается к груди Гедимина. Тридцать пятый похлопал его по спине и слегка поморщился – плечо при резких движениях болело, хотя царапина казалась неглубокой.

– Я видел, как вы шли ко мне, – сказал Кронион, отодвинувшись от Гедимина и обойдя его по кругу. – А потом свернули. Вы меня не видели?

– Вы, мутанты, хорошо прячетесь, – кивнул Линкен. – Ну что, ты с нами? Сегодня – никаких экспериментов.

– Ты сегодня пил и умывался? – Гедимин покосился на колонку.

– Да, меня пропустили, – Кронион поддел когтем край разорванного рукава и осмотрел царапину. – Я видел вас с крыши. Боялся, что вас расстреляют…

– За что? – пожал плечами Гедимин. – Я просто был в чужом бараке после отбоя. А Линкена вообще взяли ни за что.

– Макаки! – фыркнул белоглазый космолётчик. – Ладно, пойдём. Как бы мои стержни не выкопали без меня…

На утоптанном песке не было чужих следов. Гедимин ковырнул землю у стены барака, извлёк заточенные обломки фрила.

– Правильно макаки боятся, – Линкен подбросил стержень на ладони. – Если стекляшка останавливает «Шерман», то эта палочка его, должно быть, взорвёт.

Он сел, привалившись к стене и вытянув ноги, но тут же испустил тихое шипение и выпрямился, осторожно потирая плечо.

– Спина, – пояснил он насторожившемуся Гедимину. – Належались…

– Моя не лучше, – тридцать пятый попытался свести лопатки вместе и поморщился.

Кронион неожиданно и весьма болезненно ткнул его в левый бок и сощурился.

– Ничего себе! Я бы сдох, – качнул он головой. – Гедимин, садись и подставляй спину. Попробую починить.

– Тогда и Линкену, – тридцать пятый расстегнул комбинезон и кое-как выбрался из рукавов – руки слушались ещё хуже, чем ноги. «В первый раз было как-то легче,» – озадаченно подумал он.

– Если он меня подпустит, – шевельнул ухом «кот».

…Дрон-наблюдатель летел высоко над крышами; притормозив над переулком, он повертелся вокруг своей оси и, не задерживаясь, свернул куда-то в сторону. Гедимин проводил его тоскливым взглядом – сейчас ему и такой примитивный механизм сгодился бы.

– Хорошо устроился, – проворчал Линкен, глядя на Крониона. Тот шевельнул ухом в его сторону, но положения не переменил – так и остался лежать поперёк двух тел, пристроив хвост на животе Линкена, а голову – на Гедимине.

– Ну что, починились плечи?

Тридцать пятый поднял руку, пошевелил лопатками.

– Тебе надо стать врачом, Кронион. Найдёшь себе применение, – заметил он. Мутант хмыкнул.

– Гедимин говорит дело, – повернулся к нему Линкен. – Чинить тела – нужная работа.

– Хватит вам! – прижал уши к голове Кронион. – Я – easti. Кто меня пустит быть врачом?!

– У макак есть всякие… – Гедимин задумался, вспоминая слово. – Колледжи. Там учат. Читать ты умеешь, кнопки на смарте тыкать научишься быстро. Найди колледж. Для макак не будет разницы, easti ты или eateske. Мы все для них одинаковые.

Кронион настороженно посмотрел на него, перевёл взгляд на Линкена. Тот кивнул.

– Учиться у макак… – сузил глаза космолётчик. – Но ничего не поделаешь. Нужна маскировка. А там, может, найдётся кто-нибудь потолковее Саргона, и мы пошлём всех мартышек на Энцелад. Хорошо будет…

– Хватит смеяться, – мутант извернулся и сел между двумя eateske. – Гедимин, ты после войны тоже пойдёшь учиться?

– Разумеется, – отозвался тот, вспомнив недочитанную книгу и синий огонь под водой. – Мне нужен свой реактор.

– Хорошее дело, – покосился на него Линкен. – Реактор… У тебя будет, я даже не сомневаюсь.

– А ты? – повернулся к нему Кронион. – Себе ты уже нашёл применение?

– Мне нечего искать, – шрам на лице космолётчика дрогнул, и он провёл пальцем по рубцам на затылке. – Летать не пустят. А без космоса… я – взрывник. Мне этого хватит.

14 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Ночью под дверью барака свистел ветер, и на рассвете Гедимин увидел, что небо затянуто плотным серо-белесым пологом. С тех пор в завесе не появилось ни одного просвета – напротив, она заметно уплотнилась и окрасилась в тёмно-серый и лиловый. Ветер стих, и, невзирая на то, что солнечные лучи сквозь полог проникали с трудом, жара усиливалась с каждым часом. Поднявшись на крышу барака, Гедимин разглядывал завесу. «Как на Венере,» – думал он, вдыхая горячий загустевший воздух. «Чем дальше, тем сильнее сходство.»

Сверху была видна комендатура, и звуки, разносившиеся уже минуту по всему лагерю, стали слышны ещё лучше. Двое охранников поднимали над зданием полосатый флаг, остальные, отогнав с площади всех пленников, сгрудились вокруг. Звуки стали громче – многоголосое пение на низких тонах, довольно мелодичное, но неразборчивое.

Наблюдательный дрон, летящий по обычному маршруту, заметил шевеление на крыше и отклонился от курса. Увидев мигающий диск над головой, Гедимин недовольно сощурился и спрыгнул в переулок – приманивать дронов к убежищу он не хотел. И так в этом лагере было немного мест, куда не совала нос охрана…

– Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса, – сказал он Линкену и Крониону. – Звуки идут оттуда.

– Звуки… – хмыкнул Линкен. – Ты что, с Энцелада? Ни разу не слышал гимн Атлантиса? Они же его крутят по поводу и без повода.

– Не помню таких звуков, – качнул головой Гедимин и покосился на небо – дрон, не заглядывая в переулок, вернулся на прежний курс и уже исчез за крышами.

– «Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса», – старательно выводил на песке Кронион. – «Звучит гимн. На небе тучи.»

– Хорошо, – кивнул Гедимин и сел рядом с ним. – Теперь то же самое на языке Севера и по-нашему.

– За каким метеоритом ему язык Севера? – озадаченно мигнул Линкен. – Это ты, Гедимин, что-то странное выдумал.

– Он же с территорий Севера. Что, если его туда вывезут? Пусть знает, – отозвался тридцать пятый.

Музыка смолкла. Кронион не без труда – пальцы тяжело привыкали к писчему стержню – довёл до конца фразу про тучи и начал сначала – уже на языке Севера. За углом послышались тяжёлые шаги – двое охранников в экзоскелетах приближались к тупичку. Гедимин провёл ступнёй по земле, затирая выведенные буквы, мутант проехался животом по песку, смахнув остаток фразы, но подняться не успел – так и остался лежать, глядя снизу вверх на вломившихся «бабуинов». Те, переглянувшись, ткнули в него пальцами и заржали.

– Ты, киска, лижи усерднее! – выдавил сквозь гогот один из них, и оба потопали дальше. Кронион поднялся, повернулся к Гедимину и растерянно мигнул.

– Что они сказали?

– Тебе лучше не знать, – глаза Линкена потемнели и сошлись в щёлки. Он потёр шрам на затылке и с видимым усилием отвернулся от выхода в переулок.

Что-то загрохотало в отдалении. Гедимин насторожился. Взрыв большой силы, приглушённый расстоянием, прогремел в атмосфере, за ним – ещё один. Eateske посмотрел наверх – никакого защитного поля над лагерем не было, а в тёмно-сизых облаках уже сверкало что-то, похожее на вспышки бластеров.

– Что там, Гедимин? – повернулся к нему Линкен. Новый взрыв прогремел ещё ближе, в тучах сверкнул синий огонь, но космолётчик даже не моргнул, и не только он – даже Кронион, как ни в чём не бывало, выводил буквы на песке.

– Взрывы, – Гедимин огляделся в поисках убежища; бежать в барак не имело смысла – тонкие фриловые стены сметёт первой воздушной волной, не говоря уже об осколках. – Вы что, не слышите?

Новый взрыв был так громок, что eateske вздрогнул – воздушная волна сдавила уши. Линкен ухмыльнулся.

– Ты точно с Энцелада, – он протянул к небу руку ладонью вверх и показал её Гедимину. – Это гроза. Сейчас польёт!

Капля упала тридцать пятому на макушку, и он едва успел мигнуть, как с неба обрушился водопад. Весь лагерь в одну секунду исчез за пеленой ливня. Кронион, сердито фыркнув, прикрыл руками уши и поднялся с намокшего песка. Вода, пенясь, побежала по переулку, размывая дорожку, и присоединилась к бурному ручью за углом. С неба лило, тёплые потоки струились по спине Гедимина, затекали под комбинезон. Eateske вышел на середину переулка, слегка наклонил голову, чтобы не лило в глаза. Вода омывала горячую кожу, старые и свежие шрамы и кровоподтёки. Истёршаяся ткань комбинезона снова заблестела.

– Значит, это – дождь? – в памяти всплыли обрывки естественнонаучных фактов, и Гедимину стало спокойнее. – Понятно.

– Не гроза, а смех, – проворчал Линкен, умываясь дождём. – Через пять минут небо очистится. Настоящие грозы – на Венере. Один такой фронт «Маврикий» еле облетел – чуть не потеряли два двигателя.

– Там нет воды, – заметил Гедимин. «Полезное явление,» – думал он, вытирая мокрое лицо. «Но макаки зря посыпают дороги песком. Теперь их смыло.»

Грязевой поток клокотал в соседнем переулке, и где-то по направлению его течения уже слышна была отчаянная ругань – чей-то «Маршалл» опрокинулся в воду. Линкен насмешливо сощурился, выглянул из тупика и вернулся обратно, ухмыляясь так, что лицо перекосилось.

– Ещё одну «козу» закоротило, – прошептал он. – Правильно ты говорил, Гедимин, – они их не чинят. В вакууме им не продержаться и пяти минут!

…Солнце уже ушло за бараки; на улицах прибавилось охранников, площадь почти опустела – Eatesqa, утолив напоследок жажду, расходились на ночлег. Над комендатурой вяло колыхался флаг Атлантиса, изнутри долетали последние звуки гимна.

– Я думал, в праздник макаки не работают, – тихо сказал Гедимин, кивая на пост охраны. Четверо «броненосцев» никак не могли дождаться смены, один порывался закурить, но сосед бил его по руке и указывал на дверь.

– Это не рабочие, – хмыкнул Линкен. – Это подставки для бластеров. Какие им ещё праздники?!

Что-то прогрохотало в отдалении – не так раскатисто, как утренний гром, но довольно громко. Этот звук Гедимину показался знакомым, и он повернулся к его источнику, высматривая в небе цветные искры.

– Не гром – небо чистое, – сказал Кронион. – Ты чего, Гедимин?

– Салют, – отозвался тот, забираясь на крышу. Закат ещё только разгорался, на светлом небе сполохи были почти незаметны, но Гедимин нашёл их у горизонта, далеко на востоке.

– В самом деле, – Линкен встал рядом с ним, высматривая вспышки. – Там Пирр – маленький мартышечий город. Сейчас всё стихнет.

Но салют не стихал – петарды одна за другой взрывались над горизонтом. Уже два наблюдательных дрона слетелись к подозрительной крыше, и Линкену и Гедимину пришлось слезть, а со стороны Пирра всё доносилась канонада.

– Сегодня, конечно, День флага, – покачал головой космолётчик, – и макаки о нём не забывают. Но никогда он не был поводом для такого грохота. Чему они так обрадовались?

15 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Линкен обошёл чертёж по кругу и досадливо хмыкнул.

– Я видел эту штуку тысячу раз, двести раз её чинил – но из того, что ты, Гедимин, рассказал тут, я половину не понял. Нет, повторять не надо. Что, правда, в мартышечьей книжке так было написано? Про все эти частицы, и поля, и…

– Я ничего не перепутал, – ровным голосом ответил Гедимин, пририсовывая к генератору Сивертсена источник питания. – Довольно стройная система, если в неё вникнуть. Кронион, а ты понял?

– А? Что? – мутант, встрепенувшись, скатился с крыши. – Ого… А что это за штуковина?

– Генератор полей, – Линкен, хмыкнув, попытался ткнуть его пальцем в бок, но Кронион ловко уклонился. – Гедимин рассказывал, как это работает. Ты что, всё проспал?

– Я? Нет-нет, – замотал головой кот-мутант. – Там, на космодроме, только что сел «Скат», и из него выводят пленных. Пойдём, посмотрим?

Гедимин, пожав плечами, стёр чертёж и пошёл за Линкеном и Кронионом. Позади что-то громко затрещало и громыхнуло, он развернулся и увидел над крышами дымное облако – далеко на востоке, невзирая на яркое солнце, запускали салют.

– Всё взрывают и взрывают, – пробормотал Линкен. – Чего им неймётся?!

Космодром, как всегда, был оцеплен, и несколько десятков наблюдательных дронов висели в небе над ним. Гедимин забрался на крышу и увидел «хвост» понурой колонны – из корабля выбирались последние пленники. Охрана в экзоскелетах следовала за ними, не отступая ни на шаг; их вели вдоль ограды к пока ещё незаселённому бараку. Все Eatesqa были в чёрно-серой форме космофлота, и кожа у них была тёмно-синяя или даже серо-стальная – след множества часов, проведённых на морозе под солнечным ветром.

Все пленники спустились, но «Скат» не убирал трап. Последним, отстав от колонны на десять минут, на землю сошёл одинокий eateske в серо-стальной форме без пятен и нашивок, только тонкие серебристые полоски блестели на предплечьях. За ним, направив на него бластеры на четырёх «руках», спустился охранник в «Тилацине». Гедимин хмыкнул – эти австралийские экзоскелеты давно не попадались ему на глаза.

Ещё два «Тилацина» подошли к пленнику с двух сторон, и солдаты втроём повели его вглубь лагеря. Впереди шёл местный охранник в «Шермане», и встречные существа отходили с его дороги.

– Четыре макаки и один eateske, – ощерился в ухмылке Кронион. – Вы такие опасные!

– Куда это его ведут? – озадаченно мигнул Гедимин.

Не приближаясь ни к одному из бараков, «Шерман» шёл к огороженной части лагеря, примыкающей с юга к комендатуре. Там стояли усиленные посты охраны, и над любым пленником, подошедшим к этому району слишком близко, начинали кружить сразу три дрона. Сейчас охранники расступились, пропуская пришельцев.

– Интересно, кто он, – пробормотал Гедимин, спускаясь с крыши. Выглядывать, что происходит за оградой, было бесполезно – он не раз в этом убеждался. Кронион спрыгнул следом, лихо перекувыркнувшись в воздухе.

– Эй, Линкен, – мутант оглянулся на оставшегося на крыше и потянул его за ногу. Отскочить он успел, но на всякий случай Гедимин встал между ним и Линкеном – глаза космолётчика потемнели и сузились, и мутанту могло не поздоровиться.

– Там Киаксар. Hasulesh всё-таки взяли его, – сказал Линкен и замолчал. Гедимин смотрел на него, ожидая пояснений, – сказанное было не слишком понятным.

– Кто этот Киаксар? – спросил он наконец. – Твой друг?

Линкен мигнул, заглянул Гедимину в глаза и мигнул ещё раз.

– Ты что, с Энцелада?! Может, ты ещё не знаешь, кто такой Саргон Криос?

Ремонтник сузил глаза.

– Саргона я знаю.

– Значит, и на Энцеладе давали слушать его речи, – облегчённо вздохнул Линкен. – Видел командиров за его спиной? Киаксар был там, справа от Саргона. Тогда он был комендантом Нергала – если на Энцеладе знают, где это.

Гедимин знал, где находится Нергал, и думал, что космолётчику следовало бы подбирать выражения, но сейчас главным было не это. В словах Линкена он уловил некоторый смысл…

– Киаксар был твоим командиром?

– Tza, – космолётчик склонил голову. – Нет, но я бы хотел. Бойцы с Венеры говорили, что его отряд последним покинул планету. Видимо, их захватили в поясе астероидов. Если Киаксар в плену, значит, свободных Eatesqa уже не осталось.

…За пять минут до обеда все разошлись по баракам и сидели там, дожидаясь, пока охранники привезут еду и воду. Со стороны комендатуры снова доносились звуки гимна – возможно, там поднимали флаг, но выйти и посмотреть Гедимин не мог – «броненосец» стоял у входа, пересчитывая пленных. Разобрав контейнеры с водой и Би-плазмой, все сосредоточенно ели, было слышно только хлюпанье вязкой жижи. Гедимин, свернув вскрытый контейнер пополам, влил содержимое в рот. Ложки не было, пачкать руки он не любил. «В Нью-Кетцале был черпак,» – вспомнил он в очередной раз и покосился на голый фрил, выстилающий нижний ярус. «И матрас.»

Мешок с пустыми контейнерами вынесли из барака, и дверь захлопнулась. Гедимин растерянно посмотрел на соседей – они были удивлены не меньше, чем он. Три минуты спустя в барак вошёл охранник, махнул фонарём, на миг ослепив пленников, и заорал:

– Все на выход!

Их выгнали наружу, где уже толпились Eatesqa из других бараков, и всех вместе повели к комендатуре. Гедимин, оглядываясь по сторонам, видел охранников – они выстроились вдоль переулка, смещаясь вслед за толпой. Всех, кто был в лагере, вывели на площадь, но поместились там не все – ведущие к ней улицы были заполнены пленными. Гедимин покосился на крышу – залезть туда было бы неплохо, но рядом с бараком стоял настороженный «броненосец», и его бластеры были направлены на толпу.

Гедимин остановился – дальше идти было некуда. Вся площадь была заполнена пленными. Её разделили на несколько секторов, в промежутках стояли охранники в экзоскелетах. Кроме «Шерманов» и «Маршаллов» ремонтник разглядел среди них полосатые «Тилацины», – прилетавший утром «Скат» привёз подкрепления.

Над комендатурой со вчерашнего дня колыхался флаг Атлантиса, но сегодня к нему добавились ещё четыре – знамёна всех пяти государств были здесь. Над ними, на крыше, под присмотром охранников был установлен проектор, и все смотрели в его сторону – «макаки» собирались что-то показать.

Воздух над проектором задрожал, и после недолгой ряби световое пятно превратилось в голограмму. Человек в странной одежде из нескольких плохо прилегающих друг к другу слоёв, «подрощенный» до трёх метров, стоял на возвышении, за его плечом виднелись другие силуэты, но их рассмотреть было невозможно.

– Граждане Атлантиса! – заговорил он, и Гедимину стало немного не по себе – вспомнилась «Шибальба» и безумный взгляд Саргона с экрана в информатории. – У меня есть новость для вас – и это самая радостная из новостей за последние четыре года. Сегодня, пятнадцатого июня, последний командир марсианских захватчиков подписал акт о капитуляции. Этот день мы назовём последним днём войны.

«Вот как,» – подумал Гедимин. «Понятно, что они вторые сутки празднуют.»

– Мы многое пережили за эти четыре года, – продолжал человек. – Много испытаний выпало на долю всех людей Солнечной Системы. Годы спустя мы будем с гордостью вспоминать, как выстояли вместе против страшнейшей угрозы для всего человечества. Мы вспомним всех, кто проложил путь к победе, кто сражался в космосе и на поверхности планет, кто переживал нужду и невзгоды в тылу, под бомбами, под угрозой плена и безжалостного уничтожения. Этот день навсегда останется в истории, как великий праздник для всех людей Солнечной Системы.

Чья-то ладонь легла на плечо Гедимина и крепко сжала его. Eateske обернулся – рядом стоял Линкен и, сузив потемневшие глаза, смотрел на голограмму. Человек замолчал, и всю площадь накрыла тишина.

– Я обращаюсь к вам, бывшие солдаты Саргона, – снова заговорила голограмма. – Вы, обманутые и запуганные безумным тираном, были втянуты в войну. Миллионы граждан Марса погибли и лишились всего по вине Саргона и его приспешников. Все, кто виновен в геноциде населения планет, в бесчеловечных опытах и развязывании войны, понесут заслуженное наказание. Но те, кто не запятнал себя преступлениями и согласен сохранять лояльность Атлантису, могут не опасаться за свою жизнь и свободу. Им всем будет дана возможность жить и работать на автономных территориях, выделенных властями Атлантиса. Я, Фрэнсис Джон Гиллан, являюсь куратором проекта «Слияние», и когда он будет завершён, люди и искусственнорождённые будут жить в мире и согласии. Я надеюсь на ваше благоразумие.

Он слегка наклонил голову и отошёл в сторону – голограмма, задрожав, растаяла. Гедимин недовольно сощурился – похоже, Линкен решил раздавить ему плечо, так сильно сжались его пальцы.

Проектор снова замигал, и из дрожащего воздуха выступил новый силуэт. Он, несомненно, принадлежал eateske – светло-синему марсианину в пятнистом комбинезоне космолётчика. Увидев его, Линкен испустил свистящий вздох – так тихо, что его расслышал только Гедимин.

– Я, Джеймс Марци, обращаюсь к моим собратьям, искусственнорождённым, – заговорил жёлтоглазый eateske, и площадь еле слышно загудела, но сердитые крики охранников установили тишину. – Победа над Саргоном кажется вам поражением? Это не так. Теперь вы свободны от власти жестокого тирана. Вашими телами он мостил себе путь к господству над миром, где вас ожидало только прозябание в рабстве у безумца. Война, развязанная им, стоила нашему народу трёх миллионов жизней! Настало время нам забыть старую вражду. Жизнь в мире с людьми, сотрудничество и взаимопомощь, – вот что ждёт нас теперь. Я, Джеймс Марци, назначен координатором проекта «Слияние» со стороны искусственорождённых, и я обещаю оправдать доверие властей Атлантиса и моего народа.

– Голограмма… Хитрые твари, – еле слышно прошептал Линкен на ухо Гедимину. – Сюда бы их живьём да твой стреломёт, и он бы всё оправдал…

«Значит, этот Марци теперь командир?» – стиснул зубы ремонтник. «Что ж, ожидаемо…»

– Так скоро, как только возможно, всем пленным будут даны на выбор территории для расселения, – пока Гедимин и Линкен переглядывались, Джеймс ушёл с возвышения, и его сменил ещё один странно одетый человек. – Там жизнь и свобода каждого из них будут неприкосновенны. Мы, в свою очередь, ожидаем от вас лояльности и подчинения законам, общим для всех. Сегодня великий день, и пусть воспоминания о вражде не омрачают его. С победой, граждане Атлантиса! С нашей победой!

Голограмма, мигнув в последний раз, исчезла, и над площадью загремел гимн. Толпа зашевелилась, разбредаясь по переулкам. Гедимин отступил к стене, пропуская поток, огляделся в поисках охранников и взобрался на крышу. Линкен залез следом и сел рядом, глядя в пустое небо. Его глаза почернели и сошлись в узкие щёлки, шрам подёргивался.

– Джеймс – жёлтоглазый, – недовольно сощурился Гедимин. – Как и я.

– Не смей сравнивать себя с этим ублюдком, – прошептал Линкен. – Слышать этого не хочу! Почему Саргон не расстрелял его ещё на Деймосе?!

Гедимин пожал плечами.

– Теперь он – командир, – хмыкнул он. – Искусственнорождённые? Так мартышки нас называют? Ни разу не слышал.

Линкен повернулся к ремонтнику, пристально посмотрел на него и покачал головой.

– Ты с Энцелада, Гедимин. Когда там успели построить клонарий?

– Если ты знаешь больше, чем я, было бы разумно что-то рассказывать, – сузил глаза тридцать пятый. – Что представляют из себя «территории для расселения» – и что означает слово «Слияние»?

– Новое рабство у макак, я думаю, – поморщился Линкен и провёл пальцем по шраму на затылке. – Я понял только то, что на Марс нам вернуться не позволят. Оставят в Атлантисе, под присмотром. Им, никчёмным тварям, всегда нужны рабы.

Гедимин огляделся – площадь почти опустела, но и в переулках не было видно толп. Eatesqa разошлись по баракам – услышанное требовало обдумывания и обсуждения.

– Мы ещё можем сбежать, – еле слышно сказал тридцать пятый, придвинувшись к Линкену. Тот криво усмехнулся.

– Некуда, Гедимин. Вся Солнечная Система – один большой обезьянник.

За первым надсадно пищащим дроном к бараку подтянулся второй, и третий уже реял над соседней крышей. Кто-то из охранников, толпящихся на площади, неминуемо должен был обратить на писк внимание. Пора было уходить, но Гедимин медлил. У него осталось много вопросов, но ни «броненосцы», ни погасший проектор ответить на них не могли.

18 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Удар был быстр и точен; Линкен, нелепо взмахнув руками, растянулся на земле, кот-мутант прыгнул ему на грудь, метя задней лапой в горло. Гедимин перехватил его в прыжке, прижал к себе спиной, локтем правой руки поддел его подбородок, выгибая шею «кота» назад. Захват был крепок, сжатие должно было вышибить из Крониона дух, но мутант ловко лягнул противника в пах. Этот удар был очень неприятен, но не заставил бы Гедимина разжать руки; но второй пинок, одновременно с первым, пришёлся по скреплённой штырями ноге.

«Hasu!» – только и подумал тридцать пятый, растягиваясь на песке. Нога от удара подломилась, и Гедимин мог лишь щуриться от боли. В ту же секунду Кронион ударил его ребром ладони по шее – вполсилы, но голова тридцать пятого тут же наполнилась гулкой пустотой, и он уткнулся лбом в песок. Пробежав по его спине, Кронион спрыгнул и встал между неподвижными телами.

– Heta? – спросил он с широкой ухмылкой.

– Хватит, – отозвался, приподнимаясь, Линкен. Он потёр ушибленный висок, помотал головой и кое-как сел.

– Да, действительно хватит, – хмуро сказал он. – Больше я не собираюсь с тобой бороться. Может, я псих, но не настолько.

Кронион озадаченно мигнул и повернулся к Гедимину. Тот, вытряхнув гулкую пустоту из головы, сел, поджав под себя здоровую ногу, и принялся разглядывать больную. Он не удивился бы, увидев торчащие наружу штыри и винты, но на голени едва проступил кровоподтёк.

– Согласен, – сказал Гедимин. – Пора заканчивать. Так он мне скоро винты выломает.

– Опять?! – недобро сощурился Линкен. – Кронион, иди сюда. О чём тебя уже третий раз просили перед дракой?

Мутант виновато замигал и опустился на корточки рядом с Гедимином.

– Я даже и не знаю, – покачал он головой, разглядывая свежий кровоподтёк. – У меня в мыслях не было…

– Так же, как и вышибать мне мозги? – оттолкнув Крониона, Линкен сел рядом с Гедимином и сердито потёр шрам на затылке. Мутант прижал уши к голове.

– Рефлексы… Тут очень трудно что-нибудь сделать, – смущённо пробормотал он. – Я, как мог, сдерживался, но… Вы ведь тоже не осторожничали. Гедимин мне чуть не сломал шею…

– Но по голове я тебя не бил, – сузил глаза тридцать пятый. – И Линкен тоже. Думаю, с меня хватит. Если мы ещё соберёмся бороться, ты на это будешь смотреть издалека.

Кронион мигнул.

– Гедимин, не обижайся, – попросил он, протягивая руку к повреждённой ноге eateske. – Я это сейчас поправлю…

Он задел ушибленную мышцу, и тридцать пятый стиснул зубы от боли.

– Уйди!

– Сейчас пройдёт, – Кронион поспешно отдёрнул руку. – Все стержни и винты на своих местах, кости не повреждены. Болят только мышцы. Очень скоро тебе станет легче.

Его уши до сих пор были прижаты к голове, и он слегка пригибался, когда прикасался к Гедимину. Тот удивлённо мигнул. «Кронион свалил нас двоих, а его никто даже не успел ударить,» – подумал он. «Ну и чего он боится?»

– Мне можно будет смотреть на ваши тренировки? – спросил, помолчав, мутант. – Мне очень жаль, что я испортил вам игру.

– Тебя никто не прогоняет, – буркнул Линкен, потирая шрам. – Перестань так смотреть.

Что-то загудело над головами, налетел ветер, и Гедимин, сердито отмахнувшись от клубов пыли, поднялся на ноги. Над бараками на небольшой высоте прошёл санитарный глайдер. Он направлялся к космодрому, и тридцать пятый заинтересованно хмыкнул.

– Кого-то ещё привезли, – заметил он. – Странный транспорт.

– Пойдём, посмотрим на новичков! – оживился Кронион.