Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Аноним Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 158 страниц)

«Довольно скучное место,» – подумал он. «Надо сосредоточиться на чём-нибудь дельном. Итак, подключиться к электросети у меня не вышло. Повторять, очевидно, не стоит…»

Полезные мысли упорно не шли в голову – отметая вариант за вариантом, Гедимин досадливо морщился. Если не думать о собственном реакторе и подобных сооружениях – а пока к ним соваться не стоило – оставался один способ. «Не знаю даже, что проще – добыть такой генератор или собрать самому,» – думал он, глядя в темноту. Нужные чертежи так и плавали перед глазами – протяни руку, и дотронешься… «Плутоний – нереально, однако если подумать о стронции…»

Оборвав цепочку мыслей, он прислушался. Это был не стук сердца, не шипение воздуха, выходящего из лёгких, – что-то тихо, но настойчиво скрежетало за стеной. Гедимин прижался к ней, вслушиваясь, и скрежет сместился на десяток сантиметров в сторону. Из-за противоположной стены послышался шорох и тут же затих. «Что-то движется сюда?» – сармат удивлённо мигнул, повернулся к щелям вентиляции – звук исходил не оттуда.

«Странно,» – Гедимин вернулся на прежнее место и усилием воли вернул мысли в прежнее русло. «Если не торопиться, то можно обойтись аккумулятором от глайдера. Но тогда нужен другой нагревающий элемент. То, что можно достать из стены, не даёт больше ста градусов. Возможно, углеводородная горелка?»

Забывшись, он потянулся к карману за листком бумаги и досадливо сузил глаза – ни листков, ни карманов у него не было. «Ладно, потом начерчу,» – сармат провёл пальцем по стене, вырисовывая деталь за деталью. В общий чертёж они не сложились бы, но Гедимин на это и не рассчитывал. «Температура будет высокой при минимальных усилиях. Но останется проблема копоти и горячего воздуха. Это могут обнаружить. Любой разведывательный дрон…»

Думать почему-то становилось всё труднее. Гедимин провёл ладонью по лбу и с удивлением обнаружил испарину. Он вдохнул глубже, протянул руку к двери, – ощущения не обманывали его. Бронированная створка постепенно нагревалась, и вместе с ней – воздух в камере.

– Эй! – крикнул сармат, поднимаясь на ноги, шагнул к двери, прикоснулся к ней – и отдёрнул руку. Винт, залитый прозрачным фрилом, наконец стал виден – он неярко светился красным. Спустя секунду тёмно-красное свечение разлилось по всей броне, и Гедимин попятился. Металл накалился докрасна, и исходящий от него жар едва можно было терпеть.

«Ловушка,» – сармат вжался в противоположную стену, завороженно глядя на горячую дверь. Свечение становилось всё ярче, и фрил медленно зашевелился – пошёл волнами, вспенился над наиболее ярко светящимися участками. На пол упала первая капля.

«Макаки решили убить меня,» – Гедимин отступил бы ещё дальше, но больше в камере не было места. «Изжарить тут заживо. Но зачем?!»

Дышать уже было невозможно – испаряющийся фрил обжигал лёгкие, от резкой вони слезились глаза. Гедимин опустился на пол – там было чуть-чуть прохладнее. «Респиратор,» – думал он, прислушиваясь к скрежету за стеной. «Вот что мне пригодилось бы…»

Фрил капал и шипел; сармат не смотрел на него, только слышал стук капель о пол. «Если выйду отсюда живым…» – перегретый мозг решил проснуться. «Надо будет подумать об охлаждении. Если текущая под обычным напором вода не давала нужного эффекта… если увеличить напор, на насосной станции могут забеспокоиться. Слишком большой отток будет подозрительным. Тогда… Можно сделать что-то вроде градирни… обрезки металлических труб, выведенные наружу для охлаждения… Сейчас холодная погода, зимой будет ещё холоднее. Вода быстро остынет. Можно будет наполнить один бак и пользоваться только им. Тогда отток не заметят. Да, я так и сделаю. Обрезков там много…»

Забывшись, он вытянул руку и коснулся двери – и тут же выпрямился, изумлённо мигая. И жар, и багровое свечение бесследно исчезли. Никаких потёков фрила ни на полу, ни на двери не было, – не изменилось ничего, только скрежет и шипение за стенами больше не стихали.

«Охлаждение,» – хмыкнул сармат. «Очень своевременно. Итак, градирня…»

Час – а может, больше – спустя он выпрямился, потянулся, разминая мышцы, и опустился обратно, потирая висок. С градирней всё было ясно, теперь мозг настойчиво требовал передышки и охлаждения.

Что-то светлое мелькнуло на стене, и сармат вздрогнул. Маленькое пятно холодного синего свечения бежало к двери, изредка останавливаясь и раскачиваясь на месте. Гедимин обернулся, высматривая на стене источник света, – но ничего не увидел. Синее пятно соскользнуло на пол и остановилось. По стене пробежало ещё три блика. Они поравнялись с первым и замерли – близко, но не сливаясь. Под самым потолком зарябило – неровная цепочка синих вспышек спускалась вниз, но, не добежав до пола, развернулась и перебралась на дверь.

«Насекомые?» – Гедимин протянул руку к бликам. Его ладонь должна была перекрыть луч – если дело было в постороннем источнике света – но пятна не потускнели. На ощупь они были прохладными, как озёрная вода в середине лета. Одно переползло на палец сармата и осталось там, покачиваясь из стороны в сторону. Гедимин поднёс палец ближе – ничего, похожего на животное, там не было, только световое пятно, ведущее себя как посаженный на руку жук. Оживившись, оно переползло на тыльную сторону ладони и свесилось с края, выпустив тонкие светящиеся волоски. Гедимин вернул его на дверь и озадаченно хмыкнул.

Пока он занимался исследованиями, синих огней стало больше. Сармат посмотрел на ближайшую «стаю», целеустремлённо бегущую по стене, начал пересчитывать «особей» и сбился на третьем десятке. Они переползали с места на место, и от их свечения по стенам шла синеватая рябь.

«Это похоже на черенковское свечение,» – отметил Гедимин и сел, смахнув с пола ещё одну «стаю». Существа не сопротивлялись – часть разбежалась от руки, часть перебралась на ладонь и оттуда перелетела на стены. Гедимин успел отследить «жуков» в полёте – маленькие светящиеся шарики со световыми волосками во все стороны. Он поднял взгляд на потолок – в странном свечении казалось, что никакой плиты наверху нет, а есть нависающая над сарматом тёмная вода, пронизанная синеватым светом. «Как на дне топливного бассейна,» – усмехнулся Гедимин, глядя на светлую рябь. «Красиво. Не знаю, что это, но красиво.»

…Наверное, он уснул и сам этого не заметил, – его разбудил скрежет расходящихся броневых плит. В нижней части двери открылось окошко, свет больно обжёг глаза, и сармат недовольно сощурился. «Черенковское свечение» пропало вместе с ползучими огоньками.

– Еда! – крикнул снаружи охранник. Гедимин видел в проёме тень от ноги экзоскелета, потом её заслонил просунутый под дверью контейнер. Внутри была жидкая, разбавленная водой Би-плазма.

– Пустой контейнер вернёшь! – охранник переминался с ноги на ногу, и – судя по голосу – что-то пугало его. Гедимин удивлённо мигнул.

– Ты видел синие огни? – спросил он, вскрывая контейнер. – Они собирались у двери. Это ты выпустил их наружу?

– Заткнись и ешь! – крикнул охранник. Гедимин пожал плечами. «Чего он боится?»

Как только пустые контейнеры были вытолкнуты за дверь, пластины брони снова опустились, и, когда они все вошли в предназначенные пазы, сармат снова остался в тишине и темноте. Ни странного скрежета за стенами, ни беглых огней, – он видел только черноту со всех сторон и слышал звук собственного дыхания. На ощупь добравшись до дальней стены, он сел на пол и в задумчивости пошевелил пальцами. «Надо отвести часть убежища под склад деталей и материалов. Сейчас на свалке ещё можно найти трубы и обрезки фрила, но навряд ли скоро начнут новое строительство, – пора делать запасы.»

Разметка плана будущей лаборатории и размышления о фторировании жёлтого кека надолго заняли сармата – впрочем, в темноте и тишине он не был уверен, что правильно измеряет время. Прошло часа два или несколько больше, прежде чем за стеной что-то зашуршало. «Опять,» – отметил Гедимин, не отвлекаясь от начерченной в мыслях модели реактора. Шорох сменился поскрипыванием – кто-то водил из стороны в сторону створки хорошо проржавевших ворот. Сармат поморщился, повернулся на звук – разумеется, никаких ворот там не было, только глухая стена.

«Непонятно, за счёт чего распространяется звук,» – Гедимин постучал по стене и снова убедился, что перед ним тридцать сантиметров сплошного фрила, стальная арматура и гладкая выстилка без каких-либо ходов или тайных ниш. «Если я слышу их, они могут услышать меня?»

Ворота снова заскрипели.

– Эй, ты, найди масло и смажь шарниры! – крикнул в темноту Гедимин. – Хотя бы топлива налей в паз…

Скрип прекратился. «Кажется, услышал,» – довольно кивнул сармат.

Он уловил краем глаза знакомое синеватое свечение, повернулся, надеясь увидеть беглые огни, – но стены оставались чёрными. Светилась его ладонь. Холодный синий огонь пробивался из-под кожи на запястье, перетекая на тыльную сторону ладони и пальцы. Гедимин изумлённо мигнул, поднёс вторую руку к «горящей», ткнул пальцем – свечение, задрожав, переметнулось на ноготь и почти мгновенно дотекло до запястья и охватило всю ладонь. Сармат потёр её о стену – кроме нескольких ярких вспышек, никакого результата не было, и фрил светиться не начал.

«Любопытный эффект,» – Гедимин разглядывал свои руки, прислушивался к ощущениям, но чувствовал только прохладу и лёгкое покалывание в кончиках пальцев. «Выглядит как черенковское свечение. Но это определённо не оно.»

Он выпрямился во весь рост, и тут же синий огонь охватил его с ног до головы. Гедимин, скосив глаз, видел свой сияющий размытый силуэт, свет казался ярким, но не дотягивался до стен – вокруг было всё так же темно, и сармат видел только себя. «Интересно,» – он провёл пальцем по груди и проследил за прерывистыми вспышками на коже. «Это не выглядит опасным. Красивое свечение. Жаль, здесь не получится его исследовать. Был бы, к примеру, счётчик Гейгера или вольтметр…»

Он вернулся на место и задумчиво усмехнулся. Ему вспомнились урановые стержни под водой и бесчисленные схемы, найденные на северянских сайтах. «Два килограмма обогащённого урана,» – он хмыкнул. «Скорее всего, меньше, слишком много примесей. Пусть даже полтора. Когда процесс будет отлажен, дело пойдёт быстрее. Через три или четыре года я наберу достаточно для небольшого реактора. Например, установка «Звёздного Кондора», третья или четвёртая модель. Они довольно просто устроены…»

Он, забывшись, опять похлопал себя по боку – на комбинезоне в этом месте были карманы, однако его рука наткнулась только на светящуюся кожу. «Тупые мартышки,» – сердито сощурился он. «Они думают, что я мог бы листком бумаги и ручкой взорвать камеру?!»

Что-то белело в тёмном углу – наверное, свечение Гедимина всё-таки дотянулось туда. Он наклонился и нащупал сложенный лист бумаги. Из него выкатилось что-то твёрдое, сармат похлопал ладонью по полу и подобрал невидимый предмет. На светящейся ладони вещь оставалась тёмной и расплывчатой, но её форма очень сильно напоминала писчее перо. Сармат развернул лист, поднёс к нему ладонь – бумага заблестела, но очень тускло. «Надо же. Это лежало тут, а я увидел только сейчас,» – Гедимин удивлённо мигнул. «Или не лежало? В любом случае, это мне и нужно.»

Чертёж установки «Звёздного Кондора» он знал на память – несколько раз порывался обсудить её с Хольгером и Линкеном, рисуя схемы на подручном материале. Обычный корабельный реактор для звездолёта-крейсера, легкоохлаждаемый, небольшой, но мощный… Гедимин быстро начертил бы его, если бы видел бумагу. Но лист светился тускло, то и дело темнел, и линии ложились вкривь и вкось. Сармат досадливо поморщился и переложил бумагу с пола на стену. «Хотя бы покрытие положили ровно…»

– Посветить? – послышалось сбоку.

– Давай, – кивнул Гедимин. На лист упал луч синего света, и все линии стали отчётливо видны – вместе со всеми допущенными ошибками и наползающими друг на друга элементами. Гедимин выдохнул сквозь зубы, кое-как удержал в себе то, что хотел сказать, – и только потом изумлённо мигнул и вскочил на ноги. Из стены, зажав в пальцах свинченный со шлема налобный фонарь, высовывалась четырёхпалая ладонь.

– Эй, ты куда? – светящийся палец щёлкнул переключателем, и фонарь погас. Из стены, всплывая, как из-под воды, проступило лицо.

– Как ты тут прошёл? – снова мигнул Гедимин, тщательно ощупывая стену там, куда погрузилась светящаяся рука. Никаких ниш и проломов не было – ни там, куда ушла конечность, ни там, откуда высунулась голова. Дотронувшись до щеки пришельца, сармат почувствовал лёгкий холод в пальцах и услышал смешок.

– Обычным способом, – светящийся высунулся из стены по пояс, а потом и вовсе шагнул на пол, осторожно попробовав поверхность широко расставленными пальцами. Теперь он стоял напротив Гедимина, с любопытством разглядывал его и косился на чертёж в его руке. Если не считать синей светящейся кожи, это был обычный сармат, одного роста с Гедимином.

– Стена сплошная, – заметил ремонтник, разглядывая пришельца. Он уже устал мигать, но глаза сами закрывались и открывались. «Кажется, тут было нарушено несколько законов физики,» – озадаченно думал он.

– Ты вроде просил света, нет? – видимо, и пришельцу надоело, что на него глазеют. – Не надо, так я пойду.

– Постой, – Гедимин протянул к нему руку, но остановился, не дотронувшись до плеча. – Не уходи. Тут довольно скучное место. Я – Гедимин Кет, ремонтник.

– Ага, – кивнул сармат. Его пальцы коснулись ладони Гедимина – и прошли сквозь неё, оставив ощущение прохлады. Он опустился на пол, поджав под себя ноги, и потянулся к чертежу.

– Можно взглянуть?

– Смотри, – Гедимин сел рядом с ним, сам посмотрел на листок и поморщился. – Дрянь, а не чертёж.

– Это поправимо, – пришелец провёл пальцем по кривым линиям, и ремонтник изумлённо мигнул – они выпрямлялись, врастая друг в друга. Схема собиралась по разбросанным по листу блокам.

– «Звёздный Кондор – три»? – светящийся повернул чертёж другой стороной.

– Прикидывал, что смогу построить в полевых условиях, – смутился Гедимин. – Ему много места не нужно…

– Интересная штука, – пришелец забрал у ремонтника ручку и слегка подправил несколько линий. – Но сложная. А ведь были экспериментальные модели, знаешь? Для гидросферных кораблей, для астероидных заводов…

– Видел, – кивнул Гедимин. – У некоторых – всего один управляющий стержень. Забавная конструкция, Лиску понравилось бы…

– Например, вот так… – сармат перевернул лист чистой стороной вверх и начал чертить. Гедимин, забыв обо всём, склонился над бумагой.

– Ненадёжно, – заметил он, когда светящийся закончил.

– Добавь бора, – пожал плечами пришелец.

– Заглохнет, – Гедимин повернул лист к себе и отобрал ручку. – Лучше так…

…Дверь оглушительно загрохотала, и сармат, вздрогнув, открыл глаза. Он лежал на полу, щурясь от ослепительного света; светящийся чужак исчез, как и почти завершённый чертёж реактора. Гедимин пошарил по полу, ничего не нашёл и досадливо сузил глаза.

– Эй, ты видел сармата? – спросил он у охранника, проталкивающего контейнер с едой под дверь. – Синий светящийся сармат. Он не назвал имени. Где он?

Ничего, кроме странного бульканья, из-за двери не донеслось. Без особой охоты выпив половину Би-плазмы, Гедимин бросил контейнер обратно. Есть не хотелось, и жажды он не чувствовал. «Как я мог пропустить, когда он уходил?» – вернувшись на привычное место у стены, сармат посмотрел в тёмный угол – может, безымянный пришелец вернётся?

– Почему не доел? – крикнули из-за двери. Гедимин не отозвался.

Дверь закрылась. Гедимин сидел, прикрыв глаза, и ждал. «Реактор… Мы остановились на получении тяжёлой воды,» – напомнил он себе. «И первый круг охлаждения… Говорят, были эксперименты со ртутью. Или ограничиться свинцом?»

За стеной раздался приглушённый грохот, и сармат вздрогнул – это был взрыв ракетомётного снаряда «Шермана», этот звук было бы тяжело не узнать. За первым взрывом прогремел второй – громче и ближе. Гедимин поднялся на ноги, повернулся на звук. Стена дрожала, покрываясь волнами синеватого свечения. Сверкнула вспышка. Из волн высунулась рука, попыталась уцепиться за стену, но, соскользнув, провалилась обратно. Гедимин ударил по светящейся поверхности – пальцы неярко засветились. Рука вынырнула снова, и сармат схватил её. Ничего, кроме холода, он не почувствовал – но пришелец ухватился и рывком выдернул себя из стены. Вслед ему сверкнуло пять вспышек.

– Hasulesh! – выдохнул светящийся, кивнув на стену. – Fauw ya ateske!

– Беги! – Гедимин шагнул вперёд, закрыв его собой.

Он ещё успел подумать, что поступает глупейшим образом, – но луч, ударивший из световых кругов на стене, ударил его под грудину, второй прошёл выше и правее, третий впился в живот. Гедимин увидел, как из-под кожи брызгает яркий синеватый свет, превращается в белый и стекает дымящимися каплями. Резкая боль пронзила тело. Он схватился за грудь, чувствуя на пальцах ледяную жидкость. Дышать было нечем. Уже не пытаясь удержаться на ногах, он медленно осел на пол, ударился виском о бронированную дверь, но не заметил боли. «Нашли, a-ah-hasulesh. Нашли…» – он хватал ртом воздух, но не мог наполнить лёгкие. «Чем они меня… чем…»

– Yi» fauweske, – прошептал кто-то над головой, холодная рука прикоснулась к виску. – Yi, a-ah-yi…

– Глупо, – прохрипел Гедимин, с трудом поворачиваясь к светящемуся сармату. – Если вернутся – успеешь уйти?

Сармат молча смотрел на него, гладил холодным пальцем его висок и часто моргал. В его руке был зажат слегка помятый лист, линии на нём расплывались.

– Я хотел его построить, – прошептал Гедимин, глядя, как пришелец вместе с чертежом расплывается, превращаясь в светящийся туман. – Кто построит теперь?

…Холодная вода обрушилась ему на голову, и он, не удержавшись, сел на пол, на мокрую гладкую плитку. Вывернувшись из-под водопада, он кое-как поднялся и только теперь открыл глаза. Свет был слишком ярким, мучительно обжигал глаза, предметы из него проступили далеко не сразу.

Он лежал посреди ямы с зарешёченным стоком, рядом из стены торчала широкая труба с отходящим от неё краном. От трубы, закрыв наглухо вентиль, быстро пятился охранник в экзоскелете. Напротив стоял его напарник с бластерами наизготовку и не сводил глаз с Гедимина.

– Видели? – крикнул третий «броненосец»; он стоял на краю ямы, повернувшись к ней боком, и смотрел на группу сарматов, собравшуюся в отдалении. – Все видели? Жалкое зрелище. Вот что будет с бунтовщиками. Они будут корчиться, пуская слюну, и биться о стены, таращить глаза и выть, – как этот шматок слизи! Он заходил в карцер с прямой спиной, гордый, как Статуя Свободы, – и что теперь?

Гедимин, сузив глаза, встал во весь рост. Плитка была скользкой, но удержаться на ней удалось. Он шагнул к экзоскелетчику, и тот, осёкшись, отступил на шаг.

– Стой!

– Гедимин, как ты? – на край ямы, оттолкнув охранника, вышел Хольгер. – Ты меня помнишь?

Его рука слегка дрожала, когда он тронул Гедимина за плечо. Ремонтник с судорожным вздохом прижал его к себе. Хольгер охнул.

– Скажи что-нибудь, – прохрипел он.

– Хорошо, что ты здесь, – сказал Гедимин.

Выпустив Хольгера, он огляделся по сторонам, посмотрел на себя – от синего свечения не осталось и следа, на груди и животе кожа осталась гладкой, не было даже кровоподтёков.

– Кто в меня стрелял? – спросил он. – Кто был атомщик? Как они все проходили сквозь стену?!

Хольгер растерянно мигнул.

– Эй, не толпитесь! – в зал, на ходу надевая респиратор, вошёл сармат-медик, двое помощников шли за ним. – Что здесь? Вы сожгли заключённому мозг?

– Он что-то несёт, – «броненосец» отошёл от ямы ещё дальше. – Ты знаешь, как лечить психов? Забирай его. Эй, сармат, ты теперь свободен!

– Ничего не бойся, Гедимин, – Хольгер погладил его по плечу. – Они пытали тебя. Сделали так, чтобы твой мозг перегрелся… и стал работать вхолостую. Что бы ты ни видел, это были галлюцинации. Перегретый мозг способен на многое. Это было страшно?

Гедимин покачал головой.

– Хорошо, что ты здесь, Хольгер. Но ещё хорошо было бы увидеть атомщика. Может быть, он галлюцинация. Но он не боится реакторов. С ним хорошо было думать вместе. Я бы остался ещё на сутки.

10 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прибор пискнул, отключаясь; датчики отлепились от затылка и висков Гедимина и повисли на проводах. Сармат утёрся ладонью и встал, поворачиваясь к окну. На флагштоке над аэродромом флаг Атлантиса мок под дождём, и ветер трепал мокрое полотнище.

– Из этого следует, что мозг разумного существа – весьма интересный объект, – размеренно продолжал рассказ сармат-медик, раскладывая датчики по гнёздам в футляре. – Ты согласен?

Гедимин кивнул. В госпитале он сидел уже почти сутки, неоднократно обвешивался разнообразными датчиками и рассказывал о том, что увидел в пустой тёмной камере. «Только галлюцинация,» – думал он с сожалением, вспоминая призрака-атомщика и почти законченный чертёж. «Хотя он давал дельные советы…»

– Если датчики не привирают, твой мозг работает в обычном режиме, – сказал медик, закрывая экран смарта. – Возбуждение погашено. Как ты себя чувствуешь?

– Странно, – отозвался Гедимин, потирая висок. – Всего лишь тёмная запертая комната, тишина – и мозг плавится, как реактор без охлаждения?

– Именно, – кивнул медик. – Причём такой же эффект наблюдался у людей. Года два назад, ещё на Марсе, я слышал о некоторых экспериментах Ассархаддона. Он весьма интересовался свойствами мозга… он многим интересовался. Очень интересные эксперименты, но материалы по ним засекречены напрочь. Даже Север молчит…

Гедимин мигнул. «Север скрывает информацию?! Это уже интересно…»

– Кто такой Ассархаддон? – спросил он. Сармат-медик вздрогнул всем телом и растерянно мигнул.

– Если не знаешь, то и знать незачем, – буркнул он. – Ты здоров. Сегодня выходной. Найди себе занятие подальше отсюда.

Небо потемнело на рассвете, и с тех пор облачный покров не размыкался, и мелкие капли дождя то и дело сыпались на посёлок. Иногда с озера налетал ветер – тогда они падали горизонтально. Гедимин, получив пригоршню холодных капель за шиворот, поднял капюшон. На посту у насосной станции двое охранников в экзоскелетах прятались под дроном-наблюдателем; он висел над ними неподвижно и изредка обшаривал окрестности ярким лучом прожектора. Над спортивной площадкой не умолкала музыка, но очередную порцию воззваний самцов к самкам и самок к самцам слушать было почти некому – двое сарматов лениво перебрасывались мячом, пятеро отошли к полосе препятствий и стояли там, что-то обсуждая. На закрытых от холодного ветра дверях пятиэтажек висели яркие картинки – груды фруктов и овощей, венки из осенних листьев. Под крышей информатория мигали круглые жёлтые лампочки – такие же, как в прошлом году, а из-за приоткрытой двери пахло ванилином и подгоревшей органикой. Гедимин, хмыкнув, направился к крыльцу. «Интересно, я пропустил праздничную речь?»

В вестибюле толпились сарматы и охранники, пахло этиловым спиртом, человеческой едой и обугленной изоляцией. Недовольный ремонтник с поселковой базы, сняв стенные панели, копался в проводке; Гедимин шагнул к нему, но его ухватил под руку вынырнувший из толпы у праздничного стола Кенен Маккензи.

– Ты же не собираешься работать сегодня, Джед? – ухмыльнулся учётчик, повертев перед сарматом очередным образцом еды – толстой хлебной лепёшкой, намазанной чем-то жёлтым и вязким. – Ты пробовал кленовый сироп?

…За дверью кинозала что-то громыхало, лязгало и скрежетало, и Гедимин сердито щурился – ему вспоминались вовсе не боевые действия, а партии новой техники, недавно привезённой в Ураниум-Сити, но уже разваливающейся на ходу. Выдавив себе в рот тюбик кленового сиропа, он поморщился и, не читая обёрток, проглотил несколько порций какой-то человеческой пищи.

– Чистая глюкоза…

– Да, горчицы не завезли, – развёл руками Хольгер, всё это время пристально разглядывавший Гедимина. Линкен, брезгливо покосившись на стол, хмыкнул.

– Вкусы у тебя, атомщик…

– Что нового сказал Джеймс Марци? – Гедимин кивнул на закрытую дверь кинозала. – Я пропустил что-нибудь важное?

– Ничего нового, – отмахнулся Линкен. – Мы – страшнейшая угроза для человечества, макаки выстояли, сплотившись, и их вымышленные друзья хранят их.

Он поморщился и провёл пальцем по новому шраму – розовой, почти уже побелевшей полосе, пересекающей подбородок.

– Осколок? – сузил глаза Гедимин, увидев полосу. Линкен, внезапно смутившись, отвёл взгляд.

– Он дрался с охраной на комбинате, – пояснил Хольгер, слегка отодвинувшись от взрывника – на всякий случай. – Когда узнал, что тебя схватили. Его сутки держали в карцере после этого.

– Вот как? – изумлённо мигнул Гедимин. Линкен криво усмехнулся, потирая шрам.

– Да, это была идиотская идея. Ни пользы, ни удовольствия.

– Ты хотел меня вытащить? Почему не рассказываешь? – ремонтник положил руку ему на плечо, и Линкен, смутившись ещё сильнее, накрыл её ладонью.

– Говорить не о чем. Вот если бы вытащил…

Из компьютерного зала выглянул администратор Броган и поманил к себе сарматов, закрепляя в пазах раскрытые дверные створки.

– Подождёте немного? Я напишу пару слов Джозефу, – сказал Линкен, занимая свободное место. Рядом сел Кенен, покосился на Гедимина и быстро развернул на весь экран окно проекта «Слияние».

– Последняя шахта закрыта в городе Ураниум-Сити на Канадских территориях, – вслух прочитал он. – Грубые варварские методы добычи руды отошли в прошлое. Теперь добыча ведётся на выщелачивающем оборудовании концерна «Вирм». Нормы еженедельной выработки возросли втрое…

Гедимин посмотрел на Линкена – взрывник как будто ничего не слышал, быстро набирая фразы в окне переписки, но свободная рука лежала поверх старого шрама, и лицо Линкена подёргивалось.

– Вечером мы можем вылететь в лес, – тихо сказал Гедимин, опускаясь на пол рядом с ним. – Есть азотная кислота и глицерин…

Линкен, повернувшись к нему, криво усмехнулся.

– Брось. Ценю твою заботу, но тебе сейчас рисковать нельзя. Тебя и так чуть не угробили. Ты ещё нужен тут живым, атомщик…

– Кто ты теперь? – спросил Гедимин.

– Я – взрывник, – сузил глаза Линкен. – А работаю на проверке скважин. Я привык, не беспокойся.

– Уран и торий! – вскинул руку в приветственном жесте один из сарматов за соседним столом. – Хорошо, что вы все снова здесь.

Гедимин кивнул.

– Как там твоя мартышка? – спросил он, узнав Алексея. Тот хмыкнул.

– Мне бы снова не помешал совет. Эй, Кенен!

– Да? Всегда рад помочь, Алекс, – закивал тот, поворачиваясь к венерианцу. Алексей посмотрел на него с сомнением.

– Джессика спрашивает, что у нас принято дарить на день рождения, и когда он у меня. Что ответить?

– В сети полно информации об обычаях макак, – нахмурился Хольгер. – Ты читал?

– Читал, понятнее не стало, – качнул головой венерианец. – Для них действительно так важен точный учёт дней существования?

– Их срок короток и точно выверен, – посмотрел на потолок Хольгер. – В их культуре очень многое завязано на прожитые дни. А дата, когда тебя клонировали, должна быть прописана в клейме.

Алексей прикоснулся к плечу и хмыкнул.

– Я его давно выжег.

– Пиши, что не помнишь, – махнул рукой Кенен. – У них принято в этот день ездить друг к другу в гости. А ты пока невыездной. Но если вдруг… попроси хороший смарт или миниглайд.

– Да ну тебя, – фыркнул Алексей. – Я серьёзно.

– У нас нет такого обычая. Напиши ей об этом, – сказал Гедимин, глядя на его плечо. «Я думал, клейма тут никому не мешают. Интересно, кто ещё выжег…»

– Она пишет, что родилась двадцать шестого декабря, – Алексей посмотрел на экран. – И что очень хотела бы со мной встретиться в этот день.

– Спроси, что ей подарить, – посоветовал Кенен. – Это важно.

Хольгер, опустившись на оставленное им место, пролистнул страницу новостей и оглянулся на Гедимина.

– Идите сюда!

«Экспериментальный клонарий в поселении Рахэйна успешно завершил работу над партией сарматов нового образца, созданных в рамках проекта «Слияние». Десять особей, пройдя положенные проверки, покинули территорию клонария. Они обживаются в поселении, общаясь с искусственнорождёнными старого образца и поселенцами-людьми. Хотя в сравнении с сарматами, созданными до проекта «Слияние», они кажутся маленькими и хрупкими, их сила и выносливость превосходит человеческую, и они прекрасно приспособлены к выживанию на Сахарских территориях…»

– У них клонарий прямо на территории? – мигнул Линкен.

– Может, и у нас построят, – сказал Кенен, заглядывая через плечо Хольгера. – Умное решение. Сарматы не убивают соплеменников, несмотря на их рост.

– Значит, среди макак их селить раздумали, – бывший взрывник потёр шрам на затылке. – Интересно, с чего бы. В новостях ни слова нет.

Гедимин покосился на окно – стекло было залито водой. Вдали сквозь просвет между зданиями виднелась главная улица; она была пустынна, только дроны-разведчики изредка проплывали над ней. «Слишком тихо,» – с досадой подумал ремонтник, садясь на свободный стул и разворачивая окно поисковика. «Если начну бурить, заметят. Отложить до рабочего дня…»

– Радиоизотопный генератор? – хмыкнул Линкен, заглянув в его поисковик, и понизил голос почти до шёпота. – Хочешь сказать – опыты продолжаются?

Гедимин покачал головой.

– Если только найду источник энергии. Аккумулятор от глайдера не потянет.

Линкен подвинулся к нему вплотную, с другой стороны, заметив что-то подозрительное, подошёл Хольгер.

– Ты всё-таки намерен достроить убежище? – тихо спросил сармат-инженер. – Даже после… всего этого?

Гедимин кивнул.

– Макаки мне не помешают, – сказал он, недобро сузив глаза. – Нужна только энергия. Устройство этого генератора не выглядит сложным. Если бы найти…

Он хотел сказать «плутоний», но посмотрел на Линкена и осёкся, – непросто было бы потом объяснить, что речь идёт о совершенно другом изотопе, который не годится для бомбы.

– Радиоактивный стронций, – прошептал он, разворачивая один из найденных сайтов. Экран мигнул красным – ресурс заблокировали раньше, чем Гедимин успел с ним ознакомиться.

– Не думаю, что стронций в электролите радиоактивен, – покачал головой Хольгер. – Кажется, тебя ждёт долгий технологический процесс. Обогатить стронций, чтобы обогащать уран…

– Надеюсь, ты не собираешься указать в заказе эту отраву, – поморщился Кенен, протискиваясь между Хольгером и Гедимином. Инженер, сузив глаза, взял его за плечо и вытолкнул на середину прохода, подальше от ремонтника.

– Трудно будет объяснить, для чего нужен этот реагент, – пожал плечами Гедимин. «Макаки умеют создавать сложности,» – думал он. «Без нужных материалов у меня ничего не выйдет. Может, рискнуть ещё раз – подключиться к поселковому кабелю снизу, из-под дороги?»