Текст книги "Хроники Эллизора. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Спиридонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 47 страниц)

   – Деора, Деор-ра! Ты должна помочь мне! – не то мычал, не то рычал Главный хранитель, не вставая с кровати. – Иначе всё пропало, Деора! Только я понял, как можно расправиться с Леонардом, только мы захватили Чужестранца – и тут эта болезнь совсем некстати!

   Услышав про Чужестранца, Деора выронила сумку, которую до этого момента крепко держала в руках.

   – Что ты такое говоришь, почтенный?! – закричала она. – Ты же обещал, что всё сделаешь, чтобы Чужестранца уничтожили, и он не вернулся в Эллизор! А теперь что я слышу?!

   Несмотря на крайне болезненное состояние, Анасис сообразил, что сболтнул лишнее и постарался загладить свою вину очередной ложью:

   – Ты понимаешь, Деора, я не виноват... Это всё Корнилий... Он, фактически, ослушался меня и не выполнил приказ... Или не смог... я не знаю... В общем, он захватил его и всё... Чужестранец теперь в тюрьме... Он в самой лучшей камере, ты не волнуйся, он оттуда не выйдет... А мы от него можем много чего узнать...

   – О, диавол! – только и воскликнула Деора и в изнеможении опустилась на стул возле кровати. – Вы вместе с Корнилием два идиота, вы не понимаете, чем это нам может грозить!

   Но Анасис уже не слушал Деору: у него начался новый приступ страшной головной боли.

   – Помоги мне, Деора, помоги! – завыл он пуще прежнего. – Избавь меня от этой мухи!

   – Какой ещё мухи? – не сразу поняла колдунья.

   – Думаю, какая-то муха меня укусила! Помнишь, была такая... крапивная!

   – Да с чего ты взял, почтенный, давно эта тварь здесь не водится!

   – Ну, не знаю... Помоги! Мне очень плохо!

   – Чего же ты хочешь, хранитель?

   – Сделай так, чтобы я был здоров, чтоб я был и на ногах! Я должен закончить это дело с Леонардом! Это и в твоих интересах! Если мы не засудим его, то может вскрыться такое, что и тебе с твоим сынишкой не поздоровится!

   Деору, как видно, не удивили эти трусливые угрозы Анасиса.

   – Положим, я постараюсь помочь тебе, хранитель, – сказала она, и взгляд её исполнился какой-то тайной гордости, точнее, надмения, с которым избранный, или посвящённый, вынужден снизойти к нуждам профанного субъекта, нуждающегося в помощи, но при этом всё-таки неспособного понять, во что именно эта помощь ему обойдётся. – Но знаешь ли ты, – продолжила Деора, – какова плата за эту помощь, за исцеление?

   – Я заплачу, сколько скажешь! – завопил хранитель. – Прямо сейчас наличными! Настоящим золотом!

   Деора незаметно усмехнулась:

   – Чудак! Дело не в деньгах! Тут есть ещё и другая цена...

   – Всё равно! Мне всё равно! Я согласен! Только избавь меня от этой боли! И чтобы я вновь мог ходить!

   – Ты уверен? – переспросила Деора. – Душой своей клянёшься?

   – Клянусь! – не замедлил Анансис. – И душой тоже!

   – Ну, хорошо, – Деора поднялась и стала не спеша вынимать из сумки различные магические принадлежности.

   "Не знаешь, чего просишь, – прошептала она. – Ну да твоё дело..."

   Корнилий сидел в канцелярии тюрьмы и размышлял о том, не рискнуть ли ему самому допросить Чужестранца, хотя Главный хранитель Анасис и запретил это делать по причине того, что сам желал учинить первый допрос. Но Корнилий сильно сомневался, что Анасису это удастся в ближайшее время: уж очень тот был болен. Начальник стражи даже опасался, как бы хранитель не загнулся вследствие этого самого тяжкого недуга. Смерть Анасиса на данный момент никак не входила в планы Корнилия. С концом хранителя начнутся пертурбации во власти, выборы нового Главного, и кто ещё им окажется – большой вопрос, и что всплывёт, что станет достоянием гласности, тоже вопрос. А тут ещё это дело Леонарда и Чужестранца... Нет, смерть Анасиса была бы сейчас не ко времени, это точно... Но уж очень он плох, да и не молод ведь, ну как откинется, что тогда? Может, и стоило бы поспешить, подсуетиться, так сказать, ведь обладающий информацией, как известно, находится в более выгодном положении, чем тот, кто этой информацией не располагает, не так ли?

   Начальник стражи поймал себя на том, что желание выпить начинает подниматься в душе с пущей силой. Недаром существует поговорка: без бутылки не разберёшь. Была бы воля самого Корнилия, он бы забросил все эти интриги и служебные гадости и с удовольствием погрузился бы в двухнедельный запой, а там – хоть трава не расти... Однако если бы он отвечал за себя одного... Но от Корнилия зависели жизни других людей. Вот и приходилось терпеть окружающее свинство. Мало того, фактически, приходилось в нём участвовать! Терпеть свинство самого себя, точнее, собственное свинство!

   В канцелярию с докладом явился главный лекарь Совета.

   – Ну, что там Чужестранец? – с нетерпением спросил Корнилий.

   – Осмотр провёл. Он вполне здоров, хотя ещё и слаб от последствий множества ранений. Но, вообще, удивительно как он от них оправился. Другой бы на его месте долго не протянул.

   – Да? Надо же... Значит, крепкий малый?

   – Крепкий, ваше мужество, не то слово... И сам характер ранений очень странный. Такие длинные и глубокие раны, правда уже зарубцевавшиеся... Наверняка была большая потеря крови... И как он это перенёс, мне не понятно... Не ясно и то, каким оружием можно нанести такие раны...

   "Кто-кто, – неожиданно для себя подумал начальник стражи, вспомнив недавний бредовый вопрос Анасиса, – да хоть тот же когтистый дровосек, почему бы и нет?" Корнилий точно не знал, существует ли в действительности этот мутант в природе. Какие-то разговоры ходили, но они не давали реальной картины.

   – Ладно, ступай, – сказал было Корнилий и спохватился: – А как дела у нашего Главного хранителя?

   Вопрос этот поставил лекаря в тупик:

   – Простите, ваше мужество, но я не могу дать определённого прогноза. Проблема в том, что невозможно поставить точный диагноз. Эта какая-то странная болезнь, у неё очень необычные симптомы... Картина заболевания постоянно меняется. Обычно так не бывает. Поэтому, ничего нельзя предсказать...

   – Ну, всё, ты свободен! – Корнилий подождал, пока за лекарем закроется дверь, затем достал из кармана круглую алюминиевую коробку, отвинтил крышку, сунул в коробку мизинец и осторожно слизнул несколько крупиц белого порошка. Если от любимого им алкоголя ещё удавалось воздерживаться, то хоть какая-то компенсация этому воздержанию должна была быть...

   "Нет, с Чужестранцем надо пока подождать, – решил Корнилий, ощущая, как заметно спадает внутреннее напряжение, – прежде проведаю, как там Анасис".

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

С МАГГРЕЙДОМ

   Вы, случаем, не бывали в столице изобильного клана Маггрейд? О, это серьёзное упущение! Кто там не бывал, тот не видел одно из нынешних чудес света. Есть, есть, существуют ещё чудеса!! Гигантская труба-ветродуй на Севере и чудо-маяк, собранный из корпусов баллистических ракет на таллайском Юге! А посреди уцелевшей суши, конечно, это Маггрейд, в особенности сама столица могущественного клана. Даже песня о Маггрейде сочинена не одна и, если когда-нибудь об этих скорбных временах сложат эпос, то, безусловно, Маггрейд в нём стороной обойдён не будет... Одних только торговых площадей в Маггрейде без счета! И чего только на этих рынках нет. Там можно приобрести всё: от канцелярских скрепок до настоящего автомата Калашникова. Правда, говорят за последние несколько лет "калаш" был куплен всего один, да и то каким-то фантастически богатым купцом-сумасбродом из таллайской столицы. И что интересно: ни купца, ни автомата этого никто больше не видел и ничего о них больше не слышал. По слухам, уплыл тот автомат в неведомые земли за океаном, где, говорят, не сохранилось складов с боеприпасами, так что осталось тайной, каким именно образом это страшное оружие можно без патронов использовать.

   На улицах Маггрейда удивляют разнообразные сочетания предметов: к примеру, обычного "холодного" оружия с некоторыми вкраплениями огнестрельного; гужевого транспорта – с редкими, но действующими механизмами, оснащёнными двигателями внутреннего сгорания. Кое-где было и электрическое освещение. По сравнению с Эллизором здесь весьма многолюдно, и публика всё какая-то разношёрстная, одетая по-разному, кто побогаче, кто победнее, и, похоже, что никого это не смущает. Правда, известно, что тому, кто одет побогаче, лучше в бедные кварталы без охраны не заходить – особенно, когда стемнеет, там церемониться не будут: могут не только ограбить, но и голову проломить, а то и кинжалом пырнуть.

   Почти на границе с кварталом официальных и военных клановых служб, то есть в районе более или менее благополучном, в одной из частей большого дома, издавна известного неплохими и на долгий срок сдающимися комнатами, располагалась семья сотника Фаддея. Фаддей, ещё достаточно молодой человек, выглядел старше своих тридцати лет, на лице были заметны жёсткие складки, которые свидетельствовали о суровых условиях жизни.

   В тот день Фаддей собирался ужинать в кругу семьи. Было видно, что и жена и дети относились к супругу и отцу с преувеличенным трепетом. Как видно, Фаддей во многих отношениях был деспотичен. За обеденным столом он осушил добрую чашу молодого вина и собирался приняться за баранью ножку, когда неожиданно появился вестовой и сообщил, что Фаддея срочно вызывают в центральный отдел Тайной полиции. Понятно, эта новость неприятна для любого легионера, потому что просто так в такого рода заведения маггрейдских легионеров не приглашают. Вида Фаддей, конечно, не подал, но лицо его сделалось напряжённым. Нет, он на хорошем счету, иначе не дослужился бы до сотника. Но служить легионером в Маггрейде далеко не сахар. Хотя большинство легионеров здесь из других каланов, иначе Маггрейду было бы не собрать такой внушительной армии, но именно к эллизорцам несколько подозрительное отношение. А внутри армии, да и не только армии, но и большинства клановых структур, всё пронизано подозрительностью и доносительством. Но, да кому сейчас легко? Приходилось терпеть, в послевоенных реалиях особо не забалуешь.

   Фаддей собрался и, не забыв повесить на плечо короткое помповое ружьё, твёрдой походкой зашагал по улицам, мало кому уступая дорогу, разве что особо важным персонам. Своего транспорта не было, а казённую лошадку он не держал дома. Идти, впрочем, до Тайной канцелярии (она же и Тайная полиция) не очень далеко. Фасад здания, где располагалось это во всех отношениях примечательное заведение, ничем особенным не выделялся: типовая довоенная офисная коробка, чудом устоявшая во время военных действий и лишь немного обновлённая ремонтом и электроосвещением от стационарного генератора. Основной особенностью здания, было то, что скрытый подземный ход соединял его с тюрьмой особого назначения, которую неплохо замаскировали под склад-ангар, и далеко не всякий житель Маггрейда знал, что это, на самом деле, тюремное строение.

   В канцелярии Фаддея ожидал сам начальник этого внушающего страх заведения Геронтий. Человек этот заслуживает отдельного описания, так как его роль во внешней и внутренней деятельности клана Маггрейд чрезвычайна велика. Итак, это был маленького роста человек, одетый во всё чёрное и чем-то неуловимо напоминающий крысу. Только не Скунса, здоровенного саблезубого мутанта, а обычную средних размеров пронырливую крысу. Но крысу всё же не безобидную. Геронтий был человеком опасным во всех отношениях. Могло показаться, что у него почти всё в меру: в меру разговорчив, в меру молчалив, в меру терпелив, в меру гневлив, в меру шутлив, в общем, всё меру, кроме одного, что и является самым главным, – он был не в меру коварен и подловат.

   – А-а, – сказал он, копаясь в каких-то бумагах, – приветствую тебя, воин, а у меня к тебе дело! Присядь пока...

   Фаддей сдержанно кивнул, стараясь не выдавать своего волнения, но присаживаться не стал – некуда было, потому как все столы, конторки и стулья завалены кипами документов. Обратить на это внимание досточтимого Геронтия, Фаддей просто не рискнул и правильно сделал, поскольку Геронтий чрезвычайно памятлив на разные мелочи, несуразицы и неправильности в чужом поведении. Можно совершенно случайно столкнуться с ним в дверях и напрочь забыть об этом эпизоде, однако сам Геронтий, представься ему случай, может припомнить это и через добрых десять лет. Такая вот удивительная у человека память! В общем, пока Фаддей смиренно стоял перед начальством, пусть и не прямым, но всеми особо почитаемым, Геронтий наконец нашёл какую-то бумагу. Сунул её в карман, вызвал стражника и сухо буркнул:

   – Приведи задержанных...

   Затем ещё минут десять Геронтий что-то писал, не обращая на Фаддея никакого внимания. Легионер ощутил, что потеет: не то потому, что в комнате было душновато, не то потому, что в душе начал подниматься волна мутного страха.

   В какой-то момент Геронтий вдруг поднял взгляд и воскликнул:

   – О, слава Маггрейда! Почему же ты воин стоишь? Разве я не предложил тебе сесть? – тут же Геронтий проворной мышью выскочил из-за стола, освободил какой-то стул и собственноручно усадил на него смущенного Фаддея.

   – Чашку кофе? С сахаром?

   Однако именно этому проявлению змеиной любезности Геронтия не суждено было осуществиться, потому что стража привела задержанных.

   Фаддей невольно поднялся со стула, когда увидел, что этими самыми "задержанными" являются его младший брат Оззи, Белла и старый учёный Магирус.

   Анасис плохо понимал, что происходит.

   На столе и прямо на самом ложе хранителя Деора разложила предметы магической атрибутики. Воскурила благовонья, которые Анасис воспринял как приторные и удушливые на запах и вкус. Тут же, на спиртовке, варилось таинственное зелье. Сама Деора облачилась в дикой расцветки халат, а на её шее Анасис увидел священническую епитрахиль, видимо хранившуюся у неё с давних времён.

   Почему-то Главному хранителю стало совсем плохо. Почудилось, что сейчас среди этой магической вони он и помрёт. Того гляди, отлучится душа от тела! И что дальше-то будет, тогда, с его бедной душой? Конечно, Анасис не был атеистом в чистом виде. Это давно не в моде. Но и религиозным Анасис тоже никогда себя не ощущал. В послевоенные времена в межклановых разборках вопросы веры вообще не ставились. Всех устраивала стихийная свобода верований. Христиан, правда, почти всех поубивали, потому как сложилось мнение, что это их западная цивилизация привела к мировой катастрофе. Говорили, правда, что где-то их осталась небольшая кучка, отдельный клан – не то на Крайнем севере, не то на Крайнем юге. Впрочем, это мало кого интересовало. Эллизору повезло с Законом. Остальные же кланы быстро погрязли во всякой магии и идолопоклонстве.

   Но Закон, запрещая магию, ничего серьёзного взамен не предлагал. Только комплекс нравственных и естественных достаточно строгих правил. Конечно, Главный хранитель признавал их безусловную нужность для сохранения клана, однако полный запрет магических практик для самого Анасиса всё же был не совсем понятен. Разумеется, прямо заявить об этом он никогда бы не рискнул и всегда старался делать вид, что готов преследовать всю эту магическую скверну, но когда нужда заставляла его самого нарушить Закон и по необходимости воспользоваться магией, то особых угрызений совести по этому поводу Главный хранитель никогда не испытывал.

   Теперь же, когда его душа, казалось, готова была покинуть тело, он неожиданно для себя ощутил тяжёлый испуг. Он чувствовал, что во всём происходящем есть какая-то серьёзная неправильность. Нет, он не был атеистом, скорее всего, в душе Анасис всё время своей жизни оставался стихийным язычником, который признает, что, дескать, что-то там за порогом смерти есть. Да и вообще, что-то есть! Но это "что-то", неуловимое и невыразимое, имеет мало влияния на обыденную земную жизнь. И вот теперь, в крайней и предельной для души ситуации, Главный хранитель ужаснулся тому, что всё оказывается совсем не так: нечто неведомое может являться более чем значимым, может иметь беспредельную власть в ином мире, а то, что делал всю жизнь бедный Анасис (да и делает теперь!) идёт вразрез с основами этого самого "нечто". Негромкий, едва уловимый голос, но в основе своей твёрдый, идущий из глубины души, почудился Анасису: "Подумай, Анасис, подумай, как ты жил и что творишь теперь, откажись от своего зла, противостань ему, пока не поздно!"

   Анасис захрипел и заворочался на кровати в клубах ароматного удушливого дыма. "Деора! – попытался закричать он изо всех сил. – Деора, подожди, не делай этого! Остановись!" Но из его горла вырвался только сдавленный хрип.

   – Подожди, дорогой, подожди, не помирай! – засуетилась Деора и, не позволив приготовленному снадобью как следует остыть, стала вливать его в глотку Анасису, используя специальную чашу, весьма похожую на те, которые когда-то использовались в христианских храмах.

   Анасис едва не захлебнулся при этих манипуляциях. Он долго прокашливался, глаза его налились кровью, а лицо побагровело. Деора была спокойна: главное она уже сделала, остальное от неё не зависит. Неожиданно в дверь просунулась голова начальника стражи Корнилия. При виде происходящего он застыл, и Деора с почти змеиным шипением выставила его обратно в гостиную.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

БЕЗРАССУДСТВО ОЗЗИ

   Младшие, чаще всего, любят старших братьев. Оззи не был исключением. Авторитет Фаддея для него всегда был высок и непоколебим. Потому что Фаддей, прежде всего, воин, легионер. Сам Фаддей никогда не забывал, как однажды он гостил у отца в Эллизоре, и Оззи уговорил его показать некоторые приёмы фехтования на мечах. Кое-что Оззи уже умел, но это, конечно, не шло ни в какое сравнение с навыками старшего брата, обретёнными в настоящих боях. Фаддей удивился, с каким упорством Оззи требовал сразиться с ним не на учебных деревянных, а на настоящих боевых маггрейдских клинках. Известно, что в последние лет десять нет стали лучше маггрейдской, если, конечно, не считать довоенной. Но довоенных клинков в хорошем состоянии осталось совсем мало. Итак, скрывая, в усах и бороде снисходительную улыбку, Фаддей снизошёл к просьбам младшего брата и решил показать ему некоторые боевые приёмы. Для этого они уединились на лужайке за домом.

   Однако удивление Фаддея стало ещё большим, когда они скрестили-таки боевые клинки. Оззи всё очень быстро запоминал и схватывал. В конце концов, он потребовал устроить поединок "почти как всерьёз". Фаддей сначала сомневался, стоит ли рисковать, ведь Оззи плохо представлял себе правила и тактику учебного боя, однако этот малец раззадорил брата и тот неосторожно согласился. Во время поединка Фаддей понял, что Оззи слишком увлёкся и совсем забыл, что это учебный, а не настоящий бой. Отчаянная храбрость Оззи напугала Фаддея, и в один из опасных моментов легионер дал Оззи подножку и слега приложил его по голове рукояткой меча. Через мгновение Оззи сидел в пыли, обхватив руками голову, на которой взбухала заметная шишка, и, скрипя зубами, старался сдержать слёзы, а старший брат в некоторой растерянности стоял рядом. "Ну, ты даёшь, Оззи! – сказал он. – Лучше тебе и не браться за оружие. Ты слишком отчаянный".

   Теперь Фаддей вновь с недоумением смотрел на своего младшего брата. Только сейчас они были не на пустыре за оградой отцовского дома, а в самой что ни на есть Тайной канцелярии Маггрейда. Оззи изменился – он вытянулся и возмужал. Опасное путешествие не прошло для него без следа: плащ Оззи был порван, щека исцарапана, под сломанными ногтями запеклась кровь. Белла, стоявшая рядом, выглядела измученной и еле держалась на ногах. И только Магирус источал добродушие и невозмутимость и держался как у себя дома. Первым побуждением Фаддея было броситься и заключить младшего брата в объятия, однако под пристальным взглядом Геронтия он сдержал свой порыв.

   – Итак, друзья мои, – Геронтий вновь уселся за свой канцелярский стол и принялся поочередно буравить всех присутствующих ледяным взором. – Вы трое задержаны на границе изобильного Маггрейда, и заявили, что, являясь жителями Эллизора, вынуждены искать прибежища в нашем клане. Кроме того, этот юноша заявил, что он доводится родным братом сотнику Фаддею... Гм, что ж... Сотник Фаддей имеет неплохую репутацию в армейских кругах нашего клана. Вот у меня и возникает законный вопрос к тебе, наш храбрый воин, так ли это на самом деле? Узнаешь ли ты в этом юноше своего брата?

   – Да, конечно, – Фаддей посмотрел прямо в глаза Геронтию. – Это мой брат Оззи. И остальных я знаю. Белла, она, дочь нашего соседа Александра. Почтенный Магирус – учёный, друг моего отца...

   Геронтий минуту-другую сидел молча, словно погрузившись в чтение одной из бумаг, лежащих перед ним на столе. Потом встрепенулся и вновь поднял глаза на задержанных и Фаддея.

   – Хорошо! – сказал он и изобразил на своём лице улыбку. – И всё же, какова ваша цель прибытия в Маггрейд? Ну, за исключением желания повидать родственников, конечно...

   Тут вперёд выступил Магирус:

   – Позвольте мне, как самому старшему, держать речь...

   – Ну что ж, – согласился Геронтий, – давай ты... – на "вы" он, кажется, обращался только к вышестоящему начальству. Впрочем, в Маггрейде так было принято уже давно и не только среди начальствующих лиц.

   – Мы оказались в Лавретании, поскольку там проживали родственники отца Оззи – Леонарда. Клан Лавретании является родственным Эллизору. Кроме того, они исправно поставляли на рынки Эллизора свежую рыбу, но несколько месяцев назад поставки прекратились и вообще оттуда не поступало никаких вестей... Вот мы и отправились узнать, что к чему...

   – Ну и что, узнали? – Геронтий смотрел на Магируса с большим интересом.

   – Э-э... Судя по всему клан в Лавретании прекратил своё существование...

   – Это по каким же, интересно знать, причинам?

   Магирус задумался. Геронтий ловко загонял его в ловушку. Но молчать тоже было бессмысленно:

   – Думаю, Лавретанию захватил более могущественный клан, переселил на свою территорию его жителей и вывез всё имущество... – Магирус сделал небольшую паузу и стремительно продолжил: – Не сочтите за дерзость, ваша честь, но у нас есть основания полагать, что это осуществил ваш клан Маггрейд, с могуществом коего не может сравниться ни один из окрестных кланов...

   Геронтий с деланным удивлением приподнял брови. Воцарилась минутная пауза. После чего Геронтий расхохотался и заявил:

   – Что же, ваша смелость делает вам честь! Значит, вы заявились к нам в поисках ваших лавретанских родственников? Это похоже на правду... Только почему вы отправились в Лавретанию именно таким составом? Зачем в столь опасное путешествие брать совсем юную девушку?

   – Она моя невеста! – вдруг встрял в разговор Оззи, который заметно нервничал.

   – И что же? – удивился Геронтий. – Ты любишь рисковать жизнью своей невесты?

   – Понимаете, в чём дело, – вновь взял инициативу в разговоре Магирус, – Белла является хорошим врачом... А в Лавретании могла понадобиться медицинская помощь. Других же свободных врачей в Эллизоре просто нет. У нас вообще гораздо меньше людей, чем у вас в изобильном Маггрейде...

   – Положим, что так, – вновь согласился Геронтий, – ну, а твоё, старик, участие в этой экспедиции к чему?

   – Всё очень просто. Я, в общем-то, учёный, историк и специалист во всякой технике. Поэтому любые экспедиции и изыскания мне просто необходимы...

   – Ага! Ладно! – Геронтий вновь изобразил улыбку на своём крысином лице – даже более широкую, чем в прошлый раз:

   – А теперь у меня вопрос к девушке: вот этот юноша и правда ваш жених?

   Белла слегка покраснела, но ответила твердо:

   – Да, это именно так!

   Геронтий опять, ни слова не говоря, углубился в изучение бумаг на столе. Вероятно, он таким образом обмозговывал ситуацию.

   – Хорошо, – наконец произнёс он. – В принципе ваши показания правдоподобны... Однако я хотел бы знать, что вы собираетесь делать дальше в Маггрейде? Найти своих родственников из Лавретании?

   Магирус хотел уже было развить соответствующую версию, но в разговор встрял Оззи:

   – Почтенный Геронтий! – заявил он со всей своей горячностью. – Я очень прошу вас помочь нам! Мой отец Леонард, хранитель Закона Эллизора, попал в трудную и опасную ситуацию... Ему грозит суд... Нам известно, что среди бумаг и рукописей Лавретании есть документ, который мог бы спасти моего отца! Будьте так благородны и милостивы, помогите найти этот документ!

   Разумеется, Оззи всё испортил. Был шанс выйти отсюда всем вместе. Фаддей уже прикинул, сколько это может стоить. Не дёшево, конечно, но он бы как-нибудь выкрутился. Теперь же об этом не могло быть и речи. Геронтий только усмехнулся на слова Оззи, а следом какая-то тень пробежала по лицу начальника Тайной канцелярии. Очевидно, что теперь он смотрел на ситуацию уже не просто, как на возможность слегка поживиться, но как на определённую интригу, каким-то образом вписывающуюся в тайную политику Маггрейда.

   Ещё несколько минут он сидел, опустив голову в бумаги, потом вызвал стражу и сказал:

   – Отведи задержанных в тюрьму... Девушку в санчасть под надзор мамаши Зорро, пусть побудет у неё в качестве медсестры. Но из санчасти никуда не выпускать!

   Когда эллизорскую троицу увели, Геронтий передал Фаддею лист бумаги и буркнул:

   – Распишись там... Это подписка о невыезде... И если узнаю, что ты предпринимаешь что-либо, сядешь в тюрьму к своим родственничкам... Здесь и так пахнет большим шпионажем!

ГЛАВА

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ОЗЗИ ДАЁТ БОЙ

   Корнилий ждал в гостиной Анасиса, когда закончатся целительные манипуляции Деоры. Внешняя невозмутимость скрывала растерянность. Конечно, он и раньше подозревал, что Деора ведьма, но, впервые увидев всё это на практике, впечатлился сверх меры: неужто и впрямь магия эффективней обычной медицины? У Корнилия даже возникла мысль, а не пригласить ли Деору к своей больной жене. Правда, это слишком рискованно: если подобного рода фокусы и сойдут с рук Главному хранителю, то не факт, что подобное же пройдёт незаметно в случае с женой начальника стражи. А вляпайся тот же Корнилий в историю с таким очевидным нарушением Закона, вряд ли он сможет выкрутиться. Не настолько уж у него большой вес в Эллизоре, скорее, влиятельной является сама должность Главного стража. И это сам Главный страж, в общем-то, понимал. Понимал, что его личная проблема заключается в определённой вторичности: он не из лидеров, а из тех, кто рядом с лидером.

   Сам по себе Корнилий был не самым плохим человеком, но он легко поддавался влиянию, в особенности влиянию начальства. Будь начальник стражи под началом более порядочного Главного хранителя, не исключено, что его деятельность не включала бы в себя явного криминала или случаев вопиющего нарушения Закона, которые Корнилий вынужден был допускать лично или покрывать в действиях заинтересованных лиц. И нельзя сказать, что всё это Корнилию нравилось или он видел в этом смысл своей жизни, в отличие от того же Анасиса, который по природе своей был коварен и в интригах проявлял себя человеком исключительно творческим и вообще широко мыслящим. Да, Корнилий куда более узок и хорош, прежде всего, как исполнитель. Такова, как говорится, его планида, куда от неё деваться?

   Ныне, ожидая, что будет с Анасисом, начальник стражи мучительно размышлял, что ожидает его в будущем, куда кривая вывезет? Интуитивно Корнилий чувствовал, что кривая вывозит куда-то не туда. Главный хранитель совсем зарвался и утратил чувство реальности. Лично Корнилий не видел особой необходимости в акциях против Леонарда и Оззи. Да и желание Анасиса непременно заполучить в свои лапы этого таинственного Чужестранца, попахивало авантюрой. Если бы иметь хоть какое-то представление, кто такой этот Чужестранец и чьи интересы представляет, тогда можно было бы, осторожно ступая, закручивать интригу с этим незнакомцем, но ведь нет никаких данных о его происхождении! Стоит ли тогда переть на рожон? Нет, такое ощущение, что Анасис потерял всякую осторожность. А ведь какое это важное чувство, сколь необходимо оно для элементарного выживания!

   Может быть, все эти Тайные силы и существуют на самом деле, но ещё не факт, что они непременно представляют угрозу для Эллизора и Главного хранителя. Мало ли какие у них цели, тогда как очевидно, что Анасис в случае с Чужестранцем последовательно делает всё, чтобы заполучить себе врага! И, может быть, даже не одного. И ещё вопрос: какого врага! Не исключено, что врага опасного! То же самое и с Леонардом. Он, конечно, не друг Анасису и часто мешает осуществлению некоторых планов, но в то же время, стоит заметить, проявлял определённое благородство, поскольку, догадываясь о неприглядных делах Анасиса и даже косвенно мешая им, никогда не затрагивал в Совете опасные для Главного хранителя темы и не пытался возбудить расследования. Короче говоря, Корнилий чувствовал, что всё постепенно заходит в закономерный и угрожающий тупик. А если Анасис вдруг отдаст душу Богу или диаволу (не разберешь как правильней судить!), то могут всплыть такие факты, что Корнилию точно не поздоровится. Если же, стараниями Деоры, Анасис выздоровеет и продолжит гнуть свою линию, то куда эта линия их всех в конце концов заведёт, тоже непонятно. В общем, Корнилий не знал, что и думать, какие планы строить. Но тут наконец дверь из спальни в гостиную распахнулась и появился сам Анасис.

   Он бодро держался на ногах, с плеча свисала свалившаяся с головы мокрая тряпка. Главный хранитель даже улыбается, однако его глаза горели каким-то нехорошим пурпурным светом, а лицо поражало зеленоватой неестественной бледностью.

   – Видишь, видишь! – воскликнул Анасис явно не своим голосом. – Мы теперь горы свернём!

   Корнилий, хотя был и не робкого десятка, уставился на Анасиса с выражением священного ужаса.

   Тюрьма при Тайной канцелярии Маггрейда не блистала особыми новациями, просто была замаскирована под гигантский склад-ангар. Фактически, это было отдельное тюремное здание со всеми коммуникациями внутри и внешней оболочкой ангара. Охрана тюрьмы включала в себя изрядное количество стражи и тюремщиков, но в последнее время и те и другие несколько расслабились, поскольку уже давно в их учреждении не было ни побегов, ни волнений, ни бунтов среди заключённых. По этой причине два стражника, конвоировавшие Оззи вместе с Беллой и Магирусом, никакого сопротивления со стороны арестованных не ожидали.

   Между тем Оззи, несмотря на то, что выглядел внешне спокойным, внутренне пылал страшным гневом: проторчать в тюрьме они могли долго, а его отцу в Эллизоре угрожает смертный приговор! Они неспешно прошли подземным коридором, поднялись по ступенькам и остановились перед решетчатыми дверями, запертыми на особый замок. Один из стражников начал возиться с ключами, а другой с рассеянным видом стоял позади, опираясь на укороченное копье-алебарду, которыми обычно пользовалась тюремная стража, применяя данное оружие то плашмя как дубинку, то покалывая неповинующихся острием.