Текст книги "Хроники Эллизора. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Спиридонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 47 страниц)

   Варлаам, занятый более важным для него обсуждением с Николасом технических аспектов предстоящего импульса, кажется, не обратил на Геронтия никакого внимания, лишь махнул рукой: звони, мол... Жандарм усиленно закрутил вертушку телефона, стараясь пробиться во внешнюю линию для связи с телефонией особой тюрьмы. Однако, если внутри Вирленда связь была более или менее стабильной, то внешняя сеть никуда не годилась. Правда, в этот раз Геронтию повезло: кто-то из тюремной обслуги ответил:

   "Плохо слышно! У нас ЧП! У нас тут бунт! Часть заключённых вырвалась на свободу! Немедленно присылайте подкрепление!"

   Сердце начальника Тайной полиции сильно сжалось и превратилось в какой-то грязный ледяной ком, случайно забытый нерадивыми служащими в большом и гулком промышленном рефрижераторе. На лбу выступил пот, и главный жандарм постарался незаметно утереть его, медленно водрузив телефонную трубку на рычаг. Мельком он глянул на Варлаама и понял, что тот ничего не заметил.

   Нет, решительно, он, Геронтий, не мог испортить праздник этому великому человеку: доложить магу сейчас о бунте в особой тюрьме было просто невозможно! Оставалось надеяться, что охрана тюрьмы сама справится с приключившимися беспорядками.

   Однако надежды главы тайной полиции на то, что происходящее в особой тюрьме само рассосётся, не имели под собой твердых оснований. Причиной этому было то, что во главе восстания стоял не кто иной, как полномочный посол "Таллайского союза" господин Яр Кинг. Магирус, который всё время находился рядом, был просто поражён и восхищён оперативными навыками таллайского посла – старый учёный ранее совершенно не думал, что у таллайцев так хорошо развиты боевые искусства: мало того, что с помощью небольшого металлического звена от цепочки этот Кинг легко отстегнул наручники, так после этого он также легко одним ударом вырубил стражника, пожаловавшего на стук в дверь камеры, завладел связкой ключей и алебардой... А дальше: не успел Магирус и глазом моргнуть, как, фактически, скоротечный бунт переподчинил управление тюрьмой непосредственно Яр Кингу и его первому помощнику – учёному эллизорцу Магирусу.

   – Значит, так! – сказал Кинг Магирусу в один из судьбоносных моментов взятия власти над тюрьмой особого назначения: – Вам дорогой эллизорец поручается проконтролировать, чтобы администрация и стража тюрьмы были помещены в камеры, отдельно от заключенных. А то сами понимаете, что с ними будет, если их поместить вместе...

   "Что ж, это человеколюбиво", – подумал Магирус и спросил:

   – А разве мы не освободим всех заключённых?

   – Пока нет! – ответствовал таллайец. – Только самых ответственных. Иначе начнётся анархия!

   "Тоже верно!" – вновь согласился про себя Магирус.

   – В общем, держите общую ситуацию под контролем, а я займусь транспортом и фуражом...

   – Транспортом? – переспросил учёный эллизорец.

   – Однозначно! Уж не собираетесь ли вы здесь обосноваться надолго? Нам нужно уходить!

   – Да, конечно! – тут Магирус вспомнил нечто важное. – Есть ещё один момент!

   Здесь рядом, в помещении тайной канцелярии, в одном из стеллажей я спрятал важные документы, касающиеся истории Эллизора, их надо обязательно забрать! Успеем?

   Господин Яр Кинг лишь деловито кивнул в ответ.

   Связь с внешним миром была оборвана, а главный жандарм Геронтий, будучи занят вместе с Варлаамом подготовкой к осуществлению судьбоносного импульса, дабы не отвлекать жреца, трусливо и преступно (чего сам от себя не ожидал!) скрыл информацию о происходящем тюремном восстании, так что у таллайца ("весовца" Ивана Рейдмана) на самом деле было время, чтобы хорошо продумать свои дальнейшие действия. Что ни говори, а везёт же некоторым, в то время, как для иных некоторых, несмотря на всю тщательную продуманность планов, неожиданное невезение может обернуться полной катастрофой.

Г

лава

ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ПОДВИГ КОРНИЛИЯ

   Стражник Корнилий решил, что пора действовать.

   Время, судя по всему, перевалило, за одиннадцать часов вечера, до возможного импульса оставалось меньше часа, так что необходимо было брать ситуацию под свой контроль. Он вынул из ножен свой стражнический меч, замаскировал его полой плаща и осторожно приоткрыл дверь в помещения главного пункта управления реактором. Он был готов ко всему: к тому, что внутри его встретить вооруженный до зубов отряд охраны и, ему, Корнилию, придётся, истекая кровью, прорубаться к заветному пульту управления... Он даже предвкушал нечто подобное, как предвкушает застоявшаяся скаковая лошадь новый рывок к заветному финишу. Слишком долго бывший эллизорский страж болтался без серьёзного дела и теперь жаждал, наконец, настоящих подвигов.

   Но к его удивлению внутри находилось всего три человека, собравшихся возле основного пульта, и напрочь отсутствовала какая-либо охрана. Вероятно, ещё один стражник охранял подступы ко входу с иной стороны, из другого коридора, но из-за прикрытой двери его не было видно.

   "Интересно, – подумал Корнилий, – сколько времени ещё продлится такая ситуация?" С его точки зрения, вряд ли это могло длиться долго. Скорее всего, это такая случайная пауза – и того гляди, сюда может прибыть целый наряд охраны. Чтобы в Маггрейде, в этом проклятом Тот-Вирленде охрана простаивала без дела, да ещё во время столь важных событий, сие выглядело слишком фантастичным. На самом же деле, по указанию начальника охраны Гэлла, стража густо рассредоточилась по всем коридорам-периметрам, окружающим центр управления реактором, но то, что настоящий саботаж и преступление притаились в самом центре Вирленда, этого преданным Маггрейду и Варлааму высоким лицам не могло привидится и в самом страшном сне. Корнилий, благодаря своей многолетней службе главным стражником Эллизора, имел нюх на такие ситуации и почувствовал, что на данную минуту все обстоятельства сошлись в его пользу и, по всему, нельзя упускать момент.

   Возглавлял управление реактором один из учёных вирлендских мужей – сухонький лысоватый старичок в больших с черной оправой очках. Он несколько удивленно взглянул на приближающегося Корнилия, но было видно, что мысли его заняты совершенно иным.

   – Итак, разгон начался успешно, – сказал он одному из своих коллег. – Буквально через пять минут мы выйдем на пиковую мощность... Импульсные генераторы будут готовы?

   – Да! – ответили ему.

   "Пять минут? – был поражён услышанным Корнилий. – Значит, они хотят пальнуть по Эллизору даже раньше полуночи?" И неожиданно ощутил, что ноги стали ватными и по спине пробежал холодок. Странно, он никогда ранее не замечал за собой такой трусости, напротив, всегда считал себя храбрым и мужественным человеком, вполне способным пожертвовать собой на поле брани. Правда, данное поле боя не очень походило на настоящую схватку: Корнилий предпочёл бы скрестить мечи с физически сильным противником, чем нажимать каким-то кнопки или рычажки, дабы позволить вырваться наружу ядерному монстру.

   Такой вид поединка ощущался профессиональным стражником, как нечто противоестественное, оказывающее сопротивление его человеческой сущности не снаружи, как он привык, а почему-то изнутри его самого. "Какое-то заколдованное место! – подумал Корнилий. – Однако пора уже!" – и с некоторым трудом проговорил:

   – Простите за беспокойство! – и подошёл вплотную к пульту управления. – По телефону плохая связь. Меня просили уточнить, всё ли у вас в порядке... э-э... со стержнями, да, с этими, вот... графитовыми стержнями?!

   Взгляд учёных глаз за толстыми стёклами очков сделался исполненным заметного недоумения и карйнего испуга.

   – Со стержнями?! – переспросил учёный. – А что с ними может быть не так? – и рука учёного инстинктивно метнулась к тем самым заветным рычажкам с красными набалдашниками.

   – Прошу прощения! Я сам! – Корнилий сделал ещё шаг вперёд, отшвырнул очкастого и резким движением руки сдвинул рычажки вверх. – Вот, теперь с вашими стержнями, действительно, всё в порядке! – и даже обрадовался, насколько освобождающее легко далось ему это движение рукой.

   Поначалу ничего не происходило, кроме сдавленных вскриков присутствующего персонала. Затем вокруг начали явственно сотрясаться стены и сверху посыпалась какое-то каменное крошево.

   "Может быть, хоть за это Эллизор простит меня..." – ещё успел внятно подумать стражник Корнилий и немного удивиться тому, что он думает об Эллизоре, как о чем-то одушевлённом.

   В это время в тайном бункере Варлаама уже всё было готово к генерации импульса. Николас заканчивал обратный отсчёт.

   – Всё! – сказал он. – Пиковая мощность достигнута!

   Варлаам коротко глянул на него, потом – на приборы и – нажал соответствующую кнопку.

   "О Тот Благословенный!" – воскликнул при этом он. И это было всё, что сопровождало столь значимую эпохальную минуту. Стоящий рядом Геронтий подумал, что всё происходит как-то уж слишком буднично: почему-то ему казалось, что "пуску" должен предшествовать какой-либо ритуал, к примеру, торжественное пение гимна Маггрейда или ещё какое-нибудь, пусть и краткое, но торжество

   Впрочем, как говорится, сойдёт и так!

   Хотя нет, не "сошло"...

   – Даже чуть раньше... – закончил говорить Николас.

   – Что раньше?! – спросил Варлаам.

   – Пиковая мощность почему-то была достигнута немного раньше расчетного времени!

   – Этого не должно быть так! – Варлаам медленно поднялся из своего кресла. – О Тот Непобеждённый! – закричал он. Взгляд его был прикован к приборам. – Это же не пиковая мощность, это намного больше!

   И хотя бункер был запрятан глубоко и надёжно, собравшиеся в нём ощутили заметные колебания земли и стен.

   Бывший старший егерь Маггрейда Ян Кривой, он же оперативник VES Антон Кокорин лежал в новой тюремной рессорной повозке, куда был впряжён крепкий маггрейдский конь, и нервничал. Его коллега Иван Рейэдман заботливо укрыл его тремя одеялами, прихваченными из тюремного госпиталя, так что даже было трудно пошевелиться. Рядом стояла главврач особой тюрьмы мамаша Зорро, женщина грубоватая, но справедливая. Вокруг летали мелкие белые мухи. Зима возвращалась.

   – Ты бы, мамаша, пожалуй, поспешила бы к себе, – не удержался Антон от назидательных слов, – а то нагрянут сейчас ваши гвардейцы и тебя же за пособничество мятежникам заарестуют!

   – Плевать! – заявила в ответ главврач. – Дальше этой же тюрьмы меня всё равно не арестуют, а другого врача у них нет! Буду заниматься тем же! И вообще, ишь, раскаркался, тебе никто слова не давал!

   – Да волнуюсь я, где эти друзья застряли? Учёный этот эллизорский напридумывал незнамо что про бумаги какие-то!

   – А ты не кипешись! – твердо ответила Зорро. – Эллизорец знает, что говорит! И вообще, будь ближе к Эллизору и эллизорцам!

   – Это ещё почему? – удивился Ян-Антон.

   – Потому что спасение от Эллизора!

   – Чего-чего? – не понял Ян. – Какое ещё спасение?

   – Эх ты! – начала уже всерьёз сердиться мамаша Зорро. – Всё ж не мальчик уже, а ничего не понимаешь! Как же можно жить, если нет или не будет спасения? Посмотри, какой мрак кругом, какой тупик в этом нашем Маггрейде! Единственная надежда на Эллизор!

   Бывший егерь хотел ещё что-то спросить, но тут рядом с повозкой, наконец, появился таллайский посол вместе с Магирусом. Старый учёный держал в руках обрывок металлической трубки с равными краями. Он вздергивал руку и периодически пытался заглянуть внутрь обломка:

   – Но я ничего не вижу! – простонал. – Мне нужен источник освящения... Вдруг это был не тот стеллаж!

   – У нас больше нет времени! – мрачно парировал Рейдман, он де посол таллайский. – И так провозились чуть ли не полчаса! Того гляди нагрянет охрана!

   – Вы не знаете, насколько важными могут быть те документы! – не унимался Магирус.

   В этот момент небо над Маггрейдом озарила яркая вспышка, а земля под ногами ощутимо задрожала.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ФИНАЛ ПОГОНИ

   Оззи сразу почувствовал, что конь под ним уже давно устал и не выдержит высоко темпа. Пришлось сбавить ход. Сверх того, нужно было разобраться со следами маггрейдского скакуна, на котором скрылся похитивший Беллу Болфус. К счастью, это оказалось не трудно, потому что маггрейдский конь был особым образом подкован, и Оззи без труда разобрал его следы. Они вели чуть правее основной дороги – на одну из троп: скорее всего, Болфус решил уходить наиболее кратким путем мимо Эллизора в сторону таллайского Юга. Понятно, Таллай издавна служил прибежищем разного сброда и бандитского элемента. Неужели этот Болфус на самом деле оттуда? Почему же, тогда, все считали его за посла Маггрейда?

   Пейзаж начал меняться: впереди показалась длинная лощина, края которой касалась знаменитого "Радиоактивного леса", а где-то за лесным массивом оставалась невидимой граница самого Эллизора. Холодало, подкрадывался мороз, вместо недавней моросящей влаги стала кружиться мелкая снежная крупа, однако сильный снегопад ещё не начался, потому что сплошная облачность рассеялась и в разрез облаков выглянула слегка ущербная луна. Все это уже что-то смутно напомнило Оззи: ну, точно! – такая же погода была во время той злополучной охоты на мутантов, когда он с трудом унес ноги от того страшного монстра – "когтистого дровосека", скорее всего. И – о, ужасное подтверждение этого ощущения! – Оззи услышал знакомое уханье и скрежет смертоносного клюва. О, да! – на другой стороне по берегу, вдоль русла небольшого змеящегося оврага-ручья двигалась стремительная тёмная масса с паучьим ногами, щупальцами и скорпионьим жалами в сочетании с горящими злобой глазами и утробными вздохами: "грум-грум-м"!

   От неожиданности Оззи даже притормозил коня и схватился левой рукой за рукоять меча. Однако он хорошо знал, что такого рода оружие для этого чудовища не является ни малейшим препятствием. Вот, пока он, Оззи, пребывал в растерянности, "когтистый дровосек" стремительно приблизился и почему-то застыл на другом каменистом бережку ручья. Два пепельно-багровых глаза впились в конную фигуру на расстоянии всего лишь в каких-нибудь полутора десятка метров:

   "Гыр-рых, грымл-м?" – ухнул монстр с какой-то вопросительной интонацией: типа, рад встречи, приятель, давно не виделись, не пора ли всё же нам познакомиться поближе?

   "Почему он все еще не напал? – подумал Оззи. – Чего он ждет? Или ему что-то мешает?" В голове было пусто и звонко, как, впрочем, и в прошлые разы при встрече с этой гадиной: явно, "дровосек" обладал гипнотическим эффектом и одним только взглядом лишал жертву способности к сопротивлению. Оззи почти всё забыл в течение этих нескольких минут: и отца, и даже Беллу, и то, что можно и нужно воззвать к Чужестранцу, попросить у него помощи. Единственное, за что цеплялось сознание – томящее нежелание смотреть в эти ужасные горящие адским пламенем глаза. И Оззи опустил взор вниз – только на это и хватило сил. Взгляд его невольно коснулся русла ручья: там медленно (из-за своей густоты) змеилась ярко-зеленая масса. "Зелёнка"! Та самая! Нашла и здесь себе проторенный ручьём путь! Однако... Почему-то этот монстр, этот "дровосек" стоит с той стороны течения "зелёнки" и не трогается с места? Неужели "зелёнка" является для него препятствием? Точно! Иначе, это чудовище уже давно бы перепрыгнуло ручей, растерзало и поглотило молодого эллизорца вместе с его конем!

   Оззи медленно отвел взгляд в сторону и тронул поводья, но конь стоял, как вкопанный, не желая двигаться – возможно, тоже загипнотизированный взглядом "дровосека". В следующую минуту раздалось утробное пофыркивайте, и Оззи понял, что чудовище на той стороне тронулось с места: да, "дровосек" не очень спешно, но уверенно двинулся вдоль ручья – в том направлении, куда ранее устремлялся и сам Оззи. Эллизорец испугался, что таким образом монстр может нагнать Болфуса с Беллой, но потому Оззи сообразил, чего ради двинулся туда "дровосек": очень просто! – не иначе, как он отправился поискать конца ручья.

   Зелёнка текла небольшим потоком, где-то впереди вполне могла закончиться – и тогда путь охотника к жертве окажется открыт. А тут ещё и конь вдруг стронулся с места в том же направлении, куда его раньше и понукал Оззи. Если всё так, то через какое-то время Оззи могл вновь встретиться с прежней непреодолимой опасностью. Ситуация казалось тупиковой: повернуть назад? – но тогда он может потерять Беллу с её похитителем. Двигаться в этом же направлении? – весьма вероятно встретишь неминуемую гибель в объятиях "дровосека".

   Оззи попытался приостановить своего коня, но тот вновь не слушался: понуро, но упорно брел вдоль ручья, вероятно решим, что скорая гибель предпочтительней крайнего лошадиного изнурения. И впрямь: русло мельчало и зелёнка тончала на глазах. Впереди послышалось знакомое "Грыхм!" Оззи вновь извлёк меч из ножен: погибать так с оружием в руках, больше ничего не оставалось.

   "Грыхм-гр-рыхм!" – раздалось ещё ближе и уже явно на этой стороне берега. Тут и конь сам остановился, почуяв приближение смертоносной силы. Оззи только и успел прошептать: "Прости меня, Белла", как земля вокруг задрожала, а небо озарила яркая вспышка, в свете чего Оззи ещё успел заметить несущегося к нему "дровосека", который вдруг встал как вкопанный, озарённый сияющей в ночном небе разноцветной дугой, а потом с каким-то собачьим воем бросился прочь и скрылся в одной из расщелин, ведущей к "Радиоактивному лесу".

   Якова-Болфуса огненная дуга застала, когда он пытался развести костёр. Заметное похолодание сильно обеспокоило его, потому что пришёл к вполне логичном выводу, что Белла в её сонном болезненном состоянии может легко замерзнуть. Походные спички у Якова были, а вот с дровами оказалась проблема: сырые ветви кустарника не желали толком гореть, а сушняк среди кустов не попадался. Яков исцарапал ладони, вспотел, но костер не задавался. По счастью, он неплохо привязал коня, потом что, когда ударил гром и всё вокруг высветлилось почти как днём, бедное животное начало громко ржать и вставать на дыбы. В ответ, снизу, в лощине, раздалось схожее ржание.

   Яков не стал размышлять, что это за небесный феномен, поскольку ржание ещё одной лошади неподалеку, навело его на мысль о погоне. Он достал из кобуры револьвер и стал продираться сквозь кусты в обратном направлении вдоль тропы. Его немного беспокоило, что ему пришлось оставить Беллу лежащей на плаще возле так и не разведенного костерка, но делать было нечего.

   "Ничего, – шептал Яков, – потерпи немного, я скоро вернусь..."

   Он вовремя выбрался сквозь заросли на взгорок: несколько ниже, на тропе появился всадник. Даже издали Яков узнал Оззи. Тот скакал низко пригнувшись, меч плясал сбоку в ножнах. Ничего, до меча дело не дойдёт! Яков прицелился и понял, что попасть из револьвера непосредственно во всадника будет не так уж просто. "Ладно, – решил он, – начнём с коня!" Когда всадник почти поравнялся с кустами, где засел маггрейдский посол, три скорых выстрела подняли коня на дыбы и всадник рухнул по другую сторону тропы. Конь с испуганным ржание устремился далее по тропу навстречу своей скорой гибели от ран и потери крови.

   "Ничего, – прошептал Яков, выбираясь из кустов на тропу, – сейчас добью его и всё!" Однако лучше не спешить, всё же решил он, надо действовать неспешно и осторожно, потому что с этим Оззи шутки плохи и если он ещё жив, не потерял сознания, то может легко пусть в дело свой меч. Яков огляделся и даже один раз выстрелил в ту сторону, где, как ему показалось, рухнул с коня его враг.

   "Осталось два патрона, – подумал он, – так не годится... Надо или стрелять наверняка или перезарядить револьвер". Решить, что лучше в данной ситуации он не успел, потому что со стороны поляны, где он оставил Беллу, донесся её слабый голос: "Оззи! Оззи!"

   Яков ругнулся про себя, но продолжить охоту на своего бывшего друга уже не смог. "Авось и так сдохнешь здесь..." – пробормотал он, направляясь к прогалине, где находился его конь и его эллизорская пленница.

Глава

ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ИСХОД ИЗ МАГГРЕЙДА

   Геронтий не знал, что и делать: таким он верховного жреца ранее никогда не видел: тёмная лютая ярость бушевала в его глазах. Казалось, если бы насмерть перепуганный Николас не забился в угол, закрыв лицо руками, жрец просто придушил бы его. Однако Варлаам всё же умел владеть собой: вспышка ярости быстро прошла, он взял себя в руки.

   Главный жандарм тем временем в холостую крутил ручку телефона – связи не было.

   – Бесполезно! – сказал Варлаам. – Всё рухнуло, всё вышло из строя! Столько лет стараний, столько усилий!

   – А что произошло? – осмелился спросить Геронтий.

   – По каким-то причинам мощность, выданная реактором, значительно превысила расчётную. Скорее всего, реактор взорвался...

   – А импульс... как же с импульсом?

   – Да импульс-то есть... – даже усмехнулся жрец. – Но теперь никто не знает, что именно импульс такой мощности сотворил с нашей реальностью... Маггрейд, скорее всего, разрушен... Может, полностью, может – частично, пока не знаю. Но если взорвался реактор, то радиация сделает своё дело. Хорошо хоть этот бункер уцелел...

   – Что делать?

   – Будем выбираться отсюда. Надеюсь, запасной тоннель не завалило. На всякий случай надо взять инструмент – лопаты, фонари, оружие тоже... – с этими словами Варлаам распахнул дверь, за которой Геронтий увидел целый склад: продукты (в основном консервы), оружие, амуниция.

   "Что ж, – подумал начальник тайной полиции бывшего Маггрейда, – с эти кудесником нигде не пропадешь!"

   – А куда идёт тоннель? – спросил он.

   – За город! В Маггрейде больше делать нечего, пропади он пропадом! – ответил маг, укладывая в армейский вещмешок консервные банки. – Как думаешь, спец, какое оружие взять? Револьвер или помповик?

   Геронтия уже на каком-то другом подсознательном уровне поразила будничность этих слов, исходящая от великого мага. Но всё же не заставила усомниться в нём.

   – Лучше и то и другое... – ответил Геронтий. – А куда вообще пойдём?

   – Думаю, в Эллизор...

   – В Эллизор? – удивился Геронтий. – А чего это ради? Там же сейчас эта зелень бушует!

   – Нет! – уверенно сказал маг. – "Зёленка" эта после такого импульса уже не агрессивна. А Эллизор сейчас будет самым безопасным местом.... – и Геронтий увидел на лице мага задумчивое и печальное выражение. – Что поделаешь, – продолжил тот, – одна затея сорвалась, придётся браться за другую. Эллизор этот будет как раз кстати! К тому же у меня там кое-что припрятано, кое-какая ценная аппаратура. С ней мы можем пережить самые трудные времена!

   – А импульс разве не спалил Эллизор?

   – А кто сказал, что главной целью был именно Эллизор? – маг усмехнулся и закряхтел взваливая себе на плечи тяжелый рюкзак. – Эллизор... это так, заодно! Да и параметры в последний момент изменились. Я вообще боюсь, что в результате получился не импульс, а пространственно-временная дуга...

   – А что это? – Геронтий тоже забросил за плечи вещмешок и сунул в карман плаща большой крупнокалиберный револьвер, не забыв распихать по кармана плаща пару горстей патронов.

   – Кто бы знал на самом-то деле, – буркнул Варлаам. – Если уцелеем, то, может, и узнаем, какова она, эта самая "дуга"...

   В углу вдруг разрыдался Николас.

   – Эй! – закричал на него Геронтий. – Чего ты там, в углу, разлёгся! Давай, собирайся! Бери продукты, оружие, инструмент! Лопату, вон, возьми! Некогда сопли жевать! Мы уходим!

   На удивление, Магирус запомнил дорогу, которой он, вместе с Оззи и Беллой, три года назад пришли из Лавретании в Маггрейд. В другом направлении они не смогли пробиться: почти везде царил хаос, горели дома и деревья, поперёк дорог лежали тела людей и животных. Как они сами уцелели? Просто чудом! Только дорога-тропа в сторону Лавретании оказалась свободной.

   – А здорово эта башня рухнула... – вдруг пробормотал егерь Ян, у которого, кажется, слегка мутилось сознание. – Прям, как в кино... Качалась-качалась! Потом, чуть ниже середины как треснет и, ну, сыпаться кусками!

   – "Кино?" – переспросил Магирус с большим удивлением и посмотрел на окружающих. Он сидел с краю, прижимаю к груди заветную металлическую трубку от стеллажа архива тайной канцелярии, где когда-то сам спрятал свёрнутые в трубку документы лавретанского архива. Рядом, в повозке, дремала, подпирая Магируса пышным телом мамаша Зорро, тогда как таллайский посол управлял лошадью и поэтому плохо слышал, что говорилось внутри повозки.

   – Ага... – повторил Ян. – Как в фильмах-катастрофах! И небо, как разукрасилось-то, всеми цветами радуги! Красота... Вы видели?

   – Кино-кино... – повторил про себя учёный. – Откуда он знает про кино? – Однако озвучивать эту тему больше не стал, лишь, возвысив голос, спросил у таллайца:

   – Как вы думаете, господин посол, в Вирленде кто-нибудь после этой катастрофы уцелел?

   – Вряд ли! – откликнулся Иван Рейдман, по-прежнему вынужденный играть роль таллайца. – Рвануло однозначно! Башня посыпалась до самого основания!

   – Жаль... – с печалью сказал Магирус.

   – Да уж, конечно! – как-то даже весело согласился господин Кинг. – Сооружение было просто мегалитическое!

   – Да мне не башню жаль, – ответил Магирус. – Дружок у меня там был... стражник... Корнилием звали... Тоже эллизорец...

   – А-а... да! Бывает! Порой потери неизбежны! – сказал Кинг-Рейдман, дал лошади кнута и вдруг не с того ни с сего запел:

   Я славлю дела и надежды!

   Мне крайняя доблесть в чести,

   И пусть я сомкну свои вежды,

   Мне прежде должно повезти -

   На друга в пирах и по крови,

   На щит и калёный булат,

   И вечная слава мне вровень

   И мужеству сводный я брат!

   "Шальной господин этот таллайец, – с симпатией подумал Магирус. – И не думал я, что таллайцы бывают такие... А кстати, как он там сказал... про башню? Мегалитическое сооружение? Откуда у таллайца такого рода терминология? Это, кажется, термин вообще ещё с довоенных времен?"

   Но обдумать как следует эту странность Магирус не успел, потому что внезапно крепко заснул, невзирая на все толчки и подпрыгиванияя повозки на неровной лавретанский дороге.

Глава

ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ВРЕМЯ СКОРБИ И ИСПЫТАНИЙ

   Поздним вечером следующего дня в Лавретании, под мелкой снежной крупой, вымотанные трудной дорогой эллизорцы из последних сил разгружали архив хранилища. Увы, дошли не все: несколько человек погибло в схватке с мутантами, кто-то безнадёжно отстал и потерялся по дороге, им не было возможности помочь, потому что главная цель безоговорочно владела всеми: спасти Закон. Можно сказать, эллизорцы тащили Закон на себе, впрягшись в телеги и повозки, вместо лошадей и мулов. И

-

вытащили! – дошли до Лавретании. Холодная гладь незамерзающего озера встретила их равнодушно. Большинство лавретанских строений обветшали и требовали ремонта, но этим предстояло заняться в будущем.

   По счастью, нашёлся большой каменный амбар, с сохранившимся дощатым полом, куда можно было складировать основные документы Закона. Главней хранитель самолично помогал переносить туда книги и списки, пока не выгрузили всё. Леонард не чувствовал физической усталости: просто внутри всё окаменело – и бегство из Эллизора, и похищение Болфусом невесты его сына, стали такими ударами судьбы, какие главный хранитель, как человек, а не монстр, ещё был не в состоянии осознать. Ему даже казалось, что его Оззи где-то рядом, может быть, пребывает в забытьи от ран и усталости. То, что его сын бросился в погоню за Болфусом и Беллой – без всего, с одним мечом, на изнурённом коне, с изъязвленными ногами и без обуви, – было безрассудством, столь свойственным Оззи, безрассудством, которое легко могло привести к гибели, а он, Леонард, давний герой Эллизора и главный хранитель Закона, ничем не мог помочь своему сыну.

   Он машинально остановился у одной из телег. Все вещи из неё уже забрали, было пусто, только под лежащей поперёк телеги доской Леонард заметил какой-то брошенный предмет. Это была книга посла Болфуса.

   Уже ночью, в одном из уцелевших лавретанских домов, среди множества сгрудившихся на ночлег людей, Леонард при свете керосиновой лампы зачем-то вновь открыл эту непонятные для него записки. Открыл, чтобы хоть как-то отвлечься и не думать о том, что теперь будет с Эллизором и его Законом.

   "

Благодарностью короля,

по

м

имо

обещанного, была его личная аудиенция. Нет нужды описывать всё то, что сопровождало и сопутствовало этому событию. В конце концов, сам король сделал предложения прогуляться

вдвоём

по дорожкам великолепного сада, потому что хотел непосредственно от меня услышать подробности осуществленной мною миссии. Что ж, может быть я о себе и впрямь слишком высокого мнения, однако считаю себя неплохим рассказчиком.

ое-что мне, разумеется, пришлось опустить, в особенности – встречу с Аданом и увлечение одной особой, которая поразительно напомнила мне покойную Анур, так, что в первый момент я чуть с ума не сошёл, пока не удостоверился, что это не она. Обо всём этом я умолчал, поскольку королю всё знать было вовсе не полезно, но и то, е чём я доложил его Величеству, произвело на него неизгладимое впечатление.

– Да, мой друг! – даже воскликнул он в конце моего рассказа

.

– Не многим из смертных впадают на долю такие приключения и невероятные события! Несомненно, Всевышний был на твоей стороне!

– Да, пожалуй, – легко согласился я, хотя мне было лучше известно, какими усилиями и, с помощью каких сил, я смог выйти, что называется, сухим из воды, во всей этой истории.

Мы ещё поговорили о разных удивительных вещах и

запомнившихся

мне

любопыт

ных

событиях. А

напоследок

Его Величество неожиданно спросил:

– Скажи мне, Гвидо, не таясь, ведь ты честный человек, что думают обо мне и о м

о

ём правлении в народе? И среди знати и среди простолюдинов?

– Если

ответить

кратко, Ваше Величество, –

ответил

я

,

не задумываясь, – то думают так: «Он поддерживает мир и порядок на острие меча!» Это достаточно высокая похвала!

Король усмехнулся:

– Но может быть и выше?

– Может, Ваше Величество... Это когда народы блюдут мир и порядок исключительно из любви к своему властелину!

– И совершенно без острия меча?

– Нет, меч совсем не может быть упразднен, но не меч

определяет порядок, а взаимная любовь подданных к своему королю. Но это идеал, почти не достижимый для земных монархов...

– Для земных? – рассмеялся король. – Ну что ж, придётся стать монархом небесным – здесь на земле... Как думаешь, это возможно?

Я несколько замялся с ответом, и король

предостерегающе

коснулся мой руки: мол, более не надо ничего говорить.