Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"
Автор книги: Андрей Трегубов
Соавторы: Надежда Корнилова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 52 страниц)
Глава 96. Подозрительная
Алтай.
Пашка не отзывался и никого не впускал. Иногда из его комнаты доносились гитарные переборы и тихий неразборчивый голос.
Рина с Наваном пытались выманить его сначала просто, потом на остатки конфет. Менестрель отмалчивался и даже не ругался.
Рыжая махнула рукой и пошла охотиться, не разбирая бардак из своих вещей в комнате Грима и не дожидаясь возвращения его с едой. Наван побрёл к себе и обнаружил отсутствие белки. Снова пошёл выковыривать Тель из её комнаты. Как выманить её – он знал.
– Эльфёнок, слушай, тут Пашка не выходит. – За дверью послышалось шевеление, и маг приободрился. – Мы с волчёнкой пробовали с ним поговорить, а он молчит.
Дверь скрипнула, на пороге появилась Тель. Честно пыталась сделать взгляд равнодушным. Но жалость к Навану скрыть не смогла. Девушка молча прошла мимо мага.
Менестрель сперва не отозвался и на её голос. Но, к его несчастью, он был последним, кого целовала Тель, и полуэльфийка всё ещё помнила след его ауры. Павел почувствовал магию, направленную на его успокоение, и взбесился.
– Отвалите от меня все! Что надо? Я меч защитил, что ещё? Может, хотите, чтоб я эльфов рубил направо-налево? Или стрелял из кустов? Спасибо! Хватит! Настрелялся по самые гланды, б…, – он всё-таки вспомнил матерное слово под конец.
Тель мягко улыбнулась и жестом попросила Навана уйти. Тот сперва корчил недовольные рожицы, потом сдался.
Эльфийка мягко, но настойчиво давила свою успокаивающую магию. Пашка медленно переходил от ярости к истерике.
– Пострелял! Больше не хочу! И в живот, и в голову! И всё выворачивается, кровь, наружу всё!.. Не могу больше! – всхлипы слышались откуда-то с пола, парень сел или вовсе лёг.
– Расскажи мне. Расскажи мне про те случаи. Раньше, – мягко попросила Тель. И за дверью что-то гулко упало. Пашка не заметил.
– Не хочу. Там были… люди. Это были люди, не эльфы. Не хочу говорить… Но я не хотел, мне просто дали пистолет… На всякий случай. Раньше по банкам пустым стрелял – учился. А на этой сходке – пришлось стрелять. Меня как самого мелкого оставили за помойкой. Чтоб смотрел. Учился. А те, другие, наших порвали. То есть всех… И от них только двое остались и главарь. Мне чуйка орёт бежать, а я двинуться боюсь – вдруг увидят…
Пашка замолчал, переводил дух. Заново переживал те события. Тель не всё понимала, но не переспрашивала, давая просто высказаться.
– Эти двое ко мне идут, прямо к баку, где я сижу. Пистолет в руках – холодный, тяжёлый. Я даже не помню, какой, тогда ещё не разбирался в них. Мне чуйка показывает, где они, я высовываюсь и пытаюсь на курок нажать. А он не жмётся. Эти остановились, офигели. Потом заржали. А я сижу, понять не могу. А братки тоже на нервах, один возьми и ляпни: «предохранитель». Не ожидали от меня, что выстрелю. А я ствол дёрнул. И пальнул. По головам. Сразу… Они… Лиц у них не было уже.
Чуйка голосит на главаря идти. А он – тоже за пистолет. Я свой вскидываю – осечка. И у него осечка.
Я ему: «Щас менты приедут. Прям щас, не купленные».
А он стоит и щурится на меня, типа, прикидывает, не взять ли себе. А мне лет десять, не помню.
Короче, я разворачиваюсь – и дёру. А сзади сирены… В общем, я следил потом, повязали главаря этого. А сейчас под амнистию попал или выкупили – но он выйти должен был. Вот я к вам и прибился…
Я после этого есть неделю не мог, всё руки в лужах мыл. Потом уже бабушке с её огородом помогал. Она меня, считай, на ноги поставила. Учила, как больше гопарям не попадаться.
Пашка замолчал. Уже не всхлипывал. Тель подождала чуть-чуть, потом спросила:
– А зачем же ты просил Шина учить тебя владеть мечом, если не хочешь убивать?
– Ну как… – запнулся парень. – Романтика. И потом, надо же было восторженного рохлю играть. Взяли бы они меня, если б я им тут расписал своё прошлое?
– Взяли бы… – улыбнулась Тель, услышав гордость в словах Пашки.
– Не. Им не нужны конкуренты. Им нужно пушечное мясо. Вот я и стал тем, кто им нужен…
Дверь открылась. На пороге стоял Павел. Лицо его было спокойное и до жути взрослое. Такие бывают только у детей улиц. Только сейчас Тель заметила хрипотцу ломающегося голоса, небольшой кадык на горле. Но где-то в глубине глаз ещё светился огонёк пыла юности и интереса ко всему необычному, что происходит вокруг.
«Нет, – подумала Тель, успокаиваясь, – это он сейчас играет браваду передо мной. А на самом деле – всё ещё восторженный мальчик, которому пришлось пережить наитруднейшую ситуацию. Воспоминания о ней он запихнул в дальний угол памяти. И они его не трогали до сего момента».
Тель очень старалась не показать Пашке жалость.
– Пойдём, пошатаемся по лесу, – тихо предложила она… – Ты мне почитаешь свои стихи.
– А ты меня ещё раз поцелуешь? – с нахальной улыбкой спросил Пашка. В глазах плясали бесенята.
– Не наглей, Nyelle Morn [109]109
Тёмный менестрель (квенья).
[Закрыть] – с улыбкой ответила Тель. – Лучше девушку найди себе.
Пашка вскинулся было повозмущаться её равнодушием к его исповеди и душевному состоянию. А потом решил, что правда не хочет говорить обо всех этих убийствах и целоваться так.
– Только ты меня так при Гриме не зови. А то он начнёт изгаляться…
– Не буду.
* * *
Грим всю дорогу молча курил. Сайлас вёл машину, искоса поглядывая на колдуна, и вспоминал пословицу дроу про тихую жрицу.
– Что? Расстроился, что снова прижёгся об оружие эльфа?
– Иди ты, – угрюмо отозвался колдун. – Я тут с Соколом пообщался. На тему индийской культуры и современности… Мне не понравилось.
– А…?
– Не спрашивай. Сам разберусь – расскажу. Потом. Если захочу.
В замке их встретил только Наван. Он сидел на качающихся перилах на лестнице и рисковал доломать их окончательно. Было странно видеть его в таком детском и одновременно потерянном настроении. Но, увидев пакеты с провизией, маг встрепенулся и помчался помогать выгружать их. Также Сайлас купил тёплую одежду для некоторых тамплиеров. Магистр теперь с удвоенным интересом и вниманием поглядывал на притихших чародеев. И если с магом ещё было более-менее понятно – ушла Тель, – то мысли Грима прочитать было невозможно. Когда парни всё выгрузили, запихнули в холодильник, а то, что не влезло, съели на месте, пришла довольная Рина. Грим сверкнул на неё странным взглядом, потом зазывно улыбнулся и направился наверх. Девушка пошла следом. Наван ехидно закашлялся и подмигнул Сайласу. Тот не понял, вскинул брови. Маг пожал плечами и сделал жест, приглашающий слушать голоса сверху.
– Это что за…? Нах… И как теперь… И где вообще раскладушка?!
Грим еле сдерживался, взирая на стены и пол своей комнаты. На стенах были развешаны ловцы снов и вышитые нитками и лентами панно. Пол украшали плетёные коврики из лоскутков, вязаные пуфики и покрывала, причём всё было навалено одно на другое без разбора. Означенная раскладушка терялась в ворохе клубков, пялец, рюкзачков-сумочек, коробок с пластикой и красками, пакетиков с бисером… На пятачке пустого места чинно возвышался обогреватель.
– Это… что? – превозмог Грим первые эмоции.
– Это наша комната.
– Угу. Наша. Да, наша… И где ты всё это хранила, когда была на чердаке?
– Как где? – удивилась девушка. – Чердак же большой.
– В отличие от нашейкомнаты…
– Нет, я не поняла, – моментально взвилась Рина. – Ты меня позвал пер-реехать, а тепер-рь упр-рекаешь, нелогичное созданье-р-р…
Последние звуки потонули в рычании, и рыжий волчонок, напружинившись, накинулся на Грима.
– Да успокойся ты, – колдун извернулся и привычно схватил зверя за шкирку. Тот принялся брыкаться. – И вообще, я тебе конфет привёз. Я видел, ты любишь земляничные…
Волчонок обмяк и заскулил. Грим разжал руку, и Рина обернулась, едва коснувшись пола.
– Я случайно, правда-правда…
– Всё-таки жалко, что на тебе одежда остаётся… Ладно, проехали. Ты мне только скажи, тебе всё это добро очень нужно? А если мы повторим свой пожар, и твоё творчество сгорит?.. Случайно.
Рина сперва рыкнула на него, а потом задумалась. Колдун подошёл сзади, обнял за талию.
– Может быть, готовые вещи вернуть обратно на чердак, а здесь оставить материалы и заготовки, – рассуждала девушка, пока колдун бродил руками по её спине и бёдрам.
– Знаешь, – проронил он невзначай, – я хотел бы увидеть тебя в платье…
– Мряф? – обернулась Рина.
– Что? Штаны да штаны бесформенные…
– В платьях не удобно…
Грим её не услышал.
– Я тут подумал… Я купил тебе вот… – и он осторожно достал из кармана серёжку-кафф. «Гвоздик» соединялся с зажимом цепочкой, переплетённой тремя лентами: синей, зелёной и оранжевой.
– Мряф! – подпрыгнула Рина, сцапала украшение и принялась его примерять.
– Я не очень хорошо создаю амулеты, но здесь запрятано охранительное заклинание. И маячок на всякий случай.
Руки девушки на мгновение остановились, она стушевалась и, буркнув: «зеркало», принялась копаться в одном из рюкзаков.
Через пару мгновений она беззаботно спросила:
– Получается, ты будешь меня контролировать?
– Почему контролировать? – искренне удивился Грим. – Просто буду знать, где ты, мне спокойней. Да и ты будешь уверена, что я приду на помощь в случае чего.
– Как ошейник. На длинном поводке, – еле слышно пробурчала она, невольно соглашаясь, что кафф ей нравится.
– Не хочешь принимать мою помощь – не носи, – Грим пожал плечами так простодушно и спокойно, что девушка устыдилась.
Накрыв ладонью ухо, она подбежала и чмокнула колдуна в щёку. Картинно сморщилась и почесала нос, провела пальцами по его щетине.
– Пойдём посмотрим, что там Нав накашеварил? – предложила она.
Грим скривился:
– Не хочу видеть, как наш натуральный блондин жрёт половину запасов за раз.
Он сел на раскладушку и потянул Рину к себе. Та плюхнулась рядом в кучу клубков.
– Кстати, как ты думаешь, этот комбез с ушами – точно перебежчик, или всё-таки хорошо играющий шпион?
– Вот неуёмное создание! – всплеснула руками Рина. – И что мне делать с твоей паранойей? Он ведь влюбился! Как ты не понимаешь? И перешёл к нам.
– Литература знает случай, когда отец родного сына за такое убил. [110]110
Н.Гоголь «Тарас Бульба».
[Закрыть]
Рина удивлённо рассмеялась.
– Не думаю, что папаша Шина явится его ритуально закалывать.
– …Зато его королева может явиться. А это уже не смешно, – мрачно выдал Грим. – Эльф снова в замке, а значит, будет притягивать сородичей. Правда, арсенал мы им спалили.
От довольного оскала Грима затрещал обогреватель. Рина поспешила почесать колдуна за ухом. Тот удивился, рассмеялся, взял её руку и поцеловал ладонь.
Они немного посидели молча. Грим любовался девушкой, гладил, играл с её волосами. Рина сматывала рассыпавшийся клубок.
– А я всё думаю, куда эльфа деть, пока портал не закрыт. У тебя нет идей, как от него избавиться?
Рина фыркнула:
– Созданье ты неугомонное! Сиди спокойно, переводи опусы, с орлом которые. Замок защищён. Я бы посмотрела, как кучка голых безоружных дроу примчится сюда по снегу, горя праведным гневом и желая отомстить нашему Шину! – и она покатилась со смеху.
Грим серьёзно и пристально смотрел на неё, потом тихо произнёс:
– Предатели, они и есть предатели.
– Что ты хочешь с ним сделать? – насторожилась Рина.
– Ничего не хочу. Пока. А если он уберётся с глаз моих, то и не захочу ничего.
– А если портал закрыть, то неприятности оттуда уже не вылезут, и можно жить спокойно, – возразила девушка.
– Не люблю я ушастых, ты же знаешь. Аллергия у меня на них, – как мог миролюбиво отозвался колдун.
– Значит, надо найти свитки с орлом и перевести по-человечески, – решительно заявила Рина, встала и рассеянно огляделась. – Ой… только я… не знаю, где они теперь.
И невинными глазами уставилась на Грима.
* * *
– Когда эльфёнка придёт, тогда и покажу, – отрезал Наван. – Она говорила, что может немного перевести. А этот оболдуй ничего не хочет, только эльфов месить.
– Нав, я эльфийские языки знаю! – возражал Сайлас, с вожделением глядя на оттопыренный карман мага, где лежали свитки Седрика. – Я и этот попробую перевести.
– Тебе, магистр, вообще такие вещи не положено разглядывать. Ты у нас – вместилище врага. Его глаза и уши, считай. И не надо на меня тут огнём пыхать, до драконов тебе далеко.
* * *
Тель с Пашкой вернулись поздно и, словно нашкодившие школьники, разбрелись по комнатам.
Глава 97. Бродячая
Горы Тирин'Шахри.
Генрих вернулся в поселение в сопровождении четырёх помощников. По дороге он дал им задания. Молодёжь пришла в восторг, причём не столько от маршрута, сколько от осознания того, что их подпустили к закулисным играм. Сто-двадцать-седьмому было дано другое задание, более ответственное и продолжительное. Эмоции серый не выказал – всё по уставу.
Генриха настораживало его спокойствие и самоуверенность. Зачем такому самодостаточному человеку понадобилось прислуживать кому-то? Как столь приспособленный человек мог отдаться неофитам с их молодой религией? Почему не пошёл к «Гнезду чайки»? Какую игру он затеял?..
Сто-двадцать-седьмой согласился спокойно и молча. Зашёл в свою хижину, стал собираться. Здесь не останавливали желающих уйти. Тем более что приходилось расселять или давать временный ночлег беженцам с востока – они начали в страхе бежать к «Гнезду чайки», спасаясь от слухов о нападении Подземных.
Генрих провожал своих четверых помощников в полуденный зной. Медленно пошёл к поселению, пытаясь разговорить тех, кто был здесь. Народ сходился во мнении, что никто не уйдёт от гнева Подземных. В рабство, конечно, тоже не хотели, но были столь измотаны и напуганы слухами, что даже такой вариант казался приемлемым.
Генриху это не понравилось. Не получалось у него создать здесь, на севере, базу ассасинов, как он собирался в начале. Не воинственный народ собрался здесь, а просто желающий спокойствия и божественного чуда. Что ж, Генрих в очередной раз ошибся.
Солнце немилосердно жарило камни, песчаный ветер приходил из пустыни и стелился вдоль реки к югу, подминая и умерщвляя лес. Впрочем, грех было жаловаться: был бы здесь Паридиэн – не посидели бы серые так мирно на границе с пустыней. После полудня деревня вновь заполнялась народом, люди спешили укрыться в хижинах от испепеляющей жары. Казалось, даже вода из узкого русла начинает испаряться.
Генрих тоже плюхнулся на свою койку в холостяцкой избушке. Проверил ножи в рукавах, чуть вытащил их так, чтобы рукояти лежали в ладонях. Жара морила, Четырнадцатый мучительно ловил «контактный сон».
…Зал для жертвоприношений, он сразу узнал его, хоть бы здесь давно. Алтарь Видэн Рэндан окружён частоколом копий, глубоко вбитых в камень. На алтаре неподвижно лежит обнажённый парень – светлый эльф… На нём в недвусмысленной позе расположилась Арра, а сверху восседает второй светлый. Королева за запястья привязана к двум копьям, скребёт ногтями по камню…
В реальности она не могла позволить себе такие «слабости».
Замах, бросок – светлые эльфы получили по кинжалу в шею. Арра вскрикнула и остановилась… Тот, кто был сверху, начал падать, и королева зашипела от боли. Потом извернулась и слезла со второго, и он безвольной куклой соскользнул на пол между её ногами.
– Я была на волоске от оргазма! Всё испортил! Мог бы и подождать!
Арра мимоходом взглянула на Генриха, лишь удостоверившись, что он один. Плюхнулась на камень на живот и сделала вид, что именно это – её любимая поза. Поболтала согнутыми ногами. Генрих подошёл к ней, вынул из трупа нож, развернул лезвием в ладонь и провёл окровавленной рукоятью по её бедру.
– Помочь тебе завершить? – издевательским тоном уточнил он.
Арра дёрнулась было подняться, подтянуть колени к животу и встать, сняв с копий верёвки, но мужчина сел рядом и облокотился на её спину. По плечам королевы блуждало уже лезвие ножа.
– Светлая твоя мать! – выругалась она. – Ты не сможешь убить меня во сне, пока я сама не поверю, что умерла!
– Угу, – покладисто и спокойно согласился Генрих и замолчал, ощутимо рисуя на женской коже небольшие узоры.
– Что тебе надо?! – зашипела она.
– Хм… если честно, то в данный момент мне просто хорошо, и я мечтаю растянуть эти мгновения, – промурчал Четырнадцатый тёплым баритоном. – Но я и правда пришёл поговорить о другом. Видишь ли, у меня появился Ключ. Тот самый, от портала в мир Разных. И я могу этот портал закрыть. Представляешь, как тебе будет обидно?..
– Ты отрежешь пути отступления для своего народа, – злорадно зашептала Арра сквозь шипение, – и я вырежу вас всех.
– Ты в любом случае собиралась это сделать, дорогая, – нож спустился к боку, и королева дёрнулась от острой щекотки, очень неудачно, чуть не вывернув руку, раненную когда-то Лорешинадом.
– Светлый тебя дери! Чего ты хочешь?!
– Закрыть портал. Спасти мир Разных от тебя. – Спокойно сообщил Генрих. – А к тебе пришёл просто об этом сказать…
Мужчина встал, намотал волосы Арры на кисть руки, дёрнул голову наверх, потянулся к её шее ножом…
Арра проснулась.
Генриха выкинуло из сна резко и жёстко. Скрутило в приступе кровавой рвоты. Потом пришло осознание, что штаны придётся стирать. Впрочем, как и остальную одежду. В довершении унижения он обнаружил в дверях стоящую Алтын-кёс.
– Пшла вон! – в отчаянии прохрипел Генрих. – Что надо?
– Я всего лишь хотела сказать, что Сто-двадцать-седьмой продвигается спокойно, у него всё хорошо, – прощебетала девушка невинным голосом.
– Откуда… Стоять!
– Ухожу-ухожу! Ты же велел. – И она молниеносно скрылась из виду.
– А теперь… велю стоять, – уныло закончил Генрих и уронил голову на подушку.
Вечер в поселении прошёл под девизом укрепления границ. Ждали тёмных по горам, но не исключали, что придут с южных предгорий. По холмам идти легче, чем по скалам; нападать вдоль течения реки быстрее, чем с неисследованных гор. Серые рассчитывали, что Подземные выберут тактику быстрой войны. Но и готовили блок-посты в ущельях.
Все, кто оставался здесь, слушали Генриха, настраивались на войну. Но в глазах у каждого за общим костром этим вечером он видел лишь желание отсидеться в укреплённом и защищённом месте, переждать, но уж никак не сражаться. Война казалась чем-то далёким и нереальным, несмотря на страшные слухи. А те, кто готов был драться, собирались у «Гнезда чайки».
В начале ночи Генрих отправился к Якобу с предложениями военных действий. Сандр был удивлен и обескуражен проявлением доверия со стороны Генриха. Но ещё сильнее его поразил тот факт, что безродный раб-арабчонок мог придумать план, рассчитать и с уверенностью говорить о действиях противника.
Якоб с недовольством вспоминал, когда упустил из виду деятельность Четырнадцатого, и корил себя за этот промах.
Играть против Генриха Якоб не стал. Не до деления власти было сейчас, Сандр уже махнул на себя рукой. Согласился на его правила и отправился к выбранному из Девяти верных, самому преданному. Тому, который не будет играть в интриги и в точности выполнит приказы.
* * *
Триста-восемнадцатая шла легко и ровно. Несмотря на кажущуюся хрупкость она оказалась выносливой. Парни уже начали уставать и с ленцой тащились за спутницей.
– Ну же, деревяшки, поднажмите, – подзадоривала она. – К эльфам идём!
– А ты погромче ещё покричи, ага… – хмуро буркнул один из парней, внутренне завидуя её энтузиазму.
– Знаете, ребята, мне нравится путешествовать! – томно потягивалась она уже у ночного костра. – Раньше что? Сидишь себе в звене, света белого не видишь: лес и лес. Ну, соседи. Ну, подруга в домике… Я только девочкой, когда училась… видела такое множество… красивых мальчиков.
Она потянулась ещё раз. Парни переглянулись.
– А хотите, я вам страшилку расскажу? – неожиданно сморозила она и расхохоталась. Стала вдруг обычной озорной девчонкой, какую они знали.
Все расслабились и полночи трещали о страшных и ужасных эльфах.
К следующему полудню компания добралась до форпоста мятежников светлых, где остался отряд Анриеля. Этой ночью Зоопарк после долгих уговоров и угроз всё-таки связался с Ллиорилем и сказал, что придут гости. В домике их ждали и встретили благодушно.
За обедом они сообщили серым, что новая королева не так лояльна к тёмным, не разделяет политику тесной дружбы эльфов друг с другом. Но и открытой войны не допустит, не разрешает ввязываться в грядущие столкновения между тёмными и серыми. Прежняя королева дала клятву нейтралитета, но повстанцы настолько отвыкли от мирной жизни и беспрекословного подчинения, что готовы с радостью дать серым оружие и пропитание. Тем более что на это прямого запрета нет.
Караван, нагруженный продуктами, мечами и луками, выдвинулся к горам. Там серые, верящие в благодать Матери и её ребёнка, ждали милости от неё…
* * *
Зоопарк, не дожидаясь возвращения серых, решил обрадовать Анриеля прямо с утра:
– Слышь, гомик, на тебя охоту свернули.
– С чего ты это взял? – опешил целитель и вздрогнул, проронив чуть больше дозы ингредиента смеси для кальяна: Генрих распорядился держать Ключ в слегка приподнятом настроении. Тот не то, чтобы брыкался, но даже пристрастился. И часто заводил за жизнь.
– А вот я всё ещё нужен, ёпт… – продолжал он уже после пары затяжек. А Анриель сидел и переживал, не зная, как подействует на серого кальян после ошибки. – Вот когда он меня отпустит? Вот что ему нужно от меня?..
– Ты должен портал закрыть, – рискнул Анриель. Сказать правду Зоопарку было необходимо, и целитель с ужасом представлял, как отреагирует серый, если услышит это от Генриха.
– А чё! Легко! – щедро размахнулся рукой Зоопарк, чуть не заехав в лицо собеседнику. – Помогу вам! А то отсталый народ!.. Вот язык подтянули до современного, молодцы! Внешность можете кор-р-ректировать… – парень уже забыл, что говорит с эльфом, а не с серым. – А пол менять – даже мысли не возникло! Ваще шпионы были бы – ё-маё! Захотел подобраться к жрице – прикинулся мужиком – и иди! Захотел раскрутить светлого парня – обратно в девку – и молодец! Это ещё в диснеевских мультиках на каждом шагу: надо что-то мальчику от мальчика, он переодевается в девочку, красится, подушки там подкладывает… Потом заигрывать начинает, подушками вилять. А у того, другого, глаза сердечками, слюна водопадом, и тащится за этим пугалом. Вот чему детей учат?! А вы не видели ничего этого – и молодцы! И не надо!.. Не доросли ещё!
Анриель не встревал в этот словесный поток. А после слова «диснеевских» перестал вообще вникать. Зоопарк помолчал.
– Ужо, я вам тут в снах порядок наведу! Цивилизацию и толерантность! – выдал он громко и властно, а потом мерзко захихикал.
Целитель искренне, но молча пожалел, что им достался такой Ключ. Хотя, в конце концов, надо было просто лучше обращаться с парнем…
* * *
Генрих ночью пытался пробиться к Сто-двадцать-седьмому, потом к Алтын-кёс – и всё безрезультатно. Они оба не пускали его, знали, что придёт. Четырнадцатый уже кусал локти и жалел, что отправил такого непроверенного человека на столь ответственное задание. Времени учить нового не было, оставалось самому всё бросать и мчаться знакомиться со светлой королевой, как там её…
Но к середине дня парень вернулся. Четырнадцатый растерялся – он не ждал его так скоро. Невозможно было добраться от устья Карред-Ирауна до Олассие Махальма и обратно за сутки!
Генрих схватил принесённый парнем амулет перехода между мирами – столь необходимый в свете событий, разворачивающихся так быстро, безумно быстро. Не было времени как следует допросить гонца.
Четырнадцатый прожёг взглядом Сто-двадцать-седьмого.
– Как ты смог так быстро добраться? – он искал сапоги, ещё давно сшитые женой, и тёплую куртку.
– Меня встретил посланник королевы. И передал амулет.
– Не понял… – остановился Генрих.
– Колкалесивель знала, что нам понадобится амулет. То, что серые заберут его, было оговорено в одной из передавшихся ей клятв. Вот она и послала гонца…
Генриху было достаточно. Он оделся, проверил лезвия в рукавах и кинжал в сапоге, надел амулет. Он ещё помнил, как заставить побрякушку действовать не только в точках перехода. Фигуру окутал серый туман, и она исчезла.
После его ухода в избушку тихо пробралась Алтын-кёс, обвила руками спину и плечи Сто-двадцать-седьмого. Тот развернулся и поцеловал её в лоб.
– Я передам королеве большое спасибо за посланника, – улыбнулась она. – Было не сложно уговорить её отправить его тебе навстречу.
– Ты умница, моя богиня…
