Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"

Автор книги: Андрей Трегубов

Соавторы: Надежда Корнилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 52 страниц)

Глава 37. Песочная

Лес светлых

Двести-сорок-вторая тихонько покачивала ребёнка, прижав к груди. Она кормила его и любовалась золотом заката на листьях лесных деревьев. Ароматы вечера легонько заползали в открытое окно. Её Четырнадцатый не появлялся уже сутки, и она представляла, как он придёт. Замученный, с усталыми глазами угольного цвета. Сеточка капилляров, яркая от недосыпа, делала их ещё темнее.

Солнце начало заходить в поднимающийся из леса туман. Девушка мечтательно смотрела на своё крошечное сокровище, не замечая изменений за окном.

Тихо и резко поднялся ветер, метя по листьям в одну сторону. Тихо качнулись ставни и закрыли половину окна. Тихо, навязчиво, неотступно стал подниматься из леса столб золотого тумана, будто собирая с листвы отблески заката и сворачивая золото вечера в тугую ленту…

Двести-сорок-вторая очнулась, лишь когда маленький Безымянный завозился, отпустил её и стал безудержно чихать. Она поспешно вскочила, одной рукой закрыла окно. Сквозь полупрозрачную слюду золотой вихрь казался размытой одинокой горой. Она принялась аккуратно стряхивать залетевшие в окно песчинки с одеяльца вновь уснувшего малыша, когда вдруг осознала: под напором ветра и острых золотых льдинок окно начинает трескаться. Вдоль противоположной стены уныло и тонко свистел засорившийся дымоход…

Золотистый смерч уверенно набирал силу и медленно приближался. Девушка бережно прижала к себе спящего ребёнка и устремилась вниз, здраво рассудив, что камни очага, в который она хотела спрятаться, выдержат бурю лучше, чем брёвна дома.

Лес светлых

От лесного однообразия, дальней дороги и отсутствия удобств Двести-семидесятую всегда клонило в сон. Вот и сейчас, под вечер, она уже выбилась из сил и устроилась в сухом тихом овражке, гадая, к каким Подземным ей сдались эти горы. Но приказы она слушала и исполняла неукоснительно, полагаясь на опыт и мудрость Первых Пяти Властителей. В горы, значит – в горы.

Единственное, чего она не могла принять – это факта, что Цепь, их великая Цепь, опутавшая всю страну, спустившаяся в пещеры, держащая в постоянном напряжении не-серых – разваливается. Превращается в тонкую горную цепочку…

С юных лет её учили, что её жизненная цель – служить государству серых и делу Властителей. А если цель жизни ясна, то незачем искать ещё. Смотреть, доносить, исполнять приказы, пресекать неугодную деятельность не-серых. Даже если сама умираешь, даже если ради сведений надо опуститься в подземелья или очаровать кого-то из Наземных.

Женская честь – ничто в сравнении с честью разведчика. Лишние эмоции – ничто сравнении с гордостью за выполненный долг.

И если раньше система серых мелко тряслась от слухов, что всё изменится с возвращением Шестой, то теперь она начала вовсе разваливаться от неожиданных приказов.

Двести-семидесятая уснула без амулета, взлетела выше тонких оборванных нитей Цепи…

…В зияющей дыре над тёмным лесом кружился золотой вихрь, жгучий, резкий, уносящий в себя души тех, кто в это время был во сне… От Цепи отлетали яркие всполохи и исчезали в этом жестоком круговороте. Он отбирал их души, он питался ими.

«Всё кончено…»

Тело сделало последний вздох и расслабилось. Из носа тонкой струйкой выбежала кровь. И тут же запеклась на холодеющей впавшей щеке…

«Гнездо Чайки»

На втором этаже замка царил хаос: разбросанная одежда, пустые бутылки, обглоданные кости. Женский смех и мужская ругань.

Три оставшихся Властителя справляли поминки по Надежде и Вильхельму, заодно отмечая исход серых в горы, а также йоль, масленицу, хэллоуин и новый год. В дрова пьяный Йорген сидел рядом со спящей девушкой, к которой даже не притронулся, и обещал ей найти сбежавшую мерзавку Эстелиель…

После очередной громкой отрыжки Властителя душа девушки растворилась в золотом вихре, как души спящих в это время серых.

Лес светлых

Анриель стоял навытяжку перед светлой целительницей Ауре'Таурель Рилией'Тари, жмурясь от ещё высокого солнца и изредка косясь на двух внушительного вида т'тирмонов. Королева кошачьей походкой текла мимо, всячески выражая недовольство:

– Говоришь, жил с серой? И сама ушла, и Ключ увела?

– Да, светлая Ауре-…

– Говоришь, вылечил, но не удержал… И мне придётся самой топать по его следу?

– Д-да, моя…

– Говоришь, взял только слабый слепок ауры? Только поцелуем?

– Да…

– И до койки не дотащил, чтобы аура была чётче?!

– Не успел… – шептал т'умбар.

– Не успел?.. Или не захотел об мужика мараться? Долго от поцелуя-то отплёвывался?

Анриель сощурился ещё сильнее, перед его глазами замелькали яркие золотые искорки. Целительница подошла к нему вплотную, загородив солнце, дохнула жасмином. Сказала тихо, чтобы стража не услышала:

– Ненавидишь меня?

– Что Вы… как я могу… – интонация эльфа была ровная, сощуренные карие глаза смотрели в упор, не мигая.

– Ненавидишь, – по лицу Тари чиркнула тонкая усмешка. – Твоя Ориелен всё равно не любила тебя… Что ты мог ей дать? Домик с огородиком?

– Вы послали её на смерть, – тон ровный, но пальцы дёрнулись.

– Завидная осведомлённость… – Тонкие брови королевы с искренним удивлением и насмешкой взлетели вверх. – Она отдала свою жизнь ради сохранения наших! Она была воительница, а не домашняя прислуга! Вы никогда не смогли бы ужиться. – Тари наслаждалась произведённым эффектом и впитывала его ярость. – Впрочем, ты можешь ненавидеть меня сколько угодно. Отдавай мне слепок и оставайся здесь дальше. Ты мне больше не нужен!

Парень громко втянул носом воздух, в светло-карих глазах блеснули золотые всполохи. Он слегка наклонился и прильнул губами ко лбу целительницы. Та тихо прошипела: «Терпеть не могу это делать», потом отпрянула и демонстративно вытерла лоб ладонью. Сфокусировала мутный взор, проследила ей одной видимый тонкий след ауры Зоопарка. Решительно и легко направилась в ту сторону, за ней последовали охранники.

Анриеля била дрожь. Он мешком рухнул на колени, призрачная пыль облепила его: глаза слезились, в горле першило и сохло.

Эльф лежал на границе начинающейся бури. Он тихо рыдал, и в каждом выдохе летело слово «Ориелен!»…

Лес светлых

Машка и «Серъёшка» по дороге в горы не просыхали. Зоопарк уже перестал отличать реальность от своих снов и глюков. Подруга приходила к нему даже в отключке и учила гостить в чужих сновидениях. Ещё рассказала, что серые – это простые люди 14-го века, которых магия этого мира сделала «сноходцами» и позволила менять внешность.

В целом, Мариель оказалась заправской боевой подругой, относилась к попутчику по-братски, постоянно разыгрывала жертву, под мухой жалуясь на свою женскую долю. Интим не предлагала, и притихшего Зоопарка такое положение вполне устраивало.

Этот псевдовиртуальный мир оказался ему не по зубам. Он и в прошлой жизни слыл чудаковатым, общался только с Сайласом и Диджеем. А тут – вовсе остался один, немка тысяча триста (или даже ещё двести) лохматого года рождения в закадычные друзья вряд ли годилась. Но она была лучшим вариантом, чем эльф-гомик… А сейчас он тащится куда-то, и то хорошо…

За этими размышлениями его застала небывалой красоты девушка: ясные глаза цвета серого хрусталя, тонкий нос, лёгкие брови, милые пышные каштановые кудряшки. И искренняя, добрая, материнская улыбка. Сквозь дымку браги он разбирал слова её ссоры с Машкой, но потом красавица обратилась к нему.

Её голос пах жасмином, успокаивал, уговаривал идти на край света. Лишь бы вместе. Лишь бы остаться с этой неземной красотой, нежно и чутко ласкающей его виски, щёки, плечи.

«Даже если это Машка раздвоилась – я согласен! И к котятым пчёлкам ваших жёлтеньких синевят!.. цвета лягушки в обмороке! Гы…»

Чьи-то другие сильные руки подхватили его. Последняя ясная картина, какую он смог вспомнить потом, – было сизое лицо Машки и неуловимо быстрое движение красотки. Она легко и резко дотронулась до шеи серой, и та сползла по стволу дерева, цепляясь за кору одеждой и волосами.

Заснуть ему не давали, и сквозь полубред он чувствовал, что его куда-то тащат по лесу. Звуки сильного ветра, кашель провожатых и песок на зубах и в носу не позволяли ему провалиться в беспамятство.

Пещёры тёмных

Верховная Мать Хар'ол-Велдрина Баль-Виер'арра Хельви'рахель снова вела Четырнадцатого в свои личные покои в качестве награды за вызволенную Эстелиель. По дороге она ворковала – тихо, но достаточно, чтобы черноглазый услышал и похвалил её за находчивость:

– Ей некуда было деться: оставаться здесь, с этим, как его… ага, Йоргеном… она не смогла бы – слишком чистая. Нет бы его приручить, растормошить… Я бы на её месте из старичка не то, что верёвки – лестницу к власти свила бы! А ей чувства подавай! – Королева ненадолго замолчала, фыркнула. – Я обещала, что по возвращение дам ей убежище. И от этого она не смогла отказаться… Жить-то всем хочется, – она заносчиво взглянула на серого.

Тот молча следовал за ней, погрузившись в свои мысли. Но, почувствовав взгляд жрицы, резко вынырнул и изобразил одновременно заговорщически-лукавое желание. Женщина ухмыльнулась:

– Я же не гарантирую исполнения своих обязательств, мало ли, что может случиться, так ведь? – Она подмигнула, чутко следя за его реакцией. Серый выражал абсолютное равнодушие к судьбе Шестой. – А она вынуждена будет мне подчиниться… Да и охранники портала с той стороны её не тронут. А то моих ребят, видимо, перебили…

– Где гарантия, что она вернётся? – неожиданно спросил её попутчик.

– Думаешь, она допустит, чтобы её обожаемый мир Разных захватили злые мы?..

– А где гарантия, что она вернётся с Оберегом?

– Вернётся без Оберега – я её убью. Это даже светлому понятно, – она равнодушно пожала плечами.

Они подошли к личным покоям королевы, плак'кйорлы почтительно расступились. Не успела закрыться дверь, как жрица набросилась на серого, подпрыгнула и повисла на мужчине, обхватив руками и ногами. Шепнула заклинание, и её одежда с двеомером воздуха подняла пару под своды зала.

– Давай займёмся этим в воздухе, – проворковала она.

– Не надо…

– Боишься? – Смех звонкими бубенчиками зазвенел вокруг. – Боишься, что я потеряю контроль, и мы свалимся в самый неподходящий момент?.. Не льсти себе!

Она смеялась, но спускалась, признав, что в её словах может быть истина. Они легли на кровать, и мужчина мягко, но настойчиво отлепил от себя эльфийку. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах, как бесята, играли синие отблески светильников.

– Твой план был безупречен, дорогая…

Она почувствовала подвох… не в словах, даже не в интонации, а по-женски.

– Но…? – насторожилась она.

– Зачем «но»? – передёрнул он и в миг вновь стал пленительным подхалимом, обнял, притянул, схватил губами кончик уха.

Теперь отстранилась она, чувствуя его напряжение и неуловимым жестом подозвав к себе свою верную плеть.

Белая змея, до того мирно спавшая возле кровати, встрепенулась, почуяла настроение хозяйки, вползла к ней наверх. За плечом жрицы Четырнадцатый увидел тонкую змеиную морду с внимательными глазами. Она смежила вертикальные веки и… разделилась на три части, каждая из которых оформилась в такую же змею. Затем боковые разделились ещё пополам… Пять пар немигающих змеиных глаз уставились на серого.

Его лицо было спокойно.

– Ты не договорил, – процедила жрица.

Мгновенно извернулась, схватила плеть за рукоять и направила на любовника. Две змеи шмыгнули под руками и нацелились жалить за ушами, две расстелились по плечам в поисках сонных артерий, а центральная обвила шею в стремлении задушить. Четырнадцатый оказался в плену живых белых силков из пяти змей, хвост каждой вплетался в рукоять плётки.

Серый прилагал усилия, чтобы не поддаться панике и выдержать ровный голос:

– Твой план был безупречен, пока ты не послала Эстелиель на поиски Оберега земли.

У королевы перехватило дыхание.

– Она – почти твоя рабыня, – продолжил он, – но не сможет найти его.

Свет от чаш с огнём заплясал в круговороте, задёргался, заискрил песчаными бликами. Шелест крупинок золота потёк из воздуховодов.

– Объясни! – только и смогла выдохнуть жрица.

– А я не знаю вашу эльфийскую историю до прихода серых, – усмехнулся мужчина. – Я только знаю, где сейчас Оберег земли. А ещё я знаю, что пустой футляр от него находится под кроватью, в домике, где я сейчас живу. А ещё я знаю, что Шестая его постоянно чувствует, но найти его не сможет. А ещё я знаю, что серые расходятся по горам, и их Цепь, которая сдерживала нашего хорошего знакомого, теряет силу, и сейчас, вот именно сейчас, пустыня решит, что её час пришёл: Цепи нет, Оберега нет… Думаю, нас спасёт только чудо! – он рычал и задыхался.

На полу собирался песчаный иней, воздуховоды свистели и шуршали. И гнев серого накрывал ошёломлённую жрицу. Она прошептала:

– Не только чудо… – но не была услышана.

– Ты не могла подождать и потерпеть серых, пока не найдёшь Оберег! Самонадеянно воспользовалась приходом Шестой и смятением Властителей! Ты не убьёшь меня сейчас, нам всем здесь нужен Оберег – эта маленькая зачарованная крупинка земли, способная защитить наш оазис от пустыни. Только я знаю, где он.

– Откуда? – жрица дёрнулась и на миг коснулась губами лба серого.

Она увидела роды у Эстелиель, младенца на руках отца, кровь и жутковатые раны от разрывов меж ног его матери. Обморок Шестой.

«Странно, серые ведь рожают легко…»

Четырнадцатый оттолкнул её, навис над ней, не обращая внимания на шипящие змеиные головы:

– Я – сын Лорешинада-отступника и светлой эльфийки! Я родился в мире Разных, поэтому я серый. Я сын тёмного эльфа, поэтому я могу менять цвет глаз. Мой отец хотел управлять пустыней там, у людей, забрав ваш единственный охранный артефакт… Но ему пришлось отдать его мне. И мы с Надеждой притащили сюда серых, которые создали Цепь. Меня всегда угнетала политика Властительницы, здесь я с тобой согласен, и я предпочёл играть в свою… Но, видят светлые, я не хотел её смерти!

А сейчас, моя глупышка Арра, молись, кому хочешь, чтобы силы пустыни не хлынули сюда… А я иду наверх, умереть со своей семьёй!

Он сорвал с себя путы, достал из складок одежды мешок из полупрозрачной ткани, напялил на голову и завязал на шее. В открывшуюся дверь впорхнула метель песчинок. Жрица закашлялась и осознала, что, если выживет сама, не досчитается тысяч своих подданных. Она принялась создавать посыльных паучков для командующих и титулованных жриц с приказом выводить эльфов наверх.

За работой она непрерывно кашляла и думала, сработал ли план, навязанный предателю в мире Разных… как его, Сокол?..

Глава 38. «Последняя»

Алтай

«И в какие Каракумы меня занесло? Что делать – идти или оставаться на месте?..»

Сайлас стоял в центре золотого песчаного вихря. Ни скалы, ни членов Ордена не было видно. Пустыня.

«Ты не сможешь никуда уйти, смертный,  – прошуршало отовсюду сразу. – Твоё тело уже принадлежит мне!»

– Аж десять раз! – опешил Сайлас. – Незнакомым вербовщикам не продаёмся! С малознакомыми торгуемся. А для полной вербовки тебе надо быть как минимум женского пола – тогда я подумаю… Ты кто или что вообще?

«Можешь звать меня, как эльфы, Паридиэн».

Вихрь рассеялся, но светлее не стало. Перед магистром образовалось нечто, похожее скорее на бархан из шерсти, чем на живое существо.

– Внушает, – кивнул магистр. – Тебе там не жарко?

Он отчаянно храбрился, ища варианты выхода из положения. Причинить твари какой-либо вред явно не в его силах, но и просто так сдаваться было бы глупо.

Собрав в кулак всё своё мужество и волю, Сайлас выдвинул ультиматум:

– Половина или ничего! Застрелюсь при первой же возможности!

Будь у существа лицо или морда – оно наверняка бы вытянулось от удивления.

«Ты смеешь торговаться со мной, смертный?!»

– У нас это называется сотрудничество, – ответил Сайлас. – Тебе нужно тело, верно? Но если ты полностью займешь моё – скорее всего, оно будет тут же уничтожено Гримом или ещё кем-нибудь снаружи. Ты можешь перейти в другое, но тебе это надо? Ману тратить, или что там у тебя… Ты же знаешь, что в нашем мире с магией напряжёнка?

Паридиэн, похоже, был озадачен такой постановкой вопроса.

«Я действительно сильно ослаб после перехода. Оберег… он рядом.  – Шелестел собеседник. Внезапно осёкся, будто поняв, что сболтнул лишнее. – Но какой смысл от этой сделки для тебя, смертный?…И почему мне так холодно?»

– Так зима же на носу! – развёл руками Сайлас. – Лишний обогреватель мне очень даже пригодится.

* * *

Грим мрачно смотрел наверх.

– Настоящий м… Магистр Святого Ордена! – выдал он наконец. – Святость аж не вмещается…

Ему никто не ответил, поскольку сам магистр парил под потолком пещеры, окружённый золотым огнём, а Эстелиель, похоже, потеряла дар речи. Меч валялся на полу.

Грим ничего не предпринимал. Постоял истуканом, буркнул: «Бывает», развернулся к выходу.

– Т-ты куда? – еле слышно пролепетала Тель. – А он?

Колдун резко оглянулся. Если бы взгляд был материален, девушка лежала бы с пробитой головой.

– А я не знаю, что делать, – шипел он, слегка надвигаясь. – Я вам что, Вассерман без бороды? Я вам панацея от всех болячек?! Я не знаю, как его снимать оттуда! Эта вселившаяся дурь класть на меня хотела, что там у неё в наличии. Могу предложить гарпун… или швабру, как по старинке яблоки с деревьев сбивают. – Рыкнул ей в лицо. – Пойду поем… вернусь, когда оклемается. Или помрёт. И без него запечатаемся как-нибудь.

Он метнулся к выходу, встретил подсвеченную огнём оранжевую стену дождя. Внезапно свет исчез. Грим обернулся и успел увидеть, как тело Сайласа со странным хрустом свалилось на песчаный пол. Свечения не было.

– Ну вот, умер, – почти довольно констатировал колдун. – Разберу на запчасти, продам в соседнюю державу…

– Но он дышит, – Тель медленно приблизилась к магистру. Она кожей ощущала пульсацию Оберега земли где-то совсем рядом. – Это Пустынный демон, Паридиэн. Он уходит…

– Угу… А потом догонит и ещё раз уйдёт…

– И что теперь делать? – Тель усердно косила под дурочку. Примись она командовать – Грим на них начхал бы и смылся.

Колдун медлил. Создал стазис-поле. Поднял Сайласа в воздух, как до этого Пашку.

– Лечить в замке буду!..

– Я тоже умею лечить, – пискнула Тель в спину колдуну.

Тот, не оборачиваясь, нехорошо ухмыльнулся. Девушка подобрала меч и побежала вслед за ним под дождь.

* * *

Ливень превращал в кашу песчаное болото. Границы пустыни совсем сжались, словно вода и торнадо собрали весь песок к центру. По этой границе на мгновения молний замирали тёмные шары в человеческий рост. Не приближались.

– Это «Сферы Тьмы». Шрицы сос-здают тхакие амулеты для воинов, – прошипел в ухо Гриму возникший рядом эльф.

Колдун вздрогнул, но сдержался, не сводя глаз с границ, которых без молний не видел вовсе.

– А чего не нападают, Капитошки недоделанные?

Молния осветила серо-чёрный песок, один из «шариков» застыл между двумя кривыми корягами угрожающе близко.

– Смотри, – Лорешинад указал во тьму. – Там.

– Смешно пошутил…

– Там с-стоит чщеловек, – принялся пояснять зоркий эльф. – Он дершит над нами охранное с-заклинание. Ilythiiri не могут подойти. Получается, он нас охраняет.

Молния.

В том месте, куда указывал ушастый, на миг из мокрой ватной темноты очертилась высокая тонкая фигура, опиравшаяся на посох.

Грим вскинул руку с огненным шаром.

– Не было у бабы забот, так купила Гэндальфа!

От руки с шипящим шаром шёл пар, но света оказалось достаточно. Забив на ошивающиеся вокруг чёрные смертоносные облачка, колдун отправился «в гости». За ним летел Сайлас. Следом шли остальные. В целом, это напоминало похоронную процессию в ночь Хэллоуина.

Они остановились в нескольких шагах от цели. Высокий парень, худой, даже тонкий, обвёл насмешливым взглядом гостей. Длинные пальцы пианиста с силой вдавливали наконечник посоха в каменистую землю. Приветливо улыбнулся тонкими губами. Такой улыбкой награждают старых друзей, но сейчас она была до мурашек язвительна и лицемерна. Мокрые вьющиеся волосы спускались по лбу и щекам до шеи.

Грим не собирался ни знакомиться с пришельцем, ни выяснять мотивы его поступков. Но, уже занеся руку для броска, остановился:

– Я видел тебя, ты следил за нами возле замка.

Из-за спины колдуна внезапно выбралась Эстелиель:

– И я видела тебя! Это в твой сон я попала, Наван. И… это ты принёс меня в замок? Ты – маг?

Тот в ответ прикрыл глаза, легонько кивнул и перевёл взгляд на Пашку, который икнул и пискнул:

– А я тебя… Вас видел в клубе, Вы мне дорогу в дверях уступили, когда я выбегал.

Довольный маг обвёл всех насмешливым гордым взглядом, будто, польщённый популярностью, спрашивал: «Кто ещё меня где видел?» Прищурился, остановившись на эльфе. Под этим взглядом память Лорешинада проснулась и выдала видение, которое показала ему светлая Ориелен:

Лорешинад, встающий спина к спине с черноволосым парнем, полупрозрачный шест в руках которого превращается в такой же полупрозрачный меч, а в свободной руке загорается пульсар…

Значит, маг тоже будет с ними… Но эльф промолчал.

Тихо шипел ливень. Тихо бесился под струями воды огненный шар. Тихо закипал Грим.

Маг и колдун изучали друг друга. Наван в глазах Грима был хозяином демона, помехой для закрытия портала, центром этой тёмной внешней силы. Был ли купол заклинания защитой от нападения эльфов или наводкой демона на Сайласа?

Пятьдесят на пятьдесят. И маг не пытался куда-то склонить колдуна. Самодовольно лыбился ему в лицо.

– Демон – твоя работа, маг?

– Нет, – спокойно ответил тот. – Чего ты ждёшь? – Указал глазами на шар огня.

Улыбнулся ещё шире, совсем лучезарно, нахально, улыбкой или полного идиота, или сильнейшего перед слабым.

Грим поддался. Взревел от ярости. Рука опрокинулась вперёд, огненный шар прошил нити дождя. В миг преодолел расстояние до груди мага…

Прошёл сквозь него, прокатился по камням, угодил в груду мелких веток, в которых со свистом погряз и потух. Почти невидимый во тьме ливня погрустневший Наван снова хмыкнул краем губ и исчез вовсе. Второй огненный шар осветил серебряную пуговицу, быстро уползающую в грязь под напором воды на том месте, где стоял мираж. Это был растраченный амулет мага.

– Моим же оружием…, менталист амулетный недоделанный! Убью…! Глюки он мне будет навешивать, как новичку…му. Где эта тварь……! Эльф?

Глазастый Лорешинад указал на гору в направлении избушки. Худая фигура Навана мчалась быстрее эльфийских шариков, преследовавших его… жертву или вожака?..

Грим в бешенстве кинул вслед уходящим шар огня, но тот потух уже по дороге. Рванул в том же направлении, увлекая за собой Сайласа. Остальные припустили за ним, проскальзывая ногами по мокрому песку и фыркая от воды.

Быстро добрались сквозь недружелюбный мокрый лес до машины и полуизбушки. Видно никого не было, но в лобовом стекле, в центре паутины трещин оперением застряла короткая чёрная стрела.

– СВО…!!! – попытался взреветь Грим, но рука Лорешинада зажала ему рот.

– Они с-здесь, – прошипел он.

– …бись! – колдун засветил эльфу локтем.

Вокруг Грима засветились несколько огоньков и тут же разлетелись между деревьями, указывая на затаившихся врагов. Вслед полетели уже боевые огненные шары.

Из зарослей донеслись вскрики. Тут же «тамплиерам» пришлось шлепнуться в грязь, чтобы не быть утыканным стрелами. Лорешинад прижал к земле замешкавшегося Пашку.

– Делай уже что-нибудь… ушастый! – Грим сжег несколько стрел, летевших прямо в них.

Эльф оскалился, вскочил, обнажая клинки, и метнулся в кусты.

«Где они только добыли амулеты для этих «Сфер»?..» – подумал он, влетая в ближайший шар и нанося удар ледяным клинком по переливающейся в тепловом спектре фигуре.

От первой атаки противник уклонился, но в спину ему влетел огненный шар Грима. Силуэт тут же расцвёл белым. Лорешинад отпрыгнул от ещё живого факела и мельком посмотрел на лезвие Кии-Вэльве, почти полностью покрытое льдом.

«Ну и как этим драться?»

Эльф попытался на бегу счистить лёд другим клинком. К его удивлению, льдинки, вместо того, чтобы просто упасть, с силой врезались в стоящее в пяти шагах дерево.

«Какого светлого!?»

На одном клинке двеомер холода, на другом – ветра. Дождь. Два клинка и дождь рождали ледяные болты с хорошей скоростью полёта.

Эльф скользнул одним лезвием по другому, целясь в ближайший тёмный шар. Ледяные молнии прошили нападающего, алыми каплями пронеслись дальше, срезали тяжёлую ветку сосны. Та миг оставалась наверху, потом горизонтально рухнула, накрыв кого-то хвойным дождём и собой в придачу. Внезапно из-под ветки донеслось:

– Ты, лесоруб-доходяга! Сдам я тебя когда-нибудь, будешь лес валить… Тут недалеко, чуть северней! Какого ты стрелы морозишь, Снегурка стриженная!

На осмысление ситуации времени не было – вокруг Лорешинада собралось сразу три «Сферы»… Эльф замер, скрестив лезвия Кии-Вэльве внизу. Он чувствовал ауры не простых иссилинов. Крутанулся, расплёскивая ледяные стелы перед врагами.

– Ты здесь, Арр'Таш? – прошипел он сквозь зубы на дроу.

– А разве могло быть иначе, вин'эсс? – шелест пустого голоса раздался совсем в стороне. – Я не для того прошёл через пытки серых и Перерождение, чтобы быть курьером и охотиться на кучку Разных!

Арр'Таш вышел из-за дерева, и вспышка молнии осветила золотые пряди волос.

– Что ж, поздравляю с повышением, плак'кйорл Арр'Таш. – Лорешинад чуть изменил положение клинков. – Только на твоём месте я бы забрал слова насчёт «кучки» назад…

– Лучше подготовься к свиданию со своей светлой подружкой. Ты ведь по ней соскучился, не так ли? – взгляд полыхнул золотом, встретившись со взглядом алых глаз Лорешинада.

Ответом был град ледяных осколков. Хотя бОльшая их часть прошла мимо, на щеке Арр'Tаша всё же осталось несколько царапин. Темные атаковали мгновенно. Три «Сферы» слились в одну, из которой доносился лишь звон клинков да вылетала в разные стороны ледяная «шрапнель».

* * *

Сайлас лежал у Эстелиель на коленях, теперь она своими средствами держала магистра на грани жизни.

Чёрный короткий болт вонзился в дерево над её головой. Второй летел прямо ей в грудь, но сдвинуться или уклониться она уже не успевала. Магистр был слишком тяжёл, чтобы резко скинуть его с колен. Время остановилось, стрела медленно, но неуклонно ползла по воздуху к её жизни. За долю секунды до встречи со смертью она зажмурилась. Через миг, не чувствуя боли, вновь открыла глаза. Болт скатывался с тела Сайласа, растеряв инерцию полёта.

«Купол защитного заклинания?» – она ошалело озиралась, ища среди деревьев глаза Навана.

Не видела, но чувствовала, где он стоит. Опустила взгляд, кивнула на Сайласа и Пашку.

Воздух шевельнулся, и вот уже летящие льдинки брызгами разбиваются перед лицом очумевшего Пашки.

* * *

«Учить менестреля? Ничего не выйдет. Он не сможет создать вокруг себя хаос росчерков, через который не пробиться и к которому опасно приближаться. Не останавливаться, не замечать боли… Танец бабочки и огня, танец со смертью. Таков настоящий бой вин'эссов…»

– Всем выползти из Сумрака! – прогремел над лесом усиленный голос Навана.

«Сферы» начали расползаться и чёрными ручейками утекли в заросли. Почти сразу же двоих тёмных настигли файерболы Грима. Третьему Лорешинад вонзил зачарованный ветром клинок в живот. Брюшина раздулась и лопнула. Второй Кии-Вэльве чисто по привычке прошёлся по горлу уже мёртвого противника.

«Трое?.. Где Арр'Таш?!»

Тишина. Бой закончился.

Сил хватило только на один шаг. Лорешинад повалился навзничь, тяжело дыша. Всё тело было покрыто мелкими чуть светящимися зеленым порезами.

Сквозь кусты проломился Пашка.

– Шин! Шин, ты живой?

– Vel'klar <sup>[53]53
  Где (дроу)


[Закрыть]</sup> …

– Что?..

– Где Арр'Таш?..

– Не знаю никакого Артоши… Чем тебя так?

– Яд, – услышал эльф на границе сознания голос Эстелиэль.