Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"
Автор книги: Андрей Трегубов
Соавторы: Надежда Корнилова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 52 страниц)
Глава 33. Постельно-шпионская
Подземелья тёмных.
Верховная мать подземелий Хар'ол-Велдрина Баль-Виер'арра Хельви'рахель ждала этой встречи, будто невинная девушка – брачной ночи. Она – нимфоманка, искушённая за свою долгую жизнь правительницы многочисленными партнёрами. Кто-то из её любовников и любовниц питал к ней истинную страсть, кто-то – боялся отказать владычице. Ей уже всё опостылело. Но сейчас было интересно, она ждала новые ощущения и новую информацию. И ответ на вопрос о красных глазах, мучивший её так долго. Она даже на секунду могла бы согласиться, что именно ради этого ответа она и ждёт сейчас серого предателя в своих личных покоях.
Голубой свет из чаш казался нежным, невинным. Он плясал на стенах, скромно вступал под чёрный бархатный полог над ложем. Он игриво освещал длинные ноги, тонкие плечи, широкие ленты голубого с чёрным кружевом шёлкового корсета и белья. Жрица с удивлением осознавала, что сегодня ей не хочется повелевать, доминировать, плести свои и расплетать чужие интриги. Сегодня её тело ждало мягкого, но настойчивого мужского внимания. Утонуть и раствориться в объятиях серого, этого плебея, этого черноглазого отродья, готового по её знаку как угодно менять внешность. Даже во время процесса… наверно. Она забавлялась, представляя его метаморфозы: один глаз чёрный, другой красный.
В дверь с лёгким шорохом вошёл златоволосый плак'кйорл из личной охраны, в нерешительности опустился на одно колено у входа. Жрица взглянула на него с неудовольствием:
– Ну? Я жду гостя, – она откинулась на подушки. – Он идёт?
– Он уже явился, Великая мать… – голос шелестел тихо и невнятно.
Она поднялась на локтях и одарила стражника вниманием. Ей даже не хотелось кричать и ругаться на него. Просто завтра она развоплотит его обратно в Мир Духов. За нерасторопность. «По собственному…»
Златовласый поднял голову, поймал её взгляд, и в чёрных, как сама тьма, глазах мелькнул дьявольский синий огонёк.
Жрица упала на подушки, расхохоталась. Жестом пригласила подойти к ложу, и рядом возник тот мужчина, которого она увидела при первой встрече. Иссиня-чёрные глаза и волосы до плеч, гладкая кожа, могучий обнажённый торс. Она смотрела на него снизу вверх, готовая к его натиску. Он склонился, его мужественное лицо приблизилось. Он приоткрыл рот и прошептал:
– Я не знаю, как с тебя снять всё это, моя Арра… – лицо выражало смешное детское смущение.
Внезапно она поняла, что в этот раз всё будет совсем иначе: необычно, искренне, завораживающе. И ей захочется продолжения.
Она допустила самую главную ошибку в жизни.
Она поверила серому по имени Четырнадцатый…
Наслаждение. Упругость. Настойчивость. Нежность. Податливость. Открытость и таинственность. Страсть. Боль. Жажда. Похоть. Услада. Подчинение. Наслаждение.
Сильные руки, подхватившие её трепещущее успокаивающееся тело…
В языке дроу нет слова «любовь».
Но иногда ей не нужны слова…
На грани реальности и иллюзии сна она боролась с собой за собственные мысли и волю. Мужчина помог ей, снова прильнув к её длинному уху, прошептал:
– Я не знаю, стоит ли на тебя надевать всё снятое…
Она снова лишь улыбнулась и прижалась к его груди:
– Не надо…
Тишина подземелий тончайшей паутиной звенела вокруг, готовая порваться в любую минуту. Пара лежала, обнявшись. Жрица не хотела разговаривать, но их слов требовала паутина тишины, требовали обстоятельства.
Мужчина решился первым:
– Скажи, моя Арра, зачем эльфам армии и оружие? Ведь вы живёте в согласии друг с другом. И, насколько я знаю, не воевали никогда… в этом мире, – вопрос казался ей слишком простым.
Жрица резким усилием вырвала себя из неги. Не нашла подвоха в вопросе, но и говорить всю правду не была намерена:
– Чтобы мирные эльфы слушались, – голос беспечен, обнажённое плечико мило поднялось вверх. – Армия нужна не для войны, а для мира. Чтобы эльфы не восставали, чувствовали защищённость…
– Но вы же создаёте оружие. Сила на вашей стороне. Ты могла бы щёлкнуть пальцами и стереть с лица земли и серых, и Наземных. Почему ты этого не делаешь? – вкрадчивый голос шептал прямо в душу.
Жрица содрогнулась, понимая, что ей всё больше нравится этот амбициозный серый.
– Ого, какие замашки! А ты хотел бы быть вместе со мной в этот момент?
«Я ушла от ответа, серый!» – подумала она.
«Вместо тебя, Подземная!» – подумал он.
Они лукаво взглянули друг на друга, полагая, что понимают противника.
Арра задумалась. Стоит ли рассказывать этому повесе о реальном положении дел? Он же тоже хочет играть в политику. На её ли стороне? Что он уже знает, что из эльфийской истории успели рассказать ему тёмные солдаты?
– У меня к тебе поручение, – она наконец-то перешла к делу. Потянулась и, коснувшись губами уже любимой щеки, прошептала ему всё на ухо. Отпрянула посмотреть реакцию.
Мужчина удивился, вскинув брови, через миг в чёрных глазах птицами забились голубые искры. Он расхохотался.
Жрица растерялась, смущённо улыбнулась. Серый, конечно, мог позволить себе некоторые вольности, но чтоб смеяться над её приказами?..
– Эстелиель? Шестую? Да, ты права, она в темнице… Но почему я?
– Тебе она доверится.
– Ты плохо знаешь женщин… Серых, – возразил он.
– Нет, – она вернула себе самодовольство и театральные паузы. – Это ты, мой друг, плохо их знаешь… любых…
– Забавный план. Но зачем? Её…
– Она доставит мне Оберег земли, – просто ответила жрица.
Серый просиял:
– Ты рискуешь, моя Арра! – он игриво пощекотал её.
– Чем? Что ты вернёшься к ней?..
«Не вернёшься», – подумала она.
«Ты дура», – подумал он.
В их хитрых взглядах снова заплясали отблески огней.
– Как ты делаешь красные глаза? – не выдержала она, вновь начиная заводиться. – Или ты снова уйдёшь от ответа?
– Это будет гарантией, что мы увидимся снова, – улыбнулся он, отвечая на её призыв, думая о Двести-сорок-второй.
Этот раз был более спокойный. Жрица безумно устала. Выйти из неги она уже не могла, но серый не давал ей уснуть. Он покрывал её тело поцелуями, убаюкивая, но не отпуская в сон…
– Вы дружите с Наземной целительницей?
– С Тари? – не выныривая из грёз, уточнила она. – Да, у нас с ней мирное соглашение…
– Правда?
– «Симбиоз видов» она это называет…
– Да?
– Мы под землёй проложили и поддерживаем для них водопровод. А они поставляют нам еду. Которую она каждый день маскирует под брёвна… – Жрица потянулась, чиркнула коготками по изголовью кровати. – Из нас, тёмных, никудышные садоводы. Мы с ними не выживем без соседей. А простые эльфы пусть боятся и ненавидят соседей. Ими так легче управлять, – она думала, что рассказывает ему прописные истины.
Она прильнула к мужчине, он сгрёб её в охапку, зацеловал.
– Я откровенна с тобой, видишь… – ресницы лениво шевельнулись. – Расскажи мне теперь про глаза…
Он очаровательно фыркнул, взглянул на неё с укором.
«Мальчишка», – подумала она.
«Гадюка», – подумал он.
– В следующий раз. Когда ты будешь благодарить меня за выполнение твоего задания, моя Арра, – он поцеловал её, единым гибким движением встал и, преображаясь, подошёл к двери. – Спи, моя Арра, не беспокойся. Я всё сделаю. И в следующий раз утомлю тебя ещё больше…
Оказавшись за дверью покоев жрицы, Четырнадцатый наконец-то перевёл дыхание. Он терпеть не мог запах полыни.
«Он мой!» – подумала она.
«Ненавижу!» – подумал он.
Глава 34. Почти не нужная
Алтай.
– Не. Вздумайте. Уронить. Эти. Хреновины, – пролаял Грим, указывая на газовые баллоны. – Иначе взлетим вместе с замком.
– И будет у нас Лапута! – хихикнул Пашка. – Ну, такой летающий замок из старого аниме. Нам в детдоме его запускали иногда по видику. Ты ничего не понял, Шин, я в курсе. Не боись, всё сейчас расскажу.
Когда эльф и менестрель с одним из баллонов скрылись в глубине замка, сопровождаемые магическим огоньком, Сайлас спросил:
– Слушай, Гримыч, а почему газ в арсенале? Да и лаборатория рядом.
– Не парься, начальник, – ответил колдун, ногтем легко разрезая скотч на коробке с душем.
В том углу защита лучше, чем в бункере, проверено. Можно даже невидимость врубить.
Он примерился поудобнее ухватить кабину.
– Пошли, перетащим самое «эльфонеустойчивое». Зачем ты эту штуку припёр вообще?
– А что нам, всё время, как в Средневековье, из ковшичка поливаться? Да и Эс-те-лиель (выговорил!) вернётся – что делать? Приставить Лорешинада банщиком в качестве компенсации за её прежний разрушенный домик?
– Меня бы кто так наказал… – буркнул колдун.
На обратном пути Сайлас притормозил у окна.
– Ты чего? – оглянулся Грим.
Сайлас указал на двор.
– Белочка.
По изрядно вытоптанной поляне бегала чёрная белка. Зверёк на несколько секунд остановился у воронки от огненного гейзера, затем прыгнул в кусты.
Колдун потрогал лоб магистра, пожал плечами.
– И… что? Белок, что ли, в жизни не видел?
Сайлас смутился.
– Нет, просто удивляюсь, почему не сработала твоя сигнализация.
– Она настроена на гуманоидов, начальник! Мне что, на каждого комара дёргаться, по-твоему?
– От комаров не сигнализация, а сразу «файерволл» нужен, – хмыкнул Сайлас. – Желательно в прямом смысле.
Проигнорировав рычание за спиной, он пошёл дальше.
«Газоносцев» в гараже не оказалось. Впрочем, баллонов тоже.
«Кто бы сомневался, – подумал магистр. – Двое парней в арсенале… Ничего, сейчас Грим вспомнит про свой огонёк, выключит – они и вылезут».
Колдун сегодня был явно не в духе. Что выражалось, прежде всего, в отсутствии мата. С самого утра «хреновины» были единственным не совсем цензурным словом! Но интонации и общий вид ясно говорили: «Не будите во мне зверя, он и так не высыпается». Поэтому Пашка почти героически взялся делать так, чтобы Лорешинад поменьше мелькал в прямой видимости и досягаемости Грима.
– Следующим пунктом на повестке дня у нас – подключение и запуск бензогенератора и электронасоса, – Сайлас вытер пот. – А также заправка реактора плазмоутюга!..
На середине процесса из коридора донёсся наиграно-капризный голос Пашки:
– Ну, Ши-и-ин! Ну, поучи меня-я! – Судя по недовольному шипению, эльфа откровенно теребили. – Тебе же всё равно делать нечего весь день. А то обижусь и не буду ничего больше рассказывать.
– Что вы там замышляете опять? – повернулся в их сторону Сайлас.
– Вот! – Пашка продемонстрировал пристёгнутый к поясу короткий меч. – Хочу научиться драться. Не гитарой же мне от врагов отмахиваться.
– Дело нужное, – согласился магистр. – Даже при том, что если тебе придётся драться, значит положение хуже некуда. Эльф? Есть возражения?
– Он не sargtlin [48]48
Воин (дроу)
[Закрыть] , – покачал головой Лорешинад. – Он долшен только петь.
Юноша развел руками.
– Так я же не собираюсь толпы рокеров выносить в одиночку! – Он посмотрел вокруг. – О, придумал. Если я пройду какое-нибудь испытание – ты меня возьмешь в ученики?
– Вос-з-му, – кивнул после недолгого раздумья эльф.
– Могу даже предложить испытание, – буркнул Грим из-за генератора. – Поймать чёрное существо во дворе.
Пашка попытался упасть в обморок, но передумал и выглянул наружу вслед за Лорешинадом.
– Всего лишь белка… – выдохнул менестрель. – Ну что, Шин, согласен с такой проверкой?
Вин'эсс усмехнулся и кивнул:
– Xas.
Обрадованный Пашка неловкими движениями принялся отстёгивать пояс с ножнами, умудрился запутаться, недолго думая, стянул вниз, выскочил из него ногами и метнулся за зверушкой.
– Акция «Поймай себе чучело». Специально для криворуких менестрелей. – Грим, казалось, даже не был заинтересован происходящим.
Эльф некоторое время наблюдал за «учеником», потом отвернулся.
– Только петь, – повторил он, аккуратно подбирая брошенный Пашкой клинок.
Смурной от общего настроения Сайлас попытался разрядить обстановку:
– Народ, я один это вижу? Ненормальная бешеная белка нарезает круги по нашему двору. И не более нормальный оруженосец, который бегает за ней, как та же белка из «Ледникового периода» за жёлудем…
Колдун и бровью не повёл:
– Нет, начальник, я тоже это вижу. Пойдём, хряпнем чего-нибудь и вместе с ума сойдём.
Он резко развернулся и утопал в глубину гаража. Мимоходом задел плечом полку. Почти пустая незакрытая канистрочка с машинным маслом свалилась на пол, открылась. Грим только рыкнул на выдохе, даже не разжимая губ. Подобрал банку, водрузил на место. Буркнул: «Бывает… Поосторожней, тут клякса», и удалился.
– У-у-у-у! – протянул Сайлас. – Гримыч уже разлил масло! Бойтесь! Воланд где-то рядом!
– Кто? – насторожился Лорешинад.
– Да так… – махнул рукой магистр. – Персонаж одной книги [49]49
М.Булгаков «Мастер и Маргарита».
[Закрыть] .
Эльф указал в сторону коридора.
– Кхолдун опасен, Сайлас.
– Вот спасибо, что предупредил!
Лорешинад уловил иронию и пояснил:
– Он с-слиш-шхом тихий. У нас говорят: «Бойся тихой шрицы»… Он что-то с-задумал?
– Сам удивляюсь, – пожал плечами Сайлас. – Он мне теперь не докладывается. Заразиться боится, что ли?..
Как между ними проскользнула белка, они не заметили. Но инстинктивно прижались к противоположным сторонам проёма.
Вписаться в пролом гаража разогнавшийся до первой космической скорости Пашка ещё сумел. Но пролитого внутри масла он явно не ожидал. С воплем «Банза-ай!» менестрель проехал пару метров на одной ноге и звонко впечатался в помятое до него крыло «девятки».
– Действительно «банзай»… – Сайлас нервно потёр лоб. – Ты там жив, менестрель-камикадзе? Если да, то рекомендую засесть в комнате эльфа – у него там антигримовский меч должен быть.
Лорешинад покосился на магистра, но промолчал.
– Да нормально всё! – Пашка сложил пальцы буквой V. – Подумаешь, лишняя вмятина… Главное – стёкла целы.
Секунду они смотрели друг на друга, потом все трое рассмеялись. Подняли Пашку и, стараясь не вляпаться, пошли на кухню. Цепочка масляных беличьих следов сопровождала их до ближайшего окна.
* * *
Сайлас взял несколько банок нефильтрованного пива.
– Я пошёл в логово зверя – сказал он. – Если через час не вернусь – вызывайте гробовщика. Если услышите наш пьяный мат – то всё пучком.
Поднял на второй этаж, прислушался к звукам из-за двери Грима, помялся, заглянул.
Колдун смотрел порно. Спокойно лежал на кровати – руки раскинуты, лицо кирпичом, – а ноут почти на полную катушку выдавал недвусмысленные охи-ахи.
– Чё надо опять, начальник?
– Ты предлагал выпить. Я согласен.
– Исчезни, а?
Сайлас слегка опешил, но продолжал гнуть своё:
– Выключай ты эту дрянь, давай чё-нить путное посмотрим, расслабимся…
– Не надоедай, начальник…
– В нашей стране опасно отрываться от коллектива…
– В нашей стране опасно ко мне приматываться, если я прошу этого не делать. По-хорошему пока прошу.
– Грим, я хотел…
Тот поднял на него тяжёлый взгляд.
– …Узнать, как ты себя чувствуешь. Сейчас, когда я не у дел, уже недо-Магистр…
– Прилип ко мне, как баба! – Взорвался Грим. – Тебе зачем? Как я себя должен чувствовать?!
– Или козлом отпущения, или нашим лидером, – у Сайласа был заготовлен этот ответ.
– Какой я вам ещё лидер! – бушевал колдун. – Лидер! Я – козёл отпущения. А вы все – просто козлы!
– Что ты развоевался?
– Кто-нибудь, дайте ему в челюсть! Магистр не понимает!.. Я вам нянька – за всеми присматривать?! Этих двоих – блондина и малолетку – ни на минуту оставить нельзя! В тебя не пойми когда неизвестная дрянь вселиться может, если не вселилась ещё! Вокруг замка эльфятник! Маг какой-то тоже, уж не главарь ли. Птичке, видите ли, полетать захотелось, надоело камлать в коляске! Эльфийка эта никак не вернётся, чтоб захреначить всё к едрёной фене! Вот ведь, б…, женщина, в смысле – ждать приходится… Развёл ты тут анархию с элементами дедовщины!..
Грим сидел, оперевшись руками, волосы падали на голые плечи, зрачки по-кошачьи вытянулись в линии. Он оскалился и продолжал уже тише, порыкивая:
– Ты хоть знаешь, что моё имя значит? И почему я назвался так? Не задумывался, почему мне не дан дар убивать быстро, а мои враги будут заживо гореть перед смертью?.. Ты ведь не веришь, небось, во всякие там рай-ад?
Сощурился, еле дышал, испепеляя немигающим взглядом Сайласа. Но больше не бесился.
– Хороший сейчас прессинг был, молодец, – спокойно похвалил его магистр. Подошёл, плюхнулся рядом, закрыл ноут. Тот послушно заткнулся. – Ты вот мне скажи, колдун, какого лешего ты тут делаешь и с нами возишься? Я и Зоопарк – типа, избранные. Эти двое – им идти больше некуда. А ты-то?
Грим помедлил, открыл одну банку. Глотнул, отдышался, вернул обратно зрачки, тряхнул гривой.
«Всё-таки, пёс с кошачьими глазами – это жутковато», – поёрзал Сайлас.
– Ты в мои старые клятвы не лезь… Магистр…
Дверь скрипнула, сунулся Пашка.
– Сгинь! Уничтожу! – рявкнул Грим.
– Я… насчёт гробовщика… – раздалось из-за двери. Парень прыснул, и его заливистый, ещё детский смех укатился по коридору.
Под взглядом Грима дверь начала дымиться.
– Остынь, чародей, – пихнул его Сайл. – Без двери останешься – новых я не привёз. А Пашка пацан ещё, четырнадцать всего. Самый возраст…
– Самый возраст начать уважать старших, – перебил его Грим. – И сильных.
– Он проверяет твою силу. И уважает. Просто поддерживает, как может. Знает же, что не пустишь на «мужской» разговор.
Из коридора донёсся гитарный перебор и ломающийся голос:
…Он колдун, он ведун, он шаман, он проклят
Сам собою в трех мирах.
Под его ногой танцуют камни,
Или бубен у меня в груди?..
– Да, Гримыч, пёс с кошачьими зрачками – это страшно…
Тот хмыкнул:
– Да кто ж тебе сказал, что я пёс?
– Волк?..
– Я колдун. А дальше как попрёт…
Глава 35. Тюремная
«Гнездо Чайки»
Крысы с неприятным писком и шуршанием разбежались по углам. За дверью темницы послышались шаги и голоса. Засов скрипнул, полумрак разорвали круги света от нескольких свечей. Неясные тени по стенам, множась и ощетинившись шипами, причудливо таяли при приближении посетителей.
Эстелиель узнала Йоргена, – Первого, – и Вильхельма, – Пятого, – лишь по голосам. Она сидела на относительно ровном кусочке, выложенном гравием и застеленном курткой. Салатовые волосы, всё та же походная одежда: рубашка, штаны, сапоги.
Властители закрыли за собой дверь и остановились, не приближаясь. Вильхельм, держа Йоргена за плечо, тихо прошелестел:
– Она дочь Второй, чьё имя Эстель. Я в последний раз предлагаю тебе одуматься, Первый Властитель!
– Зачем ты пришёл сюда? – скривился тот. – Проповеди мне читать? Ты был самым богобоязненным из нас. Но сейчас я в священнике не нуждаюсь.
– Тель, – обратился к девушке Пятый, – Йоргеном движет демоническая сила. Он хочет…
Не успел договорить. Первый крутанулся, сбросив с себя его руку и неприятно скрипнув по гравию, нанёс удар в левую скулу. Вильхельм отшатнулся, голова с размаху налетела на тонкие стальные пики в стене и застыла. Раненый с бескрайним изумлением дотянулся взглядом до Йоргена и замер, не успев ни предупредить, ни укорить. Тело повисло на шипах.
Тель тихонько завыла.
– Успокойся, девочка, – Йорген даже не придал значения происшедшему, – я лишь хочу помочь тебе вспомнить, за что именно тебя сюда посадили.
Хриплый бас принял новые для пленницы лукавые нотки. Того Йоргена, которого она знала, больше не было. На неё надвигался другой: с маленькими алчными глазками, шептавший маленькие слова – маленький разрушающийся старик, который давно понял, что женского внимания ему уже не светит. Это она видела сквозь внешность юнца – в глазах Властителя.
– Твоей матери нет в живых, она не сможет рассказать, за что ты здесь. За дружбу с эльфами на пороге войны?
– Не надо…
– За подстрекательство против нас, Властителей?
– Не надо…
– За желание сбежать в мир Разных, оставив нас на произвол судьбы?
– Не надо…
Вопреки его ожиданиям, она не плакала. Она осознавала, что происходит и чего он хочет. Но не могла даже пошевелиться. Не то, что начать отбиваться и звать на помощь охрану. К ним никто не войдёт – зови не зови. А драться с Йоргеном после его расправы над Пятым смысла не было. Она сидела бледной куклой и могла лишь шептать «Не надо»…
Шаги утихли, в полумраке мужчина навис над ней. Узкая полоска света отделяла его левую руку от плеча.
Его лицо стало сосредоточенным, дыхание участилось. Суетливыми старческими движениями он принялся расстёгивать ремень, засопел. Справившись и спустив штаны, он придвинулся ближе и притянул её голову к себе…
– Не надо…
То, что появилось перед её лицом, пахло мочой и старческим мужским потом.
– Не надо…
Одной рукой он держал её голову, другой пытался поднять упавшее достоинство. Она не чувствовала ничего: ни страха, ни омерзения. Будто не с ней это всё, будто страшный сон… чужой. Она не сопротивлялась. Почувствовала на губах солёную вязкую каплю…
– Не надо…
Он пытался. Но ничего не выходило. Руки с определённой долей нежности силились сблизить его с реализацией желаний. Тщетно. Ему не удалось разбудить плоть, долго спящую без женской нежности.
Пыхтя, он убрал руки, наскоро застегнул штаны. Она осталась неподвижно сидеть, не видя и не чувствуя. Он буркнул: «Ну ладно… Потом» и подошёл к двери. Задержал взгляд на Вильхельме, отдёрнулся. В уже открытую дверь прохрипел:
– Уберите тело Пятого Властителя, чьё имя Вильхельм. Requiescat in pace [51]51
«Да упокоится с миром» (лат.)
[Закрыть] .
Когда дверь закрылась за стражниками, бережно унёсшими труп, Тель молча сплюнула на гравий, вытерла губы тыльной стороной ладони. Перевела дыхание.
Потихоньку, но неминуемо, её начинало трясти. Она не плакала, в общем, но сознавала, что сейчас произошло, и что её миновало. Он придёт ещё раз. Будет пытаться, пока не разбудит старое, уставшее тело. А если разбудит – страшно подумать.
Крысы снова завозились и принялись хозяйничать в каморке. И всё бы ничего, если бы здесь была другая еда кроме самой Тель. Приходилось кидаться в них гравием. Или, в крайнем случае, стегать слабыми плетьми лиан. Семена она обнаружила на куртке и, собрав остатки бессонных сил, вырастила их них тонкие, почти белые побеги. Защитить её от Йоргена они не могли, разрушить корнями камни стены тоже, оплести башню и создать живую лестницу… у девушки не хватит на это сил.
По крайней мере, крысы, даже взбодрённые запахом крови Вильхельма, лиан ещё боялись.
За дверью охнул и сполз на пол охранник. Затем, судя по звукам, тело оттащили от двери. Часть грызунов скрылась, некоторые остались наблюдать. Через пару мгновений дверь отворилась и на пороге показалась смутно знакомая фигура. Послышались невнятные слова:
– Вставайте, принцесса. Скорее, мы и так слишком нашумели.
Тель его появление не обрадовало:
– Ты, серый! Вам тут что, бесплатный бордель? Тебе служить подстилкой я не нанималась!..
В проёме двери появились ещё две фигуры. Рассеянный свет падал со спины, но уши, кончики которых ходили от крысиных шорохов, выдавали эльфов.
– Вот ты нужна кому! Вставай! – рявкнул главарь.
Эстелиель подхватила куртку и как могла быстро засеменила по гравию:
– Спать с тобой не буду! – рыкнула она, проходя мимо него.
Мгновение, и перед ней предстали трое Подземных: черноглазый главарь с двумя мечами за спиной, второй с коротким клинком и дротиками на поясе, третий с арбалетом. Дроу были близнецами, а серый их скопировал.
– Четырнадцатый? – Тель застыла на пороге.
– Шестая? – передразнил он. – Идём! – схватил за предплечье.
Девушка снова принялась упираться:
– Так это ты с Подземными, ты – предатель! Значит, из-за тебя я здесь! Никуда не пойду с тобой, особенно к их жрице!
Эльфы не знали языка, но недоумевающее уставились на серую: её спасают, а она упирается!
– Послушай, малышка…
– Не буду, пусти! Это из-за тебя мама умерла! Она не разгадала, кто предатель… А может, разгадала, но ты её отравил!
Они остановились. В неясном свете подземелья чёрные глаза раздели её до самой души…
– Я скорблю по Второй, чьё имя Эстель. Хоть она и наделала много ошибок… Но она была умнее, чем все оставшиеся четыре Властителя!
– Три… Вильхельма уже нет… – прошептала девушка, почувствовав симпатию к своим конвоирам. То ли как к спасителям, то ли как к новым пленителям… Но идти куда-то было лучше, чем сидеть на камнях.
– И ты хочешь остаться с этими тремя идиотами? Хочешь, чтобы эта рухлядь Йорген приходил к тебе раз в сутки и тряс своим… песочком?
– …Откуда ты?..
– Видела бы ты его сны!
Они молча двинулись по известным Тель коридорам, через некоторое время свернули в тёмный, невидимый проход. Четырнадцатый пробурчал что-то про создание этого прохода Подземными, которые сами бояться сюда ходить. Передвигались гуськом: эльф, Эстелиель, Четырнадцатый и снова эльф.
– Откуда ты знаешь слова современного мира Разных?
– Я… умею подсматривать их сны, – решился он. – Иногда.
– Тель, – обратился он к ней снова через некоторое время. Девушка вздрогнула. – Прими облик Наземной. Мы входим в подземелья Хар'ол-Велдрина. Для всех здесь ты будешь светлой девушкой для жертвы.
– Я иду обратно… – безнадёжно сказала она и принялась отращивать уши, отпускать волосы. Взглянула лукаво на парней, и салатовые пряди блеснули снежно-белым инеем. Дроу перемигнулись, серый закатил глаза.
Ещё через пару тёмных переходов она принялась рисовать узорную татуировку по скулам и вискам возле глаз. Такие рисунки делали иногда светлые воительницы на охоте. Цвет волос полностью сменился на белый.
Проходы стали шире и выше, немного напоминая арабские лавочки мира Разных: толкотня, лязг металла, голоса зазывают в лавки и харчевни. Духота и пот. Всеобщее презрение и подозрительность.
«Как они здесь живут?»
Толпа расступалась перед вин'эссами, откровенно рассматривая серую-светлую. Кто-то отводил глаза, перешёптывался, кто-то плевал вслед.
Наконец, они протолкались к перекрёстку, где в глубине одного из тоннелей стояли на страже два молчаливых плак'кйорла. Они показались девушке замороженными статуями, но проследили взглядами за путниками.
В этих проходах было пустынно, встречались только жрицы и златоволосые. Шестая не видела раньше ни тех, ни других. В первых её напугала надменность и обёрнутые вокруг талии белые плётки, змеиные головы которых иногда оживали и шипели. Вторые настораживали неестественностью и нелепостью; несфокусированные глаза мелькали золотом в синем свете.
– Куда мы идём? – не выдержала девушка. – Я думала, вы спрячете меня в подземельях и всё…
Четырнадцатый тренированно улыбнулся:
– Мы спрячем тебя надёжнее. Но Арра хотела бы с тобой обмолвиться парой слов.
Тель передёрнуло от его фривольности:
– Я не намерена, как некоторые, служить Верховной жрице Хар'ол-Велдрина Баль-Виер'арре Хельви'рахель!
– Тебе и не предлагают служить, – буркнул он, устав играть галантность.
Один из сопровождающих остался у дверей большого высокого зала, куда вошли остальные. В центре находился жертвенник, возле которого сгустком тьмы маячила жрица.
– Раздевайся, – велел Четырнадцатый.
– Что? Я…
– Передо мной не стеснялась, когда ноги раздвигала.
Эстелиель задрожала от гнева и дёрнула на себе рубашку. Пуговицы тихим дождём поскакали по полу.
– Мне нравится эта девочка… – прошипело от алтаря.
– Где мы? – с вызовом бросила туда Тель.
– …И так похожа на мать… Это Виден Рэндан, Шестая. Наши ворота в мир Разных, – по залу разнёсся запах полыни. Серый закашлялся.
Обнажённый эльфийский юноша лёг перед ней на камень. Лицо одухотворённое, решительное. Четырнадцатый, справившись с кашлем, толкнул Тель туда же.
– Скажи, девочка, – продолжала закутанная в плащ жрица, – сколько Разных охраняет портал там?
– Не знаю, – буркнула она и взвизгнула: Четырнадцатый единым движением холодных рук подхватил её и положил на камень. Она прилипла криво, неудобно.
– Двое?
– Ну допустим.
– Или больше?
– Не знаю.
– Я и не ждала…
Жрица принялась мягкими плывущими движениями обходить алтарь, завывая что-то. Иногда в складках плаща мелькало её идеальное обнажённое тело.
Миг: остановилась, замолкла, очертила мечом полукруг и вонзила в грудь лежащего дроу. Короткий крик боли и ярости, Эстелиель вскочила с камня, стремясь сбежать, спрыгнула на пол, помчалась к двери. Вихрь чёрных теней сбил её с ног, проволок по полу, шарахнул об камень. Жрица, змеёй извернулась ухватить её за руку:
– Я даровала тебе жизнь, даруй её нам: найди Оберег земли! – Красные глаза гипнотизировали, увещевали, в голове серой проносились слова жрицы с указаниями и приказами… Тель кивнула, и Арра выпустила пленницу.
* * *
Калейдоскоп искр, рвёт кровью.
«Какого Подземного опять эта проклятая пещера?!»
Могло быть и так, или Чёрные глаза 1. Четырнадцатый.
Серый Четырнадцатый сидел на полу детской комнаты, облокотившись спиной о стену. В угольно-чёрных глазах мелькали отблески двух чадящих свечек. Дома он всегда делал обычную серую внешность. Чтобы отдохнуть от той судьбы, от того прошлого, которое преследует его снова. С возвращением Шестой Эстелиель.
Семьсот лет он хоронил в себе воспоминания, и стоило ей вернуться, в памяти тут же зашевелились и зашептались старые разбуженные чувства. Даже когда она не рядом, но в этом мире. Даже когда портал просто открыт.
Это не было воскресшей любовью или новым интересом: в нём проснулись древние обиды, унижения, уязвлённость от нереализованных амбиций…
Возле его ног копошился маленький Безымянный. Иногда ребёнок шлёпал крошечными ладошками себе по лицу. Малыш пугался своих же рук, прилетающих из-за границ его внимания, а Четырнадцатый думал: «Как, наверно, ребёнок устаёт за день от таких неожиданных пугалок. Если взрослого постоянно так пугать – он бы сдался через пару часов». Малыш упорно пытался совладать с конечностями, улыбался, слыша голос матери из кухни, неуверенно поворачивал голову в её сторону.
Четырнадцатый смотрел на сына, показывал ему игрушки и разноцветные предметы, а сам думал, снизошёл ли когда-нибудь его собственный отец до такого вот семейного вечера… Тогда было другое время, другое место, нужно было выживать. Но ради чего отец затеял всю свою игру, он никогда не понимал до конца.
Лорешинад-отступник более восьми веков назад влюбился в светлую эльфийку, бежал с ней в мир Разных, пока портал ещё не был закрыт. Потом вернулся, выкрал самый ценный для всех эльфов артефакт, Оберег земли, убил правивщую тогда Верховную мать Орбб-Вальшарес. Скрылся снова, оставив тёмных и светлых в страхе ждать пробуждения и наступления демона пустыни.
Эту историю все знали. Она показала, как в одночасье можно лишить эльфов будущего, стабильности, страны, что эльфийское общество хрупко, держится на могуществе одного крошечного оберега. Светлые ополчились на тёмных с обвинениями, что те не уберегли реликвию, что распустили своих подданных. Тёмные огрызались: светлая опьянила его, подчинила, применила всем известные чары, заставила ради доказательства своей любви выполнять смертельно опасный трюк. Оказалось, что эльфов легко рассорить, что терпели они друг друга до первой же большой опасности…
