Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"
Автор книги: Андрей Трегубов
Соавторы: Надежда Корнилова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 52 страниц)
Глава 53. Прогулочная
Алтай. Дом Хельги.
Лорешинад проснулся от того, что кто-то щекотал ему пятки.
– Вставайте, сударь, – смеясь, позвала Хельга, – нас ждут великие дела!
– Кх-акхие дела? – зевнул эльф.
– Говорю же – великие! Подъём-подъём. Что, притащил оленя и думаешь, что теперь можно сутки напролёт дрыхнуть?
«Сутки???»
Эльф рывком сел. За окном ярко светило утреннее солнце.
– Ис-звини… – пробормотал эльф, потерев глаза.
Девушка махнула рукой.
– Да ладно, я же не зверь… Если не злить, конечно, – она шутливо оскалилась. – Одёжка твоя высохла, ванная, как видишь, свободна. Когда будешь готов – иди завтракать.
Сказав это, она пошла на кухню. Лорешинаду показалось, что голос девушки стал чуть теплее.
«…Никогда в жизни столько не спал!» – думал эльф, умываясь холодной водой. – «Жаль только, что проспал занятия Хельги… Интересно, что она собирается сегодня делать? Опять на крышу погонит?.. Впрочем, сейчас я готов ко всему!»
На кухонном столе кроме тарелки с яичницей стоял небольшой рюкзак, куда Хельга складывала продукты и пустые мешочки из ткани.
– Ты уходиш? – спросил эльф, присаживаясь.
– МЫ уходим, – поправила девушка. – Я иду гулять по лесу и собирать полезные травы, пока они не сошли. Ты идёшь со мной в качестве охраны, дополнительных рук и знатока леса, – она усмехнулась. – К тому же, с тебя рассказ.
– О чщём?
– О себе, дорогой мой «ролевик». Откуда тебя в наши края занесло, как познакомился с Киром и что за замок он упомянул. Я про себя рассказала, теперь твоя очередь. Согласен?
– Соглас-сен. Но мы долшны вернуться до вечщера.
Хельга иронично склонила голову.
– Уже ставишь условия?.. Ну-ну. А почему? Вдруг мне захочется потанцевать при луне?
– С-здес есть ещё Ilythiiri кроме меня…
– …То есть, ты утверждаешь, что где-то в лесу ныкается банда дроу? – подвела итог Хельга, внимательно выслушав рассказ и набрав полрюкзака травы и грибов. – И командует ею твой кровный враг, перерожденный в личного воина вашей королевы?
– Xas, – подтвердил идущий чуть позади эльф. – Арр'Таш, долшно быть, с-щас-стлив. Его имя совпало с судьбой.
– В каком смысле?
– На ваш яс-зык его мошно перевести как Королевский Охотник.
Девушка фыркнула.
– Позёр… А твоё переводится?
– Нет. Но тоше совпало…
– Ну да, ты же у своих предателем считаешься, как и тот, до тебя, правильно?
– Xas. Но слушить тхаким с-законам я не хочщу.
– А чего хочешь?
Эльф подумал и ответил:
– Шить по совести, как скас-зал sunduri.
– «Шить» по совести, а распарывать? По понятиям?.. Ладно, забудь. Будем считать, что ты сказал «жить».
– Ilythiiri воспитывают иначще, но я с-знаю, что невинных убивать нельс-зя!
– А если твоя эльфийка в чём-то провинилась, а ты просто не знаешь?
Эльф насупился. Вдаваться в такую философию желания не было. Просто не мог он принять такое положение вещей, когда ты живёшь, влюблён, уже мечтаешь… А одним взмахом руки королева рушит эту всё и заставляет мчаться невесть куда, словно посыльных-паучков, или вовсе рассеивает в пространстве. Таковы были обязанности, но никто никогда не спрашивал у эльфа, чего хочет он сам: быть военным, шахтёром или переродиться в плак'кйорла и ублажать королеву – даже этого выбора ему не предоставили. Оба государства – и светлых, и тёмных – рассматривали подданных как галочки в заполненных списках: наукаасы – семь сотен, иссилины – девять сотен…
– Иди первый, – неожиданно сказала Хельга, вырвав его из размышлений. – Я пока не привыкла к бесшумно шагающей сзади каланче с ножами. И не смотри так: я прекрасно помню, что они на тебе.
Эльф пожал плечами и пошёл впереди. Через несколько шагов он почувствовал пристальный взгляд в спину. Кажется, девушка копировала его движения.
– Что…
Договорить ему не удалось. Нога отказалась делать шаг, и эльф растянулся на земле параллельно какому-то упавшему дереву.
– Надо же, получилось! – Хельга прошлась рядом. – Раз, два… один эльф равен двум рысям и одному рысиному уху.
– С-зачщем ты это сделала?! – вскочил взъерошенный Лорешинад.
– Извини-извини, – подняла руки девушка. – Я сама не ожидала, что так получится, честно. Вспомнила одну историю и решила попробовать. Автор утверждал, что можно управлять телом идущего перед тобой человека, если подстроиться под его ритм [64]64
Сцена взята из рассказа А.И.Куприна «Олеся».
[Закрыть] . А потом я просто сделала вид, что падаю. – Она присела на дерево и стала копаться в рюкзаке. – Предлагаю в знак примирения съесть Пюре Мира. Да и пойдем обратно, наверно…
Эльф понял, что злиться бесполезно. Сняв перекосившиеся очки, он сел рядом с Хельгой и получил банку пюре и ложку из легкого белого материала.
– Знаешь, – начала Хельга, задумчиво помешивая свою порцию, – я, кажется, поняла, почему твой меч показался мне знакомым. Мне действительно недавно приснился сон, и эта вещь там была… Не понимаю…
Резкое движение, звон металла.
В следующий момент она обнаружила перед собой клинок Лорешинада. Опустила взгляд. На земле лежали две чёрных стрелы.
– Не поняла юмора…
– Даш-ше не сомневалс-ся, что ты их отобьеш-шь, вин'эсс, – прошипело из-за дерева. – Будуч-щи ж-шивым, я с-слабо владел луком, а двумя с-стрелами с-сразу – тем более. Было бы с-скучщно убить т-хебя одним выс-стрелом.
Между деревьями показался чёрно-золотой силуэт. Лорешинад шагнул вперёд, закрывая собой Хельгу. На лице эльфа отразилась готовность перегрызть горло этому надменному плак'кйорлу, но в глазах мелькнуло смятение.
«Как Арр'Ташу удалось подойти так тихо?! Почему я его не чувствую его ауру даже сейчас?..»
– Ч-што-то потхерял, вин'эсс? – криво усмехнулся противник. Было заметно, что ему нравится шипеть на языке серых, чтобы его понимала и девушка, чтобы унизить Лорешинада, знающего язык, ещё больше.
Вокруг него появилось едва заметное сияние. Лорешинад задрожал всем телом, сдерживая годами выработанную привычку вставать по стойке «смирно», чувствуя ауру плак'кйорла.
– Elgg! [65]65
Убью! (дроу)
[Закрыть] – выдохнул он.
– Т-хы уше пытхалс-ся, и не рас-з. – Арр'Таш отбросил лук и колчан. – Хочщешь ещ-щё?
Шелест вынимаемых клинков, зеленоватые росчерки. Две тени одновременно начали сближение.
– Парни… – сквозь зубы рыкнула Хельга. – Будете драться – я тоже включусь, и плохо будет всем. Лучше… не надо.
– Не надо, мельда…
– С-смело, – одобрил Арр'Таш. – Она – шрица? Уше видела твоё «sarol» [66]66
Оружие (дроу)
[Закрыть] , или я рано приш-шёл?
– Настоящий вин`эсс должен уметь драться не только оружием…
– VEIR NORRS!!! [67]67
Закрой рот! (дроу).
[Закрыть] – Лорешинад бросился на противника, сжигаемый яростью и жаждой крови.
Высекая искры и снежинки, четыре лезвия скрестились. Веер ледяных осколков брызнул, отщипывая древесные искры. Шелест смеха отразился от сухой листвы, будто просеивали песок в поисках золотых крупинок…
Снова бешеный танец клинков заполнил весь его мир. Эльфу казалось, что он сейчас находится на той самой поляне в Малос-Нольве. Он успел ещё удивиться, куда пропали иссилины, но вскоре осталась только одна мысль: «Не подпускать врага к Ней!»
Хельга же в оцепенении смотрела на снежный вихрь, образовавшийся вокруг эльфов. Она безумно хотела помочь, стискивая взмокшие ладони в кулаки и водя ставшими кошачьми ушами, но входить за кулисы этого театра теней было просто самоубийством.
Вряд ли кто-либо мог сказать, сколько продолжался бой, но ветер вдруг прекратился, явив миру Лорешинада, парировавшего одним клинком атаки Арр'Таша:
– Daewl ol'elg errdegahr? – шипел наступавший плак'кйорл. – Wael [68]68
Хотел убить демона? Глупец! (дроу).
[Закрыть] !
– …Не получится, ни за что, никогда!.. – прошептала Хельга, подхватывая с земли стрелу и, почти не целясь, швырнула.
Стрела пронеслась перед лицом Арр'Таша, заставив его отшатнуться. Лорешинад воспользовался этим: сделав движение вперёд и в сторону, он вонзил оставшийся Кии-Вэльве в бок противника. Ответный выпад был замедлен действием ледяного двеомера. Эльф отпрыгнул, одновременно ударом ноги выбивая из рук плак'кйорла оружие.
Иней начал быстро расползаться по телу, и Арр'Таш на глазах превращался в ледяную, но ещё дёргающуюся, статую. Прежде чем он совсем замер, Лорешинад поймал блеснувшие в воздухе клинки и развернулся к Хельге.
– Стой! – Девушка невольно отступила, увидев перекошенное лицо эльфа. – Уже всё кончилось. Глубоко вздохнул, расслабился и успокоился… – она вскинула руку перед собой.
Эльф услышал интонацию, не слова. Увидел дрожащие пальцы. Безумный огонь в глазах Лорешинада погас, и он устало опустился на землю. Осмотрел пару неглубоких ранений на руках и ногах. Они светились зелёным, эльф понял, что снова попался. Надо было спешить к дому. Интересно, сможет ли он восстановиться сам?
…Меч, дарованный доброй волей…
– Ис-звини, – тихо сказал он. – И спас-сибо.
– Ничего, – ответила она, поднимая рюкзак. – Если всё в порядке – пойдём… домой.
Она медленно пошла по тропинке, но за внешним спокойствием можно было заметить и запоздалую дрожь.
Эльф встал и оглядел поле боя. Извлечь ледяной Кии-Вэльве было невозможно; куда делся клинок с ветром, он не помнил. Исчезли все эмоции, осталась только страшная усталость.
Подобрав клинки Арр'Таша, он сунул их в пустые ножны и пошёл следом за Хельгой.
Девушка передвигалась молча. Нетвёрдо, опираясь на ветви и стволы, вздрагивая и поводя головой на шорохи леса. Со спины могло показаться, что она тоже просто устала. Если бы не то и дело выглядывающие из-под волос кошачьи уши и постоянно меняющиеся руки.
«Я же мог её убить!..»
Ему захотелось бежать. Куда угодно, только чтобы обезопасить её от себя и своих сородичей. Голова начала кружиться – медленно, но верно яд расползался по телу.
Но ещё больше ему хотелось обнять девушку и держать, пока она не успокоится и не станет прежней «валькирией».
Он уже протянул руку, но…
– Не трогай, – не оборачиваясь, произнесла она. – Не трогай меня, пока не придем домой. Пожалуйста.
Две слезы упали на листья под её ногами. Этот звук оказался для эльфа подобно слезам боли раскалённого металла в холодной воде… Эхом грохнул в полусознании…
– Прос-сти…
…Вкусивший тёмной и светлой крови…
Хельга бросила рюкзак на диван и повернулась к эльфу.
– Тебе вода нужна? Мыться будешь?.. Что-то не так?
Тот замешкался с обувью и не успел ответить.
– Неважно… Я сейчас оставляю перед ванной таз, и делай что хочешь. А я отмываться.
– Xas…
Она ушла вглубь дома, а Лорешинад подошёл к окну и достал один из трофейных Кии-Вэльве.
«Яд. Для убийства, не для охоты. Перезачаровать пока не получится – двеомер наложен недавно. Надо было и лук прихватить… Светлые, о чем я только думаю!.. Великие дела, да?.. Демоны побери этого Арр'Таша!.. Теперь Хельга меня точно прогонит… Она боится… Вернусь в замок, и будь что будет. Я же обещал менестрелю…»
…Испей же с хозяином этого яда…
В полном смятении он перетащил таз с водой на кухнюи начал чистить доспех. Головокружение отступило, но Лорешинад не представлял, как здесь, без участия жриц или целительниц, извлечь яд из организма.
* * *
– Лоре… блин… Короче, не спи над тазиком – утонешь.
Эльфа выдернуло из дрёмы, он с трудом вскинул голову.
– Даже не думай извиняться, – опередила его Хельга.
Девушка стояла перед эльфом и нервно теребила пояс на пушистом сером халате.
– Я… хочу вернуть тебе твой меч, – проговорила она. – Иди за мной.
Развернулась и пошла к своей комнате.
Толкнув дверь, она указала внутрь, сделав при этом «страшные» глаза. В глубине которых блеснуло что-то очень знакомое.
Меч Ориелен висел над кроватью рядом с цуруги. Едва Лорешинад потянулся к мечу, Хельга подошла сзади, её руки скользнули по его груди, заключив в жаркие объятья. Шею щекотнуло дыхание.
– Я хочу спросить только одно. Ты уйдёшь, когда получишь эту вещь?..
Эльф замер, не смея пошевелиться, чтобы не вспугнуть её руки. Наклонил голову, стараясь увидеть через плечо её лицо:
– Только если ты этого хочщешь… Хельга ис-з Леса.
– Просто Хельга…
Он рискнул развернуться к ней, подняв руку над её головой и пригладив волосы. Она не отпустила, она согласна. Снизу вверх она смотрела на него с детским смущением и отчаянным безрассудством. Она пустила его к себе, так близко, как пускает к себе женщина, если уверена, что ты её не обидишь, не предашь, не покалечишь душу. Если знает, что твои движения нежны и точны, и ты не будешь эгоистом…
…Опустившись на кровать, они слились в долгом поцелуе, соприкасаясь щеками и замирая на мгновения. Головокружение проходило, всё яснее и чётче становилась реальность.
«Или я умираю, или лечусь… Будет неприятно умереть СЕЙЧАС…»
Она запрокинула голову, и он скользнул губами по её шее. Она легонько потянула его за кончики ушей. Эльф удивленно отстранился, хотел что-то сказать, но Хельга, тепло улыбнувшись, приложила ладонь к его губам и закрыла глаза. Тонкая струйка зелёного дымка скользнула в этот миг от раны на руке к мечу Ориелен. Кожа начала затягиваться.
Другая рука девушки нашарила пояс халата. Распахнув ворот, Хельга крепко обняла Лорешинада. Прижавшись ухом к её груди, эльф услышал стук сердца. Спустя вечность он почувствовал, что его собственное сердце сменило ритм, и теперь они бьются в унисон. Дыхание девушки участилось. Подняв голову, Лорешинад увидел блестящие дорожки на щеках Хельги.
«Что случилось?» – спросили его глаза.
«Ничего…» – так же молча ответила она.
Повинуясь наитию, эльф придвинулся ближе и стал снимать солёные капли губами. Когда он «случайно» поцеловал её в нос, Хельга улыбнулась, совсем по-кошачьи мурлыкнула и ответила…
Он приподнялся, освобождая её от мягких складок халата, потом обнял и перекатил на себя. Хельга засмеялась, и снова оказалась на кровати, уже в окружении подушек. Лорешинад придвинулся к стене с мечами совсем близко и ощутил лёгкое покалывание в ранах.
…Очисти кровь, затяни его раны…
«Кто из них меня лечит?.. Ориелен или Хельга?.. Кто из них лежит сейчас передо мной?..»
Ни лилии, ни хвои – новый аромат, весёлая нежность, когда можно всё, когда хочется смеяться от удовольствия и таять под руками любимого…
– …Теперь говори.
– Что?
– Скажи три слова.
– Кхакие три с-слова?
– Не знаешь?
– Нет.
– И чему вас только учат в ваших Академиях… – Смешок. – Ладно, повторяй за мной: я…
– Я…
– Тебя…
– Тебя…
– Люблю.
– Люблю.
– Мо-ло-дец!.. И ещё кое-что. Запомни: никогда не обижай и не обманывай того, кому ты сказал эти слова.
Глава 54. Судебная
Лес светлых.
Зоопарк заводился всё сильнее:
– Этот Анриель – голубой! Целоваться лез, лапал меня! Нет, ну вылечил, спасибо! Но так оплачивать услуги я не согласен!
– Подожди, – улыбаясь, перебила его Кирель, – Анриель? Это же лучший наш целитель! После королевы, конечно. Поговаривают, что он даже превосходит её в мастерстве, за что она его очень не любит. Но безнадёжных иногда присылает. Или очень важных… Но он не «голубой», как ты говоришь! Все знают, его девушка отвергла…
– Вот он и переметнулся. От этой Мариель-то. Я бы тоже поголубел с такой соседкой.
– Да нет же, серая тут ни при чём. Он был влюблён в девушку-воина, вильфарина, её звали Ориелен. Он хотел семью создать, спокойно работать. А ей всё учения да боевые искусства подавай. Грезила служением королеве, к войне готовилась, не важно с кем, хоть с тёмными, хоть с серыми. В общем, не согласилась она с ним жить, отвергла… А потом её схватили тёмные. Они иногда приносят наших девушек в жертву ради своих обрядов.
– А почему вы не возмущаетесь? – без энтузиазма спросил парень, чувствуя себя Чиполлино.
– Ну… – девушка опустила глаза, – мы тёмных тоже иногда убиваем… ради оружия. Они на стрелы могут только двеомер сна наложить, редко яда, а мы понадёжней ядами пропитываем. Так что в дальнем бою мы немного лучше… А для ближнего – оружия не хватает…
Зоопарк отсел от неё подальше.
– Он с тебя ауру хотел снять: для лечения, или ему велели. Не знаю. Но, говорят, после твоего ухода королева его вовсе с грязью смешала. Лучшего лекаря… от зависти, что ли…
* * *
Четырнадцатый сидел на траве возле своего дома. Вокруг разместились четверо светлых эльфов. Но обращался он в основном к их предводителю:
– Я могу оборачиваться плак'кйорлом и менять цвет глаз! Я могу продемонстрировать, хотя Подземные, охраняющие поляну, меня не поймут… Но на исследование тебе не дамся, целитель Анриель!
– Не беспокойся, Приближенный Четырнадцатый, демонстрации не нужно, продолжай, – ответил эльф, примиряющее подняв ладони. Похоже, это был его любимый жест. Серый почему-то подумал, что в мире Разных так делают хирурги после окончания операции. Да, частенько он проваливается во сны другого мира…
– Она собрала всех плак'кйорлов в зале для жертвоприношений. К Виден Рэндан сначала прилепили шестерых златоволосых – для получения свободной энергии для ритуала. Понимаете, когда в тело серого возвращают душу Подземного вместе с душой демона – затрачивается энергия. Арра качает её через себя. Остальные плак'кйорлы были призваны тоже помогать энергией и удерживать свободную, чтобы не развеялась. Впервые в жизни я видел в глазах полудемонов страх – им тоже хотелось жить! После их смерти настал черёд шести Наземных девушек: кровь их нужна, чтобы напитать Оберег земли. Арра пронзила каждую жертву кинжалом и опустила по капле крови в ларец с артефактом.
Она хотела раздвинуть горы, переместить их дальше в пустыню, отвоевать у песка больше территории… Оберег земли это может.
– Но мы ничего не почувствовали…
– Правильно. Потому что настоящий Оберег земли всё ещё в мире Разных!
– Но… как же?
– Это всё не важно, это всё тонкая политика. Но вы только вдумайтесь: сначала она убила шестерых серых для создания плак'кйорлов, потом этих шестерых воинов, затем ещё шесть девушек-Наземных – восемнадцать душ ради активации артефакта… И всё это превратилось в фарс, бессмыслицу! А если б у неё получилось? Что произошло бы?
– Горы сдвинулись бы…
– Да. Горы, где живут серые, сдвинулись бы, и перемололи не только всех серых, но затопили лавой предгорья и пограничные территории Наземных, ближайшие тоннели Подземных… Это было бы равносильно выигранной войне. Не только над нами, но и над природой. А природа не любит, когда так бессовестно вмешиваются в её законы. Она отомстила бы…
– Ты говоришь, будто видел всё это. Ты говоришь как эльф.
Четырнадцатый молчал, несколько мгновений изучая Анриеля:
– Клянусь: не видел. Просто хорошо учился. Не в наших школах для детей-серых. И просто очень надоело смотреть, как невинных губят ни за что.
– Уж не хочешь ли ты бросить вызов королевам? Повторить судьбу Лорешинада-отступника? Где гарантия, что, сделав свои дела, ты не уйдёшь в мир Разных, как он, не покинешь нас?
Четырнадцатый посмотрел на эльфа долгим изучающим взглядом.
* * *
Этой ночью светлые свозили Зоопарка и меч к поляне портала. Результат получился ожидаемый и никого не удивил – меч не признал парня. Тари бушевала, грозилась всех поубивать. Но прямо на поляне её застал призрачный паучок-посыльный с письмом от Арры. Тари долго читала его, о чём-то размышляла, даже успокоилась. Зоопарк заворожено следил за её действиями: она подошла к одному из деревьев, шепнула что-то, обняла, и к ней на ладони спустился большой лист. Этому листу она надиктовала сообщение, руны которого он вывел белыми лучиками. А затем она просто отпустила его, и он метнулся без ветра, по ветвям, будто мячик, которым играют в волейбол.
Королева отдала приказ охране, те разделились: одни стали собираться обратно вместе со Зверинцем, а остальные вместе с королевой отправились вовсе в противоположную сторону. Парень ничего не понимал, но его утешало лишь то, что Тари пошла пешком, а паланкин оставила ему. Он сумел сносно выспаться.
Кирель в землянке не оказалось, меч у него отобрали, он снова принялся выдумывать новую окраску старым зверям – на будущее.
* * *
Возле главного входа в пещеры Хар'ол-Велдрина к вечеру следующего дня собралась вся эльфийская привилегированная власть: титулованные жрицы тёмных, командиры и руководители колоний светлых.
Военные наскоро соорудили деревянный помост и лавочки, поднимающиеся по кругу амфитеатром. Для того чтобы попасть на помост, нужно было снаружи подняться на верхний ряд скамеек. Взобравшись, Кирель испугалась спускаться: половина мест была занята тёмными, половина – светлыми, и все смотрели на неё хмурыми, ненавидящими взглядами. И никто толком не понимал, что здесь будет… Лишь знакомая манерная фигура на помосте помахала ей рукой. При виде Бхиндорла эльфийка вспомнила свой спуск с гор к порталу и усмехнулась. Стало легче.
Когда её попросили выйти из тюремной землянки, она подумала, что её просто тихо убьют, как всех двойников. Но её накормили и повели через лес. Шли медленно, пару раз отдыхали. Но уверенности это не прибавляло: они неуклонно направлялись к входу в царство тёмных. Кирель предположила, что всё-таки послужит жертвой, и уже свыклась с этой мыслью, но снова оказалась не права.
Это был Суд.
Суд устраивали крайне редко, если деятельность кого-то угрожала интересам и светлых, и тёмных; если они были готовы бороться за право убить преступника; если чьи-то желания подрывала устои государственности и межэльфийских отношений. Последним, кого недавно хотели судить, был какой-то сумасшедший тёмный, назвавшийся именем Лорешинада-отступника, влюбившийся в светлую, почти собравшийся поднять мятеж против Арры… Но какая-то жрица вымолила для него прощенье: и сама сгинула, и эльфа, вроде бы, отправили к тёзке в мир Разных. Суд так и не состоялся. Хотя, возможно, это была всего лишь красивая выдуманная история…
Кирель медленно спускалась. В голове кружились мысли. Судить сразу светлую и тёмного – первый и единственный в истории случай. А за ошибку с артефактом её должны были просто убить, но не прилюдно разбирать по косточкам.
«Тёмный тоже что-то напутал со своим заданием, – решила она. – Но не настолько же, наверное, серьёзно, чтобы быть обвинённым в государственном преступлении…»
С такими невесёлыми мыслями она добралась до помоста. Королевы сидели в первом ряду, обозначая границу тёмных и светлых. Рядом с ними прятались охранники. Осуждённые молча посмотрели друг на друга и, не здороваясь, развернулись к властительницам.
– Тёмный иссилин Бхиндорл, подданный государства Хар`ол-Велдрин… – начала жрица.
– …Светлый т'умбар Кирель, подданная государства Малос-Нольве… – продолжила целительница.
– …вы обвиняетесь в государственной измене! – закончили обе.
Плак'кйорл, один из секретарей Арры, встал, развернул полупрозрачный свиток и бесстрастным голосом начал читать:
«Мы Верховная мать Баль-Виер'арра Хельви'рахель и Светлая Целительница Ауре'Таурэль Рилия-Тари удостоверяем, что данный текст составлен нами. Мы обвиняем этих эльфов в том, что они путём ряда противоправных действий, как то: распространение листовок, пропагандирующих расовую нетерпимость, постоянных отлучек в мир Разных с целью сформировать ополчение для подкрепления разрозненных нынче сил серых, попыток пронести в наш мир ряда неизвестных и, вероятно, опасных артефактов, пытались объединить граждан наших государств в оппозиционную организацию, целью которой могло являться идеологическое и, возможно, вооружённое восстание против власти королев и государственного устройства», – всё бесцветно, на одном дыхании…
Кирель опешила. Она, конечно, слышала о листовках – слухи в Малос-Нольве ходили круглосуточно, – но при чём здесь она? Да, принесла она артефакт, но не опасный, а скорее – никакой. Но о какой организации идёт речь, при чём тут серые? Разве светлые не состоят с ними в военном союзе, разве не должны были им помогать?
Эльфийка в упор смотрела на свою королеву. Та традиционно куталась в шаль старушечьим движением и кивала словам плак'кйорла. На Кирель она взглянула в самом конце обвинения привычным взглядом с равнодушием к судьбе «преступницы» и ненавистью.
Злость. Девушку охватила чистая, до тошноты всеобъемлющая злость. Королевы устроили этот подставной суд, чтобы наказать хоть кого-то, найти крайнего, если виновного найти не могут! А почему их? Да потому, что есть компромат, потому что этих двоих не жалко убрать и так легко подставить. Они в любом случае обречены. Если мыслить позитивно, то они – орудие для объединения и сплочения эльфов против тех, кто пытается их рассорить. Королевы вместе, с единым решением. Что ж, неплохой ход…
Начали вызывать свидетелей их ухода и прибытия. В основном охранников. Они говорили правду, но не всю: сначала они выслеживали Кирель до поляны портала, а потом устроили засаду и дождались, пока она вернётся. Вместе с Бхиндорлом они начали отбиваться от военных, нескольких ранили, но были пленены.
Кирель слушала в полуха, уже не удивляясь, привыкая к роли ящера отпущения. Волны страха, а затем ненависти, исходившие от ауры Бхиндорла, тоже успокоились. Она решила с ним заговорить:
– Слушай, тёмный, а зачем ты танцевал со мной там, в пещере? – начала она так, будто они расстались две минуты назад.
Иссилин продолжал стоять, окаменев, лишь тонкая ехидно-счастливая улыбка поползла по лицу.
– Мне надоело всё время поднимать тебя после падений. Я счёл нужным помочь тебе успокоиться и расслабиться, – нахально перечислял он. – Мне необходимо было как можно крепче держать тебя, чтобы ты не улетела в одиночестве, бросив меня на произвол судьбы в этом диком мире Разных… – пафос всё прибавлялся, ещё чуток – и он всплеснёт руками и возденет очи горе.
Кирель ухмыльнулась и несильно пихнула тёмного в бок.
– …А ещё я никогда не имел чести танцевать со светлой девушкой, – серьёзно ответил он, не заигрывая, было не понятно, шутит ли.
– Могу я задать ответный вопрос? – осведомился он.
– Попробуй, – разрешила она.
– Почему ты позволила вести себя? Ты, независимая и воинственная? Неужели так сильно устала?
– Я снимала твою ауру. Немножко, самые края. На всякий случай: королеве передать, если тебя отнимут или сбежишь. Видишь, даже не понадобилось…
– Ты правда такая стерва? – он включил свою манерность.
– А ты правда «голубой»? – вспомнила она услышанное от Зоопарка слово.
Он, конечно, не понял и отвернулся. Обмен искренностями закончился.
На помосте под солнцем они простояли часа три. Арре было тяжело. Бхиндорл, уже не скрываясь, тёр глаза и зевал. Кирель разглядывала эльфов. Для них был сделан этот спектакль, чтобы поверили и запомнили лица. Они почти ничего не решали, но должны были увидеть все скрытые смыслы, всё положение дел между государствами: королевы сидят рядом, но ни разу не заговорили, смотрят довольно равнодушно на осуждённых и с интересом на подданных, наблюдают общественное мнение, неформальные контакты. Для них это был тоже спектакль, только актёрами были зрители.
Плак'кйорл-секретарь наконец-то встал, развернул другой полупрозрачный листок с заготовленным заранее текстом и всё тем же бесцветным голосом зачитал приговор:
«Проведённое расследование подтвердило наши подозрения. Подсудимые приговариваются к изгнанию в пустыню Паридиэн. Они имеют право находиться на территории любого из государств в течение суток с момента оглашения приговора, под наблюдением, после чего будут депортированы к границе. Они имеют право взять столько воды, сколько сочтут нужным. Они не имеют права оставаться возле горных границ государств, а также возвращаться в свои государства. В случае неповиновения они будут убиты. По закону Хар`ол-Велдрина тёмному надлежит обрить голову в знак того, что он государственный преступник».
Кирель порадовалась, что последнее её не касается. А потом до неё начал доходить смысл всего остального.
Помимо прочей ерунды вроде нового статуса это означало долгую и мучительную смерть вместо тихого убийства. Если они рискнут ослушаться, то просто войдут в историю как самые бесчестные преступники. Их имена смешают с грязью совсем. В общем говоря, это будет пример САМОГО недостойного поведения эльфа.
Что ж, это был поистине хороший план королев…
После недолгих сборов им дали два бурдюка с водой и уже вечером отправили к перевалам. Очень не хотелось оказаться днём в пустыне, но вариантов не находилось – они не успевали. Ночь накрыла их в горах, как тогда, в мире Разных, только теперь без целей и забот. Тёплая горная ночь, словно парное молоко – какая же будет в пустыне?.. Можно бы сейчас попросить у охранников обрезать волосы и сплести из них потом навес…
Всё это пока пустые мысли. Все знают, никто не вернулся. Вероятно, день на второй они набредут на кости тех, кто уходил раньше. Тех, кто не брал воду и гордо шествовал навстречу смерти.
Могло быть и так, или Признание неизвестной жрицы. (Лорешинаду)
О ты, танцующий во тьме,
Мой одинокий тёмный странник,
Пишу я весточку в изгнанье,
Одну из многих…
Я каждый год благодарю богинь,
Что даровали миру танец света
И научили танцевать победу
Тебя, отступник…
Когда учился ты, сбегая днём в леса,
Я ревновала тебя к солнцу и добыче,
Когда хвалил тебя учитель,
Тобой гордилась…
Ты принял имя, запрещённое поныне,
Ты пылкий поцелуй отдал Верховной…
Того, кто защитил тебя в те годы,
Ты не узнаешь…
Я видела огонь в твоей душе,
Когда тебя и светлую несли на эшафот кровавый —
Убить твою любовь, тебя отправить
В мир Разных…
Не знаю, выжил ли – мне Ллос не скажет,
Я в тайных письмах хороню души огонь
И Ллос молю о том, что мою боль
Не испытаешь…
Чего лишился ты, кого ты приобрёл —
Друзей, любовь, семью, детишек, —
Или ушёл под суд того, кто выше…
Тебе пишу я…
Одно из тысячи моих посланий
Дойдёт к тебе в другое измеренье.
Я – рядовая жрица тёмных подземелий,
…Себя убила. Чтоб выжил ты…
