Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"
Автор книги: Андрей Трегубов
Соавторы: Надежда Корнилова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 52 страниц)
Глава 9. Свитки и путы
Пещеры тёмных
В самом сердце пещер Хар`ол-Велдрина находились покои Верховной жрицы – Орбб Шарорр, Трон Паука. Много веков эти стены, вырытые и выжженные магией тёмных эльфов, хранили тайны рода владычиц подземелий и детей ночи. Эти комнаты охранялись отрядом элитных плак`кйорлов, преданных, гордых должностью и зомбированных. Их отличительным знаком были золотые пряди на висках, заставляющие рядовых бойцов или учеников вытягиваться смирно при их появлении.
В огромном круглом зале, освещённом голубым мерцанием огненных чаш, в мягком кресле, застеленном звериным шкурами, возлежала нынешняя Верховная жрица Хар'ол-Велдрина Бал-Виер'арра Хельви'Рахель. Раненное плечо давало о себе знать лишь изредка, когда она неудачно водила рукой. Белоснежные пряди, всегда распущенные, теперь были собраны в водопад косы на правое плечо. Спускаясь по идеальной шее, они норовили забраться в корсет, слабо скрывающий упругие идеальные прелести. Грудь ходила в такт дыханию, и при каждом вдохе шнуровка опасно натягивалась. Изящная талия, обвитая золотой змеиной плетью, утопала в глубине ложа, длинные прекрасные ноги были закинуты на подлокотник. Тёмно-фиолетовая ткань едва прикрывала их, спадала волнами на пол. Тонкие босоножки на шпильках валялись рядом с ложем. Жрица закусила грифельную палочку, и та крутилась в её соблазнительных губах так, что залюбуешься.
Но любоваться было некому. Верховная мать в одиночестве читала древнюю рукопись времён прихода серых. Эта рассохшаяся и расползающаяся в руках бумага так кстати подвернулась ей сейчас, открывая тайны прошлого и помогая строить новые планы. Для начала освобождения своего мира. А потом захвата чужого. Или наоборот, как получится. Были и сложности: серых просто так не вырежешь. Но это же детали!
– Нет, ну какая наглость! – возмутилась она вполголоса. Начала болтать ногой. – Они пришли, расползлись как тараканы, расплодились, Сеть свою распустили. А моим подданным – живи с прогрессирующей паранойей. С ощущением, что за каждым поворотом – шпион. И как они только глаза красные себе делают? – Ткань вовсе сползла с ног, ручейком упала на пол. – Их «принцесса», Шестая, вернётся со дня на день. Судя по рукописи, в то место, под которым Видэн Рэндан. Хм, однако, всё хорошо, всё идёт как нельзя лучше.
По пещере разнёсся лёгкий звон колокольчика. В центр зала вышел один из плак`кйорлов, златоволосых воинов из её личной охраны, встал на одно колено:
– Великая мать! Мы поймали шпиона серых…
– Разве вы не знаете, что нужно делать? – жрица сузила глаза. – Зачем вы нарушили этим мой покой? Ведите в застенки и допросите хорошенько. И узнайте заодно, как они себе делают красные глаза… Свободен! – она тут же утратила к нему интерес.
– Великая мать! Но он пришёл без маскировки и хочет видеть Вас…
– Хм, – встрепенулась она. – Это интересно. Приведи и исчезни.
Теперь в центре зала, связанный по рукам и ногам, стоял на коленях пленник: серая кожа, серая одежда и угольно-чёрные глаза.
– Каков твой номер? – она сморщила носик и встала, босиком прошла к нему, бесцеремонно пнула ногой. – Поверни руку так, чтоб я видела татуировку.
– Но я связан…
– Поверни, я сказала! – новый пинок чуть не повалил его на бок, верная плеть скользнула ей в руку, по-змеиному зашипев.
Со стоном он попытался вывернуть руки. Жрица наклонилась:
– Достаточно, я вижу, – уже миролюбиво сказала она, убрав оружие, и медленной грациозной походкой вернулась к своему ложу. – Значит, ты и есть тот самый подлец Четырнадцатый?..
– Почему подлец?
Крылья тоненького носика на мгновение взлетели, она глубоко вздохнула:
– Не смей перебивать меня, ничтожество! Ты предаёшь свой народ – кем же ты себя мнишь? Имя тебе – подлец и предатель! – она села в ложе и скрестила пальцы. – Что с девчонками?
– Одна ушла на море, вторая беременна. У нас несколько суток до её родов – всё это время она проспит.
– Чудесно! – жрица откинулась на спинку. Корсет с трудом выдерживал такую нагрузку. – Кто-нибудь из твоих видел вихрь возле домика?
– Нет, госпожа, только я.
– Так какого светлого ты нарушаешь мой покой, так бесцеремонно вторгаясь? Я же поручила это дело Арр'Ташу. И к чему этот цирк с «поимкой шпиона»? – она слишком резко вскочила и зашипела от боли. Синий огонь в чашах задрожал от её голоса.
– Госпожа, так быстрее, – пленник начал с последнего вопроса. – Если с маскировкой, я бы полдня к Вам шёл через эти катакомбы и мимо своих серых… А насчёт Вашего «дела»… Мои Властители велели мне арестовать Арр'Таша.
– Что значит «арестовать»? – она тут же перешла на деловой тон.
– Я усыплю его, а они поговорят с ним. Спросят, зачем он украл Наземную… то есть светлую.
Смех жрицы эхом отразился от сводов пещеры. Она вновь упала на шкуры:
– Всего-то? Да забирай! Он ничего не знает! Принёс ему паук задание, и пошёл верный Арр'Таш его выполнять. Без вопросов. Кто конкретно послал паучка – он не знает… Это твоя беременная подружка донесла?
– Да, я не смог помешать.
– Инсценируй смерть при родах. Или жалко тебе свою дурочку?
– Нет, госпожа, не жалко…
Она помолчала. Смотрела на него оценивающе:
– Чего ты добиваешься своим предательством, Четырнадцатый? Чего ты хочешь?
– Тебя, госпожа, – голос наигранно дрогнул.
– Что? – Тонкие бровки взлетели вверх. – Ты что несёшь, предатель? – она совсем развеселилась.
– Мне опостылели эти изменчивые глупые серые… Только ты одна пленяешь меня, госпожа! Твоя власть, твоя сила, твоя грация… – он смотрел на неё преданными собачьими глазами.
– Прекрати, подхалим! – она улыбалась. – Ты ничем не прельщаешь меня… пока. А теперь маскируйся и убирайся с глаз моих.
Она с интересом наблюдала за его метаморфозой.
– Отпустить! – крикнула она в пустоту, и плак`кйорл бесшумно появился возле новоявленного тёмного, поднял с колен и толкнул в сторону двери.
– Эй ты! Стой! – они были уже у выхода. – А как серые делают красные глаза?
Он усмехнулся и сказал, не оборачиваясь:
– Это я расскажу тебе в интимной обстановке, моя Арра [18]18
Arra – королева (дроу)
[Закрыть] !
– Вот ведь наглец! – вполголоса произнесла она, когда дверь закрылась. – А он начинает мне нравиться… – взятая с подлокотника грифельная палочка снова коснулась её губ.
Глава 10. Изменчивая
Лес светлых
– Слава Наземным, я дома! Уо-о-оу!
Серая мистическая красотка веселилась вовсю: скакала, обнимала деревья, ласкала высокие папоротники, гладила мох. И хохотала. Она собрала подол выше колен и завязала узлом. У Зоопарка кружилась голова. Диджея рвало.
– Ну, мальчики, приехали! – наконец успокоилась девушка. – Не надумали обратно?
– Ой, нет, спасибо. Джей точно не выдержит… Зелёный Джей, – Зоопарк улыбнулся. Взглянул на серую, – Э… розовые?
Девушка взъерошила короткие светло-вишнёвые волосы:
– А почему нет? Не думала, что людей вашего мира можно этим удивить. Я же уже говорила вам, что могу менять всё, кроме глаз. Видите, там домик. Идём туда, я представлю вас своим братьям и сёстрам, которые живут там. Вы сможете побыть с ними, я буду приходить к вам в сны. Сгоняю за амулетами вам. Освоитесь – переберётесь в новое звено, – она болтала и не замечала, что уже забралась на нижние ветки раскидистых замшёлых деревьев и преспокойно порхала по ним.
Парни уже оклемались, с интересом изучали всё вокруг и поглядывали на босые ножки серой.
– Слушай, Эс… Эс…
– Эстелиэль, – миролюбиво улыбнулась девушка. – Можно Тель.
– Ага. А почему мы в пещере тебя не понимали? Вернее… у нас это придуманный язык… из книги про эльфов там…
Лес зазвенел хохотом девушки. Стоя на ветке, она наклонилась и уперлась руками в колени:
– Помните, я вам приснилась? Так вот: я же могла сниться кому угодно. Квенья – это язык наших Наземных, и заклинание они придумали сами. Просто я разговаривала на нём с автором той книги, – она перестала улыбаться. – Война тогда была… Он лежал в госпитале и терял друзей… Очень больно было переживать ваши войны… О, кстати, – она снова встрепенулась. – Зоопарк, ты знаешь, что твой прадед делал во время войны на Алтае?
– Ну да… – тот не был готов сейчас говорить о возвышенном. – Его туда с заводом отослали…
– Верно, – Тель одним движением уселась на ветку и стала болтать ногами. Грусти как не бывало. – Залезайте ко мне, что расскажу.
В сравнении с её лёгкостью движения парней казались медвежьими.
– Синяя кошка! Старею… – Зоопарк неуклюже взгромоздился рядом с девушкой, помог Диджею.
– Грим говорил тебе что-нибудь про Седрика Джонса? Ну вот. Твой прадед, будучи в горах, набрёл на избушку и каким-то образом стал ключом от моей долгой тюрьмы. Я не знаю, как, он не открыл мне этого в своих снах. Но срок ещё не вышел, Григорий Николаевич должен был вернуться домой после войны. Но он стал преемником Седрика и передал эту ношу тебе… Я мало что знаю, честно говоря. Он не любил разговаривать со мной. Считал меня ведьмой, как и маму… справедливо, в общем-то, по его меркам. А тебя вот сюда потянуло, потому что время пришло.
Она замолчала, задумалась о чём-то. Капли солнца падали на её фигуру. Волосы медленно отрастали, становились кремовыми, бежевыми, потом нежно-жёлтыми, оливковыми. Наконец, ярко-салатовые пряди коснулись плеч.
– Слушайте-ка, – она прищурилась и посмотрела на них. – Я недолго жила у вас до своего заточения. И там не могла менять внешность… и мама… а тут можем. Попробуйте вы тоже, вдруг у вас получится?
Парни остолбенели:
– А как?
Она пожала плечами:
– Надо захотеть. Я, признаться, сама уже не понимаю. Хочу – и получается.
Зоопарк напрягся, зажмурился, уже принялся было кряхтеть, когда его руки начали быстро загорать, темнеть, стали коричневыми, потом чёрными.
Тель подняла брови:
– Ты именно этого хотел? Странный выбор. Признаться, думала, что начнёшь с ушей. Сделаешь из себя слоника, например.
– А что, можно?! Жёлтые мартышки! И что, так что угодно можно уменьшать, увеличивать?
– Ну да… – она ещё не поняла.
Зоопарк переглянулся с Диджеем, секунду они молчали, потом заржали, сложившись и чуть не рухнув с ветки. Девушка закатила глаза:
– Нет, ну как дети малые…
Шух-шух – мимо них резко пронеслось существо, похожее на большую птицу. Серая замерла:
– Молчать! – ничего в голосе не осталось от подростковой непосредственности. Она стала холодна и собрана. – Ящера вспугнули. Можно и не таиться – нас они видят.
– Кто? – ребята начали озираться.
– Не знаю. Скорее всего, не-серые. Неосторожные Наземные или… лазутчики Подземных. Думаю, моего возвращения ждут многие. – Она взглянула на парней. – Ну, чего расселись? Подъём и до избушки шагом марш! А то к вечеру не доберёмся.
Неуловимым движением она вскочила на ветку в том месте, где сидела мгновение назад. Парни спрыгнули на землю, чуть не переломав себе ноги о корни и папоротники.
– Видимо, координация движений, скорость, умение прятаться – это приобретённые навыки серых, учимся им с детства, – она рассуждала как бы про себя, размышляя о своём вслух. – И травничество, наверно, вы не знаете.
– Кого?
– Ну, как бы вам это сказать… как-то это у вас называется… Я потом вспомню – скажу.
Они подошли к добротному двухэтажному домику, и Тель, нагнувшись к двери, что-то прошептала. «Сим-сим», без колебаний, открылся. Внутри сразу оказалась маленькая кухонька с очагом в углу и мебелью на двоих. Одна из двух дверей вела в коридорчик с лестницей на второй этаж. Девушка направилась туда. Джей, не отрываясь, смотрел на неё снизу вверх.
– Брось ты эту затею к розовым бобрам… – задумчиво изрёк Зоопарк, глядя на друга. – Не чета она тебе, дочка властителей.
– Да я знаю, – встрепенулся тот. – Тут и местные девочки, наверно, ничего, – и они перемигнулись.
Спустилась Тель:
– Точно могу сказать только одно: тут живёт девушка, и сейчас она спит. Проснётся как минимум к ночи. Не будить её и не обижать, – она посмотрела на них строго, и в этом взгляде появилась древняя усталость. – Не то оторву всё, что вы там себе поувеличиваете! Ладно, я пошла, ночью вам приснюсь, расскажете, как дела.
Она посмотрела на них с материнской тоской:
– Боязно мне вас оставлять, не в доброе время вы пришли… Вспомнила! Гомеопатия это называется! Только вам такое лечение не нравится. А у нас из другого – только магия Наземных. Светлых эльфов, по-вашему. До встречи!
Она выбежала в наступающие лесные сумерки. Отряд тёмных под руководством Четырнадцатого милостиво выпустил её, Шестую, чьё имя Эстелиель, дочь Второй, чьё имя Эстель, и вновь сомкнул оцепление.
Глава 11. Почти домашняя
Алтай
– Я-больше-не-хочу-спать! – в этот раз Сайлас проснулся от собственного голоса. – Не хочу!
Открыл глаза, сел. Вокруг – одна из пустых комнат, тишина сумеречного раннего утра. Солнце уже встало, но ещё не вышло из-за гор. Холод. За стёклами в деревянных рамах клубится туман, отступая в леса и низины, в протоки горных рек. В замке тоже тишина. Лишь поскрипывает старое дерево, ожидая перепады температур.
Сам готов поскрипывать: всю ночь пролежал на каменном полу, застеленном куртками и какими-то дерюжками. Такой сон не пойдёт на пользу.
«Грим – зараза, мог бы и на кровать уложить…»
Собрался. Лёгкая бесшумная разминка. Взгляд в коридор – комната, соседняя с Гримом. Двери, вроде, не запираются. Но скрипят. Минуту постоять, приложив ухо к двери. Тишина. Абсолютная. Сердце успокоилось. Шаг в сторону, рукой распахнуть дверь. Стрелять ему не из чего, но всё же.
Никого. Пустота. Как и в голове. Последние дни как в бреду… как во сне. Будто быка послушного на убой вели. И шёл ведь.
Первый этаж. Гараж просматривается – пусто. Кухня, уборная – пусто. Грима нет, уехал. Надолго ли? Надо приготовиться. Кухня, ножи. Только маленькие, но тоже хорошо. В рукав.
«Как я мог во всё это вляпаться? Сам чёрт-те где, пацанов потерял! Как в тумане. Выбираться. Отсюда надо выбираться».
В остальных комнатах – приспособления для тренировок: догнивающие соломенные чучела, испещрённые дырочками мишени, металлические, начинающие ржаветь, модели людей, деревьев, стен. Тренировочная база. Артефакты? Вряд ли, но зачем-то оставил. Тоже пригодятся.
Обратно на второй. В комнате Грима на кровати меч. Надо же, не забрал. Доверил? Тоже вряд ли. Искушает. Зачем?
Под кроватью ноута нет, пол каменный. Плиты не простукиваются и не вынимаются – не тайник. Под столом тоже. Весь пол не простучать – время уйдёт. В свою комнату. Проверить куртку: паспорт, кредитка – надо же, какой честный! – на месте, навигатора нет. Второй раз уже! Гуляющий гаджет. Это он правильно забрал: без него ориентироваться только по звёздам.
Стоп! Недалеко же дорога. Вспомнить, с какой стороны подъехали к замку, какой перевал. Ждать попуток? Бесполезно. Грим быстрее приедет. Пропустить, затаиться, идти в ту сторону, откуда он приедет… А если не приедет?..
Надо ждать. Надо отбить машину. На ней в любую сторону – был бы бензин. Чем отбить? Ножами? Мечом? Так надёжней даже. На первом: загнать в третью комнату, там окно не открывается вовсе – не уйдёт. Нет ли ещё транспорта в кустах? Прочесать бы, но времени может не хватить. Итак, загнать в комнату, закрыть дверь, пока не выбьет. Открывается внутрь, замков нет – плохо. Сверху изнутри нет ни полки, ни приступочки – хлопнуть бы дверью, уронить на него пару камней… Ладно, проехали.
Второй вариант. Угнать машину ночью. Ещё день играть дурака. Дождаться, пока уснёт. Уснёт ли? Или опять сначала усыпит, для своего спокойствия?
Меч. Он оставил меч на видном месте. Хочет драться на мечах? Готов к этому? Без доспехов – самонадеянно с его стороны. Если парень, допустим, владеет мечом лучше, то силовое преимущество всё же у Сайласа.
Хорошо. Будет меч. Вынудил. Опять он командует, задаёт тон? Есть ещё ножи в рукаве. Надо придумать что-то неожиданное. Но меч взять – серьёзное оружие. Если не взять – его возьмёт Грим.
…Колется, будто статика. От шерстяного одеяла, что ли? Опять на первый. Выбрать чучело, потренироваться.
Меч удобный, хорошо ложится в руки…
* * *
Шаг. Перехват. Разворот.
Выпад. Восьмёрка. Подряд удары сверху, снизу. Справа разными рёбрами лезвия.
Рука-меч…
Разворот. Блок. Выпад.
Рука-меч…
«Разреши мне управлять тобой. Позволь сделать тебя своим оружием. Позволь видеть тебя частью меня. Продолжением меня…»
Рука-меч…
Восьмёрка. Разворот. Выпад.
Рука-меч…
Вниз, вверх – два удара сбоку разными рёбрами.
«Разреши быть частью тебя. Позволь стать продолжением тебя…»
Рука-меч…
Быстрее.
Блок. Блок. Два шага вправо. Разворот. Восьмёрка.
«Я разрешаю тебе быть продолжением себя. Ты достоин быть частью меня. Я готов быть твоим оружием…»
Рука-меч…
Скорость. Лёгкость.
Выпад. Рывок. Перехват.
«Забудь свою прежнюю жизнь. Теперь наша жизнь – вместе. Я – продолжение тебя. Ты – продолжение меня. Я позволяю тебе быть моим хозяином и готов быть твоим оружием…»
Рука-меч…
Скорость. Лёгкость. Уверенность. Жизнь.
Новая жизнь.
* * *
Сайлас открыл глаза. Двумя руками перед собой держал меч. Переводил дыхание. Вокруг него на полу была раскидана солома двух растерзанных чучел. В дверях стоял Грим и улыбался.
– Хорошо, я согласен, – ответил ему Сайлас, успокаивая сердце. – Я берусь за наше общее дело… брат.
Они сидели на улице в открытой машине. Сайлас курил, положив меч на колени и руку на лезвие.
– Сам не знаю, что это было…
– Ты общался с мечом. Так нужно. Нужно, чтобы он позволил тебе управлять собой. Когда оружие тебя не любит – сам же и убьёшься.
– И что теперь? Что скажу родителям парней? Свои-то старики умерли уже. Я один.
– А ничего не скажем. Вы трое пропали без вести в горах. Жестоко, но ничего не надо объяснять.
Сайлас с горечью подумал, что про него и объяснять-то некому. А квартиру… и продать можно. А здесь в городе купить. Или в замке бомжевать – всё равно никому не нужен.
– У тебя-то есть кто? – Сайлас не очень рассчитывал на ответ.
– Были родители… Я сбежал из дома. Давно. Всё началось с этого дедка… Дай сигарету.
Сайлас без вопросов протянул пачку.
– Ну вот. Мы с парнями в лес поехали. Шашлыки, всё такое. Пошёл я по нужде. Иду, вижу, полянка. На поваленном брёвнышке сидит дедок. Нормальный такой, обычный, бодрячком. И говорит мне: «Хочешь, научу тайнам мирским, будешь всё понимать, людьми управлять научу». Дурак я был, говорю: «Хочу». А он: «Я старый, мне на покой пора. Я передаю тебе знания свои». Подошёл и до лба дотронулся. «Только, – говорит, – потеряешь ты семью и друзей, Грим, на скитания обречённый. Не будет тебе места средь людей. Ибо за всё платить надо». Только руку отнял, голова – как раскололась. А он улыбнулся, развернулся и ушёл за дерево рядом с брёвнышком, на котором сидел. Я за ним, а он исчез. Ну не мог он незаметно уйти – просто исчез.
Вот я бродил-бродил, учился потихоньку. Потом думаю, пошло оно всё. Продал, что было, купил палатку – и сюда. Сначала в городе сторожем работал, чтоб не общаться ни с кем. Так до сих пор там остался. Сейчас отпуск. Ну, всё равно, слово за слово, сказали мне про этот замок. Как в «Простоквашино», помнишь? «Дом свободный – живите, кто хотите».
Он выкинул бычок, улыбнулся воспоминаниям:
– Тут разруха была, мама не горюй. А люди боялись сюда соваться. Я и рабочих-то нанимал не наших, не русских, в смысле. Тут свитки Седрика нашёл. Потом набрёл на скалу и избушку. Красотку эту как только не обхаживал. Заклинание открытия – от зубов отлетает: «O, Grey filia Spera. Nuntius novissimus ego nostre dico vobis. Patent portae custos clavis. Qui me dignus. Libera nos ad te a fato. Te possit hoc mundo. Domum. Nos dimittere te» [19]19
О серая дочь надежды. Я, посланец последнего крестоносца, взываю к тебе. Открой нам дверь, хранительница ключа. Со мной тот, кто достоин. Мы пришли освободить тебя от твоей участи. Ты можешь покинуть этот мир. Уходи домой. Мы отпускаем тебя. (лат.)
[Закрыть] . Только, видишь, на их языке надо было. Да и не открыл бы я. А потом она мне сниться начала, сказала, что вы придёте. Тебе тоже снилась?
– Да. Один раз. Показала Ритуал Сокрытия, – Сайлас скосился на меч, провёл рукой по лезвию. – Потом другое снилось. Чудик какой-то ушастый что-то с королевой своей не поделил. Чуть не прирезал. И ты знаешь, я его тогда в пещере слышал, в грозу.
Грим замер. Помолчал, глядя на приборную доску.
– Уже пробились, значит. Быстро. Будут ещё чудики. И уже не такие ошалелые, как этот. У них там сейчас, наверно, война начнётся. Надо работать над Ритуалом.
– Ты говорил, что сами не сможем, надо ждать серую.
– Надо пробовать, время уходит. Она обещала вернуться быстро.
– Цветные какие-то… Чем они отличаются?
– Да ничем, по-моему. Светлые ночью спят и живут на земле, тёмные – днём и живут под землёй, а серые – как придётся. А мораль у всех одинаковая. Родственники, – он улыбнулся и пожал плечами. – Дай ещё сигарету.
Помолчали. Солнце снова садилось. Сайлас подумал, что скоро ему до жути надоест смотреть на эти закаты.
– Тебя как звать-то хоть, Грим?
– Дима, – улыбнулся тот. – Но я не люблю это имя.
– А я Андрей. Но привык уже к «Сайласу».
Они переглянулись, ухмылки получились почти одинаковые. Сайл докурил и закрыл глаза. С этой ночи сны ему больше не снились. За редким исключением.
