Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"

Автор книги: Андрей Трегубов

Соавторы: Надежда Корнилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 52 страниц)

Глава 92. О богах и лидерах

Лес светлых.

Анриель вёл свой маленький отряд без остановок. Сам он валился с ног, но старался крепиться изо всех сил. Вильфаринки, закалённые на службе, выглядели более бодрыми. А вот Зоопарк вёл себя, как большой ребёнок: он уныло тащился за тянущими его «взрослыми», уже не помнил, зачем они идут, и не понимал, куда. Да и понимать не хотел. Он мечтал лишь о сне и спокойствии. Даже иногда – о вечном сне, чтобы уже точно никто не дёргал.

– Слушайте, эльфы, – внезапно оживившись, произнёс он хриплым от жары голосом, – а что с вами случается после смерти?

Такого вопроса не ожидали. Хоть и устали от погони и паранойи настолько, что не сильно удивились.

– Ну… – начал Анриель смущённо. – Тела мы хороним в земле, тёмные – спускают в лаву. Трупы разлагаются, давая органические вещества…

– Это понятно, это ты как лекарь говоришь. Но я не о том. Вы верите в загробную жизнь? – уточнил Зоопарк.

– Не понял, в какую жизнь?

– А, ну, в существование после смерти…

Ответом ему послужило ещё более смущённое молчание. Эльфы переглядывались, не решаясь заговорить.

– Что, всё так плохо? Муки ада и огонь вечности? – уже развлекался серый.

– У нас уже не принято об этом говорить. Мы отказались от религий. Ещё живя рядом с вами, до переселения и закрытия портала, мы увидели, как слепа может быть вера, как люди убивают друг друга просто из-за различия религий… И решили, что с нами не должно случиться подобного. – Анриель замолчал, давая понять, что всё сказано.

– Ну, чаще всего всё не так просто было, мне кажется, – задумчиво рассудил Зоопарк. – Но и религиями войны прикрывали. И сейчас этим не брезгуют.

Разговор зашёл в тупик. Эльфы не знали современности мира Разных, Зоопарк не ведал их истории.

Солнце клонилось к закату. Далеко по руслу реки явственно виднелись горы Тирин'Шахри, давая надежду завершить путь.

Впрочем, Анриель не мог с уверенностью сказать, где искать Четырнадцатого, так что всё равно маялся в предчувствии долгой небезопасной дороги вдоль хребта. Зоопарк откровенно ныл от скуки и усталости, а вот девушки были рады: приближалась возможность мирно затеряться в горах.

Неядриль первая не выдержала упаднического настроения парней.

– Давайте всё-таки мальчику расскажем. Что такого-то?

Туриенель улыбнулась, а Анриель пожал плечами.

– Изначально у каждой расы было своё божество. Мы чтили создателя Эру, а тёмные – свою богиню Ллос. Считалось, что именно Ллос отделила «избранных», дала им возможность видеть тепло в темноте и подарила змеиные плётки. Но и мы не жаловались, научились заклинать воду, растения… и животных.

Зоопарк заметил, что последнее слово она сказала как-то виновато. Взглянул на её лицо.

– Мы заигрались. Подчиняя волю зверей, мы истребили сначала опасных хищников, потом… Потом – почти всех. Волки вот вымерли совсем недавно. Остались пугливые травоядные ящеры, безобидные змейки, в подземельях – крысы и пауки. Говорят, иногда слышно цикад и сверчков. Больше никто не выжил. – Нея пожала плечами и немного помолчала. – Но я отвлеклась. Мы все верим в жизнь потом, после существования – в Мире Духов. Но это не религия – это реальность, из Мира Духов сознания умерших возвращаются в плак'кйорлов и т'тирмонов по зову жриц или целителей. Но это другая история, тебе не нужная. Так вот, наши верования были похожи на ваши.

Тут Анриель резко обернулся и сурово взглянул на девушку.

– Что не так? – опешила она.

– Да ничего. Я просто не разделяю твоего мнения о схожести.

– Не будем спорить. В общем, мы верили, что наши нечестивые попадут в рабы к тёмным, а праведники – в идеальный мир Эру. У тёмных было веселее. Ты знаешь, что у них абсолютный матриархат? Так вот, их мужчины верили, что после смерти Ллос проводит их в такое место, где будет много женщин – все твои, безотказны и услужливы. Так они компенсировали свою обиду за отсутствие магии. А женщины… Женщины верили в превосходство своей природы, покровительство Ллос. Самые сильные чародейки у них до сих пор зовутся жрицами. Впрочем, у женщин-то ничего и не изменилось, только мужчины стали более тихими и послушными. Ни одного восстания не произошло с момента отмены религий.

– А вы просто взяли и отменили их? И не было недовольных? – удивился Зоопарк.

– Общество поняло, что религия – это пережиток прошлого. Строить отношения можно на простых светских нормах. У нас есть налоговая система и товарообмен на государственном уровне. Что ещё надо?

– Верить, что есть смысл в жизни! – с жаром произнёс серый.

– Знаешь, мальчик, мы живём долго. Почти всё, что каждый из нас сделал в юности, – лук например, – рассыпается прахом к середине жизни. Приходится делать новый лук и знать, что детям он не достанется – развалится от времени. Ничто не долговечно для нас. Ветра и вода размоют каменные постройки, деньги потеряют смысл, стихи покажутся детским лепетом… Мы уже давно научились просто жить и стараться не разрушать сильнее тот мир, где обитаем.

Зоопарку поплохело от осознания себя малюсеньким юнцом по сравнению с этими тремя.

Но за его плечами было знание истории Разных. Поэтому сравнения бывших верований эльфов с мировыми религиями людей развились дальше уже на привале. Девушки разворошили найденное гнездо ящера и забрали одно из трёх яиц. На четверых этой громадины оказалось вполне достаточно.

Целитель сидел у костра и понимал, что каждая минута усиливает его лень и нежелание двигаться. Распоряжение о ночлеге все встретили с восторгом, принялись устраиваться. Даже Зоопарк посильно помогал.

Ни до чего толком не доспорив, компания улеглась спать, позабыв о предосторожностях. Никто не знал, что охота на Анриеля прекратилась, а про Зоопарка эльфийские королевы на время вовсе забыли.

* * *

У Генриха этот день выдался странным и суматошным. Алтын-кёс его не навестила. Соседи объяснили ему обязанности дежурного в их холостяцком домике и разбрелись. Кто-то отправился пытать счастье и охотиться на давно ушедших отсюда ящеров. Кто-то встал на границах поселения для защиты от не-серых и встречи новых беженцев. Некоторые оптимисты ушли на другую сторону хребта, на границу с пустыней, утверждая, что у подножия нашлось немного плодородной почвы, а значит, есть возможность организовать огородик.

Генрих удивлялся такому уровню самоорганизации, безуспешно пытался выяснить, кто управляет жизнью здесь. Но поселение всё ещё оставалось малочисленным и обходилось самоуправлением. Для Генриха такая откровенная утопия была в диковинку.

Новые люди прибывали с гор и предгорий. Всем интересующимся Четырнадцатый рассказывал о своих встречах с Матерью и её ребёнком. Говорил о необходимости сражаться за свободу. Натыкался на общечеловеческую инертность, привык к ней, а сам выбирал молодых крепких парней и девушек с огоньком веры в глазах, с желанием вернуть комфортную жизнь и статус, а не тянуть существование, вымирая на отшибе.

Таких нашлось четверо: три парня и девушка. Алтын-кёс в их число не вошла. Следующей ночью он хотел попросить Двести-сорок-вторую присниться этим молодым людям с просьбой служить ей и слушаться пророка…

А сегодня он вымотался и планировал просто «пройтись» по дальним сторонам хребта и посеять лёгкую веру среди тех, кто решил стать отшельниками.

Однако планы сорвались. Стоило Четырнадцатому уснуть и подняться над горной грядой, как неподалёку обнаружилось сознание Властителя Якоба Сандра. Генрих поспешил укрыться подальше, но желание выяснить, что вынюхивает здесь правитель, остановило его.

Сандр пока не заметил Четырнадцатого, бродил над горами, выискивая чьё-то сознание. Был явно разочарован. Странно было, что Властитель не воспользовался также «контактным сном», чтобы прийти к адресату.

В общем, непонятным оставался тот факт, почему Сандр не выбрал ни один из методов быстрого поиска человека, а бродил по остаткам Цепи.

Генрих не выдержал и приблизился.

– Моё почтение, господин!

Если бы сознание могло вздрогнуть и отшатнуться, Сандр сделал бы это.

– Арабчонок!.. Четырнадцатый, моё почтение, – рассеянно произнёс Якоб. – Ты здесь теперь живёшь?

– Нет, – соврал Генрих, – зашёл к знакомой…

– Угу… Послушай, ты не помнишь такого человека по имени Луи Жерон, Двадцать-первого?

«Спрашивает в открытую, значит, Горгулья не был его агентом, служил только тёмной Арре», – решил Генрих.

– Помню, мы его звали Горгульей.

– Да, именно! Так вот, я его ищу. Ты не встречал его? – рассеянно спросил Якоб, не рассчитывая на ответ.

– …Он убит Подземными, – спокойно, с ноткой горести ответил Генрих, насладился изумлением Сандра и продолжил. – Здесь, недалеко. Разрубили на три части, мы нашли только тело без головы, спускающееся по реке…

Якоб взял себя в руки на удивление быстро.

– Приближенный Четырнадцатый, объяви здесь всем, кому сможешь: Подземные собрали вооружённые силы и выдвинулись на нас. Как ты помнишь, они объявили нам войну, поэтому мы попрятались в горах. А сейчас решили напасть… Выбираются из восточных выходов, потому что, на наше счастье, северо-западный сильно завалило во время бури… Я думаю, всё началось с Жерона. Они убили его, командира повстанцев, а теперь хотят сделать чистку по горам и запугать нас, тех, кто собрался у «Гнезда», чтобы мы сдались сами к ним в рабство… Пройдут по Тирин'Шахри с востока на запад, к «Гнезду» – это даст нам немного времени, но отберёт тех, кто не спрятался и не ушёл… – частил Якоб, уже не очень понимая, кому он это говорит, выплёскивая свой страх и сомнения на собеседника.

А Четырнадцатый и сам был на грани паники. Он думал, что имеет больше времени, расслабился. Позволил себе непростительную роскошь – спокойствие.

– Хорошо, я всем скажу. Но что нам делать? Попытаться отразить атаки? – не то, чтобы Генрих нуждался в совете Якоба, но надо было скоординировать действия.

Властитель помолчал:

– Я не знаю, араб… Убежать вам надо оттуда, к «Гнезду»…

– А кто теперь командует вместо Жерона? – уточнил Генрих, уже не заботясь, что Якоба насторожит его интерес и осведомлённость.

– Никто. То есть, я поставлю кого-нибудь. Найдутся желающие…

– Сами не хотите?

Последовала долгая пауза.

– Я никто. Я – чучело. Я жив только потому, что серые не хотят гражданской войны, борьбы за власть. Нам надо для начала справиться с общим внешним врагом. А уже потом меня убьют.

Генрих был поражён такой откровенной исповедью. В ответ на неё захотелось высказать свои планы и опасения. Но он сдержался.

– Хорошо. Я всем скажу. Я побегу прямо сейчас… – голос срывался от напряжения, золотая искра сознания шустро понеслась к поселению.

– Беги… – напутствовал его Якоба. – Беги, арабчонок. – Только сейчас Сандр начал подозревать, что Четырнадцатый что-то задумал. Но это смятение осталось на границе сознания.

Властитель отправился обратно. Он решил выбрать кого-то из Девяти верных, чтобы поставить на место почившего Жерона.

Глава 93. Беседа и Пробуждение

Алтай.

Несмотря на то, что ночь в замке прошла спокойно, Лорешинад чувствовал себя совершенно отвратительно. Расцарапанное песком лицо зудело, а мышцы, весь вчерашний день работавшие на пределе, казалось, объявили войну и друг другу, и хозяину. Голова раскалывалась от почти бессонной ночи рядом с постелью Хельги. Та не шевелилась, только тихо дышала. Эльф не видел её ауру, его это злило и доводило до отчаяния. Он не знал, чем может помочь сам и кого просить. Четыре стены комнаты выводили его из себя, угнетала собственная беспомощность: не каждый день удаётся убить плак'кйорла, но любимую девушку он снова не уберёг…

Впрочем, к эльфу медленно приходило осознание, что прошлым вечером ему удалось уничтожить Арр'Таша. Своего вечного врага, наконец-то. Вчера Лорешинад доказал себе, что он сильнее… Это придавало сил, эльф даже забывал о боли и невозможности помочь Хельге.

В конце концов эльф решил встряхнуться, провести разведку на предмет еды и вообще узнать обстановку в замке. Хотя подняться он смог, лишь опершись на Вильв'Ори, – ощущение верного клинка в руках придало больше уверенности движениям.

Вновь оглянулся на Хельгу. Стиснул зубы. Понадеялся, что её душа витает не слишком далеко. Полный самых мрачных мыслей эльф вышел в коридор.

И тем противнее ему показался идущий навстречу Грим. Колдун прямо-таки излучал ненормальные для самого себя радость и умиротворение.

Эльф взорвался:

– Cha'kohk faern! Dos zhaun, vel'bol ji tlu, lueth nin loff'ta! <sup>[106]106
  Проклятый маг! Ты знал, что так будет, и теперь радуешься/счастлив! (дроу)


[Закрыть]</sup> – он дёрнул Вильв'Ори из ножен.

Грим оказался быстрее. Подскочил и ударил ладонью по рукояти, загнав клинок обратно.

– Ты опух, ушан? – искренне удивился колдун. – Не, я вижу, что опух. Что, уже до мозгов достало?

– Ты скас-зал Хельге, чтобы она уеш-жала! – оскалился эльф, отступая и обнажая оружие.

– Сказал, – согласился Грим, с олимпийским спокойствием уклоняясь от не слишком точных атак. – И что?

– Теперь она не мошет проснут-ся! – наседал Лорешинад, несмотря на то, что простора для фехтования в коридоре было мало.

Пропустив мимо себя очередной удар, Грим ухватил эльфа за запястье, вывернул руку вверх и сделал подсечку. Лорешинад грохнулся спиной на каменный пол, выронив оружие.

Носком ботинка Грим отбросил Вильв'Ори подальше и присел рядом.

– Во-первых, каким боком здесь я, если она сама собиралась смыться отсюда? – всё так же мирно поинтересовался колдун. – Во-вторых, нафига тебе твоя кошка в «проснутом» виде? Сейчас же тебе от неё сплошные плюсы: тёплая, мягкая, не сбежит, тебя не строит…

– Верни Хельгу… – сквозь зубы прошипел Лорешинад.

– А волшебное слово?

– «Отставить»? – предложил вариант вышедший в коридор Сайлас.

– Нифига не волшебное, – проворчал Грим.

– Зато действует, – возразил магистр. – Не навоевались вчера, чтоль?

– Мне шьют совершенно левые обвинения и пытаются припахать работать на ненужных в замке субъектов, – сообщил колдун, лениво поднимаясь.

– Серьёзно? – хмыкнул Сайлас. – Ладно… Я тут пообщался с Соколом. Он сказал, что мы можем доставить его в библиотеку вместе с Хельгой. Но перед этим нужно позвонить Натали: попросить успокоить его маму и принести в библиотеку бубен. Завтрак отменяется по причине отсутствия продуктов, так что вперёд. Грим, звони, потом поможешь спустить Сокола.

– Чего я-то? – стушевался колдун.

– Потому что телефонов работающих больше ни у кого нет. Эльф, готовь подругу к выходу.

Через пятнадцать минут «ГАЗелька» выехала на дорогу к городу.

* * *

Пашка не показывался из комнаты, перебирал струны гитары:

 
   Пусть обучали науке владенья оружием,
   Но всё же певцу не под силу воителем стать.
   Меч менестрелю держать тяжело и не нужно,
   Еще тяжелее его для убийства поднять.
   Рыцари песни и дальних дорог
   Гибнут в жестокой войне…
   Когда менестрель берет в руки клинок,
   Лютня сгорает в огне… [107]107
  Тэм Гринхилл «Последний пир»


[Закрыть]
 

Наван немного послушал, попытался вломиться в комнату, но был послан. Пошёл помогать Рине переносить оставшиеся вещи в комнату Грима и обустраиваться. Болтали они о чём-то стороннем, прикалывались, девушка делилась с магом земляничными конфетами, найденными в кармашке одного из рюкзаков.

Эстелиель и Даймоника ещё спали. Наван не стал будить белку, подозревая, что сон у неё не простой.

Девушки спали. Они снились друг другу.

Они сидели на чердаке замка, пустом, без вещей Рины, без рамы в окне. Там, на улице, шёл снег, опускаясь на замершие волны светло-жёлтой пустыни.

– Странно, – пробормотала одна, – песок и снег. Мне никогда не снилась пустыня.

– Наверное, она – часть моего сна, – отозвалась вторая. – Я ношу Оберег земли, это ей не нравится. Постоянно его чувствую.

– Поэтому торчишь здесь? – с долей злости проговорила юная.

– Ты права. Но я уже отчаялась. И намереваюсь вернуться. Туда, к себе.

– Я вижу, как он смотрит на тебя, – внезапно переключилась юная.

– Мы расстались. Я попросила его отпустить меня.

– Вчера вечером он снова приходил к тебе.

– Да. Я его не впустила.

– Ну и глупая. В чём проблема?

Черноволосая хрупкая девушка села на подоконник и закинула ногу на ногу. Другая, со снежно-белой шевелюрой, стиснула зубы.

– Ты вольна меня унижать. Но в момент нашей первой встречи, когда я решила дать ему надежду, я не знала, что ты – девушка, и какие у вас отношения.

– Но и позже тебя не волновали наши отношения! – юная наслаждалась своим превосходством.

– Я ушла! Мы расстались! Я не оправдываюсь, но я ушла! У меня нет сил тянуть его на Свет! Он слишком предан своей хозяйке… и тебе.

Черноволосая загадочно улыбнулась. Ей очень хотелось покрутить что-нибудь в руках. Или закурить тонкую дамскую сигарету через длинный мундштук, как делают героини фильмов.

– Я и ему не говорила – тебе только скажу. Геката специально послала его в твой сон и велела спасти. Это была проверка. Если бы он не влюбился в тебя – он доказал бы, что не ушёл от Света…

– Не понимаю, – призналась вторая.

– Я тоже не сразу поняла – девушка слезла с подоконника, спустившись до одного уровня с собеседницей. – Смотри. Мы были парой. Я умерла. Смерть велела ему служить. Взамен предложила моё воскрешение. Он служит ей, но, оставаясь мне верным, он остаётся на стороне Света. Смерть подсунула ему тебя. И он влюбился, оставляя меня, опускаясь во Тьму. И чем сильней ты тянешь его на Свет, тем больше он влюбляется и уходит к Тьме.

– А ты… Как же ты всё это…

– А что я сделаю? Я умерла, но не упокоена. Я устала ждать. Я вижу, как он уходит от меня к тебе, и я прошу его меня упокоить. Но мы близки, он чувствует ответственность и вину… Я так думаю.

Беловолосая опустилась на пол, слёзы тихо стекали к подбородку.

– Я же ушла! Пусть он меня отпустит! Я просила его о расставании!

– Но ты же его любишь… – произнесла черноволосая, присаживаясь рядом и глядя в окно.

– Я… не знаю. Я тянула его к Свету. Я сейчас уйду от него, а мне кажется, что бросаю ребёнка в лесу. Глупого, несамостоятельного, который сам же и убьётся…

– Какой он ребёнок? – не поняла сравнения та. – Он взрослый парень. Сам позаботится и сам выберет свой путь.

Беловолосая с надеждой всмотрелась в её лицо:

– Ты ведь передумала умирать и отступать? Будешь верна ему и дальше?

– Да. А ты отпустишь его?

– Да. Я уйду. В свой мир при первой же возможности.

Мимо окна, рассекая сильными крыльями морозный воздух, пронеслись две темные тени. Девушки переглянулись, вскочили и побежали смотреть. Тени растаяли где-то далеко, там, где заканчивался снег.

Пустыня. Две пары зорких глаз, острых, жёлтых, нечеловеческих. Ветер под крыльями, мешает. На планирование уходит много сил.

Две сильных птицы кружатся, взбираясь по восходящим потокам, и бросают себя к горизонту.

Два сокола. Две сущности, подчинённые одному хозяину. Две серо-бурые птицы, хищные, сильные, зоркие.

Одна из них издаёт победный клёкот – видит цель. Две тени, затерявшиеся в песках, поднимающие облака пыли… Два комка ярости и силы, сцепившиеся в последней хватке: огромная чёрная собака и дикая грациозная рысь. Они рычат, припадая к земле, кошка бьёт лапами противницу по морде и загривку, повисает когтями на шкуре, проскальзывает под брюхом, избегая клыков. Собака старается укусить, из открытой пасти капает розовая от крови слюна. Кошка шипит и дёргает хвостом, поднимая на ветер песок. Её противница припадает на лапы, взрывая бархан, старается укусить рысь зубами, лишь изредка защищается лапами. Обе припорошены песком, мерцают лишь свежие сочащиеся раны и горящие бешенством глаза…

Соперницы ещё не заметили кружащихся над ними соколов. Птицы, внешне спокойные, выжидали момент, примериваясь к атаке. Стоило рыси отпрыгнуть чуть дальше, припав на передние лапы, один из соколов камнем кинулся на собаку. Над пустыней разнёсся визг удивления и боли: птица полоснула когтями по морде хищницы, а клювом оторвала край уха.

Рысь возликовала и на миг подняла голову к птицам. Тут же чёрная клякса налетела на неё и потащила комком по песку. Птицы заклекотали и устремились за ними, не разбирая противниц, не решаясь напасть.

Комок визжал и рычал, оставлял сгустки крови и клоки шерсти. Соколы безмолвно посовещались и ринулись в атаку. Один хватал и пытался оттащить кошку, второй – собаку. Та визжала и цеплялась зубами за переднюю лапу рыси, получая по морде когтями и крыльями. Понимала, что расцепиться с соперницей для неё означало обрести уже трёх противников. Сильней сжимала клыки, впиваясь в плоть и кости. Рысь полосовала ей брюхо, оставляя глубокие рваные раны.

Ярость ещё бурлила в крови собаки, но силы покидали её. Она уже не дёргалась, тащилась за отползающей кошкой и не могла позволить себе разжать челюсти.

Агапка подыхала, цепляясь за противницу в тщетной попытке утащить её с собой из Мира Духов Пустыни дальше в смерть.

Соколы выклёвывали ей глаза.

* * *

Хельга не сразу поняла, что проснулась. Не открывая глаза, правой рукой вцепилась в левую, проверяя, на месте ли, нет ли раны. Потом начала шарить дальше, удивившись, что одета, цела и человек.

– Кир? – позвала она.

– Тут я, Котёнок, – отозвался Сокол. – Всё в порядке?

– Скорее да, чем нет, – ответила Хельга, немного подумав. – Если я открою глаза, то увижу дачу дроу или замок?

– Ни то, ни другое, – улыбнулся Кир. – Мы в моей библиотеке. Правда, дроу здесь тоже есть, но один и свой.

Всё так же не открывая глаз, Хельга попыталась соединить все факты. Сокол правильно понял её молчание:

– Шин и Наван тебя спасли, а Сайлас с Гримом привезли сюда. Ну и меня до кучи. Здесь ещё Натали. Ты глаза-то можешь открыть? – в его голосе мелькнули нотки беспокойства.

– Могу, но не хочу.

– Почему?

– Не хочу видеть эльфа. Убери его от меня!

– Почщему? – насторожился стоящий рядом эльф, едва сдерживая радость от того, что Хельга всё же очнулась.

Девушка открыла глаза и смерила его долгим взглядом.

– А зачем я тебе нужна такая нищая? – сказала она наконец. – Ни дома, ни машины, ни денег. Содержать тебя я уже не смогу… Между прочим, ты в этом тоже виноват.

Хельга резко села и поискала глазами что-нибудь подходящее, чтобы запустить. Сжала руку в кулак.

– Да не волнуйся ты, машина цела, всё на месте, по крайней мере, техника, – вклинился Сайлас прежде, чем Лорешинад успел возмутиться. – Я бы не отказался посмотреть на процесс замены колеса эльфом и некромагом в роли механиков, но до замка она доехала.

– Два дебила – это сила! – изрёк сидящий в кресле с каким-то талмудом Грим. – Народная мудрость, однако.

– К тому же я не думаю, что тебя спасали из материалистических соображений. Успокойся, Котёнок, – добавил Кир, аккуратно взяв её ладонь и опустив на стол, где девушка сидела.

– Я найду работу, – сказал Лорешинад.

– Да? – Хельга медленно развернулась, свесив ноги со стола. – И какую, например?

– Буду пош-жарным, – уверенно сообщил эльф. – Или спасателем.

Взгляд девушки стал недоверчивым.

– Он… серьёзно? – спросила она. Почему-то у Сокола.

– Думаю, да, – кивнул тот. – Определённый опыт у него уже есть.

– Шикарно. – Хельга спрыгнула на пол и направилась к выходу. – Без меня.

Решительно распахнув дверь, она резко затормозила: перед ней была стена дождя. Не оборачиваясь, она вскинула ладонь:

– Стой. И молчи.

Сорвавшийся было за ней Лорешинад остановился.

– Наташ, одолжишь мне зонтик и немного денег? – обратилась Хельга к стоявшей между стеллажами Натали.

– И зачем вам всё это, госпожа валькирия? – поинтересовался со своего места Сокол.

– Хочу попасть к родителям раньше, чем одного дрова примут в пожарные. Хотя его никогда не примут, – заявила Хельга, разворачиваясь и испепеляя Лорешинада ненавидящим взглядом. – А я буду спокойно жить. Без всяких там фольклорных элементов.

– Извини, но зонты сдаются в аренду только в пределах города, – развёл руками Кир. – Могу предложить другой маршрут.

– Какой же? – прищурилась Хельга.

– В баню! – беззлобно рыкнул Грим.

– Точно! – щёлкнул пальцами Кир, полез в ящик стола, достал пару купюр и звонко хлопнул ладонью по столешнице. – Можешь не отдавать. А сейчас идите вы оба в баню. Сегодня как раз выходной – там скидка должна быть.

– Что такое баня? – ожидаемо спросил Лорешинад.

– Вообще-то, третье по эффективности место для лечения всяких ушибленных товарищей, – заявил Грим. – Честно. Особенно при наличии кисок. Ну или собачек… Второе – у дурдома.

– Первое у больницы? – уточнил Сайлас.

– Нет, у морга.

– Эй, алё! – замахала руками Хельга. – Вы серьёзно спроваживаете меня в баню вместе с этим белым чудем и его игрушкой?! – она указала на заметно выпирающий из-под плаща эльфа Вильв'Ори.

Лорешинад молча пересёк зал обратно к столу, отцепил оружие и нарочито громко положил его на стол перед Соколом. После чего повернулся к Хельге и скрестил руки на груди.

– Серьёзный жест, – уважительно кивнул Кир. – Оцените, госпожа валькирия.

– Ценю… – фыркнула Хельга, копируя позу эльфа. – Только вот денег на двоих не хватит.

Лорешинад повернул голову к Сайласу.

– Ты обеш-щал, sut'rinos, что после боя отпустиш меня в…

– Увольнение – вздохнул магистр. – Действительно обещал, вымогатели. Но чтоб максимум через четыре часа был здесь, понял?

– Xas.

На стол хлопнулись ещё две купюры.

– Рыба, – флегматично сказал Грим. – А ты баран, начальник. Разбазариваешь средства ибо.

Глядя на шагающего к ней с деньгами эльфа, Хельга возвела глаза к потолку, но возразить ей было нечего.

– Ребят. Спасибо… – Еле слышно шепнула она, переводя взгляд с Сайласа на Кира. Стоило ей наткнуться взглядом на эльфа, и она снова посуровела, буркнув: – …что в морг не послали.