Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"
Автор книги: Андрей Трегубов
Соавторы: Надежда Корнилова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 52 страниц)
Грим же, не замечая «начальство», копался в склянках, перебирая, читая этикетки. Наверно, искал добавку.
– Откуда у Сокола этот… листок?
Грим скрипнул зубами:
– Слущай, начальник, я ж не спрашиваю у тебя, откуда твоё бывшее командование берёт секретную информацию… Я сам вижу, что что-то не аллё. Поэтому довезу тебя до города, отправлю отсюда подальше, к твоей квартире. А сам наведаюсь к Соколу, – колбочка, которую он держал в руке, лопнула, окатив его кожу бесцветной жидкостью и крошевом стекла. – Твою…, и…, и в…, и-и-иди отсюда, Магистр, ё-маё! – он ломанулся к ведру с водой.
– Спасибо, – на всякий случай кивнул тот и потопал к лестнице, изредка опираясь на стену. Мат Грима катился за ним по ступенькам.
* * *
Выбравшись из подвала, он почувствовал себя чуть лучше. Ветер из дырки в гараж охладил голову. Он дыхнул на руку, но никакого огня не увидел.
«Я стал драконом! Отлично! За это надо выпить! Что-нибудь человеческое, а не пойло Грима».
На подходе к кухне магистр услышал размеренные шлепки и голос Пашки… почему-то с придыханием:
– Нежнее, нежнее… Перестараешься – больше не допущу.
– Uss, draa, llar [36]36
Один, два, три (дроу)
[Закрыть] …
– Стоп! Теперь помнИ… Отлично. Айн момент… О… Готов, погружай!
До Сайласа донеслось шипение.
– Ну ведь здорово, а?.. Обож-жаю так делать!
На этом месте Сайлас не выдержал и, несмотря на слабость, ворвался внутрь, едва не высадив дверь.
– КАКОГО ХРЕНА ВЫ ТУТ ТВОРИТЕ?!
Ответом стала небольшая паника, грохот и столп мучной пыли, из которого вылетела самая настоящая «белая чудь» и приставила к горлу магистра клинки.
– Отставить рубать начальство! – выкрикнул Сайлас, отскакивая обратно в коридор.
Впрочем, Лорешинад и сам сообразил, что неправ, и убрал оружие, замерев с самым невинным выражением лица, на какое только был способен.
– И зачем было так кричать, дядь Сайл? – раздался откуда-то с уровня пола голос «оруженосца». – Такие классные мясотошки были…
– Кто были?.. – Сайлас рискнул вернуться в кухню.
Зрелище ему открылось почти психоделическое.
Центром картины являлся стол, заляпанный фаршем и чем-то белым. Рядом стояло неизвестно где найденное ведро, в котором вперемешку виднелись белые же волосы и картофельные очистки. Звуковой фон давала кастрюля с кипящим маслом. Чуть в стороне эльф продолжал изображать памятник самому себе. Учитывая общую «замучЁнность» помещения, ему это вполне удавалось. Только глаза смотрели как-то напряженно. Из-за стола вынырнула голова Пашки.
– Мясотошки же, – повторил юноша. – Моё фирменное блюдо. Когда есть, из чего их готовить, конечно… Короче, делаешь пюре картофельное, потом смешиваешь с жареным фаршем. Потом в сухари или в муку и жаришь дальше.
– А почему в кастрюле?
– Да была тут приличная… И обжаривать их нужно сразу со всех сторон, а сковородка мелкая, вот.
– Мда. Хотя мне больше интересно, где вы муку добыли? Из запасов Грима? – Сайлас ещё раз огляделся. – Парни, на вашем месте я бы начинал готовиться к забегу до финско-китайской или хотя бы канадской границы. Ну как минимум в Швейцарию. Вы хоть представляете, что будет, когда сюда явится Грим?! За своей ритуальной мукой… Я – нет. И не хочу при этом присутствовать. Когда только успели… Ты, чудь белая, что ты на меня смотришь, как рядовой на нелюбимого сержанта?
«Чудь», похоже, мало что поняла, но смутилась.
– У тхебя аура похоша на ауру плак`кйорла, Сайлас.
Тот фыркнул, буркнул что-то типа: «Разговорчики в строю». И порадовался, что вообще может здраво мыслить и шутить. А аура – дело наживное. Наверно…
Глава 27. Совещательная
«Гнездо Чайки»
Пошли вторые сутки с того вечера, как Надежда лишилась чувств. Где витало её сознание, не было ведомо никому. Якоб Сандр, Третий, сидел у её кровати и задумчиво перебирал чётки. Он уже отвык молиться, отвык читать церковные книги родины и затейливую вязь Востока. Но чётки бережно хранил. Он подошёл к окну, снова взялся рисовать литеры на стене грифельной палочкой. Это помогало думать.
Только сейчас он осознавал весь курьёз ситуации: без Надежды они оказались как без рук. Она координировала все приказы правителей, связывалась с эльфами, принимала важные решения. И не оставляла никаких записей… У её народа просто не было письменности, а была феноменальная память! Ведьма знала языки, но не доверяла свои мысли и планы закорючкам на бумаге.
И сейчас, когда народу уже требовались решительные действия правителей, четверо мужчин чувствовали себя, словно юные послушники в женской бане.
Якоб усмехнулся такому неожиданному сравнению.
Все эти семьсот лет их народы разделяла культурная пропасть. Но они ужились, смешались друг с другом. Чему-то научились, что-то забыли…
Теперь их могут расколоть эльфы. И, судя по последним тревожным донесениям о вооружении Подземных и слишком тихом поведении Наземных, они уже начали свою игру. Людям припомнят все обиды. Эльфы злопамятны…
Тремя пальцами Якоб сломал грифельную палочку и сам отправился в покои Ближних. Отдавать приказ о сборе серых в горы Тирин`Шахри – на нейтральную территорию. Приказ об объединении государства людей. Приказ вспомнить, что они – единый народ. Разных национальностей, разных вер и культур. Но сейчас они должны быть едины, если не хотят стать рабами эльфов или быть изгнанными из этого райского мира. Как един любой народ перед лицом врага.
Приказ не касался только Приближенных. А Цепь… Цепь придётся свернуть. И пересчитать серых по номерам.
Это было первое самостоятельное решение Якоба за последние семьсот лет. Сейчас он чувствовал себя стариком, который сделал что-то, но боится гнева детей. А дети будут говорить, что он выжил из ума…
Третий чеканил шаги по пустынной анфиладе, а навстречу ему на смену уже направлялся Четвёртый, Мартин. Увидев странную решимость Якоба, он посторонился, хотел уточнить, какое дело привело его в такое состояние. Но передумал. Третий проследовал мимо, понимая опрометчивость своего намерения.
Его попытка единоличного правления скоро приведёт к расколу в правящей коалиции серых.
Ближние не выразили удивления приказом, оценили его важность и принялись выполнять. Якоб спустился в общую залу, смотревшую окнами на ночной океан. Здесь горели всего две свечи. Одна стояла у входа, возле второй сидел Йорген, Первый. Вильхельм, Пятый, предпочёл остаться в тени. Третий замер у дверей.
– Pax Vobiscum! [37]37
«Мир вам» – ритуальное приветствие тамплиеров (лат.)
[Закрыть] – приветствовал он остальных.
– Как она? – прохрипел Йорген.
Тот неопределённо пожал плечами:
– Без изменений.
– Подземные объявили войну! – не выдержал Пятый. – Официально. Они требуют, чтобы мы ушли… в мир Разных. Или сдались им в качестве рабов, – в голосе слышалась паника.
– Якоб, у тебя есть предложения?.. – хриплый бас Йоргена сорвался, заставив закашляться.
Третий остался спокоен. Даже расслабился. Это его и выдало.
– Я смотрю, у тебя есть предложения, – шёпот Первого чуть не задул свечу.
– Друзья мои! – провозгласил Якоб, уже готовясь к их реакции. – Только что я дал приказ всем серым собираться в предгорья. Там нейтральная территория. Там выживут и наши, и кочевники: все, кто до ухода обитал в горах. А молодняк справится… – он уже не мог остановиться, видя напряжённый, несмотря на кашель, взгляд Йоргена. – Да, нам придётся свернуть Цепь…
– Опять бежать! – Вильхельм грохнул по чему-то кулаком. Предмет деревянно хрустнул.
Якоб продолжил оправдываться:
– Это наш единственный шанс. Оружия слишком мало, оно охотничье. Система оповещения только во сне. Хороши рыцари…
Йорген наконец-то откашлялся и встрял в разговор:
– Я одобряю твоё решение, Третий Властитель. Но мне не по душе, что ты единолично принял его, не посоветовавшись с нами.
Их глаза встретились. С этого момента они стали дуэлянтами.
– Надо допросить Эстелиель, – возник из темноты Вильхельм, чем разрушил их бессловесный спор. – Вдруг Надежда рассказала ей что-то?
– Она не спит уже вторые сутки. Стоит ей задремать – и наши пытки покажутся ей раем… – рассудил Первый. – Ей нельзя давать уснуть.
– А за что её вообще заточили? Кто-нибудь знает? Она всего лишь надоела нашей ведьме рассказами о свободном мире Разных? И её посадили под домашний арест, чтоб к миру привыкала? – вслух рассуждал Якоб. – Бедняжка! Да, считай, ни за что! А если мы пообещаем ей свободу?..
– Вдруг она виновата? – не унимался Йорген. – Она полукровка. Она почти всю жизнь провела в том мире, пусть и в виде статуи. Всё, что мы здесь создавали, всю эту хрупкую гармонию между расами и национальностями она смахнёт в один миг. Что ей наши традиции? Она насмотрелась на иномирян…
– И У НАС здесь за вольнодумство тюрьмой наказывают? – бестелесным призраком по комнате маячил Вильхельм.
– Это не вольнодумство, – грянул Йорген. – Это девочку недовоспитали!
– …И в тюрьму теперь, да! – подытожил Якоб.
Все трое замолчали, тяжело дыша и глядя друг на друга поверх свечи. Огонёк метался меж ними. И потух, притворившись, что его нечаянно задули. Остался уголёк и едкая нить дыма.
– Мы не можем её освободить, пока не выясним её целей, – начал Пятый, когда они переместились к оставшейся свече. – Мы не можем её допросить, так как не стоит давать ей спать. Мы не можем её допросить, бодрствуя, потому что когда Надежда проснётся…
– А почему, собственно, мы не можем её допросить? – встрял Йорген. – Методы Святой Инквизиции ещё никто не отменял. В нашем мире…
Снова повисла тишина. Они ошёломлённо уставились друг на друга. В каждом из них боролись сущности монаха и здорового мужчины, во власти которого оказалась беззащитная девушка.
Вильхельм отпрянул и перекрестился.
Якоб стальным взглядом боролся с пламенем свечи.
Йорген фыркнул и лукаво ухмыльнулся.
Дверь открылась, чуть не слетев с петель. Задыхающийся Мартин выпалил:
– Вторая Властительница умерла!..
Свеча погасла.
* * *
В одном из звеньев на берегу океана Саулей'ра царил переполох: одна из девушек собирала вещи и готовилась к походу к самым ближним, восточным предгорьям; а вторая задумчиво сидела на песчаном берегу, наслаждаясь последним утром, проведённым на океане. Этой девушкой была Двести-Семидесятая, получившая подряд два приказа. Вчерашней ночью ей велели возвращаться в старое звено. Но, согласно новой воле Властителей, всем без исключения серым предписывалось собраться по походной форме и отправиться в самую ближайшую точку предгорий. Серые глаза серой девушки смотрели на океанский рассвет, холодным светлым туманом выползающий из-за горизонта. Она дежурила этой ночью, в беззвёздной тёмной прохладе обошла всё звено. Она не хотела никуда собираться, глаза слипались. Холодный океанский рассвет да копошение соседки не давали ей свалиться на песок от усталости.
Она оглянулась на дом, откуда слышались звуки падения вещей и топот сожительницы. За эту неделю Двести-Семидесятая так и не смогла запомнить её неудобоваримый номер и вообще предпочитала свести общение к минимуму. И сейчас она желала, чтобы та поскорее ушла, дала ей поспать. А потом можно будет собираться самой. Она ещё не решила, куда всё-таки ей следует отправиться, и надеялась, что про неё вспомнят и уточнят маршрут.
Солнце уже поднялось полностью, серебря лёгкие волны и далёкие, но различимые в прозрачном утреннем воздухе западные скалы. Наконец, соседка собралась и с неприятным стуком в походной торбе удалилась. Двести-Семидесятая кивнула ей на прощанье, искренне желая больше не встретить её в горах, и отправилась спать. Ей пришла мысль поискать в Цепи Четырнадцатого, который мог сказать ей её дорогу.
Так быстро, насколько это было возможно, помчалось её сознание к старому домику. Удача не подвела, и вот уже словоохотливый и до тошноты галантный собеседник уговаривает её идти в горы вместе со всеми. Мол, этот приказ пришёл позже, значит, выполнять надо его.
Если бы девушка могла видеть его лицо, то не поверила бы ему: он нервничал, старался отделаться от неё, торопился и будто задыхался. Но серая отправилась обратно.
Сейчас она наблюдала удивительную картину: Цепь, их великая незыблемая Цепь, начала сворачиваться от устья Карред-Ирауна, будто река подпалила нити, лес прожёг зияющие чёрным серебром дыры. Пока немного. И только по далёким горам тянулась тонкая, но уверенная золотая диадема. Двести-семидесятой стало неуютно. Внезапно ей показалось, что Цепь шевелится, что откуда-то снизу, из леса скребётся сквозь дыры странное пугающее существо. А прохудившаяся Цепь всё слабее удерживает его.
Девушка отогнала эти странные мысли и поспешила вернуть сознание в тело, а тело – к спасительным горам.
Глава 28. Кинолухи. ч.1
Алтай
Дверь библиотеки открылась без обычного скрипа – зато с громким ударом об стену. Мебель подпрыгнула, несколько книг упали с полок.
Мирно дремавший за своим столом Кирилл поднял голову и взглянул на посетителя со смесью любопытства и тоски.
– Ты чего с порога шумишь, Гримыч? – спокойно спросил он.
Если бы здесь и сейчас проводился конкурс на звание страшнейшего демона – Вельзевул занял бы второе место.
Колдун мгновенно оказался рядом, пальцы впились в край стола с тихим деревянным хрустом. Из хвоста выбились пряди, очертили белое лицо со звериными глазами, зрачки которых чуть вытянулись овалами. Два вдоха – два выдоха. Не то хрип, не то рык. Сказал тихим голосом, от которого у человека неподготовленного мог случиться сердечный приступ:
– Пойдем выйдем…
Лампочки мигали и искрили. С одной с тихим шелестом сорвался плафон и повис на проводе.
– Ты просишь сразу две невозможные вещи, друг мой, – невозмутимо сообщил Сокол. Взмокшие руки впились в поручни коляски.
Из-за стеллажей выбежала Натали.
– Кирилл, что… Дима?..
– СПАТЬ! – рявкнул Грим. Девушка безвольной куклой упала на полушаге лицом вниз.
– Что ж ты творишь, Кашпировский?! А если она сломала себе чего?.. – Сокол попытался выехать, откатился назад, но колдун оказался прямо перед ним. Упёрся руками в поручни.
– Это я тебя сломаю, киборг…! Ты что мне подсунул, техножрец, мать твою?!
В ответ тот горько усмехнулся. Но расслабился:
– Сломаешь? Меня? Вперёд и с песней. Тем более что половина работы уже сделана…
Выпавшие с полок книги задымились, запах жжёной бумаги потёк по библиотеке; некоторые открылись, язычки пламени загибали страницы.
– Потуши! А то «пожарка» включится… – В голосе библиотекаря на миг прорезался металл. Но только на миг. – Призраком потом стану – мстить буду за книжки…
Колдун хмыкнул. За стеллажами послышалось нестройное шарканье, и по обе стороны от лежащей девушки показались две её полупрозрачные копии: в рваной одежде, со свисающими лоскутками кожи, длинными ногтями. Одна без волос. Медленно пошаркали к столу, устремив невидящий взгляд на кама. Тот тихо охнул от таких спецэффектов, но сдержался. По виску Грима пробежала капля пота.
Сокол понимал, стоит ему сказать одно неверное слово – задымится он сам. Но Гриму надо было отыграться на ком-то за свой магический проигрыш, и финал этого эффектного действа был уже близок.
– Ты серьёзно думаешь, что я тебя всего лишь убью? – Грим склонил голову набок, зрачки вновь округлились. – Колись, птичка, что было в папке? – открытые книги захлопнулись, выдав каждая по облачку пепла.
– А если скажу, что не знаю? Откуда мне знать то, чего я в жизни не видел?
Грим замер:
– Продолжай!
– Ты ведь проверяешь мои слова на правду, а, колдун-ведун? – продолжил Сокол. – А я как кам не имею права врать. Ну так умерь свой пыл и послушай сказочку. Загулял я недавно по астралу, да вывалился в сон какой-то красивой стервы. Ну, стерва она везде стерва, так что общение не задалось. Пришлось срочно линять. А два дня назад сюда пришёл один из Белой Чуди. Не ваш, нет. У того волосы длиннее были, с золотыми прядями. Предложил он мне сделку: я передаю вам свиток, ни о чем не спрашиваю, а мне возвращают возможность ходить… Оставил бумагу на столе и ушёл молча. Ты не думай, Гримыч, я сначала сам всё же попытался проверить, что это такое. Ничего не увидел, только пальцы прижег. Потом решил, что, может, ты сильнее меня или профиль не мой… Ты сможешь сам разобраться с этим клочком бумаги. Или я не прав? – подмигнул он.
Грим замахнулся, но удар пришёлся не Соколу, а в стену. Призраки схлопнулись. Здание ощутимо дрогнуло, рухнуло несколько стеллажей, послышалось шипение воды. Сокол резко обернулся к лежавшей девушке, убедился, что она в безопасности, расслабился, понимая, что гроза уже миновала.
– Сволочи, – обессилено прошипел колдун, облокотившись на стену, – Все. Ненавижу… – кулаки сжаты, глаза смотрят в одну точку.
– Ну, ты понимаешь, – продолжил Сокол в пространство, не надеясь, что Грим услышит его, – одно дело родиться без ног. Но у меня всё было: социальное положение, работа, Наташка… В мгновение всё потерял. Так ладно бы, как ты, заплатил цену за способности. А ведь и кам из меня – не кам… Ничего нет. А они обещали, сказали, их светлолицые могут вернуть.
Грим перестал огорошенно пялиться в никуда, и зыркнул на собеседника.
– Да ладно тебе… – библиотекарь добыл из стола початую бутыль дешевого коньяка и два стакана. – Первый раз облом что ли?.. Что у вас там стряслось-то?
– …! – лаконично описал картину Грим, принимая стакан. – Пришла какая-то хрено-тень, еле выгнал. «Магистр», правда, теперь на эльфском шпрехать может. Довольный, блин, как дитя малое. Квартиру продавать поехал, а меня нянькой приставил к этим двоим…
– Двоим? – переспросил Сокол. – Чудь делением размножается?
Колдун пробурчал что-то неразборчивое, залпом хлопнул коньяк, отдышался, хмыкнул. Потом добавил внятно:
– А я за рулём, кстати.
– Главное, остановки автобусные подальше объезжай…
– Прогуляюсь лучше, выветрится. А у нас теперь настоящий Орден, мать его так. С блекджеком и шлюхами. После тебя мы в «Анархию» забурились… Нас уже ищут, кстати?
– Ищут, – усмехнулся Кирилл. – Не только пенты, между прочим. Надо думать, чтобы наградить.
– Посмертно, угу… В общем, их сиятельство наш магистр изволил обзавестись оруженосцем. С ушастым шутом они уже спелись. Нам теперь только собаки для полного счастья не хватает.
– А ты? Не взяли тебя в придворные собаки с твоим именем-то?
– Иди ты… Соберёшь мне до послезавтра инфу по песчаным демонам?
– Хорошо, – кивнул библиотекарь. – А ты мне расскажешь, как ты призраки со звуком делаешь?
– Дурень, это аудио– и видео-глюки в твоей голове одновременно. Буду я ради тебя призраков создавать, тратиться…
Грим поставил пустой стакан на стол и направился к выходу.
– Эй! – окликнул Сокол. – А стеллажи на место ставить кто будет?
– Чудь, – ответил колдун уже от двери. – Белая.
Дверь несчастно скрипнула. Полки тихонько принялись подниматься и вставать на места. Не задевали Натали, которая зашевелилась и неуверенным движением начала подниматься и озираться. Сокол устремился к ней.
* * *
Замок встретил Грима подозрительной пустотой. Ни эльфа, ни мальчишки нигде не было видно. Зато было слышно. Из кустов доносились звуки гитары: кто-то достаточно похоже имитировал биение сердца. Колдун крадучись пошёл на звук.
Раздвинув ветки, он, как и ожидал, увидел «оруженосца». Юноша сидел на земле и, похоже, старался даже дышать раз через два. Шевелились только пальцы на струнах. Напротив обосновалась… чёрная СОБАКА.
Больше всего к ней подходил эпитет «огромадная». Сидя, она на полторы головы была выше предполагаемой жертвы. Мирно устроилась, шевеля ушами и подрагивая хвостом. Но каждое её движение в наступающих сумерках прошибало даже Грима.
Колдун оторвался от Пашки, прибывавшего на грани истерики, повел глазами, выглядывая эльфа. Тот оказался в нескольких метрах от основной сцены – с верёвкой в руках подкрадывался к зверю с тыла. Мелькнула мысль шарахнуть всех троих чем-нибудь убойным, но Грим всё же решил посмотреть намечающееся «родео».
Опыт обращения с веревкой у ушастого, определенно, был. В отличие от опыта ловли больших собак. Всё, что он сумел сделать правильно – набросить петлю. Которая затянулась ниже шеи… Раздался удивленный взвизг, и псина рванулась с места в карьер. Почему-то в сторону Грима. В следующий момент колдун был сшиблен, затоптан и, по ощущениям, утрамбован в землю. Дело довершил «каток» в виде Лорешинада, вцепившегося в другой конец веревки.
Отчаянно матерящаяся на собачьем и дроу связка принялась нарезать круги перед замком. Уступать не желал никто.
– Дядь Грим, ты жив? – подбежал Пашка.
Далее последовал монолог Грима, из которого можно было узнать не только то, кому лично он приходится дядей, но и полное генеалогическое древо эльфов, людей, собак и, почему-то, соколов. А также где и как эти деревья переплетались.
Остановившись, чтобы перевести дух, колдун обнаружил на себе пристальное внимание трех пар глаз. Причем эльф с собакой сидели почти в одинаковых позах.
– Ну ты задвинул, дядь Грим! – с уважением покачал головой менестрель. – Внушает! Только в следующий раз предупреди, ага? Я блокнот и ручку принесу.
– Даше наши шрицы до такхого не доходили, – оценил Лорешинад.
– Гав! – внесла свою лепту в разговор собака.
Грим понял, что убийство в воспитательных целях тут уже не поможет.
Скрипя зубами, он пошёл в замок, стараясь не замечать небольших разрядов тока, проскакивающих в растрепанных волосах.
– Sunduri, – донеслось из-за спины, – а люди правда всё это делают?
– Меня не спрашивай, я честный девственник. Хотя всякое бывает…
* * *
Ночью в своей комнате Грим мирно дожёвывал курицу-гриль, прихваченную с кухни, и думал, что день уже закончился. Чуть не подавился последним куском, почувствовав, что где-то совсем рядом творится магия. Очень грубая и топорная. И древняя. От ловушек эльфа не фонит, мальчишка и вовсе не обладает магическими способностями… Хотя, если эта парочка проберётся в архив…
Колдун вышел в коридор и, здраво рассудив не тратить силы и не фонить самому, осветил путь телефоном. По закону подлости источник обнаружился в комнате оруженосца, где горел свет. Слышался приглушённый голос, зовущий менестреля. Но не голосом, а где-то на магическом уровне…
Внезапно Грим спиной ощутил, что рядом стоит кто-то еще. Правая рука мгновенно налилась огнем. Резкий разворот, замах, и… Чуть светящиеся в темноте красные глаза под относительно ровным каре белых волос.
– С-сейчщас-с не я твой враг, кхолдун, – Лорешинад остался непроницаем, хотя и сжал рукоять клинка на поясе.
– …! – выдохнул Грим, не спеша, впрочем, развеивать заклинание. – Прибью я тебя когда-нибудь, упырь хренов! Чего подкрадываешься?.. Стоп… Раз-ты-ТУТ-то-кто-ТАМ?!
– Vel'bol? [38]38
Что (дроу)
[Закрыть]
Ничего не ответив, колдун вышиб с ноги дверь и ворвался в комнату. Лорешинад тут же метнулся за ним. Увиденная картина была бы вполне обычной, но… На раскладушке сидел совершенно ошалевший и счастливый Павел, его целовала обнаженная черноволосая девчонка. Она глянула на «группу захвата» дикими глазами из-под длинной чёлки, и рявкнула так, что оба невольно отшатнулись:
– ПРОЧЬ! МОЙ!
– Пошла на…, Самара [39]39
Призрак из серии фильмов «Звонок»
[Закрыть] …! – пылающий кулак Грима без всякого почтения врезался в девичье лицо.
Существо кувыркнулось, обернулось волосами, с обиженным визгом впечаталось в стену. На пол сползла уже знакомая обитателям замка собака. Зверь затравленно огляделся и сиганул прямо в окно, вынеся его вместе с рамой наружу. Через комнату пронёсся ледяной осенний ветер, качнул доски, оставшиеся от двери. На пол хлынул поток дождя вместе с парой жухлых листьев.
– Вот же… суккубака, – выдал Грим. – Что с мелким?
– Шивой, – сообщил эльф. – Но ис-зменяетс-ся…
Прямо на глазах довольное лицо юноши превращалось в лицо старика. Он сполз на пол. Ссохшиеся старческие губы хрипло шептали:
… Сами учитесь пакостям,
сами играйте в свой сериальный мир.
Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям
тайны чужие, травы в котле томить…
