Текст книги "Могло быть и так, или Эльфы тоже люди (СИ)"
Автор книги: Андрей Трегубов
Соавторы: Надежда Корнилова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 52 страниц)
– А как тогда линия твоего рода не прервалась? Опять внебрачный потомок?
– Нет, вполне брачный. Только в Монголии. В 1923-м Дитриха арестовали и выпустили, а в 1938-м вместе с Тибетской экспедицией от партии он из Германии слинял. Только они – на Тибет, а он – в Монголию.
– Погоди, а сколько ему лет-то было уже?
– Семьдесят. Но монголов он этим не удивил. Да и по нашим фамильным меркам не был таким уж заплесневелым…
– Что-то не вижу я в тебе ничего монгольского…
– Я думаю, внешность за клятвой тащится. – За какой клятвой? – Я тебе не говорил, что ли?
– Не-а.
– И не скажу, – сощурился колдун.
Помолчали.
– Теперь понятно, зачем тебе контрабандные документы нужны. Вернее, не понятно. Ты же говорил, что помнишь всех своих предков…
– Всех не упомнишь, – пожал плечами тот. – А всё равно интересно, вдруг, что новое найдётся. Тем более, я недавно понял, как сильно он был привязан к своему Волку, – Грим взглянул на Рину.
– К какому волку?
– Так себя называл тот «нищий художник»…
– А… – понятливо протянул Сокол.
– А ведь я тебе кое-что ещё не рассказывал, – доверительно поведал Грим. – Я только недавно расшифровал. Этот самый «художник» страдал манией преследования. Да не просто так, как у обычных королей. Грезилось ему по углам какое-то мистическое нечто. И хорошо, если воображаемый тёмный. Но заметки Эккарта указывают, что тот был первым, кто прочёл заклинание вызова этой дури, что в Сайла засела. Она ему и мерещилась. Только в наш мир пробраться не смогла. Надо бы прикинуть, чем Туле могло бы лечить такого пациента.
– Думаешь, не справимся?
Грим лишь развёл руками.
– А кстати, они на Тибете что, думаешь, делали?
– Искали истоки «чистой крови»… расы… чистокровных людей… А, я не знаю.
Грим прикрыл глаза и вскинул брови:
– Нет, портал наш они искали, формулу открытия на латыни сочиняли. Хотели его раньше времени открыть, посмотреть, эльфов врасплох застать, а потом и прихлопнуть. Чем-нибудь ядерным. Говорят, у них были наработки. А при случае, может, и слинять туда. Но это уже мои домыслы… Только не в той «окраине Синей Орды» искали. А Дитриху Николай Рерих помог в поисках, собирал русские поверья о том, что возле горы Белуха на Алтае находится спуск в волшебную страну Беловодье (по-другому «Небесный Иерусалим») [94]94
Шамбала – легендарная страна, по поверьям лежащая или северней Тибета, или вовсе под поверхностью земли. В разных странах названа по-разному, но вариант входа единый – под горами. Польское, а затем немецкое название – государство Агарту – расположено под всей территорией Земли, имеет несколько выходов (в т. ч. на Тибете и Алтае), жители записывают все знания с поверхности, а также хранят мощное оружие (Васильченко А. «Тибетская экспедиция СС»).
Использованы материалы www.wiki.org и романа В.Скотта «Пират».
[Закрыть] – место портала в мир эльфов. На Тибете, кстати, эту страну звали Шамбала, вот немцы и сбились… Трудности перевода, так сказать. Да и вообще, они жестковато работали. Увлеклись парни. Но и потомки Эккарта искали. Перебрались сюда, нашли. Считай, весь 20-й век тут пересидели. Не давали никому больше сюда добраться.
Сокол внимательно слушал, но имя запомнить всё равно так и не смог.
Грим отошёл к тёмной фигуре у стеллажей с огнестрелом.
– Знаешь, Сайл, я тебе тогда в машине не всё рассказал. Жила моя семья тихо, без фокусов, время такое было… А я тебе не сказал, что я колдун по наследству. Отец пытался мне втолковать основы, заставлял учить историю. Обещал сам инициировать.
Сайлас вскинул брови.
– Ты, давай, без лишних мыслей, начальник! Отец у меня мужик! Я его уважаю очень. Он мог мне сразу, с малолетства способности открыть – я бы тогда нагородил дел. А он велел мне школу закончить. Я, понятно, на него обиделся: я – колдун, а не могу ничего, поскольку папа не даёт. Как в ситуации, когда родители к инету не подпускают… даже хлеще.
Сайлас сбавил скепсис, принялся шарить по карманам в поисках сигарет. Но их не оказалось.
– Короче, тогда они меня достали, я их психами считал, несмотря на пиротехнические показухи, почти перестал отцу верить. После девятого класса сбежал от них в технарь в Алтайск. Там, кстати, с Соколом и скорешились, – он сплюнул, понимая, что начинает закипать. – Уехал, думал, буду жить нормально. Наверно, был единственным пацаном, кто хотел жить, как все. Не хотел никакой магии, клятв, ему назло, преемником становиться, оно мне надо? Я вообще человек мирный: ни на какие религии, ни на какие национальности зла не держу, – он выдал фирменный оскал, от которого у любого любящего свою жизнь человека не оставалось никаких сомнений в правдивости этих слов. – Пойми меня правильно, я честно пытался уйти от своего семейного…
– Давай без соплей, а? – оборвал его Сайлас.
– А без соплей я тебе рассказывал. Пошли с братвой в лес на шашлыки, я в кусты, там дедок. Сидит, дышит тяжело. Я думал: за грибами пошёл, плохо стало. Хотел помочь, как нормальный человек. А он так встрепенулся и хитренько мне: «Будешь колдуном», и – треньц меня током! Инициировал, сволочь, сделал то, что родаки не успели, и смылся.
Я понял, что не сбегу от судьбы, как-то это осознание само пришло. Но от родаков и из технаря ушёл. Только не учёл, что батя – колдун, и меня отыскал. И осчастливил известием, что портал скоро откроется. И мне этих тварей держать надо, чтоб не повылезали, не устроили опять…
А я больше двух лет за новостями из Африки слежу. Там эта «арабская весна», будь она не ладна, – те же крестовые походы: ислам с одной стороны, христианские Европа и США – с другой, местные больше всех страдают. Это если в общих чертах… Я-то туда не полезу, мне попа дорога, да и не сделаю ничего.
А с другой стороны – другая каша. Папа Римский у нас нынче родом из Аргентины, так что теперь брутальные страны Третьего мира будет легче поднять «на веру». Они же историю Европы не проходят. А против кого – это ушастые тоже быстро сообразят.
Европа едина по швам трещит, против арабов-гастарбайтеров настраивается.
И если до всей этой политики доберутся, да с ядерным оружием – конец нам. Понял? Обязан я… Против желания… Оружием, которое зачаровали светлые эльфы, в котором прах последнего Магистра…
– А серые – кто такие? – поинтересовался Сайлас и снова прошёлся по карманам.
– А кто такие серые – я только недавно узнал, – ушёл от ответа Грим. – Что они там делают – ума не приложу. Если они ещё не вымерли и не выродились, попереженившись с эльфами, то есть вероятность, что могут какое-никакое восстаньице замутить. Я б сам замутил, только эта ключница не пускает, ты же знаешь…
Сайлас вспомнил, как угорал над Гримом, когда тот обижался на Тель.
А Грим поймал себя на том, что разговаривает с Сайласом, как нашкодивший школьник с учителем. И его это взбесило…
Колдун в исступлении кружился по пустому арсеналу. Призрачные собеседники терялись в металлических отсветах оружия и возвращались в закоулки его воображения. Наконец, он рассказал всё, что грузом лежало в памяти, и остановился. Представил перед собой Тель и Шина, стоящих рука об руку… Оскалился.
В гулкой пустой тишине грохнули два выстрела.
Глава 81. Приход в приход
Горы Тирин'Шахри.
Огонёк свечи дрожал, вытягивая вверх нитку сизого дыма, и тонул в луже воска. Якоб Сандр сидел за столом, опустив подбородок на сложенные руки. Мутным взглядом следил за огоньком. Сейчас он выгнал всех приживалов и девчонок, чтобы отдохнуть. Никому не стоит знать, что он засыпает с амулетом во рту, любуется золотыми всполохами своих верных помощников в горах и напоминает им, что надо работать. Поддерживать неосознанную панику, постоянное чувство обречённости в народе, сеять лёгкую нелюбовь и пренебрежение к нему, Якобу – вот их задачи. А взамен – обещание статуса Приближенных. Даже если у кандидатов при рождении большие номера.
Якоб хотел омолодить правителей, дать возможность выслужиться тем, кто по номеру рождения не имел права даже близко подойти к «Гнезду Чайки». А для этого давал добровольцам работу: запугать серых войной с эльфами. Неумехи быстро отсеялись, и для отчёта Якобу каждую ночь спешили девять верных с неудобоваримыми номерами.
Сутки тому назад они доложили, что кто-то пытается объединить серых в религиозный союз.
Якоб Сандр, бывший воинствующий монах, прекрасно понимал силу веры. И сообразил, что подобной пропагандой не могли заниматься эльфы, презиравшие теперь даже свои застаревшие религии. В один момент истории оба вида эльфов решили отказаться от поклонения Ллос и Эру. Точно так же, как люди решившие навечно перебраться в этот мир, отреклись от религий своих.
Прошло семьсот лет, и какой-то безумец из серых надеется возродить одну из религий – европейскую или алтайскую? Сандр рассмеялся.
– Глупец! Каков глупец! Надежда хоть и была неграмотна, но стёрла границу религий, серые без верований стали единым народом! А он так одним махом перечёркивает её труды. Делит народ… – Свеча погасла. – Сейчас опять начнутся Божьи войны.
Якоб обречённо вздохнул. Народу ничего не надо объяснять, народ сам всё поймёт – выживать лучше сообща. И не примет эту идею.
Отловить бы этого умалишённого…
Может, он всё таки объявится среди того сборища, что толпится в ущелье недалеко от стен «Гнезда». Кто ими там командует? Безмозглый Горгулья? Где ему, сыну каменщика, знать, как осаждать крепости…
Вьюга мыслей носилась в голове Якоба, не давая зацепиться за одну и хорошенько её обкатать, потом только приняться за следующую. В целом, ситуация его устраивала: народом серых владеет искусно посеянный страх, не дающий им поднять головы. Даже те вояки, что собираются под стенами «Гнезда», скоро поймут, что в местах большого скопления людей ресурсы уменьшаются быстрее. Им захочется кушать – они и расползутся обратно по горам… Горгулья так и остался сыном каменщика.
Якоб с улыбкой потёр руки. Он решил, что лишь глупцу могла придти в голову идея возродить какую-то из религий… Надо бы пригласить его в замок, поговорить за жизнь…
* * *
Отряд тёмных, всё ещё подвластный Генриху, получил распоряжение осесть в предгорьях недалеко от входа в ущелье и ждать указаний. Встретиться с ними он не мог: не объяснять же Луи, откуда взялись Подземные, которые беспрекословно слушаются серого. Четырнадцатый и не мог представить, что скоро на его голову свалятся ещё и светлые.
А пока он любовался низкими холмами, что грядой ложились здесь между кромкой леса и стеной гор. Казалось, холмы очерчивают нейтральную зону между двумя крепостными стенами – живой, зелёной и мёртвой, каменной. И только Карред-Ираун, вечная живительная сила, несёт свои воды сквозь любые преграды. Обеспечивает водой и Наземных, и Подземных. Почему никто ещё не додумался, насколько важен исток реки и что может натворить с этим миром человек, объявивший себя его хозяином…
Отряд серых во главе с Луи шёл через холмы. Почти везде можно было пробраться по берегу, но иногда приходилось сворачивать и ориентироваться лишь на плеск воды. Холмы поднимались, местность переставала просматриваться, любая армия могла спокойно пройти здесь к ущелью. К тому же лазутчики доложили о стоянке Подземных неподалёку. Четырнадцатый расслабился, остальные напряглись и с повышенной осторожностью пробрались мимо.
Они приготовились разбудить Двести-сорок-вторую и Безымянного, справедливо полагая, что Четырнадцатый уже никуда не денется. Он и не собирался. За всё время, пока они шли к горам, заметно возрос боевой дух «повстанческой армии» недалеко от «Гнезда Чайки», партизаны даже перестали жаловаться на недостаток продовольствия и разбегаться по горам. Подтянулись и силы юных серых.
Также Четырнадцатый исподволь навязывал серым желание придти в ущелье истока Карред-Ирауна. Только очень невнятно, чтобы не все разом захотели и ввалились толпой. Здесь будут собираться только самые верные…
Таким образом, сюрприз в ущелье ждал не только Луи, но даже Генриха: между холмами открылась панорама полноценной стоянки из цепочки десяти-пятнадцати времянок на берегу горной реки, стиснутых двумя стенами гор. Ущелье было шагов пятьдесят в ширину, а дальний край уходил за поворот речной излучины. Края скал над головой были покатые так, что никто не смог бы укрыться в засаде. Луи быстро прикинул плюсы и минусы этого ущелья и не смог не оценить хватку Четырнадцатого.
А тот втолковывал что-то азиатке, которая смотрела на него ошалевшими глазами и, похоже, не очень соображала, чего от неё хотят. Луи кинулся туда и был встречен тирадой:
– Их надо спрятать! – увещевал Генрих. – Эти люди в ущелье не должны пока видеть мою жену и сына! Так надо. Ты же следил за моими снами, должен понимать, что всё рухнет, если пойдёт не по моему плану!
– Да-да, хорошо… – в замешательстве согласился Луи.
Он хоть и подсматривал за снами Генриха, но целой картины не сложил. Тем белее, что тот выгонял его сразу, как только замечал. Луи отдал распоряжение, отряд устроил привал и принялся дожидаться пробуждения пленников. А Генрих с Луи направились в ущелье. Если бы не искали специально – не нашли бы это место: проходов мало, лишь крутые каменистые тропки. Сначала путь идёт по берегу реки, потом огибает холм и снова возвращается к воде – уже на глазах у всего поселения. При нападении войнам пришлось бы идти колонной и ждать, пока их расстреляют местные. Не впечатляюще. Впрочем, местным стрелять было не из чего, а серых они в любом случае не тронут.
Что же, Генрих создал это поселение, он и наведёт тут порядок.
Снизу их заметили, и два рослых парня с дубинами пошли им навстречу. Генрих с приятным удивлением отметил это «оружие» – не дураки, значит, тут собрались, не фанатики, хоть и первые. Ведь всё время пути, каждую ночь, Четырнадцатый собирал под покровительство богини серых, но не предполагал, что они переселятся сюда так скоро, до его прихода.
Стражи приблизились.
– Добро пожаловать, путники, если с миром пришли к нашей Матери, – начал один, пока Генрих цепким острым взглядом изучал их обоих. Глаза азиатские…
– К Матери? Мы к чьей-то маме шли? – рассеянно переспросил Луи.
Генрих смерил его уже надменным взглядом:
– Я шёл сюда. А куда шёл ты – я не знаю.
Четырнадцатый чувствовал себя здесь в безопасности. И приготовился сыграть роль, которую сочинил по дороге сюда. А для Горгульи в этом спектакле партитуры не было. Луи понял расклад, злорадно ухмыльнулся и произнёс:
– Я тоже пришёл… к Матери…
«Глупец! У тебя же там войско разбежится без твёрдой руки», – мысленно отчитал его Генрих и постарался не скрывать на лице своих мыслей.
Луи наконец-то смирился с расстановкой сил, внимательным долгим взглядом прожёг Генриха, молча поклонился ему, развернулся и быстро пошёл вверх по холму.
– Всё нормально? – уточнил один из охраны.
У Генриха не всё было нормально. Луи может прикончить жену с сыном, один Четырнадцатый их не отобьёт, а охранники поселения ещё не доверяют ему… Рано, ещё рано показывать им Мать… Генрих стоял в нерешительности, потом повернулся к стражам:
– У него моя жена… и её ребёнок.
Властный голос, твёрдый взгляд и эти последние слова. Стражники переглянулись и бросились вслед Луи, Генрих за ними. Обогнув холм, они увидели стоянку отряда: семь человек вокруг паланкина, Луи не видно.
Пограничники добежали до врагов первыми, но телохранители Луи оказались лучшими бойцами. Одна из девушек чуть отклонилась от летящей сверху дубинки, захватила её рукой и «вернула» удар в лицо нападавшего, после чего полоснула по животу кинжалом. Второй нападающий свалился со стрелой в груди.
Четырнадцатый издал громкий пронзительный свист и рванулся вперёд. Он действительно не смог бы положить всех семерых в одиночку, но кое-что из уроков отца всё же осталось в памяти.
Движение кистей освободило скрытые в рукавах узкие стилеты. Один из них тут же оказался в груди не успевшего сориентироваться лучника, второй – в глазу девушки. Тело ещё не успело упасть, а Генрих уже оказался рядом, вырвал из руки её кинжал и вогнал его в бок третьему охраннику.
В следующий момент мимо Генриха просвистели несколько чёрных стрел, поразив оставшихся серых.
Оглушённый Четырнадцатый стоял над одним из охранников деревни. Его трясло, он не хотел делать то, что собирался. Но в поселении не должны были знать о Двести-сорок-второй, о драке, о Подземных. Мужчина лежал на животе, тяжело и часто дышал, но кровь почти не текла, раны оказались не смертельны. Он с силой сжимал в руке окровавленный нож. Один из тёмных эльфов медленно приближался с натянутым и нацеленным луком. Генрих остановил его и неуклюже шлёпнулся рядом с раненым.
Его самого мутило, он покачивался вперёд-назад, стискивал зубы. Вытирал об штаны скользкую от крови ладонь. Он начал говорить, но звук не получился. Тогда он наклонился к охраннику и зашептал:
– Ты делал это ради Матери? Матери и её ребёнка?
Тот дёрнулся и попытался перекатиться на бок, но Гених остановил его:
– Лежи. Лежи, верный, тебе всё зачтётся. Мать видела твой подвиг и довольна.
Он вынул нож из сапога охранника и хотел поднести к его шее. Но не смог. Рукоять выскальзывала из мокрой липкой ладони.
Как можно начинать религию с подстав и убийств верных?..
Генрих отчаянно взглянул на Подземного и улыбнулся. Указал на стрелу, тот молча отдал.
– V`driy [95]95
Сонный? (дроу)
[Закрыть] ? – уточнил он. Воин кивнул.
Генрих неглубоко воткнул её в плечо раненому.
– Спи. Во сне она придёт к тебе. Она и её ребёнок.
Охранник тут же закрыл глаза и затих с мирной улыбкой на губах.
Генрих собрал силы и как мог быстро направился к тихому палантину. Конструкция возвышалась в отдалении, одним боком к стоянке, ветер шевелил тяжёлые занавесы… Стоп, а почему?
Четырнадцатый со всех ног бросился к паланкину, заглянул. Двести-сорок-вторая спала одна, занавеска с другой стороны оказалась сдёрнута, малыша Безымянного не было.
– Горгулья! – прорычал Генрих.
Подозвал своих Подземных. Отряд в полном составе без потерь предстал перед командиром.
«Какой щедрый подарок сделала мне Арра. Надо будет отблагодарить при случае», – ухмыльнулся он.
Велел четверым забрать паланкин на их стоянку и охранять, а шестерым прочёсывать лес, отобрать или выкрасть ребёнка, убить Луи лишь в крайнем случае.
Генриху очень не нравилась эта открытая вражда. Луи может сдать Четырнадцатого с потрохами кому угодно. Но убивать его он тоже боялся: не знал, кто командует Луи и кого поставят вместо него. В интригах известный, простой, как камень, Горгулья был лучше неизвестного нового союзника.
Генрих вздохнул и вернулся к раненому спящему стражнику. Еле взвалил его на плечо, поплёлся к поселению. Обогнул холм и закричал, что было сил:
– Помогите! Во имя Матери и её ребёнка!
«Они даже имени ей не придумали», – мелькнула у него гадкая мыслишка.
Из поселения прибежали мужчины, уволокли раненого в один из домиков и проводили туда же Генриха. По пути он рассказал им, что увидел во сне саму Мать с её ребёнком и пришёл сюда. Но в тот момент, когда его встретили стражники, на них напали трое Подземных. И что теперь очень опасно выходить из ущелья и надо ждать, пока эти двое уйдут. Наверное, скоро, потому что один сильно ранен…
Генриха приняли в общину и поселили в домик для одиноких мужчин. Во сне он наконец-то смог пробиться к жене.
Глава 82. О физике и мирной жизни
Алтай.
Из подвала, оттуда, где арсенал, слышались гулкие выстрелы.
– Пар выпускает, – улыбнулся Наван. – Эх, я бы сейчас тоже…
– А почему не на улице? Ушёл бы в лес, пострелял бы по белкам… – Сайлас не сразу сообразил, почему ему прилетело два разъярённых взгляда: от мага и Тель.
– На улице могут помешать. А тут закрылся – и пали себе, – объяснила Рина с интонацией «мне не дали поиграть, я обижена».
Пальба внизу прекратилась, а по коридору затопали гримовы камелоты.
– Ну вот, может, хоть сейчас будет вменяемый, обсудим дальнейшие… – вслух понадеялся Магистр.
– Где эта ушибленная старушенция?! Где эта эльфийская вахтёрша?! – взревело по коридору, и на кухню вломился колдун с турецкой кривой саблей и горящими глазами. Никого больше не заметив, он прямиком направился к Тель.
– М-да, вменяемый… – Сайлас остался спокоен, а Грим не обратил на него внимание.
– Я понял! С этим твоим Оберегом люди завоёвывали пустыни. Он – именно то, что мне нужно! Если люди отгоняли от себя пустыню, то Сайл выгонит из себя демона! – колдун медленно надвигался на девушку, а наперерез ему так же медленно тёк Наван со сковородкой.
Сайлас неподвижно сидел боком к колдуну и начинал улыбаться. По внешней стороне радужки его глаз засветилась ярко-золотая полоса.
– Как он выглядит?! Как Оберег выглядит, блондинка ты ушастая! – рычал Грим, и даже Рина слезла с подоконника и зачем-то стянула с пояса газовый шарф.
– Это маленькая песчинка земли. Тебе всю меня перетряхивать придётся… – голос Тель срывался на хрип.
– Начну с мозгов, там работы не много. Потом подберу поисковое заклинание, – оскалился колдун. – Только вскрою…
Сайлас вскочил и мгновенным отточенным движением кулака зарядил Гриму в висок. Тот рыкнул, не сводя бешеного взгляда с Тель, постоял секунду, пошатался и упал, выронив саблю.
– Всё, отбой, боец, – спокойно сказал Магистр. Все опустили «оружие».
– Нет, я что, виновата? – еле слышно выдавила Тель и не смогла решить, плакать ей или смеяться.
* * *
После собрания Лорешинад вплотную занялся починкой порванных штанов. Идею Хельги «просто зашить» их эльф отвергал с неожиданным упрямством. Облазив весь доступный к исследованию замок, он пришёл к выводу, что «э-лек-три-че-ство» здесь можно добыть двумя способами. Можно было коснуться генератора в подвале или использовать розетку, но никто не гарантировал, что после этого замок не останется без света. Также можно было попросить Грима выдать маленькую молнию… Но эту мысль забраковал даже сам эльф.
В конце концов, Пашка сказал, что можно использовать в качестве мини-генератора лимон. По пути на кухню они столкнулись с Сайласом. Магистр, «пылкая огнём», за шкирку тащил куда-то бессознательного Грима. За ними тенью следовала Рина со странной улыбкой на лице.
– А вы двое что задумали? – Сайлас покосился на вытянувшегося в струнку эльфа.
– Шину лимон нужен, чтоб штаны починить, – ответил Пашка.
Сайлас не понял, а Рина фыркнула: «Извращенцы!», но ничего больше не сказала.
На кухне Наван отпаивал чаем икающую Тель:
– А я предлагал его просто в окно выкинуть и наверх не тащить…
На сообщение о лимонах, электричестве и починке штанов он закрыл уши Тель своими ладонями и выдал нечто про настолько суровых алтайских эльфов… Секунду все держались, потом прыснули, а Тель с миной обиженной феминистки закатила глаза.
Добыв части «артефакта», эльф разложил штаны на табуретке рядом с кроватью, сам прикрылся одеялом и принялся за дело. Процесс пошёл на удивление эффективно. Конечно, энергия даже двух лимонов не шла ни в какое сравнение с шаровыми молниями, но и работы на этот раз было гораздо меньше.
Хельга сидела, уткнувшись в ноутбук, пытаясь сосредоточиться на остатках своей работы, что удалось вынести из пожара. Здесь было лишь немного мелких заказов, а все серверы сайтов, которые она держала и с которых получала основной доход, сгорели.
Сбережения таяли на глазах. А становиться содержанкой у Сайласа Хельге было тошно. В голове навязчиво крутилась предательская мысль, что все её беды начались со дня встречи с «грибником-ролевиком» Шином. Не с Гримом или Навом, более-менее устроившимися в жизни, а с пришлым эльфом. Который сидел сейчас рядом и пещерным способом добывал ток для починки штанов: лимоны, гвозди и монетки!
«Детский сад! Предлагала же зашить по-человечески! Нет, мы гордый воин, одного оленя в дом принесли, самочку от других отбили – и радуемся! А как самочку содержать – думай, самочка, сама!
Нет, только посмотрите: сидит и возит проводами по штанам, каждой искре радуется! Горд, небось, что такой мастер и избавил девушку от работы, чтоб глаза не ломала и руки не колола… А девушка, может, и не против, если б было, на что жить…
Машину продать, что ли?»
– Шин, а что ты будешь делать, когда всё закончится?
– Ш-што з-сак-хончитс-ся? – «Ай, как разнервничался!»
– Выгоним демона, закроем портал. А дальше?
Эльф еле оторвался от своего занятия и тоскливо воззрился на Хельгу.
«Что, дорогой, я так не вовремя? Разговоры о деньгах – всегда не вовремя».
– Я с-знаю, что с-здесь не нуш-жно убивать, чтобы выш-жить, у людей мирная работа… Но с-сторож-шем я не пойду…
Что в его словах так резко вывело из себя Хельгу, эльф не понял и с удивлением получил в лоб гневную, нет, яростную тираду:
– Ах, не пойдёшь?! Что, мне идти? С высшим образованием? И грузчиком на полставки! Пока твоя светлость будет играть в великого воина и подбирать работу по душе! С зарплатой и без паспорта! А кем желаешь быть? Не знаешь? И я не знаю! Но почему я должна за двоих думать и браться за неприятную, нелепую работу типа рисования идиотских флешек с логотипами компаний? За копейки, между прочим! Мне что, на панель идти, пока ты там будешь соображать своё место в мире, смысл жизни и всё такое?..
И если в начале этого бурного монолога эльф ещё пытался хоть слово вставить, то под конец бросил эти попытки. Он не понял, почему скандал возник на пустом месте, но ощутил, что это не просто выплеск эмоций. Девушка копила недовольство долго. И она даже была отчасти права… Но зачем же так унижать!
«Да если бы хоть одна жрица позволила себе…»
– Да я тебя видеть не хочу! Проваливай, куда унесёт! Может, ещё кто подберёт, поденежней! А я к Наташке жить уйду завтра!
Чистая ярость! Ярость на любимую женщину, которая ни с того ни с сего принялась размазывать его лицом об стол… Этого Лорешинад стерпеть не мог. Еле сдержался, чтобы не разнести окно, дверь и, тем более, ноутбук. Быстро, но с достоинством надел штаны, взял Вильв`Ори и молча ушёл. Что-то такое было в фильмах, когда после подобных истерик герой сгребал героиню в сильные объятья, целовал, и она прощала и таяла. Но как это можно после такого унижения?! Да от любимой! От той, с кем хотел прожить жизнь и умереть рядом!
«Как жрица! Не думал, что девушки Разных могут так всадить нож в спину!»
Хельга хотела сказать что-то ещё, но Лорешинад ушёл. Она в бессилии сжала кулаки и замолотила по матрацу. Он не дал ей пощёчину и не сгрёб в объятья! А раз ушёл, значит – всё равно.
«Ребёнок! Сущий ребёнок! И пусть теперь сколько угодно доказывает обратное! Не хочет жить по-взрослому в этом мире и привыкать – пусть катится!» – …только пустота и осталась.
«Она считает меня ребёнком! До сих пор, после всех доказательств! Неужели, она будет меня уважать, если я буду «кем-то». Да я сам себя уважать перестану!» – нежность и любовь уходили, оставляя уже привычные пустоту и ярость…
Лорешинад спускался вниз, шёл на улицу, но ничего не соображал. В лицо плеснула мёрзлая морось, но эльф не замечал. Пар дыхания валил из губ, сведённых судорогой. Эльф ступал по смёрзшейся земле, продолжая размышлять.
«Ну и alu rikhel wund olog rath! Пойду к новому убежищу Арр'Таша. А если случайно там выживу – брошусь на клинок…»
Что ж, ладно, идти ему всё равно было больше некуда. Что дёрнуло эльфа поднять голову и в слепой надежде поискать глазами их с Хельгой окно… теперь её окно.
И наткнулся взглядом на Пашку.
Менестрель постоянно торчал на подоконнике, и для всех это стало привычным. Но сейчас рамы были открыты, а парень стоял на подоконнике. И не держался.
– Что ты делаешь, sunduiri? – окликнул его эльф.
– А?.. – сонно сказал Пашка. Мотнул головой. – Ай-яй!
Взмахнув руками, он вывалился наружу, в последний момент уцепившись за подоконник.
– Менестрель за бортом! – завопил юноша.
Не помня себя, Лорешинад рванулся обратно в замок. В два вздоха преодолев лестницу, вломился в пашкину комнату и втянул его обратно.
– Ты что, совсем wael?! – в сердцах воскликнул эльф, отвесив Пашке подзатыльник.
– Н-не знаю, – икнул тот. – Мне Рина отдала гримов ноут, я его только открыл. Вдруг – бац! Уже на окне…
На кровати лежал раскрытый ноутбук, на экране которого переливалась разными цветами надпись: «Убейсо креведко!». От прибора ощутимо фонило магией. Лорешинад потянулся за Вильв'Ори, но Пашка его остановил:
– Не надо, Шин! Это же ноут Грима, говорю. Наверно у него такая охранная система. Представь, что он потом сделает…
Эльф оскалился.
– Мне – ничщего. Я ухош-жу. Пойдёшь со мной?
Едва успевший подняться Пашка удивлённо сел обратно на пол:
– Опять?! Вместе с Хельгой?
– Хельга меня выгнала, – буркнул эльф.
– Вау! – выдохнул Пашка. – А… что случилось?
Пока эльф, как мог, пересказывал ссору, менестрель подобрался к ноутбуку и осторожно закрыл его. Гнетущее чувство безысходности резко исчезло.
– Круто ты, конечно, попал, – сказал он наконец. – Ты не расстраивайся особо. Даже я знаю, что у девчонок своя логика. И мне так кажется, им просто нравится иногда злить парней.
Лорешинад злобно фыркнул, очередной раз вспомнив манеры жриц.
– Как менестрель могу предложить устроить представление, – продолжил Пашка. – Я что-нибудь сыграю, а ты станцуешь. Только по всем правилам нужны ещё цветы…
– В с-зубах, – скривился эльф, отогнав картину из недавнего сна… – И всем будет смеш-шно, а Хельга снова скаш-жет, что я dalhar, ребёнок!
Пашка пожал плечами.
– Я только предложил… Но вообще-то она права. Вот у вас в мире есть деньги?
– Ден-ги?
– Ну… чем вы платите, покупая разные вещи?
– Другими вещ-щами…
Некоторое время Пашке пришлось потратить на объяснение азов товарообменных и финансовых отношений этого мира.
«Значит, большинство Разных работают не потому, что состоят в низшей касте, а чтобы получить эти самые «деньги», за которые можно купить почти всё? Хорошо…»
– Кто получ-щает больше всех денег? – выпалил Лорешинад.
– Президент, – недолго думая, ответил Пашка и рассмеялся. – Но тебя туда не пустят по-любому. Вообще тебе, наверно, лучше поговорить с дядей Сайлом. Он же раньше тоже воевал. Пошли! Заодно отвлечём его от демона.
Перед дверью он остановился и серьёзно взглянул на Лорешинада:
– Спасибо, что вытащил, Шин.
Эльф столь же серьёзно пожал протянутую руку.
Не успели они дойти до нужной комнаты, как в коридор вышла Хельга и молча прошествовала к лестнице. Ни на лице, ни в ауре девушки не читалось никаких эмоций. Однако за ней следовала такая волна холода, что даже Пашка на мгновение примёрз к полу.
– Брр… – передёрнулся он, когда Хельга скрылась из виду, спустившись на первый этаж. – Ты прав, Шин, цветы тут не помогут.
Эльф только вздохнул. Юноша коснулся его плеча:
– Не волнуйся, что-нибудь да придумаем, – затем вежливо постучался в дверь Сайласа.
Магистр открыл почти сразу.
– В чём дело, ребят? – удивлённо воззрился он. – Вы опять сломали какой-то артефакт Грима?
– Никак нет, товарищ магистр, – ответил Пашка, – мы по личному вопросу.
– По личному, значит… – Сайлас остановил взгляд на эльфе. Усмехнулся и произнёс нараспев: – Ну, проходите, дети мои…
Лорешинад молча развернулся, намереваясь уйти. В этот момент на лестнице появилась Хельга. На этот раз первым сориентировался Пашка. Несмотря на разные весовые категории, он умудрился втянуть эльфа в комнату и закрыть дверь до того, как случилось непоправимое.
