Текст книги "Дом среди сосен"
Автор книги: Анатолий Злобин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)
– И отрасль нашу – тоже долой? А меня самого куда? Да я смотрю, вы на всех нас замахнулись. Придется подумать, достойны ли вы того, чтобы работать в нашей отрасли. Буду говорить с вашим директором.
Недаром было сказано: о тэмпора, о морэс – о времена, о нравы! Его не столько страшит, что лампочная отрасль несколько сократится, а что его самого сократят.
Получилось так, будто я один выступаю против всех. Неужто я в самом деле враг своей отрасли, которая меня взрастила? Ради чего же мы производим нашу продукцию? Ради света или чтобы все время возрастал выпуск лампочек, способных к перегоранию? Если два завода будут работать с такой же эффективностью, с которой прежде работали двадцать, – разве это не выгодно государству? Ведь мы же за эффективность и боремся.
Вы тоже спрашиваете о заводах? Я уже объяснял. Мы же все время строим новые предприятия. А тут можно без особых затрат переоборудовать существующие. Государство сэкономит сотни миллионов рублей. И люди не останутся без дела, они будут на тех же, но переоборудованных заводах делать, скажем, кинескопы – пока я не придумаю им вечного кинескопа.
А мусор? Вы бывали когда-нибудь на городских свалках? Сейчас всюду говорят и пишут об охране окружающей среды. Но ведь мы продолжаем производить Эльбрусы мусора. Бумага, тряпье, битая посуда, тара, отбросы – чего там только нет! Простите, я несколько отвлекся от лампочки, но это важно для моей темы, ибо битые лампочки занимают на свалках далеко не последнее место. Вы слышали, как они бьются? Б-бах, ба-бах! – словно маленькие, портативные гранаты. Мальчишки особенно любят бить перегоревшие лампочки об асфальт. Лампочка еще не успела перегореть, а он уже прячет ее в карман: скорей на улицу, чтобы бабахнуть. А там уж выметут на свалку.
Зато теперь нечего бить и выбрасывать. Значит, и тут мы можем избежать потерь, освободить наши свалки хотя бы от битых лампочек.
Со всех сторон сплошные выгоды. Однако получается так, будто это единственно моя личная выгода, и людям она не нужна.
Вроде бы мелочь – лампочка. А за ней вон какие страсти разгорелись.
Что есть свет? Его особенность в том, что он одновременно и средство производства, и средство потребления. Этот свет освещает ночной кульман конструктора, разрабатывающего проект нового самолета, резец станка, панель управления экскаватора, пульт диспетчера, стол писателя, пюпитр дирижера. Простая лампочка, которой нет еще 80 лет, перевернула нашу жизнь, по-новому осветив ее.
Так на тебе: ба-бах! ба-бах! Опять перегорела. Опять об асфальт. Каждый день в стране перегорают миллионы лампочек. И никому не приходит в голову: ведь это труд человеческий перегорел! Ведь это труд других мы об асфальт бабахаем. Чего ради? Единственно, чтобы заводы отрасли работали на полную силу, наращивали свои мощности, перевыполняли планы и зарабатывали премию. Чем хуже лампочка, тем она быстрее перегорит, тем больше надо новых плохих лампочек.
Зато мы теперь имеем реальную возможность освободиться от брака. Мой перпетуа люкс будет светить вам, потом вашим внукам, внукам ваших внуков. Пока не изобретут принципиально новые источники света, впрочем, я думаю, это будет не скоро.
Простите еще раз, возможно, я в самом деле не совсем последователен, перескакиваю мыслью, но я уже приближаюсь к финалу, не могу сказать – счастливому. Вы правы, лирика в нашем деле никого не убедит. Теперь я излился, готов к существу. Вот расчеты, формула сплава, образец нити накаливания. Можете проверить формулу, и вы убедитесь.
А практически? Вас интересует главное: чем я могу доказать, что моя лампочка вечная? Видите ли, прошло пять лет и два месяца, как я ее изобрел и изготовил – девять опытных образцов. Один из них у вас на столе, восемь остальных днем и ночью горят на нашем лабораторном стенде. Вот акты и заключения этих испытаний. Что вы сказали? Пять лет – это мало? Но для более длительных испытаний у нас просто не было времени. К тому же учтите: редкая лампочка горит 24 часа в сутки. Так что мы имеем полное право применить некий коэффициент времени... К тому же теоретические расчеты... Все мои бумаги могут поступить в ваше полное распоряжение.
О, вы меня обнадеживаете, у меня словно крылья выросли от ваших слов.
Совершенно согласен с вами, тут необходима стопроцентная гарантия. Это же коренная ломка, вы правы. Но ведь крупные открытия всегда влекут за собой подобные перевороты.
Имелись ли еще возражения со стороны моих оппонентов? Официальные я вам изложил, привел все про эт контра – за и против.
Впрочем, это еще не все. Я говорил, что долгое время не понимал всех мотивов поведения моего директора. Глаза мне открыл приятель, с которым мы проработали вместе 10 лет. Пошли как-то с ним в театр на «Галилея» Брехта. Возвращаемся домой. Приятель и говорит:
– Не сумел ты сманеврировать, Тимофей. Оттого и принимаешь муки.
– Не улавливаю.
– Чего же тут улавливать? Даже Галилей счел возможным отречься. Для него это был чисто тактический ход. Он понимал, что Земля не перестанет вертеться от его отречения.
– Выходит, не стоило изобретать перпетуа люкс?
– Называть так нельзя было! Мир захотел удивить своим перпетуумом, а на судьбу собственного изобретения тебе наплевать.
– Интересно, для чего же я тогда изобретал?
– Потому что тебе важнее красивый звук, а не само существо. Назвал бы свою лампочку по-другому, ну хотя бы долговечной. И дело сразу пошло бы.
– Не вижу особой разницы.
– А ты подумай. Напряги извилины. Долговечную лампочку можно совершенствовать дальше, а перпетуа люкс это все – предел, конец!
– Чем же это плохо?
– То-то и оно-то! Твое изобретение неприемлемо не только экономически, но и психологически.
– Ты что-то путаешь. Проблема качества назрела именно экономически. Недаром она ставится во главу угла.
– Так мы и улучшаем качество. Но как? В плане это четко зафиксировано. За пятилетку завод должен поднять качество изделий на тридцать процентов, И наше ведомство борется именно за этот показатель. Ежегодно надежность нашей лампочки будет повышаться в среднем на пять-шесть процентов. За это нам пойдут премии, прогрессивки, почет. А ты во весь голос объявил – перпетуа люкс! Как же можно теперь повысить качество, если оно уже вечное? Куда мы будем стремиться, если предел уже достигнут? Значит, неминуем застой: ни премий, ни почета. Вот на что ты нас обрекаешь.
– Смотри, как ты повернул! Не ожидал от тебя такой круговерти!
– При чем тут я? Мне это все директор объяснил. Предположим, я завтра изобрету сверхпрочную синтетическую ткань и начну шить из нее вечные штаны, юбки, платья. Ни один разумный покупатель не приобретет подобной вечной вещи, особенно женщины. Технологическая мысль развивается в обратном направлении: необходима не вечная вещь, а вещь одноразового пользования. Надел рубаху – и в мусоропровод ее.
– Это всего лишь жалкая мода. Лампочка не имеет никакого отношения к такой моде.
– Дело не в лампочке, а в ее названии. Современное человечество еще не созрело к приятию вечных вещей. Ты, как Галилей, обогнал свою эпоху, оттого она и отвергает твое открытие. Тебе не поможет и отречение.
Что вы сказали, Станислав Сергеевич? Сравнение меня с Галилеем кажется вам несколько неуместным? Так это не я, мой приятель сравнивал. А я человек скромный, знаю свой шесток. Куда мне до Галилея. Мне бы лампочку на поток вывести – вот моя греза и функция. Помогите мне, Станислав Сергеевич, ведь я перед вами все как на духу... Вы сами убедились, я попал в циркулюс вациозус – в порочный круг. Без вас мне не выбраться.
Простите, не понял. Ах, вы мне тоже по-латыни: кавэнт консулес – пусть консулы будут бдительны! Какая приятная неожиданность. Ведь мы же с вами вообще могли вести наш просвещенный разговор по-латыни, да вот широкая публика не поймет. Я вам отвечу, Станислав Сергеевич: веритас винцит – истина побеждает.
Видите, как мы прекрасно понимаем друг друга. Я и пришел к вам, как к консулу. Вы же стоите тут на страже государственных интересов. Сознаю это и готов на любую проверку.
Экспертиза? Извольте – и притом наистрожайшая. Как, вы уже имели с ним разговор? Это же отменно! Я вижу, вы заранее подготовились к нашей сегодняшней сердечной встрече. Значит, они принимают мою лампочку на государственную экспертизу? Когда же мне прийти за ответом? Как вы сказали? Я что-то плохо расслышал. Не может быть?! Ах так! Да, да, в самом деле, одну минуту, простите, я сейчас приму валидол.
Спасибо, не тревожьтесь, мне уже легче, «скорой помощи» не потребуется. Значит, прямо так и ответили? Ах, сначала спросили, на какой срок рассчитана лампочка? И вы ответили: вечная...
Ну что ж, дальнейшее просто, как мыльный пузырь. Эксперты обязаны практически, так сказать, своими глазами увериться в том, что моя лампочка является вечной – так? Для перпетуум люкс необходимо перпетуум экспертус – в этом есть своя железобетонная логика. Что-то такое я подумал еще в вестибюле, когда увидел ваши фикусы по углам.
Спасибо вам, Станислав Сергеевич, за открытый вызов. Как говорится, до новой встречи через сто лет.
Впрочем, последний вопрос. Если действительно пройдет сто лет и моя лампочка, направленная вами на эту немеркнущую экспертизу, будет продолжать гореть тем же светом – что в таком случае скажут наши потомки обо мне и что они скажут про вас?
Как говаривал в старину некий Гай Юлий Цезарь: алеа якта эст – жребий брошен!
АСУ НА 33 ПЕРСОНЫ
Простите, рядом с вами свободно? Я не опоздал? Век сделался таким скоростным, что за ним уж никто не поспевает. Уф, дайте отдышаться. Речи были? Слава богу. Понимаете, никак не мог поймать такси, простоял на углу 22 минуты.
Кого ждут? Ах, председатель на месте, это какой же? Вон тот, сухощавый и лысый? Кого же нет? Тамады? В самом деле, что за АСУ без тамады, это вы остроумно заметили.
Итак, вы мой сосед слева. Вы от кого будете? От разработчиков. В таком случае разрешите представиться: Валериан Егорович Небылицкий. А вы Александр Сергеевич? Очень приятно. У вас никаких проблем с именем. Наоборот, поэтическое, можно сказать, имя-отчество. Вы не представляете, что такое быть Валерианом – не только странное имя, но и вызывающее, я из-за него еще в детстве страдал, меня дразнили валерьянкой, теперь ее всегда с собой ношу на всякий пожарный случай – в нашу эпоху информационного взрыва и стрессовых перегрузок...
Виноват, что вы сказали? Прибыл тамада, вижу. Да, тут имеется что сказать и что съесть. Сервировка просто ошеломляющая, надо и нам поучиться вашему размаху.
Откуда я, спрашиваете? Прибыл из города Энска за передовым опытом. Вы, если я правильно понял, разработчик. А я, к вашему сведению, внедренец. Следовательно, мы с вами коллеги, вы начинаете, я ваш продолжатель.
Вы знаете, какая необыкновенная история со мной произошла? Купил недавно диван, а он полез, обивка сползает, как шкура со змеи. Время от времени приходится ставить диван на попа и забивать гвозди.
Гвозди чем забиваю? Обыкновенно, молотком. А почему вас это интересует? Разве изобрели новый способ?
Внимание, начинают. Правильно, первый тост за председателя, благодаря которому все мы, и так далее.
Слушайте, за один год не только разработать, но внедрить целую автоматизированную систему, да еще с такой разветвленной модуляцией, это же надо! Ну как тут не закусить.
А тема-то, тема какая! Да, нам, провинциалам, еще далеко до вас. Шутка ли – «Адаптивный метод оптимального управления динамическим объектом с учетом квазимеханических ограничений в системе автоматизированного гвоздеучета методом акустического микронаблюдения стереотипными ИКС-лучами». Какой размах! Широта! Глубина! Нет, недаром я прибыл на вашу встречу, я такими высотами овладею!..
И закуска на высоте – буквально глаза разбегаются от такого великолепия. Как вы сказали? Научное меню? Составлено при помощи ЭВМ? Заложили в машину программу, и та выдала оптимальный вариант?
Интересно, почем вам платят за внедренную тему? 90 процентов оклада? Это – я понимаю! – вполне прилично.
Я тоже сопутствую внедрению, перенимаю все ценное и переношу на нашу энскую почву. Результаты?
Расскажу, если изволите выслушать. Вот неподалеку от нас имеется город Элск. Организовали там ГВЦ, головной вычислительный центр. А с периферийными машинами связь не отлажена. Что в нашем с вами деле самое дорогое? Правильно – машинное время. Головной вычислитель наиновейший, третье поколение, десятки миллионов операций в секунду, а связь, повторяю, отсутствует или, если вам угодно, присутствует на уровне девятнадцатого века. Помните, еще в «Ревизоре» 33 тысячи курьеров бегают. Так и в Элске. Курьер, то бишь тетя Маша, получает от мини-компьютера перфоленту и едет через весь город на ГВЦ, два часа пути. Головная машина тем временем стоит. А каждая секунда, повторяю, на вес золота. Два часа, пока тетя Маша путешествует на трамвае – сто миллиардов операций не сделано.
Решили усовершенствовать процесс. Пересадить тетю Машу на мотоцикл, тогда дорога займет всего 20 минут.
Руководитель программы аккуратист, подсчитал точно:
– Таким образом мы экономим ровно 84 миллиарда операций!
В ответ на такую передовую идею отсталая тетя Маша сообщает:
– Вот вам!
И подает заявление об уходе. Она, видите ли, привыкла ездить на трамвае, который, кстати, проходит мимо рынка, и не желает на старости лет менять маршрут и вид транспорта.
Пока искали в курьеры молодого мотоциклиста Яшу, полтора месяца прошло, сколько это миллиардов операций? Десять в двадцать пятой степени. А мотоцикл тем не менее записали себе как внедрение новой техники.
Мы на этом не остановились. Элский опыт переняли творчески. Наш ГВЦ обслуживает 36 низовых машин. Расстояние между отдельными точками до 45 километров.
Я предложил:
– Купим вертолет, пусть он доставляет перфокарты.
Если мотоцикл новая техника, то вертолет тем более. Знаете, сколько на этом выиграли? Десять в тридцать второй степени миллиардов операций. Естественно, заработал премию.
Опять тост. За содружество разработчиков и внедренцев, то есть за нас с вами, Александр Сергеевич. Внедренцы есть начало всему, с них началось мироздание. Поэтому поднимем бокалы, как велит тамада, за трех китов внедрения. Первый кит – идея внедрения, второй кит – выбор оптимального объекта и, наконец, третий, заключительный кит внедрения – АСУ-33, ассоциативный современный ужин на 33 персоны. Каково? За это следует принять.
Ваш тамада остроумный человек. Кто он? Ах, он и есть руководитель темы. А кто же тогда председатель? Ага, улавливаю – директор деревообрабатывающего комбината, или ООВ – оптимальный объект внедрения. Ха-ха, с вами не соскучишься.
Да, с вертолетом мы неплохо выкрутились. Потом взялись за датчики. Вы, верно, слышали о тракторном заводе в Эмске. Там полностью автоматизировали учет в кузнице. Датчики на прессах поставили термические. Как только раскаленная болванка ложится на пресс, датчик тут же ее засекает и передает соответствующие данные в головной вычислитель: поковка готова.
Начальник участка, разумеется, быстро разнюхал про термические датчики и решил себе в пользу применить. Приходит за пять минут до смены, достает коробок спичек и перед датчиком спичка за спичкой – чирк, чирк... А температура пламени спички 200 градусов, у датчика одна забота: реагировать. Чирк – поковка, чирк – вторая. Смена еще не началась, а 50 поковок есть.
Долго не могли разгадать такую каверзу. До внедрения АСУ в цехе все было гладко, а лишь внедрили систему, пошла пропажа. Компьютер насчитал 600 поковок, а на складе всего 500. Сто поковок витают в воздухе. Разумеется, прежде всего на машину подумали – откуда берутся воздушные поковки? Значит, машина врет. И уж потом до спичек докопались.
Что же я делаю? У нас в Энске тоже имеются кузнечные цехи. Пошел смотреть, как кузнецы работают. Ну, думаю, вы у меня не порезвитесь, как на тракторном. Поставлю на молоте термический датчик, а в придачу к нему акустический. Создал дубль-систему, порог различимости вырос на двести процентов.
Полгода все шло нормально, я уже и премию проел, точнее, купил на нее диван – тот самый, о котором я вам рассказывал. Но, смотрю, начинают и у меня появляться воздушные поковки. Каким образом? А эти умельцы применили против акустических датчиков детские хлопушки. Чирк спичкой, хлоп хлопушкой – и поковка готова.
Прихожу в цех:
– Как вам не стыдно, ребята. Кого обманываете? Вы же себя обманываете.
Кузнецы смеются:
– А нам интересно определить, кто выше – человек или машина?
– Ах, так! – говорю. – Тогда посмотрим.
Долго ломал голову. И придумал! Употреблю сейсмический датчик на пять баллов по шкале Рихтера. Беру заграничную командировку. Долго пришлось искать по разным странам. Но нашел! Создал троичный блок квазиоптимальных контрольных функций с абсолютной степенью помехоустойчивости.
После этого – ни одной воздушной поковки.
Что вы говорите? У вас тоже дубль? А в каких режимах? Верно, верно, тамада уже называл вашу тематику – гвоздеучет? И какова же эффективность? Двести двадцать процентов? Ого! Непременно займусь вашей тематикой, перенесем на свою почву. Вы меня трудностями не пугайте, мы и трудности позаимствуем.
Имеется у нас с вами одна трудность, которую можно назвать вечной. Это психологический барьер между человеком и машиной. Я думаю, человек никогда не смирится с тем, что машина следит за его работой и управляет его действиями.
Как получается теперь, когда кругом компьютеры? Там, где раньше 20 человек занимались ручным учетом на карандашах, теперь 40 работников обслуживают электронно-вычислительную машину: закладывают бобины, следят за телетайпами и дисплеями, возят, как тетя Маша, перфоленты, составляют программу, ремонтируют технику, считают табуляграммы – словом, прислужники машины. И все спецы высшего класса!
Трудно смириться с подобной второстепенной ролью. Поэтому человек во что бы то ни стало хочет поставить себя выше компьютера, помериться с ним силами.
И померились. На нашем заводе в Энске машина выдала расчет заработной платы. Фонд оказался превышенным на 3 рубля 62 копейки. Как так? Быть того не может. Машина ошиблась. И весь отдел труда и зарплаты – сто человек – садятся и пересчитывают результат. Считают ровно неделю, опять на 3,62 не сходится. Ставят машине повторную задачу. Та считает две минуты и дает прежний устойчивый ответ. Снова сто человек садятся за арифмометры.
Наконец, находят ошибку: электромонтеру дяде Грише недоплачено ровно 3,62 за сверхурочную работу, забыли включить в ведомость.
Вот это сразились. С размахом. Такие баталии поднимают человеческий дух, хотя счет оказался два-ноль в пользу компьютера.
Что вы говорите? У вас всегда так считают – и машина и люди? На всякий случай? Вообще-то правильно. Старая истина: доверяй, но проверяй. Так надежней. Подскажу нашим, чтобы ввели и этот дубль.
Новый тост. За наших учителей-академиков, создавших теоретическую базу для практиков. Помните эту историю с профессором, который внедрял АСУ как раз у нас в Энске на стройке?
Привезли машину в трех специальных вагонах, полгода монтировали, проверяли входы и выходы, отрабатывали обратную связь. Наконец запустили. Тогда еще машины старые были, всего миллион операций в секунду. А программа – завод строить. И как можно скорее. И пошла машина выбрасывать перфокарты да перфоленты, знай себе командует: везти асфальт на бетонный завод, а шоссе мостить кирпичами. Или того чище: сваривать металлоконструкции цементом, а котлованы копать подъемными кранами.
Ничего народ не понимает, что за чепуху выдает машина? Вызывают профессора телеграммой. Тот три недели лазил по схеме, посетил объекты, самолично закладывал программу и проверял ее с карандашом в руках. И дает такое заключение:
– АСУ на вашей стройке работать не будет.
– Почему так? – спрашивают.
– Нельзя автоматизировать беспорядок.
И укатил обратно.
Улавливаете? Порядок ей, видите ли, подай. Так при порядке любой сможет. А ты сделай все как надо, когда нет порядка.
Но время берет свое, несмотря ни на что. Научную революцию не остановить. Прошло несколько лет, на ту же стройку приезжает новый профессор, везет свою АСУ, вернее ОСИОР, оперативная система информационного обеспечения руководства. И заработала!
Система выдает полную информацию для принятия решений. Между прочим, занятная штука. Машина сама печатает специальные карточки.
«Товарищ Иванов, вы сорвали срок поставки арматуры».
«Товарищ Петров, вами не выполнено распоряжение начальника стройки об отгрузке трех лебедок».
«Сорван срок ремонта экскаваторов, виновник товарищ Сидоров».
Машина помнит все сроки, задания, исполнителей. Знает имена всех начальников. И следит за ними. Все-таки удалось автоматизировать беспорядок – и весьма успешно. Люди подтянулись, не хотят получать замечаний от машины.
Я тоже принимал участие в создании, отмечен в списке авторов.
Позвольте вам буженину положить. И бокал я наполню, не беспокойтесь. Мы вашу систему позаимствуем, непременно вам обещаю.
Предлагаю выпить за наше приятное и плодотворное знакомство.
Хороший напиток. Это какой же сок, апельсиновый или гранатовый? Александр Сергеевич, где же вы? Ау, куда вы запропастились?
Простите, вы не видели Александра Сергеевича, моего соседа слева? Только что был на месте, а теперь его не стало. Девался куда-то, начальство, верно, позвало.
А вы, следовательно, мой сосед справа. Разрешите представиться – Валериан Егорович Небылицкий. А вы Сергей Александрович?
Вы от какой организации будете, Сергей Александрович? От разработчиков или внедренцев? Прекрасно, вы внедренец, в таком случае я разработчик, мы с вами коллеги, сообща грызем гранит автоматизации.
Разрешите вам сообщить, какая необыкновенная история со мной приключилась. Купил, понимаете ли, диван, раскладной, двуспальный. Отдал 190 рублей, как раз всю премию на это приобретение израсходовал. И что вы думаете? Двух месяцев не прошло, и он полез. Как кто? Диван полез. Очень просто, обивка с него полезла, как шкура со змеи. Теперь вручную подбивают гвозди, куда пожаловаться, ума не приложу.
Однако предчувствую, загадка моя вскоре должна разрешиться, возможно, даже сегодня вечером, на этом ассоциативном ужине.
Видите ли, в чем тут загвоздка, мне сосед слева объяснил все тонкости, я вам перескажу. Задумано неплохо, почти идеально, хотя и несколько вульгарно с точки зрения формальной технологии.
Значит, так. Деревообрабатывающий комбинат, при нем мебельная фабрика – она и есть объект внедрения. На фабрике выпускают мягкую мебель: диваны, кресла, стулья. Приходится забивать сотни тысяч гвоздей в дерево, пока что мы не научились делать мебель без гвоздей. Предки наши умели, а мы – нет. Сказывают, когда-то целые избы без единого гвоздя ставили. Но им хорошо, предкам: у них же НТР не было...
Итак, я продолжаю.
На забивке гвоздей занято сто женщин, процесс этот, разумеется, протекает вручную, не требуя особой квалификации. Учет забивки также ручной – визуальный. Двадцать мужчин ходят и считают, сколько гвоздей забили женщины. Работа однообразная, утомительная, с малым коэффициентом надежности, ибо, сами понимаете, ошибиться такому учетчику ничего не стоит.
А тут пошла мода на АСУ. Забивку гвоздей при современном уровне техники, конечно, механизировать трудно. А вот автоматизировать учет забивки – это нам вполне по силам.
Колоссальная система? Сто работниц по-прежнему забивают гвозди, зато двадцать мужчин, которые раньше производили гвоздеучет, освобождены для более полезной руководящей деятельности.
Но это отнюдь не единственный эффект. Когда внедрили систему, назовем ее АСУ-гвоздь, производительность труда работниц поднялась на 220 процентов.
Вы думаете, это приписка? Сразу видно, вы не знаете всех обстоятельств. Я сначала тоже так подумал. Ведь датчик-то акустический, реагирует на удар молотка по дереву, значит, бей сколько хочешь.
Но нет. Они все предусмотрели. Установили рентгеновский терминал-датчик на ИКС-лучах, который сличает забитый гвоздь с гвоздем-эталоном, и только после этого гвоздь считается забитым и ставится на учет.
Система продумана со всех сторон, тут без обмана. Но все равно что-то тут не то, у меня на это дело особый нюх, я бы сказал: автоматизированное чутье. Компьютер есть высшее достижение технологии, но сам по себе он ничего не значит. Он никогда не освободит нас от принятия решений, последнее слово останется за человеком. Вот нас частенько ругают за слабую эффективность АСУ. А все потому, что не так внедряют...
Что там такое? Возникает некоторый шум. По-моему, несколько преждевременный, ведь еще не подали горячего.
Смотрите, стулья вверх взлетают. А с обивкой что творится. Нет, это не перья летят, это мякина, какой набивают мягкую мебель.
Кажется, я понимаю, в чем дело: и тут обивка поползла. Метрдотель предъявляет иск директору мебельной фабрики. Директор валит на внедренцев – это-де они внедрили такую ползучую систему, от которой обивка ползет. Внедренцы сваливают на разработчиков.
Типичная цепная реакция по закону спихмонтажа.
За кого же теперь тосты поднимать? Да объясните в конце концов, в чем дело? Датчики рентгеновские отключили? А как? Свинцовый экран повесили. Гм-м, остроумно. Смекалистый мастер на участке попался.
Остальное, понятно, можете не пояснять. Рентгеновский датчик отключен, действуют одни акустические, они лишь на звук реагируют. По гвоздю ли стучишь или мимо гвоздя по дереву, датчик все равно засчитывает удар – гвоздь забит.
Вот откуда у них 220 процентов роста. Гвозди забиваются через гвоздь. Три месяца посидел на таком стуле – и обивка начинает ползти. Выходит, и я с моим диваном на эту систему напоролся.
Нет, дорогой товарищ, меня от ответа увольте, я к вашей знаменитой АСУ-гвоздь не имею ни малейшего отношения.
Я из Энска, внедренец, вот справка. Изучаю и внедряю любой полезный опыт. А где лучше всего опыт изучать, исключительно на банкетах, когда у людей языки развязаны и души открыты. Вот я и стал ходить на ученые банкеты.
Товарищ меня надоумил. Он по свадьбам работал. Ждет у ресторана, когда свадебный кортеж подъедет, и входит вместе с гостями. Расчет простой и безошибочный. Большинство гостей со стороны жениха и со стороны невесты, как правило, встречаются тут впервые – и мой приятель безо всяких усилий внедряется в свадебный банкет. Гостям от жениха говорит, что он со стороны невесты – и наоборот.
Три года осечек не было. А потом хватил лишнего – и забыл, от какой он стороны. Наломали ребра.
Но я же не пью, даже закусываю ограниченно. Действую исключительно в научных целях. Узнаю у администратора, в каком зале будет банкет, какая научная организация собирается – и вливаюсь в поток. Заказчикам говорю, что я от подрядчика, подрядчикам, что от проектировщиков, внедренцам сообщаю, будто я программист, словом, как придется. И вот я уже свой человек за столом, передо мной раскрывается ценнейший опыт. Много из этих застолий извлек: вертолеты, термические датчики, информационную систему. Везу к себе домой – внедряю.
И вот на тебе! Думал, попаду на банкет к истинным разработчикам, а эти вон какой коленкор учудили: гвоздь через гвоздь забивать.
Отпустите меня. Можете поверить, больше я на такие АСУ-33 – ученые ужины ни ногой.
