Текст книги "Дневник. 1918-1924"

Автор книги: Александр Бенуа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 55 страниц)

П.Нерадовский доложил, что к 7 ноября Русскому музею рекомендовано срочно развесить экспонаты и приготовиться для приема публики. Решили просить денег для переоборудования Канцелярии Его Величества в корпус Росси и, уточнив проект экспозиции, произвести ремонт залов. Предстоит работа по подготовке всего музея. А при полном отсутствии средств все это проблематично. Настрой Совета и служителей – энергично начать возрождение дворца-музея.

Из выделенных на приобретение 60 тысяч рублей оказалось израсходовано 48 300. Нерадовский предложил, нельзя ли из Москвы к 7 ноября получить эвакуированные туда экспонаты Русского музея, и взялся сам прозондировать этот вопрос.

Вторник, 8 октября

Трудная ситуация возникла на заседании Совета художественно-исторического и бытового отделов Русского музея. Предложен для приобретения портрет профессора Подвысоцкого работы Н.Н.Ге за 6 тысяч рублей. Оказалось, что из 60 тысяч, выделенных на приобретение, уже израсходовано 48 300. Да еще какие-то расходы, и остается лишь 6400 рублей. Решено оставить портрет в музее и сделать аргументированный запрос в Коллегию по делам музеев о выделении дополнительных средств.

Между прочим, Русскому музею пришло предписание срочно открыть залы для приема посетителей в честь предстоящего юбилея – первой годовщины революции. Пользуясь этим поводом, Нерадовский поставил вопрос перед Советом: нельзя ли в честь этого добиться возвращения эвакуированных в Москву экспонатов Русского музея. А пока решено срочно провести подготовительные работы в самом музее. Прежде всего, следует срочно реставрировать зал № 30, освободить его от позднейших записей, вернуть ему прежний великолепный вид. Освободить из ящиков скульптуры и вазы и поставить на место, привести в порядок и соответственно покрасить залы, в которых намечено выставить картины Кипренского. Рассмотреть и утвердить схему развески, поручив составить проект В.А.Щуко. Приспособить антресоли и третий этаж для приема и хранения сокровищ, которые оставляют музею владельцы.

Будучи в Москве, я осмотрел в Третьяковской галерее картины Борисова-Мусатова в запаснике и договорился, поскольку галерея хорошо представлена творчеством этого мастера, выделить для Русского музея следующие вещи: «Памятник», «Куст орешника», «Парк, погруженный в тень», «Портрет дамы в желтой шали», эскиз к шести дамам. Следовало бы принять экстренные меры для доставки этих произведений в Русский музей.

Среда, 9 октября

На заседании Совета Эрмитажа возник спор о приобретении картины «Астроном». Э.Липгардт ее приписывает кисти живописца Амикони, отмечает ее хорошее исполнение. При осмотре же она вызвала возражения Браза и мое, и мы высказались, что подобная картина не достойна висеть в Эрмитаже. При голосовании – одиннадцать против двоих за покупку.

Затем состоялось обсуждение вопроса о покупке пяти картин Ф.Гойи: «Портрет мужчины», «Портрет женщины», «Монограммист», «Христос перед Пилатом», «Святой Иероним» и картину Мартенса «Портрет старика». После обсуждения качества и достоверности каждой картины Совет высказался за приобретение лишь одной – «Христос перед Пилатом».

Затем был обсужден вопрос, какой должна быть инвентарная книга, и зачитаны инструкции для каждого отделения, внесены поправки.

Воскресенье, 13 октября

На заседании Коллегии по делам музеев заслушали мой доклад, вызванный желанием сотрудников иметь более полное представление о картинной галерее Эрмитажа.

Отдел картинной галереи Эрмитажа считается особенно полным, и действительно, многие первоклассные художники в нем представлены своим выдающимися произведениями, а из цельных школ две – голландская XVII века и французская XVII–XVIII веков – являются первыми по полноте коллекциями в мире после Амстердама и Парижа. Хорошо представлена в Эрмитаже и эпоха итальянского барокко. Тем не менее, и здесь необходимо указать на весьма существенные пробелы, лишающие Эрмитаж возможности в полной мере служить пособием к планомерному изучению истории живописи.

Проблемы эти распадаются на две категории. Одна касается целых эпох и школ, другая – отдельных явлений в школах, уже блестяще представленных. Самый существенный пробел замечается в отсутствии вещей, представляющих «ранние» явления в истории живописи разных школ, так называемых «примитивов», и особенно печально, что нам недостает картин и фресок раннего итальянского Возрождения от Джотто и до Боттичелли, если не считать нескольких ранних вещей. В равной степени мы обездолены в иллюстрациях позднего времени. Музей мирового искусства не может прерываться на XVIII веке, как это случилось с Эрмитажем, а должен доходить в своем собрании до явлений последующих времен, воздерживаться лишь от тех, для которых еще не выработана и отсутствует историческая перспектива.

Наконец, что касается отдельных художественных личностей, то досадным следует признать отсутствие таких крупных явлений в школах, уже хорошо у нас представленных, как: а) в голландской: Сегерса Геркулеса, Вермеера, Хоббема, Н.Маеса, Фабрициуса, Трооста, Стрекса; б) во французской: Лебрена, Риго, Лиотара, Куапеля, Бодуэна, Буальи; в) в итальянском времени барокко: Кастильоне, Маньяско, Перуджино, Беллотто, Лонги; в других: Джотто, Мазаччо, Дюрера, Гольбейна, Хогарта, Лоранса, Моретта, Рейсдаля, Ходовецкого, Йорданса. Следовало бы пополнить коллекцию полотнами и таких мастеров, как Я.Б.Вэникс и Буше, которые представлены у нас недостаточно достойным образом и мало характерными произведениями. Из всех этих пробелов лучше восполнить последний, ибо картины названных мастеров имеются в тех петербургских и русских собраниях, которые уже принадлежат общему пользованию. Не встретило бы затруднения и образование секции живописи XIX века, если бы только было приведено в исполнение мудрое постановление Коллегии по делам искусства о передаче Эрмитажу Кушелевской галереи, служившей до злопамятной эвакуации 1917 года превосходным дополнением Эрмитажу. К сожалению, гораздо труднее осуществить пожелание Эрмитажа в отношении примитивов вообще, а также по ряду отдельных мастеров, тому может препятствовать как отсутствие в пределах России данных произведений, так и запреты. Почти во всех странах еще более замечается за последнее время тенденция закрепления художественных сокровищ за тем местом, где их застал данный исторический момент. Тем более, значит, следует использовать все возможности, которые доступны в настоящую минуту, и тут на первом месте мы снова встречаем собрания бывшей Академии художеств (в том числе и Кушелевской галереи), а кроме того – загородные дворцы-музеи, в которых их картинные коллекции отнюдь не должны служить конкурентом Мирового музея.

Следует также обратить особое внимание на собрания гравюр и рисунков. Хуже всего обстоит дело с отделением скульптуры отдела Европейской галереи Эрмитажа. Здесь отсутствуют и целые школы, и эпохи, и ряд самых выдающихся мастеров. Трудно даже в общих чертах преподать историю пластики христианской эры, если руководствоваться одними памятниками Эрмитажа. Тем не менее, надо надеяться, что благодаря настойчивым поискам со временем мы войдем в обладание если не вполне последовательного ряда произведений, то по крайней мере предметов, иллюстрирующих главнейшие вехи истории скульптуры.

Вторник, 15 октября

Заседание художественно-исторического и бытового отделов Русского музея под моим председательством началось с рассмотрения произведений искусства, предназначенных для дарения и приобретения. Баронесса М.Д.Врангель принесла в дар музею от покойного сына два акварельных парных портрета работы Нечаева, изображающих Д.А. и М.И.Скворцовых. Затем Б.К.Чекато предложил портрет гравера Чемесова, картину художника Михайлова «Товарищи» и портрет боярыни петровского времени. Д.С.Большаков предложил картину аллегорического содержания на дереве XVIII века под названием «Чистая душа».

Н.П.Шеффер доложил, что Философовы согласны уступить Русскому музею коллекцию портретов участников известной Сибирской экспедиции 1837 года художника Кондратия Ильича Корсалина и ряд других вещей, согласны на рассрочку. Мне помнится китайская серия его картин. Где-то она?

Семья Брюлловых просит музей принять на хранение художественные и исторические вещи, чертежи, проекты Пулковской обсерватории, Мраморного дворца, Приюти-но. Решено принять на хранение.

Выслушано сообщение реставратора Н.Н.Бречия о том, что он, согласно сведению художника Ф.А.Модорова, побывал в деревне Лужского уезда, осмотрел в церкви восемь икон XVII века, которые якобы предназначены к уничтожению. Оказалось, что прихожане вместе с военкомом воспрепятствовали изъятию икон из церкви.

Н.А.Сидоров доложил Совету, что он приступил к реставрации росписей зала № 30, а Аллегри показал образцы тонов окраски стен. Начата развеска картин в зале Репина, уже доставлена и картина «Бурлаки».

М.В.Фармаковский сообщил, что антиквар Свердлов желает продать старинный фарфор из коллекции Плюшкина. Не скудеет российская, неведомая мне провинция, богатая сокровищами народного творчества и редкими образцами фарфоровых заводов. Представилась уникальная возможность, когда владельцы вынуждены расстаться со своим фамильными редкостями. Как бы ее использовать полнее и системно?

Среда, 16 октября

Сегодня Совет принял решение объединить отделение гравюр и рисунков Картинной галереи, как это существует в европейских музеях. Б.К.Веселовский пояснил, что так было всегда, лишь недавно произошло это отделение.

Исполняющий обязанности директора Эрмитажа С.Н.Тройницкий предлагает предоставить помещение седьмой запасной половины Эрмитажа в распоряжение картинного отделения. Предложено немедленно в них экспонировать картины из собрания Семенова-Тяньшанского и Зурова.

Совет принял на хранение коллекцию А.С.Долгорукова по рекомендации Комиссии по охране памятников искусства и старины, чтобы спасти эти вещи.

Совет также высказался за приобретение двух бронзовых медалей чекана Лауэра, плакетки работы Штурма и кружку 1689 года от Фаберже.

Понедельник, 21 октября

Коллегия по делам музеев на этот раз изъявила желание заслушать мой доклад на тему: «В чем ценность Эрмитажа».

Суть моего сообщения сводилась к следующему.

На одно из первых мест среди мировых сокровищ претендует Государственный Эрмитаж в Петербурге. Среди музеев Европы и Америки он занимает положение равное, а в количественном отношении своих коллекций уступает одному только парижскому Лувру, и, подобно последнему, Эрмитаж вмещает в своих стенах и превосходное собрание скульптуры всех времен, и галерею прикладного художества и нумизматики, и, наконец, богатейшее собрание драгоценностей и камей.

С Эрмитажем не могут идти ни в какое сравнение ни Музей истории искусств в Вене, ни Берлинский музей, ни Национальная галерея в Лондоне, ни Дрезденская галерея или Мюнхенская пинакотека, от которых отделены антиквариатные собрания. Они, напротив того, входят – как у нас, так и в Лувре – в состав одного целого, и лишь отчасти с Эрмитажем сравниться могут еще музей в Вене или Флорентийская Уффицы, где, однако, подбор коллекций носит более односторонний характер. Эрмитаж имеет и еще более общего с Лувром по ряду собраний, из которых складываются в обоих музеях их картинные галереи и имеют доминирующее значение. И в отношении Эрмитажа это выражается хотя бы в том, что под Эрмитажем в общепринятом мнении подразумевается не что иное, как именно его собрание картин, представляющее собой один из самых поразительных подборов памятников живописи главных европейских школ.

Со времени октябрьской революции этот подбор не только не уменьшился, но и, напротив, разросся в чрезвычайной степени, и уже теперь ему становится тесно в таком грандиозном здании, которое было сооружено при императоре Николае I. Галерея начинает распространяться на Зимний дворец, в котором она займет все бесчисленные залы и комнаты, не имеющие исторического, памятного значения. Не забывая значения мировых сокровищ искусства вообще и памятуя о том общественном значении, которое представляет сохранение их в целости, следует отнестись с должным пиететом к одной из двух главных драгоценных сокровищ – к Эрмитажу – и приступить к работе. При случайном сопоставлении экспонатов видно, что в общем все собрание носит явный отпечаток дилетантской прихоти и не одна из школ не представлена хотя бы с намеками на систему и полноту. В ряду явлений прошлого голландской живописи, безусловно, первое место занимает Рембрандт – этот гений среди гениев, самый мощный творец живописи, самый среди художников поэт живописи, обладавший жанром в убедительнейших формах передавать жизнь, радовать глаз мягкой своей автономностью и в то же время выявлять, вникая в тайны своей души и своего сердца, в чем-то таком, что мы бы назвали исповедью.

Как раз собрание произведений Рембрандта в Эрмитаже в соответствии с его значением в истории человеческого духа занимает первое место среди собраний его творчества в других, даже самых богатых, коллекциях. Правда, Амстердам, Кассель, Мюнхен безусловно обладают многими превосходными и знаменитейшими картинами мастера, но нигде они не были собраны в таком количестве, нигде мы не можем проследить эволюцию творчества великого художника с такой последовательностью и полнотой, как в Эрмитаже, нигде мы лучше не узнаем Рембрандта-чело-века (а человек в Рембрандте возбуждает первенствующий интерес), как именно в сопоставлении эрмитажных его картин (нигде нельзя постичь всю несоразмерность громадной его гениальности). Но Рембрандт не только мировой гений и один из вождей голландской живописи, он солнце целой системы, бросившее свои лучи далеко за пределы вращения своих сотрудников, почти на все явления этой изумительной школы. Влияние Рембрандта можно отметить на всех его современников, а в дальнейшем и на многие явления европейской живописи вообще.

Но, разумеется, на своих ближайших сателлитов это влияние сказалось в чрезвычайной, в наиболее явственной форме, и соседство работ этих учеников с работами учителя является весьма поучительным. Обращаясь к работам этих одаренных мастеров, невольно поражаешься, до чего искусство учителя, преломляясь в различных темпераментах и в различных характерах, теряло значительную часть своей прелести, своего смысла. Трудно и просто невозможно, даже в самом непосредственном общении с гением, даже даровитым людям «похитить» у него самое ценное в его творчестве. И это вполне подтверждается картинами в Эрмитаже. Благодаря тому, что наш музей одинаково богат как работами учителя, так и работами, исполненными при жизни Рембрандта, особенно выпукло его творения оттеняются массой произведений его учеников и в окружении их по-своему блестящих и внушительных произведений. Однако эти творения гения кажутся особенно величественными, и несравненными, и «светлыми».

Рембрандт в этой плеяде художников обладает все же одним наиболее скромным, на поверхностный взгляд, учеником, наиболее ему близким. По существу, это художник Арент де Гелдер. Он был ребенком, когда Рембрандт стоял в зените своей славы и мог действительно считаться королем голландской живописи. Он общался с ним в суровые дни, когда престарелый художник познал тяжелые испытания судьбы и нужды. А это все не только не подрывало его творчество, но углубляло его в чрезвычайной степени, раскрывало в нем залежи великой мудрости и поэзии. И Гелдер оказался достоин стать учеником Рембрандта именно в эту пору. Его не испугала нависшая над головой любимого учителя беда, он вздумал из его наставлений почерпнуть самое ценное для художника и, почерпнув, сформировать свое собственное искусство, уступающее искусству учителя по широте размаха и его мощи и мастерства, однако родственное ему по духу, гораздо более родственное, нежели творения всех его товарищей, всех народных и виртуозных – Болей, Экхоутов, Конинков, Маесов, окружавших Рембрандта, когда он мог считать себя баловнем жизни и благополучие находило отражение в его произведениях.

Гелдер же унаследовал лишь более ценное – истину души Рембрандта, которая сказывается, впрочем, и в тех внешних формах его искусства, в благородстве гаммы красок, в его нервной, всегда детальной вдохновляющей живописи. И вот из двух эрмитажных картин Гелдера в одном превосходном «Портрете молодого военного» художник выказал лишь толковое изучение действительного мастерства, техники, красивую красочность. Этот портрет, не будь некоторых особенностей, по своему психологическому содержанию мог бы быть приписан и Конинку, и Болю, и Экхоуту. Напротив, в другой картине Эрмитажа, происходящей из Лазенок, в «Автопортрете» Гелдер и является тем «достойнейшим и вернейшим» учеником Рембрандта, каким мы его только что охарактеризовали.

Эти примеры говорят о том, что без обращения к Эрмитажу нельзя глубоко изучать Рембрандта и его учеников. Даже для этой цели не всегда помогут амстердамские музеи.

Так точно и для изучения французской живописи недостаточно одного Лувра, а нужно опять прийти в Эрмитаж, ибо у нас имеется ряд шедевров всех корифеев этой школы, и все в целом они подобраны с удивительной полнотой.

Вторник, 22 октября

На этот раз опять мне выпала роль председателя заседания Совета художественно-исторического и бытового отделов Русского музея. Началось все с многочисленных предложений для музея, принесенных самых неожиданных предметов старины и искусства, подчас изумительно ценных, сейчас принесенных в жертву молоху войны, который не все еще аполлоново достояние уничтожил, поверг вместе с оружием, воинами и честью народа на полях сражений и добивает бедных граждан россиян [заставляя] жертвовать самым интимным, дорогим, лишь бы выжить или покинуть пределы родного пепелища. Невольно вспоминается фраза Чаадаева, сказанная Сухово-Кобылину: «Оставь все – сохрани себя – уезжай из России». В такой ситуации сколько подобных безвинных судеб, готовых пожертвовать вековыми семейными сувенирами и покинуть эти пределы. Даже на Совете обсуждался этот вопрос. Ввиду тяжелого продовольственного положения решено разбить огород вместо цветника перед Михайловским дворцом. Ведь произрастает же капуста возле Ростральных колонн, пасутся же кони в сквере Зимнего дворца, пробивается же травка сквозь щели мостовых, изучает же Комаров фауну Петрограда и находит десятки уникально приспособившихся растений. Жизнь неистребима в своей основе, но она гибнет от нелепых порции свинца на полях сражений, когда перевес берет молох войны. И снова передо мной чередой проходит извлеченное из семейных ценностей то, что было дорого их предкам. На этот раз, уже не надеясь на покупку, предлагает Е.Г.Шварц автопортрет Заболоцкого, рисунок Кипренского «Плафон», портрет Е.Г.Шварца работы Репина.

Следом О.Браз дарует натюрморт «Связка баранок» неизвестного живописца XIX века.

И мне пришлось выполнить не очень деликатную просьбу К.Сомова: предложить как образец современных художников творчество Кости Сомова, характерные для его творчества этюд «Радуга» и мужской портрет, признанный на выставке выдающимся произведением, чрезвычайно характерным для него стилем. Сомов представлен в Русском музее случайными произведениями, между тем его произведения пользуются большим спросом. Художник уступил музею портрет за 25 тысяч рублей. Совет решил изыскивать средства для приобретения портрета работы Сомова.

В то же время мне пришлось вынести для рассмотрения Совета скульптурные произведения слабо представленного в музее Обера. Предлагает их вдова недавно скончавшегося мастера. Мной выбраны для музея: восковая модель «Бык-победитель», 10 тысяч рублей, восковая модель «Семья Йоркширов», 7 тысяч рублей, терракотовая модель «Лев, пожирающий газель», 2 тысячи рублей, гипсовые модели «Тигр с сипаем», конная статуя бывшего великого князя Дмитрия Константиновича. Пришлось демонстрировать фото скульптур Обера и доказывать, что он, несомненно, – один из выдающихся скульпторов-анималистов не только в России, но и за рубежом, почти совершенно не представлен в музее. Предлагаемые вещи принадлежат к выдающимся образцам его творчества, причем это его собственно ручные работы, а не отливки.

Среда, 23 октября

Заседание Совета началось с почтения памяти по поводу кончины академика Я.И.Смирнова и возложения венка на гроб от сослуживцев. Затем Тройницкий заявил о своем желании посетить А. В.Луначарского по поводу разницы в ставках, выработанных комиссией Рязанова, а также рассмотреть смету Эрмитажа. По словам Тройницкого, в предварительной беседе Луначарский одобрил соединение отделения гравюр и рисунков с картинным отделением и посоветовал в дальнейшем совершенствовать систему Эрмитажа, придавая ей большую стройность. Сейчас же система управления Эрмитажа выглядит так: во главе стоит директор, во главе отделов – заведующие отделами, во главе отделений – хранители и в секциях – помощники хранителей.

Состоялось и рассмотрение приобретений. С.Н.Тройницкий предложил приобрести от княгини Голицыной фарфоровую группу «Венера и Адонис» Мейсенского завода первой половины XVIII века. От Фаберже – четырнадцать фарфоровых зверей Мейсенского завода, от г-жи Бекман – фарфоровую группу «Хозяйки» и фигуру «Садовника» завода Франкенталь, от г-на Шульца – фигуры «Горшечника» и «Медника» Мейсенского завода середины XVIII века.

С.Н.Тройницкий предложил пригласить к научному сотрудничеству в отделение драгоценностей А.П.Келлера и Д.Д.Бушена, а равно и А.А.Зилоти, уже работающего ассистентом.

Среда, 30 октября

Заседания Совета Эрмитажа началось с сообщений о том, что Художественная комиссия по охране памятников и старины располагает сведениями, что в Преображенском полку находятся две картины, изображающие Петра I и Екатерину II, поступившие из Эрмитажа в 1913 году. Решено принять меры к возвращению этих картин.

Э.К.Липгардт заявил, что в казарме конвоя Его Величества находится плафон работы Джованни Доменико Тьеполо. Д.А.Шмидт сообщил, что комиссия не нашла этот плафон, он куда-то исчез.

Зачитано сообщение Комиссариата народного просвещения (отдел по делам музеев), что при конфискации сейфов в городе Смоленске обнаружены четыре золотых, усыпанных драгоценными камнями табакерки, имеющие исторический интерес, которые посланы в Эрмитаж.

Э.К.Липгардт предложил приобрести пейзаж Добиньи. Мне пришлось заявить, что в поступивших произведениях Кушелевской галереи имеются значительные экземпляры пейзажей этого живописца и следует воздержаться от приобретения.

Был также осужден вопрос об издании путеводителей по Эрмитажу, а также сборников научных трудов или сообщений о текущих делах.

Среда, 6 ноября

Заседание Совета Эрмитажа в основном свелось к рассмотрению предметов, предложенных к приобретению. Среди них заслуживают внимания картина кисти Лагрене «Похищение Европы», принадлежавшая графу Коро, кафель с портретом Людовика XIII, три альбарелло испанской работы, белое бронзовое китайское зеркало с рельефными фигурами рогатых людей XII века, кинжал сибирский с рукоятью с птичьими головами и сердцевидным перекрестием, кинжал с Алтая с костяной рукоятью, бронзовый нож с орнаментами звериных фигур.

Сегодня реализовал натюрморт Н.И.Гордеева – 250 руб.

Бретань, акварель – 150 руб.

Крым, Коктебель – 60 руб.

Шейлок, иллюстрация – 75 руб.

Рисунок – 25 руб.

Итого 560 рублей.

Воскресенье, 10 ноября

На этот раз Коллегия заслушала мое сообщение о создании Музея «Мирового искусства».

Обсуждению сегодняшнего заседания Коллегии, если я не ошибаюсь, подлежит не рассмотрение отдельных мер, которые следует предпринять для пополнения центрального Музея «Мирового искусства» за счет загородных дворцов и музеев и реквизированных особняков, а обоснование вопроса в чисто принципиальном смысле: в какой степени таковые пополнения желательны и допустимы. Следует при этом решении иметь в виду как интересы «Мирового музея», так и названных собраний, сохранность и полнота коих дорога для каждого, кому важно русское художественное прошлое, и не требует доказательств, но и является главным пособием по изучению истории искусства во всех его областях. Я хочу предложить следующие основные формулы, которые мы бы могли положить в основу сегодняшней беседы и принятие коих явилось бы разрешением принципиальных вопросов.

1. Интересы Музея «Мирового искусства», каким является Эрмитаж, и, следовательно, он служит господствующим фактором. Являясь всероссийским хранилищем художественных сокровищ, музей должен иметь право пополнять замеченные в нем лакуны всеми доступными способами, в первую голову с использованием тех хранилищ, которые находятся в пределах России в общественном пользовании.

2. Интересы дворцов и музеев исчерпываются их значением как представителей отдельных эпох, созданных особо яркими личностями. Их следует рассматривать как повторные памятники в комплексе, неразрывно связанными с местом своего нахождения, в данной характерно обработанной местности и в соединении с другими историческими и уникальными комплексами. Дворцы, содержащие эти памятники, можно считать частями созданных ансамблей, историческими экспонатами, иллюстрирующими в характерном стиле, и изъятие из них может нарушить весь данный ансамбль. Эти дворцовые предметы особенно важны для характеристики видных исторических фигур или целых эпох, и их значение с особой силой реально выступает именно благодаря той обстановке, в которой они находятся. Центральный музей лишнего не возьмет, так как перегружен произведениями искусства и старины, которыми он готов поделиться в соответствии с особенностями пригородных дворцов-музеев. Поэтому следует завершить подбор произведений мирового значения для передачи их в Эрмитаж. Мы обязаны найти в себе силы, чтобы создать всемирный музей, полный уроков для будущего.

Гораздо сложнее осуществить эту акцию по отношению к рыночной стихии. В этом можно вполне надеяться на организаторов аукционов в Обществе поощрения художеств, наших сотрудников Яремича, Аргутинского-Долгорукова, а также Платера и Степанова.

Понедельник, 18 ноября

Заседание Совета Эрмитажа посвящено результатам выборов хранителей, произведенных 11 ноября. Как всегда, наряду с основным вопросом возникают побочные. Так и сейчас комиссар Н.Пунин огласил свое предписание: ни под каким предлогом не выпускать из Эрмитажа экспонаты. Это исходит из секретного указания правительства.

Мне пришлось сказать, что подобное распоряжение циркуляра парализует деятельность Эрмитажа, лишает возможности пополнять коллекцию музея, избавляясь от ненужного. Д.А.Шмидт сообщил, что в Эрмитаже находятся картины, скульптуры, которые приняты на хранение, для реставрации, для фотографирования и других целей. Многие из них загромождают помещения, и следует их вернуть хозяевам. Решено послать А.В.Луначарскому депутацию с ходатайством отменить циркуляр.

Совет наметил кандидатов для избрания из них заведующих отделами Эрмитажа. Закрытой баллотировкой выбраны кандидаты заведующих в картинное отделение, назначили меня и Д.А. Шмидта. Предстоит избрать двадцать три ассистента.

Состоялись и традиционные рассмотрения предложенных к приобретению вещей. Петр Ильич Мосолов предложил два офорта Лукаса Лейденского, портрет графини Замойской и пастель – женский портрет. Антиквар М.М.Савостин предложил костяной бюст Павла I, портрет вдовы фельдмаршала Кутузова работы Энгра. Евдокимова предложила три шпалеры, которые Тройницкий признал чрезвычайно редкими и интересными, Совет одобрил их покупку.

Четверг, 21 ноября

Заседание Совета Эрмитажа было посвящено выборам заведующих отделениями. За меня проголосовало девять членов, за Д.А.Шмидта – пять. Таким образом, я оказался заведующим картинным отделением. Позволил себя выбрать.

В этом есть какой-то перст судьбы – создать из Эрмитажа мировой музей живописного уклона, подобно многим европейским музеям. При современном обильном притоке предложений экспонатов можно восполнить кое-какие лакуны в скульптурной части и живописной. А отделение новой живописи придется создавать заново, так как основы у него нет, да и связи с другими странами оборваны. С появлением мирных дней эти связи непременно восстановятся, и тогда можно будет формировать хотя бы французскую живопись конца XIX века и начала XX веков. Вероятно, остались живыми мои парижские знакомые живописцы Люсьен Симон, его жена художница, Менар, Доше, Боннар, МДени, Вламинк, Дерен, Дега, картины которых должны быть в залах Эрмитажа.

Пятница, 22 ноября

На просьбу Совета Эрмитажа изыскать возможность снабдить служащих Эрмитажа продовольственными пайками сегодня получили ответ от хорошо нам знакомого Киммеля, который недавно обивал пороги Эрмитажа – эдакий маленький солдатик со злым лицом. Сейчас он является уполномоченным отдела имущества республики. И вот его ответ:

«Уведомляю вас: 1) я не нахожу возможным (где и что он искал в своем кабинете в Москве?) делать какие-либо исключения для служащих Эрмитажа в продовольственном отношении; 2) считаю ненормальным беспрерывную их службу с 10 часов утра до 4-х часов дня; 3) предлагаю срочно урегулировать их работу с двухчасовым перерывом, для чего, если требуется, начинать занятия с 8 часов утра, когда еще светло. Вообще же считаю необходимым обратить внимание Эрмитажа на то, что администрации его следует более планомерно организовать работу служащих, отнюдь не прибегая к обходу декретов Советской власти, регулирующих вопросы продовольствия и труда».

Подпись до предела лаконичная – закорючка и ясная должность: «уполномоченный комиссар». Наконец и мы, деятели культуры, получили образец «заштопанного портного» из эпохи прерафаэлитов. Умри, Денис, лучше не напишешь!

Суббота, 23 ноября

С утра писал рекомендацию Федору Федоровичу Нотгафту для включения его кандидатуры в состав будущих хранителей картинной галереи Эрмитажа.

«Горячо рекомендую включить Федора Федоровича Нотгафта в число деятелей Эрмитажа. Я могу указать на то, что он по праву являет собой редкий пример совершенно беспрекословного служения искусству и самого вдумчивого его изучения. Первое выразилось в собирании коллекции картин преимущественно новой русской школы. Второе – он себя обогатил необычайно толково составленной библиотекой, в которой доминируют книги и периодические издания, посвященные современным художникам, живущим как у нас, так и (главным образом) на Западе, и собрал литературу по живописи XIX века. Если бы Совету Эрмитажа было угодно принять Ф.Ф. в наш состав, то я бы рассчитывал на то, что он поступит помощником в мое отделение. Причем я бы поручил ему ближайшее наблюдение за картинами и скульптурой XIX века. Ввиду обширных по новизне задач это требует чрезвычайного внимания, солидной подготовки и, наконец, такой проницательности, которую я вижу в работе Нотгафта, и имею полное основание ожидать применения этих способностей в нашем отделении.

Вообще же я считаю, что появление в нашей среде Ф.Ф. является ценнейшим приобретениемдля Эрмитажа. И мне думается, что именно с этой точки зрения мы и должны рекомендовать его, и уверен, что Нотгафт действительно сумеет подтвердить свою способность в данной деятельности».

Понедельник, 25 ноября

Обезвредить декрет.