Текст книги "Империя грез (СИ) "

Автор книги: А. Велнер

– В целом еще много чего. Демон отравил мертвой водой реку того же города и убил тем самым бесконечное количество людей. Но наш герой нашел способ очистить воду от яда. Поскольку конклав Света был обезглавлен, началась первая война магов, ибо темные не преминули напасть на разрозненный Орден Света. А когда люди узнали, кто именно принес в город мертвую воду, и что человек этот был колдуном, они первым делом обвинили во всем всех колдунов без разбора. А после вообще всех подряд и эта кровопролитная война вдруг приобрела новый смысл и совершенно новые цели.

– Что стало с Филоной и ее мужем?

– Ну. После всего, что случилось, он очень долго искал ее. В некотором роде, пожалуй, он ищет ее до сих пор, хотя с той поры прошла уже не одна тысяча лет.

Сарсэя долго молчала, глядя в сторону. В заброшенном зале крепости, где они решили переждать день, стоял лютый мороз, но ей отчего-то было уютно и очень тепло рядом с этим непостижимым древним полубогом.

– Как звали героя этой старой истории? – внезапно спросила она.

 
Фледер глубоко вдохнул и, поменяв позу в кресле, спокойно сказал.
 

– Его звали Вильгельм-Хелми-Верминтаель-Оргаел-Риз. И этим колдуном был мой старший брат.

– Что тогда случилось с его женой?

– Она покинула город, но все равно была как и прочие сотни тысяч людей отравлена мертвой водой, вылитой демоном в реку. Он нашел ее тело среди прочих умерших и похоронил в земле, вырыв могилу собственными руками. Демона, который все это сделал, звали Хорват.

Сарсэя, услышав это имя, едва заметно вздрогнула и посмотрела на древнего с тревогой.

– Да, именно так. У нашей семьи с Хорватом очень старые счеты. С тех пор мой брат поклялся, что не покинет этот мир, пока не отомстит ему. Чего бы ему это не стоило. Я рассказал тебе это потому, что твоя история может стать похожей на его. Ты изменишься, ты станешь другой. И поменяется все вокруг тебя. Все, к чему ты привыкла, станет иным и пути к прежней жизни никогда уже не будет. Те, кто любит тебя сейчас, могут в ужасе от тебя отвернутся. И получится, что все, что ты делаешь, сделано зря. Ты просто обречешь себя на одиночество и еще большие страдания, сама перестав понимать ради чего. Тебе придется жить и тогда, когда все, кого ты любишь сейчас, состарятся и умрут. Я предлагаю тебе остаться прежней, такой, какой ты родилась. Моя магия перенесет тебя к твоим любимым и ты проживаешь эту жизнь как простой человек. Ты прошла через множество бед и испытаний и вполне заслуживаешь быть счастливой, в объятиях того, кого так сильно любишь. Это намного больше, чем есть у каждого из людей. Это во множество раз больше, чем есть у меня!!! Быть в объятьях того, кто любит тебя. Я не знаю, какую именно роль ты должна сыграть в этой опасной игре, в которую все вы и я ввязались, но я верю, что твоя роль не связана с убийствами и пролитием крови. Твоя карта в раскладе Саран – любовница. А значит, любовь. Именно это ты сейчас и воплощаешь собой и я хотел бы, чтобы так это оставалось и впредь. Я отправлю тебя обратно домой сумрачным путем. Пока в тебе еще есть мои силы, ты не погибнешь, проходя по нему. Подумай, всего через несколько коротких мгновений ты будешь рядом с сыном.

Она сидела, опустив голову вниз и закрыв глаза. Она очень долго молчала и даже великому и всеведущему Фледеру отчего-то начало казаться, что девушка молится про себя кому-то, но не Предвечному Свету. Он видел, что ей был страшно, хотя она хорошо умела это скрывать от всех без исключения, кроме него. Она опять посмотрела ему в глаза и проговорила спокойно и твердо.

– Я приняла однажды религию Предвечного Света, но до конца моей она так никогда и не стала. Мою мать сделали рабыней, потому что он поклонялась Миларе и отказалась принимать святое писание Предвечного и не рожденного Бога, который внезапно взялся словно из ниоткуда. Ты должно быть хорошо знаешь, что это была за богиня минувших времен.

Фледер спокойно кивнул, напряженно глядя на нее, и словно бы пытаясь предугадать, что именно она теперь собиралась сделать или сказать.

– Я лично знаю то существо, которому люди языческого мира поклонялись как богине по имени Милари.

– Но моей богиней, в отличие от матери, всегда была "Сестра тишины". Богиня мудрости, прозорливости, молодости и чистоты. Ее часто называли богиней ночи и всего, что случается во время того, как солнце не стоит в праведных небесах.

Фледер прищурился и в темноте его изумрудные глаза начали сверкать как острые стальные клинки.

– "Сестра тишины" это так же богиня двуличия и неопределенности, Сарсэя.

– Верно. Расскажи, что стало с твоим братом потом, когда он потерял свою жену?

– Множество вещей. Так много, что никто уже не помнит всех. Великих и ужасных.

– Кто твой брат на самом деле? Праведник или злодей?

– Он очень разный. Думаю, и то и другое сразу.

– После того, как он потерял жену, он выжил и стал еще сильней?

– Да.

– Это помогло ему спасти тебя от смерти?

– Бесчисленное множество раз!!!

– Разе не это самое важное? Раз так, ты должен хорошо понимать, почему тебе не удастся отговорить меня от завершения ритуала причастия кровью. В мой голове сейчас знания, которых не должно было быть. Я вижу то, чего не могла прежде. Слышу то, чего не слышала и чувствую то, о чем даже не подозревала. Во мне сила, спокойствие и уверенность. Впервые за свою жизнь я перестала боятся. Я знаю, что грядет буря, и я больше не желаю быть пылинкой, которую будет кидать ей из стороны в сторону непредсказуемой волей проведения. Пусть те, кого я так люблю, не будут рядом, когда все это закончится. Это не страшно. Беда в том, что так со мной уже было, и видимо будет всегда. Куда страшнее, если кто-то причинит им боль. Такую, как причинили мне. Пусть от меня отвернутся и предадут меня забвению. У меня хватит сил все это пережить. Но я больше не буду беспомощно блеющей овцой, которую заживо разделывают к столу, подвесив к потолку вниз головой на глазах у тех, кто мне так дорог.

– Это просто моя кровь, Сарсэя. Моя сила. Мой гнев. Это все не твое. Скоро, когда ты вернешься домой, все это пройдет и ты снова станешь собой.

– Я не хочу, что бы это проходило, отец. Я больше не хочу быть собой, – она протянула ему карату Сири-Саран, которую он оставил, когда в камере она лежала в горячем бреду, прикованная цепью. – Я хочу, чтоб ты дал мне другую карту. Эта мне больше не принадлежит.

Настал его черед молча и пристально на нее смотреть. Кажется, в его взгляде даже было удивление, хотя его давно уже невозможно было ничем удивить.

– Что же. Против подобного требования не смогу воспротивиться даже я. Ты первая среди всех попросила себе другую карту Саран. Даже я не в силах менять планы великой силы. Прежде, чем ты покинешь меня, я попрошу тебя помочь мне в одном деле. Тебе нужно передать Маркусу из Рейна, что больше нет причин опасаться двойника по имени Бьянка, которая похитила тебя и отдала на растерзание. Я позабочусь о ней и отомщу за своего брата, за твои муки и за всех, на чьем пути она встала, прикрываясь именем Круга Совершенства. Думаю, теперь, когда Вильгельма больше нет в этом мире, лишь я один смогу одолеть ее в открытом бою.

– Я отправлюсь с тобой, отец! – твердо заявило девушка и глаза ее блеснули в кромешном мраке заброшенного зала.

– Прости, дитя мое, но этот путь, как и почти все прочие пути, я должен буду пройти в одиночестве. Тебе нужно будет встретить своих друзей и передать им мое послание. Поднимись со стула, прошу тебя.

Она поднялась на секунду и, замешкавшись, приготовилась сделать то, что от нее попросили, как внезапно скрипнул отодвинувшийся стол и Фледер быстрее вспышки света метнулся вперед и в мановение ока оказался у нее за спиной. На ее лоб легла его ледяная рука, а потом он вскрикнула от боли, потому что вампир резко впился в ее тонкую шею, добравшись до пульсировавшего там кровотока.

Древний за считанный мгновения помолодел и снова стал прежним, таким, каким она увидела его в первый раз. Его будто заново отлили из раскаленного воска и на сей раз уже молодым и полным жизни и сил.

Сарсэя со стоном опустилась на пыльный каменный пол, держась руками за свое окровавленное горло. Неизвестно сколько все это длилось, ибо время остановилось и потеряло свое значение как и вообще все на этом свете.

– Теперь я нарекаю тебя Сестрой тишины, в память о давно умершем божестве, от которого все отреклись. Возьми мою силу себе! Пей мою жизнь, неси в себе мои безграничные знания и смерть всем, кто встанет у тебя на пути. Куда бы не вел тебя твой путь, Сарсэя-Кассин.

Она вытерла рот ладонью и поднялась с пола уже переродившейся и совершенно иной. Это больше не была Сарсэя, которая прожила очень недолгую и очень тяжелую жизнь, полную несправедливости и боли. Не та, что слышала звон кандалов, свист кнута и все тягости рабства. Не та, что училась ублажать благородных и богатых, не та, которую ее хозяева просто дарили друзьями ради забавы. Теперь это был совсем другое существо и то, кем она могла теперь стать, оставалось загадкой даже для всеведающих небес. Одно было видно сразу, в ее взгляде теперь была сила, решимость и смерть, которых там не было прежде и никак не могло быть.

Фледер долго смотрел на нее, внимательно изучая глаза, которые поменяли цвет, став яркими как пламя и неестественно зелеными как и его собственные уже не первую тысячу лет. Древний молча протянул ей карту, на которой была изображена летучая мышь, летящая над лесом словно огромный дракон. Глаза нетопыря горели двумя красными углями, а пасть была оскалена рядами белых клыков. Карта была перечеркнута узорчатой кранной полосой и теперь это имело для нее и всего мира вокруг очень большое значение.

– Теперь она твоя. Окончательно переродишься ты конечно далеко не сразу. Но тебе повезло, ибо твоим отцом был сильнейший среди нашего рода. Остерегайся серебра, дочь моя, в нем гибель, но прежде всего бойся предательства, потому что именно оно убило всех самых сильных из нас. Если тебе понадобится помощь, ты сможешь позвать меня. Но это возможно будет сделать всего один единственный раз. Дневной свет не будет убивать тебя, но на нем ты будешь очень слаба. Я так и не сумел до конца преодолеть в нас эту пагубную слабость. Используй свои силы мудро и прошу, береги себя, потому что если ты погибнешь, вместе с тобой погибнет большая часть всей моей силы. Теперь ступай. Тебя ждет сумеречный путь, а меня то, что уготовила судьба.

– Позволь мне на время остаться с тобой, отец. Мне еще так много нужно спросить у тебя.

– В тебе моя кровь, девочка, а значит, все мои знания. Я встаю на слишком опасную тропу, но уверен она поможет вам завершить все, что мы начали. Передай это письмо всем своим друзьям. Я не говорю прощай. Но все же я прощаюсь.

– Постой, отец. Я так и… – мир вокруг нее словно взорвался, смешав все, что она видит в один громадный водоворот и этот водоворот затянул ее за собой, увлекая в глубину миров, смешавшихся между собой.

Послышался громкий хлопок и Сарсэя исчезла, резко и без всякого следа. Ее последнюю неоконченную просьбу поглотила собой пустота оставив в каменном зале лишь глухое и изломанное эхо. Фледер опустил руку, которой он отправил ее сумеречным путем и улыбнулся, начав насвистывать себе под нос какую-то старинную увеселительную мелодию, которую скорее всего сейчас на этом свете знал и помнил только он один.

– Кто бы мог подумать, что все это окажется так просто? Будем надеяться, Вильгельм, мне и дальше будет так же везти, – он бесшумно как тень двинулся прочь из зала, ни на миг не прекращая музицировать искусно и чисто, словно придворный игрок на волшебной серебряной флейте. Он не ступал по полу, а скользил над ним как сырой болотный туман. Очень скоро он очутился в том месте старых катакомб, где состоялся его бой с древним магом по имени Феалхас. Изуродованное мертвое тело по прежнему лежало на полу, почти в том же самом виде. Древний брезгливо повернул окровавленный женский труп на спину и пристально всмотрелся в очертания мертвого лица.

– Что же, мой старый друг. Думаю, сам того не желая, ты поможешь мне в моей последней и прощальной игре. Ты же будешь не против, не так ли? – он огляделся по сторонам и проговорил, продолжая общения с самим собой, – мне понадобится зеркало. Большое очень старое зеркало.

Маркус и Гунар, переглянувшись, положили на стол две серебряные марки имперского доминиона и с явным любопытством уставились на Джодара-Мэйса так, словно он сейчас начнет колдовать не хуже любого великого магистра древности.

Они втроем сидели за широким резным столом из дорогого черного дерева и на коленях у Джодара при этом самым бесстыжим образом обосновалась Нирамерийская блудница по имени Флея. После того, как Маркус и Гунар вырезали карательный отряд Инквизиции в придорожном трактире "Премолов", выяснилось, что палачи везли в клетке ни в чем неповинную девушку в ближайшую крепость по очередному обвинению в колдовстве и сговоре с Тьмой. Ее взяли в ближайшем городе Империи за компанию с богатым купцом, которого местные горожане обвинили в колдовстве и ереси по причине того, что, по мнению писавших донос, он слишком быстро разбогател и это никак не могло обойтись без помощи колдовства и темных сил. Купец умер почти сразу, еще по дорогое, от острой боли в груди, а судьба несчастной Флеи была уже предрешена. Если бы не хитроумные планы Джодара и не разящие клинки Маркуса из Рейна, ее бы замучили до полусмерти и заживо сожгли во дворе инквизиторской крепости или на деревенской площади под вой и улюлюканье голодной до жестокости толпы. Странно, но большая часть всех тех, кто приходил посмотреть на то, как публично жгли ведьм и колдунов, бросая в них гнилыми плодами и проклиная их имена, сами в скором времени всходили на костер по схожим обвинениями и доносам, ибо под пытками люди чаще всего называли своими сообщниками все имена без разбора, какие только удавалось вспомнить.

Джодар, пристально осмотрев осужденную, немедленно настоял на том, что Флею нужно обязательно забрать с собой, поскольку без них она в одиночку совершенно точно пропадет на имперском тракте в разгаре зимы, а то хуже того снова попадется в лапы карающего Света. Маркусу было ровным счетом наплевать, к тому же он всю свою жизнь прожил среди солдат и присутствие шлюхи для него было чем-то обычным, вроде дождя поздней весной. Гунар в свою очередь привык беспрекословно выполнять все, что говорил ему владыка Ордена. Именно так их внезапно стало четверо. Разумеется, после этого Джодар ни разу не пожалел о том, что спас ночную фею от пыток и костра, и благодарность жрицы любви была по истине щедра и безгранична.

Сейчас пышногрудая Флея была одета совершенно не по зимней поре и ее броский рабочий наряд представлял из себя набор серебряных украшений, крепивших на соблазнительном смуглом как светлый шоколад теле почти прозрачную ткань. Эта скупая накидка открывала взору много больше, чем должна была скрыть, но именно так все и было задумано тем, кто ее создал. На ногах ее были тонкие южные сандалии, по цвету почти сливавшиеся с ее телом и были они столь легкими и тонкими, что казалось будто она была вовсе босой. Не смотря на то, что в зале, где они расположились было хорошо протоплено, Гунару, недавно пережившему бесконечно долгое путешествие по завьюженому промерзшему до основания лесу, было холодно даже смотреть на подобное. Он мысленно зябко поежился и вернулся к предмету спора, поерзав на стуле. Глава Ордена Тайн тем временем явно чувствовал себя в компании роскошной полуголой шлюхи уютно, словно меч в ножнах.

Место, в котором они теперь были среди рыцарей и шпионов Ордена Тайн, было больше известно под названием Осиное Гнездо. Дом бы старым родовым поместьем благородного рода, который весь целиком погиб во время войны за Книгу. После победы Империи, дом был выкуплен через подставных лиц у императорского наместника здешней земли и считался исключительно летней резиденцией. Гнездо было организованно как одно из множество тайных убежишь, как раз на случай, схожий с тем, в котором оказался Орден. Более важным было то, что все это время они двигались на восток и в данный момент находилось всего в трех днях пути от места, где Маркус должен был встретить своего брата и Алию, царицу всех сумеречных ведьм. В доме было все, что могло потребоваться, чтоб пересидеть тут целую зиму – в специально отведенных местах тут хранились припасы, деньги, оружие и даже всевозможная одежда. К тому же сейчас дом почти наглухо был заметен снегом и от того тут было невероятно уютно и тихо, так что даже Маркус в первую ночь спал почти без кошмаров, уже давно ставших ему привычными. Это был тот самый миг блаженной передышки, в которой все они так отчаянно нуждались. К сожалению, ей суждено было быть очень недолгой.

Джодар взял в правую руку четыре игральные кости и вопросительно взглянул на двух молодых воинов. Маркус усмехнулся и пожав плечами предложил.

– Пусть будет две двойки.

 
Джодар кивнул и взглянул на своего поверенного.
 

– А ты что скажешь, молодая кровь?

– Четверка и… единица…

– Итак, я за раз должен буду четырьмя костями выбросить две двойки, одну единицу и одну четверку, – Маркус и Гунар снова переглянулись, с недоверием и любопытством кивнули головами. – Смотрите, тут нет никакого обмана.– Шемит взял кости в обе ладони, сложив руки так, чтоб они не разлетелись в стороны. С силой встряхнув их, как подобает всем заядлыми игрокам, он поднес руку к пухлым губам свой прелестной подруги. Та, осторожно коснувшись рукой своих густых волос, пахнущих апельсиновым маслом, по традиции легонько подула на кости, призывая удачу. Джодар спокойно и с характерными резкими щелчками бросил пузатые кубики на стол. Четыре резные фишки разом легли на крышку лакированного стола словно по заказу, одной черной чертой, двумя парами черточек и одной руной четырех.

– Спасибо за ваши деньги, господа! – шемит засмеялся и забрал со стола полновесное чеканное серебро, после чего по очереди осторожно положил обе монеты Флее между упругих грудей. Та улыбнулась и в знак благодарности с чувством поцеловала поверенного Императора в смуглую щеку. – Ребята, видели бы вы сейчас свои лица. Не желаете ли повторить? Быть может выберете комбинацию сложнее? – Оба воина не задумываясь словно по команде одновременно снова положили деньги на стол.

– Две шестерки, – попросил Маркус.

– Пусть лучше даже четыре, – кивнул Гунар.

– Хорошо. Четыре шестерки! – на сей раз он едва заметно потряс кости в левой руке и легко с лету выбросил четыре шестерки на стол.

Следующая за этим сцена была абсолютно немой. Даже молодая блудница, глядя во все глаза на выпавший расклад, вытянула спину так, словно ступила нежными ножками в ледяную воду.

– Скажу вам честно, я могу так делать до самого вечера. Правда, боюсь вы мне после этого свои последние штаны проиграете. Неудобно будет, для таких великих и грозных имперских воителей как вы ходить с мечем на поясе и без штанов, – Филея покорно и с готовностью рассмеялась этой забавной шутке.

– Это какое-то колдовство, повелитель?

– Умей я колдовать, устроил бы что-то более значительное, чем балаганную игру на деньги. Простая ловкость рук. Главное дело в правильное время напрячь и расслабить кисть руки.

– Да не может этого быть! – Маркус снова помотал головой, словно на него наслали морок.

– К тому же кости мои, – Гунар явно изнемогал от любопытства.

– Хотите открою секрет? Правда не ясно как тогда… – Джодар не успел закончить фразу, потому что в соседней комнате за запертыми дверьми раздался гулкий хлопок, словно там с шумом разбили о пол огромную фарфоровую вазу, до краев наполненную водой. Маркус и Гунар вскочили с места, Гунар с лязгом выхватил меч, а Маркус просто протянул развернутую ладонь к стене и Сайронхайт мигом вошел ему в руку. подскочив и пролетев добрых четыре шага из угла так, словно сама Тьма услужливо подбросила ему копье прямо в руки. Харагрим давно уже перестал удивляться тому, как подобное могло с ним происходить. Да и вообще чему-либо подобному с того самого момента как все это началось в середине зимы на имперском тракте.

Джодар, с опаской глядя на дверь соседнего помещения, поднялся с места словно тигр, которого кто-то потревожил во время полуденного сна.

– Я чувствую запах серы. А значит, скорее всего там кто-то сейчас колдовал, – все трое плавно двинулись вперед, выстраиваясь в шеренгу. Джодар на ходу вынул из сапога широкий и искривленный словно драконий коготь обоюдоострый кинжал.

Внезапной дверная ручка повернулась с лязгом металлической пружины и массивная резная дверь из черного дерева медленно начала открываться им на встречу. Из полумрака в освещенный светом зал тяжело и изломано словно новорожденный ягненок на непослушных ногах шагнула Сарсэя. Выглядела она так, что краше сразу же хоронят. Глаза ее горели странным огнем, от чего сейчас она больше напоминала живого демона, нежели полуживого человека. Впечатлительная Флея, увидев ее, даже приглушенно вскрикнула, закрыв рот обеими руками.

Некогда длинные и прелестные волосы Сарсэи цвета чистого льна были теперь безжалостно и неровно острижены, ужасно грязны и свалялись так, что теперь на ум сразу приходили лишь старые картины с изображением ведьм на жутких шабашах. Кожа ее была перемазана жирной сажей от инквизиторской печи. Грубая тюремная роба, то единственное, что было одето не ней, была изорвана и перепачкана всем, начиная от печной золы и заканчивая мелкой металлической пылью. Подбородок и губы ее были вымазаны запекшейся кровью, а грудь была залита так, словно она недавно жадно пила ее из огромного ковша. Ее качало, словно пол под ногами ходил ходуном, от лютой корабельной качки. Но самое главное, это была и правда она, прямо тут, где никто не мог ее ждать, в заброшенном тайном доме, живая и почти невредимая.

Все четверо смотрели на нее с таким изумлением, по сравнению с которым трюки шемита с костями были сущим пустяком. Сейчас любому могло показаться, что девушка вышла не из соседней пустой комнаты, а прямиком из нижнего круга ада. И им было пока невдомек, что именно так на самом деле и было.

Сарсэя вытянула вперед руку, в которой на мертво сжимала письмо Фледера, и серую карту из гадальной колоды судьбы, которая теперь по ее собственной воле предназначалась только ей одной.

– Маркус, – она прошептала это едва слышно, уже теряя сознание и совершенно точно упала бы на пол, если бы мастер клинков не бросился вперед так, словно уходил от меча, и не подхватил ее прямо на лету обеими руками.

– Гунар, воды! – крикнул он, обернувшись через плечо.

Джодар с озадаченным видом прошел вдоль зала и заглянул в совершенно пустую и темную комнату, из которой только что, словно из врат иного потустороннего мира, к ним вышла Сарсэя-Кассин. Он долго глядел холодными сапфировыми глазами в темноту, после чего обернулся и задумчиво проговорил, потирая тонкую переносицу.

– Похоже приключения продолжаются! Милая, принеси-ка мне срочно вина, горячей воды и чистые полотенца. Кажется сегодня у нас к ужину очень важная гостья! Во имя угоды святым, Маркус, да не нависай ты над ней так, дай человеку дышать! Ну же! Вцепился так, что сейчас поломаешь девчонку!

 
Глава 23. Месть.
 
 
Вокруг стояла глубокая и очень холодная ночь. Бьянка стояла на самой вершине громадного горного хребта Бэтла и смотрела в черное штормовое небо, задавленное тяжелыми облаками, своими большими злыми и разноцветными глазами словно двумя отражениями проклятых звезд на воде. На ее лицо падал мягкий свет синей луны Альнуари, а ее родные сестры – серебряная и красная луны – скрылись за непроглядным мраком, набиравшего силу бурана.
Где-то бесконечно далеко внизу под ее босыми и выпачканными в грязи ногами лежала крепость Инквизиции, носящее имя "Судьба Салафея", и злосчастный перевал Гриндлоу, о котором с незапамятных времен ходило столь много дурных и тревожных легенд. Безумно сильные порывы ледяного ветра трепали ее одежду и волосы и будто каждый миг старались сорвать крохотную фигуру с острых камней и векового льда и унести прочь, закружив в остервенелом круговороте безжалостного вихря природного отчаяния и ярости. Буран швырял ей в лицо не снег, а ледяное крошево, острое и тяжелое, как мелкие осколки стекла, только все это ее совершенно не беспокоило. По ее виду можно было сказать, что ей очень нравилось быть тут и вероятно так было потому, что отсюда ближе к небу на этой земле оказаться было уже невозможно.
 

– Нравится погода, моя госпожа? – Феалхас-Мисора почти кричал, стараясь заглушить завывание ветра вокруг.

Она обернулась и удостоила подошедшую к ней женщину в инквизиторской рясе холодным и равнодушным взглядом львицы, увидевшей перед собой шакала, вечно ходящего по ее пятам.

– Тебе не кажется, колдун, что именно отсюда можно порой увидеть лицо истинного Бога?

– Никакого Бога нет! Нет богов, ни старых, ни новых! Вокруг лишь упорядоченный хаос и пустота, искусно притворяющаяся чем-то иным. Чем-то большим, – спокойно заметил безумный чернокнижник, дух которого был заключен в молодое женское тело, украденное им при помощи жуткого черного обряда пятнадцать зим тому назад.

– Ошибаешься, глупец!!! Разумеется он есть!!! Просто ему на всех вокруг наплевать! И это его самая большая забава! – она снова обернулась и присмотрелась к пришедшему более внимательно, сощурив хитрые и злые глаза, из которых даже штормовые порывы стихии не способны были выжать ни единой слезинки. – Как все прошло? Фледер мертв?

– Сегодня полная синяя луна. Самое лучшее время для магии. Вот его голова, моя госпожа, – Феалхас протянул ей небольшой мешок для соли, в котором теперь лежало нечто плотное и круглое размером с небольшую недозревшую тыкву. Бьянка взяла мешок в руку так, словно проверяла вес купленного товара на шумном базарной ряду.

– Рассказывай! Как он умер?

– Очень непросто! Он, как вы и предсказывали, старался помочь той девице, что вы притащили из леса Штормовых Колец и передали нам. Вампир отдал ей слишком много своей крови, пытаясь избавить ее от мучений, причиненных нашими умелыми палачами. Удар серебра решил исход нашего с ним поединка.

– Что-то с тобой не так, колдун. Ты странно разговариваешь и ведешь себя! – она снова прищурилась, пристальнее всматриваясь в фигуру, которую безжалостно мочалил ледяной буран, круживший над скалистым изломом..

Феалхас продолжал кричать, держась за посаженное на ветру горло и боясь приблизиться к двойнику ближе хотя бы на шаг.

– Он очень сильно потрепал меня, госпожа, ударом заклятия Фро!!!

– Пустяки. В Круге Совершенства нет места для слабых! – усмехнулась она и вынула мертвую голову из грязного матерчатого мешка, словно это и впрямь была зеленая праздничная тыква. – Так вот ты какой, легенда кровавой луны. Древнее божество сумрака. И у тебя оказалось полно слабостей, не так ли? Грустно, что одолеть тебя оказалось проще, чем раздавить таракана на столе. Разочарование и тоска, вот что мне это напомнило. Сказать по правде, я рассчитывала на настоящую схватку с тобой, уже после того как ты прикончил бы этого жалкого сумасшедшего!!!. – она вновь спокойно посмотрела на человека перед собой. – Ты принес мне карты Саран? – спросила она, нахмурив брови и лицо колдуна в теле женщины растянуло от ужаса, он съежился и опустил перед ней голову в знак искренних извинений.

– Нет, моя госпожа! – снова прокричал чернокнижник. оглохший от усиливавшейся бури и прикрывая лицо обеими руками. – При нем была только одна! Вот эта! – демоница взяла карту в руку осторожно, чтоб ее не унесло порывом ветра и не пришлось бы потом гонятся за ней по всему перевалу. Бьянка мимолетно взглянула на рисунок демона и спрятала голову мертвого вампира обратно в полусгнивший мешок. Туда же она небрежно сунула карту Саран, после чего с треском завязала ткань на обычный тугой узел.

– Делай, что хочешь, но отыщи мне всю колоду, Феалхас, – потребовала она, чуть склонившись вперед.

– Но, госпожа! Наш прежний уговор был не таким!

– Значит, он только что изменился! Я всегда получаю то, что захочу! Достань мне колоду карт, колдун, и ты получишь от нас то, о чем так сильно просил!

– Я повинуюсь, моя госпожа! Позвольте вашему ничтожному рабу облобызать ваши прелестные ноги! – женщина, шагнув вперед, резко упала ниц, взмахнув длинными руками и раболепно потянулась к грязным стопам демоницы.

– Сколько угодно! – Бьянка сначала выглядела довольной, благосклонно ответив на этот порыв своего трепещущего и совершенно безумного раба. Когда ей наконец наскучило то, что он делал, она брезгливо толкнула коленом полоумного чернокнижника, как пьяный хозяин пинает свою надоедливую собаку на дворе. Феалхас упал на бок и, жалко трясясь то ли от восторга, то ли от страха, то ли все же от пронзительного холода, начал медленно будто в бреду отползать в сторону. Буря вокруг бушевала уже не на шутку, скоро она обрушится вниз на бескрайние леса и равнины Империи и зароется там, увязнув в непролазной древней чаще лесов и болот, расшвыряв в стороны камни, снег и деревья. Становилось все холодней и потому все труднее стало дышать, а древний маг в отличие от своей бессмертной богомерзкой хозяйки был хоть и очень могущественным, но все же все еще человеком.

– Мне пора уходить!. Этот дар кое кто дожидается с нетерпением уже не первое столетие, – она встряхнула суконный мешок в своей маленькой руке. – У всех без исключения есть обязательства в этом мире. Даже у таких как мы. Ты хорошо потрудился и хозяин будет доволен тобой. Начни немедля исполнять все, что я велела тебе. И тогда возможно мы поговорим о желанной тобою награде.

– Благословляю Тьмой все творения мертвого Бога! – внезапно закричал Феалхас-Мисора, по прежнему лежа на льду и просительно вытянув руки к мутно черному небу.

Бьянка, глядя на это, скривила гримасу презрения, с силой закусив нижнюю губу. Она проговорила сквозь шум, грохот и ветер неслышно, будто бы себе самой.

– Полоумный старый гаер. Не приложу ума, как ты смог одолеть сильнейшего из древних в магической схватке. Фледер вполне заслужил противника получше и гибели более достойной его прежних деяний. Впрочем, видимо каждому свое! – сказав так она хрипло расхохоталась и подскочила на месте, подняв свободную руку над собой, а яростный ветер, гулявший вокруг, мигом подхватил ее и унес с собой, закружив будто пылинку над горным хребтом в неистовом вихре затаскивая демоницу вверх по громадной спирали к жутким тучам и чистому безумию прогневанного неба.

Колдун медленно поднялся с промерзших камней и, глядя в небо, в след своей строгой госпоже с жуткими глазами покачал головой, то ли с досадой, то ли с радостью. Его длинные женские волосы и одежда на нем уже готовы были слететь с тела прочь куда-то в неизведанное, следом за улетевшей Бьянкой, снова канувшей в небесную тьму, породившую ее.