Текст книги "Империя грез (СИ) "

Автор книги: А. Велнер

– Я оставила ему что-то на время. Перестань уже искать то, чего нет и не может быть. Я делаю так, потому что мне так хочется. Это мое желание, а ты, и даже он, лишь средства для их выполнения. Как у людей желание есть, пить или трахаться. Когда придет время, я заберу "Собственность" обратно. Странно, но он теперь видит меня в моем истинном нынешнем облике и почему-то только ты один из всех видишь меня в моем прежнем.

– Возможно, лучше бы было наоборот, – Вильгельм опустил глаза, начав изучать свои дорогие и блестящие сапоги цвета сырного крема.

– Ты удовлетворил свое любопытство, чернокнижник?

– Вполне. У каждого демона своя правда. Не так ли, Барбело? – он примирительно поднял руку. Но на сей раз промолчала она.

– Все хотела спросить, где же твой брат Фледер? Я не чувствую его присутствия на этом корабле.

– Он уже в Империи Грез. У него возникли там более срочные дела и медлить было нельзя.

 
Рейнариди-Дейриш понимающе кивнула головой, искривив тонкие губы.
 

– От чего же ты сам медлишь? Зачем плывешь на этом старом корыте? Отчего не прошел незримым путем и теряешь уйму бесценного времени? Все хорошо знают, что время тут у вас это единственная стоящая ценность.

– Моя спутница не перенесла бы этого перехода. А бросить ее тут я никак не могу.

– Это та самая предвечная святоша, с который ты носишься как с хрупкой фарфоровой куклой? Запах ее чистоты я почувствовала издалека. Она плывет с тобой на этой посудине? От нее воняет Светом так, будто с утра кто-то умер и все решили по этому поводу порыдать у алтаря. Она чистая словно слеза сожалений и горечи. Словно крик одиночества в холодном лесу. По мне, лучше, когда ты просто свободен, пусть даже руки при этом в крови по локоть, – демоница рассмеялась со странными сухими щелчками, будто большая ящерица, пившая воду из ведра. – И ты еще спрашиваешь меня про Маркуса из Рейна? Ты сам заводишь себе не менее хрупкие игрушки, чем я.

– Возможно, – древний маг спокойно и рассудительно кивнул головой. – Уверен, уже очень скоро все прояснится. И каждый получит то, что на самом деле хотел получить.

– Очень на это надеюсь. Особенно в плане того, что все получат желанное. Может перейдем все же к делу от пустой болтовни? Это у тебя как я вижу времени как песка в море. А лично я в последнее время очень занята.

– Разумеется, Рейнариди. Я хотел бы попросить тебя об ответной услуге. Если со мной что-то случится, мне нужно, чтоб ты позаботилась о Лилее из Семериван.

– Ты это серьезно? – фыркнула демоница.

– Да. Я помог тебе сохранить жизнь Маркуса, а от тебя взамен прошу помочь сберечь жизнь Лилеи. Я, возможно, некоторое время не смогу делать этого сам.

– Как интересно! Полагаю, что я и предвечная святая – далеко не самое блестящее сочетание, – покривилась демоница.

Вильгельм молча встал с кровати и подошел к столу, пошарив в потайном кармане своих одежд он осторожно выложил на пыльный стол маленькую деревянную коробочку и картонную карту из расклада Сири-Саран, положив ее пестрой рубашкой вверх. Рейнариди-Дейриш взяла в руки маленькую полированную шкатулку, отрыла крышку со сдавленным деревянным скрипом и заглянула внутрь.

– Это кольцо "Красной стали". Колдуны называли их кольцами обмена. Зачем ты отдаешь мне эту жалкую глупость?

– Прошу тебя, надень. Для тебя это в любом случае не магический артефакт, а скорее просто убогая безделушка.

– Вопрос не в этом. Вопрос в том, зачем это нужно тебе? Ты древний и бесконечно могущественный колдун. Ты никогда ничего не делаешь просто так.

– Второе такое кольцо будет у Лилеи в руках. Если она попадет в беду, она просто оденет его на правую руку и ты явишься и с легкостью сможешь защитить ее от беды.

– Ты сошел с ума! А если она оденет его не на ту руку? На левую. Я не просто явлюсь к ней, мы с ней поменяемся местами. Думаешь твоей малышке сильно понравится в аду в особенности на предпоследнем его круге?

– Успокойся, Барбело. Я уверен, что до этого не дойдет. Просто так мне будет спокойней.

 
Он снова умолкла, сощурившись будто засыпающая змея.
 

– Я, демон верховной триады, задолжала тебе услугу, а ты в ответ просишь меня о подобной жалкой ерунде? Неужели никому их твоих многочисленных фамильяров нельзя было получить подобную чушь? – подумав, спросила она.

 
Он молчал и твердо и испытующе смотрел ей прямо в глаза.
 

– Впрочем, как тебе будет угодно. Хорошо еще, что ты не попросил меня пол в своем доме помыть. Насобирать ядовитых грибов или наварить тебе перечной похлебки с мясом. Ладно, дело твое! Мне же проще. Считай, что решено. Я приду, если буду нужна и выверну на изнанку любого, кто посмеет хоть пальцем тронуть твою слепую пречистую дуру. Проследи, чтоб она пальцами не ошиблась, потому что если мы поменяемся местами, боюсь от страданий, которые она там испытает, пока она будет еще жива, к ней возможно даже зрение вернется. Прошу потом не сожалеть и меня с пристрастиями не расспрашивать, задумка это была твоя, и если что, отвечать тоже придется тебе… Что это такое? – она словно резко позабыв все, о чем только что говорила, взяла со стола карту Сири-Саран, лежавшую рубашкой вверх и взглянула на рисунок на обратной стороне. Могло показаться, что ей было совершенно безразлично изображение на картоне, но Вильгельм едва заметно уловил глубокое удивление проклятой.

– Ты уверен, что эта карта причитается именно мне, чернокнижник?

– Да, – кивнул он. – Оставь ее при себе, пока все это не закончится.

– Как хочешь, – она спрятала карту и не раздумывая одела на тонкий грязный палец широкое гладкое кольцо из мутно-красной стали.

Внезапно демоница насторожилась и с любопытством подняла бледное лицо к потолку, совсем не по-человечески сверкнув темными миндалевидными глазами.

– Мне кажется, к тебе пожаловали гости. Я чувствую вонь живой смерти и пыль склепа. Значит, скорее всего, пришла нежить. Вампиры. И с ними кто-то еще. Кажется тот самый двойник, который напал на моего Маркуса, – ее лицо начало вдруг резко меняться. Густые черные брови сошлись на переносице, выражая подступившую к сердцу ярость, а губы искривились в наивысшей степени презрения, на какое вообще могло быть способно женское лицо.

– Я знаю, – Вильгельм одел на голову шляпу "Чумной вороны", проворно вынув ее из кожаной коробки, лежавшей в углу узкой скрипучей кровати. В одну руку он взял медный нож, а в другую – деревянную маску в форме вороньего клюва.

– Интересно, как они тебя тут нашли?

– Все очень просто. Я и не думал от них скрываться. К тому же, было бы мне от кого бегать.

– Хочешь, я помогу тебе с ними разделаться? Эта мелкая тварь с разноцветными глазами так трогательно меня боится, – Рейнариди снова улыбнулась холодно и злобно.

– Не в этот раз. Благодарю. Лучше, если нас не будут видеть вместе. Вдруг кому-то получится от меня уйти. До встречи. Пусть Тьма скроет твой путь.

 
Она самодовольно усмехнулась.
 

– Я демон. Мне благодарности не нужны. В нашем языке даже слова такого нет. И никогда не было.

– В вашем языке очень много чего нет, не было и не может быть. Но вы, по счастью, не способны понять, что именно все время упускаете, – ответил Вильгельм предельно серьезно, внимательно глядя ей прямо в глаза.

Сверху послышались вдруг истошные человеческие крики, выражавшие ужас и боль, словно кого-то заживо рвали на части живую плоть.

– Весело там, – нахмурилась Барбело и в одно мгновение растворилась в полумраке, скопившемся у стен этой убогой корабельной конуры. Вместе с ее таинственным исчезновением резко потухла масленая лампа, висевшая на тонком стальном крюке над столом, уже со скрипом качалась из стороны в сторону.

Вильгельм склонился над мертвым телом бородатого арментаэлского матроса, лежавшим на мокрой от дождя палубе у самой кормы. По гладкому светлому дереву яркими разводами шла кровь, растворенная в толстом слое дождевой воды, падавшей с черных небес. Было темно и впереди корабль явно ждала сильная буря. Доносились глухие раскаты грома и морскую гладь вдали то и дело освещали вспышки молний, страшными трезубцами бивших с тяжелых холодных небес. Все было похоже на его сон, только была уже глубокая ночь и рядом с ним не было Лилеи. Матросу, одетому в широкий промасленный кожаный плащ, спасавший от любой непогоды и ледяных северных ветров, безжалостно порвали горло. Не нужно было быть слишком проницательным, чтобы понять, что все, кто был наверху, скорее всего уже давно были мертвы.

Чернокнижник выпрямился и достал из-за широкого поясного ремня длинный медный нож с испещренными зазубринами лезвием. Он спокойно ждал, когда же перед ним наконец явятся те, кто все это сотворил.

Напавшие не заставили себя дожидаться слишком уж долго, с носа корабля по правому борту палубы ему на встречу шлепая по стылой воде босыми ногами вышла невысокая темноволосая девушка. Два ее глаза – карий и синий – сверкали в морском мраке презрением и злобой. Тонкие губы были плотно сжаты. Короткие темные волосы намокли и теперь больше напоминали смертоносные длинные иглы. На ней был темный плащ без капюшона и короткие холщевые штаны синего цвета, которые в портах Империи Грез носили одни лишь дешевые проститутки. В шедших позади нее Вильгельм безошибочно признал двух старейшин Клана Яростной Крови. Самых могущественных старейшин надо отметить. Он не помнил их имен, хотя за свою бесконечно долгую жизнь встречал их обоих бесчисленное множество раз. Старые вампиры смотрели на Вильгельма с опаской, которую у них не получалось скрывать. Его и раньше многие откровенно боялись, но после того, что недавно случилось с обезумевшей от жажды власти Пионой-Валентиной, переходить дорогу Вильгельму расхотели разом все венценосные до единого.

Шедшая впереди остановилась в десяти шагах от некроманта и медленно вложила руки в узкие карманы своих уродливых и пошлых штанов.

– Ты Вильгельм-Хелми-Риз? – с вызовом спросила она, сощурив карий глаз и чуть склонив голову набок, едва оскалив острые зубы цвета застоявшегося коровьего молока.

– Я значительно старше тебя, двойник, потому тебе придется представится первой. Мне с тобой говорить не велика честь. Пусть ты даже огромная редкость в глубоком аду.

 
Она усмехнулась, как всегда злобно и с призрением.
 

– Меня зовут Бьянка. Впрочем, думаю тебе уже об этом уже давно известно. Называй меня как все. Я пришла сюда, чтоб положить конец твоему земному пути, чернокнижник. Он по-моему слишком уж неоправданно затянулся.

Вильгельм кивнул головой. Дождь становился сильней, с широких полей его старой кожаной шляпы во все стороны щедро хлестала вода. Послышался сокрушительный удар грома и на густых черных облаках в небе плотно зашитом водой, полыхнула ярко-алая молния.

– Не устала еще наносить визиты, от которых тебе самой нет никакого толку? – усмехнулся древний, не меняясь в лице. – Не надоело промахиваться снова и снова?

– К моей радости далеко не все мои визиты были так уж бесполезны. А ты язви, пока можешь. Я знала, что ты как и прочие, не пожелаешь подчиниться нам и избежать беды.

– Уходи прямо сейчас. И никакой беды у тебя не будет совсем. Обещаю.

Некромант встряхнул в воздухе длинным медным ножом. Тот начал дрожать, ощетинившись острыми иглами, и расти буквально на глазах, быстро превратившись в посох, искусно свитый из сотен тысяч тонких стальных нитей. Вильгельм с едва слышным щелчком осторожно опустил острие получившегося предмета на сырые палубные доски и вытянул левую руку вперед.

У двух вампирских старейшин, пришедших на судно путем Тьмы вместе с Бьянкой, при виде подобного весь оставшейся боевой настрой пропал окончательно. Возможно, они хорошо знали, что такое "Чумная ворона" и на что она способна в умелых руках Вильгельма, а возможно у них от природы было крайне богатое воображение по части смертоносного темного колдовства.

Верх магического посоха, созданный будто из живого горячего воска, а не из холодной стали словно живая змея, медленно свился в некое подобие чаши или когтистой лапы, сжимавшей собой сырую пустоту. Внутри образовавшегося в ней полукруга с шипением и треском ярко вспыхнуло ядовито-зеленое пламя. В промозглом дождливом полумраке открытого моря оно смотрелось будто сотни тысяч мелких зеленых мошек тревожно роились в кривых и острых медных когтях. Больной и жутковато мутный зеленый свет бросал на бледное лицо Вильгельма резкие угловатые тени и, скорее всего, во всем этом мире нашлось бы очень мало существ, осмелившихся сейчас напасть на древнего чернокнижника в рваной кожаной шляпе.

– Скажите мне, жрецы, кого вы в данный момент боитесь больше? – обратился он к паре вампиров, почти не различимых на вид. – Ее? Тех, кто вас за мной прислал? Или меня? – древний пристально посмотрел на пришедших и улыбнулся. Улыбка вышла тревожной и очень недоброй.

Вампиры были высокие и бледные, с холодными желтыми глазами, длинными седыми бородами, отсыревшими от дождя, гладко выбритыми головами и ритуальными рисунками на шее и лице. Хищные рты были перепачканными свежей кровью убитой ими команды корабля и венценосные старейшины выглядели как жуткие слуги очень старого и закоренелого дьявольского культа. Но все, что они являли собой сейчас или когда либо до того, было глубокой пустотой в сравнении с могущественным колдуном, сжимавшим в руке медный посох, ярко горевший тревожным и чумным огнем неминуемой смерти.

Ответа не последовало и Вильгельм резко вытянул стальной жезл вперед, указав им на Бьянку. С медной лапы с треском сорвался столб гудящего пламени ослепительного цвета спелой болотной травы. Демоница, взвизгнув, резко увернулась от ревущего шквала. Одного из кровопийц, стоявших за ее спиной, в миг развеяло по грязной палубе как огромную горсть гнилого табачного пепла. Удар зеленого ядовитого огня сбил плоть с костей вампира словно сильная струя воды сбивает густую мыльную пену с чугунных горшков. Спустя еще один короткий миг он сгорел, совсем превратившись в прах, который мигом смыли струи ледяного дождя.

Второй кровавый жрец как снежный вихрь кинулся вперед, потому что это было его единственным шансом выжить в этой слишком неравной по силам схватке. Но его невероятная скорость и стала причиной его скорой погибели. Он почти уже дотянулся руками до шеи чернокнижника, почти уже почувствовал во рту вкус его древней крови, дарующей любому вампиру неимоверную, чудовищную силу. Вильгельм прямо перед его жутким броском повернул медный посох острием вперед и старый упырь на полном ходу с треском налетел грудью на длинное острие. Само по себе это вряд ли причинило бы ему много вреда. Конечно, подобная рана не остановила бы его и не смогла бы помешать ему убить Вильгельма голыми руками, но это был не просто стальной кол, его грудь пронзил медный нож из лекарского набора "Чумной вороны" и потому магическое пламя смерти, убившее за мгновение до того его собрата, выжгло вампира изнутри за миг, еще более краткий, чем прожил первый старейшина, столкнувшись с черной магией Вильгельма. Сухой пепел осыпался на палубу, безразлично, безжалостно и абсолютно бесшумно, когда бессмертный взмахнул посохом и снова вонзил острие в корабельные доски, вернув свое страшное оружие на прежнее место. Древний совершенно безразличным и невозмутимым видом уставился на Бьянку.

– Ты видимо следующей будешь? Или ты прихватила с собой кого-нибудь еще? Хоть что-то, что смогло бы меня поразить.

– Конечно, прихватила. Уверена, тебе это должно очень понравится.

– Скажи мне, где прячется Хорват и обещаю, я пощажу тебя демоница. Такие как ты, к тому же в нашем мире, появляются раз в сто тысяч лет. Не хочется портить редкие вещи, – в голосе Вильгельма почти не было эмоций и потому звучал он на фоне близких и очень далеких раскатов грома безжалостно и глухо.

– Я сама давно ищу Хорвата, глупец. Просто немного иначе, чем это делаешь ты. И, скорее всего теперь, я найду его первой. В отличие от тебя, ничтожество. Скажи, ты наверняка слышал что-то про вещь под названием "Тень Сувари"?

Вильгельм сверкнул глазами во тьме и совсем перестал быть похожим на человека в этот самый тревожный и пугающий миг его бесконечно долгой жизни.

– Если не знаешь, я могу тебе все про нее рассказать, – это было явной издевкой над ним, но именно в этом для Бьянки была суть любого возможного разговора. – Сувари был черным драконом. В древние времена, когда на этом свете еще не существовало даже тебя, в этом мире рождались и жили драконы. Самые редкие и сильные из них были непроницаемо-черного цвета. Считалось, что черные были богами для всех прочих драконов, добрых и злых. Секрет был в том, что на черных драконов никогда не действовала магия. Никакая магия вообще. Ни черная, ни белая, ни смерти, ни даже предвечного хаоса. Убить черного дракона было возможно лишь при помощи стали или сильного яда. Последним из оставшихся в этом мире черным драконом был Сувари. Его хитростью заманили к себе проклятые чернокнижники и опоили жуткой отравой. Но, к несчастию для тебя, умереть дракону до конца они так и не дали. Они оживили его мертвое тело и вернули душу из мира, в который уходят после смерти эти погибшие крылатые твари. Так Сувари на веке стал призраком. Призраком, которому больше не может повредить разящая сталь. Совершенным оружием, справиться с которым нельзя абсолютно ничем. Потому что больше это чудовище не страшится ни магии, ни меча и, следовательно, вообще ничего на этой земле. В старину призраков черных драконов, заключенных в стеклянную сферу, меняли на несметные сокровища. Порой, даже на целые королевства за раз. Я слышала, примерно так и погибли все они до последнего. Уничтоженные людским вероломством и алчностью, которой никогда не будет предела. Они были добрыми и мудрыми существами и постоянно старались помочь человеку, считая его слабым и неразумным существом от природы. За свою доброту им пришлось дорого платить. Как, впрочем, и всегда. В этом мире остался всего один призрак черного дракона и он сейчас у меня в правой руке. Так или иначе, "Тень Сувари" тоже заключили в маленькую стеклянную сферу и при его освобождении он обязан будет выполнить любой приказ того, кто его освободил. Один единственный приказ, но совершенно любой. И моим приказом Сувари будет убить тебя, Вильгельм-Хелми-Риз, вечный правитель земли Армента. Теперь ни у кого тут нет силы остановить древнюю черную тень. Даже у тебя колдун, – она выдержала триумфальную пузу и, улыбнувшись, спросила. – Ну как? Нравится то, что я принесла сюда с собой, чтобы тебя поразить?

Он некоторое время молчал, печально глядя куда-то в сторону. Бьянка смотрела на него во все глаза, с упоением наслаждаясь мигом своего величайшего триумфа.

– Все было почти так, как ты рассказала. Только Сувари была не драконом, а драконицей. И не было существа прекрасней ее, когда она принимала человеческий облик и жила среди людей, говоря с ними магическим голосом света и добра. Сувари погибла, пытаясь спасти меня от рук мятежного Ордена Колдунов Смерти, который пленил мое тело с целью забрать все мои силы себе. Я все же остался жив, в те бесконечные далекие столетия, и жестоко отомстил тем, кто сотворил с ней подобную мерзость. Но найти ее тень тогда я так и не сумел. Буду рад, что именно сегодня она станет наконец свободна. Пусть даже это будет означать мою неминуемую гибель. Ты – демон. Тебе никогда не суждено будет понять того, что здесь сейчас произойдет, – чернокнижник посмотрел ей в глаза и неожиданно улыбнулся. Загадочно, печально и почти с радостью. Почти с восторгом и глубочайшей горечью, на которую не способно было даже всемогущее время.

 
Она в сотый раз засмеялась, оскалив клыки.
 

– О, да. Я понимаю, что для тебя смерть – всего лишь переход из одного мира в другой. Но после этого перехода, ты сюда уже никогда не сможешь вернуться. Он будет значить, что мы победили. Ты не остановишь своего злейшего врага и не спасешь уже этот жалкий и закостенелый мир, остановившийся в собственной предельной самовлюбленности. Благодаря Хорвату и знаниям в его крови, мы превратим все, что ты так любил, в нечто более прелестное, чем даже ад, где я была недавно рождена по милости людей, живущих тут. Никто ни в этом мире, ни в других, никогда не забудет того, что это именно я убила тебя, чернокнижник. Прощай, почти бессмертный человек.

– Я давно уже не человек, – снова улыбнулся Вильгельм. И зеленый огонь его магического посоха вспыхнул вдруг ярко, будто удар тысячи небесных молний. Ослепленная Бьянка прикрыла глаза правой рукой, а левой бросила вперед небольшой и идеально ровный стеклянный шар кристально-прозрачный и ровный.

– Убей! – приказала демоница коротким, визгливым и совсем нечеловеческим криком, перекрывшим шум могущественной морской бури, безраздельно бушевавшей вокруг.

Шар разлетелся вдруг на части, словно капля воды при ударе о камень, и острые осколки хлынули во все возможные стороны тысячами мелких как пыль зубастых кусков. А дальше самого Вильгельма и холодный зеленоватый свет смерти скрыла непроглядная и непроницаемая крылатая тьма. Скрыла, чтобы никогда уже больше не выпускать. Скрыла, чтобы убить, выполняя приказ безжалостной посланница ада. Раздался жуткий грохот, в сравнении с которым любая "Ярость призыва" была бы гробовой тишиной древнего языческого склепа. Удар с воем отбросил Бьянку за высокий борт, далеко в черную морскую воду, будто маленькую детскую игрушку, почти не имевшую веса. Взрыв разом снес три громадных мачты, словно ударом дьявольского топора. С треском разлетелась на части палуба огромного торгового судна. Лопались и горели снасти, пылали мокрые паруса, будто предварительно их вымочили горючим маслом. Вся верхняя палуба от носа до руля вспыхнула и с ревом горела зеленоватым огнем. Любому человеку даже совершенно несведущему в морском деле было бы теперь абсолютно понятно, что для "Ярости Кракена" это был последний переход к берегам великой Империи Грез.

Начало тянуть угаром и ядовитым дымом от горевшего промасленного дерева. Лилея сидела в своей походной одежде на расшитом бархатом стуле и со смирением ожидала свою судьбу. Корабль сильно качало и после сокрушительного магического удара "Ярость Кракена" умирал медленно и в тяжелых муках. Она знала, что дверь ее каюты сейчас откроется и в нее войдет либо ее возлюбленный, либо тот, кто пришел за ним вместе с этой ужасающей дьявольской бурей. В любом случае ждать оставалось уже недолго. Она держала в руке стальное кольцо, которое сейчас в ее руке отчего-то стало очень тяжелым и обжигающе холодным. Вильгельм сказал ей, что достаточно просто одеть это кольцо на палец и она немедленно будет спасена. Ей помогут, ее заберут с этого гибнущего в огне судна подальше от этой ужасающей бури и тех, кто совершенно точно, не станет ее щадить.

Дверь открылась и в проеме коридора, окутанного дымом появилась Бьянка будто прямиком из адского пламени, где когда-то была рождена. Она была по-прежнему босая и мокрая до нитки. Демоница спокойно вошла внутрь, внимательно разглядывая Предвечную святую из Семериван, как гиена смотрит на раненную косулю. Повязка не давал увидеть сейчас, что именно почувствовала Лилея, но кожа на ее лице стала белей полотна и она продолжая сидеть неподвижно, сжала обе руки, что было сил.

– Не доброй тебе ночи, – не проговорила, а словно прокаркала пришедшая.

– Я чувствую грязь и вонь преисподней. Поди прочь, падшая замарашка. Со мной божественный Свет.

 
Бьянка мерзко хохотнула.
 

– Мне было бы куда более приятно наказать тебя за подобные слова, Лилея из Семериван. Наказание это было бы для тебя болезненным и крайне унизительным. А наигравшись вдоволь, мне хотелось бы голой подвесить тебя за ноги к потолку и перерезать тебе горло как свинье. К сожалению, на счет тебя у меня иные распоряжения. И потому сейчас ты отправишься со мной.

Лилея начала беззвучно, одними губами читать предсмертную молитву, склонив голову в знак величайшего и последнего своего покаяния в жизни, положив руки на груди крест накрест.

– Я знаю, святоша, у тебя в руке кольцо обмена. Я чувствую его старую магию. Я чувствую даже на чью руку одето второе, точно такое же кольцо. Именно поэтому твое с каждым мигом становится все более холодным и тяжелым. Скоро его вообще нельзя будет взять в руки просто так. Но я так же знаю, что ты никогда не станешь пользоваться тем, что тебе предложил древний колдун. Твой ныне мертвый возлюбленный все же был жалким глупцом. Удивительно, как долго он протянул в этом мире почти в одиночку. Вильгельм слишком долго жил, чтоб перестать понимать, что для тебя принципы веры дороже любого горя и самой мучительной смерти. Если ты оденешь на руку кольцо, тебе на помощь придет демон, коварнее, сильней и намного ужасней меня. А ты не примешь помощь от Зла и Тьмы. Никогда. Иначе, зачем будут нужны все эти принципы Света, которым ты так долго учила других. Странно, что он этого не понимал, будучи настолько могущественным человеком.

Лилея выпрямилась и медленно желая, чтобы демоница увидела, положила стальное кольцо в карман своей теплой накидки.

– Я поклялась Предвечным Светом, что воспользуюсь кольцом, – спокойно проговорила святая.

– Да! – согласно кивнула в ответ проклятая. – Но ты не сказала ему, когда же именно ты им воспользуешься. Возможно сейчас, а возможно через десятки лет. Ты же никогда не станешь принимать помощь у сил зла.

– Ты права. Я никогда не стану просить помощи у падших. Меня сбережет моя вера. Делай со мной все, что пожелаешь, проклятая. Я не позабавлю твое темное сердце криками боли.

– Посмотрим!!! – огрызнулась Бьянка, шагнув вперед.

В густые волосы Лилее впилась маленькая холодная и сухая рука демоницы, которая с визгом потянула ее к открытым нараспашку дверям роскошной каюты, уже на половину заполненной дымом.

 
Глава 18. Еретики.
 
 
Джодар-Мэйс вернулся на свое место у стола мягкой и пружинистой походкой злого и вечно голодного цепного льва в имперском зверинце. По его лицу Маркус мгновенно понял, что случилось нечто еще более тревожное и страшное, чем все происходившее с ним прежде. Шемит сел обратно на свой стул и пристально взглянув на мастера клинков по змеиному сощурил глаза. Следом за ним в убогую охотничью избушку с низким потолком вошел молодой воин в легких доспехах и с длинным мечом за плечами. Одет он был неприметно, теплый плащ был старым и лишенным каких-либо знаков отличия, при этом прибывший заметно прихрамывал на левую ногу.
 

– Приветствую величайшего и самого непревзойденного воина Севера и всей бескрайней Империи Грез. Меня зовут Гунар-Лим. Я поверенный владыки Ордена Тайн, – юноша поднял руку, приветствуя Маркуса согласно древним обычаям Севера.

– Входи и садись к нашему столу, – спокойно кивнул харагрим. Поверенный Мэйса проворно расстегнул на груди литую серебряную пряжку и снял меч, оставив его у двери. У северян подобное считалось признаком наивысшего уважения и доверия к хозяевам дома. Маркус спрятал снисходительную и довольную улыбку, чуть склонив голову вперед.

– Где остальные? – спросил мастер клинков, глядя на Джодара.

– Твои люди обещали дать им тепло, еду и кров. Они при нашей беседе будут лишними, – отрезал Джодар. – То, что мы сейчас станем обсуждать не должен слышать никто другой, кроме нас троих.

Маркус помрачнел еще больше и снова кивнул. Гунар осторожно сел на стул возле стола, глядя в упор на хозяина дома.

– Пей и ешь, ты верно измотан дорогой, – попросил харагрим, соблюдая очередной обычай. Молодой воин согласно кивнул и без промедления налил себе вина в невысокий серебряный кубок. Гунар склонил голову, закрыл глаза и одними губами прочел короткую молитву, в которой благодарил Предвечный Свет за еду, тепло и кров, которые получил сегодня по милости не рожденного Бога.

– Рассказывай, – коротко бросил Джодар-Мэйс, когда моление было окончено. От Маркуса не могло скрыться, что глава Ордена Тайн начинал сильно волноваться. И достаточно было совсем немного его знать, чтобы стало ясно, что его взволновать могло лишь только что-то поистине немыслимое.

 
Гунар кашлянул и сначала пристально осмотрелся по сторонам.
 

– Не волнуйся, тут нас никто не сможет подслушать. Мои люди никогда не позволят этого. За подобное у нас на севере отрезают нос, уши и язык, выкалывают глаза и вырывают ребра. После чего спокойно отпускают на свободу.

Поверенный в дела Ордена Тайн не стал уточнять с кем именно поступают столь жестоким образом. С тем, кто допустил, чтобы подслушали речи своего вождя, или с тем, кого поймали, когда он был занят подобным. Гунар положил обе руки на стол и спокойно заговорил.

– После вашего исчезновения из Твердыни Света там начали творится по настоящему странные вещи, мой господин, – Гунар жадно осушил кубок, с шумом выдохнул и вытер губы рукой.

– Не первый день за сегодня я слышу эту фразу, – усмехнулся шемит. – Погоди-ка! Ты же не пьешь вино? Ты вообще не пьешь.

Гунар печально кивнул, продолжая сохранять крайне кислое выражение лица, каковое было следствием сильного ожога пищевода крепким спиртным.

– Прошу меня простить, но с некоторых пор это стало мне совершенно необходимо, мой господин. Первым делом исчезла ваша служанка и рабыня по имени Нейрис. Быть может это важно, а может быть нет. Ваш рабочий кабинет, когда мы выбили дверь, был осквернен каким-то очень черным ритуалом, о котором прежде никто из нас даже не слышал. Мы не знали что думать, поскольку вас найти нам нигде не удалось. Демонологи, которые могли бы держать язык за зубами, ничего дельного сказать нам так и не смогли. Решили обратится за помощью к старому экзорцисту, с которым вы, повелитель, вместе прибыли из столицы. Оказалось, что Самаэль-Хан тоже исчез из старой крепости. Правда, в отличие от Нейрис, он пропал совсем не бесследно. Он оставил вам вот это письмо, – Гунар положил на стол плотно свернутые листы из хорошей серой бумаги, стянутые тугим шнуром. Узел был залит сургучом и на нем стоял личная церковная печать первого экзорциста Империи.

– И снова вижу, что ты письма этого не читал – Джодар взял в руки сверток бумаги и повертел его на свету лампы, укоризненно качая головой.

– Оно было адресовано лично вам, господин.

– Так я же бесследно пропал. А что если там была подсказка, где именно меня нужно было искать?

– Возможно я и прочел бы его позже. Но недавно прилетел ворон с письмом из крепости Севера. В письме говорилось, что вы в охотничьем доме неподалеку от деревянной крепости Северного дома. В тексте было скрыто тайное слово, так что я был полностью убежден, что писали это именно вы. Но дальше случилось вообще нечто удивительно. В крепость ворвались инквизиторы и две дюжины имперских убийц. Он сказали, что с ними приказ лично от Императора о вашем аресте по обвинению в сговоре с Тьмой.