Текст книги "Империя грез (СИ) "

Автор книги: А. Велнер

– Отпусти ребенка. Мне твоя кровь не нужна. А тебе пригодится мое золото! Много золота.

Наемник по прозвищу Прыткий, был на вид бледным, худым и жилистым, как все уроженцы северных берегов. Рыжие волосы и рябое лицо, покрытое будто дешевой кирпичной пудрой, мелкими темными веснушками. Он дергал бесцветными глазами из стороны в сторону, словно у него не получалось остановить взгляд на чем-то одном или будто бы он искал кого-то, кого увидеть было нельзя. Наемник сильно нервничал, но почему-то, как показалось Маркусу, состояние это было никак не связанно с гибелью его друзей или со сдавленными криками возницы, насквозь прошитого длинной стрелой. Хотя возможно ему так просто казалось.

Харагрим отбросил меч в сторону и показал Прыткому совершенно пустые руки. Конечно это было издевкой, он и без оружия был быстрее и искуснее смерти.

– Моя госпожа все предвидела заранее! – внезапно заявил человек, державший ребенка. – В моих снах она сказала, что ты придешь забрать мою жизнь. Она предвидела как я умру. Она все сказала и не ошиблась. Святая… Святая воистину…

– О чем это ты? – Маркус понял, что нужно было что-то придумать и желательно быстро. Человек по прозвищу Прыткий был душевно болен и мог сотворить теперь абсолютно все, что угодно. Разговорами в данной ситуации исправить дело было уже невозможно. Харагрим прикинул свои силы, стоило ему сделать любое резкое движение и безумный "побережник" мог одним единственным рывком руки располосовать горло мальчишке от уха до уха. Как бы быстро он не бросился вперед, времени могло не хватить, а рассказывать Сарсэе как по его вине убили ее единственного сына, Маркус хотел еще меньше, чем навсегда угодить в преисподнюю.

– Я сделаю то, что ты мне повелела, моя госпожа, – крикнул безумец словно в пустоту. Он продолжал дергаться и искать кого-то невидимого прямо перед собой, будто высматривая его в огромной несуществующей толпе. Мастер клинков почувствовал, что его тело напряглось словно взведенная до предела пружина. У него даже не осталось внимания и сил на то, чтобы начать заговаривать Прыткому зубы. Нож в руке наемника. Нож и жизнь ни в чем неповинного ребенка – вот все, о чем он сейчас мог думать. Внезапно что-то поменялось. Рябой словно увидел в пустоте то, что так долго и судорожно искал. Он медленно выпрямился, возвышаясь над маленькой детской фигурой в нелепой темной овчине, и с безумной горячкой во взгляде и голосе проговорил, посмотрев харагриму в глаза.

– Она сказала, это будет тебе в наказание за ее разящую руку. Моя госпожа просила меня передать тебе привет от Белого круга. Наслаждайся ее силой и величием, – он тоже отбросил в сторону нож и обеими руками зажал ребенку рот, будто не хотел, чтобы тот вдруг начал кричать. Маркус, поняв, что оружие уже вне досягаемости, всем телом кинулся вперед. Время потекло еще медленнее, чем обычно, когда он делал нечто подобное. Сейчас он выкладывался до возможного предела скорости, безжалостно выжигая свое тело и разум, ради одной единственной цели. Успеть. Успеть предотвратить что угодно что бы не задумал этот одержимый неведомым злом человек. Он уже распластался над землей, вытянув обе руки вперед, и все вокруг него замерло, будто бы время остановилось. Даже белый свет зимнего дня стал иным, более резким и как будто бы даже сухим. Краем глаза Маркус заметил медленно ползущий над ним арбалетный болт, летящий так, словно кто-то торжественно и неспешно нес мимо него кубок с вином держа его в поднятых руках. Стрела резала холодный воздух как густое молоко, испуская едва слышный приглушенный вой. Каким бы быстрым не был мастер клинков из Рейна, стальная погибель летела на много быстрей него. Она, как медленно и лениво плывущая в озерной глади рыбина, прошла над его правым плечом и с омерзительным влажным хлопком влетела точно в лоб бесноватому прихвостню великого Инквизитора. Голова Прыткого плавно дернулась назад и спустя еще несколько мучительно долгих для харагрима мгновений его стальные руки сошлись наконец на шее уже мертвого врага.

Джеми лежал без движения. Глаза его были закрыты, он не двигался и почти не дышал. Маркус подумал, что он очень похож на свою мать и скорее всего не меньше походил на отца, имя которого навсегда останется для него неразгаданной тайной. Так было лучше для всех без исключения – не вспоминать прошлого, не называть лишних имен.

Джодар-Мэйс внимательно осматривал ребенка, которого для удобства положили на тот же узкий стол, за которым совсем недавно все трое ели и пили вино. Гунар сидел неподалеку, задумчиво вертя в руках стальную арбалетную стрелу. Люди Маркуса принесли много огня, поскольку глава Ордена Тайн сказал, что в хижине должно быть очень светло. За окном давно была глубокая ночь и снег снова пошел сухими и мелкими хлопьями, застилая даже непроглядную темноту.

– Что с ним? – глухо спросил Маркус.

Джодар-Мэйс обернулся так, словно давно забыл, что в помещении он был не один.

– Подойди пожалуйста ближе, – Маркус легко поднялся с места. – Посмотри вот сюда. Ты видишь то же что и я? – шемит осторожно одной рукой взял ребенка за угловатый подбородок, приоткрыв потрескавшиеся на морозе бледные губы.

– Такой впечатление, что на языке у него лежит сухой лист какой-то травы. Только лист этот черный и будто мохнатый, – Маркус недобро нахмурился.

 
Глава Ордена Тайн тяжело вздохнул и выпрямился над столом.
 

– Значит мне не показалось. Дело плохо, Маркус. Очень плохо!

– Что это?

– Проклятие. Одно из самых древних и страшных на этой земле. Человек, которому Гунар прострелил башку, скорее всего засунул эту мерзость мальчишке в рот всего за миг до своей собственной гибели. Это проклятие называют "Листом Мидридала". Лист специального растения, сваренный в особом колдовском зелье. Есть поверье, гласящее, что в самом центре ада растет древо Мидридал и все людские грехи, когда-либо осквернявшие землю, медленно зреют на нем. После их с ветвей снимают крылатые демоны и тайком приносят в наш мир, даруя их людям, которые сбились с тропы света. Насколько мне известно, из всех живущих на земле, очень мало кто мог бы изготовить подобную пакость. Алия наверное смогла бы. И ее младшая сестра вне всяких сомнений. Может еще несколько ведьм из ее Ордена. В общем это колдовство проклятых самого высокого уровня, требующее не просто таланта, а истинного злобного гения и безграничной ненависти.

– Та тварь, что забрала у меня Сарсэю, тоже смогла бы. К тому же бесноватый, державший ребенка, сказал мне, что это ее месть за разящую руку. В бою с химерами я ранил ее копьем, сильно порвав ей правую клешню.

– Ясно, – коротко кивнул шемит.

– Что делает это проклятие? – Маркус говорил тихо, будто боялся, что кто-то сможет подслушать их разговор или Джеми вдруг может проснутся, хотя именно этого ему теперь хотелось больше всего.

– "Мидридал" штука поганая. Оно убивает. Очень медленно и мучительно, пожирая тело изнутри и заставляя его медленно гнить живьем. Лист высасывает все жизненные соки и все это время жертва проклятия все чувствует и осознает. Слышит, но не может пошевелится, увидеть или сказать что-либо. Сознание человека, проклятого "Мидридалом", заживо замуровано в его собственном тлеющем теле. И самое плохое, что снять это проклятие нельзя. Это может длится долго. Очень долго. Возможно годы жуткого плена и медленной смерти.

Маркус молчал, глядя в одну точку, затем произнес чужим и далеким голосом.

– Мне кажется лучше уж мгновенная смерть от клинка. Подобные мучения немыслимы даже для людей вроде тебя и меня. А он совсем еще ребенок. Он итак настрадался среди рабов, достаточно в дали от тех, кто мог бы любить его с самого рождения.

– Верно. Нам наносят удар за ударом и скоро замордуют совсем. Мне кажется нам стоит теперь очень поторопится, у меня чувство, будто меня медленно душат и петля на моей шее сходиться все туже, – Маркус промолчал. – Есть еще один способ, о котором я бы не хотел тебе говорить, поскольку из этого все равно ничего не получится.

– Что за способ? – харагрим как оскалившийся волк от услышанного едва заметно вжал голову в плечи.

– Лист "Мидридала" можно вынуть из проклятого человека. Для этого достаточно просто захотеть избавить жертву от мучений и по настоящему искренне пожелать взять их на себя. За всю историю я читал лишь об одном единственном случае, когда у людей получилось подобное. Мать однажды спасла свое дитя от этой ворожбы и медленно умерла вместо него. Люди должны по настоящему хотеть помочь умирающему и умереть вместо него, приняв все эти тяжкие мучения на себя. Это мало у кого может получится даже если человеку кажется, что он хочет этого. Сердце не обманешь. Для того, чтоб сделать это, нужно любить. По настоящему любить. Больше себя, больше самой жизни. Больше всего, что тебе известно. А это в наше время огромная редкость. Мало кто умеет любить по настоящему. К сожалению. Ненавидеть значительно проще, равно как и вообще ничего не чувствовать.

 
Маркус печально усмехнулся и согласно закивал головой.
 

– В этом ты абсолютно прав. И что нужно сделать, если ты все же решился?

 
Джодар-Мэйс снова пожал плечами.
 

– В книгах было сказано, что все достаточно просто. Нужно пожелать жертве спасения и вынуть этот дьявольский лист голыми руками, забирая ужасное проклятие себе.

– Вот и славно, – усмехнулся мастер клинков и плавно как кошка шагнул к невысокому столу.

– В теории, да. Но… – Джодар-Мэйс задумчиво развел руками и его вдруг поразила внезапная догадка, резкая как удар ножа. Он подобно кобре бросился вперед. – Маркус, не смей! – шемит крикнул так, что Гунар опять подскочил на месте, выронив болт и собравшись кинутся на защиту своего господина. Глава Ордена Тайн попытался было остановить мастера клинков, но все было тщетно. Его бы теперь не остановила и сотня закованных в вороненую сталь воинов, вооруженных до самых зубов. Он будто тень скользнул вперед и одним резким движением, словно придворный фокусник левой рукой с тихим щелчком легко вытащил черный потрескавшийся лист за короткий сухой черенок…

– Святые престолы. Что же ты наделал, глупец? – с горечью в голосе проговорил шемит и, опустив , закрыл ладонью светлые глаза, сокрушенно качая головой.

 
Глава 19. Ловушка миров.
 
 
Состояние тела и разума напоминало ему утро после сильной попойки на пиру при большом императорском дворе. В случае с Рейвом это означал множество дней лихого и оглушительного пьянства, поскольку с самого рождения хмель его практически не брал, а веселые застолья он очень любил. Он сидел на настиле неподалеку от зимнего костра, который недавно сам соорудил. Голова кружилась и трещала, словно резко налетевшее на острые скалы трехмачтовое торговое судно. Руки предательски тряслись и к горлу то и дело подступала омерзительная тошнота. Спасая Алию из плена миров он отдал больше сил, чем у него оставалось. Возможно сказывались раны нанесенные химерами и отравление субстратом "Арима".
Он спокойно огляделся по сторонам. Нейрис подошла к нему и молча вложила в руки глиняную чашку с чем-то, на вид напомнившим жирную мясную похлебку. Сытно пахло тушеной крольчатиной и молотым перцем. Рейв сначала покривился, а потом вдруг понял, что запах еды отчего-то легко отгонял собой гадкую тошноту.
 

– Поешь. Тебе сразу станет легче. Поверь мне.

– Как Алия? – Рейв не узнал собственный голос, будто на голове у него был медный ковш, а за него говорил кто-то со стороны.

 
Нейрис улыбнулась с облегчением и кивнула головой.
 

– Я не знаю, что именно ты сделал, но тебе удалось ее спасти. Ешь, тебе нужны силы.

– Где она?

Нейрис показал глазами в сторону и снова заулыбалась. Такой доброты в ее внешнем виде при их первой встрече даже заподозрить было нельзя.

– Может выпьешь вина? – спросила молодая ведьма с надеждой в голосе.

– Это подождет, – Рейв понял вдруг, что у него начало сильно ломить правое запястье. – Где мой топор? Где нож?

– Вот же, – она кивнула в сторону. – Мужчины. Первым делом всегда хватаются за свои любимые игрушки. Ты будешь есть или нет? Скоро все остынет. Нужно есть пока горячее, иначе не поможет.

Рейв несколько раз устало моргнул и одел свой родовой нож обратно на пояс.

– Я поем только если вместе с тобой.

– Боишься, что отравлю? – усмехнулась она.

– Нет. Просто таков обычай моей родной земли. Никогда нельзя есть в одиночку, если с тобой не разделит хлеб тот, кто готовил для тебя еду.

– Не самый глупый обычай, – вздохнула она.

– А где священник? – Рейв опять начал смотреть по сторонам в поисках ушедшего в себя служителя культа.

– Ну скажем так, он мне пригодился.

– Для чего?

– Сварила и подала на стол.

Рейв взглянул на дымящуюся еду, напрягся всем телом, пристально глядя Нейрис в глаза. Ведьма весело и задорно расхохоталась.

– Да успокойся ты. Ушел твой служитель. Просто сидел неподвижно как жаба на кочке, а потом встал и ушел прямо в чащу. Вероятно понял, что моя компания ему совсем не по душе. Лучше уж волки в холодном лесу.

– Куда ушел?

– А мне наплевать. Он был твоим трофеем, тебе за ним и смотреть.

– Ты не попыталась его остановить?

– Ты путаешь меня с кем-то? Плевать я на него хотела. И на все, что с ним связано.

 
Рейв медленно начал подниматься с места.
 

– Куда собрался? – осведомилась девушка с холодом в голосе.

– Следом за ним. Тебе может и плевать на всех и вся, но я так не могу. Он мой спутник и я отвечаю за него.

– Да ничего с ним не случится! Разве он не под защитой Предвечного Света, который освещает, вразумляет и отгоняет разнообразных врагов?

– Недавно я понял, что данная сила многими людьми очень уж преувеличена.

– Пусть так. Если очень нравится в таком состоянии шататься по заснеженному лесу, милости прошу. Но давай ты сначала все же примешь пищу. Иначе дальше ста шагов не сделаешь и сгинешь как этот полоумный до тебя. Тебе нужны силы нравится, тебе это или нет.

– Нас наверняка ищут и его запросто могут сцапать на одной из дорог, ведущих в город. Как думаешь, сколько потребуется времени, чтоб он поведал Инквизиции все, что увидел? А так же где мы в данный момент. А дальше все пойдет по накатанному.

– Успокойся. Нас тут никто и никогда не найдет. Даже с полусотней собак и лучшими ловчими Империи.

– О чем это ты?

– Я позаботилась об этом. Можешь не переживать. У меня свои методы укрываться от тех, кто называет себя служителями добра. А потом заживо шкуру с тебя снимает лоскуток за лоскутком, щедро приправляя каждый удар именем светлого Бога. Даже тем, кого вы называете "проклятыми", такая доброта не по плечу.

– Пусть так, но я все равно пойду за ним. Но сначала, пожалуй, и правда немного поем.

– Вот и отлично. Я поем с тобой, раз уж это так необходимо.

Она подошла ближе, села рядом и охотно отпила острый бульон из глиняной миски, которую недавно передала в руки правнуку Ворона.

– У меня есть вино, – она открыла новенькую кожаную флягу и демонстративно отпила из нее, прижав тонкие пальцы к губам. – Неплохое, кстати. – Он протянул руку и, взяв кожаный сосуд, сделал из него несколько значительных глотков. Затем отпил горячее мясное варево и снова передал миску Нейрис.

– Какой странный привкус. Что это такое? Не помню, чтоб добавляла это в еду, – она вдруг с удивлением нахмурилась, заглядывая в темную миску с похлебкой.

– Это древний рецепт рода Ворона. Эта приправа называется Сари. Дика степная трава, растущая всего в одном месте на земле. Я уверен, ты много слышала о ней, как всякая ведьма, но на деле еще ни разу не успела попробовать ее действие на себе. Как и почти каждая из Ордена Темных Сестер. – При этих словах девушка вздрогнула, словно от сильной пощечины, и, в один миг побледнев, перевела похолодевшие глаза на Рейва, чуть приоткрыв сочные губы.

– У меня на родине принято считать, что трава Сари отгоняет нечистую силу. Так оно и есть на самом деле. Но на всех проклятых она действует по-разному. К примеру, настоящую ведьму она заставляет некоторое время говорить чистую правду и выполнять все, что ей прикажут. Жаль в это не сильно верит наша святая Инквизиция. Можно было бы избежать лишней боли в попытках отыскать зло. С другой стороны, к примеру, на твою старшую сестру она вообще не подействовала. Слишком уж сильной она была. Видимо поэтому этой травой не пользуется почти никто, кроме меня. Скорее всего у Алии долгими годами к ней был выведено неприятие. Как и много к чему еще. А ты слишком долго провела в плену и еще не успела снабдить себя подобной защитой. Как не предусмотрительно, не правда ли? В нашем роду листья травы Сари это старая реликвия, ее просто носят на шее, как языческий оберег. Женщины отдают ее мужчинам перед долгим походом и верят, что ее сила отгонит Тьму и злых духов. И мы носим ее на шее на простой веревке в маленьком матерчатом мешочке. Никогда не думал, что однажды она мне пригодится так сильно. Подсыпать ее в свою чашку, так чтобы ты не заметила, оказалось намного проще, чем я думал.

 
Она долго молчала, затем, зло улыбнувшись, задумчиво протянула.
 

– А ты далеко не такой простачек, каким хочешь казаться, сын Ворона. Сильный, дерзкий и очень умный. Возможно, в некотором смысле, ты даже много опасней, чем твой сводный брат, которого все так боятся.

– О моих достоинствах и недостатках рассуждать станем позже, если будет возможность и возникнет желание. Я, в отличие от брата, не играю с Тьмой в прятки. Тем более не хочу играть с ней в прятки вслепую. Теперь ты расскажешь мне все, что я пожелаю узнать. У меня очень мало времени, ведьма. Расскажи мне, как ты на самом деле связана с поисками Хорвата, что такое "Белый круг" и кто в нем состоит?

Нейрис вздрогнула так, будто ее начали медленно вздергивать на веревочной петле, осторожно поднимая над землей, но противится силе загадочной травы, растущей далеко на западе. она кажется так и не смогла. Ее внутренняя борьба судя по всему была очень ожесточенной, но совершенно недолгой. Сари легко одержала над ней верх. Девушка внезапно стала бледной, как камень, так, словно вообще утеряла какое-либо тепло жизни и превратилась в призрака, состоявшего всего из двух цветов – черного и белого, и одного единственного серого оттенка. Нейрис внешне перестала быть человеком и теперь была объемной белой тенью на черной прозрачной стене. Подобное зрелище невозможно было сравнить ни с чем похожим на свете и совершенно точно никогда не получилось бы позабыть.ю хоть единожды увидев такое.

– Сработало! – довольно усмехнулся Рейв, кивнув головой. Он выглядел как человек, который планировал что-то долгие годы и наконец задуманное свершилось.

Ведьма снова улыбнулась с досадой, тихим злом и даже смирением, а после тихо прошептала, будто в предсмертной горячке.

– Я расскажу тебе все, что знаю. Только боюсь ты не сможешь воспользоваться тем, что услышишь. Когда кончится действие этой поганой травы, я убью тебя, Рейвен из Рейна. Зря ты не взял с меня клятву не причинять тебе зла.

– Моя судьба уже заранее известна Предвечному Свету. Она сплетена словно нить и свита будто цепь из простых круглых звеньев. Я не страшусь того, что уже предрешено заранее, тем более такой обычной вещи, как смерть. – Рейв немного печально покачал темноволосой головой.

– Зачем ты сделал все это? От чего ты мне не поверил мне? Я все разыграла идеально.

– Да. Но меня от чего-то не покидало дурное предчувствие. Что-то с тобой было не так. С самого начала. Что-то, что тебе никак нельзя было скрыть. Я привык доверять себе, а проверить тебя оказалось не трудно. Мне интересно, почему ты не убила меня, пока я спал?

– На то есть две веские причины. Во-первых, я хотела при помощи тебя добраться до твоего брата и моего бывшего владельца по имени Джодар-Мэйс. Этих двоих мой хозяин велел не выпускать из виду ни на миг. А во-вторых, тебя трогать мне не сильно дозволено. Ты удивишься, но сейчас тебя охраняет очень сильное зло. Ты был знаком с ней при жизни. Его, а точнее ее, зовут Рейнариди-Дейриш. Она полукровка. На половину человек, на половину демон. Еще большая редкость, чем демон-двойник.

– Что за бредни? Рейна? Погибшая невеста Маркуса? Его вечная любовь, тоже проклятая всеми?

– Ты спросил – я сказала. Поторопись с вопросами, твое время выходит.

– Где прячется Хорват и кому ты на самом деле прислуживаешь?

– Никто этого не знает, где теперь мой господин. Я служу ему с момента, как меня пленили в крепости те, кого вы называете язычниками. А я раньше звала своими братьями и сестрами.

– Не жалко будет убить родную сестру, она, как я успел понять, никогда не встанет на его сторону, а значит и на твою?

 
Нейрис холодно пожала плечами.
 

– Она много сделала для меня, но волей Тьмы мы вдруг оказались по разные стороны. Это война, а на любой войне, в конечном итоге, все забывают принесенные жертвы. Когда ты воевал, разе не бывало такого, что отец шел на сына, а брат на брата? Боль и страдания стираются из памяти людей, а после даже из наших снов, которыми мы насквозь пронзаем прошлое. Все помнят лишь победителей и проигравших.

– Что такое Белый круг?

– Это одна из самых больших тайн нашей эпохи. Они своего рода братство. Вроде ваших религиозных братств, только это очень древнее и очень могущественное.

– Зачем им понадобился Хорват?

– Он один знает, то что очень хотят знать они, и они не остановятся ни перед чем, чтобы найти его.

– Где твой господин сейчас?

– Я уже сказала, я не знаю этого, глупец, – она снова резко дернула хрупкими плечами. – Твоя трава не позволяет мне лгать. Никто не знает, где он и каким образом умудрился скрываться от всех столь долгое время. Он сказал мне, что мы снова встретимся, когда настанет парад трех лун. Его многие ищут и ни одна из этих встреч лично ему совершенно не нужна. Что он замыслил – я не ведаю, где он – я не знаю, а будущее скрывает пелена мрака.

– Почему ты пошла за ним?

– Странно, что тебе это интересно. Он подарил мне силу. Силу и обещание уничтожить всю вашу треклятую религию Света на корню. О пообещал мне, что все храмы сгорят. Все, кто несет имя Предвечного, прикрываясь Книгой, умрут в жалостных корчах. Я смогу убить всех лживых служителей культа, одного за другим. Всех священников до последнего. Очень скоро люди будут боятся одевать просторные рясы и проповедовать пастве. Очень скоро от них будут шарахаться, как от прокаженных. И лично я приложу к этому руку. Очень скоро ваш мир, полный врунов и грязных предателей, полностью перевернется.

– Кто была та демоница, что привела с собой химер?

– Проклятый ветер шепчет мне, что ее зовут Бьянка. Она служит Белому кругу. Она двойник. Очень редкий вид демона, который может прибывать в этом мире, словно живой человек, не лишаясь при этом своих темных сил. Она может делать это потому, что она двойник женщины, которая призвала его сюда прямиком из пламени инферно. Это почти никому не удавалось за долгие тысячелетия, но тот, у кого это вышло, пошел на страшное и богомерзкое кощунство.

– Как можно остановить ее?

– У любого демона-двойника есть при себе колдовское зеркало. В нем заключена вся его сила и вместе с тем вся слабость. Уничтожь его и связь с призвавшим его разорвется. А демон отправиться обратно в место, откуда пришел.

– Кто еще состоит в братстве Белого круга, кроме нее?

– Всех, кто состоит в нем не знает никто. Мой господин открыл мне лишь одно единственное имя, хоть как-то связанное с Белым кругом. Это мерзкий пес Иоганн-Вергилий второй. Нынешний великий Инквизитор Империи Грез. Узнав, что он личный враг моего повелителя, я согласилась служить ему не задумываясь. Очень хочется увидеть, как он заживо сгорит, когда мой господин возродится на этой земле.

– Зачем он послал тебя к нам?

– Я должна была наблюдать за теми, кто ищет его, и любыми способами мешать вашим планам. Моя сестра Алия все равно умрет. Не сейчас, так чуть позже. От яда химер нету спасения. По крайней мере его нет у меня. С поисками ее души был чистой воды маскарад, это невозможно сделать в принципе. Тем более таким простым путем. Я всего лишь дала тебе сильное лечебное зелье. Только вот ты со своей глупой приправой к еде попутал все мои карты. Я хотела усердно и преданно помогать вам с братом в борьбе с Белым кругом, который вообще никому не подчиняется и абсолютно никого не боится. В процессе этой борьбы все вы скорее всего погибли бы, так и не поняв, во что именно ввязались. Я бы постаралась как можно больше узнать о этом странном братстве. Ни в аду, ни на небе, ни на этой земле у Белого круга не существует хозяев и это, как ты понимаешь, никому не может понравится. Они сами желают стать богами и безраздельно править всем, чего коснуться, как бы глупо это не звучало. Это слишком дерзко даже для таких как они. Их надо поставить на место и это знаю все без исключения, даже они сами.

– Знаешь ли ты еще хоть кого-то, кто помогает твоему хозяину?

 
Ведьма внезапно визгливо и неприятно расхохоталась.
 

– Всезнающий Хорват не так уж глуп. Я уверен, что ты не единственная его преданная рабыня, но о прочих мне ровным счетом не известно. Чего он хочет?

– Прежде всего – выжить. До конца замыслы повелителя не знает никто. Но найдет Белый круг его или он быстрей уничтожит их одного за другим. Вам в любом случае будет плохо и я с радостью задержусь, чтоб на все это посмотреть.

– Зачем Хорват вообще пришел сюда?

– Проклятые ветры шепчут, что он потребовал ваш мир у своего старшего брата в награду за былые заслуги. Тот сказал, что вас пока трогать нельзя. Тогда Хорват поклялся, что все равно заберет его любой ценой. Между ними пропало понимание и вспыхнула вражда. Думаю, все прочее просто глупые слухи. Не уверена, что даже это является абсолютной правдой.

– Как-то все это не вяжется, – с досадой вздохнул Рейв. – Глупости какие-то. Что же получается, люди и демоны решили помериться силами в том кто быстрее получит наш мир в качестве боевого трофея. Что-то тут нечисто. Все как-то слишком просто сшито белыми нитками и одновременно слишком запутанно. Значит обязательно есть какой-то подвох. Двойное дно и подлый обман. Только вот кем и кого?

– А ты ожидал, что все сразу поймешь? – ведьма снова пугающе и истерично засмеялась так, что вековые деревья, укрытые снегом, тревожно повторили ее стрекучий и всхлипывающий хохот. – Это тебе не корову со двора увели. Ты рассуждаешь о слишком сложных вещах. Куда тебе, простому смертному, разобраться в том, что затеяли они? И тем более, зачем им все это понадобилось. Ты и я всего лишь маленькие части чего-то безмерно большого и сложного и, как не старайся, всего не увидишь целиком. Для этого нужно слишком высоко взлететь. Мы крутимся, делая свою работу, а зачем все это нужно на самом деле тебе и мне знать не обязательно. В голову все равно все это никогда не уместится.

– Я мог бы приказать тебе перерезать себе горло, ведьма. Но я не стану этого делать. Когда трава Сари перестанет действовать, мы узнаем кто кого одолеет в схватке. И за кем правда на этом свете. За такими как ты, или за такими как я. Пусть это рассудит Бог.

– Ты глупец и твое благородство меня смешит. Я таких как ты ем, как ягоды в лесу. Даже с ветки срывать не придется. Немного жаль, что теперь тебя нужно убить. Но, если честно, ты сам во всем виноват. Я хотела бы встретить тебя в другое время и в другом месте. Такие как ты нравятся всем без исключения. И светлым, и темным, и добрым, и злым, и даже мне. А мне вообще почти никто не нравится на этой земле. Встреться мы в другое время, все могло бы закончится совсем не так..

– Последнее время я очень часто это слышу. От всех членов вашей семьи!

Они еще долго сидели молча друг на против друга, пристально глядя друг другу в глаза, как черное и белое, столь абсолютное, что оно никогда никаким образом не могло смешаться одно с другим. Постепенно Нейрис снова начинала обретать человеческие черты, превращаясь из живого мраморного изваяния в себя прежнюю. Ведьма почти уже перестала быть живым черно-белым призраком и время медленно подходило к тому последнему критическому мигу, после которого обычно в судьбе людей все безвозвратно менялось и жизнь превращалась только в "до" и "после", либо только в "до", потому что никакого "после" уже не было.

Они ударили друг друга почти одновременно. Он ударил топором слева направо, а с ее рук за миг слетел столб черного, как угольная пыль, пламени. Послышался хлопок, рев темного огня и ужасающий треск. Рейва отбросило назад взрывом невероятной силы и ударило о ствол векового дерева, росшего тут уже тогда, когда мир этот был еще совсем молодым. Он отчетливо почувствовал как от удара о ствол сломалась спина, будто сухой прут. Ведьмачий огонь за один миг сжег кожу его рук и лица. Рейв ощутил, как сгорели его черные, как смоль, волосы и та одежда, что была на нем. Боль была такой сильной, что через несколько мгновений он на время совсем перестал ее чувствовать. Рейв, лежа в снегу, устало вспомнил, что однажды лекари армии Неприкасаемых рассказывали ему будто смертельные ожоги никогда не болят. Он совершенно отчетливо понял, что сейчас он умрет и на этом все, к чему он привык, пока жил, наконец закончится. Перед его глазами не пронеслась вся его жизнь с первого мгновения, как про это писали в мудрых книгах и рассказывали в древних преданиях. Сын Ворона умирал в свой жизни уже слишком большое количество раз, чтобы сейчас узреть нечто подобное. В голову тихо и стремительно закралась тьма, поглотив боль и разом навсегда скрыв собой все заботы и переживания этого бренного и суетливого мира.

Нейрис схватилась за располосованную шею, она чудом умудрилась увернутся от разящего лезвия топора так, чтоб он начисто не снес ей голову. Если бы не черный огонь, ее бы не спас даже сам дьявол, которому она так усердно служила все это время. На грудь и плечо обильно текла кровь, был поврежден основной кровоток и жить ей по сути оставалось считанные мгновения. Еще через миг выяснилось, что дело еще хуже, чем ей показалось в самый первый момент. Под правой рукой между ребер у нее засел родовой нож Ворона, вогнанный в тело почти по самую рукоять. Кровь текла быстро, будто из разбитого вдребезги сосуда. Перед глазами у ведьмы поплыли пурпурные круги, тело начала сковывать слабость, словно она не спала много дней подряд. Она пережила в своей жизни достаточно много боли, чтобы понять, что время ее жизни слишком стремительно заканчивалось. Нужно было срочно остановить кровь, но было не ясно, как и чем, а главное, зачем это делать, ведь все вокруг нее все было ненастоящим. Как и она сама. Она не умирала. Она просто таяла в бесконечной прослойке миров. Таяла, чтоб возродиться где-то еще. Возродиться чем-то совершенно иным.