Текст книги "Интересненько это они придумали...(СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц)

– Первые пару сотен лет жилось нам хорошо и спокойно, – рассказывал Финдарато, прихлебывая травяной чай. – Даже слишком – мы совершенно утратили бдительность. Я поселился в Тол Сирионе, бывшем Тол-ин-Гаурхоте. Со мной там живут несколько десятков моих эльфов, а еще люди и большая часть лесных ланквенди. Нарготронд оставил на Артаресто и Тьелкормо. Они там как-то ухитрились поделить власть и ссорятся не чаще раза в неделю. Химринг совсем разросся и почти соединился с Вратами. Теперь в западной части управляет Майтимо, а в восточной – Макалаурэ. Ссорятся они в основном с Карнистиром, который хочет построить крепость где-то между и постоянно мотается от одного брата к другому, уточняя все новые линии границ. Прочие государства тоже процветают. Лишь земли Ангамандо до поры были не заселены, считаясь проклятыми. Только Майтимо в первые годы после войны залез на Тангородрим, где, по слухам, гордо поплевал с верхушки и долго торжествующе ругался в пустоту. А потом Железными горами заинтересовались гномы.

– Какие еще гномы? – удивился Тенька.

– Есть у нас такой народец. Живут в горах и пещерах, добывают из земных недр ценные породы и камни. Гномы алчны и суровы, но ужиться с ними можно. С друзьями гномы веселы, открыты, за своих пойдут даже на смерть. Все мы немного сотрудничали с гномами, кто-то больше, кто-то меньше. Я сам довольно неплохо сговорился с ними, еще раньше, в войну. Дружнее меня с гномами только Тьелперинквар, сын Куруфинвэ. Когда он узнал, что Железные горы больше не пустуют, пожелал и сам основать там крепость. Если бы мы знали, чем это обернется...

– Не отвлекайся на причитания, рассказывай, – поторопила Клима. Она слушала сосредоточенно, изучая собеседника внимательными черными глазами. Тенька знал, что так же обда ведет себя на аудиенциях. Потому и не иссякает поток желающих поведать ей о своей беде. Знают, обда Климэн Ченара выслушает всякого, от вельможи до нищего, и примет меры.

– Тьелпе построил замечательную крепость, – продолжал Финдарато. – И много удивительных вещей изобрел в своих мастерских. Поговаривали, он превзошел своего отца в искусности, но не деда. А я теперь думаю, именно последнее было его целью. Иначе бы не случилось этой скверной истории. Все началось с того, что к нам стал приходить некто, назвавшийся Аннатаром. Побывал сначала в Хитлуме, но Финдекано не пожелал иметь с ним дел. Тогда Аннатар отправился в Нарготронд, однако с моим братом и кузеном даже сам Моргот долго не ужился бы. После были все крепости и королевства кроме Дориата и Гондолина. Как я теперь понимаю, в Дориат он соваться побоялся, там ведь Мелиан, жена Тингола, она бы живо раскусила сущность Аннатара. Ну а Гондолин он просто не нашел – Турукано до сих пор живет излишне замкнуто. Аннатар и у меня некоторое время гостил – люди его очень полюбили. Но я вскоре начал подозревать в нем какую-то фальшь, и он поспешил уйти, ничего не объяснив. В конце концов, Аннатар поселился в Железных горах, крепко сдружившись с Тьелпе. Куруфинвэ предупреждал сына, но тот лишь отмахивался – Аннатар открыл ему множество тайных знаний, ради которых Тьелпе разрешил себе пренебречь чувством опасности. Вместе с Аннатаром они стали ковать волшебные кольца – девять людям, семь гномам. Три эльфийских кольца Тьелпе изготовил сам. Но и Аннатар...

– Саурон, – поправила Клима. – Называй его настоящим именем, я давно догадалась.

– Саурон, – Финдарато выплюнул это с ненавистью, – выковал собственное кольцо, подчинявшее себе все остальные. Невиданная мощь! И вот тогда Тьелпе наконец-то прозрел. Но было уже поздно. Тьелпе только и успел, что спросить совета у отца и отослать эльфийские кольца Майтимо. А потом Саурон, собравший за прошедшие годы немалое войско из оставшихся орков, пришел в Железные горы, захватил крепость и сделал Тьелпе своим пленником. Саурон сказал, что если мы не отдадим ему все кольца, Тьелпе будет мучиться вечность. Однако расстанься мы с кольцами, тьма падет на Белерианд и всех нас. На Куруфинвэ сейчас смотреть страшно: то носится, пытаясь что-то предпринять, то сидит неподвижно, уставившись в одну точку. Думаю, будь у него кольца – отдал бы, променял Белерианд на сына. Но Майтимо хладнокровнее – себе оставил Нарью, кольцо огня, Финдекано отдал Нэнью, кольцо воды, а мне – Вилью, кольцо воздуха.

– И ты полез в водяное зеркало с возможно несовместимым артефактом на пальце?! – ахнул Тенька. – Странно, что тебя вообще в наши доисторические времена не занесло. Объяснял бы ты сейчас последователям культа крокозябры, кто такая обда, и когда закончилась гражданская война, которая и начнется-то спустя пару тысяч лет.

– Я предполагал, что могу не вернуться, и потому Вилья осталось у моей сестры Артанис.

– Мне другое удивительно, – почти весело сказала Клима. – Как родичи тебя отпустили? Я помню, что после битвы Артаресто, едва самостоятельно начал ходить, пылинки с тебя сдувал.

– По правде говоря, меня никто не отпускал, – признался Финдарато, подливая себе чаю. – Просто не успели возразить.

– Так ты опять сбежал? – расхохотался Тенька.

– Ну, что ты, – с иронией пожурила верноподданного Клима. – Инголдо не преступник какой, чтобы сбегать. Просто наш бесконечно мудрый идеалист в очередной раз благородно пожертвовал собой.

– Смейтесь, сколько хотите, – Финдарато дернул плечом. – Но спор грозил растянуться на многие недели, а время было дорого.

– О, так имело место совещание, превращенное в балаган? – оживилась Клима. – Дорогой Инголдо, ты же расскажешь мне подробности?

– Дорогая Клима, как я могу тебе отказать? – в тон ей произнес Финдарато. – Очень печальная история, на самом деле. Поначалу хотел идти Куруфинвэ, но Майтимо его не пустил. Официально – потому что лишь Курво может управлять регулятором, а на самом деле... У него были глаза самоубийцы, которому нечего терять. Я бы тоже не пустил.

– А ты еще спрашивал, почему я, Тьелкормо и Артаресто были против твоего похода с Береном, – хмыкнула Клима. – Надо было тебе зеркало показать, и ты бы сам себя запер на тысячу замков.

– Вторым вызвался Финьо, – продолжил рассказ Финдарато. – Говорил, у него уже есть опыт перемещения между мирами. Но Майтимо заявил, что кроме опыта у Финдекано имеются жена, двое детей, кольцо Нэнья на пальце и весь народ нолдор, который видит на Финьо корону и вследствие этого считает верховным королем. А зеркало сомнительной свежести, тут везение нужно. Этим Майтимо намекнул, что и сам не прочь прогуляться по иным мирам, но тут уж Финдекано его осадил. Говорит, у тебя тоже кольцо, ты в доме Финвэ самый старший, а корону до сих пор не носишь только потому, что не хочешь, и к этому все уже привыкли. Тогда влез Макалаурэ, мол, ему вдруг очень понадобилось посмотреть другие миры и сложить об этом десяток-другой песен. Майтимо уже сердитый был, заявил, что они посланника не за вдохновением, а за помощью выбирают. И вообще, если Кано не вернется, то Майтимо сядет рядом с Куруфинвэ и будет смертельно тосковать. Тут нежданно-негаданно поднялась моя сестра Артанис и сказала, якобы пойдет она. Но я понял, что в таком случае сам составлю компанию безутешному Куруфинвэ, отдал ей кольцо и залез в зеркало. Молча.

– В общем, теперь компанию Курво составляет Артаресто, – хмыкнул Тенька.

– Он переживет, – уверенно, но с раскаянием в голосе, ответил Финдарато. – К тому же, я вернусь.

– И если повезет – в то же самое столетие, – скептически заметил колдун. – Ох, это ж мне теперь заново все зеркала перенастраивать! Пойду я спать, ребята, мне завтра по милости одной многомудрой обды предстоит интересненький разговор с главой кафедры изящных искусств. А еще решение занимательной задачки: как в тридцать пять помещений упихнуть восемьсот девяносто шесть единиц оборудования, семнадцать наставников, в четыре раза больше воспитанников и главу этого безобразия, то бишь меня.

– Не дави на жалость, – отрезала Клима. – Лучше выброси часть оборудования, оно и так почти все нерабочее или устаревшее. Новые образцы вы быстро сбываете государству.

– Вот переселюсь я в Белерианд, – мечтательно закатил глаза Тенька. – Отстрою заново Ангамандо и буду там в одиночестве искажение гнать. Красота!

– А тебя за это обзовут Врагом и выкинут за пределы мира, – не поддалась на провокацию Клима. – Хватит, проходили уже. Кыш отсюда, раз спать захотел. А мы с Инголдо еще побеседуем. Кофе с пирожными попьем...

Три дня спустя.

– Не поеду!

– Клима, ну как мы без тебя...

– Как хотите! Мне плевать на тот мир, у меня свой есть.

– Неужели ты не хочешь повидаться ни с кем из старых друзей?

– С тобой, милый Инголдо, я уже повидалась, а больше мне никого не надо.

– Но как же...

– Клима, я тебе оттуда такое водяное зеркало настрою, что ты вернешься в тот же день и час, когда уходила!

– Сильфу верь наполовину, веду – никогда!

– Что за дремучее высказывание?!

– Старинная Орденская поговорка времен гражданской войны.

– Моя злокозненная обда, да ты дурачишься!

– Ничуть. Мне еще с Верховным сильфом цены на зерно согласовывать.

– Вот пока ты здесь на зерне, как курица сидишь, в Белерианде мучают несчастного Тьелпе.

– Во-первых, Тенька, за оскорбление обды полагается казнь, во-вторых, Тьелпе сам виноват. Надо было головой думать, а не тем местом, из которого амбиции лезут.

– На себя бы посмотрела! Такую тщеславную женщину еще поискать.

– Тенька, пораскинь мозгами: Тьелперинквар – просто даровитый изобретатель из правящего рода. Я же – единственная в мире избранница высших сил, единовластная повелительница огромной процветающей державы и, заметь, ни разу не открывала своих замыслов перед врагом. Полагаю, мои амбиции и тщеславие вполне обоснованы.

– Клима, я тебя очень прошу...

– Инголдо, не смотри так, ты разрываешь мое каменное сердце.

– Клима, я – уроженец твоего Принамкского края, и мне нужна помощь! А если ты будешь ломаться еще хотя бы полчаса, то Инголдо взвалит тебя на плечо, а я засуну в рот кляп и в таком виде переправлю!..

Сто девяносто три минуты спустя.

Главный зал Химринга встретил путешественников пустотой и тишиной. Были вечерние сумерки, за окном у горизонта затухало кроваво-алое свечение заката.

– Мы все-таки промахнулись, – Финдарато потянул носом. – Я отправлялся летом, а сейчас ранняя весна.

– Интересненько это у кое-кого получилось, – съязвила Клима.

– Недолет, – пожал плечами неунывающий Тенька. – С кем не бывает? Идемте Майтимо поищем, он может быть в своей комнате.

На лорда Химринга они натолкнулись на полпути, в темном коридоре. Непривычно серьезный, с зачесанными в хвост волосами безо всяких посторонних веток, Майтимо куда-то спешил, а на указательном пальце его правой руки ярко горел красный рубин в затейливой оправе.

– Инголдо?! – ахнул Майтимо, когда разглядел, в кого врезался. – О, Эру, да мы ведь тебя уже четыре года как похоронили заочно...

– Перелет, – невозмутимо прокомментировал Тенька.

– Добрый вечер, – поздоровалась Клима.

Майтимо еще раз оглядел неожиданных, но желанных гостей, на всякий случай ущипнул себя за ухо, потер веснушчатый нос и развел руками:

– В таком случае: добро пожаловать!

Совет по мере сил собрали уже на следующее утро. Пришли Макалаурэ с вечно недовольным Карнистиром, убитый горем Куруфинвэ, как раз гостивший в Химринге Финдекано и близнецы Амбаруссар. Благодаря палантирам, на связи были король Тингол, Кирдан с побережья, Артанис, Турукано с неизменной Кошкой на плече и до неприличия счастливый Артаресто, который не мог налюбоваться на “воскресшего” брата.

– Когда вестей от Финдарато не было уже более полугода, – рассказывал Майтимо, – Мы собрали с полдюжины сильмариллов и снарядили Эарендила-морехода в плавание на остров Валинор.

– А месяц назад в небе зажглись шесть новых звезд, – подхватил Финдекано. – Мне кажется, это добрый знак, и Валар нас услышали.

– Так может, мы с Тенькой вернемся домой? – уточнила Клима.

– Ни в коем случае, – возразил Майтимо. – Неизвестно, когда придет помощь из Валинора, и придет ли вообще, а нам дорог каждый час.

– Почему же вы за четыре года ничего не предприняли? – спросила Клима.

– Мы пытались, – вздохнула Артанис. – Но вышло только хуже. Саурон захватил все Железные горы, а еще кольца гномов и людей. Теперь он постоянно рыщет у наших границ, а в некоторые крепости наведывается лично, глумясь и требуя оставшиеся кольца.

– Я так понимаю, – подал голос Тенька, – главная задача – вызволить Тьелпе. А уж потом и Курво с регулятором справится.

– В общем-то, да, – подтвердил Макалаурэ.

– Нужно незаметно пробраться в крепость, найти Тьелпе и вытащить его оттуда, – разъяснил Финдекано. – Задача рисковая, но выполнимая...

– И опыт в таких делах у тебя есть, – закончил Майтимо. – Вообще, Финьо у нас – самый опытный эльф Белерианда. И в логово Врага в одиночку пробирался, и между мирами ходил, и с драконом бился, и на доске летал...

– Кстати, я взял с собой доску! – влез Тенька.

У Финдекано сделалось такое выражение лица, как у Макалаурэ, когда тому напоминали о будке с проводами.

Тенька попытался расшевелить Куруфинвэ.

– Курво, как наш полигон?

– Не знаю, я давно там не был.

– А регулятор смазываешь касторовым маслом?

– Угу.

– И на окуляр плюешь?

– Ага.

– А колеса часто стачиваются?

– Редко. Мы с Тьелпе их заговорили, – у Куруфинвэ перехватило дыхание. – Давно уже... Еще когда он со мной жил.

– Курво, – не отставал Тенька, – смотри, что я привез. Это доска, та самая. Хочешь полетать?

– Не хочу.

– А разобрать по щепочкам?

– Тоже не хочу.

Колдун понял, что дело совсем плохо, и решил зайти с другой стороны:

– А чего ты хочешь?

– Проснуться, – буркнул Куруфинвэ.

– А хочешь, мы с тобой оружие изобретем? Мощное, ни один Саурон не устоит. Знаешь, такая круглая баночка, а в ней – автоматический запал. Гранатой называется. Мне жена рассказывала.

– А гномов тоже будет убивать?

– Они-то здесь при чем?

– Ненавижу гномов. Задурили мальчишке голову своими Железными горами.

– “Мальчишке” тысяча лет скоро стукнет, большой уже, своя голова на плечах должна быть.

– Не стукнет, – похоронно сообщил Куруфинвэ. – Не доживет.

– А мы изобретем гранату – и доживет! Давай, пошли на полигон, хватит убиваться!..

Три дня спустя, когда совет в полном составе собрался в главном зале Химрингской крепости, Тенька торжественно выложил на стол несколько загадочных предметов. По виду они напоминали соцветия красного клевера, только чугунные и размером с два хороших кулака.

– Мы с Курво поработали и соорудили вот эти интересненькие штуки, – начал колдун свою речь. – Официальное название: ударная противомайаровая граната. Ударная – потому что детонирует от соприкосновения с целью. Помимо свето-звукового эффекта, распыляет особый фермент, от которого любое высшее существо чувствует себя низшим – я имею в виду физические ощущения. Еще в гранате имеются газовая сажа, толченый перец, гранитная крошка и пороховая смесь. Убьет такая вряд ли, майар в принципе до жути сложно убить, разве что он десяток проглотит, но деморализует и собьет с толку гарантированно на пять с половиной минут. Вопросы есть?

– Теперь, пожалуйста, то же самое, но чтобы все поняли, – попросил Финдекано.

Тенька закатил глаза, но речь упростил, специально для непросвещенных аборигенов.

– Видите Саурона, кидаете в него эту штуку. От удара об голову или другую часть тела объекта штука взрывается, Саурону плохо, больно, он ослеп, оглох и потерял ориентацию. Пять с половиной минут можно делать с ним все что угодно. Но лучше за это время успеть дать деру, поскольку эффект не смертельный. Теперь ясно? Замечательно. Пускай каждый возьмет себе несколько гранат, особенно носители колец, и не расстается с ними до нашей полной победы.

– А для эльфов эти “гранаты” опасны? – уточнила Артанис.

– В подданных их лучше не бросать, – немного подумав, ответил Тенька. – Оглушить может сильно. Руку там, или ногу оторвать, но не более того. Очень щадящая штука. В помещениях ее тоже реально взрывать. Главное, иметь под рукой ведро воды, чтобы пожар погасить. Ну и потолок обвалиться может, если хлипкий. Но вы ж все на века строите. Так что замечательная вещь, берите, пользуйтесь, мы с Курво их больше сотни наделали.

Артаресто тщательно проследил, чтобы любимый старший брат взял себе как минимум полдюжины гранат. А Клима еще и сочла нужным заметить:

– Инголдо, если ты, упаси высшие силы, встретишь кого-нибудь, кто хоть мимолетно напомнит тебе майа, не вступай с ним в душеспасительные беседы и, тем паче, не пытайся перепеть. Сначала метни гранату, а потом разбирайся. Обещаешь?

– Климэн дело говорит, – поддержал Артаресто.

Под таким напором Финдарато оставалось только заверить, что повторять печальный опыт прошлого он не будет, а с ценным оружием не расстанется даже в постели.

После совета Финдарато выкроил пару минут на разговор с Климой.

– Тьелкормо сейчас в Нарготронде, – как бы между делом обронил эльф.

– Что ж, если он не совсем дурак, то там и останется, – безразлично сказала Клима.

– Ты даже не съездишь с ним повидаться?

– Зачем?

– Прости, это не мое дело, но мне показалось, вы были близки.

– Были, – равнодушно ответила обда. – И очень неплохо провели время.

– И ты даже не хочешь сказать ему пары слов?

Клима посмотрела на Финдарато в упор своими холодными черными глазами.

– Все уже сказано, добавить нечего. Мы не любили, мы играли в любовь. Теперь игра окончена, карты сожжены. И если я не ошиблась в Тьелко, он не будет искать встречи со мной. А я не ошибаюсь, по крайней мере, последние пять лет.

– Ты постоянно носишь подаренную им фибулу.

– Конечно, это красивая и полезная в обиходе вещь. К тому же – добрая память. Но больше – ничего.

– Не понимаю, – прошептал Финдарато. – Близость без любви? Подарок держать на виду, а с дарителем встречи не искать?

– Милый Инголдо, у тебя такая честная и открытая натура, что я не устаю на нее дивиться. Благодарю за заботу, но я больше не навещу Нарготронд. И будет лучше, если ты не станешь напоминать Тьелко обо мне, а тем более – передавать наш разговор. Ты обещаешь?

– Как я могу не пообещать такой малости человеку, которому обязан жизнью, – вздохнул Финдарато с грустной улыбкой.

– Тогда мы в расчете.

– Что ты, Клима, это невозможно.

Обда пробурчала себе под нос нечто об идеалистах, которых не исправит даже могила. На том и расстались.

Восемь дней спустя.

Он появился с первыми лучами солнца, на западной окраине полигона. Высокий витязь в легкой кольчуге поверх небесно-голубых одежд. На поясе – узкий изысканный меч. Гладкие серебристые волосы почти не шевелил ветер, на прекрасной застывшей маске лица ярко горели чистые и светлые лазурные глаза. Он шел гордо и неспешно, как может идти только могущественное бессмертное существо, уверенное в себе, своих силах и правильности избранного пути. В центре полигона светлоликий незнакомец повстречал Куруфинвэ. Тот сидел на скамеечке и с жаждой мести в глазах набивал противомайаровые гранаты толченым перцем. Слева выстроилась череда готового оружия.

– Куруфинвэ Феанарион... – звонко и надменно начал незнакомец.

А больше он ничего сказать не успел. Мастер поднял голову, увидел перед собой кого-то чужого и слишком идеального, чтобы быть просто эльфом. Доля секунды – и новенькая граната, ударившись незнакомцу в плечо, грянула на весь полигон. В клубах черного дыма мелькнули широко распахнутые лазурные глаза, полные недоумения, удивления и даже какой-то детской обиды. Наверное, за всю многотысячелетнюю жизнь никто при встрече не учинял светлоликому такой вероломной подлянки. Но спустя пару минут резкий порыв ветра развеял дым, мелькнул небесно-голубой росчерк, и на месте незнакомца осталась лишь немного примятая земля.

– Смылся, Морготово отродье, – мрачно констатировал Куруфинвэ и добавил парочку слов покрепче.

Майтимо стоял у окна в главном зале Химрингской крепости и ловил своим кольцом солнечных зайчиков. Его забавляло, как весело и тепло сверкает огненно-алый рубин. При взгляде на камень хотелось жить во что бы то ни стало, пропадало без следа изнеможение трех бессонных ночей.

“Дожил, – с какой-то бесшабашной легкостью подумал лорд Химринга. – Ношу побрякушки племянника, словно Тьелкормо. Только б кольца нам не обошлись так же дорого, как отцовские сильмариллы...”

В этот момент зал озарила небесно-голубая вспышка, и на пороге очутился давешний незнакомец. Уже не такой светлоликий – на щеке чернело пятно сажи – но по-прежнему надменный и слегка раздраженный.

– Нельяфинвэ Феанарион! Что себе позволяет твой бра...

Длины этой фразы хватило, чтобы Майтимо навскидку оценил ситуацию, вспомнил, как похожим образом к покойному дедушке Финвэ вломился Моринготто; метнулся к столу, схватил Тенькину гранату и метко зашвырнул в лицо незваному гостю. От взрыва стены содрогнулись, с потолка посыпалась штукатурка, несущая балка дверного проема треснула, но устояла. Когда пыль улеглась, и запорошенный белым Майтимо выбрался из-под защиты массивной спинки стула, незнакомца уже и след простыл.

– Надо будет сказать Теньке, чтобы добавлял в свое оружие какую-нибудь липкую дрянь, – решил лорд Химринга. – Не то всякая тварь сможет легко удирать восвояси.

Турукано часто приходил на этот пруд. Сквозь спокойную воду он видел зеленое дно и косяки серебристых рыбок. Почти как дома, в Валиноре. Тихо шумели вербы, нагретый солнцем песок приятно согревал босые ноги. Кошке тоже здесь нравилось. Она слезала с плеча Турукано и ползала вокруг, что-то непрерывно мурча. Здесь, на пруду, в полном единении с природой, можно было просто ненадолго стать самим собой и дать волю воспоминаниям...

Неожиданно Кошка засуетилась, мурчание стало отрывистым. Турукано привык доверять своему питомцу, это доверие уже не раз спасало ему жизнь. Наследный принц нолдор завертел головой и успел увидеть, как в десяти шагах занимается яркое нездешнее сияние, а из него начинает проступать темная фигура.

Только майар перемещаются подобным образом, это всем известно.

Больше не раздумывая, Турукано выхватил из чехла на поясе гранату и метнул в неясный силуэт. Взрыв оказался куда мощнее, чем предполагалось со слов Теньки. С двух ближайших верб сорвало листву, пруд пошел частой рябью, Кошка взвыла. Эльф припал к земле, защищая глаза от летящего в лицо песка и нащупывая в чехле вторую гранату. Но предосторожность была излишней – некто так и не появился на берегу пруда. Сияние пропало.

Финдарато сидел на ступенях одной из внешних лестниц крепости Тол Сирион и любовался небом, наигрывая что-то на арфе. Погода стояла чудесная, ни облачка, только легкий приятный ветерок. Большая часть текущих дел была закончена, и Финдарато мог позволить себе пару часов отдыха.

В этот момент резко дунул сквозняк, у подножия лестницы появился запачканный сажей незнакомец со стоящими торчком серебристыми волосами. Финдарато сразу понял – майа. По сияющим глазам, надменной манере держаться, по тому, как пришел сюда, в конце концов! Случись подобное чуть больше недели назад – попытался бы заговорить, узнать, кто такой, почему явился. Но в ушах стояли слова брата и Климы, а доброе сердце якорем держало данное обещание. Поэтому Финдарато достал из-за пазухи ударную гранату и молча, хотя и сожалея, запустил в незнакомца.

Взрыв ударил по ушам, низ лестницы обвалился. Финдарато с чувством выполненного долга взял на арфе гулкий тревожный аккорд, напоминающий звон набата. Кольцо Вилья сверкнуло в солнечных лучах победной синевой.

Артанис возвращалась из Нарготронда в Дориат. Верхом, в одиночку. Она мчалась через изумрудное поле, быстрее ветра, стремительная золотистая всадница. В военное время подобное путешествие могло быть опасным, но сейчас Враг безвылазно сидел в Железных горах, далеко к северу отсюда, а у Артанис имелись при себе меч, лук и пара Тенькиных гранат. Поэтому она чувствовала себя в безопасности. Ровно до того момента, как прямо посреди дороги из ярко-голубого сияния не вывалилось нечто.

Высокое лохматое существо, измазанное сажей, чихающее и держащееся одновременно за голову и левый бок. Оно успело обернуться в последний момент и, ловко крутанувшись к обочине, избежать копыт жеребца.

Артанис приостановилась и тут же встретилась с пронзительным взглядом ярчайших лазурных глаз.

Эльфы так не смотрят.

Больше всадница не раздумывала: выхватила из седельной сумки гранату, кинула во врага и во весь опор рванула прочь – в точности, как советовал Тенька.

Финдекано сжал руку с кольцом в кулак, приложил к губам белый мерцающий камень, закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Незримая, потаенная защита вокруг Хитлума была столь же надежна, как и прошлым вечером. Каждый раз перед сном верховный король нолдор проводил этот ритуал.

На грани сознания что-то беспокойно шевельнулось, прохладный металл ободка потеплел. Финдекано насторожился, замер, заставляя себя почувствовать каждый фатом вверенных ему земель. Удавалось это с трудом, но всякий раз выходило лучше, чем в предыдущий. Нет, на границах все оставалось по-прежнему. Тревога рождалась здесь, во дворце, буквально перед самым носом. Финдекано встрепенулся, окинул взглядом комнату. И увидел, как разливается от раскрытого окна голубое сияние, а из него выходит высокий незнакомец в немного запыленной одежде. Нездешний голос звучал надменно, сердито и обвиняюще:

– Не смей ничем кидать в меня, Финдекано Нолофинвион! Я пришел, чтобы...

Но Финдекано соображал не хуже своих родичей. Враждебный тон – раз, приказ ничем не кидать (значит, есть за что!) – два, беспокойство кольца – три. Причин было достаточно, чтобы тут же пренебрегнуть словами незнакомца, схватить с прикроватной тумбочки заветную гранату и без замаха отправить точно в цель. Взрывом короля нолдор отбросило к противоположной стене. Когда Финдекано пришел в себя, о произошедшем напоминала только окружающая разруха – создавалось впечатление, что в комнате состоялся последний бой мироздания.

Финдекано оттер со лба кровь и поспешил на этаж ниже, успокоить народ и жену, которая с маленькой дочкой как раз сидела в зале у камина – в точности под злосчастной комнатой. Да и с кузенами надо связаться: как они там?

Десять часов и шестнадцать минут спустя.

Утренние прогулки в окрестностях Химринга вошли у Климы в привычку. Она выходила из крепости затемно и в одиночестве шла к рощице у подножия холма встречать рассвет. Но при этом обда Принамкского края предавалась отнюдь не поэтическим мечтам о красоте природы.

Клима продумывала план. Несколько дней назад на очередном совете было решено именно ее отправить в Железные горы на спасение Тьелпе. Мнения тогда разделились. Майтимо, Тенька, Тьелкормо, Артаресто и Тингол голосовали “за”, оправдываясь тем, что обда бы и сильмариллы у Моргота выкрала, просто задачи не стояло. Финдекано, Финдарато, Макалаурэ и Артанис были против, полагая, что отправлять хрупкую человеческую женщину на такое дело крайне опасно, притом отнюдь не для врагов, как ехидничал Майтимо. Куруфинвэ не голосовал, поскольку сам хотел идти и погибнуть вместе с сыном, а остальные воздержались. В конце концов, Клима встала и заявила, что прибыла действовать, а не скучать на совещаниях. И назначила точную дату своей отправки в Железные горы – через две недели. Тенька пообещал, что экипирует свою драгоценную обду по полной программе.

С тех пор Клима так и эдак вертела в голове детали предстоящей миссии и продумывала бесконечные множества вариаций. Ей нравилось это занятие. А верное чутье говорило, что обда вернется домой не позднее следующего месяца.

Сегодня любимый Климин пенек у звонкого ручейка на опушке рощи был занят. На нем сидел, задумчиво растирая между пальцами черную сажу, молодой высокий мужчина с серебристыми волосами. Выражение его лица было, как у человека, которого внезапно озарило, что чего-то он в этой жизни не понимает и вряд ли когда-нибудь поймет. И как существовать с этим знанием дальше – пока совершенно не ясно.

Клима не чувствовала опасности и подошла совсем близко, встав напротив. Незнакомец поднял на нее яркие лазурные глаза.

– Кто ты такая? – спросил он малость свысока. – Я вижу, что ты не принадлежишь нашему миру.

Его “ты” было иного рода. Он ни к кому не обращался на “вы”. И Клима это поняла.

– В таком случае, раз ты хозяин здесь, то тебе и представляться первым. А еще правила хорошего тона велят уступить гостье пенек.

Незнакомец очень долго смотрел на Климу. Она ответила ему тем же. Наконец он сморгнул и переспросил:

– Да? – тоном “Ты хорошо подумала над своими словами?”

Клима кивнула, показывая, что услышала двойной смысл вопроса. У незнакомца на миг сделалось лицо человека, который перестал понимать в этой жизни вообще все. Но потом, видимо, взял себя в руки, плавным движением встал, не звякнув ни одним из звеньев тонкой кольчуги, и представился:

– Я – Эонвэ, майа, глашатай Манвэ Сулимо, владыки Валинора.

Клима столь же тихо и грациозно села на освободившийся пенек.

– Я – обда Климэн Ченара, владычица величайшей из держав иного мира, единственная избранница высших сил Земли и Воды.

– Ах, вот оно что, – Эонвэ прищелкнул пальцами. – Теперь я понимаю, что за странная сила таится в тебе. Однако, ты всего лишь человек.

– Однако, я не думаю, что каждый человек может выдержать твой взгляд, – эхом отозвалась Клима. – Что ты здесь делаешь, Эонвэ из Валинора? Садись рядом, этот пенек достаточно большой, чтобы поместились двое.

Эонвэ принял ее приглашение – теперь справа от себя Клима чувствовала не тепло живого тела, но сгусток порывистого ветра.

– Я задаю встречный вопрос тебе, обда Климэн. Хозяин дома первым имеет право знать, зачем пришли его гости.

– Меня и моего придворного колдуна позвали эльфы Белерианда, чтобы мы помогли им спасти сородича и одолеть Саурона.

– Какое поразительное совпадение, – удивления в холодном голосе Эонвэ было ни на грош. – Я здесь почти за тем же, и тоже по “милости” эльфов Белерианда.

– Да, они говорили, что, отчаявшись, послали весточку в Валинор, не сильно рассчитывая при этом получить помощь.

– Тем не менее, я здесь, – заметил Эонвэ. – Мне надлежало посетить кого-нибудь из здешних правителей и направлять силой и советами в борьбе со злом. А когда все будет кончено – доставить поверженного Саурона на суд в Валинор. Однако весь вчерашний день творилось такое, чему я не могу дать объяснения.

– Давай подумаем вместе, – предложила Клима. – А потом я провожу тебя в Химринг.

– К Нельяфинвэ? – Эонвэ непроизвольно поднес руку к правому виску, оставив на светлой коже темное пятно сажи. – Шесть раз я вчера являлся эльфам Белерианда – включая Нельяфинвэ. И все шесть раз кряду в меня летели непонятные предметы, которые взрывались, едва соприкоснувшись со мной. Что это? Заговор против меня лично, месть Валинору, глупая шутка или просто дикое недоразумение? Честно говоря, в первое мгновение я был уверен, что и ты в меня чем-нибудь бросишь.