Текст книги "Интересненько это они придумали...(СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 44 страниц)

– А я говорил, что не надо сажать столько капусты, – парировал Тенька, наливая в чайник горячую воду.

Лернэ завозилась у печи, гремя горшками. Может, она была и пуглива, но брату доверяла полностью. Сказал, что сильфа в капусте нашел – значит, так и есть. Майтимо подумалось, что даже без колдовства Тенька наверняка ухитрялся откалывать такие номера, что Лернэ разучилась удивляться.

Потом был душистый чай, принесший знакомое ощущение тепла и уюта. Густой пар из кружки поднимался к низкому потолку, запах ромашки и запах дерева создавали причудливый букет, не хуже лучшего валинорского вина.

– С капища? – со знанием дела уточнил Майтимо.

– Ага, наваристая, – Тенька плюхнулся рядом на лавку. – А ты откуда знаешь?

– От тебя, – улыбнулся лорд Химринга.

Лернэ в который раз искоса глянула на гостя, и осторожно позвала:

– Дяденька сильф, а вы пирожки с капустой едите, или только с маленькими девочками?

Майтимо поперхнулся чаем.

– Не ест, – невозмутимо перевел Тенька. – В смысле, с девочками.

– А с капустой? – дотошно уточнила Лернэ, сыпля муку в глубокую миску. – Дяденька сильф, может, вам сушеного укропа натолочь?

Лорд Химринга на всякий случай отставил чашку.

– Не нужно. Я очень люблю пирожки с капустой, и не смотрю в сторону укропа и маленьких девочек. И вообще, меня зовут не «дяденька сильф», а Майтимо. Договорились?

– Ага, – кивнула Лернэ, и тут же спросила снова: – Дяденька Майтимо, а вы к нам надолго? А то у нас третьей кровати нету…

– Мы его на печке положим! – внес предложение неугомонный Тенька. – Только надо будет выгрести оттуда хлам и мышей.

– А я тебе говорила…

– Не беспокойтесь, – вмешался Майтимо. – Если понадобится, я заночую на улице или, вот, на лавке.

– Но на лавке жестко, – Лернэ захлопала ресницами.

– Ничего, она широкая и чистая. Большего мне не нужно.

– Дяденька Майтимо, а все воробушки… то есть сильфы, такие неприхотливые?

– Частично, – выкрутился эльф.

Лернэ оставила возню с тестом, принесла откуда-то здоровенный капустный кочан и положила его на стол перед братом.

– Опять я помогать должен?! – возмутился Тенька. – Не мужское это дело: капусту крошить!

– Не мужское дело – ныть над капустой, – одернул его Майтимо. – Лернэ, где у вас ножи лежат?

Вскоре они шинковали капусту вдвоем.

– Я добытчик, – бурчал Тенька. – Мое дело капусту вырастить, а потом ею пусть сестра занимается.

– Нас воспитывали, что кто добыл, тот и готовит, – поделился лорд Химринга.

– Дяденька Майтимо, – почуяла Лернэ добрую душу. – А вы крыши умеете чинить? У нас стреха прохудилась, а Теньку не допросишься.

– Чего это меня не допросишься?! – возмутился брат. – Я просто забыл! И вообще, надо глины намесить, а то одной соломой кисло будет.

– Ты эту глину уже полгода месишь, – насупилась Лернэ.

– Она пока недостаточно клейкая!

– Ты бы колдовством, – подсказал Майтимо.

– Ну его к крокозябрам.

– Это ведь дело всей твоей жизни! Ты столько изобрел, даже брал в одиночку целые города!

– А не брешешь? – впечатлился Тенька.

– В глаза мне посмотри, если не веришь!

Мальчик задумался, с особым ожесточением кромсая капусту.

– Слышь, Майтимо, а без колдовства никак нельзя? Я не против посвятить одному делу всю свою жизнь, но если это неинтересненько, то я даже города брать не согласен!

– Да твоя балрогова наука – это самое «интересненькое» для тебя, что было в жизни!

– Колдовать не люблю с детства, – мрачно известил Тенька, уже целенаправленно отыгрываясь на безответной капусте. – Меня отец вечно заставлял. Тебя вот отец заставлял когда-нибудь? Во! А хворостиной лупил? Не? А меня – каждый день из-за этих закорючек. В них одна рутина скучнющая, аж зубы сводит.

Майтимо мысленно выругался про себя. Мог ли Моринготто предусмотреть такое? Даже если нет, Тенька сейчас действовал в его пользу.

– Послушай меня, – сказал он почти ласково, как говорил с самыми младшими из братьев, – да, конечно, я знаю, каково это, когда заставляют делать то, что тебе не нравится. Но часто бывало так, что со временем скучное становилось интересным. Например, архитектура. Сидишь над чертежами, все глаза высидел. Хочется бросить это к валараукар, сжечь бумагу и поклясться именем Эру не прикасаться к циркулю. Но все равно сидишь, сцепив зубы. А потом смотришь на результат, и сердце радуется. И понимаешь: да, оно того стоило! Тенька, – Майтимо сам не верил, что сейчас это говорит, – колдовство намного лучше, чем архитектура! Это потрясающий мир, который можно исследовать бесконечно! Пусть поначалу трудно, но со временем ты будешь колдовать так легко, как дышишь.

– А сам-то ты умеешь? – закономерно осведомился мальчишка.

Майтимо замялся.

– Не совсем.

– Во, а меня заставляешь!

– Ты меня тоже заставлял! – проворчал лорд Химринга.

– И чего, заставил?

– Нет, – признался Майтимо.

– А чего ты не учился колдовать? – всерьез заинтересовался Тенька.

Разговор свернул на скользкую дорожку. Майтимо совершенно не хотелось продолжать, но этот ребенок уже смотрел на него во все глаза, подперев щеку кулаком и даже забыв о капусте. Чем-то Тенька сейчас неуловимо напоминал юного Финдекано, которому Майтимо на правах авторитетного лица должен был прочесть лекцию о пользе каши по утрам. Самое ужасное, Майтимо прекрасно помнил, как в итоге они с кузеном пришли к выводу, что каша – вещь бесполезная, а пирожки куда вкуснее. И потом дядя Нолофинвэ смотрел на него очень укоризненно и говорил, что ему иногда кажется, что Майтимо не с ним почти одного возраста, а с Финдекано.

– Я считал, что мне не нужно, – с усилием выговорил лорд Химринга. – Это ваша с отцом глупая блажь и я хорош без всякого колдовства, которое не понимаю. Словом, Тенька, я признаю, что был не прав. И не повторяй моих ошибок. Моргот побери, без тебя здесь новая обда не придет к власти, не будет изобретено множество полезных вещей. Я уже молчу про свой мир, где без твоего вмешательства все пойдет кувырком!

– Так у нас спустя пятьсот лет войны все-таки будет новая обда? – это, кажется, поразило Теньку больше всего.

– Не будет, если ты ей не поможешь! Послушай, – Майтимо осенило. – Я дам тебе книгу, которую написал ты сам. Если в этой реальности записи отца не повлияли на тебя, то пусть это будут твои собственные!

– А я написал книгу? – изумился Тенька.

– Даже не одну!..

И тут в дверь постучали.

– Эй, соседи! Вы дома? Чего на щеколду заперлись?

Тенька ахнул, бросил капусту и принялся пихать Майтимо с лавки.

– Живее прячься! Это Малыху принесло! Увидит сильфа – дубьем отходит!

– Ты так уверен? – лорд Химринга выразительно кивнул на свой меч.

– Да она поперек тебя шире! Быстрее!

Лернэ указала гостю на второй этаж, и Майтимо почти бегом вскарабкался по шаткой деревянной лесенке. Второй этаж был разделен перегородкой на две тесные комнатушки по обе стороны от громадной печной трубы. Там, где труба выходила из пола, была солидных размеров щель. Если лечь на живот и вглядеться под правильным углом, можно было видеть все, что происходит на первом этаже. Майтимо не пренебрег этим благом и затаился, прищурив глаз.

Тенька на правах хозяина снял с двери щеколду, и в дом величественно вплыла пожилая леди настолько обширных форм, каких Майтимо прежде не видел. Из-под замызганной косынки выбивались косы с обильной сединой, поверх яркого платья был повязан передник размером с хорошую простыню. Леди держала обеими руками треснутое блестящее стекло, точь в точь такое, как стояло в окнах дома.

– Вот, Артенька, полюбуйся! – горестно оповестила она, брякнув стекло на стол. – Камнем расколошматили, охламоны! У, чтоб им пусто было, крокозябровы отродья!

– Ты, Малыха, не шуми, – поморщился Тенька, разглядывая стекло. – Интересненько это оно треснуло… А камень какой был?

– Да разве я смотрю-то, на камни ихние? Чтоб их, обормотов, с камнями-то… Починишь, сердешный?

Тенька поцокал языком, ковырнул разлом ногтем. На пол капнула вода, и Майтимо понял, что это не стекло вовсе, а сухой лед, колдовская штука. Еще взрослый Тенька рассказывал, что на его родине такой лед используют вместо оконных стекол.

– Интересненько это они сломали, – почти с восхищением отметил Тенька. – Вишь, разлом сложный, всюду трещины пошли. Проще новое навести!

– Так то ж дороже будет, – сокрушенно напомнила Малыха, оглаживая передник.

Тенька брякнул льдом об стол, и от пластины откололось несколько кусочков.

– Не нравится моя цена – иди, вон, в соседнее село, к косой Мирене.

– Так то ж хужее будет… – вздохнула Малыха.

Мальчишка развел руками: мол, сама выбирай. Малыха попыхтела, потопталась. Присела на лавку. Уходить она явно не планировала до тех пор, пока не выторгует у несговорчивого колдуна наилучшее соотношение цены и качества.

– Чего это вы пироги затеяли средь бела дня? – поинтересовалась она, оглядывая наполовину порубленный капустный кочан и миску с будущим тестом. – Пироги-то с ночи поутру пекут, ежели гостей нет. Или есть?

– Да не, откуда у нас гости, – быстро ответил Тенька, пока испугавшаяся Малыхиной прозорливости Лернэ ничего не брякнула. – Родичей-то не осталось.

– Сиротки, – сочувственно вздохнула Малыха и тут же хитро прищурилась: – За полцены окошко справишь?

– Не стыдно сиротку обижать? – ехидно уточнил Тенька.

– Дык я еще маслица сверху дам! У вас-то коровы нету…

– А сколько маслица? – робко спросила Лернэ.

– Во-от такой горшочек, – показала соседка двумя пальцами.

– Не, – махнул рукой Тенька. – Это несерьезно. Мы на рынке задешевле купим.

– Чего ж тебе надо, окаянный? – осведомилась Малыха.

– Полную цену давай, – Тенька стукнул ногтем по ледяной пластине. – Либо, вон, мешок зерна. И чтоб без обману, я тебя насквозь вижу!

– Вырастили на свою голову колдунину неблагодарную, – заворчала Малыха. – А мешок гороху возьмешь?

– Чего б не взять, если его будет два мешка!

– Разоритель! – принялась причитать Малыха. – По миру с детишками пустишь за кусок льда! А я-то ведь тоже сиротка!

– Ну, вот сама тогда себе лед и делай, – не дрогнул Тенька.

В итоге договорились на мешок гороха, полмешка зерна и горшочек масла сверху. Соседка ушла, продолжая бормотать о вредителях, разорителях, сиротках неблагодарных и тому подобном. Треснутое ледяное полотно осталось лежать на столе.

Майтимо слез со второго этажа и признался:

– Теперь я понял, откуда у тебя такой флегматичный нрав и изворотливость мышления. С этой Малыхой пару раз поторгуешься – и Моринготто можно обдурить! У меня в свое время не получилось…

– А кто он такой? – заинтересовался Тенька, снова нехотя принимаясь за капусту.

– Тот самый могущественный враг, который сотворил тебе потерю памяти, – вздохнул лорд Химринга, тоже беря нож и свою часть кочана. – Своим появлением ты порушил все его лиходейские планы. Сперва меня спас, потом сильмариллов нащелкал, потом регулятор, не к ночи будь помянут…

Тенька слушал подробности с разинутым ртом.

– …И вот сейчас я думаю, – подытожил Майтимо, – что если б я не оказался на той проклятой скале, то мы бы никогда не встретились. Прошел бы ты по нашему миру землями Ангамандо, да так и исчез. Но, конечно, торговаться с Моринготто за сильмариллы можно было и половчее.

– Да, – согласился мальчишка. – С нашими односельчанами ушами не захлопаешь! Малыха бы эти сильмариллы точно на мешок гороха сменяла!

– Не было у нас тогда гороха, – улыбнулся лорд Химринга. В его воображении почему-то возник Моринготто в здоровенном переднике поверх черных доспехов. – Но я бы на это посмотрел!

Сообща они покончили с капустой, и Майтимо достал книгу, бережно завернутую в несколько слоев ткани.

– «Артений Мавьяр», – восхищенно прочитал Тенька на обложке, которую лорд Химринга тоже восстановил своей рукой. – Ничего ж себе! В жизни меня так не называли! Хм… «ректор кафедры прикладного колдовства Института Принамкского края». Майтимо, а чего такое «ректор»?

– Самый главный.

– А, ясно. Интересненько это у меня получилось! «Пятнадцатый год от правления обды Климэн». Слышь, Майтимо, а какая она, наша новая обда?

– Незабываемая, – честно ответил тот. – Умеет командовать даже тобой.

– Это серьезно, – согласился мальчишка. – А чего в книжке почерк не мой, если я ее написал? Странный какой-то…

– Текст был напечатан, – объяснил Майтимо. – А потом я его обвел чернилами сверху, потому что никто больше не мог увидеть. Моринготто изменил ход истории, и многие вещи остались только для меня. Он нарочно сделал так, чтобы я все помнил, но ничего не мог изменить.

– Вот только шиш ему! – понятливо фыркнул Тенька.

Даже ребенком он нравился Майтимо все больше и больше.

Разорванное соседкой ощущение тепла и уюта возвращалось. Лернэ гремела горшками у печи и мало внимания обращала на скучные взрослые разговоры брата и гостя. Тенька подлил в чайник кипятка, и принялся листать страницы книги. Майтимо хозяйственно сгреб порубленную капусту в большой чугунок, добавил соли. Удивительно, как дети живут здесь одни. Сам он был намного старше, когда остался без отца, и у него имелась куча родичей, с которыми не затоскуешь. Одни братья чего стоят! Где же там Кано сейчас?..

Уют был нарушен столь внезапно, что Майтимо даже не успел снова спрятаться на втором этаже.

Входная дверь распахнулась с такой силой, что громыхнула щеколдой о стенку. В дом влетела разъяренная, но довольно миловидная женщина, таща следом за ухо зареванную девочку лет пятнадцати, судя по такой же миловидности – дочь.

– Вот я тебя и прищучила, охальник! – заорала женщина, двинувшись на Теньку и даже не замечая «сильфа». – Ты у меня сейчас за все получишь!!!

Первая мысль Майтимо была о каком-нибудь недоразумении, но колдун вполне понятливо заорал в ответ:

– Да ничего не было!

И принялся выбираться из-за стола, чтобы удрать. Но женщина оказалась проворнее и сцапала его за ухо свободной рукой, так дернув, то мальчишка ойкнул.

Майтимо счел нужным вмешаться.

– Что здесь происходит, леди?

– А не видно?! – рявкнула женщина, держа подростков на вытянутых руках. – Ишь, заступник выискался! Вот я его еще жениться заставлю, паразита!!!

– Не было ничего! – повторил Тенька, силясь освободиться.

– Ага-а, – подала голос зареванная девочка, – а как же в щечку-у-у… а на реке-е-е…

– Мы только целовались! – сменил тактику колдун.

– Да-а… а кто под юбку заглянуть проси-и-ил…

– Так ты ж не дала!

– А кто потом подружке мое-е-ей…

– А она дала!

– То есть, – определил Майтимо, – дело не столько в поругании чести, сколько в ревности?

– Тьфу ты! – женщина разжала руки, и дети плюхнулись на пол, потирая каждый свое ухо. – Что за нравы! В наше время такого не было!

– В наше тоже, – согласился лорд Химринга. – Тенька, тебе не стыдно девочкам под юбки заглядывать?

– Так интересненько же! – искренне воскликнул мальчишка. И попятился: – Ой, не надо за второе ухо!..

Но страшная расправа над охальником продолжения не получила.

В распахнутую уже дверь ворвалась запыхавшаяся Малыха, держась одновременно за сердце и подол передника.

– Там! – крикнула она. – Солдаты за рекрутами пришли! Аж на краю деревни встретила! Прячься, Артенька! – тут Малыха заметила Майтимо и охнула, едва не сев мимо лавки. – А-а-а!!! Ядри ж ты вошь! Воробушек!!!

– Ой, точно! – прозрела мать зареванной девочки. – Карау-ул!!!

– Дяденька Майтимо! – влезла Лернэ. – Съешьте солдат, чтобы они Тенечку в армию не забрали!

– А почему его должны забрать? – удивился лорд Химринга.

Но вопрос потонул в общем шуме.

– Не дам, не позволю! – снова принялась хлюпать носом зареванная девочка. – Я лучше за него замуж выйду!

– Да я лучше в армию! – вырвалось у Теньки.

– Ты меня не лю-у-у-убишь…

– Бей воробушка! – надрывалась Малыха.

– Пусть солдаты бьют, – возражала миловидная женщина. – Глядишь, до Артеньки не дойдет. Хоть и охальник, а один колдун на всю деревню, не к косой же Мирене нам ходить…

– Беги, Тенечка! – причитала Лернэ.

Тенька поднялся с пола, цапнул заветную книжку и метнулся было к выходу из дома, но отшатнулся, едва выглянув за порог.

– Они уже во дворе! Майтимо, айда за мной, а то и тебе достанется!

В такой суматохе вопросов лучше не задавать, и эльф помчался вслед за мальчиком на второй этаж. Уже преодолев половину лестницы и оглянувшись, он увидел, как в дверях появляются трое вооруженных мужчин с фиолетовыми повязками на рукавах, и как оставшиеся внизу женщины преграждают им путь.

– Быстрее! – крикнул Тенька. – Не мешкай!

Позабытая пластина льда на столе громко взорвалась, добавив дыма и неразберихи.

Беглецы вылезли через окошко второго этажа, выходившее на противоположную от двери сторону дома, спрыгнули на крышу низкого сарайчика-пристройки, а оттуда – на землю.

– Может, нам стоит вернуться и помочь? – спросил Майтимо, видя, как Тенька припускает в сторону леса. – Нельзя оставлять леди в опасности!

– Да ничего им не будет от наших солдат! – успокоил Тенька. – Кто ж женщину зазря обидит? Это меня в войска загрести могут или тебя поколотить. Ну, или ты их поколотишь, что тоже без надобности. Свои ж все-таки, не орденцы!

Подобная картина мира с трудом укладывалась у Майтимо в голове.

– А почему ты не хочешь в войска?

– Чтоб меня там прибили, как отца, Лерка совсем сиротой осталась, а три ближайшие деревни – без колдуна? Нет уж! Да они скоро уйдут. Поймут, что я опять удрал, и других ловить примутся.

Майтимо только рукой махнул.

– Тенька, у вас всегда так весело?

– Нет, что ты! – замотал головой колдун. И прибавил, подумав: – Не чаще двух раз в неделю.

– Значит, тебе частенько приходится скрываться по лесам, – сделал вывод Майтимо, глядя на раскинувшуюся впереди чащобу. – Наверное, и хижина у тебя построена на этот случай?

– Зачем мне хижина? – удивился Тенька. – Есть капище.

Двадцать девять минут спустя

Несмотря на, мягко говоря, непростые отношения с валар, Майтимо не мог не признавать, что у подножия священной горы Таникветиль и, особенно, во дворце Манвэ чувствует некую особую благодать, схожую по природе с тем светом, что жил в нем самом.

От Тенькиного капища он ожидал чего-то подобного, но ошибся.

Там была круглая поляна в самом сердце непролазной чащобы. И старые ивы полоскали на ветру длинными золотистыми волосами, а внизу цвели гигантские яркие ромашки вперемешку с белоснежными ландышами. От замшелых валунов в центре поляны веяло древней, непонятной жутью, а крохотный родничок между ними не журчал, а словно бормотал голосом живого существа. Майтимо почувствовал, как по коже бегут мурашки.

– Тенька, – шепнул он. – Ты уверен, что ваши высшие силы – это добро?

– Не-а, – буднично ответил колдун. – Они – Земля и Вода. Бывают добрые, бывают злые. Вон, обду у нас отняли на пятьсот с лишним лет – разве добро? А мне на своем капище всегда пожить дают – разве зло?

Настоящего зла Майтимо тоже не ощущал, поэтому немного успокоился. Кто их знает, этих творцов иного мира. У всех свои законы.

Тенька по-хозяйски плюхнулся на лесную подстилку у валунов, раскрыл книгу и приготовился вчитаться.

– Здесь нас точно никакая Малыха не найдет! – убежденно заявил мальчик. – Высшие силы пускают сюда только меня, потому что я колдун. И Лернэ, потому что она моя сестра. Если ты им понравишься, то и тебя будут пускать. Да ты садись, переждем до вечера!

Майтимо осторожно сел, расстелив плащ. Могучие ивы смыкались над головами. Где-то пел соловей, вторя журчанию родника. В жути этого места определенно присутствовало какое-то особое очарование, но лорду Химринга пока было трудно его ощутить.

– «Основы искажения естественных свойств и построение смещенных преломлений через простейшие вещества», – продолжил Тенька знакомство с обложкой книги. – Так, глава первая, векторность движения воды и света… Ого, интересненько. А о чем это я?

– Понятия не имею, – честно ответил Майтимо. – Я бы на твоем месте поинтересовался у высших сил, как они такое допустили. Прямо перед их носом какой-то злодей из иного мира пакостит лучшему колдуну Принамкского края, и в итоге не только наш мир летит кувырком, но и деяния вашей обды, их избранницы, между прочим!

– Спроси лучше ты, – посоветовал Тенька. – А то я даже толком не знаю, чего лишился.

– Ты лишился двадцати лет жизни, красавицы жены, троих детей, лаборатории, кафедры с учениками и целой кучи друзей! – в сердцах сообщил Майтимо и демонстративно глянул на родничок: – Как вы это прощелкали, высшие силы?!

– Интересненько, – задумался Тенька, перелистывая страницы. – А почему мне сейчас шестнадцать, если был сдвиг судеб, но не времен?

– Наверное, из-за пространственно-временного континуума, – блеснул эрудицией Майтимо. – Понятия не имею, что это, но прежде ты вечно все на него валил.

– Звучит внушительно, – оценил Тенька. – Может, и он виноват. О, гляди-ка, как я тут интересненько воду придумал преломлять! Слышь, Майтимо, а давай преломим ее еще интереснее, перенесемся в прошлое вашего мира и спасем тебя со скалы! А потом вернемся к нам и поможем новой обде.

– Как же мы спасем и поможем, если ты не умеешь толком колдовать?

– Придумаем чего-нибудь! И книжка на что? Я ж не дурак был, когда ее писал!

Майтимо представил свою реакцию, если в воздухе перед Тангородримом будет висеть не один Тенька, а еще его собственный двойник. И Финдекано потом явится. Да, при таком раскладе в реальность происходящего он полностью поверит не спустя пару дней, как это было, а в лучшем случае через неделю или месяц.

– Да, Тенька, – вздохнул он. – Ты не дурак. А вот твои высшие силы, балрог их задери, могли быть повнимательнее!..

– Майтимо, – укоризненно перебил Тенька. – Честно говоря, у нас принято обращаться к высшим силам не как к вашим валар, а с почтением.

– А пусть они сначала ведут себя не как наши… Стоп, откуда ты знаешь про валар?

Тенька недоуменно пожал плечами.

– Да как-то само сказалось.

Майтимо покосился на родничок уже с уважением.

– Ну-ка, что ты еще помнишь?

– Ничего, – мальчик задумчиво сморщил нос. – Я и про валар не помню, просто знаю, что сказать надо было так. Вдруг стал знать. А чего, ты думаешь, это высшие силы помогли? Они-то могут! Но не всегда хотят.

– Надеюсь, сейчас наши желания совпадают. Тенька, постарайся сказать еще что-нибудь такое же обнадеживающее!

– Я думаю, вода с капища хорошо подойдет для водяного зеркала. А еще разлом временной парадигмы не связан с векторностью искаженных преломлений, – Тенька заглянул в книжку. – Пожалуй, ты прав. В колдовстве можно найти интересненькое!

– Для начала – годится! – удовлетворенно улыбнулся Майтимо.

====== О вражеском лиходействе и превратностях судьбы (часть 4) ======

Вид с высоты Тангородрима ничуть не изменился за столетия. И так же болела рука, перед глазами плыло, а во рту было сухо. Майтимо подумал, что, наверное, ему все привиделось в бреду: чудесное спасение, взорванный сильмариллами Ангамандо, отец, колдовство и кофе со сливками. На самом деле была только эта проклятущая скала и ощущение безнадежности.

– И вовсе не привиделось, – сказал Тенька, возникая в воздухе напротив. – Хочешь бутерброд?

– Лучше кофе, – возразил второй Тенька, медленно появляясь из пустоты рядом с первым.

– Предпочитаю накормить его боярышниковым вареньем, – высказался третий Тенька. И почесал мохнатенькое щупальце разумной жизни, которая копошилась у него за пазухой.

– Что будем делать с оковами, коллеги? – вопросил первый Тенька.

– Предлагаю исказить обратно этот лиходейский синтез! – внес предложение второй Тенька.

– Нет, давайте сперва напишем монографию, – третий Тенька взял любезно предложенные щупальцем перо и лист бумаги.

В этот момент над ними возник четвертый Тенька и лихо рубанул по цепи светящимся ярко-зеленым лучом.

Майтимо кувырком полетел вниз – и проснулся.

Никакого Тангородрима не было и в помине. А были Принамкский край, маленький домик, горячая печь, любезно очищенная хозяевами от хлама и мышей, и тихая темная ночь.

Майтимо мысленно выругался и перевернулся на другой бок.

По кухне за занавеской кто-то осторожно прошел и остановился напротив печи. Край подушки дернула тонкая, почти детская рука.

– Эй… Ты спишь?

– Сплю! – Майтимо отдернул занавеску. – Что тебе понадобилось среди ночи?

Взлохмаченный Тенька со свечой в руках, стоящий босиком на дощатом полу, удивительно напомнил лорду Химринга одного из многочисленных младших братьев. И взгляд такой же был!

Оставалось радоваться, что Тенька успел выйти из того возраста, когда принято виснуть на шее, заплетать волосы старшего в художественный колтун, отказываться есть кашу и требовать сказку по вечерам.

Здесь дело посложнее, чем сказка.

– Я читал, читал, – колдун для наглядности приподнял повыше заветную книжку, – и не понял ни крокозябры. Ты можешь объяснить, чего я здесь имел в виду?

– Балрог, Тенька! Если даже ты свои сентенции не понимаешь, то как могу помочь я?

Мальчишка понурился, и Майтимо стало стыдно. Пришел тут, высокий сильный воин из другого мира, завоевал восхищение ребенка, а теперь требует невесть что. Откуда в шестнадцать лет взяться знаниям, которые помогут написать эту книгу в тридцать с лишним?

– Залезай ко мне. Будем разбираться вместе.

Тенька поставил свечу, с готовностью взобрался на печь и раскрыл книгу на середине.

– Вот гляди, чего я тут пишу про многозадачности парных синусоид. Получается, что в ритмическом смысле амплитуда искажения колеблется вне контестиальных рамок, правильно?

– Угу, – кивнул Майтимо и подавил зевок.

– А если расщепить конус третичного члена равноудаленных сил, – воодушевленно продолжил колдун, – то искажение уйдет за границы старой синусоиды, образовав новую. И не важно, сколько процентов вещества при этом будет задействовано. Потому что новые синусоиды независимы от старых, хотя в метафизическом смысле образуют пространственно-временную пару, лишенную прямых отношений между частицами!

– Совершенно так, – с умным видом подтвердил Майтимо. – И что тебе не понятно?

Тенька задумался, водя пальцем по формулам, и удивленно протянул:

– А вот теперь все ясно… Спасибо, Майтимо! Ты гений! Без тебя бы я ни за что не разобрался! Слышь, а как рассчитывать график определения межмировых координат? Тут написано, что по преимуществу равных долей, а доли определяются по смыслу типового изменения естественных свойств.

– И? – Майтимо все-таки зевнул.

– Я не знаю параметры типового изменения! И здесь их тоже нет.

– Почему?

– Чего ты как неуч! Типовое изменение естественных свойств применяется при всех сложных видах колдовства, это самые азы, ими любой колдун пользуется. Но я их не знаю, потому что отец не успел научить, а сам я не пытался.

– Чтоб ты сгинул, Моринготто! – высказался Майтимо. – Финьо… тьфу, Тенька, не смотри на меня так. Я не колдун, не создатель колец и сильмариллов, не разбираюсь в зеркалах и сковородках. Если бы знал наперед, как все обернулось, то притащил бы с собой Тьелпе, который каким-то образом понял твои записи.

– Какого Тьелпе?

– Моего племянника. Он отлично умеет разбираться во всем этом.

– Тьелпе до Феанаро еще тянуть и тянуть, – машинально отмахнулся Тенька. – Мне вот другое интересненько…

– Опять! – воскликнул Майтимо, едва не полетев с печки вниз головой. – Ты снова сказал то, чего не мог сейчас знать!

– Не заметил, – вздохнул мальчишка, теребя книжный лист.

Майтимо постарался отрешиться от дебрей просвещенной науки и мыслить логически.

– Если ты говоришь, что эти азы применяют все, то почему бы тебе не найти колдуна, который более сведущ, чем ты, и может объяснить? Помню, ваша Малыха говорила о некой косой Мирене.

– Ты чего, – поморщился Тенька. – Миреня такая дура, что к ней даже за сухим льдом не ходят. Тут в город выбираться надо.

– А далеко до города?

– Смотря до какого. Редим под боком, но я про тамошних колдунов ничего не слышал. А Локит в паре дней пути, через него торговые тракты лежат, значит, народу всякого много. Мне б даже не колдуна, а еще один учебник раздобыть, где это подробнее описано, но откуда ж я знаю, какой.

Майтимо призадумался, и тут ему в голову пришла мысль, достойная зваться гениальной, хотя не имела отношения к колдовству.

– Дай-ка сюда свой талмуд!.. – он торопливо раскрыл книгу на последних страницах, пролистнул оглавление, глоссарий и торжествующе прищелкнул пальцами: – Гляди! Вот они, нужные тебе учебники. Все в библиографическом списке на сто двадцать пунктов. Только обращай внимание на даты: некоторые могут быть написаны в будущем.

– Да тут не некоторые, – вчитался Тенька, – а больше половины. А вот совсем древняя: пятнадцатый год от правления Ритьяра Танавы.

– Кто такой Ритьяр Танава?

Тенькины глаза восхищенно вспыхнули.

– Это легендарный правитель Принамкского края. Обда-колдун!

Майтимо живо представил себе помесь Теньки с Климой и почувствовал уважение к местным жителям, которые не только пережили такое, но и нашли в себе силы увековечить в легендах.

– Говорят, – продолжил мальчишка, – Ритьяр Танава со своей лихой конницей носился по всему Принамкскому краю, истребляя врагов!

Воображение лорда Химринга добавило к получившемуся образу полторы тысячи всадников Рохана, виденных в другом измерении. Картина выходила внушительная.

– Нам бы сейчас его сюда, правда? – мечтательно зажмурился Тенька.

Майтимо вздохнул, окончательно смиряясь с уделом старшего брата, чей долг не только вести безрезультатные беседы о пользе каши, но и вовремя избавлять от иллюзий.

– Не нужно. Как стало ясно на примере наших общих знакомых, легендарные герои прошлого часто не подозревают о собственной героичности и рождены ткать свою судьбу, а не перекраивать нашу.

Тенька украдкой растер слипающиеся веки. Майтимо подвинулся, приглашающе хлопнул ладонью по подушке.

– Ложись-ка спать. Прямо здесь, а то знаю я тебя: до утра не заснешь со своими экспериментами. Если твои высшие силы оказались столь любезны, что наградили тебя вот такими озарениями, то, как знать, может, они пошлют тебе знак во сне.

Тенька не заставил себя дважды упрашивать: устроился поудобнее, так и не выпустив из рук книжку, и вскоре ровно засопел, как умеют только дети. Майтимо даже на миг показалось, что он не за тридевять миров от родного дома, а в мирном Валиноре, и у мальчика рядом не белобрысые вихры, а несколько черных косичек. Или вообще детей двое, таких же рыжих с веснушками, как он…

С этими мыслями Майтимо сам не заметил, как задремал.

Четыре с половиной часа спустя

Сквозь неплотно задернутую занавеску струились солнечные лучи. Печь была прохладной, и сквозь сон Майтимо сделал вывод, что Лернэ еще не встала, чтобы ее растопить. Значит, сейчас очень рано, солнце едва поднялось. Хотя, Теньки рядом вроде бы нет. Куда его понесло с утра?..

Дом сотряс чудовищной силы взрыв, вырвав лорда Химринга из приятной дремы. Он кувырком скатился с печи и увидел, как с полок валится кухонная утварь. На втором этаже под аккомпанемент затухающего грохота завизжала Лернэ. По всей деревне гулко залаяли собаки, а от плетня шарахнулась любопытная соседка.