Текст книги "Интересненько это они придумали...(СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)

– Недолет, – прокомментировал Тенька. – Миль на шесть.

– Хорошо, что не на шестьдесят, – со знанием дела порадовался Майтимо.

– Это когда я так промахивался?! – обиделся колдун.

– А кто Финьо в иной мир зашвырнул?

– Это же совсем другое!

Леголас глядел на пеньки в отдалении, и это зрелище ему почему-то совсем не нравилось.

Тенька деловито потянул носом.

– Тут чувствуется повышенная концентрация достоверного искажения!

– Да, где-то поблизости тьма, – кивнул Майтимо.

– Вон там, – Леголас указал на башню.

– В таком случае, нам туда! – беспечно подытожил Тенька.

Темный Мордор. Несколькими месяцами ранее.

Бесплотный дух Саурона, жуткий и бесшумный, рыскал по коридорам высокой черной башни, на крыше которой полыхало багровое всевидящее око. Как и в последние несколько тысяч лет, Саурон был зол, категорически недоволен своим положением, мечтал разорвать все, что движется, но смеет не подчиняться его воле, и отыскать-таки свое драгоценное кольцо, утерянное единственно из-за несправедливости мира к нему, Саурону.

Кроме того, черный дух, несмотря на свою бесплотность, считал себя необычайно могучим, а своим долгом перед мирозданием – замучить и напугать хотя бы одно живое существо в день. Еще следовало изредка связываться с неожиданно появившимся слугой в стане светлых, втолковывать ему свои инструкции и следить, чтобы паршивец не слишком своевольничал, с него ведь станется, тоже норовит себя могучим и страшным возомнить, хотя куда ему до господина!

Словом, привычный и устоявшийся распорядок. И Саурон совершенно отвык от того, что кому-то может вздуматься его нарушить. А это как раз и произошло.

В одном из залов черной башни дрогнуло пространство, разверзаясь, искривляясь в коридор, связывающий измерения. Саурон почуял неладное мгновенно и метнулся в тот зал, желая понять, какой жалкой твари вздумалось шутить с ним такие шутки, и уже представляя, с каким наслаждением разорвет нарушителя порядка в клочья.

Но планам его не суждено было сбыться. Потому что из межпространственного коридора вылез не человек, не орк, не гном, не эльф, и даже не слуга Саурона, а его бывший владыка собственной персоной. Вдобавок, в отличие от самого Саурона, воплощенный, полный сил, в голос клянущий эльфийских отродий скопом и какого-то человеческого колдуна персонально.

Если бы у Саурона в его нынешнем положении был рот, он бы его разинул. Такого просто не могло быть! Мелькор не мог вернуться, это противоречит всем законам мироздания, включая даже искаженные! Он мертв, надолго и бесповоротно, пока не пришло время последней битвы, которая погубит этот мир. А время еще не пришло, это Саурону было прекрасно известно. Но, тем не менее, владыка был здесь. Он перестал браниться, осмотрелся, заметил своего бывшего слугу. Загадочно, очень нехорошо оскалился и хлопнул ладонью по своему колену, подзывая к себе.

Как последнюю прислужку, как паршивую комнатную собачонку! И кого – его, Саурона, ужас всех на этом материке! Это был знакомый, но с такой радостью некогда забытый жест…

И Саурон внезапно понял, что еще пять минут назад был абсолютно счастлив. Носился духом по коридорам, наводил ужас не по чьей-то указке, а по собственному желанию, имел множество существ в слугах и ни одного – в господах. И бездна с этим проклятым кольцом, отыскалось бы в итоге, никуда не делось. И тупость орков совсем не раздражает, а даже наоборот, есть в ней что-то… умиротворяющее. Все, решительно все было хорошо, когда Саурон считал СЕБЯ единственным в мире черным властелином.

Положение дел изменилось настолько круто и неожиданно, что в глубинах сознания остался единственный вопрос, крик несуществующей души: «Предвечная Тьма, да за что же мне такая кара?!»

– Так вот, каким ты стал, – даже голос у Мелькора остался прежним. – Слишком много воли взял, паршивец, куда тебе до меня! Страшным и могучим смел себя возомнить, развоплощенный. Знай свое место!

В эту минуту Саурон не задумываясь отдал бы даже свое ненайденное кольцо за то, чтобы бывший хозяин сгинул туда, откуда явился.

Мелькор был страшен, и Саурон его боялся, преклонялся поневоле перед его могуществом, но вместе с этим люто ненавидел. Давным-давно минули и канули в небытие те беззаботные тысячелетия, когда темный майа хоть немного уважал своего господина.

Саурон обреченно подлетел к ноге Мелькора и преданно обвился вокруг его сапога.

– В-владыка… как же я рад тебя в-видеть…

Башня Сарумана. Наши дни.

– Интересненько это он тут придумал… – протянул Тенька, созерцая из укрытия огромное орочье войско, расположившееся вокруг башни. – Леголас, а зачем вашему белому колдуну орки, да еще в таком количестве? Он ставит социальный эксперимент?

– Я бы за такие эксперименты… – глухо высказался Майтимо.

– Прежде лес доходил до самой башни, – сказал Леголас, неотрывно глядя на войско. – И никогда бы доброе существо не стало собирать орков вокруг своего жилища. Вывод может быть лишь один: Саруман – предатель, он сговорился с Мордором и хочет власти. Ах, если бы знать!

– Похоже, предал он совсем недавно, – заметил Майтимо. – Кузина ничего не знала про это, если послала нас к нему.

– А как же ваш изощренный нолдорский юмор? – съязвил Леголас.

– Настоящие нолдор этим не шутят!

– Как бы туда пробраться… – задумчиво произнес Тенька, ерзая.

– Зачем? – ахнул Леголас. – Нужно поскорей уносить отсюда ноги и предупредить остальных!

– Как – зачем? Интересненько! А вдруг мы узнаем что-нибудь нужное? Майтимо, ты со мной?

– Настоящие нолдор никогда не пренебрегают разведкой!

– Сумасшедшие! – схватился за голову Леголас. – Как вы надеетесь пройти туда незамеченными?!

– А почему именно незамеченными? – почесал в затылке Тенька. – Как говорит моя злокозненная обда, нет ничего более тайного, чем то, что кажется явным! Пошли!

– Куда? – опешил Леголас. – Как?

– Туда! Ногами! Только сделайте серьезные лица. А ты, Майтимо, лучше капюшон надень. М-да. Если такая жизнь у нас пойдет и дальше, надо будет все-таки притащить тебе из дома антирегулятор и вернуть все, как было.

Стало тихо. А потом до Майтимо дошло, ЧТО он сейчас услышал.

– Постой-ка. Выходит, ты уже изобрел средство от балрогового колдовства и никому не сказал?! Мне не сказал?!! Да знаешь, кто ты после этого!!!

– Почему – никому? Феанаро знает. И Курво. И Тьелпэ. И Турукано. И Финдарато.

– Словом, знает уже половина Валинора, а я, как последний идиот, продолжаю ходить с морготовыми веснушками?!

– Феанаро просил тебе не говорить, – без особого сожаления повинился Тенька. – Он сказал, что тебе это полезно. Ты должен любить себя таким, какой есть.

Майтимо покосился на Леголаса и при посторонних грязно ругать педагогический образ мыслей отца не стал.

Полчаса спустя.

– Дорогу! – орал Тенька на весь орочий лагерь. – Дорогу важным господам, не то хуже будет!

За прошедшие годы колдун успел многого нахвататься от своей обды. В том числе умения с каменной физиономией вершить противоправные дела. Поэтому орки путешественников не задерживали, а кое-кто даже недоуменно кланялся вслед.

Таким манером лазутчики за кратчайшие сроки пересекли лагерь и приблизились к башне. У самого подножия орков не было, и появилась возможность перевести дух.

– Это что было? – тихо и ошалело поинтересовался Леголас. – Традиционная нолдорская разведка?

– Честно говоря, – поделился Майтимо, – я тоже прежде не ходил на разведку так по-дурацки. Моринготто, вот даже чувства удовлетворения нет!

– Главное, оно сработало! – оптимистично заявил Тенька. – Я так сто раз ходил. Ну… два-три точно, еще дома, во время войны. С Климой куда веселее получается, перед ней даже запертые двери распахивают. А вот нам придется попотеть.

Колдун кивнул на глухую стену, хотя в отдалении имелась нормальная кованая дверь.

– А почему мы не идем там? – спросил Леголас.

– Ну, я все-таки не Клима. Там дальше охоронки стоят и часовых полно. Будем дурить голову часовым – провороним охоронки, хозяин примчится, теряя тапочки. Станем обходить охоронки – привлечем внимание часовых. Лучше самим дверь сделать.

– В камне? – недоверчиво переспросил Леголас.

– Оно сильно рванет? – Майтимо уже знал, какие вопросы задавать актуальнее.

– Вообще не рванет! Мы все выкопаем.

– В камне?!

– Да что ты заладил про свой камень! Смотри, – Тенька привычно скосил глаза, провел рукой по стене, а затем царапнул ее ногтем. Камень осыпался, словно спрессованный речной песок. – Тут материал обычный, даже в сборном справочнике веществ есть, том четвертый. И чем только Саруман думал, когда строил!

– Сомневаюсь, что он читал справочники, – усмехнулся Майтимо.

– Что лишний раз говорит в пользу академического образования! – назидательно сказал Тенька.

«Дверь» они выкопали быстро и почти бесшумно. Правда, сквозная дыра в толстенной каменной стене с явными глубокими отметинами ладоней и пальцев смотрелась почти нереально, но это никого не волновало. Нашлись проблемы поважней.

– А что будет, когда этот незапланированный вход обнаружат? – спросил Леголас. – Или ты собираешься его спрятать?

– Хм, – Тенька почесал в затылке. – Интересненький вопрос. Я об этом как-то не подумал. Ладно, понадеемся, что к тому времени нас уже здесь не будет. Или потом новую дырку выроем.

– Ведь так можно подкопать фундамент и вовсе разрушить башню, – прикинул Майтимо не без умысла.

– Можно, – согласился Тенька. – Но на это уйдет не меньше недели, вон, башня какая здоровая. А за это время меня точно обнаружит хозяин и рассердится.

– По-моему, он и без того сердитый, – хмыкнул бывший лорд Химринга невесело.

Судя по количеству пыли, паутины и разномастного хлама, они оказались в местной кладовке. Майтимо ностальгически вздохнул. Леголас зажал нос, чтобы ненароком не чихнуть.

Тенька тем временем разыскал дверь, приоткрыл ее и высунул наружу любопытный нос.

– Что там? – почти в один голос спросили эльфы.

– Лестница какая-то. Пыльная. Вот что Саурон, что Моринготто, что Саруман ваш, один дурацкий принцип по жизни: если продал душу тьме, убираться дома необязательно! Вы, аборигены, можете это объяснить?

«Аборигены» покосились друг на друга и покачали головами.

Лестница была винтовой и тянулась через всю башню, наверх, хотя здесь, у подножия, конца-края ей не было видно. Также она вряд ли играла роль главной, поскольку даже закоренелый пособник тьмы не будет каждый раз после прохождения насыпать на ступеньки недельный слой пыли. А то и двухнедельный.

Словом, место для разведки и укрытия было идеальным. Путешественники выбрались из кладовки и начали подъем.

День был пасмурный, в редкие узкие окна почти не проникал свет. Лестница все не кончалась, от постоянных поворотов начинала кружиться голова. Разведка из увлекательного занятия становилась скучным и бесперспективным.

Когда путешественники уже совсем отчаялись и потихоньку начали спорить, стоит ли повернуть назад или из чистого упрямства дойти до самого верха, на очередном повороте появился выход на крохотную площадку с небольшой дверцей.

Тенька по-простому подергал ручку и сообщил:

– Не заперто.

Чуть приоткрыл, заглянул в щелку.

– И темно. Аборигены, гляньте вы, я в темноте ни крокозябры не вижу.

– Хватит называть нас аборигенами! – на удивление единодушно возмутились оба эльфа.

Тенька фыркнул и комментировать не стал.

В щелку заглянул Майтимо и сообщил, что там ничего живого нет. Тенька достал из мешка свечку, зажег. Они открыли дверь и пролезли внутрь.

Здесь располагалась гардеробная. Притом именно гардеробная Белого колдуна: вдоль стен на вешалках висели белые плащи, белые мантии, белые штаны и туники, даже одна шуба была – из белого и пушистого меха. Приятно пахло лавандой: видимо, хозяин гардероба опасался моли.

– Интересно, а исподнее у него тоже белое? – полюбопытствовал Тенька вслух.

– Оно у всех белое, – блеснул познаниями Майтимо.

– Э, не скажи! Мне вот жена однажды подарила розовые порты с синими огурцами. Правда, я их не ношу, а она обижается и дразнит меня угрюмым консерватором, которому чужды веяния прогресса.

Майтимо подумал, что не хотел бы встречаться с Тенькиной женой.

– Мы вообще-то не в чужом исподнем копаться пришли, – одернул их Леголас.

– А для чего ж еще? – удивился Тенька. – Между прочим, разведка – это именно копание в…

– Тихо, – шепнул Майтимо из дальнего угла. – Тут еще одна дверь. И из-под щелей пробивается свет.

Тенька и Леголас мигом оказались рядом.

– Там есть кто-нибудь?

Майтимо покачал головой.

– Откуда такая уверенность? – усомнился принц.

– Я немного чувствую, когда поблизости есть живое, – объяснил Майтимо. – И даже могу сказать, что именно живое. Это со мной с тех пор, как я носил Нарью, кольцо огня.

Леголас потрясенно умолк. Он прекрасно знал, что эльфийские кольца не способно надеть злое и жестокое существо, которым он привык считать Майтимо. Тем более, абы с кем кольца силой не делятся. Но сейчас задумываться об этом было некогда: вторая дверь открылась так же легко, как и первая.

За гардеробной оказалась спальня. Гладкие плиты пола, белая кровать под балдахином, расписной ковер – единственное яркое пятно. На прикроватной тумбочке стояли кубок вина и тарелка бутербродов с мясом, один надкусан. Тенька тут же надкусил еще один.

– Ты с ума сошел? – ахнул Майтимо.

– Я проголодался, – невнятно ответил колдун, расправляясь с первым бутербродом и беря второй. – А они даже не искаженные!

Майтимо подумал и тоже взял бутерброд. Леголас смотрел на это квадратными глазами.

Вдвоем друзья быстро уничтожили семь бутербродов и даже угостились надкусанным, только с другой стороны. Тенька еще повалялся на кровати и сообщил, что она мягкая.

Третья дверь была побольше первых двух, и за ней ощущалось не только живое существо, но и изрядное количество темной силы. Путешественники осторожно приоткрыли тяжелую створку до маленькой щелочки и прикипели к ней.

Они увидели просторный полупустой зал с черным блестящим полом и высоченными окнами. В центре зала стоял крепкий на вид старик в белой мантии и разговаривал по палантиру.

– Это Саруман, – прошептал Леголас.

– Да, мы поняли по стилю одежды, – так же шепотом усмехнулся Тенька.

– Ну вот, а сестра говорила, что палантиров больше нет, – проворчал Майтимо.

– Может, у него последний? Эх, как интересненько все устроено…

– Да тихо вы! Дайте послушать…

Неведомый голос, тихий, злобный и свистящий, вещал, как же ему все надоело, как его, несчастного, нынче шпыняет владыка, как хорошо жилось во Вторую Эпоху и какой Саруман беспросветный идиот. Саруман кивал, явно не вправе возразить.

– А еще, – говорил голос, – владыка не дал мне даже крохи своих сил. Сказал, раз я сам все растратил, то пускай сам и возвращаю. Если, ты, мой союзник, найдешь Кольцо и посмеешь утаить его, то гибель твоя будет страшна!

– Я не таю от тебя Кольца, – у Сарумана голос был низкий, приятный. – Мое войско почти готово выступить походом на земли Рохана. Я найду твою пропажу и доставлю тебе. Но разве владыка сам не заинтересовался Кольцом?

– Заинтересовался, чтоб его, – в свистящем голосе сквозила лютая ненависть. – Как только Кольцо будет у меня, мне придется отдать его владыке, чтобы он удовлетворил свое любопытство. Я молю предвечную Тьму, чтобы Кольцо мне потом вернули или хотя бы поделились толикой сил!

– Это решать владыке, – не без удовольствия сказал Саруман. Судя по всему, он терпеть не мог своего собеседника.

– Жалкое слабоумное создание! Вот как ты запел? Думаешь возвыситься за мой счет? Ничего не выйдет! Владыка сотрет тебя в порошок. В отличие от тебя, я всегда был верен ему!

– Ну-ну, – осклабился Саруман. – Я помню, как ты униженно сдавался в плен и отрекался от всего.

– Твое слово ничего не значит, а сила сейчас на моей стороне! Но что это, постой… Я чую за твоей спиною светлую мразь. Здесь кто-то есть. Нас слушают!..

– Бежим! – сдавленно велел Тенька.

Но они ничего не успели. Дверь спальни распахнулась настежь.

– Лазутчики! – прошипели из палантира.

Саруман поднял свой посох.

Давно уже прошли те времена, когда мальчик Тенька робел перед битвой с более сильным противником. Жизнь научила колдуна быстро соображать и искать пути решения.

Поэтому, пока Саруман поднимал посох, Леголас прощался с жизнью, а Майтимо доставал меч, Тенька сунул руку в свой мешок и выцепил оттуда ударную противомайаровую гранату, которую накануне, не иначе как благодаря внезапно прорезавшемуся дару предвидения, переложил на самый верх.

Рвануло громко, зазвенели по полу осколки последнего в Средиземье палантира. Что-то завыло, зашипело, и через шум пробился по-колдовскому громкий приказ:

– Всем ловить лазутчиков! Перекрыть лестницы! Брать живыми или мертвыми!!!

– А вот теперь точно бежим! – воскликнул Майтимо.

Они промчались через спальню, захлопнули за собой дверь гардеробной. В темноте раздался грохот, и Тенька раздраженно помянул крокозяброву мать.

– Что? – обернулся Майтимо. Он распахнул ведущую на лестницу дверь, и в гардеробной стало светлее.

– Понабросали тут! – выругался Тенька, поднимаясь. – Я о какую-то корягу споткнулся!

– Да это же посох! – ахнул Леголас. – Посох Гэндальфа!

– Саруман убил Гэндальфа, – сделал вывод Майтимо.

– Мы должны взять его с собой! – решил Леголас. – Мы должны выбраться и рассказать!

Тенька всучил ему поднятый с пола посох, и они помчались дальше.

– Наверх! – велел Майтимо.

– Почему? – спросил Тенька, уже поднимаясь вслед за другом по ступеням.

– Внизу орки!

– А наверху?

– Слезем как-нибудь!

– Это тебе не Тангородрим, тут выше и ветер дует, мы расшибемся!

– Нам просто надо наверх! – сдался Майтимо. – Меня туда тянет!

Впрочем, выбора уже не оставалось. Внизу слышался топот кованых сапог.

Подъем был очень долгим, и уже казалось, что он никогда не закончится, но лестница неожиданно прервалась аркообразным проемом, и еле живые после головокружительного бега путешественники буквально вывалились в маленькую круглую комнату с низким пологим потолком.

– Мы на чердаке! – сделал вывод Тенька.

– Тут даже окон нет!

– Леголас, пораскинь мозгами: если мы все это время перли вверх, то никак не могли прийти в подвал!

– Мало ли что возможно в колдовской башне…

– Не было на лестнице колдовства!

– Нам нужно туда, – Майтимо без труда ткнул пальцем прямо в камень потолка.

– Да зачем? – снова спросил Тенька.

– Очень нужно!!!

– Ладно, принимается. Кто-нибудь, поднимите меня повыше, я, в отличие от некоторых, до потолка не достаю…

Скоро в камне образовалась дыра, и путешественники смогли вылезти на крышу. Впрочем, крышей это было трудно назвать: голая каменная площадка, продуваемая всеми ветрами, а из опор по краям – три узких железных зубца. Но что удивительнее всего, здесь имелся местный житель. Белобородый старик в сером плаще и серой широкополой шляпе. На шее серебрился красивый шарф. Старик стоял у одного из зубцов и с вежливым интересом глядел на новоприбывших.

– Да это же Гэндальф! – радостно вскричал Леголас. – А мы думали, что тебя Саруман убил.

– Не скрою, я очень рад вашей ошибке, – спокойно произнес Гэндальф, отходя от края и подавая руку Майтимо, который лез последним. – Но что привело вас сюда?

– Мы удирали от орков, – объяснил Майтимо, вставая на ноги. – Ну и от Сарумана заодно.

– О, да, – светлые глаза старика лукаво прищурились. – От Сарумана и правда можно бегать лишь заодно.

– Гэндальф, вот твой посох…

– Благодарю тебя, Леголас. Будь добр, представь мне своих спутников, ибо их имена мне неизвестны.

– Это Нельяфинвэ Феанарион, – обреченно начал Леголас, уже воображая, чем это грозит.

– Впавший в детство, судя по всему, – улыбнулся Гэндальф. – Ибо только в детстве у него были веснушки.

– Да Моринготто вас всех задери!!! – заорал Майтимо на всю башню. – Тенька, ты говорил, что у тебя есть тональный крем! Дай мне его прямо сейчас, я больше не могу это выслушивать от каждого второго!

– Да у тебя истерика…

– У настоящих нолдор не бывает истерик!

– Зато бывают веснушки, – вмешался Гэндальф. – И незачем из-за этого так кричать. Приношу извинения, Нельяфинвэ, я не знал, что ты потерял власть над своей внешностью и вынужден ходить в том виде, в котором тебя создала злодейка-природа.

Майтимо виновато сник – в голосе старика звучала легкая ирония.

– Мой второй спутник, – продолжил Леголас в миг затишья, – Артений Мавьяр, Друг Эльфов, один из величайших колдунов…

– Лучше просто Тенька, – перебил колдун. – Гэндальф, а можно вопрос?

– Всего один?

– По обстоятельствам! Скажи, а что подвигло такое интересненькое вещество, как ты, сгенерировать подобный тип псевдоиллюзорной оболочки?

– Скажем так, – Гэндальф чуть склонил голову набок. – Моя роль в этом мире предполагает определенный набор заданных условий.

– Не хочу прерывать ваши ученые беседы, – подал голос Майтимо, – но скоро сюда ворвется толпа орков с Саруманом во главе.

– Жаль, досок нет, – вздохнул Тенька. – Отсюда бы улететь…

Гэндальф сжал в руках посох и посмотрел на небо, словно пытаясь что-то отыскать.

– Сейчас, – пробормотал он. – Около двух минут…

И правда, две минуты спустя в тучах заклекотали, и к верхушке башни спустились четыре огромных орла.

– Раз надо улететь – мы улетим, – подытожил старик.

– Никогда прежде не летал на орле! – восхищенно воскликнул Майтимо.

– Как – никогда?! – удивился Леголас. – А как же легенда про…

– Скорее, – поторопил Гэндальф, хотя тоже покосился на бывшего лорда Химринга очень заинтересованно.

…Когда орки поднялись по лестнице и вылезли на верхушку башни, орлы были уже далеко.

====== Об иных измерениях и славных временах (часть 5) ======

– Хорошо сидим, – безмятежно отметил Тенька, загодя нанизывая на прутики кусочки хлеба, остатки солонины и сомнительного вида грибы, обнаруженные тут же, на поляне, куда принесли путешественников орлы.

Майтимо раздувал костер, и сквозь дым его усыпанное веснушками лицо выглядело каким-то одухотворенным.

– Хорошо, – согласился Гэндальф, доставая из-за пазухи трубку. – В самый раз поговорить. Кто вы такие, друзья, и почему оказались в башне Сарумана?

– Мы на разведку ходили, – охотно принялся за рассказ Тенька. – Нам Артанис, тьфу, Галадриэль, сказала, что у Сарумана можно узнать про природу вашего местного зла, вот мы сюда и переместились через ее водяное зеркало.

– А разве через водяное зеркало можно перемещаться? – удивился Гэндальф.

– Теперь – можно, – вздохнул Майтимо, поднимаясь с колен и оглядывая разгоревшийся костер. – В этом несчастном измерении тоже загнездился прогресс.

– Что плохого в прогрессе? – обиделся Тенька.

– А что хорошего? По-твоему, двухсотэтажный дом посреди Валинора – это нормально?

– Да ты бы его вообще не заметил, не засади тебя друг Феанаро за чертежи!

Судя по вытянувшемуся лицу Гэндальфа, он попытался представить себе упомянутый дом. Но затем взял себя в руки и вмешался:

– Тише, не нужно спорить. Значит, вы родом из иного измерения и пришли сюда, чтобы узнать о природе зла?

– Не совсем, – поправил Тенька. – Это только Майтимо родом, а я вообще из другого мира.

– Мне следовало догадаться, – улыбнулся Гэндальф.

– И природа зла тут не при чем, – продолжил вед. – Мы Моринготто ищем.

Примерно на середине красочного рассказа вернулся посланный за хворостом Леголас, какой-то непривычно тихий и даже не косящийся на Майтимо с опаской. За время, минувшее с их чудесного спасения, принц не вымолвил ни слова, что было на него совсем не похоже.

– …А из палантира злобный такой хрип, – живописал Тенька, – Мол, и владыка его притесняет, и кольцо никак не отыщется, и вообще жизнь ужасна.

– Еще шла речь о войске, которое вот-вот выступит на некие земли Рохана, – добавил Майтимо, которого больше волновали стратегические сведения, а не чьи-то там душевные терзания.

– Для Саурона настали не лучшие времена, – Гэндальф поднес к трубке конец возвращенного ему посоха, на котором загорелся маленький огонек, и умолк ненадолго, прикуривая. Майтимо, видевший такую диковину впервые, и Тенька, тоже не избалованный подобными зрелищами, глядели во все глаза. – Однако насчет кольца он был не совсем искренен: назгулы, Черные Всадники, уже взяли след, и лучше бы мне сейчас быть не здесь, как ни приятно мне ваше общество, а на другом конце Средиземья, чтобы встретить нынешнего владельца кольца и помочь ему добраться до Ривенделла.

– Кольцом кто-то владеет? – переспросил Майтимо. – Но это ведь невозможно.

– Разумеется, он не осознает полной силы попавшего к нему предмета. Долгая это была история, и некогда прятаться за прошлым, если в опасности будущее.

– Не хочешь рассказывать – не надо, – махнул рукой Тенька. – А вот Моринготто ты чуял?

– Да, от меня не укрылось изменение в природе тьмы, – старик выпустил изо рта крупное колечко дыма. – Но до встречи с вами я не мог понять, что это такое. Саурон, многократно ослабевший, лишенный своего кольца, был силен. Но тот, кто пришел в Средиземье нынче – в десятки раз сильнее. Как же ты собираешься его одолеть?

– Растворителем, – свободной от прутиков рукой Тенька достал из мешка заветную бутыль и красочно тряхнул. Со дна поднялись зеленоватые пузыри, окруженные розовой взвесью, которая темнела и пропадала, не достигнув горлышка. Зрелище было даже красивое, но Майтимо постоянно казалось, что сейчас грянет взрыв.

– Васильками пахнет, – отметил Гэндальф, принюхиваясь.

– Я туда техническую отдушку добавил, – Тенька привычно свинтил зубами пробку, и запах васильков стал сильнее. – Три года у меня в сарае простаивала, а до того – тридцать лет у тестя, он ее в молодости по дешевке взял на распродаже, а потом увидел, что просроченная, но выбрасывать жаль. Вещь-то нужная, вот и мне пригодилась. Выяснилась интересненькая вещь: бензолы нейтрализуют токсин лежалости и получается…

– Осторожнее! – воскликнул Майтимо, потому что бутыль в руках колдуна опасно накренилась, того и гляди прольется на колени.

– Что? – не понял Тенька. – А, да не волнуйся. Абсолютно для всех существ, кроме Моринготто, растворитель безопасен. Его даже пить можно, только вкус мерзкий.

– Не надо пить! Постой… если ты с такой уверенностью говоришь про вкус, это значит, ты уже пил свою балрогову жижу?

– Я ж профессионал! – подбоченился Тенька. – Конечно, пил!

Гэндальф лишь незаметно усмехнулся в густую белую бороду и выпустил из ноздрей очередную порцию табачного дыма. Майтимо принюхался и, с трудом подавив кашель, пересел подальше.

– Рохан нельзя оставлять в беде, – сказал между тем старик. – Тем более, он рядом, в паре дней пути отсюда.

– Значит, мы пойдем в Рохан, – решил Майтимо, ладонью разгоняя назойливый дым перед своим носом.

– Мы никуда не пойдем, – возразил Тенька. – За эти пару дней я настрою водяное зеркало, и уж тогда хоть в Рохан, хоть в Ривенделл, хоть крокозябре на рога.

– Время дорого, – покачал головой Гэндальф. – Чем быстрее в Рохане узнают о планах врага, тем лучше. Вы оставайтесь здесь, я отправлюсь туда, и тогда мы встретимся уже в Ривенделле.

– Или ты наведаешься в Рохан, – прикинул вед, – а потом вернешься сюда и вместе с нами переместишься в Ривенделл.

– Тоже неплохой план, – согласился Гэндальф. – В Ривенделле будет совет, и вам обязательно нужно на нем присутствовать. Там мы постараемся решить, как лучше одолеть Врага.

– Не люблю советы, – поделился Тенька. – Конечно, если их не проводит моя обда.

– А какая она? – полюбопытствовал Гэндальф.

– Знаешь вещество по имени Эонвэ? Хотя, чего я спрашиваю, вы ведь с ним одного порядка. Так вот, Эонвэ ради встреч с моей многомудрой обдой терпит в Валиноре целого меня! Хотя и кричит об этом на каждом углу, чтобы все знали о его великой жертве.

Гэндальф потрясенно покачал головой.

Тенька, наконец, заметил мучения друга и сочувственно прищелкнул пальцами. Густой дым, не долетев до носа Майтимо, опал на землю легким сероватым инеем.

Потрескивал костер, на леса и равнины опускались светлые, но по-осеннему густые сумерки. Тенька жарил на прутиках снедь, Гэндальф наблюдал за ним и задумчиво курил трубку, выпуская изо рта крупные барашки беловатого дыма. Барашки поднимались к небу и медленно таяли в сумерках. А Майтимо смотрел на Гэндальфа. Задумчиво, неотрывно, притом не столько на самого чародея, сколько на его правую руку. Леголас это заметил и нахмурился.

– Мне не нравится твой взгляд, нолдо. Что ты высматриваешь?

– Не знаю, – пробормотал Майтимо. – Меня тянет. Как тогда, в башне.

– Это, наверное, кольцо, – предположил Тенька, не оборачиваясь.

– Ты его видишь? – уточнил Гэндальф.

– Не-а. Но зато я прекрасно чую колдовство, которое делает его невидимым. Изящная штука, у меня на кафедре аспирант таким манером от жены самогон прячет. Только та все равно находит, – колдун ловко перевернул прутик, чтобы грибной сок стекал на хлеб, а не в огонь. – По запаху. Удобно, что волшебные кольца не пахнут!

Гэндальф снял с указательного пальца возникшее там кольцо, золотое, с алым сияющим камнем, и протянул Майтимо на раскрытой ладони. Тот бережно взял, и в его руках кольцо засияло, пульсируя светом, как живое.

– Нарья, – выдохнул Леголас потрясенно. – Волшебное кольцо огня…

– Соскучилось по мне, – тихо и удивленно сказал Майтимо. – Странно, ведь оно не из моего измерения.

– Артефакты – это интересненькая штука, – пожал плечами Тенька, протягивая Леголасу первый готовый прутик, чуть обугленный по краям. – Никогда не знаешь, в каком мире и измерении они решат себя повторить. Иногда мне кажется, что настоящие артефакты создают сами себя, а руки мастера так, инструмент воплощения, навроде моей сковородки. Гэндальф, а ты как считаешь?

– Гипотеза не лишена оснований, – пожал плечами волшебник. – Даже я иногда чувствую, что проживаю множество жизней сразу.

– Вот интересненько знать, – вдруг задумался Тенька, – а ваши гобелены в серых Чертогах тоже существуют в нескольких измерениях? Это же получается, каждую нить надо ткать в череде параллельных реальностей и следить, чтобы вещественно-временные компоненты взаимодействовали друг с другом. Высшие силы, я все больше хочу увидеть тот ткацкий станок! Как только вернусь, сразу навещу вашего Намо и попробую уломать его на экскурсию.

«И ведь уломает, – подумалось Майтимо. – А если не Намо, то сперва свою обду, а та уж любого сумеет заболтать».

Кольцо перестало светиться, и бывший лорд Химринга вернул его Гэндальфу. Леголас чуть слышно выдохнул и виновато опустил глаза. Он был уверен, что беззаконный нолдо пожелает оставить артефакт при себе.

Десять часов, три минуты, одна секунда спустя.

Под водяное зеркало Тенька приспособил обратную сторону сковородки, гладкую и почти отражающую. Распрощавшись с Гэндальфом, который отправился в путь ранним утром, колдун пропал для общества: что-то бормотал, водя руками над сковородкой, периодически сверялся с записями, не ел, не пил и не следил за костром. Майтимо уже знал, что Тенька в здравом уме, просто занят наукой. А вот Леголас косился на колдуна с явным беспокойством, даже попытался заговорить.