Текст книги "Интересненько это они придумали...(СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 44 страниц)

– Доброе утро, Кано! – раздался сзади довольный Тенькин голос.

– Что это? – не ответил на приветствие Макалаурэ. Он не считал утро добрым.

– Регулятор, – пожал плечами колдун.

– А можно подробнее? Как оно работает?

– Ну... регулирует.

– Что именно?

– Просто регулирует, – Тенька замялся. – Я точно не знаю еще. Здесь нужны долгие лабораторные испытания. Но ни времени, ни лаборатории нет, поэтому испытывать будем в деле. Ты же не против?

– Ты собираешься скинуть этот предмет на головы орков, когда будут штурмовать крепость?

– Вот еще! Ценные нежные приборы так не используют! Видишь во-он то круглое стеклышко? Это оптический прицел. А та блестящая штука – распылитель частиц. Если я пропущу их через отражатель, усилитель и нагреватель, то получу так называемый регулирующий луч. Он устраняет разбежку разницы искажений и направляет ее в одну точку. Пока еще не знаю, как поведет себя объект при направленном облучении, но не беда! Кстати, у тебя нет в хозяйстве каких-нибудь ненужных объектов? Желательно тех, против которых мы будем воевать.

– Орков в кладовых не держу! – отрезал Макалаурэ. – Лучше бы ты и правда Финдекано поискал.

– Да найду, найду, – отмахнулся Тенька. – Сразу после заварушки домой смотаюсь и найду. Финьо вообще сам виноват. Я ж ему орал: осторожно, водяное зеркало! А он...

– Тихо, – Макалаурэ поднял руку. – Майтимо у ворот.

– Тогда айда встречать!

– Сначала свою штуковину огороди. Любопытных много, еще... урегулируют себе чего-нибудь накануне битвы.

Майтимо прибыл не один, а с изрядным подкреплением. Он посчитал, что Химринг сейчас менее желанная добыча для врагов, чем нашпигованные сильмариллами Врата.

Увидев вышедшего навстречу брата, Майтимо нахмурился.

– Кано, почему у тебя забинтована голова?

– Я ударился об арфу.

– А какого Моринготто ты бился головой об арфу? Все настолько плохо?

– Нет, это Тенька.

– Тенька бил тебя головой об арфу?! Да я с него три шкуры спущу. Кстати, откуда он здесь взялся?

В это время колдун наконец-то спустился со стены и смог ответить за себя.

– Я пришел через водяное зеркало, но немного промахнулся и упал на Кано. Это вышло случайно.

– А арфа здесь при чем? – не мог понять Майтимо.

– Я в тот момент играл, – пояснил Макалаурэ.

– Музицировать меньше надо, – проворчал Тенька.

– Нет, вот как в будке, так “бренчи, Кано, без остановки”, а как нормальную песню сочинить – так “меньше музицируй”...

– Тенька, – вмешался Майтимо. – Ты мне, конечно, друг, но калечить моего брата не смей.

– Братом больше, братом меньше, – саркастически усмехнулся Макалаурэ.

– Истерика, – определил Тенька.

– У настоящих нолдор... – завел было Майтимо, но потом вспомнил что-то личное и оборвал себя: – Идемте в крепость. Кано, покажешь мне свою диспозицию.

Около полудня совещание было прервано визитом вражеского посланника. Он приехал на черном лохматом волколаке и еще у ворот так крепко поругался с часовыми, что его едва не прирезали. Посланник был страшен, он напоминал ходячую куклу, кое-как слепленную из частей тел разных существ. Говорил пронзительным скрежещущим басом, через слово прославляя своего владыку и понося присутствующих. Посланник требовал не делать глупостей и отдать все сильмариллы по-хорошему.

– Все – это сколько? – влез присутствовавший при “дипломатической” встрече Тенька.

На него зашикали. Посланник ушел от ответа, скрывшись за речами о величии Тьмы. Из этого окружающие сделали вывод, что Моринготто сам не знает точного количества камней, которые жаждет получить. Или знает, но не может поверить, слишком уж невероятная цифра.

– А давайте и правда отдадим ему камни, – шепнул Тенька братьям. – Потом новых наделаем. Если подключить мой регулятор к будке, то играть можно будет с открытой дверцей...

– И думать забудь! – припечатал Майтимо, замечая, как при слове “будка” у Кано начинает подозрительно дергаться правое веко. – Враг не должен получить ни крупицы силы из камней. Кстати, почему ты так странно смотришь на посла?

– Как – странно?

– С восхищением.

– Он же такой интересненький! Почти как твоя цепь! Майтимо, а можно я над ним опыт поставлю, незаметно?

– Хорошо, только не убей раньше времени. Он еще должен передать Моринготто наш решительный отказ.

Колдун с энтузиазмом кивнул и уставился на посланника еще пристальней. Не прошло и пары минут, как жуткое существо развеялось в серую труху, наподобие пепла.

– Тенька! – строго сказал Майтимо. – Ты же обещал!

– Я просто применил к нему обратную формулу, как к твоим оковам. Откуда я знал, что ваш Моринготто живое и неживое по одному принципу лепит?

Макалаурэ поморщился, словно у него заболели все зубы разом, и сообщил, что идет на стену. А то после этой мерзкой твари в зале дышать нечем. Тенька наоборот склонился над кучкой пепла, что-то бормоча.

– Я надеюсь, ты не собираешься его оживлять? – уточнил Майтимо с опаской.

– Ах, если бы, – грустно ответил Тенька. – Но моего мастерства хватит только на изучение последствий эксперимента.

– И слава Эру, – пробормотал Майтимо. Он ушел вслед за братом, напоследок велев тщательно проветрить зал и выдать колдуну совок с веником, чтобы смел эту мерзость и шел изучать ее в другое место. Например, в подвал.

Макалаурэ нашелся на восточной части стены, у причудливой конструкции, кое-как огороженной красными лентами.

– Что это? – вытаращил глаза Майтимо.

– Регулятор, – заученно ответил Макалаурэ.

– И для чего оно служит?

– Регулирует, – менестрель был сама безмятежность. Только веяло от него не спокойствием, а задавленной до лучших времен истерикой.

– Что регулирует?

– Моринготто его знает!

– А зачем здесь окуляр?

– Это оптический прицел.

– Чего?

– Понятия не имею. Просто повторяю выдержки из Тенькиного объяснения.

– Он собирается сбросить эту штуку на головы врагов?.. Кано, что смешного я сказал?

– Просто я спросил у Теньки то же самое. Регулятор, дорогой Майтимо, это нежный научный прибор, который выпускает какой-то луч.

– Чушь! Горстка арматуры не может излучать свет! Ее даже не подожжешь.

– Ага. А зверски замученный будкой менестрель не может сделать из музыки сильмарилл.

– Далась тебе эта будка! Не так уж там и скверно.

– Потому что у тебя слуха нет! Или есть, но явно искаженный. Тебя точно не за уши на Тангородрим подвешивали?

– Кано, ты сейчас не в себе и говоришь глупости. Пойдем, выпьешь травяного чаю. Это не самый плохой рецепт от тревог и потрясений.

Макалаурэ вздохнул.

– Давай лучше еще раз уточним план обороны. Неспокойно мне. Поскорей бы уже началось, что ли...

– Недолго осталось, – Майтимо посмотрел на восток. – Вон, тучи какие идут. И дождь усиливается. Не горюй, Кано, мы их всех победим! У нас ведь целых девять сильмариллов!

– Тенька тоже так говорит, но уповает на свой регулятор. Порой мне кажется, что это колдун твой брат, а не я.

– Чаю! И срочно, – непререкаемым тоном заключил Майтимо. Кинул взгляд на “чудо прогрессивной мысли”: – Даже мне не приходило в голову выдумать такую конструкцию. Да что мне! Отцу!..

...Вражье войско показалось ближе к вечеру. Сначала темной цепью по линии горизонта, потом – катящейся по горам рекой, затем лавиной и, наконец, бескрайним грязным морем оно приближалось к Вратам. Реяли над багряным небом черные флаги, наползала потусторонняя жуть. К ночи орки были уже под стенами крепости.

Тенька еще раньше устроился за своим регулятором, приспособив под сиденье несколько гнущихся во все стороны ножек, и теперь с лихим выражением лица изучал местность через оптический прицел. Майтимо отдавал последние распоряжения лучникам и защитникам внешнего кольца, Макалаурэ руководил в цитадели.

– Это что, – обратился вед к Майтимо, – орки в тех горах прятались, где ты висел?

– Не все. Но какая-то часть – определенно.

– Ох, ну и везучие же мы с Финьо, раз ухитрились пройти к тебе разными дорогами и никого не встретить!..

Но вот раскололся воздух, мир перешел в войну, полетели первые эльфийские стрелы. Загремело, загрохотало, взрывы прокатились, как чугунные горошины по жести, дым взвился в небо. И нападающие, и защитники крепости в ужасе пригнулись, закрыв головы руками, пережидая напасть.

– Тенька!!! – заорал Майтимо через полстены. – Твои фокусы?!!

– Правда, здорово бабахнуло? – откликнулся вед. – Я усовершенствовал наконечники, они теперь не просто разрывные, но и самонаводящиеся!

– Ты раньше предупредить не мог, хотя бы своих?!

– У меня машинально вышло. Я дома перед каждой битвой оружие заколдовывал, привычка.

Майтимо страшно выругался и дал отмашку на второй залп.

Спустя пару часов взрывы уже никого не смущали – воины обеих сторон малость оглохли и сосредоточились на главном – захвате и защите. Горела земля, несмотря на ливень. Лилась на серые камни красная и черная кровь. И в этот момент воздух пронзил ярко-сиреневый светящийся луч. Поначалу он уперся в небо, но быстро определился с направлением и засветил во вражеские рати. На стене, где обзор позволял видеть все окрестности, поначалу не поверили своим глазам.

Луч резал пространство на тоненькие пласты. Это выглядело со стороны как выборочное двоение в глазах. Контуры размывались, некоторые вещи, попав под луч, таяли, другие – изменялись, третьи с громким хлопаньем разрывало в клочья. Странное творилось и с орками: кто-то рассыпался пеплом, как давешний посол, кто-то превращался в животных (на глазах Майтимо из огромного орка вылезло три жирных белых зайца и летучая мышь). Несколько врагов, попавшие под луч, изменились не сразу. С диким воем они влезли на стену, голыми руками разметали всех, кто оказался рядом, потом один упал замертво, а остальные превратились в лесных эльфов, хлопающих круглыми от шока глазами.

Майтимо пробился к Теньке и решительно дернул того за плечо.

– Что ты творишь?!!

– Регулирую, – обалдело отозвался колдун, поворачиваясь всем корпусом. Луч вильнул, прошелся по Майтимо и снова обратился на восток.

– Ты меня чуть не ослепил!

– Так ведь не ослепил же! О, у тебя кольчуга цвет поменяла. Была стальная, а теперь розовая. И веснушки появились. Ты что, колдовским образом выводил веснушки?

Провокационный вопрос остался без ответа.

– Какого Моринготто ты творишь? – яростно повторил Майтимо. – Полкрепости перепугал, хуже орков!

– Бояться нечего. Мое устройство уравнивает достоверное искажение с недостоверным, делая разницу равной абсолютному нулю. А поскольку все колдовство: что мое, что Моринготто вашего, строится именно на сочетании разниц, оно распадается, притом самым неожиданным образом, потому как естественная разница искажений – норма природы. Вот, на опыте твоей кольчуги выяснилось, что сталь при утопических условиях розовая...

– Ты мне зубы не заговаривай. Что я эльфам скажу?

– Скажи – все под контролем. И крепость мы отстоим. Послушай, ты без меня разве не придумаешь, что им сказать?

– Я имею в виду: как внятно объяснить свойства луча?! – Майтимо живо представил лица своих воинов, когда он выйдет к ним с веснушчатым лицом, в пронзительно-розовой кольчуге, и заявит, мол, все под контролем.

– Здесь в двух словах не скажешь. Я почти никогда такого не говорю, но я – гений! Эта шайтан-машина не знает аналогов! – Тенька посмотрел в глаза друга, понял, что сейчас будет вульгарно бит по шее, и постарался все-таки ужать многообразие возможностей регулятора до пары слов: – Оно устраняет... как вы ее называете... черную магию Врага. Если совсем грубо говоря.

Но Майтимо этого было достаточно.

Три дня спустя. Принамкский край, поместье в Золотых Знаменах.

Финдекано разбудили голоса. Говорили где-то рядом, возможно, в саду, частично на повышенных тонах. У принца нолдор словно гора свалилась с плеч, когда он узнал Тенькин голос. Но вот содержание разговора...

– Вы с ума посходили! Он же высоты боится до смерти!

– Откуда мы знали? – огрызалась Клима. – Он сам виноват, ничего не сказал.

– Конечно! Финьо ведь гордый, он и друзьям-то не всем говорит.

– А тебе, значит, открылся?

– Вот еще! Я смотрел в его глаза, когда мы сидели на скале. Финьо, между прочим, отменно владеет собой, внешне его страх никак не проявлялся, но мне из-за дара постоянно казалось, что он вот-вот свалится в обморок. Бедное создание! Чуть не угробили наследника престола!

– Он мог отговориться.

– Сама же сказала, что он до последнего момента не мог понять, какая напасть его ждет. А в воздухе Юргена даже ты не переубедила бы. Рассуди здраво: как можно внятно объяснить сильфу, да еще во время полета, что есть на свете чумовые существа, которые отчего-то боятся высоты?

Финдекано почувствовал, что еще несколько минут – и ему станет неловко смотреть Теньке и Климе в глаза. Он встал, быстро оделся и прямо через окно вылез в сад.

Колдун и обда обнаружились на боковой дорожке, под раскидистым кустом красной сирени.

– А вот и наша пропажа! Здравствуй, Финьо, безмерно рад видеть тебя здесь и в добром здравии! – поприветствовал его Тенька. Клима сдержанно пожелала доброго утра.

– Как дома поживают? – первым делом осведомился Финдекано.

– Замечательно! Только твой братишка ругается.

– Руссандол?

– Нет, Турукано. Я обещал ему заняться твоими поисками, но лишний день потратил на выведение у Майтимо веснушек. Безрезультатно, кстати...

– А откуда у него взялись веснушки?

– Это все мой регулятор виноват. Я нечаянно направил на Майтимо луч. Теперь... ну, словом, сам скоро увидишь.

– А зачем ты направлял на Руссандола какой-то луч? Опять дурацкие эксперименты?

– Нет, регулятор я изготовил для дела.

– А какая нелегкая занесла тебя в Химринг?

– Дело было во Вратах.

– Какое дело? – нахмурился Финдекано.

– Да ерунда, просто надо было чем-то орков бить...

– Постой, а как орки попали во Врата?

– Из-за сильмариллов. У Кано ведь их девять штук накопилось.

– Ну и что?

– Моринготто прознал об этом и отправил гонца.

– Какого?

– Такого интересненького, что я его нечаянно испепелил. Но делу это сильно не повредило, Майтимо с Кано все равно не собирались камни отдавать.

– Так. А что было потом? – Финдекано нутром чуял: Тенька пока рассказал далеко не все.

– Ну, потом под стены крепости пришли несметные вражьи рати, но благодаря моему изобретению их удалось обратить в бегство. Вот только луч нечаянно попал на Майтимо...

– Все у тебя нечаянно!

– Да, вот и Майтимо так сказал, когда Кано повязку сняли, и он увидел, какая там здоровенная шишка...

– А с Макалаурэ-то что?

– Я на него упал, когда перемещался из Хитлума во Врата. Ничего серьезного, арфа вообще не пострадала.

– Какая арфа?

– Об которую Кано головой ударился. Но ты меня сбил, я говорил, что Турукано недоволен моей проволочкой с веснушками Майтимо. Я ведь обещал отправиться домой сразу, как мы погоним врагов, а пришлось задержаться. Счастье, что у Турукано теперь есть Кошка, она не дает ему долго злиться.

– Брат завел кошку?! – эта новость поразила Финдекано едва ли не больше остальных.

– По правде говоря, это не совсем кошка. Точнее, совсем не она. Он ее просто так назвал, за мурлыканье. Кошка выглядит как сгусток бурой слизи размером с белку, имеет огромные голубые глаза, жрет все подряд и с недавних пор путешествует у Турукано на плече. Она и об опасностях предупреждать умеет. Это очень помогло, когда обрушилась башня...

– Какая башня?!

– В твоем дворце, в Хитлуме. Какой-то мазила упражнялся неподалеку с луком и по незнанию взял искаженные стрелы из дальнего чулана...

Больше всего Финдекано сейчас хотелось возомнить себя ненастоящим нолдо и закатить истерику. Но, как истинный представитель древнего рода, он взял себя в руки и попросил Теньку поскорее доставить его домой.

– Тебя в Хитлум? – уточнил вед.

– Да. А Майтимо сейчас где?

– Во Вратах, с Кано. Но он просил, как тебя отыщу, устроить вам встречу. Так что вы, считай, вот-вот увидитесь.

Прощание с Финдекано вышло трогательным. Лернэ, не стесняясь мужа, висела у гостя на шее, лила слезы и приглашала погостить. Клима протянула новому другу руку и сообщила, что сама когда-нибудь посетит Белерианд. Гера обещал в следующий визит покатать Финдекано на настоящей принамкской доске, из-за чего гость незаметно спал с лица и поспешил нырнуть в спасительный круговорот водяного зеркала.

Час спустя. Хитлум. Белерианд.

Когда Финдекано увидел “урегулированного” Майтимо, с ним все-таки случилась истерика. От смеха.

– Нечего веселиться над чужой бедой, – пробурчала жертва просвещенной науки.

Веснушек было много, по всему лицу, крупные, яркие, от рыжего до темно-коричневого оттенков. Не то чтобы они сильно портили обладателя, но грозным воином Майтимо теперь не выглядел даже в по-настоящему взбешенном состоянии.

– У моей девушки есть такая штуковина, – подал голос Тенька, – называется “тональный крем”. Замазывает дефекты кожи. Могу в следующий раз привезти.

Майтимо не успел придумать язвительный ответ: в комнату Финдекано, где они собрались на ставшее традиционным чаепитие, влетел взбудораженный воин.

– Беда!!!

– Какая? – спросил Финдекано, оглянувшись: Тенька был здесь и вроде бы пока ничего не натворил.

– Дракон!

– Где?

– Уже близко! Огромный, на четырех ногах, весь в черно-красно-зеленой чешуе, с белыми крыльями, плюется ядом и огнем!

– Так значит мой стол все-таки долетел до Ангамандо! – воскликнул Майтимо.

– Моринготто – плагиатор! – возмутился Тенька в один голос с ним.

– Я скоро вернусь, ждите меня здесь, – принял решение Финдекано. Он прицепил к поясу меч и велел воину: – Веди к дракону.

– Отважный. Как есть Отважный, – покачал головой Майтимо.

– Финьо летал на доске, – протянул Тенька. – Что ему теперь какой-то дракон?

– На чем летал?

– Доска. Небольшая такая деревяшка. Становишься на нее, взлетаешь под облака и выписываешь там фигуры высшего пилотажа.

– Ух, здорово. Но для Финьо и правда кошмар похуже любого дракона. Мда. Не завидую я своему бывшему столу...

Комментарий к О регуляторе, великой битве и Фингоне-путешественнике *Доска – основное средство передвижения в Принамкском крае. Представьте себе небольшую доску для серфинга с креплениями для ног и немного выгнутыми краями. Доска летает по воздуху, может развивать достаточно приличную скорость, преодолевать неограниченно большие расстояния и набирать такую высоту, насколько хватит или не хватит дури (лихости, опыта, здравого смысла) летчика. Как показало время, у сильфов обычно преобладает первое, а у людей – последнее.

====== О Берене, Лютиэн, кофе и поруганном каноне (часть 1) ======

Над Химрингом алчно кружили клочья черных туч. Багряное солнце заваливалось под горизонт, точно ударенное копьем в спину. Главный зал крепости наконец-то опустел, темень опутала углы. Майтимо сидел на подоконнике, отдавая должное одиночеству, и смотрел на закат. Блики окровавленного света отражались на медно-каштановых волосах усталого лорда и на морготовой туче веснушек, вывести которые больше не мог ни один волшебный наговор.

Царила редкая минута тишины: караулы расставлены, большая часть народа разошлась по спальням, ночные птицы еще не пробудились, а дневные давно умолкли. И в этой тишине за спиной Майтимо громко упал стул и раздалось настолько знакомое и оттого невероятное восклицание, что эльф подскочил, стремительно разворачиваясь.

– Ну и темень тут у вас, – хрипловато проворчали по ту сторону массивного стола. Молодой светловолосый мужчина с круглым лицом и вздернутым носом поправил уроненную мебель и задорно прищурился. Точь-в-точь как в их первую встречу там, на склоне Тангородрима...

– Тенька? – деревянными губами уточнил Майтимо. – Откуда?

– Так из дома, – пожал плечами колдун. – Выдалось несколько свободных недель, решил старых друзей навестить. Уже давненько не виделись, не находишь?

– Четыреста с лишним лет прошло...

– Сколько? Мда, ну дела, у нас примерно три года. Все-таки последние двадцать восемь экспериментов с временными полюсами были лишними, – Тенька почесал в затылке и сакраментально добавил: – Интересненько это у меня получилось.

С Майтимо словно спали невидимые цепи. Он громко расхохотался, подбежал к другу и заключил его в крепкие объятия.

– Моринготто и все его твари! Это и правда ты!

– А кто ж еще? – резонно заметил колдун. – У тебя есть другие знакомые, для которых координаты этого мира приравниваются к координатам данного зала? О, гляжу, здесь новый стол...

– Он уже триста лет как новый!..

Полчаса спустя.

– К этому интересненькому напитку меня пристрастила жена, – делился Тенька, помешивая в стоящем на жаровне ковше с длинной ручкой темно-коричневое варево. – Это не чай, называется как-то на “ф”. Фоке? Фено? Вечно забываю, но по ходу распития непременно вспомню.

– Запах приятный, хотя и резковат, – отметил Майтимо, потягивая носом. – А ты все-таки женился на той необычной деве из просвещенного мира?

– Ага. Я как вернулся из отпуска в прошлый раз, так сразу сделал ей предложение. Она долго ворчала, что браки нынче устарели, но я ее убедил в притягательности старины. Расскажи, как у вас тут дела? Врага победили?

– Нет, – лорд Химринга помрачнел. – Скорее – он нас, хотя еще не все потеряно. Несколько лет назад случилась страшная битва, многие отдали в ней свои жизни.

– Финьо, Кано, Курво?.. – Тенька не закончил, и так было понятно, о чем он хочет узнать.

– Живы, – успокоил его Майтимо. – Кано и Курво сохранили свои крепости. К Кано враги даже не сунулись, того раза хватило. А Курво собрал по инструкции твой регулятор. Правда, теперь брат неотлучно сидит подле него, без колдовства штука невероятно хрупкая вышла, хоть и действенная. А Финьо теперь верховный король нолдор. Ну и сирота, само собой.

– А Турукано как?

– Тоже неплохо. Кошка его вымахала до размеров крупной собаки, ест теперь только урегулированное железо. Курво этот металл ему какими-то тайными тропами поставляет, иначе во владения Турукано не попасть.

– А что прочие твои братья?

– А чего им сделается? Амбаруссар на новом месте, Карнистир теперь со мной живет. А Тьелкормо я сюда не пустил, так он в Нарготронд подался.

– Куда?

– Закрытый город, как у Турукано. Там правит другой мой кузен – Финдарато. Надеюсь, Тьелкормо ему не слишком докучает. О, кажется, твой чудо напиток сейчас выкипит.

– Все под контролем, – Тенька ловко снял ковш с жаровни и разлил его содержимое по большим глиняным кружкам.

Майтимо глубоко вдохнул запах темного питья и осторожно отхлебнул.

– Ух, горечь какая, до костей пробирает! – второй глоток вышел гораздо больше первого, экзотика явно пришлась эльфу по душе.

– Я тебя попросить хотел, – после изрядной паузы осторожно начал Тенька, тоже прихлебывая напиток. – Финьо ведь рассказывал про нашу замечательную обду?

– Еще бы! Первые десять лет только и было, что разговоров о ней! – щеки Майтимо раскраснелись, веснушки проступили особенно ярко.

– Ты не мог бы принять ее у себя в гостях где-то на месяц?

– С чего вдруг такая просьба? Не хочу показаться невежливым, но нынче у нас не лучшие времена для приема гостей.

– Понимаешь, Клима совсем замоталась, загнала себя. Ей бы обстановку сменить, пожить где-нибудь спокойно, без срывов на аудиенции по ночам, посольских визитов, ежедневных совещаний и прочих прелестей должности правителя великой державы. Но у нас дома Клима отдохнуть не сможет. Во-первых, она там несет ответственность едва ли не за каждую травинку под ногами, во-вторых, ей непременно кто-нибудь помешает. Нашей обде всего-то и надо, что отоспаться и ненадолго убрать с плеч груз ответственности.

– С Карнистиром не отоспишься. У него есть дурная привычка орать на караульных по утрам, – Майтимо осушил чашку и налил себе еще. Его серые глаза странно заблестели, а лицо пошло белыми пятнами. – А орки вообще по ночам атакуют, им не скажешь, что в цитадели отсыпается высокая гостья из другого мира.

– Ты пойми, – обстоятельно доказывал Тенька, – здесь Клима будет чувствовать себя ни за что и ни за кого не отвечающей. Для нее это сейчас вопрос душевного равновесия. Она того и гляди сорвется. Как смотрю ей в глаза... Кстати, Майтимо, может, тебе не стоит так налегать на... о, вспомнил, на кофе? По-моему, ты с него пьянеешь, в точности, как наши сильфы.

– Ерунда! Настоящие нолдор не пьянеют! – Майтимо залихватски махнул рукой, едва не сшибив со стола ковш с напитком. Поднял брови домиком, дивясь на свою скверную координацию, и более спокойно, но все равно хвастливо продолжил: – Я однажды выхлестал полбочки мировуре! Ты знаешь, что такое мировуре?

– Догадываюсь, – пробормотал Тенька.

– Ни о чем ты не догадывов... догадывав... догадыве... тьфу, вот Мор-гр-бр… короче, не понимаешь, – лорд Химринга в четвертый раз доверху наполнил кружку. Тенька по старой памяти наварил много напитка, как обычно травяного чая, и пили его из “экстренных” чашей, в каких еще мечтал когда-то утопиться доведенный будкой до истерики Макалаурэ. – Мировуре в сто крат крепче вина, терпкий, вку-усный. Только мне он нипочем! Ух, как мы гуляли в молодости! Сутками дома не показывались. От радости до беспамятства – один шаг. Уже и не помню, когда в последний раз собиралось такое шумное гуляние... Здесь война, кровь, смерть, орк на эльфе мертвые лежат... А дома боярышник цвел. Ради чего?..

– Майтимо, тебе правда лучше отставить кофе в сторону и хорошенько запить его водой, – решительно посоветовал Тенька.

– Пустое! – на этот раз жест вышел более размашистым и аляповатым, задетый ковш звякнул и почти опрокинулся. Но Майтимо уже не замечал подобных мелочей. – Толку с тех клятв и мучений, когда можно просто жить и поливать боярышник. Не слезами, а чистой водой из родника. Толку с мирской власти, если она не может предотвратить гибель дорогих тебе созданий! Толку со всех сокровищ Арды, если их способен затмить один-единственный сильмарилл!

– Какой интересненький эффект, – пробормотал Тенька. Глаза его друга лихорадочно и одухотворенно сияли, движения были резки и неточны, а рот не закрывался ни на минуту.

– ...Вот так замотаешься и за тысячу лет не увидишь цветущего боярышника. А твоя Клима хоть раз смотрела на цветы?

– Она ландыши собирать любит.

– Ландыши... – протянул Майтимо, глядя куда-то в стену, где перед ним явно развернулась вся панорама бытия, – и ромашки наваристые, капища... я помню. Я до сих пор все это помню. Только ландыши – не то. Надо на боярышник смотреть, на бояр-рышник... Руку даю на отсечение, что этот Мор... Мур... Мур-ринготто ни разу не поливал боярышник. О чем с ним вообще говорить можно! А о чем мы тогда говорили? – он задумчиво нахмурился. – Плохо помню... Только боль... Боль была, а боярышника не было, беспредел!..

– Может, ты спать пойдешь, время позднее, – без особой надежды предложил Тенька. Он уже жалел, что принес столько кофе, да еще напоил им Майтимо, не учтя печальный опыт сильфийских друзей. Хотя Юрген, помнится, после трех кружек был всего лишь немного навеселе. Здесь же и кофе крепче, и порция больше, и пятая чаша на исходе. Ясно ведь, что лорд Химринга слишком давно не позволял себе напиваться, да и сейчас не собирался, просто питье оказалось сильнее воли.

– Вот еще! Я в кои-то веки чувствую легкость! – Майтимо подскочил, его и правда очень легко шатнуло влево, потом вправо. – Весна, цветущий боярышник... О, Эру, как прекрасна жизнь! Пускай твоя Клима и впрямь приезжает, иначе помрет, не увидев ничего кроме долга. Я ведь был уверен, что никого из вас уже нет, вы, люди, чудовищно мало живете. А мы – чудовищно много. Но, по крайней мере, можем себе позволить хоть раз в жизни просто полить боярышник...

Теньке на ум пришло емкое словечко “вдрабадан”. Покачиваясь и помогая руками переставлять разъезжающиеся во все стороны ноги, Майтимо добрался до окна, высунулся по пояс и заорал хорошо поставленным командирским голосом:

– Ненве!!! Где тебя носит в такой распрекрасный час?!

Из соседнего окна выглянул незнакомый Теньке темноволосый эльф с докрасна загорелым лицом, вытаращил глаза и в изумлении спросил:

– Руско, ты что, упился?

– Тенька, знакомься, это мой брат Карнистир. Не самый младший, но значительно более юный, чем Кано, – отрекомендовал эльфа Майтимо. И снова заорал: – Ненве!!! Куда ты запропастился?!!

Из строения напротив выбежала тонкая фигурка в коротком плаще.

– Я здесь, лорд Нельяфинвэ. Что случилось?

– Я случился! – крикнул Тенька, подлезая другу под локоть. – Ненве, рад тебя видеть! Я нечаянно напоил вашего командира, притом основательно. Поднимайся сюда, помоги что-нибудь с этим сделать.

– Вели приготовить лучшую комнату, у нас будет гостить прекрасная леди, которая никогда не поливала боярышник! – разорялся Майтимо.

Ненве охнул, воровато огляделся по сторонам и влез прямо в окно зала, минуя опасный коридор, в котором до сих пор пропадали синдарские послы.

– И этот тип еще называет меня неумеренным в вине! – воскликнул Карнистир, изучая “просветленную” физиономию брата.

– Настоящие нолдор не бывают неумеренными! – заявил Майтимо, хватаясь за раму, промахиваясь мимо нее и чудом при этом не вываливаясь. – Настоящие нолдор нюхают боярышник хотя бы каждые пятьсот лет!

Сзади подошел Ненве.

– Нельяфинвэ, пойдемте в вашу комнату. Тенька, помоги его уговорить.

– Не надо меня уговаривать. И в комнате запирать не надо, я в кои-то веки полностью в своем уме! – взбрыкнул Майтимо, стряхивая с плеч чужие руки. Его снова повело, на сей раз вперед и, кабы не подвернувшаяся вовремя опора – высокая спинка стула – расквашенного носа было бы не миновать. – Тоже мне, полоумного нашли. Раз в жизни повеселиться нельзя!

Он подошел к столу и выпил еще кофе, прямо из ковша, щурясь от наслаждения.

– Что это, особый сорт мировуре? – шепотом спросил Ненве у Теньки.

– Это безобидный напиток, в котором нет ни капли хмеля, – виноватым голосом ответил колдун. – Просто сильфы, а теперь, как стало ясно на примере вашего лорда, и эльфы, от него дуреют. Почище, чем с самогона, подозреваю, да и с мировуре тоже.

Майтимо в обнимку с ковшом взгромоздился на стол, покачиваясь, как маятник.

– Ненве, хочешь и ты выпить кофе?

– Пожалуй, воздержусь.

– И правильно, должен же кто-то сохранять ясную голову! Вдруг опять эти орки нагрянут или, того хуже, синдар... Бр-р, орков хоть убивать можно! Ненве, ты распорядился насчет комнаты?

– Да, – не моргнув глазом отчеканил оруженосец.

– Какой ты у меня хороший, – умилился Майтимо, вкруговую болтая ногами. – На тебя всегда можно положиться. А на Карнистира нельзя. Он слишком часто бывает навеселе. Да что вы стоите напротив меня рядком, словно воины на смотре! Садитесь, сегодня такой особенный день! Ко мне друг вернулся, Тенька, подтверди!

– Да, я вернулся, – кивнул колдун, переглядываясь с Ненве.

– Надо съездить домой и полить боярышник под окном, – решил Майтимо. – Только непременно взять с собой Финьо, иначе выйдет, как в прошлый раз...