Текст книги "Интересненько это они придумали...(СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)

Глорфиндел устроился на бревне рядом с Майтимо и одобрительно вдохнул аромат кулеша.

– Откуда вы узнали, что мне не помешала бы ваша помощь?

Бывший лорд Химринга тут же насторожился.

– Мы ничего не знали. А в чем дело?

– Значит, совпадение, – сделал вывод Глорфиндел. – Что ж, на все воля валар, и я рад, что они направили вас сюда именно теперь.

– Интересненько, – задался вопросом неунывающий Тенька, – а тот факт, что именно от валар мы удрали в это измерение, тоже считается как «направили»?

– Вы скрываетесь от валар? – обеспокоился Глорфиндел.

– Ну да. Мы с Феанаро поставили эксперимент, а Эонвэ немножко расстроился. Теперь он ходит и всем на нас жалуется.

– Неужели опять Моринготто?

– Не-а, – возразил Тенька. – Совершенно безобидная штука, хотя очень интересненькая! Там все дело в синтезе активных проростков на основе преломления света положительного типажа. А у вас Саурон какой-нибудь завелся?

– К счастью, нет, – покачал головой Глорфиндел и вздохнул. – Но тоже приятного мало…

Тут от костра потянуло гарью, и разговор пришлось на время прервать, чтобы успеть спасти пригорающий от невнимания обед.

Шестнадцать минут спустя

– Первую железную дорогу леди Галадриэль провела из Лориэна в Лихолесье, – рассказывал Глорфиндел, доедая кулеш. – Сейчас строится дорога из Лориэна в Рохан, и это дело имеет большой успех среди эльфов и людей. Но истинная мечта леди Галадриэль – проложить железную дорогу к нам в Ривенделл, во владения Элронда. Однако, это непросто: мешают горы. Если строить в обход гор, то дорога получится такой длинной, а путь по ней будет занимать столько времени, что затея потеряет всякий смысл. А по горам рельсы не пустишь. Об этой печали владычицы узнал наш общий друг – гном Гимли. И предложил замечательный выход: прорубить в горах туннель, где впоследствии лягут рельсы и пройдет дорога. Гимли уверял, что некоторые участки туннеля даже не придется рыть, ведь именно в тех местах залегает Мория – заброшенное гномье королевство.

– Я там немного полазил, – встрял Тенька. – Но глубоко не забирался, времени тогда не хватило.

– А вот Гимли вызвался исследовать Морию получше, – продолжил Глорфиндел. – Они с Леголасом решили составить подробный план пещер и найти возможные маршруты, по которым пройдет дорога. И породу изучить заодно, чтобы понять, где удобнее всего начинать рытье туннеля. Планировалось, что поход займет самое большее три недели, но прошло уже два с половиной месяца, а о них ничего не слышно. Поэтому я покинул Ривенделл, чтобы отправиться в Морию на поиски. Сейчас мы находимся немного западнее гор: я надеялся отыскать Гэндальфа, он бывал в Мории, и как раз его видели в этих краях. Но поиски мои были тщетны, я начал подумывать спуститься в пещеры в одиночку.

– Интересненько придумано! – одобрил Тенька. – А как ты собирался искать пропажу?

– По следам. Я вошел бы в Морию там же, где вошли они. Гимли и Леголас наверняка оставляли за собой метки.

– Это опасная затея, – отметил Майтимо. – Возможно, их уже нет в живых.

– Леголас точно жив. Я сужу об этом так уверенно, ибо знаю, что Трандуил почуял бы беду и устроил скандал на все Средиземье.

– Да, он может, – согласился Майтимо, припомнив непростой характер синдарского короля и его трепетное отношение к «единственному любимейшему сыну».

– А как у Трандуила это получается? – заинтересовался Тенька.

– Скандалить?

– Нет, чувствовать.

– У нас родители всегда чувствуют своих детей.

– Я имею в виду техническую сторону вопроса!

– Моринготто! Это просто любовь! Нет здесь никакой технической стороны.

– Она есть всегда, – не согласился Тенька. – Эх, надо было у Феанаро спрашивать, он наверняка занимался исследованиями, тем более, подопытного материала, то есть, любимых сыновей, у него хоть отбавляй. Ну, ничего, спрошу у Трандуила, даже он не такой невежда, как ты. Нам непременно надо заглянуть в Лихолесье, прежде чем лезть в Морию!

– Значит, вы поможете? – уточнил Глорфиндел.

– Это даже не обсуждается, – заверил Майтимо. – Настоящие нолдор никогда не остаются в стороне!

От этих слов на лице Глорфиндела появилось то блаженно-ностальгическое выражение, с каким он частенько смотрел и на самого лорда.

Так, за кулешом и жареной куропаткой, в лесной тишине, беседах и воспоминаниях, они провели почти весь день. Истосковавшийся по свободе Майтимо хотел заночевать в лесу, но Глорфиндел, осведомленный о возможностях Теньки, признался, что предпочел бы не дремать урывками на голой земле, а хорошенько выспаться где-нибудь в тепле и уюте, не опасаясь орков. И так выразительно при этом зевнул, что никто и не подумал возразить.

Колдун достал из своего бездонного мешка маленькое карманное зеркальце и предложил дорогим друзьям переместиться в Лихолесье.

– Только не говорите Трандуилу, что его сын потерялся, – вспомнил Глорфиндел, беря коня за повод. – Он даже не знает, что Леголас пошел исследовать Морию, тем более в обществе гнома. Не любит он гномов.

– Он и нолдор не любил, – фыркнул Тенька. – Пока они с Майтимо котелок кофе не распили.

– Это лишний раз подтверждает, что гномы не умеют договариваться, а кофе способствует дипломатии, – добавил бывший лорд Химринга. А потом вздохнул: – Эх, и почему у меня под рукой не было этого чудо-напитка, когда я в начале войны делил с Тинголом земли в Белерианде?..

====== О растениеводстве и темных подземельях (часть 2) ======

Над владениями короля Трандуила витал устойчивый кофейный аромат. В этот раз Тенька не промахнулся, и, судя по тому, что при виде возникших посреди парадного холла троих гостей и одного коня никто из придворных не грохнулся в обморок с перепугу, к подобным появлениям тут уже привыкли.

В холле пахло кофе особенно ярко.

– А меня еще пытаются упрекать, что я много пью, – проворчал Майтимо, принюхиваясь. – Да в моем доме кофе почти не пахнет, а тут – весь дворец сверху донизу! Это же сколько надо было выпить?

– Наверное, Трандуил недавно собрал урожай, а теперь его сушит, – предположил Тенька.

– Какой еще урожай? – удивился Глорфиндел. Он принюхивался с любопытством.

– А я не говорил? Трандуил теперь выращивает кофе в теплицах. Я привез ему семена! Между прочим, Майтимо, тебе бы тоже не мешало завести свой кофейный садик. В Валиноре, наверное, и теплицы не понадобятся…

– Вот еще! – решительно отказался Майтимо. – Садовод из меня никудышный.

– А кто хотел выращивать «бояр-рышник»? – поддел колдун.

– Во-первых, не выращивать, а поливать. А во-вторых, я проспался и понял, что это занятие недостойно настоящего нолдо.

– Э, не скажи! Вот мы с Феанаро…

– …И теперь за вами носится рассерженный Эонвэ, – не стал дослушивать Майтимо. – Не нужен мне садик. Столько кофе я пить не собираюсь. Мне хватает того, что изредка приносишь ты.

– А всем остальным? Сам говорил, что к тебе половина Валинора ходит.

– Вот пусть они и выращивают!

– Интересненькая мысль…

Тут к гостям вышел хозяин, и стало не до разговоров. Король Трандуил был в превосходном расположении духа и совершенно трезв, хотя от него пахло кофе так, словно именно он был главным источником запаха.

– Приветствую вас в моем славном доме! – провозгласил король. – Лорд Глорфиндел, какая неожиданность! Дорогой Майтимо, без веснушек я тебя не сразу узнал. Тенька – рад, всегда очень рад. Господа, вы удачно заглянули ко мне! Как раз нынче состоится дегустация сортов нового урожая. Передайте вещи слугам, а лошадь на конюшню, и прошу в тронный зал, ведь коли вы здесь, я не намерен начинать без вас.

– Занятно, – отметил Глорфиндел вполголоса. – Наконец-то я попробую этот загадочный напиток, о котором уже ходит столько слухов.

На его беду, Трандуил услышал.

– А вы до сих пор ни разу не пили кофе? Тенька, неужели ты не дал Элронду ни зернышка?

– Как-то не до того было, – признался колдун.

– Это необходимо исправить! – заявил король. – Завтра же пошлю ему мешка три. Или два. А вас, лорд Глорфиндел, как следует угощу сейчас.

– Теперь для Трандуила станет делом чести тебя напоить, – тихо отметил Майтимо.

– Не думаю, что это так легко, – пожал плечами Глорфиндел. – Я не пьянею даже с мировуре. Особенно в этой жизни.

– Я тоже не пьянею с мировуре, – выразительно произнес Майтимо.

Глорфиндел украдкой зевнул и заключил:

– Надеюсь, после того, как Трандуил меня напоит, я наконец-то смогу нормально выспаться. Последнюю неделю, когда я искал повсюду Гэндальфа, было не до сна.

Майтимо с величайшим пониманием хлопнул товарища по плечу.

– Да поможет тебе благословение валар! Надеюсь, хоть в твоем отношении оно чего-то стоит!

Девятнадцать часов спустя

– А здесь у меня хранятся особо обогащенные почвы, – с воодушевлением рассказывал король Трандуил, приоткрывая стоящий в углу теплицы здоровенный мешок.

Из мешка пахнуло чем-то настолько обогащенным, что даже Тенька непроизвольно зажал нос, а Майтимо и Глорфиндел вовсе отступили на пару шагов.

– Кустикам очень нравится, – добавил Трандуил. – Но полностью перейти на эти почвы, к сожалению, нельзя.

– И слава Эру, – беззвучно проворчал Майтимо, представив, в какой подвиг тогда превратилась бы эта экскурсия по кофейным теплицам.

Они прошли уже около десятка таких теплиц, и начинало казаться, что запах удобрений навсегда поселился в волосах и складках одежды, а крепенькие зеленые кофейные кустики теперь будут сниться по ночам. Впрочем, к примеру, Глорфиндел был бы согласен на любые сны, потому что минувшей ночью по непонятным причинам так и не сомкнул глаз, хотя кофе выпил всего ничего, каких-то пять кружек, и даже почти не опьянел.

– Трандуил, а ты пробовал изменять состав удобрения? – поинтересовался Тенька. Одной рукой он по-прежнему закрывал нос, а другой бесстрашно полез в мешок щупать почвы.

– Пробовал, – сокрушенно ответил король. – Но этот вариант – самый лучший. На нем всё растет, даже мухоморы.

– А зачем вы специально выращивали мухоморы? – изумился Глорфиндел.

– А чего за ними в лес ходить? – в свою очередь пожал плечами Трандуил. – Тут у меня все под рукой: и мухоморы, и виноград, и кофе, и сильфийский укроп.

– Так значит, рассада Юргена и Дарьянэ прижилась? – обрадовался Тенька, растирая между пальцами черную глинистую субстанцию.

– В моем королевстве все приживается! – с гордостью ответствовал Трандуил. – Мы ж не нолдор какие, понимаем в растениеводстве! Пройдемте в следующую теплицу…

Колдун с энтузиазмом закивал, вытирая испачканную руку о штаны, а Майтимо с Глорфинделом, как истинные нолдор, далекие от растениеводства, обреченно переглянулись.

– Трандуил, – осторожно завел Тенька три теплицы спустя. – А правда, что у вас, эльфов, родители чувствуют детей?

– Правда, – рассеянно ответил король. Потом вдруг замер, выпустил из рук очередной горшок с кофейным саженцем, резко обернулся и уставился на веда в упор. – Что-то с Леголасом?

– Но ты ведь чувствуешь? – попытался уйти от ответа Тенька.

Трандуил проницательно нахмурил брови.

– Я чувствую, что ты морочишь мне голову! Почему вы притихли? Сговорились против меня? Где мой сын? Неспроста от него так долго нет вестей! Вы что-то знаете о нем!

Отпираться было уже бесполезно.

– Мы в процессе сбора материала, – миролюбиво поведал Тенька с таким видом, словно каждый день сообщал о пропаже принцев их отцам. – Там так интересненько вышло… Ты только не волнуйся!

И после этих слов Трандуил впервые на памяти Майтимо заметно побледнел.

Час и минута спустя

– Я ему говорил, – в который раз повторял Трандуил, делая очередной глоток кофе, от которого сильно несло валерианой. – Я всю жизнь его предупреждал, что гномы до добра не доведут. А их сомнительные каменные пещеры – тем более!

По отделанной мрамором гостиной разнеслось горестное эхо. Высокая витая корона из чистого золота, небрежно валяющаяся на резном столике неподалеку от кофейника, звякнула в такт.

– Ну, не надо так сокрушаться, – успокаивал Тенька. – Сам же сказал, что ничего плохого ты не чувствуешь, значит, мы их найдем!

– Не сокрушаться? Мой единственный любимейший сын неизвестно где, за много лиг под поверхностью земли! Да еще в компании какого-то там гнома, такого же молодого и глупого оболтуса! Тут впору не сокрушаться, а поехать к леди Галадриэль и посмотреть в ее бесстыжие глаза. Как она их отпустила одних!

– Наверное, у мудрой Галадриэль были на то причины, – попытался успокоить короля Глорфиндел.

– Совести у нее не было! – резюмировал Трандуил и откинулся на спинку кресла.

– Но ты ведь сам много раз отпускал Леголаса путешествовать, и часто в одиночку, – напомнил Тенька.

– То я – родной отец, а то какая-то там владычица Лориэна, – отмахнулся Трандуил. – И я всегда велел ему держаться подальше от гномов и пещер! Почему дети столь непослушны!

И он налил себе еще кофе.

– Отчего такое недоверие к моей кузине? – уязвленно осведомился Майтимо.

– Потому что к вашей буйнопомешанной семье не может быть доверия! По крайней мере, в моем измерении.

– В чем-то он прав, лорд Нельяфинвэ, – слегка виновато отметил Глорфиндел. – Но о леди Галадриэль я бы такого не сказал.

Майтимо тут же припомнил все, что ему говорили о здешней судьбе его семейства, и по примеру короля потянулся за кофейником.

– И ведь меня даже не известили! – Трандуил прикрыл глаза и потер переносицу. – Прошло полгода…

– Два с половиной месяца, – поправил Глорфиндел.

– …Почти полгода! Мой сын сгинул в подземельях, и никто мне ничего не сказал!

– Вас не хотели волновать, – снова подал голос Глорфиндел.

– По-вашему, спустя год я бы волновался меньше? Вы бы еще дюжину лет подождали с известиями и поисками! Как будто это в порядке вещей, если принц Лихолесья пропал на целый век, а до этого никому дела нет!

– Но мы здесь, – напомнил Майтимо. – И мы отыщем твоего сына, Трандуил.

– Поклянись, нолдо!.. Впрочем, нет, не смей! Поклянись, что не будешь клясться!

– Ты хотя бы чувствуешь, что Леголас жив, – напомнил королю Тенька. – А мы не можем. Если бы я хорошенько изучил этот интересненький механизм, искать стало бы проще.

Трандуил поставил чашу с кофе на столик и надел корону.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал он величественно. – И даже сверх того. Карты, снаряжение, провизия – я дам вам все, что потребуется. Только найдите моего сына, – он приумолк, затем нехотя добавил: – И этого гнома, будь он трижды неладен, тоже. Я помню его отца… На редкость неотесанный хам. Но не всем же иметь такого безупречного отца, как я. Словом, Тенька, ты можешь мной располагать. Что я должен делать?

– Мне нужна твоя кровь на образцы, – тут же принялся перечислять колдун, – а еще прядь волос. И комната для экспериментов, желательно без окон, но с системой вентиляции.

– А я предпочел бы хоть немного выспаться, – сказал Глорфиндел, глядя как кофейник понемногу пустеет.

– Ты по-прежнему хочешь спать? – уточнил Майтимо.

– Трудно сказать... У меня не слипаются глаза, но все время одолевает зевота. Нам вскорости предстоит дальняя дорога, поэтому глупо не отдохнуть.

– Я могу спеть тебе волшебную колыбельную, – предложил Майтимо.

– А ты умеешь? – тут же заинтересовался Тенька.

– Чего я только не умею…

– А Макалаурэ говорил, что у тебя слуха нет!

Майтимо фыркнул.

– В детстве это ему не мешало спать под мои колыбельные!

– А если что, – вмешался Трандуил, – я привлеку своих лучших менестрелей. И заварю особую траву!

– Только без мухоморов, – предупредил Глорфиндел.

– Кто ж мухоморы заваривает? – изумился король Лихолесья. – Исключительно сушат!

Три дня и девяносто восемь минут спустя

– Я вот все пытаюсь понять, – задумчиво проговорил бывший лорд Химринга. – Это можно считать знаком того, что у валар все же есть чувство юмора, или доказательством, что оно отсутствует напрочь?

– Они, наверное, не нарочно, – предположил Тенька, между делом черкая в записной книжке. – Но как же интересненько у них получилось!

– О, да, теперь я удивительное существо, – рассмеялся Глорфиндел. – Сияю во тьме, иногда предчувствую будущее и от кофе перестаю спать.

Вернуть пропавший сон не помогли ни колыбельные, ни хваленая трава, ни лучшие лихолесские вина, которые жертва благословения валар распила вместе с посрамленными синдарскими менестрелями. Майтимо высказывал о владыках запада всяческие нелестные вещи, Трандуил пару раз извинился, Тенька посулил изучить этот феномен основательней, и единственным, кого не взволновала новообретенная бессонница Глорфиндела, был он сам. Эльф заявил, что это не смертельно, а даже полезно, если, к примеру, при осаде города требуется круглосуточно дежурить на стенах. Но, поскольку Лихолесье никто не осаждал, Глорфиндел ночами пропадал в библиотеке или Тенькиной лаборатории и выглядел вполне довольным жизнью. Его вообще трудно было расстроить.

Сегодня в лабораторию спустился и Майтимо, которому надоело дюжину раз на дню составлять Трандуилу компанию за чашечкой кофе. Король пребывал в печали, поскольку уже сделал для спасения сына все полезное, что мог.

– Вы только подумайте! – восторженно говорил колдун, подбрасывая на ладони увесистую колбу с королевской кровью. – Генетическая редупликация позволяет проецировать смещение преломлений на вектор определенного места!

– А я знаю, что такое генетическая редупликация, – поделился Глорфиндел с Майтимо. – Мне ночью уже рассказали. Это такое явление, благодаря которому Тенька может настраивать свое водяное зеркало не на место вроде Ривенделла, а персонально на меня. Или на тебя.

– И на Леголаса с Гимли можно настроить? – заинтересовался Майтимо.

– Нельзя, – пояснил Глорфиндел прежде Теньки. – Слишком глубоко, земля все искажает.

– Я гляжу, ты теперь тоже разбираешься в тонкостях научного прогресса.

– Совсем немного, лорд Нельяфинвэ. Мне далеко до вашей кузины, которая по одним книгам и чертежам построила паровоз.

Майтимо, видевший упомянутое чудо техники на картинке, попытался представить свою утонченную кузину в специальном комбинезоне или со сварочным аппаратом в руках, но не преуспел.

– Видишь, даже леди Галадриэль не такая неуч, как ты! – добавил Тенька. – И Глорфиндел тоже брови не хмурит, нос не воротит.

Упомянутый широко зевнул и пожал плечами.

– После второй тысячи лет начинаешь понимать, что каменное выражение лица не есть выход на все случаи жизни.

– Да, начинаешь, – со знанием дела согласился Майтимо. – Но это не значит, что я обязан полюбить вашу морготову науку! С меня хватит чертежей небоскреба.

– Что-то я не заметил, чтобы ваша леди Галадриэль следовала правилу двух тысяч лет, – припомнил Тенька.

Майтимо развел руками.

– Ну, видимо, после двенадцатой тысячи тоже нечто эдакое в голове сдвигается.

– Или она просто недостаточно общалась с Тенькой, – усмехнулся Глорфиндел.

– Вот и неправда! Майтимо был такой интересненький еще до нашего близкого знакомства.

– Откуда ты знаешь, какой я был?

– А что я, не помню? «Аха-ха-ха, какие чудные мороки кругом, убейте меня, наконец, и я отправлюсь смешить Намо». А мы тогда и дня знакомы не были!

Глорфиндел приподнял брови, а Майтимо решительно отрезал:

– Может, иногда у настоящих нолдор все же бывают истерики, но так я не говорил!

– Но ведь думал!

Крыть было нечем.

К изумлению обоих зрителей колдун разобрал свою чугунную сковороду на четырнадцать составных частей и снова собрал в единое целое. Потом открыл колбу с кровью и взял в руки пучок волос.

Волосы он сжег, минут пять с просветленным выражением лица вдыхая сизый дым, а кровь размазал по дну сковородки. После чего бросил в центр посудины гнутую серебряную вилку и жадно на нее прищурился. Очевидно, у вилки были слабые нервы, потому что вскоре она дернулась и заскользила по дну, пока не уперлась, подрагивая, в одну из стенок.

– Почти готово! – обрадованно оповестил Тенька. – Реакция на редупликацию определенно присутствует. Только надо доработать. Всякая кустарщина тут не потянет. Я ж не ваш Саурон, у меня академическое образование есть! Вернее, образования нет, но методички по нему пишу. И программу составляю. И принимаю экзамены, во главе комиссии сижу. Так, о чем это я?.. Словом, через пару дней все будет сделано, и мы сможем отправляться в путь.

От дребезжащей о чугун вилки пошел веселенький сизый дым.

Пара дней и тридцать четыре секунды спустя

Горные склоны поросли высокой луговой травой. Особенно густо цвела полынь. Майтимо с Тенькой бросали на безобидное растение многозначительные взгляды, а Глорфиндел то и дело зевал. Но больше по привычке, чем по необходимости: за все прошедшее время ему так и не удалось сомкнуть глаз. Глорфиндел отшучивался, что его спутникам от такого положения дел сплошная выгода: не надо кидать жребий, кому дежурить в ночь. Но с каждым новым днем его оптимизм давал трещины: а не были ли валар этого измерения настолько коварны, что теперь их подопечный из-за жалких пяти чашек кофе вовсе никогда не будет спать?

Больше ничего в пути тревоги не внушало: небо было чистое и голубое почти по-валинорски, орков поблизости не водилось, днем пели птицы, а по ночам стрекотали сверчки и звенели комары, которых невозможно было истребить даже силой просвещенной мысли и всеми видами искажения сразу. Поначалу колдун честно постарался, и даже сделал нечто с костром, от чего дым стал втрое гуще и повалил на все четыре стороны. После этого истребляемыми комарами почувствовали себя настоящие нолдор и попросили спутника воздержаться от экспериментов в этой непростой области и исследовать что-нибудь безобидное, вроде пространственно-временного континуума.

По утрам же наравне с птицами бойко звенели кузнечики, от которых, к счастью, не было хлопот.

– Мы почти добрались, – со знанием дела сообщил Тенька, оглядывая залитые солнцем склоны. – Вход в Морию где-то рядом, если я правильно помню с прошлого раза.

– Верно, – кивнул Глорфиндел. – Возможно, мы даже стоим напротив. Нужно только суметь его увидеть. Давным-давно, когда я жил в Гондолине, где было принято водить дружбу с гномами, мне случалось бывать у них в гостях, и я знаю, что входы в свои пещеры гномы прячут тщательно, но в то же время оставляют на виду.

Майтимо промолчал, поскольку в пещерах не бывал и тесных знакомств с гномами не водил. А еще он обнаружил, что совершенно отвык от дальних походов: всего несколько часов прошло с момента, когда они покинули последнюю стоянку, а мешок с обычной поклажей уже успел изрядно натереть плечи. Это же надо было так облениться за какой-то десяток лет мирной беззаботной жизни! В юности за ним такого не водилось!

– Интересненько это ваши гномы придумали, – согласился тем временем Тенька. – Меня в прошлый раз Гэндальф провожал, и он так ловко отворил ту дверцу, что я даже не подумал, будто в ней есть чего-то стоящее! Ну, теперь-то я разберусь, как у них там все устроено!

– Видимо, этого Гэндальф и боялся, – фыркнул Майтимо, не удержавшись. – Разберешь несчастную дверь на части, как свою сковородку.

– Так я ведь и назад соберу! – не стал отпираться исследователь. – Чего я, вандал какой с большой дороги? Мне механизм интересен!

– А потом ты решишь в этом механизме что-то поменять, и гномы получат дверь с сигнализацией, будь она неладна, или чем похуже.

Не успел Тенька в который раз искренне изумиться, чего плохого видит друг Майтимо в сигнализации, как Глорфиндел, вглядевшись в особенно заросшую скалу, весело произнес:

– Кажется, я нашел. Очень похоже на входы, какие мне доводилось видеть, – его голос сделался более торжественным, звонким и певучим: – Зеленый склон, откройся, впусти пришедших с миром!

Густая полынная поросль пришла в движение, точно ожив, хотя двигались не зеленые стебли, а сам камень.

– Ну, вы даете, аборигены! – восхищенно выдохнул Тенька, наблюдая, как в скале появляется небольшая арка, за которой виднелись ступени, ведущие вниз. – Это же фольклорно-вербальный компонент! Ваши гномы случайно не знакомы с вашими Вайрэ и Мириэль? Интересненькая штука, впервые вижу, чтобы дверь делали по принципу ткацкого станка мироздания! Тут не диссертацию, тут целый учебник на два тома написать можно!

И, растирая ноющие от лямок плечи, Майтимо понял, что судьба двери отныне предрешена.

Два часа спустя

– …Если дислоцировать генетическую редупликацию в рамках фольклорно-вербального компонента, – вещал Тенька, мечтательно глядя в заплесневелый потолок Мории, – то симпатическая амплитуда перемещений расширит рамки закона колебания, что позволит снизить удельную схематичность движения вне пространственно-временного континуума, – он обвел спутников взглядом. – Правда, красиво? Так я и начну свою речь на научном заседании кафедры!

– И тебя там кто-то поймет? – осторожно уточнил Глорфиндел.

– Конечно, – удивился Тенька. – А чего я сказал непонятного?

В походном мешке колдуна надежно покоилась дверная ручка от гномьих ворот. Тенька хотел унести с собой всю дверь, заявляя, что ироничные высказывания дорогих друзей-аборигенов насчет того, что один самоуверенный человек непременно надорвется, лишены всякого смысла, потому как уменьшить ворота гораздо проще, чем комара. Решающий аргумент нашел Майтимо, сказав, что без двери в Морию сможет пролезть любой проходящий мимо путник, себе на погибель. После этого ворота остались на их законном месте, но литой рычаг ручки Тенька все же отковырял от внутренней стороны, а на все возражения ответил, что изнутри и без ручки можно открыть, а снаружи она вовсе не нужна.

Заброшенное гномье королевство неохотно отдавало чужакам свои тайны. На верхних ярусах пещер дневной свет еще пробивался через небольшие оконца, но чем ниже спускались путники, тем темнее становилось кругом. На каменных стенах, полах и потолках расцветала белесая плесень, где-то непрерывно капала вода. Факела не зажигали, и эльфы внимательно присматривали за не видящим в темноте колдуном, чтобы не споткнулся ненароком. Но Тенька и не думал спотыкаться. Он уверенно шел вперед, вслух рассуждая о чем-то неведомом, а его светло-карие глаза горели неистребимой жаждой познания всего и сразу.

– Быстрее перечислить, чего ты сказал понятного, – фыркнул Майтимо. – В одно слово уместится.

– Какое?

– «Ничего»!

– Это же очень просто! – Тенька тут же полез за спину в мешок, достал дверную ручку и гнутую вилку, опутанную проводами, благодаря которой по каким-то известным одному ему признакам брался определять степень здравствования Леголаса. Приладил вилку к ручке и торжественно предъявил сомневающимся: – Вот! Почти готовый усовершенствованный редупликатор с параметром дислоцирования.

– Оно поможет отыскать наших друзей? – уточнил Глорфиндел, честно стараясь разобраться.

– Конечно! – колдун подошел к ближайшей стене. – Если я, например, приставлю эту ручку к… О, а это что за интересненькая метка?

На мокром камне чья-то твердая рука вывела охристой краской одну из рун эльфийского алфавита.

– Это их знак! – обрадованно воскликнул Глорфиндел. – Гимли и Леголас тоже шли здесь, это значит, мы на верном пути! Тенька, твоя магия и впрямь многое может.

– Честно говоря, – почесал в затылке вед, – я еще не начинал колдовать, это просто совпадение. Хотя… как вам: влияние фольклорно-вербального компонента в сфере редупликационного дислоцирования на процент счастливых случайностей. Звучит?

– Звучит, – согласился Майтимо и подумал, что если бы он сам выдал такую фразу, когда при последнем визите в Эндоре на него напали орки, то и ножом бы размахивать не пришлось. Так бы разбежались в ужасе.

– Сделаю это названием для нового учебника, – решил Тенька. – Эй, аборигены, посветитесь кто-нибудь, сейчас запишу, чтобы не забыть!

– Я не для того рожден со светом высших эльдар, чтобы служить подобием настольного канделябра! – из принципа возмутился бывший лорд Химринга.

Глорфиндел примирительно зевнул и вытянул руку, с пальцев которой полилось дивное сияние, разгонявшее любую тьму.

Сорок девять минут спустя

Вторую метку путники заметили одновременно. Оная располагалась на стене узкого коридора, где вместо ровного пола были вырубленные в камне ступени, ведущие куда-то вниз.

– Почему они пошли этой дорогой? – удивился Глорфиндел. – Было бы лучше выбрать вон тот коридор, средний. Он ровнее, шире и ведет в нужную сторону.

– Не нравится мне это гиблое место, – высказался Майтимо. – И идея насчет железной дороги совершенно идиотская. Тут даже воздух пропитан древним злом.

– Ты тоже чувствуешь повышенную концентрацию недостоверного искажения? – обрадованно переспросил Тенька. – И оба эти хода ужасно интересненькие! Но я тоже не понимаю, почему Гимли с Леголасом выбрали лестницу.

Глорфиндел внимательнее изучил стену среднего коридора и воскликнул:

– Смотрите! Здесь тоже метка, только затертая. Они выбрали сперва этот путь, но что-то заставило их вернуться.

– Мы же узнаем, что это было? – Тенька даже подпрыгнул от любопытства.

– Нам же хватит благоразумия не идти по среднему коридору? – с не меньшей надеждой уточнил Майтимо.

– Негоже оставлять за спиной неизвестную опасность, – сказал Глорфиндел, и его слово получилось решающим.

Пройдя по среднему коридору всего несколько десятков шагов, они услышали в мертвенной мокрой тишине гулкое эхо боя барабанов. А вскоре наткнулись на иссохший гномий скелет, утыканный орочьими стрелами. Во тьме коридора виднелись очертания других скелетов, полурассыпавшихся, смешанных в кучу.

– Вот вам и ответ, – проворчал Майтимо. – Здесь была битва. Судя по эху, выигравшая сторона до сих пор поблизости, и я готов дать на отсечение обе руки, если это гномы.

– Нужно узнать, сколько их там, лорд Нельяфинвэ, – прошептал Глорфиндел. – Быть может, Морию еще возможно отбить? Я помню древнее великолепие гномьих чертогов…

Майтимо посмотрел вперед, настороженно вслушиваясь в барабаны, и твердо кивнул.

Коридор был недлинным и выходил в огромную пещеру с поросшим сталактитами потолком. Противоположные стены пещеры терялись во мраке, кое-где высились громады обрушенных колонн. В центральной части горело несколько больших костров, а вокруг сновало несметное количество орков. Их круглые белесые глаза щурились от света огня, трофейные гномьи доспехи тускло поблескивали. На некоторых кострах были установлены большие чаны с чем-то съестным, и особо крупные орки помешивали там заплесневелыми черпаками на увесистых длинных ручках, время от времени отоваривая по головам тех, кто подходил к вареву непочтительно близко. А в самом центре сидел на корточках увешанный всякими побрякушками, но при этом необычайно облезлый орк и с важным видом лупил по круглому туго натянутому барабану. Эхо боя отскакивало от стен и множилось на сотни созвучий, хотя сам барабан не был очень большим – один человек обхватит, пусть и с трудом.

– Какое святотатство, – с горечью сказал Глорфиндел. – Когда-то в этом зале восседал король.