Текст книги "Интересненько это они придумали...(СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

Пока они пререкались, Тенька с прибором в руках и верным мешком за плечами втихомолку шагнул в окно. Картинка начала таять. Глорфиндел увидел это первым, и одним прыжком вскочил в расплывающиеся очертания темницы. Майтимо опоздал на долю секунды и всем телом врезался в отвердевшую стену холла, за которой уже не было ничего, кроме соседних комнат.

Мгновение спустя. Ангбанд

Глорфиндел кубарем выкатился из стены, сбил Теньку, и они оба растянулись на полу у ног Майтимо.

– Я тронут, что вы так рветесь меня спасать, – прокомментировал тот и печально добавил: – Но в этот раз, похоже, Моринготто учел прежние ошибки.

Он выразительно кивнул на свои оковы. Широкие металлические браслеты охватывали запястья и предплечья, а от них в стену тянулись настолько толстые и тяжелые цепи, что Майтимо даже не мог поднять руку.

– Не беда! – заверил Тенька, поднимаясь. – Хочешь бутерброд?

– Не хочу. Мне, представь себе, не до еды.

– Лорд Нельяфинвэ, вы можете встать? – спросил Глорфиндел, оказываясь рядом и вглядываясь в товарища: цел ли.

Майтимо был цел, не считая царапин и синяков.

– Хоть сплясать. А толку, если ноги тоже закованы?

Тенька порылся в мешке.

– Тебе с окороком или с сыром?

– Со свободой, – буркнул узник. – А если не получится, то с быстрой смертью. Хотелось бы знать, когда я умру, то попаду в здешний Мандос или в свой? И если верно первое, должен ли буду доказывать там всем, что не тот? Или Намо, как Моринготто сейчас, пристально на меня глянет и многообещающе оскалится?

– Вы вполне обойдетесь без этого знания, – заверил Глорфиндел.

Тенька, поразмыслив, сложил два бутерброда в один и запихнул Майтимо прямо в рот. Тот возмущенно дернул рукой, но отмахнуться не смог – мешали цепи. Пришлось жевать.

– Ух, какие у тебя оковы! Они еще более интересненькие, чем в прошлый раз! Правда, я не смогу применить к ним тот порядок обратного синтеза, который вывел на скале, но зато здесь представлен отличный материал для нового научного труда!

– Мне не нравится это предисловие, – высказался Майтимо, справляясь с бутербродами. – Ты не сможешь сидеть тут три дня, как тогда. В любой момент за мной могут прийти.

– Да? – почесал в затылке Тенька. – В таком случае надо придумать чего-нибудь побыстрее! И поинтереснее! Глорфиндел, постой на стреме. Майтимо, держи еще один бутерброд и не тревожься по пустякам!

Десять минут и четыре бутерброда спустя

– Интересненько это они придумали…

– Ым-м-м! Тенька, перестань меня кормить, не лезет больше!

– Говорят, жевание успокаивает нервы!

– Все мои нервы сгинули еще при нашей первой встрече!

– Тише! – велел от двери Глорфиндел. – Кто-то идет!

– Держи дверь и не пускай! – решил Тенька. – Сейчас я приморожу ее к косяку…

Глорфиндел застыл, привалившись к двери плечом и настороженно вслушиваясь.

– Отбой тревоги. Это кого-то в соседнюю камеру отволокли.

Майтимо еле слышно выдохнул. Тенька на всякий случай выполнил обещанное примораживание и опять склонился над оковами.

– Этот ваш Моринготто не перестает меня удивлять! Какой интересненький подбор аналогов! А если вот этот синтез рассинтезировать, а потом досинтезировать с недостоверным искажением…

Сквозь цепи и браслеты проросли длинные острые шипы, такие же черные и металлические. Майтимо дернулся и зашипел сквозь зубы.

– Тенька, ты с Моринготто, часом, не сговорился?! Он меня пока не пытал, а ты уже начал!

– Ого, так шипы и с внутренней стороны появились?

– Тысяча варгов, он еще радуется! Если тебе мои проткнутые руки кажутся «интересненькими»...

– Извини, – спохватился Тенька. – Просто это говорит о конкретном характере результата синтеза. Не волнуйся. Ешь бутерброд.

– К балрогам твой бутерброд!..

Тенька пристально глянул на оковы, что-то пробормотал, и некоторые шипы втянулись назад. Майтимо скривился, из-под браслетов вытекло несколько струек крови. Другие шипы, напротив, выросли, утолщаясь и разветвляясь наподобие живой изгороди. Из них лезли новые шипы, а кое-где занимались черные и жесткие на вид бутоны.

Майтимо понаблюдал, как от его цепей потихоньку зарастают стены, затолкал языком за щеку очередной кусок бутерброда и с надеждой предположил:

– А может, я просто схожу с ума?

– Не дождешься! – отмел Тенька.

Он схватился за браслет, избегая напороться ладонями на шип, и почти без усилий расковырял металлическое кольцо на несколько частей. Из разломов, точно из стебля растения, потек сок едкого оранжевого цвета. Открывшиеся участки рук были испещрены глубокими колотыми ранками.

Глорфиндел рванул себя за подол нижней туники и разделил получившийся лоскут ткани на несколько полос.

– Лорд Нельяфинвэ, надо забинтовать, пока вы не истекли кровью.

– Не истеку, – отмахнулся Майтимо, зачарованно наблюдая, как брошенные на пол обрывки браслетов начинают пускать новые шипастые ростки. – Тенька, что ты сотворил?

– Правда, интересненько получилось? – обрадовался колдун. – Этот металл прекрасно синтезировался в терновник! Ну, почти в терновник… Тано как раз недавно показал мне одну штуку, благодаря которой повышение концентрации недостоверного искажения в объекте позволяет направлять синтез в любом порядке!

Он взял у Глорфиндела часть полос ткани и присел на корточки, шустро забинтовывая другу лодыжки, на которых тоже побывали шипастые браслеты.

Майтимо сидел, наблюдая за окружающей суетой и ростом терновника, осознавал, что почти свободен, и обреченно жевал бутерброд.

– Как же теперь это остановить?

Тенька заинтересованно поглядел на шипастые лозы, уже ползущие по потолку, и беспечно пожал плечами:

– Оно растет на чистом зле. А зла здесь хватает! Естественный принцип фотосинтеза! А как развеять это неестественным путем, я пока не изобрел.

– Этот сок ядовитый? – уточнил Глорфиндел, тщательно стирая едкие оранжевые капельки в опасной близости от раны на предплечье спасенного узника.

– Наверное, нет, – Тенька задумчиво поглядел на свои перемазанные соком ладони, лизнул и сплюнул. – А может, и да. Тут исследовать надо!

– Как-нибудь в другой раз, – Глорфиндел закончил бинтовать и помог Майтимо подняться со скамьи. – Надо уходить отсюда, пока Моринготто о нас не прознал. И пока этот… терновник не заполонил всю комнату.

Тенька согласно кивнул и начал было доставать из своего прибора безотказное водяное зеркальце, но Майтимо его остановил.

– Нет. Сперва мы наведаемся в соседнюю камеру и посмотрим, кого туда отволокли. Если это пленник, то нельзя оставлять его там.

Добираться до заросших терновником стен было непосильной задачей, поэтому в соседнюю камеру они отправились по старинке: через дверь. Камеры запирались снаружи на засов, а Тенька умел плавить простой металл взглядом, поэтому друзьям не составило труда как покинуть свою, так и попасть в соседнюю. Глорфиндел, выходивший последним, попытался захлопнуть дверь за собой, но жесткие побеги терновника успели прорасти в коридор, и дверь больше не закрывалась.

В соседней камере не было ни лавок, ни цепей. Только у дальней стены тихо всхлипывал одинокий эльф, сжавшийся в комочек. Черные волосы падали на склоненное к коленям лицо.

Услышав звук открываемой двери, эльф испуганно вскинул голову, да так и застыл, разглядывая вошедших. А потом неверяще выдохнул:

– Лорд Лаурэфиндэ?!

Глорфиндел всмотрелся в его лицо и не менее изумленно воскликнул:

– Принц Маэглин?!

– О, и тут у тебя знакомые, – фыркнул Тенька. – Интересненько это получается!

Принц Маэглин поднялся на ноги, вжимаясь спиной в стену.

– Что все это значит? – спросил он. – Откуда вы здесь, лорд Лаурэфиндэ? Или вы продались Врагу, и по вашей милости я попал сюда?

– Кто бы говорил! – возмутился Глорфиндел.

– Ага, – продолжал веселиться Тенька. – Все мы тут продались Врагу. Майтимо, вон, например, за новую руку и веснушки. А Глорфиндел у нас такой высокоморальный, что ему пришлось дать Врагу взятку в виде косы, иначе в темные не принимали!

– А ты? – усмехнулся Майтимо.

– Меня еще Саурон упрашивал, помнишь? Выдающиеся ученые везде нужны!

– И где тот Саурон теперь?

– А это уже другой разговор! – выкрутился Тенька. – Ну что, спасаем Маэглина?

– Я бы его здесь оставил, – совсем не высокоморально проворчал Глорфиндел, явно вспомнив что-то личное.

– Спасем, а там разберемся, – решил Майтимо, не желая бросать собрата по несчастью на произвол судьбы. – В конце концов, он мой племянник, пусть я даже в своем измерении видел его от силы пару раз.

Маэглин уставился куда-то за спины потенциальных спасителей и вжался в стену еще больше. Друзья оглянулись и увидели, как через распахнутую дверь по потолку в камеру заползает стремительно растущий побег, черный и колючий.

– Интересненько это получилось, – оценил Тенька, глядя, как за одним побегом понемногу вползают другие. – Кажется, ход эксперимента немножко вышел из-под контроля…

И Майтимо понял: хуже заверений веда, что у него все под контролем, может быть только задумчивое предположение, что нечто из-под контроля вышло. Оно вселяло поистине первобытный ужас.

Бывший лорд Химринга сцапал ничего не понимающего племянника за шиворот и велел:

– Убираемся отсюда, немедленно!

Тенька не заставил себя долго упрашивать и вскоре все они, спасатели и спасенные, никого на этот раз не забыв и не потеряв, оказались посреди холла крепости на Амон Эреб, где по-прежнему толпились все провожавшие.

– Наконец-то! – воскликнул Майтимо без веснушек. – Почему вы так долго?

– Мамочка! Где я?! – вырвалось у Маэглина.

– Твоя мамочка, – рявкнул Глорфиндел, – погибла не для того, чтобы ты предал весь наш город!

– Я не предавал!

– Да? А куда в таком случае идет многотысячное морготово войско?!

– Нет, я тут не при чем!

– Не смей врать! Я все про тебя знаю!

Маэглин закрыл голову руками и тихо всхлипнул.

– Я не хотел!.. Вы себе не представляете… Я не смог…

– Кто это? – удивились близнецы Амбаруссар.

– Это ваш племянник! – просветил Тенька.

– Да в нашем роду испокон веку не было предателей! – возмутился Майтимо без веснушек.

– Теперь есть! Интересненько это получилось…

Эльф изучил племянника, мрачно хлюпающего носом, и неприязненно проворчал что-то о дурной синдарско-ваниарской наследственности. Леголас и Глорфиндел покосились на него с возмущением.

Макалаурэ обратил внимание на другого Майтимо, спасенного, который как вывалился из водяного зеркала, так и сидел в стороне, почти с умилением слушая окружающий скандал. Менестрель присел рядом.

– Как ты? Плохо выглядишь, тебе нужно в лазарет.

Внимание переключилось с предателя на главного пострадавшего.

– Точно! – подтвердил местный Майтимо. – И поскорее.

– Да-да, – вмешался Глорфиндел. – Мы бинтовали наскоро и кое-как.

– Раны свежие? – уточнил Макалаурэ.

Глорфиндел кивнул, понаблюдал, как ожесточаются взгляды присутствующих, и поспешил уточнить:

– Это не то, что вы подумали. Тенька неудачно с оковами почаровал.

– Как раз очень даже удачно! – не согласился колдун. – Цель достигнута, объект свободен.

– А что у Моринготто весь замок уже, поди, зарос?

– Так вы ж его все равно не любите! Спишем естественную погрешность на стратегический план!

– Как это – зарос? – ахнул Леголас.

– Майтимо, – к спасенному с обеих сторон подсели Амбаруссар. – Тебе очень больно?

– Скажи хоть слово! – взмолился Макалаурэ.

Майтимо окинул столпившихся вокруг родичей и друзей совершенно счастливым взглядом и безмятежно спросил:

– Тенька, а у тебя еще бутербродов не осталось?

Сутки и четыре минуты спустя

На другой день, сразу после обеда, в крепости состоялся военный совет. Присутствовали лорды Амон Эреб, и гости из иного измерения. Макалаурэ немного опоздал, потому что снова пропадал в саду, наблюдая за сильмарилловым деревом. Сияющие побеги заметно разрослись, доползли до верха кольев и даже свешивались вниз молоденькой кучерявой ботвой. Листьев уже было видимо-невидимо, а кое-где распускались нежные маленькие цветочки.

Еще в сторонке сидел принц Маэглин. Он не был пленником, но ни у кого язык не поворачивался назвать его гостем. Оправившись от потрясений, Маэглин порывался рассказывать окружающим об ужасах ангбандских застенков, коварстве Врага и чудовищных лишениях, в которых просто невозможно было остаться верным королю и своему городу. Но публика попалась неблагодарная, особенно трудно было впечатлить обоих Майтимо. Поняв это, Маэглин окончательно поник и ушел в себя, назло всем черствым и равнодушным.

– Итак, – хором начали оба Майтимо, переглянулись, после чего гость уступил право слова хозяину: – Армия Моринготто движется на Гондолин. Что будем делать?

– Надо пойти в Гондолин и всех предупредить! – горячо воскликнул Леголас. – Пусть уходят из города.

– Мы так уже в Дориат сходили, – скептически напомнил Гимли. – И в Эгларест. И особенно на Амон Эреб.

– Король Турукано не уйдет, – вздохнул Глорфиндел. – Он может отослать всех, но сам останется. Что до меня, я не намерен быть в стороне. Никого не прошу следовать за мною, ибо понимаю, что ваше положение на Амон Эреб немногим лучше, чем в Гондолине.

– За кого ты нас принимаешь? – рассердился Майтимо без веснушек. – Каким бы ни было наше положение, мы не оставим родичей в беде. Пусть эти родичи – балроговы затворники, воспитавшие предателя! – он сурово глянул на Маэглина.

– Не в традициях настоящих нолдор сидеть сложа руки! – прибавил Майтимо с веснушками. – Мы придем на помощь Гондолину, и это даже не обсуждается!

– До чего интересненько бу-удет… – с предвкушением протянул Тенька. – Я как раз смогу испытать установку по излучению звуковых регулирующих волн. Ну, мою лютню. Только надо смонтировать новые аналоги усилителя и оптического прицела, иначе степень частоты потока не будет зависеть от…

Он забормотал что-то совсем уж неразборчивое, а потом достал свою верную записную книжку и окончательно пропал для общества.

– Значит, решено, – подытожил Майтимо с веснушками. – Сегодня же я, Тенька, Глорфиндел и Леголас с Гимли переместимся в Гондолин, расскажем о положении дел и изложим наши планы.

– А тем временем я соберу войско, – кивнул Майтимо без веснушек. – К сожалению, мы сейчас не так сильны, как триста лет назад, но нас рано списывать со счетов!

– Я бы еще договорился с Кирданом, – вставил Глорфиндел. – Помните, он обещал нам помощь.

– Это вам он обещал, – буркнул местный Майтимо. – А нам после Дориата ничего не светит.

– Помощь требуется не вам, а моему Гондолину. Если все спланировать толково, то Кирдан не откажется.

– Пошлите в Эгларест нас с Гимли! – воскликнул Леголас. – Мы всё объясним и уговорим Кирдана помочь.

– Синдар и гномы – самые никудышные дипломаты, – проворчал Майтимо без веснушек.

– Кто бы говорил о дипломатии! – одернул его двойник. – Балрог, неужели я тоже когда-то был идиотом, уверенным, что все народы, кроме настоящих нолдор, ни на что не годятся?!

– Ты и сейчас такой же, – утешил Тенька, поднимая голову от записей.

– Не будем терять время зря, – поспешил сказать Глорфиндел. – Приступим к делу, дабы поскорее низвергнуть тьму.

И выразительно зевнул, подкрепляя сказанное.

– Погодите, – негромко позвал Макалаурэ, видя, что все собираются расходиться. – Остался один неразрешенный вопрос, – он выразительно кивнул на Маэглина, о котором все уже успели позабыть.

– У нас в Гондолине, – взгляд Глорфиндела опять ожесточился, – для подобных вопросов предусмотрена специальная скала с бездонной пропастью внизу.

– Вы казните его? – переспросил Леголас.

– По-твоему, следует наградить?

– По-моему, – нахмурился Леголас, – надо устроить суд!

– Мы этим и занимаемся, – пояснил Глорфиндел. – И я не представляю иной кары за подобное предательство.

Маэглин, до сих пор молчавший и глядевший в пол, вскинул голову.

– То есть, вы спасали меня только для того, чтобы убить самим? Хорошенькое «милосердие»!

– А о милосердии в твоем отношении никто не говорит, – проворчал Глорфиндел. – Из-за тебя погибло больше половины жителей Гондолина!

– Не-а, – вдруг вмешался Тенька. – Это в твоем прошлом было.

– Здесь и есть мое прошлое!

Колдун задумчиво покачал головой.

– Тут видишь, как интересненько устроено: от ключевых перемен естественного хода событий меняется ход истории. И получается уже не твое прошлое, которое окончится твоим будущим, а новая ветвь измерения, будущее которой пойдет другим путем.

– То есть, мы сейчас не в прошлом, а в ином измерении? – уточнил немного сбитый с толку Глорфиндел.

– В какой-то момент это, конечно, было прошлое, – почесал в затылке Тенька. – Но потом оно потихоньку стало другим измерением! Хотя, это легко проверить: если у тебя в голове внезапно начнут появляться новые воспоминания десятитысячелетней давности, то моя теория неверна! Вот, например, ты помнишь, чего тебе говорил Эктелион, когда ты увидел себя самого, исчезающего в водяном зеркале, и схватился за меч?

– Не было такого, – уверенно сказал Глорфиндел. – И какие перемены ты считаешь ключевыми?

– Так нам же все волшебница Виллина рассказала! Ну, вроде там «подарить дверь», «спасти детей», «вырастить куст». Леголас с Гимли тоже наследили. Тут никакая реальность не выдержит, сразу расслоится!

Легендарный герой вздохнул, понимая свою несостоятельность в тонкостях теории просвещенной науки.

– Ты хочешь сказать, что в этом измерении последствия предательства Маэглина не столь тяжелы, как их помню я. Но все же от этого он не перестает быть предателем.

– Да, – вздохнул Тенька. – Это проблема.

– Быть может, он раскается, – тихо проговорил Макалаурэ.

– Тем более, скалы у нас все равно нет, – добавил колдун.

– Ненавижу скалы, – высказался местный Майтимо. – Меч, на мой взгляд, куда быстрее и проще.

Амбаруссар переглянулись и предложили:

– А если отправить его в изгнание?

– Куда? – фыркнул местный Майтимо. – Раньше можно хоть было на Амон Эреб сослать, а теперь место занято: здесь мы! Да и не усидит он в изгнании, знаю я нашу нолдорскую породу.

– А давайте отправим его в Эгларест, – внес предложение Майтимо с веснушками. – Пусть познакомится с двоюродным братом. У Эрейниона замечательный талант вразумления и тяжелая рука.

Мысль неожиданно пришлась всем по душе (кроме Маэглина, но его никто не спрашивал), и на том порешили.

После военного совета крепость ожила и зашевелилась. Но это была уже не беспорядочная суматоха, где никто не может понять, что происходит, а организованная, когда всякий бежит куда-нибудь с персональным поручением. Перетряхивалась амуниция, заготавливались продовольствие и фураж, воины пересчитывали друг друга, а оба Майтимо всем этим руководили, став основными источниками поручений. В результате их кипучей деятельности без задания не остался даже единорог Вася.

Глорфиндел, Гимли и Леголас тоже успели попасть под раздачу поручений, недовыполнить пару-тройку, попасться под горячую руку и схлопотать выговор за неверное толкование планов командования.

– По-моему, раздвоившийся Майтимо – это слишком! – с чувством заявил принц Лихолесья. – Он и один умеет всех кругом построить, а когда они принимаются за это вдвоем…

– Могло быть и хуже, – философски отметил Глорфиндел.

– Например?

– Представь, если бы раздвоился Тенька.

Леголас представил и мысленно содрогнулся.

Комментарий к О растениеводстве и темных подземельях (часть 9) Автор добрался до нормального инета и делится всем, чего успел нарисовать)

https://fotki.yandex.ru/next/users/zora4ka94/album/512722/view/1423389?page=2 – Кано и сильмарилловое дерево. Рисовалось давно, еще во время написания первых частей

https://fotki.yandex.ru/next/users/zora4ka94/album/512722/view/1423390?page=2 – Разборки Майтимо с племянником

https://fotki.yandex.ru/next/users/zora4ka94/album/512722/view/1423391?page=2 и https://fotki.yandex.ru/next/users/zora4ka94/album/512722/view/1423392?page=2 – малышня

https://fotki.yandex.ru/next/users/zora4ka94/album/512722/view/1423393?page=2 – исторический момент с оковами и бутербродами

Автор чувствует в себе силы еще чего-нибудь нарисовать и будет рад подкинутым от любимых читателей идеям) Только большая просьба: не предлагайте сложные многофигурные композиции (то есть, больше трех-четырех персон), автор до сих пор честно пытается осилить “полукруг судеб” к части про чертоги безмолвия для Eva69, но бракует уже второй вариант, не ощущая в себе таланта баталиста =)

====== О растениеводстве и темных подземельях (часть 10) ======

Над Гондолином медленно, но неумолимо сгущались темные тучи. Особенно впечатляющий вид на них открывался с балкона самой высокой башни дворца короля Турукано.

– Не нравится мне все это, – мрачно проговорил Майтимо, глядя, как темные клочья тумана ползут из-за горных пик, словно наматываясь на башенный шпиль.

– Что? – Тенька отложил маленький ручной лобзик и тоже посмотрел наверх. – Да, интересненькие тучи! Во Вратах похожие были.

– Не настолько явные и густые, – вздохнул бывший лорд Химринга и в который раз изучил занятие друга. – Хорошо, что мы не во Вратах тех времен и что Кано нет рядом. За подобное обращение с музыкальным инструментом он бы тебя убил.

– А чего я такого делаю? – пожал плечами колдун и опять весело заскрежетал лобзиком, не прекращая болтать. – Ну, отпилил у лютни бок и половину дна. Так ведь надо же усилитель вмонтировать! Без усилителя длина волны слабая получится!

Парой этажей ниже у раскрытого окна переговаривались между собой недремлющий Глорфиндел и его гондолинский двойник. Когда все споры и подозрения улеглись, а объяснения были выслушаны на общем совете лордов, эти двое наконец-то сумели нормально познакомиться и даже проникнуться друг к другу небывалым уважением.

– Вы полагаете, образ бабочки недостаточно раскрыт в ваниарской поэзии ранней эпохи Древ? – доносилось снизу.

– Да, вы вполне верно истолковали мои слова. Крылья бабочки, пронзающие небосвод, замечательно передал в своей балладе один из придворных менестрелей короля Эллерондо примерно во второй половине эпохи Колец.

– Благодарю вас за рекомендацию. Когда доживу – непременно послушаю. А прельщают ли вас ваши собственные произведения, созданные ныне?

– Как вам сказать… В них определенно есть особая гармония, но некоторые сентенции претерпели изменение с течением столетий…

Майтимо передернул плечами и отвернулся от балконного парапета.

– Тенька, они там точно не рехнулись? Сам же говорил: встреча с двойником, огромное потрясение…

Колдун фыркнул.

– У тебя просто в голове не укладывается, что некоторые личности пребывают с собой в ладу и уважают свое эго настолько, что обращаются к нему на «вы», а не дают в глаз при первой же встрече.

– Но как можно в такой момент обсуждать поэзию?!

– А откуда ты знаешь, о чем наш Глорфиндел обычно думает наедине с собой? Может, он по жизни одной рукой балрога рубит, а другой баллады строчит! Теперь вот есть, с кем про это вслух поговорить.

Майтимо не нашелся, что ответить на сие дикое заявление.

Тенька тем временем закончил первый этап надругательств над лютней и перешел ко второму: принялся запихивать в образовавшуюся дыру очередную малопонятную мешанину проводов, лампочек и пластинок. Мешанина периодически искрила, разок даже задымился гриф, но колдун спокойно потушил его двумя наслюнявленными пальцами. Еще немного понаблюдав за этим, бывший лорд Химринга понял, что даже его далекая от музыки, но все же не чуждая прекрасного эльфийская сущность протестует против такого произвола.

– Почему бы тебе не собрать твой обычный регулятор? Во Вратах ты за ночь управился, а с этой лютней возишься уже несколько дней.

– Тот маломощный был, – отмахнулся изобретатель, совершенно не понимая терзаний друга. – А здесь вон, какие стены и ворота! И скалы кругом: орки за ними прятаться будут от луча. А от регулирующего эха – не спрячутся! Вот я еще сконструирую стереосистему конвульсивных частот. Штуки три. И прилажу все на разные ворота, чтобы транслировать локальный звук во множественные точки! Эх, Феанаро бы сюда… На худой конец, Курво. Тут все сплошь неучи, а мне ассистент нужен, – Тенька сокрушенно сдул со лба прядь непослушных волос. – Хоть бы какой! Даже необязательно, чтобы он все понимал, лишь бы не портил и отличал косинус от интеграла… Слушай, Майтимо, а давай-ка ты? Тут несложно, а делу – польза! Вот ни в жизнь не поверю, что Феанаро тебя только архитектуре научил!

Майтимо невольно шарахнулся.

– Мы же договорились, что я тоже неуч!

– Да, но какие у тебя способности, какой потенциал!..

– Нет у меня способностей! И я с первого дня знакомства терпеть не могу твою балрогову науку. А хочешь, чтобы тебе лютни пилили – нанимай орка!

– Да не надо мне уже ничего пилить. Только вот здесь подержать, там посчитать… Разве орки знают высшую математику?

Майтимо невесело фыркнул, припомнив свое последнее общение с орками.

– Как-то не довелось спрашивать. Почему бы тебе не обратиться к Глорфинделу и его самоуважаемому эго? У Трандуила вы вроде вместе что-то делали.

Тенька покачал головой и затолкал особо выпирающий комок проводов поглубже в лютню.

– Он не тянет. Даже вдвоем. Ему десять раз объяснишь, и все равно не поймет.

– Я тоже не понимаю!

– А ты схватываешь самую суть! Как твоя кузина Артанис.

– Может, она тебе сгодится? – схватился за соломинку Майтимо.

– Она ведь в другом измерении, – напомнил Тенька. – А пока я буду туда-сюда ходить, вы здесь чего-нибудь наворотите в историческом смысле, у этого измерения опять поменяются световые координаты, и я не смогу вас отыскать…

– Я про здешнюю Артанис! – перебил Майтимо, и тут его осенило. – Послушай, а Тьелпе тебе подойдет?

– А он тут еще живой? – приятно удивился Тенька.

– Вполне! Только я не знаю, где его искать. Но не беда, сейчас спустимся, спросим у кузена Турукано. Только когда пойдем, лютню здесь оставь. Иначе все встречные менестрели будут падать в обморок или хвататься за мечи.

Пятьдесят семь часов спустя

Кузен Турукано не знал точно о местонахождении племянника, но зато был уверен, что знает Кирдан. Тенька отправился на побережье, заверив всех, что ненадолго, и, разумеется, пропал на двое суток. Он вернулся утром третьего дня, с первыми лучами рассвета, а вместе с ним – Гимли, Леголас и необычайно задумчивый Тьелпе. На плечах и даже на голове внука Феанаро сидели с полдюжины склизких буроватых комочков и одновременно таращили влажно поблескивающие голубые глаза.

Путешественники объявились на пороге королевского дворца, и Майтимо, вместе с королем и несколькими лордами вышедший их встретить, отметил, что неведомые зверушки – точные копии Кошки Турукано из его родного измерения. Питомец кузена получился из кинжала, которым Турукано безуспешно пытался устрашить Теньку, творящего очередное «интересненькое».

– Мы с Тьелпе повстречались в его оружейной, – не стал отпираться колдун от содеянного. – Нервный он какой-то, Майтимо, весь в тебя! Но мечи у него не такие интересненькие, как твой, и замечательно синтезируются! Правда, во время синтеза случилась одна модификация…

– И теперь мы не знаем, как этих тварей отлепить, – раздраженно закончил Тьелпе, напоказ дернув за одного из пассажиров на плече. Комочек слизи зачмокал, но не поддался.

– Иногда они сваливаются сами и ползут поесть! – известил Тенька. – Наверное, они избрали Тьелпе тотемным древом. Или центром колонии. В любом случае, это повод поизучать! Но сперва, мы, конечно, спасем Гондолин. Нельзя начинать нового эксперимента, не завершив предыдущий!

– Меня беспокоит, что этот твой человек называет спасение города экспериментом, – вполголоса поделился с Майтимо король Турукано.

– Все в порядке, – тоном знатока успокоил тот. – Главное, чтобы просто «эксперимент» не стал «особо интересненьким»…

– А вы, значит, второй Майтимо? – уточнил Тьелпе, с любопытством рассматривая упомянутого. Комочки слизи тоже выпучились на нового знакомого, и под немигающим взглядом дюжины голубых глаз бывший лорд Химринга почувствовал себя неуютно.

– А что, не похож? – хохотнул Тенька.

– Да нет, – задумчиво протянул племянник, – скорее, похож даже больше, чем тот Майтимо, которого я знал последние двести лет…

Поприветствовав всех, изобретатели тут же поспешили на дворцовую башню продолжать издевательство над лютней, а Гимли с Леголасом остались на королевский завтрак в узком кругу, где поделились всеми новостями из Эглареста. Эти новости главным образом касались подготовки войск Кирдана к предстоящему сражению и эпохальной встречи Маэглина и Эрейниона, которые, насколько помнил Майтимо, не были знакомы ни в одном из известных ему измерений.

Юный Реньо очень ответственно отнесся к делу перевоспитания родича, но Маэглина этим было не пронять, и на все попытки завязать просветительскую беседу он лишь вяло огрызался, что не сопляку-кузену учить его жизни, и вообще, когда тот еще под маменькиной юбкой сидел, они с его отцом уже орков рубили в больших сражениях. Эрейнион не отставал, и на второй день двоюродные братья бурно разругались, а на третий – подрались. На четвертый день их видели распивающими невесть откуда взятый кофе. Причем пил больше Маэглин, попутно доказывая младшему, что все бабы – изуверки похуже Моргота, а уж если угораздит влюбиться в принцессу, то вовсе пиши пропало: непременно кончишь скалой. Реньо на это заверял, что в Эгларесте скал нет, только утес над морем. Но насмерть там не разобьешься, высоты не хватит и вода внизу.

«Тогда я пойду и утоплюсь с горя, – сказал Маэглин, у которого под действием кофе внезапно проснулась тщетно разыскиваемая кузеном совесть. – Никто меня не любит и не понимает. И короля я предал. А принцессу и видеть не хочу, и забыть не могу, дуру горделивую!..»

Эрейнион не хотел отпускать брата на погибель и попытался отговорить. А пока они спорили, к кофе подобрались шкодливые правнуки Тингола. Когда занятые великими проблемами старшие спохватились, было поздно: кофейник опустел наполовину. Эрейнион, которому Кирдан еще раньше поручил присматривать за близнецами, пришел в ужас и пожелал утопиться первым. Тогда уже Маэглину пришлось испробовать себя на ниве утешения. В итоге кузены окончательно спелись, постановили, что нечего топиться из-за баб и детей, а ошибки надо исправлять, и с тех пор всюду появлялись вместе, помогая Кирдану готовиться к войне. А наименее пострадавшими в этой истории оказались близнецы, на которых кофе никак не подействовал.

– А я говорил, что они не эльфы! – высказался Майтимо.

– Выходит, Маэглин считает мою любимую единственную дочь горделивой дурой?! – нахмурился Турукано.

– Мой король, не будьте строги к словам безнадежно влюбленного, – мягко посоветовал Лаурэфиндэ.

– Я не согласен с вашим суждением, – тут же вмешался Глорфиндел. – Вы слишком молоды, чтобы представлять себе истинную силу безнадежной любви.